Хорошая девочка: теорема зеро

Цикл — конструкция, позволяющая программе выполнять определенный блок кода многократно.

      В машине стояла гнетущая тишина, даже привычная музыка не играла. Барнс нервно сжимал руль, а его челюсть казалась слишком напряженной. Пенни косилась на парня украдкой, будучи не в состоянии избавиться от чувства вины. Они проходили через все это из-за нее и никак иначе. И хоть пока Джеймса, Уэйда и Эдди не вызвали на допрос, это наверняка оставалось лишь вопросом времени.       База Мстителей осталась далеко позади, и сейчас их старенький мини купер вилял по улицам Нью-Йорка, следуя по навигатору к указанному адресу. Мэй, сидящая на заднем сидении, взволнованно смотрела на дорогу и то и дело проверяла свой телефон. Пенни не хотела, чтобы тетя ехала в участок с ней, но та настояла, а спорить с ней — себе дороже. Хорошо что хоть Уэйд остался на базе: он тоже порывался поехать вместе с Паркерами и Баки в участок.       — Фьюри пообещал найти тебе адвоката, может, стоит позвонить ему? — подала женщина голос. Пенни поджала губы, оборачиваясь к Мэй:       — Мэй, все в порядке. Я просто дам показания, вот и все. Я не сделала ничего плохого, им нечего предъявить мне, — Пенни не знала, кого она пытается убедить в этом: тетю или саму себя, но очень старалась, чтобы ее голос звучал как можно более уверенно. Получалось, вроде бы, неплохо, но на самом деле легче не становилось. Чувство тревоги, поселившееся с того момента, как ей позвонили за завтраком и вызвали в полицию, даже не думало рассеиваться, а только становилось сильнее. — Все будет в порядке.       — Что-то я в этом не очень уверен, — пробурчал хмуро Джеймс. Пенни повернулась вперед, глядя на показавшийся полицейский участок. У входа толпились журналисты, а на крыльце прибытия Пенни ждали несколько полицейских. Баки сбросил скорость и серьезно добавил: — Еще не поздно развернуться.       — Ага, чтобы за нами началась погоня с мигалками? — нахмурилась Пенни. Мэй заерзала на месте, глядя на происходящее снаружи через окно.       Репортеры расступились, позволяя автомобилю припарковаться у крыльца. Полицейские предупреждающе поправили свое табельное оружие и один из них выступил вперед, останавливаясь прямо у двери переднего пассажирского сидения. Паркер и Барнс переглянулись, и Джеймс только развел руками:       — Я могу уложить их за пару минут, только скажи.       — Баки! — вспыхнула Мэй. — В этом нет необходимости, — быстро собравшись, уверенно заявила тетя. Она поправила свою сумочку на плече и приготовилась выйти из машины. — Пенни абсолютно права: им нечего ей предъявить. Она просто даст показания, и мы поедем обратно.       Они последний раз переглянулись, и Пенни открыла дверь. Тут же послышались щелчки фотокамер и крики журналистов, а ее сердце взволнованно заколотилось быстрее.       — Мисс Паркер, у нас ордер на ваш арест, — сообщил полицейский, едва макушка паучихи показалась из машины. — Советую не оказывать сопротивления, вы и так натворили достаточно.       — Вы не имеете права! — возмутилась Мэй, выскакивая из мини купера следом за своей племянницей и толкая в плечо полицейского, который уже потянулся к Пенни, чтобы надеть на ее запястья наручники. — Вы пригласили ее на допрос, я правильно понимаю? Какой еще ордер?!       — Мэм, успокойтесь, — осадил ее уже другой мужчина в форме. Холодные металлические кольца сомкнулись на руках Пенни, и она нервно сглотнула. Как-то все не по плану пошло. — Вы опекун подозреваемой, верно? Вам тоже придется последовать в участок.       — Она тут вообще не причем, — нахмурилась Пенни, которую уже вели к дверям участка.       Слушать ее не стали: один из полицейских, держащих ее под руки, весьма небрежно толкнул девушку в спину, заставляя переступить порог участка. Все, что ей сейчас оставалось, это стиснуть зубы и не болтать лишнего. Полицейские провели ее мимо вестибюля по длинному коридору и впихнули в какую-то комнату, в которой был только стол и два стула, а единственное окно выходило в коридор. В допросной ее уже ждал, видимо, детектив.       — Ничего не говори без адвоката! — крикнули в один голос проходящие мимо Джеймс и Мэй. Их обоих под руки вели другие сотрудники полиции, к счастью, их руки хотя бы оставались свободными. Пенни только устало вздохнула, провожая их обоих взглядом. Подумать только, она была так счастлива и беззаботна всего несколько часов назад, когда только проснулась. Не думала ни о чем, чувствовала уверенность в том, что все обойдется. Фьюри найдет ей адвоката и все обвинения с нее быстро снимут, и она сможет просто продолжать жить. Конечно, эта новая жизнь уже будет совершенно иной, но… она ведь уже убедила себя в том, что это даже к лучшему.       А теперь суровая реальность жестко уложила девушку на лопатки. Пенни плюхнулась на свободный стул и раздраженно уронила руки на стол: тяжелые наручники громко звякнули о столешницу.       — Оставьте нас, — распорядился детектив, даже не взглянув на полицейских, а вот Пенни не отказала себе в удовольствии бросить на них злобный взгляд. Она ехала в участок взволнованная, но была готова к диалогу, была готова честно отвечать на вопросы и не высовываться, быть хорошей девочкой и сотрудничать со следствием. Но то, как ее встретили, напрочь отбило желание говорить вообще что-либо, поэтому, как только за стражами порядка захлопнулась дверь, Паркер уставилась в стол, даже не удосужившись поднять глаза на детектива.       Тот отреагировал ровно, словно подобной реакции и ожидал. Мужчина задумчиво цокнул несколько раз языком, открывая какую-то папку, и, устроившись поудобнее, внимательно посмотрел на паучиху.       — Что ж, с какой части вы хотите начать, мисс Паркер? С той, где вам предъявлены обвинения по нескольким десяткам статей, или с той, где вы — потерпевшая? Выбор, так сказать, за вами, — присвистнув и разложив перед собой какие-то бумаги из толстой папки, начал детектив.       — Я не буду говорить без адвоката. Разве мне не положен адвокат по закону? — огрызнулась девушка. Поскольку все шло совсем не так, как она предполагала, теперь она жалела, что не позвонила директору Фьюри по пути в участок. Было бы гораздо спокойнее, если бы рядом с ней сейчас был кто-то, кто разбирается во всех юридических делах получше нее самой. Мэй и Джеймс были правы: не следует ей вообще открывать рот без присутствия адвоката.       — Я всего лишь хочу получить ваши показания, — равнодушно отозвался мужчина.       — Неужели? Поэтому меня арестовали? — Пенни нахмурилась, все-таки не выдержав и посмотрев на детектива. Он был моложе, чем ей показалось с первого взгляда, и одет был по-гражданскому: в футболку и коричневую кожанку. — Вы даже не представились.       — Детектив Грейс, — бесцветным голосом неохотно ответил мужчина. — Так с чего начнем? Давайте не терять время. — Пенни упрямо промолчала, и детектив снова устало вздохнул. — Мисс Паркер, я настоятельно советую вам сотрудничать со следствием. Я вам не враг, я просто делаю свою работу. У вас внушительный список обвинений, и я искренне хотел бы разобраться в том, на самом ли деле вы заслуживаете наказания, которое вам светит. Не нужно тянуть кота за хвост. Сколько вам было лет, когда ваш организм начал мутировать?       Пенни скользнула взглядом с лица детектива, которое все так же оставалось беспристрастным, на пустую стену позади него, окрашенную зеленой краской самого мерзкого оттенка.       — Семнадцать, — тихо отозвалась девушка, решив, что это довольно безобидная информация, которую точно не используют против нее.       — Как это произошло? — обрадовавшись тому, что Пенни заговорила, продолжил детектив Грейс, записывая что-то в своем блокноте. Паркер промолчала, сжав зубы так, что те заскрипели. Детектив оторвался от своего блокнота, снова посмотрел на паучиху и закатил глаза. — Мисс Паркер, отвечайте на мои вопросы.       — Я не буду с вами разговаривать без адвоката, — отрезала девушка. Она не собиралась подставлять «Оскорп» своим рассказом о том, что ее укусил паук во время школьной экскурсии. Еще этого не хватало. Не известно, чем эта информация обернется для Гарри. Пенни не хотелось доставлять другу проблем.       С минуту они смотрели друг другу в глаза, и становилось ясно: нашла коса на камень. Сдаваться и уступать никто не собирался. Детектив снова вздохнул и достал откуда-то куклу, положив ее на стол перед Пенни. Девушка недоуменно посмотрела на игрушку, затем снова уставилась на мужчину.       — Это что? — сухо поинтересовалась она, уже догадываясь, зачем здесь этот предмет.       — Покажите на кукле, как мистер Старк трогал вас, — предложил Грейс, сощурившись. В его темных глазах мелькнул азарт, и девушке это не понравилось. Она не понимала, что движет детективом, какой он вообще человек, действительно ли он хочет разобраться в ее деле или просто манипулирует ей. Пенни фыркнула и отпихнула от себя куклу, заставляя детектива в очередной раз устало вздохнуть. — Мисс Паркер. Вы, видимо, не осознаете всей серьезности вашего незавидного положения. Слишком многие жаждут линчевания над вами. К сожалению, благодарных граждан не так много, как вам бы того хотелось, — усмехнулся он. — Вы своим появлением в инфополе разбередили старые раны, и поверьте мне, вышестоящие добьются того, чтобы вас судили по всей строгости закона. Вы, может, боитесь того, что вам придется подписать Заковианский договор, но поверьте, это самое меньшее. Вам грозит реальный тюремный срок, — сердце Пенни тревожно сжалось, и ей пришлось приложить все усилия, чтобы суметь сохранить бесстрастное выражение лица. — И вы также потянете за собой ваших… тех, кого вы называете друзьями, но для следствия они — сообщники. Я сейчас говорю о сержанте Барнсе, мистере Уилсоне и мистере Броке в первую очередь. Они пойдут на скамью подсудимых следом за вами, и, к сожалению, ни у кого из них нет шансов избежать наказания. Повторюсь: люди на самом верху крайне заинтересованы тем, чтобы это дело получило ту развязку, которой большинство останутся довольны. И вряд ли связи директора Фьюри спасут ваши задницы, — заговорившись, детектив допустил гораздо более свободные выражения, и Пенни кисло усмехнулась. Мужчина наклонился к ней ближе, глядя в глаза, и, видимо, пытался создать видимость доверительной беседы. Все, о чем он говорил, она уже давно успела обдумать, и, на самом деле, все еще просто не знала, что делать. Откинувшись обратно на спинку своего стула, детектив выразительно посмотрел на куклу и добавил: — Но вы можете сама себе помочь.       — Вы издеваетесь что ли? — снова не сдержала усмешку Пенни, покачав головой. — Тони Старк — мой наставник. Он старше меня на двадцать лет, сэр. Он всегда относился ко мне, как к дочери, и, если вы не идиот, то догадались, зачем мы разыгрывали этот спектакль с помолвкой. Мистер Старк никогда не переходил границ делового общения…       Ее перебил знакомый голос:       — Паркер?       Железная дверь оглушительно хлопнула, ударившись о стену. Пенни и детектив синхронно повернулись ко входу в допросную. В дверном проеме стоял Старк собственной персоной, а за его спиной — какой-то незнакомец. Через стекло Пенни увидела нескольких полицейских и Мэй с Джеймсом. Слава богу, они в порядке. Барнс хмурился, а Мэй воинственно скрестила руки на груди, не отводя взгляда от своей племянницы, все еще закованной в наручники.       — Тони? Что ты здесь делаешь? — Пенни сама не знала, радоваться ей или злиться, но с появлением мужчины она испытала колоссальное облегчение. Вряд ли он, конечно, был способен спасти ее сейчас, особенно если детектив не врал насчет того, что связи Фьюри ей вряд ли помогут, но уж точно явился не просто так. Робкий огонек надежды зажегся в груди. Пенни перевела взгляд с него на незнакомца: выглядел тот… колоритно. Высокий мужчина в черном деловом костюме, белой рубашке, с небрежно повязанным на шее тонким галстуком носил на носу круглые черные очки. В одной руке он сжимал трость, а в другой — сумку с ноутбуком. Уголки его губ были опущены вниз, и он внимательно прислушивался к происходящему в комнате. Он что, слепой? Пенни глупо открыла и закрыла рот, решив оставить свои вопросы и комментарии при себе.       — Пришел спасать тебя, принцесса, — хмыкнул Старк, подойдя к девушке сзади и по-хозяйски положив ладони ей на плечи. — Позволь представить: твой адвокат, — кивнул он на незнакомца в черных очках, который пришел с ним.       — Мэтт Мердок, — незнакомец прошел в допросную и, ловко перекинув трость в другую руку, протянул ладонь Пенни. Паучиха растерянно пожала его руку, все еще глупо пялясь на адвоката и хлопая глазами.       — Вам нельзя здесь находиться, мистер Старк, — процедил сквозь зубы детектив, хмурясь.       — Снимите с нее наручники, — проигнорировав детектива, сказал Тони полицейским, которые топтались в дверях, а затем обратился уже к детективу Грейсу: — Я внес залог. Мисс Паркер едет домой. Ее показания передаст адвокат.       Пока он говорил, в допросную ввалились несколько полицейских, и один из них подошел к Пенни, чтобы освободить ее запястья.       — Ты в порядке, милая?       Тони наклонился, чтобы заглянуть девушке в глаза, и она вздрогнула, столкнувшись взглядом с его карими омутами. В них не было ни раздражения, ни злости, которые она ожидала найти в его взгляде, только беспокойство и нежность. Девушка неуверенно кивнула, с облегчением чувствуя, что полицейский закончил возиться с наручниками и ее руки теперь снова свободны.       — Стоило сразу выдать вам запрет на приближение к мисс Паркер, как только уголовное дело против вас было заведено, — поднимаясь со своего места, детектив Грейс принялся собирать со стола бумаги, все еще внимательно глядя на Тони и Пенни. Его внимательный и напряженный взгляд паучихе совершенно не понравился.       — После суда этот запрет получишь ты, придурок, — зашипел на него Старк, беря Пенни за руку и выводя из допросной в коридор. Адвокат последовал за ними, а детектив успел крикнуть вслед:       — Тщательно продумайте свои показания, поскольку я сделаю все от меня зависящее, чтобы суд был справедливым.       Голос его прозвучал издевательски, но Пенни предпочла сделать вид, что ей просто показалось. Едва они вышли в коридор, Мэй тут же заключила девушку в объятия.       — Я так испугалась за тебя, родная, — пробормотала женщина. Затем она отстранилась и посмотрела на адвоката: — Как хорошо, что вы здесь, сэр.       — Меня нанял директор Фьюри, мэм, — вежливо улыбнулся Мердок. — Вы — Мэй Паркер, если я не ошибаюсь?       — Да, это я, — кивнула тетя.       — Вы можете на меня положиться. Я уже занимался делом сержанта Барнса, а также реабилитацией остальных Мстителей после событий позапрошлого лета, — пояснил адвокат. — Мне удалось добиться значительных результатов в тех делах, и я приложу все усилия, чтобы с вашей племянницы были сняты все обвинения. Как вы, сержант Барнс? — уголки его губ снова слегка дрогнули, когда он повернулся к Джеймсу, безошибочно определив, где именно стоит парень, хранящий молчание. У него обостренный слух? Пенни слышала, что такое часто случается с людьми: когда одно из чувств ослабевает, усиливаются другие.       — Спасибо, все хорошо, — кивнул ему Барнс. — Если вы взялись за дело, значит, Пенни в надежных руках.       — Рад слышать, — поджал губы Мэтт.       — Звучит замечательно, — широко улыбнулась Мэй, все еще приобнимая Пенни одной рукой.       — Хоть капля вашей благодарности, быть может, распространится и на меня? — самодовольно напомнил о своем присутствии Тони, глядя на Мэй. — Это я, вообще-то, привез мистера Мердока и внес за вас троих залог.       Мэй словно вспомнила о том, что Старк все еще находится здесь. Улыбка тут же сползла с лица женщины, когда она повернулась к нему. Она нахмурила брови и, отпустив Пенни, решительно шагнула вперед.       — Это самое меньшее, что вы могли сделать для Пенни, после всего, через что она из-за вас прошла, — грозно прошипела Мэй, подходя к Старку вплотную. — Я очень надеюсь, Тони, что вы полностью осознаете, на ком лежит ответственность за эту ситуацию.       — Мэй, не надо, — попыталась остановить ее Пенни, но тетя на нее даже не взглянула. Ее дрожащий от гнева палец уперся Старку в грудь, и она продолжила:       — Это вы виноваты во всем, — процедила она. — Вы втянули мою племянницу в эту опасную авантюру, вы обманули меня, не позволили ей посвятить меня в курс дел, увезли ее в Берлин. Я была так счастлива, что вы обратили внимание на ее талант к науке! Какой же дурой я была, ведь все всегда было прямо у меня под носом! — Мэй повысила голос, и Барнс напрягся, готовый в любой момент встать между ней и Старком. Мердок, напротив, отступил назад, с интересом слушая разгневанную женщину. — Она вернулась с «научной конференции» с фингалом под глазом, но я закрыла глаза и на это, поскольку доверяла ей, всегда доверяла! Я доверяла ей, когда она заверила меня в том, что вы не причиняете ей боли, но это было ложью! Вы просто подлец, Тони. Пенни, конечно, уже не ребенок, — покачала головой Мэй, а ее голос наполнился горечью. Тони внимательно слушал ее, не пытаясь перебить, и в его глазах отразилось чувство непомерной вины. Взгляд, который Пенни видела уже не раз. — Но она чистая, добрая молодая девушка, а вы без всяких угрызений совести использовали ее в своих целях. Всегда использовали! И когда люди, которые были ей дороги, пострадали по вашей вине, вы просто бросили ее! Вы хоть раз подумали о том, что ей нужна была в тот момент ваша поддержка? Нет, — снова покачала головой Мэй, отступая назад. — Вы об этом не думали. Вы думали о себе. Вы всегда думаете только о себе.       — Я… — начал было Старк, но женщина не дала ему договорить, прошипев:       — «Я, я, я»! Ничего, кроме «я». Хоть раз подумайте о ней, а не о себе. Джеймс, отвези нас с Пенни обратно на базу, пожалуйста, — отвернувшись от Тони, обратилась она к Барнсу.       — Мисс Паркер придется поехать с нами, — осторожно, но уверенно вмешался в разговор Мердок. — Нам нужно поговорить с вашей племянницей, мэм. Я должен получить ее показания, чтобы отправить данные в полицию.       Мэй перевела взгляд на адвоката, затем — на паучиху. Та, сложив брови домиком, беспомощно наблюдала за нападками тети на Тони, и теперь совершенно не знала, как ей поступить. Стоило ли вмешаться, или же позволить гневу Мэй наконец-то найти выход? Последние дни тетушка, хоть и пыталась держаться, все равно была сама не своя, все происходящее слишком сильно ударило по ней, и Паркер-младшая малодушно позволила ей сорваться хоть на ком-то. Поговорить с ней можно позже.       — Вам нужно подписать несколько бумаг, — внезапно подал голос один из полицейских.       Вся компания в молчании двинулась по коридору в вестибюль. Пенни торопливо расписалась в документах, которые ей дали сотрудники участка, дождалась, пока то же самое сделают Мэй и Джеймс.       — Я скоро вернусь, — попыталась одновременно приободрить тетю и сообщить о своем решении поехать вместе со Старком и адвокатом Пенни. Она поджала губы, ожидая нового взрыва ярости от Мэй, но женщина только обняла ее. — Увидимся, Бак, — попрощалась Пенни, когда тетя разомкнула объятия, и не удержалась от того, чтобы хотя бы на мгновение прильнуть к бывшему солдату. Его ладонь успокаивающе скользнула по ее спине, и Пенни успела почувствовать, что все его тело по-прежнему напряжено, словно он в любой момент ожидал какой-нибудь опасности. Оставив их двоих в вестибюле участка, Пенни, Старк и Мердок вышли на улицу.       Тони закрыл ее от журналистов и открыл для нее дверь автомобиля. Сам сел вперед, а адвокат устроился на заднем сидении рядом с девушкой.       — Ты как, Пенни? — взволнованно спросил Хэппи, как только двери машины хлопнули. Мотор приятно заурчал, и серебристая ауди сразу же тронулась с места.       — Нормально, Хэппи, спасибо, — Пенни оглянулась в окно на удаляющийся участок, из которого вышли Мэй с Джеймсом. Их сразу облепили журналисты, и Пенни видела, как Барнс отталкивает их, чтобы тетя смогла пройти к оставленной на парковке машине. Тони обернулся на девушку и сказал вкрадчиво:       — Эй. Все будет хорошо, Пенни.       Паркер только сейчас поняла, что ее всю трясет, а дышит она через раз. Глубоко вздохнув, она откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза. Ее колена коснулась теплая ладонь, и ей не нужно было открывать глаза, чтобы понять, кто это был. Тони всего несколько секунд потрепал ее по коленке и затем убрал руку, надевая свои очки. Девушка не стала пытаться отпихнуть его: что-то подсказывало, что он сам перепугался не меньше, чем она, и лишь пытался убедиться, что паучиха действительно цела и невредима.       Ну и денек.       Пенни надеялась, что тетя и Джеймс спокойно вернутся на базу Мстителей, и мысленно уже прокручивала диалог с тетей. Им стоит обстоятельно поговорить о Старке. Лучше поздно, чем никогда.       Паучихе не хотелось, чтобы Мэй видела в мужчине злодея, который сломал ее племяннице жизнь. Старк, может, и не был идеальным наставником, и он действительно оставил ее одну в момент, когда она больше всего в нем нуждалась, но злодеем он уж точно не был. Пенни надеялась, что она все-таки узнает о том, что им руководило тогда, но уже не была уверена, что сможет понять. Так или иначе, Мэй заслуживает знать некоторые детали их взаимоотношений.       — Что ж, мисс Паркер, — подал голос до этого молчавший Мердок. — Для начала расскажите мне, о чем вы говорили с детективом Грейсом.       — Ты поговорила с Тэеном?       — Боже, Пенни, пока что нет, — закатила глаза Гвен. — Мне нужно время, чтобы со всем разобраться. Знаешь, я еще не отошла… все это слишком. Просто слишком. Эти или эти?       Она продемонстрировала в камеру две на первый взгляд совершенно одинаковых пары джинс.       — Эти, — кивнула Пенни на те, которые казались чуть более светлыми и были украшены кружевными вставками. — Ты тему не меняй.       — Я ее и не меняю, — отозвалась блондинка, убирая вторые джинсы обратно в шкаф и натягивая на себя выбранные. — Сказала же, мне нужно немного времени. Просто, знаешь, я чувствую себя так, как будто он все время только и делал, что врал мне.       — Я бы так не сказала, — пожала плечами Паркер. Гвен осуждающе взглянула на нее и покачала головой, застегивая молнию на джинсах. — Просто… я имею в виду, что с тобой он как раз и был самим собой, разве это не ценно? Да, он делал в прошлом ужасные вещи, но прошлое на то и прошлое, что оно прошло. Он изменился и изменил свою жизнь, чтобы быть с тобой, и он действительно любит тебя…       — Нет, ты себя послушай, — перебила ее Гвен, снова беря телефон в руки и плюхаясь на кровать. — Вот представь себя на моем месте в подобной ситуации. Что бы ты делала, если бы узнала, что Джеймс тебе врал все время, что ты его знала? А?       Пенни вздохнула, переводя взгляд на стену напротив своей кровати. Она и так была в такой же ситуации и постоянно думала об этом. Что, если Джеймс все же помнил о своей причастности к гибели ее родителей и все равно молчал? И как бы она поступила, если бы он вдруг рассказал об этом?.. Девушка устало прикрыла глаза. У нее голова начинала болеть каждый раз, когда она думала об этом. Гвен истолковала ее реакцию по-своему:       — Ну вот и все. Не дави на меня, ладно? — она замолчала, размышляя о чем-то. — Ладно. Мне пора. Хочу напиться до начала концерта.       Гвен собиралась пойти в «Талию» на концерт «Твоей третьей половины», и Пенни жалела лишь о том, что не может пойти сейчас туда с ней. Так хотелось бы хоть ненадолго снова окунуться в атмосферу беззаботной студенческой тусовки, выпить бутылочку пива в клубе или какой-нибудь замысловатый и вкусный коктейль, а потом потолкаться в толпе, выкрикивая знакомые слова припевов простых песен группы Уилла.       — Будь осторожна, — вместо сожалений посоветовала Пенни.       — Не волнуйся. Все, напишу позже, — и Стейси отключилась. Видеозвонок закончился, на мгновение на экране показалась фотография Гвен, а потом — домашняя страница, на которой все еще стоял снимок Тони, сделанный в мастерской. Пенни бездумно пялилась на запечатленный момент до тех пор, пока экран телефона не погас, и в черном зеркале не осталось ее собственное отражение.       Надо бы поменять обои.       Вчера Пенни вернулась на базу довольно поздно. Мердок вцепился в нее, как клещ, скрупулезно выпытывая все, даже самые незначительные, подробности. Пенни пришлось рассказать ему абсолютно все о своих приключениях, и она была даже рада, что Тони все же оставил их с адвокатом наедине. Она все еще не была готова к тому, чтобы мужчина узнал некоторые детали. Они беседовали в гостиной башни Старка, и, когда Мердок уехал, Тони настоял на том, чтобы Пенни перекусила, прежде чем отправиться обратно на базу. На самом деле, он предложил ей переночевать в башне, но девушка наотрез отказалась.       На базе было спокойно. Паркер уснула довольно быстро, вымотанная длинным днем, и проспала до обеда. Поев, она немного позанималась в спортзале с Наташей, порылась в библиотеке, почитала какую-то ужасно занудную книгу по физике. Наверное, ее на базу притащил доктор Беннер или Тони.       Короткий разговор с Гвен только нагнал тоски. Пенни хотелось сорваться и поехать в Кембридж, но вместо этого она надела спортивный костюм, застегнула ветровку и вышла из жилого корпуса, направляясь к озеру неподалеку.       Местность, в которой располагалась база Мстителей, была удивительно живописной. Прекрасный сосновый лес вокруг, небольшое озерцо с приятной деревянной беседкой на берегу. Ну просто клуб загородного отдыха, если так подумать. И все же паучиха была рада, что отказалась от жизни здесь, отдав предпочтение квартире в Бруклине. Сидя на берегу озера и вглядываясь в его гладкую поверхность, она думала о том, как сильно хочет поскорее вернуться домой.       Но у их дома все еще крутились журналисты, а стекло в окне гостиной до сих пор не заменили. Возвращаться туда было попросту опасно, а здесь, на базе Мстителей, было тихо. Кругом ни души. Несмотря на то, что сейчас здесь находилось довольно много людей, она все еще выглядела пустой. От этого Пенни тоже было невесело: понимание того, что это место было задумано для чего-то большего, служило неприятным напоминанием о расколе Мстителей.       Впрочем, Мстителей как таковых уже и не существовало. Паркер снова подумала о той книге, которую сегодня листала, и о докторе Беннере, с которым до сих пор не познакомилась. Где он сейчас? Все ли с ним в порядке? Вернется ли он когда-нибудь сюда, к своим старым друзьям, или он уже обрел новый дом и новых близких людей, и все это ему больше не нужно?.. На самом деле, Пенни было по большому счету все равно на человека, которого она даже не знала, но было совсем не все равно на Наташу. Шпионка буквально расцвела, когда на базе появились новые, хоть и временные, жильцы, и у Пенни сердце сжималось при мысли о том, что скоро здесь снова станет совсем уж безлюдно.       Но что она могла сделать? Может, подкинуть Наташе идею перебраться в Нью-Йорк? Это было бы здорово. Они бы виделись гораздо чаще, шпионка бы больше не чувствовала себя так одиноко. И капитан Роджерс, быть может, не будет против переехать в район, в котором прошли его детство и юность?..       Так или иначе, сейчас это было точно невозможно. Теперь Пенни ждала повестки в суд, и все, что ей оставалось, это довериться Мердоку и надеяться на лучшее. По крайней мере, теперь у нее была какая-то защита, и Мэтт действительно внушал доверие. Если он смог добиться амнистии для Барнса, Наташи, Стива и остальных, значит, он и правда хороший юрист. У Пенни определенно был кредит доверия к этому человеку, и она надеялась, что он это доверие оправдает.       Позади раздались чьи-то шаги, и Пенни, выныривая из своих мыслей, обернулась.       — Эдди сказал, что ты пошла прогуляться, — улыбнулась Мэй. — Я решила составить тебе компанию, надеюсь, ты не против, детка? Я взяла чай и сэндвичи, — она поднялась в беседку и продемонстрировала термос и тарелку с несколькими аппетитно выглядящими сэндвичами. Пенни выдавила из себя ответную улыбку, и тетя устроилась рядом, наливая в крышку термоса немного горячей и ароматной жидкости. — Эдди как раз заварил чай с мятой.       — Здорово, — кивнула Пенни. — Спасибо.       Она сделала глоток и усмехнулась: чай был потрясающим. Она сразу представила, как носитель симбиота заваривает этот ароматный напиток, надеясь на то, что каждый, кто его попробует, немного расслабится и успокоится. Последние дни Эдди ударился в какой-то особенно осознанный образ жизни: он поднимался раньше всех, катался на найденном в одном из ангаров велосипеде по округе, потом занимался йогой, после обеда запирался у себя в комнате и, как Пенни догадывалась, медитировал. Парень разобрал все шкафчики на кухне и каждый день заваривал какие-то травяные сборы, и почти ни с кем не разговаривал. Пенни и все остальные относились к этому с пониманием. После последних событий Эдди пытался вернуть себе самоконтроль, и для этого ему нужно было немного времени наедине с собой и своим симбиотом.       Может, со стороны это было и не слишком заметно, но на самом деле Броку приходилось каждый день проделывать довольно большую работу, чтобы контролировать Венома. И хоть спустя столько времени после соединения они уже достигли определенного уровня взаимопонимания, иногда уживаться в одном теле им все еще было трудно.       Благо, сейчас времени для этого у Эдди было предостаточно. Вскоре после того, как они с Уэйдом раскрыли свои личности общественности, их обоих уволили с работы. Журналист делал вид, что его это нисколько не беспокоило, но Пенни видела, что на самом деле они оба переживают. А еще они с Эдди молча, но с тревогой ждали весточки из университета. Вопрос их отчисления был всего лишь вопросом времени, но Пенни надеялась, что канцлер МИТ не будет торопить события и дождется хотя бы решения суда. Все-таки, она довольно хорошо относилась к Пенни, да и с Эдди у них, насколько Паркер знала, конфликтов никогда не было. Они заслуживали шанса, правда ведь?       — Ты какая-то задумчивая, — заговорила Мэй, пододвигая к племяннице тарелку с едой. — Переживаешь из-за суда?       — Из-за него тоже, — не стала отпираться Пенни. Она отвернулась от озера и посмотрела на свою тетю. Та снова казалась спокойной, но Пенни прекрасно помнила ее вспышку в участке, когда под горячую руку попал Тони. Пенни поджала губы. — Мэй… послушай, я знаю, что ты хотела бы найти кого-то, кого можно обвинить во всем этом… — она умолкла на секунду, подбирая слова, — бардаке. Но Тони не тот человек, на которого стоит спускать всех собак.       — Он втянул тебя во все это, — нахмурилась Мэй, поплотнее закутываясь в свой кардиган. Несмотря на то, что днем уже стояла по-настоящему летняя жара, вечером холодало, а здесь, у воды, блуждал довольно сильный ветер.       — Мэй, я же говорила, — вздохнула Пенни. — Все не так просто. Может быть, мистер Старк и не самый лучший кандидат на роль моего наставника, но и не худший тоже. Он многое сделал для меня, — начала она. — И я рада, что директор Фьюри поручил это именно ему.       — Может, капитан Роджерс справился бы лучше. Или Наташа, — возразила Мэй, все еще задумчиво хмурясь.       — Но не Тони виноват в том, что я стала Девушкой-Пауком, — внимательно посмотрев на тетю, произнесла Пенни. Их взгляды встретились. Мэй, как и всегда, смотрела на племянницу с любовью и легкой тревогой. — Послушай. Все случилось наилучшим образом, правда. Значит, для чего-то это было нужно. Директор Фьюри поручил это Тони, потому что понимал что-то, чего я, может, пока еще не поняла.       — Твой Фьюри не святой и не пророк, — поджала губы тетя. — Хоть он и твой непосредственный начальник в данный момент, это не значит, что ты не должна ставить под сомнения его решения и безоговорочно со всем соглашаться. Он тоже может ошибаться.       Пенни согласно кивнула, опуская глаза на свой надкушенный сэндвич. Аппетита не было, пусть угощение и было потрясающим на вкус.       — Ты должна смириться с тем, что я та, кем являюсь. Это должно было со мной произойти, и это уже не изменится. Я всегда буду Девушкой-Пауком, Мэй.       Паучиха замолчала, до конца не веря в то, что все-таки произнесла это вслух. Это звучало жестоко. Она прекрасно понимала, как не просто с этим смириться, она сама проходила через принятие своей новой ипостаси, и изначально не хотела этого, но такова была ее судьба, ее предназначение. Даже если принять это оказалось так больно и трудно. Пенни верила в то, что на самом деле достаточно сильна для того, чтобы нести это бремя и это сокровище.       Мэй вздохнула, а потом приобняла племянницу, клюнув ее в висок.       — Ты стала такой взрослой, родная, — прошептала она. Ее голос немного дрогнул, и Пенни поняла, что тетя пытается не расплакаться. — Не забывай только, что ты еще и Пенни Паркер.       — Я стараюсь помнить об этом, — Пенни обняла женщину в ответ, прижимаясь щекой к ее шее, и прикрыла глаза.       — Паркеры, — усмехнулась вдруг Мэй, пряча улыбку в темных волосах Пенни. — Вы всегда были такими. И твой отец, и дядя. Мне следовало подготовиться к тому, что ты вырастешь очень необычным человеком. Такой же, как твои родные.       — Ты тоже мой родной человек, — уточнила Пенни, поднимая на тетю глаза. Та уже сморгнула слезы, но ее глаза все еще оставались покрасневшими.       — Я плохо справляюсь со своими обязанностями, — покачала головой Мэй. — Может, тебе было бы лучше с Озборнами. У Нормана хотя бы был опыт воспитания детей.       Пенни нахмурилась. Раньше они с Мэй никогда не обсуждали эту тему, но теперь, когда Пенни знала о событиях, которые повлекла за собой гибель ее родителей, наверное, они могли обсудить это.       — Мне следовало думать о том, что будет лучше для тебя, дорогая, но мы с Бэном решили, что тебе стоит остаться в семье, если это возможно, — продолжала Мэй с грустной улыбкой. — Хотя на тот момент мы сами были детьми. Когда Бэн умер, мне было только двадцать восемь лет, детка. Я не была готова к тому, чтобы в одиночку воспитывать ребенка, но я так привязалась к тебе, и я действительно старалась заменить тебе семью и сделать так, чтобы ты ни в чем не нуждалась.       — Мэй, не говори так, пожалуйста, — перебила ее Пенни. — Ты и есть моя семья. Ты, Уэйд, Джеймс, Эдди. Но ты всегда на первом месте, понимаешь?       — И все же мне следовало стараться лучше.       Губы Мэй снова дрогнули, а глаза наполнились слезами. Она улыбалась, но была готова расплакаться. Паркер отложила свой сэндвич и обняла тетю крепче, зарываясь пальцами в ее длинные мягкие волосы, поглаживая по спине.       Она никогда особо не задумывалась о том, через что проходила ее тетя. Они с Бэном рано поженились, и ей едва исполнилось двадцать, когда погибли родители Пенни и ей пришлось примерить на себя роль матери шестилетнего ребенка. Ей ведь тогда было столько же лет, сколько Пенни сейчас. У девушки внутри все похолодело, стоило представить, что сейчас на нее внезапно свалилась бы ответственность за малыша. А Мэй справилась. Она действительно делала все возможное, она уделяла Пенни все свое свободное время и усердно работала, чтобы обеспечить девочке лучшую жизнь. Благодаря ей Пенни смогла пойти в старшую школу, обучение в которой обходилось в копеечку, благодаря ей Пенни смогла поступить в МИТ. Мэй положила всю свою молодость на то, чтобы поднять племянницу на ноги, и Пенни отплатила ей ложью.       Сердце болезненно сжалось. Она не могла себя винить в том, что всего лишь хотела защитить тетю.       — Ты самая лучшая тетя на свете, — заверила ее Пенни, чувствуя, как ее глаза тоже начинает щипать.       — Выходит, что нет.       — Это так.       — Нет, Пенни. Прости меня.       — Пожалуйста, — взмолилась девушка, снова отстраняясь. Мэй все также улыбалась, но по ее щекам текли слезы. — Ты — последний человек, который виноват в том, что со мной случилось. Вини в этом моего отца, если хочешь, но не себя.       — Проклятые мужчины, — рассмеялась Мэй, утирая слезы ладонью. Пенни тоже усмехнулась, чувствуя, что в груди все еще колет. — Так или иначе, виноваты всегда они.       — Но мы все равно любим их, — улыбнулась Паркер. Тетя нехотя кивнула, соглашаясь с этим, и они снова рассмеялись с облегчением. — Лучше расскажи мне, как Уэйд тебя очаровал, — перевела тему девушка, возвращаясь к своему чаю и сэндвичу. Аппетит так и не появился, но она заставила себя откусить кусочек побольше и тщательно его прожевать. Как бы паршиво ей не было, организм требовал свое.       — Ой, — махнула рукой Мэй, устраиваясь на лавке поудобнее. — Ты правда хочешь об этом со мной поговорить? — Пенни закивала. — Ну знаешь… я решила немного развеяться… Пошла в один бар, думала, выпью что-нибудь, расслаблюсь. Я так давно не ходила в подобные места. Но с тех пор, как ты уехала на учебу, я была совсем одна. Работа, дом, снова работа. Я подумала, что так больше продолжаться не может, и вытащила себя хоть куда-то. Пришла туда, а он там… за баром. Мы разговорились как-то, обсуждали тебя. Это был прекрасный вечер, я впервые за долгое время говорила с кем-то так свободно, — Мэй смотрела на озеро, и ее взгляд слегка затуманился, становясь каким-то мечтательным. — Мы обменялись телефонами, и на следующий день он пригласил меня прогуляться.              — Ах, он такой романтик, — не удержавшись, поддела Пенни тетю, — Дай угадаю: повел тебя в мексиканский ресторан?       — А вот и нет, — усмехнулась Мэй. — Мы просто гуляли по городу… И как-то завертелось. Но знаешь, когда я поняла, что он нравится мне?       — Когда? — с интересом слушала Паркер, жадно ловя каждое слово. — Он помог мне разобрать балкон.       Пенни недоуменно вскинула одну бровь, скривившись.       — Уэйд? Разобрать… балкон?       — Да ну тебя!       Они снова расхохотались и умолкли, глядя на озеро. Вечер постепенно опускался на окрестности, и, скользнув между оранжевых стволов деревьев, по воде пополз легкий туман. Было тихо и до безумия красиво, и Паркеры просто наслаждались природой и компанией друг друга. Небо начинало темнеть, у горизонта становясь нежно-розовым и лиловым.       — Здесь такие красивые закаты, — задумчиво сказала Мэй, все еще улыбаясь. — Мне будет даже немного грустно возвращаться домой, — она повернулась к племяннице, взглянув на нее. — Но я все же надеюсь, что это случится как можно скорее.       Вскоре стало совсем холодно, и они были вынуждены вернуться на базу. Пенни собиралась посмотреть что-нибудь в гостиной, но там ее встретил Уэйд в своем красно-черном костюме. Мужчина вертел одну из катан в руках, пытаясь наточить ее камнем для ножей с кухни.       — Ты куда? — недоуменно поинтересовалась Пенни.       — Как куда? На патрулирование, — пожал плечами наемник, засовывая катану себе за спину. — Ты как? Идешь?       Пенни едва не подпрыгнула на месте от радости. С того момента, как тайна ее личности стала достоянием общественности, о патрулированиях она забыла. Сейчас это, пожалуй, было самой лучшей идеей. Немного отвлечься и сделать что-то полезное, заняться привычным делом — что может быть лучше. Она умчалась к себе, и всего через пару минут вернулась в красно-синем костюме и с рюкзаком за спиной.       Уилсон удовлетворенно улыбнулся и натянул маску на голову. Вскоре он выгнал из гаража байк, и, устроившись поудобнее, они помчались в сторону города. Пенни наслаждалась поездкой, слушая шум ветра в ушах, а ночь тем временем постепенно вступала в свои права. Вскоре вокруг замелькали огни пригорода, затем байк пересек один из мостов, и Уэйд припарковался в одном из переулков Манхэттена.       — Я проверю обстановку сверху, — голос Пенни слегка звенел от возбуждения и воодушевления, и она видела, как под маской Уэйд понимающе улыбнулся и кивнул. Девушка выпустила паутину и взмыла вверх. Воздух привычно обнял ее, а сердце запело от восторга. Она снова в своей стезе. Она снова летает между небоскребов, скользит в невесомости, ловко огибая препятствия, а внизу проносятся ленты дорог и люди, кажущиеся совсем маленькими.       — Это Девушка-Паук! Она вернулась! — услышала она чей-то восторженный голос, когда пролетала над тротуаром особенно низко. Что бы не говорил детектив Грейс, оставались люди, которые ее любили и ждали, когда она снова появится на улицах Нью-Йорка.       И Пенни широко улыбнулась.       — Помогите! — раздался откуда-то снизу женский крик, и Паркер, не раздумывая ни секунды, устремилась на помощь туда, где ее ждали.       Один из домов горел. Вокруг уже собрались зеваки, машины скорой помощи и пожарные. Пламя вырывалось из окон дома, густой черный дым поднимался высоко в темно-синее небо. Пенни скользнула взглядом по толпе у дома в поисках той, кто звала на помощь, и вскоре обнаружила женщину, одетую в халат. Ее лицо было перемазано сажей, а волосы были спутаны. Она рыдала, прижимая ладони ко рту, и не отрывала глаз от окон дома.       — Внутри ребенок! Внутри остался ребенок! — услышала девушка громкий разговор двух спасателей.       — В дом уже не войти, — сообщил взволнованно один из пожарных, который только что вышел на улицу из горящего здания. — Перекрытия вот-вот рухнут.       — Спасите Джека, умоляю вас, сделайте что-нибудь! — закричала женщина, подбегая к спасателям. Она принялась колотить маленькими кулаками по спине одного из пожарных, пытаясь обратить на себя внимание. — Там мой сын!       — Карен, в доме кто-то есть? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Пенни, приземляясь на крышу здания напротив. — Дай точное место.       — Последний этаж, восточная сторона, — с готовностью ответила Карен всего через несколько секунд. — Оптимальное место входа: третье окно слева.       — Отлично, передай мои координаты Уэйду, пусть поскорее приезжает сюда и поможет людям внизу, пока я достаю ребенка, — распорядилась Пенни, огибая здание сбоку и взглядом находя нужное окно. Прицелевшись, она с размаху влетела в него, ногами разбивая стекло.       Густой дым тут же окружил ее, мешая обзору, но маска оставалась надежной преградой для того, чтобы все еще дышать. Паркер наощупь выбралась в коридор, где дыма было все так же много. Опираясь на стены и стараясь не споткнуться ни обо что, девушка следовала наводке своей ИИ, и через секунду распахнула дверь в ванную.       Дыма здесь почти не было, но рассмотреть что-либо в темноте все равно не представлялось возможным. Паучиха захлопнула за собой дверь и лихорадочно осмотрелась.       Мальчик лет семи сидел возле чаши ванной, прижимая ко рту и носу мокрое полотенце. У Пенни отлегло от сердца: пацан оставался в сознании и даже выглядел вполне себе целым и невредимым.       — Эй, привет, — мальчик вздрогнул и его глаза в темноте испуганно блеснули. Он отшатнулся от Пенни, и та, недолго думая, стянула маску со своего лица. — Не бойся. Видишь? Я просто девчонка, — попыталась она улыбнуться. Мальчик все еще недоверчиво на нее смотрел.       — Мама сказала сидеть здесь и дышать через полотенце, — наконец подал он голос.       — Мама ждет тебя внизу, — сообщила Пенни, бросая мальчишке свою маску. Он довольно ловко поймал ее и недоуменно посмотрел сначала на белые линзы, затем снова на Пенни. — Надевай мою маску. Будешь моим супергероем? Поможешь мне выбраться из дома, м?       — Я… да, помогу, — храбро заявил мальчик, натягивая маску на голову. Она была ему немного большой, но главное, что защищала его от густого дыма. Паркер в этот момент не думала о том, что временно осталась без связи и без помощи Карен, она только прокручивала в мыслях обратный путь на улицу.       — Я Пенни, — представилась паучиха, подавая мальчику руку. — А ты Джек, да?       Пацан кивнул, хватаясь за пальцы девушки. В другой руке он все еще сжимал мокрое полотенце. Пенни толкнула дверь, и они вдвоем вывалились в коридор. Легкие тут же заныли, наполняясь едким дымом, а глаза защипало, но Пенни старалась не обращать на это внимания, уверенно направляясь в комнату, через которую проникла в квартиру.       — Эй, Пенни, — окликнул ее Джек. — Возьми! — он протянул ей полотенце, и Паркер, благодарно кивнув, приняла его. Помогало не сильно, но дышать все же стало немного легче. Паучиха, плечом опираясь о стену, наконец нырнула в дверной проем и сквозь завесу дыма увидела плохо различимую пустую оконную раму.       — Держись крепко, — строго сказала Пенни, присаживаясь на корточки, чтобы мальчишка смог забраться ей на руки. Джек послушно повис на ней, как обезьянка, и паучиха поднялась в оконный проем. Дышать сразу стало легче. Паркер прицепила паутину к стене, и через мгновение они вдвоем уже мягко опустились на землю.       Джек стянул с головы маску и вернул ее Пенни, которая все еще тяжело дышала. Все прошло гладко. Пацан выглядел вполне довольным своим спасением. Он внимательно посмотрел на паучиху и сказал серьезно:       — Я видел тебя по телеку. Мама сказала, что ты ненормальная, и что если я увижу тебя, мне стоит держаться подальше.       — Все еще так думаешь? — усмехнулась девушка, натягивая маску на свое лицо. Джек пожал плечами:       — Ты спасла меня.       — Не стоит благодарности. Это ты меня спас, Джек. Смотрел «Титаник»?       Она взяла Джека за руку и они зашагали к более оживленной улице, где мальчишку ждала его мама.       — Ага, — энергично кивнул мальчик. — Это любимый фильм мамы.       — Круто, мне он тоже нравится, — соврала Пенни. — Так вот ты такой же крутой, как Джек из «Титаника».       — Ты моя Роза, получается? — задумчиво уточнил мальчик, задрав голову, чтобы посмотреть на свою спасительницу.       — Ну, ты подрасти немного, — снова отшутилась девушка. — Я уж тебя дождусь.       Через минуту Джек и его мама наконец объединились. Женщина даже не взглянула на Пенни и ничего не сказала, но паучиха благодарности и не ждала. Она нашла взглядом Уэйда, который носился поблизости, помогая фельдшерам скорой помощи относить пострадавших на носилках в автомобили.       — Ну какого черта ты туда сама полезла? — рявкнул наемник, заметив Пенни и подлетев к ней.       — Уэйд, все в порядке, — успокоила его Паркер. В доме что-то громыхнуло. Похоже, перекрытия все-таки обвалились, как и предсказывали пожарные. Уилсон хотел сказать что-то еще, но к ним подошли девушка с микрофоном наготове и парень с камерой на плече.       — Мисс Паук, мистер Дэдпул, дадите комментарий для BBC Америка?       — Никаких комментариев, — Уэйд закрыл камеру ладонью, но было уже поздно: их окружили остальные журналисты, освещающие пожар в жилом доме. Всего через несколько секунд двое оказались в кольце репортеров, каждый из которых тыкал им в лица диктофонами, микрофонами и камерами, а у Пенни в глазах зарябило от вспышек фотоаппаратов. Она схватила наемника за руку и выпустила паутину, весьма некрасиво уходя от ответов.       Уэйд только успел вскрикнуть, как асфальт оказался далеко внизу. Небо и земля поменялись местами, и Пенни едва не врезалась в стену одного из домов, потеряв равновесие из-за своего тяжелого груза. Уэйд весил целую тонну, не меньше! Давно она уже не таскала его вот так, отвыкла.       — Можно осторожнее? — возмутился он, все-таки стукнувшись плечом об угол здания. — Не дрова несешь!       — Ты тяжелый! — виновато попыталась оправдаться Пенни. Они неслись в сторону Таймс-сквер, где можно было затеряться, собирая все углы по дороге. Паркер больно стукнулась бедром и уже представляла, как на коже расползается внушительный синяк, но упрямо сжала зубы и перехватила запястье наемника поудобнее.       Они остановились на одной из крыш над мигающим рекламой билбордом, и Пенни, наконец, выдохнула.       — Я пацана вытащила, — пояснила Паркер, отдышавшись. — Ты как?       — Нормально, — повел плечами Уэйд, проверяя свое оружие: не потерял ли чего по пути. — Фу, меня аж мутит. Тебя не тошнило, когда только начала? — вдруг вспомнил он. Пенни усмехнулась и отрицательно помотала головой. — Молодец, что пацана спасла. Его мамаша такой ор подняла.       — Она ему сказала держаться от меня подальше, — поделилась Пенни, осматривая улицу с высоты. Люди, как муравьи, спешили куда-то, не глядя наверх.       — Ну и идиотка.       Уэйд подошел ближе и похлопал девушку по плечу.       Стоило вернуться туда, где они оставили байк, и, может, перекусить где-нибудь, когда Уилсона перестанет тошнить.       Внезапно экраны на Таймс-сквер моргнули, и Пенни почувствовала, как по спине побежали мурашки.       — Ты видел? — повернулась она у Уэйду. Тот пожал плечами:       — Перепады напряжения. Пошли, нам надо найти байк.       — Нет, что-то не так, — помотала головой девушка, подходя к краю крыши и напряженно глядя вниз и по сторонам. Чутье не унималось: что-то происходило, но паучиха никак не могла понять, что именно. Экраны снова моргнули, и на мгновение картинка пошла рябью. — Вот опять. Карен?       — Фиксирую растущее напряжение в электросети, — раздался знакомый голос в наушниках.       — Растущее… напряжение? — задумчиво повторила Пенни, вглядываясь в толпу. И наконец она заметила.       В центре площади один из прохожих замер, сидя на корточках, и держался руками за решетку, под которой были проложены электрические кабели. Он был одет в черные джинсы и толстовку с капюшоном, из-под которого еле виднелось голубоватое свечение.       — Уэйд, — снова окликнула Пенни. Наемник встал рядом с ней, глядя туда, куда паучиха указывала пальцем. — Смотри. Там какой-то тип. Он присосался к линии электросетей, Карен сказала, что напряжение в сети растет.       Мужчина нахмурился и прищурился, найдя взглядом подозрительного парня. Внезапно экраны снова моргнули, и на этот раз темнота длилась немного дольше, чем в первые пару раз. Люди начали обходить подозрительного парня, а голубоватое свечение вокруг него тем временем усиливалось.       — Не знаю, кто он такой и что делает, но мне это не нравится, — проворчал Уилсон. К незнакомцу подъехала патрульная машина, хлопнули двери и на улицу вышел офицер полиции. Он что-то сказал, но с такого расстояния было не слышно. Парень никак не отреагировал, и полицейский прижал ко рту рацию. — Вызывает подмогу, — догадался Уэйд.       — Мы должны что-то предпринять, — взволнованно пробормотала Пенни.       — Не высовывайся пока, может, сами разберутся, — одернул ее Уэйд, крепко схватив за предплечье. — Я не переживу еще одной тряски на твоей паутине, конфетка.       Пока они спорили, толпа вокруг окончательно расступилась, а на Таймс-сквер показалось еще несколько автомобилей полиции, взявших незнакомца в кольцо.       — Сэр, поднимите руки, — услышала Пенни голос одного из полицейских. На площади все стихло: люди замолчали, окончательно забыв о своих делах, и теперь все их внимание оказалось приковано к происходящему. — Поднимите руки! — повторил полицейский, поняв, что парень никак на его слова не реагирует. Вокруг все еще сидящего на корточках парня замелькали голубые молнии, и у Пенни волосы на затылке приподнялись.       Незнакомец медленно выпрямился и что-то забормотал, но патрульные уже повыходили из своих машин и направили на него оружие.       А затем на Таймс-сквер стало светло, как днем. Вспыхнула ослепительная голубая вспышка, в воздухе характерно запахло электричеством, и патрульные машины откинуло в стороны.       Паркер больше не могла стоять и смотреть. Очевидно, что полицейские сами не разберутся. Девушка скользнула с крыши здания, ловко цепляясь паутиной за рекламные экраны, и, доверившись своей реакции, успела поймать автомобили до того, как те врезались бы в толпу зевак.       Пенни приземлилась неподалеку от незнакомца, устроившего переполох.       — Эй, Блестяшка, — окликнула она его. Парень обернулся, испуганно глядя на паучиху.       — Это ты, — прошептал он еле слышно.       — Я-то, да, — неохотно согласилась Пенни. — А ты кто?       — Разве ты меня не помнишь? — с какой-то странной надеждой в голосе поинтересовался Парень. Пенни недоуменно смотрела на него и явно не припоминала. Уж такого-то человека она бы точно запомнила: его кожа светилась голубым, а глаза горели ярко, словно фары автомобиля. Даже если они встречались раньше, когда он выглядел иначе, сейчас Пенни его точно не узнавала. — Я вышел на проезжую часть, — напомнил незнакомец. — Меня чуть не сбила машина, но ты меня оттащила. Ты спасла меня.       — Макс, — прошептала Пенни, наконец узнавая в нем знакомые черты. Черт, следовало приложить больше усилий для поиска пропавшего сотрудника «Оскорпа»! Паркер была слишком занята своими собственными проблемами и почти позабыла о Максе Диллане, решив, что обязательно займется им позже, но это «позже» наступило совсем некстати. Закусив губу, девушка быстро размышляла о том, как поступить. — Я помню тебя, конечно, помню, — снова заговорила она уже громче. — Как поживаешь, Макс?       Он растерянно посмотрел на свои руки. Между его пальцев бегали голубые разряды тока.       — Я не знаю, что со мной происходит, — пробормотал он. — Так странно, во мне теперь столько силы и столько злобы, — Макс снова поднял глаза на Пенни, ища какой-то поддержки, и Паркер быстро отозвалась, не сводя с него взгляда:       — Я все понимаю, ты сам не знаешь, как так получилось, но я вижу, что ты не хочешь мне зла. Все будет хорошо, — заверила она электрика. В ухе раздался голос Уэйда:       — Я держу его на мушке. Дернется — и я стреляю.       Пенни сжала челюсть. Кроме Уилсона, полицейские тоже все еще направляли свое оружие на Макса, и он обеспокоенно осматривался по сторонам:       — Я не хочу, чтобы в меня стреляли, — попросил он. Пенни обернулась, глядя на сотрудников полиции, но обращаясь к наемнику, который все еще оставался на крыше одного из зданий:       — Стрелять не будут. Все слышали?       Полицейские переглянулись, но табельное все же опустили, а Макс сделал шаг навстречу девушке.       — Сука, Пенни, я его пристрелю, если он сделает еще шаг, — прорычал Уилсон.       — Это мой друг Макс, не стреляйте в него, — повторила Пенни. Сердце взволнованно колотилось, а в ушах шумело. — Давай поговорим по-дружески, наедине? — Диллан опять дернулся, и девушка предупреждающе выставила ладони вперед: — Не подходи! — он замер, и паучиха выдохнула. — Стой, где стоишь, там решетка, а ты весь электрический, — напомнила она, надеясь, что Уэйд поймет, о ком речь, и послушается ее. — Давай все обсудим, только в месте, где поменьше людей, — настойчиво предложила Паркер.       Макс переступил с ноги на ногу, и его левая нога оказалась на решетке, под которой располагались кабели. Заискрило электричество, и раздался почти бесшумный выстрел.       — Я же сказала не стрелять, Уэйд! — крикнула Пенни.       Ситуация вышла из-под контроля. Снова полыхнуло голубым, и паучиху отбросило в сторону. Она больно приложилась спиной в бок и без того помятой полицейской машины, чувствуя, как электрический ток неприятно щекочет ее руку. Раздался грохот.       Шутер на левой руке закоротило, интерфейс перед глазами погас, но Пенни успела выстрелить паутиной из другого, чтобы поймать падающий экран. Зеваки одобрительно закричали и зааплодировали: поймав экран, Паркер уберегла некоторых из них от травм или даже весьма нелепой гибели. Она попыталась подняться, оценивая ситуацию. Связи с наемником больше не было, Карен отключилась, но ей повезло, что костюм принял основной удар током на себя, возможно, сохранив девушке жизнь.       Полицейские снова оживились, их стало больше, и они вновь направили свое оружие на Макса. Из толпы раздавались крики: люди требовали от стражей порядка остановить дебошира, а самого Макса — сдаться. На кончиках его пальцев снова заискрило, и он крикнул отчаянно:       — Замолчите!       Пенни наконец удалось подняться на ноги. Покачиваясь, она попыталась подойти к Диллану поближе:       — Давай поговорим, Макс!       — Ты подставила меня! — прорычал он, хмурясь.       — Нет, я хочу помочь, но и ты мне помоги! — возразила девушка, игнорируя боль в левой руке. Шутер все еще искрился, но снять его она не могла: контакты и пластик поплавились и намертво слились со спандексом. Оставалось только стиснуть зубы и попытаться уговорить Макса уйти в более безопасное место.       Макс ее слушать больше не желал. Он взревел, вокруг него заблестели электрические разряды, а затем парень рухнул на колени, выдирая с корнем решетку. Через мгновение его руки коснулись кабелей, и Пенни почти услышала, как зажужжало электричество повсюду.       Интерфейс перед глазами моргнул, в наушнике послышались какие-то помехи: наверное, с ней пытался связаться Уэйд. Пенни отшатнулась назад и бросилась наутек.       — Карен? Карен, мне нужна пожарная машина! — крикнула девушка, надеясь на то, что ИИ сможет ей помочь. Интерфейс продолжал мигать, а затем наступила темнота.       Паркер неслась по улице, не сразу поняв, что погас не только интерфейс ее костюма, но и вообще весь свет. Таймс-сквер и все прилегающие улицы погрузились во мрак, а затем все вокруг озарилось голубым. Пенни стиснула зубы, заметив приближающийся автомобиль пожарной службы. Была ли это случайность, или Карен успела отправить сообщение пожарным, так или иначе, Пенни несказанно повезло.       Макс бесновался на площади позади нее. Раздался оглушительный грохот, за которым последовали крики людей.       — Девушка-Паук? — недоуменно нахмурился водитель пожарной машины, заметив паучиху, которая настойчиво стучалась в окно.       Рекламные экраны разом рухнули на землю. Макс кричал, вокруг него мигал голубой свет, люди разбегались в стороны, слышались выстрелы, но пули не могли остановить Диллана, только злили его сильнее.       А затем его отбросило в сторону мощной струей воды.       — Спасибо, парни, — Пенни дала «пять» одному из пожарных. Диллана уже заковали в наручники прибывшие сотрудники ЩИТа. Наверное, их вызвал Уэйд.       — Добрый вечер, мисс Паркер, — обратился к девушке офицер полиции. Он показался ей отдаленно знакомым, словно они раньше уже встречались. — Офицер полиции Нью-Йорка, капитан Стейси, — представился он. Паучиха открыла и закрыла рот, не зная, как реагировать. Это отец Гвен?! Вот так встреча. Так вот почему он показался ей знакомым: они действительно были похожи с Гвен.       Пенни пожала протянутую руку, как раз в тот момент, когда к ним подошел Лэнс.       — Уэйд отправил сообщение, хорошо, что я был поблизости, — пояснил он. — Хорошая работа. Его пока отвезут в специальное отделение Рейвенкрофт, — поджал губы Лэнс. — У вас есть вопросы к мисс Паркер, капитан? — обратился он уже к капитану Стейси, многозначительно демонстрируя ему свой значок агента ЩИТа. Отец Гвен только вздохнул и махнул рукой, садясь в машину.       Паркер и Лэнс переглянулись. Агент пожал плечами.       — Знаешь его? Электрического?       — Ага, — неохотно призналась Пенни. — Встречались.       — Ладно, я позвоню, — кивнул Лэнс, убирая свой значок обратно в карман пиджака. — Разберемся. Не парься.       Похоже, они окончательно перешли на «ты», а у Пенни появился новый близкий знакомый среди агентов ЩИТа. Она вспомнила, как раньше ей помогал агент Колсон, и в груди тоскливо закололо.       Лэнс сказал, что его увезут в Рейвенкрофт… Пенни слышала об этом месте. Клиника для душевнобольных, мрачное место. Выходит, Макс тронулся умом после несчастного случая с угрями?       Стоит позвонить Гарри.       В зале суда было оживленно. Слушание было открытым, так что собралось много журналистов и желающих посмотреть за ходом рассмотрения дела Девушки-Паука. Пенни старалась не смотреть назад, на всех этих людей, но и смотреть на судью, сидящего за столом на небольшом возвышении, тоже было невыносимо. Девушка нервно расправляла складки на своей одежде и убирала невидимые пылинки. Наглухо застегнутая рубашка душила, ей было почти нечем дышать, хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Выйти на воздух, наконец получить хоть какую-то определенность, возможность выдохнуть и расслабиться.       Все тело было напряжено. Рядом с ней сидел абсолютно спокойный Мердок, перебирающий материалы дела, продублированные специально для него шрифтом Брайля, а Пенни все еще недоумевала, как он справляется со своей работой, ничего не видя. Чутье подсказывало, что адвокат что-то скрывал, но у Пенни и без того голова кругом шла, чтобы еще думать об этом.       Судья закончил зачитывать статьи, по которым паучихе были предъявлены обвинения, и она все-таки не выдержала: обернулась.       Люди, присутствующие в зале заседания, неотрывно смотрели на нее. Кто-то — взволнованно, но большинство — сурово, с осуждением. Пенни скользнула взглядом по незнакомым лицам и замерла, найдя в толпе Мэй и Уэйда. Тетя обеспокоенно хмурилась и нервно кусала губы, но поймав взгляд племянницы, ободряюще улыбнулась. Уилсон показал Пенни большой палец вверх, тоже стараясь поддержать ее хотя бы так.       Старка среди присутствующих не было, хотя он должен был быть здесь, как свидетель. Пенни не знала, что испытывает по этому поводу. Наверное, ей все же хотелось бы, чтобы мужчина приехал на слушание. Судья тем временем без эмоционально зачитывал по бумажке права и обязанности, но Пенни слушала его краем уха. Почему Тони не приехал?..       Судья говорил еще около получаса. Наконец, подготовительная часть заседания завершилась, и судья обратился к девушке:       — Мисс Паркер, вам ясны изложенные обвинения? Вы признаете себя виновной?       Пенни открыла было рот, но Мердок заговорил первым:       — Моя подзащитная не признает вину.       — Хорошо, — вздохнул судья, перекладывая на своем столе бумаги. — Перейдем к судебному следствию. Вам слово, — кивнул он прокурору. Тот поднялся со своего места, прокашлялся и заговорил.       За его спиной зажегся экран, на котором мелькали газетные вырезки, кадры, фотографии, и прокурор говорил и говорил, перечисляя свидетельства преступлений Девушки-Паука. Пенни, стиснув зубы, слушала его. Постепенно она словно впадала в какой-то транс. Пенни сверлила взглядом стол, за которым сидела, и чувствовала себя так, словно все происходящее ее вообще никак не касается.       — Свидетель со стороны защиты, — объявил судья. — Миссис Мэй Паркер. Опекун Пенелопы Паркер. Прошу, мэм.       Мэй поднялась со своего места и подошла к трибуне с микрофоном. Пенни подняла голову, чтобы посмотреть на тетю. Та взволнованно сжала руками трибуну и дрогнувшим голосом представилась.       — Миссис Паркер, уже шесть полных лет и восемь месяцев вы являетесь единственным опекуном мисс Пенелопы Паркер, — начал судья. — Когда вы узнали о том, что ваша племянница — Девушка-Паук?       — Тогда же, когда и все, — нахмурилась Мэй. — Я узнала об этом из новостей.       — Я правильно понимаю, что вы не были в курсе того, что ребенок, за которого вы по закону несете ответственность, занимается опасной деятельностью? — вмешался прокурор. Мэй неохотно кивнула. — Отвечайте, миссис Паркер.       — Да, я не была в курсе, — призналась женщина. Прокурор сделал какую-то пометку в своих записях и хмыкнул.       — Вы также не были в курсе того, что ваша подопечная обрела мутацию?              — Я не была в курсе этого, — снова пришлось согласиться Мэй.       — Согласно материалам дела, — продолжал прокурор, — Вы позволили мисс Пенелопе Паркер поездку в Берлин летом две тысячи шестнадцатого года в сопровождении мистера Энтони Говарда Старка.       — Ей уже исполнилось восемнадцать, — пожала плечами Мэй. — Я не могла остановить ее. Они сказали мне, что полетят на научную конференцию. — Кто «они», миссис Паркер?       — Пенни и мистер Старк, — раздраженно уточнила Мэй. Ее пальцы сжались сильнее. — Я всегда поощряла увлечение Пенни наукой, и я была рада, что ее талант заметил мистер Старк. Конечно, я не стала возражать.       — Ранее подобное случалось? Мисс Паркер покидала жилище в сомнительной компании, может, сбегала из дома? Что-то еще подобное?       — На что вы намекаете? Пенни была очень послушным ребенком, — нахмурилась женщина. — Она никогда не заставляла меня волноваться, во время возвращалась из школы и с дополнительных занятий. Мы проводили свободное время вместе, у нас доверительные отношения.       — Настолько доверительные отношения, что мисс Паркер не рассказала вам о мутации и о занятии супергеройской деятельностью? — как-то издевательски уточнил прокурор. — Вы утверждаете, что проводили с мисс Паркер достаточно времени, но при этом вы не замечали никаких… странностей?       Мэй побледнела. Посмотрела на Пенни, поймав ее такой же взволнованный взгляд, затем снова заговорила:       — Замечала. Но я привыкла доверять Пенни. Мне хотелось дать ей свободы, в которой она нуждалась. Она поступила в университет, у нее началась своя собственная жизнь, я не хотела давить на нее.       — На сегодняшний день мисс Паркер проживает по адресу: Нью-Йорк, Бруклин, улица Адельфи, дом сто восемьдесят шесть, верно?       — Верно, — кивнула Мэй.       — Вы позволили вашей несовершеннолетней подопечной жить отдельно? — уточнил прокурор, прищурившись.       — Ей двадцать лет, — снова вспыхнула Мэй. — Она совершеннолетняя и вольна жить там, где ей хочется. Пенни сообщила мне о том, что хочет снимать квартиру с друзьями, когда только собиралась переезжать в Нью-Йорк, и я поддержала ее.       — Знали ли вы на тот момент, с кем именно мисс Паркер собирается снимать жилье?       — Протестую, — перебил прокурора Мердок. — Как это относится к делу?       — Напрямую, — нахмурился прокурор, взглянув на адвоката. — Не мешайте мне допрашивать свидетеля, мистер Мердок. Я услышал достаточно. Прошу пригласить следующего свидетеля, — повернувшись к судье, потребовал прокурор. Мердок раздраженно сжал челюсть. Мэй проводили на ее место. За освободившуюся трибуну поднялся Уэйд.       — Представьтесь, — бесцветным голосом попросил судья.       — Уэйд Уилсон, — хмуро отозвался наемник.       — Пожалуйста. Вопросы, — судья, не поднимая головы от материалов дела, махнул рукой в сторону прокурора. Тот подобрался и хищно вцепился глазами в Уэйда.       — Мистер Уилсон, при каких обстоятельствах вы познакомились с обвиняемой?       — Я следил за ней по поручению заказчика, — не стал юлить Уилсон.       — На тот момент вы вели наемническую деятельность, я верно вас понял?       — Верно.       — На кого вы работали?       — Это к делу не относится, — фыркнул мужчина. — Будете пытать меня во время рассмотрения моего дела. Сейчас речь о другом.       — Допустим, — неохотно согласился прокурор. — Как давно вы знали о том, что мисс Паркер является Девушкой-Пауком?       — С самого начала.       — Вы планировали убить ее?       — Нет. Я же сказал — я следил за ней.       — Но вы были наемным убийцей.       — Меня нанимали для разных заданий.       — Скольких вы убили?       — Протестую. Это не относится к делу, — вмешался Мердок. Судья осадил его:       — Протест отклонен. Отвечайте на вопрос, мистер Уилсон.       — Не знаю. Я список не вел. Многих. Но после того, как мы начали работать с Пенни — ни одного. Девушка-Паук людей не убивает, и я хотел соответствовать ей, раз решил быть ее другом.       — Сейчас вы работаете на ЩИТ. Хотите сказать, что ни разу не убивали по приказу этой организации?       — Я больше не наемник. Я агент. Солдат, если хотите.       — Солдаты тоже убивают.       — Есть разница. Наемники бьются за деньги. Солдат убьет за семью, — процедил Уилсон, глядя на Пенни. В его глазах плескалась боль.       В зале заседания повисло молчание, только слышался стрекот фотоаппаратов. Пенни хотелось закрыть глаза и заткнуть уши, чтобы только не слышать и не видеть этого всего. Как они и ожидали, они все оказались в одной лодке, и эта лодка тонула. Пенни оказалась хреновым капитаном этого судна, и теперь вся команда шла ко дну вместе с ней.       Уэйда просто закопают. Ему уже вырыли яму, и теперь постепенно накидывали сверху земли, а он сам, будучи упертым бараном, упрямо стоял на своем, даже уже находясь одной ногой за решеткой. Он говорил, что готов понести наказание за совершенные в прошлом преступления, и хоть какая-то часть Пенни считала это справедливым, другая противилась. Ей хотелось, чтобы Уэйд был рядом, а не в тюрьме. Разве он сделал недостаточно, чтобы заслужить прощение? Она едва ли знала кого-то с таким же добрым сердцем, как Уилсон, и эти его слова отзывались болью в груди паучихи. Уэйд вовсе не изменился после знакомства с ней, он лишь стал честнее с собой и остальными. Доверился, открылся. Отпала потребность убивать, чтобы выжить; кто-то разглядел в нем человека, а не урода, не жертву экспериментов и безумия, кто-то наконец полюбил его душу и принял все его раны. Он просто понял, что можно жить иначе, вот и все.       Он считал ее своей семьей, как и она — его. И Пенни была с ним согласна в его суждениях. Может, она и не могла убить никого раньше, но наверное, если бы сейчас на кону стояли жизни тех, кого она любит, она бы нажала на курок. Смогла бы?..       — Для вас убийство во имя ваших высоких идеалов, — саркастично произнес прокурор, — не то же самое, что убийство по заказу? По-вашему, есть разница, по каким причинам отнять чью-то жизнь? Таковы ваши принципы и принципы Девушки-Паука?       — О ее принципах спросите у нее, — снова процедил сквозь зубы Уэйд.       — Мисс Паркер?       Все выжидающе посмотрели на девушку. Она моргнула несколько раз, не зная, что сказать.       — Принципы моей подзащитной вполне ясны из ее показаний, — ответил за нее Мердок, избавив Пенни от, возможно, роковой ошибки, потому что она уже было открыла рот, чтобы согласиться с Уэйдом. Воспользовавшись паузой, адвокат снова заговорил: — У меня есть вопрос к свидетелю. Мистер Уилсон, вы когда-нибудь становились свидетелем жестокости со стороны мисс Паркер?       — Никогда, — покачал головой Уэйд, не задумавшись ни на секунду. — Она всех жалеет. Пенни сама бы откинулась ради спасения кого угодно, хоть ебучего голубя.       — Попрошу не выражаться, мистер Уилсон, — перебил его судья. — Еще есть вопросы? — прокурор и адвокат молчали. Судья обвел зал тяжелым взглядом и вздохнул. — Садитесь на свое место, мистер Уилсон. Перейдем к судебным прениям.       Присутствующие снова оживились. Пенни устало закрыла глаза, все еще мечтая исчезнуть отсюда и чтобы это все побыстрее закончилось. Никакого просвета даже не маячило. Ей конец. Похоже, Мердок не такой уж и хороший адвокат.       Прокурор выступил с речью, в которой опять перечислял все ее ошибки и промахи, делая особый акцент на неопытности молодой героини, на необходимости тщательного контроля деятельности людей, обладающих особыми способностями; прошелся по Мэй, обвиняя ее в том, что не уделяла достаточного внимания воспитанию своей племянницы… Наконец, он умолк, и со своего места поднялся Мердок.       — …исходя из всего вышесказанного, я хочу заметить: очевидно, что мисс Паркер всегда превыше всего ставила спасение гражданских. Список ее ошибок, безусловно, велик, но он все же меньше, чем список побед. Никто не способен бегать, не научившись ходить. Мисс Паркер с храбростью и честью приняла ответственность, возложенную на нее волей случая, и достойно справлялась с тем, чтобы быть героиней. Я прошу суд обратить внимание на уникальность рассматриваемого нами дела и учесть все обстоятельства. Мир еще не видел таких героев, как моя подзащитная. Девушка-Паук, очевидно, придерживается высоких моральных принципов, обладает выдающимся интеллектом, а также достаточно сформированная и морально зрелая личность, способная нести ответственность за свои решения. И я призываю суд оставаться справедливым и беспристрастным.       Он сел на свое место, закончив. Пенни с благодарностью посмотрела на адвоката, хоть и понимала, что вряд ли его слова смогут как-то изменить ход дела.       — Мисс Паркер, вам предоставляется последнее слово. Хотите что-нибудь сказать? — снова устало вздохнув, произнес судья.       Пенни кивнула и задумалась на мгновение. Она знала, что хочет сказать, но старалась подобрать правильные слова. Все взгляды обратились к ней, и Паркер почувствовала, как холодеют пальцы.       — Один… один важный для меня человек как-то сказал, что спасти всех невозможно, — дрогнувшим голосом произнесла она, опуская глаза. — Но я пытаюсь.       — Суд удаляется на перерыв, — выдержав паузу в несколько секунд, заговорил судья. — Заседание возобновится двадцать шестого апреля в два часа после полудня.       Присутствующие начали вставать со своих мест и покидать зал заседаний. Пенни расстегнула пару верхних пуговиц на своей рубашке и повернулась к Мердоку, который неторопливо складывал свои бумаги в папку.       — Знаю, сейчас все выглядит безнадежно, — почувствовав ее взгляд, сказал мужчина. — Но доверьтесь мне, мисс Паркер. Все будет хорошо.       — Я стараюсь доверять вам, сэр, — пробормотала девушка. — Но вы правы. Все выглядит безнадежно.       — Все будет хорошо, — повторил Мэтт, убирая папку в портфель и застегивая его. Щелкнул замок. Мужчина взял свою трость и встал со стула.       К ним подошли Уэйд и Мэй. Тетя порывисто обняла Пенни, поглаживая по спине.       — Детка, как ты? Это какой-то кошмар, — взволнованно прошептала она. Мэй все еще выглядела бледной. Ей нужно как следует отдохнуть, съесть что-нибудь вкусное и посмотреть какой-нибудь хороший фильм со счастливым концом.       — Я в порядке, не волнуйся, — утешила ее Пенни, отстраняясь. Уэйд выглядел виноватым.       Все четверо покинули зал заседаний, игнорируя репортеров, и вышли на крыльцо здания суда. На улице, как назло, стояла прекрасная погода, словно природа насмехалась над ситуацией, в которой оказалась паучиха. Пенни сощурилась от яркого солнца, как вдруг услышала, как ее окликнул знакомый голос. Девушка оглянулась, скользя взглядом по толпе, пока не заметила стоящего внизу, чуть в стороне от широкого крыльца, мистера Накадзиму. Поймав ее взгляд, японец махнул рукой.       — Это мистер Накадзима, наш сосед, — пояснила взволнованно Пенни, поворачиваясь к Мэй. — Я подойду к нему, хорошо?       — Конечно, дорогая, — кивнула тетя.       Пенни торопливо спустилась с крыльца и подошла к мужчине. Ее все еще немного потряхивало после заседания, и смутная тревога вновь зашевелилась в ее душе при виде Ери. Она прекрасно помнила, на какой ноте Барнс и Накадзима расстались, и догадывалась, зачем старик поджидал ее.       Когда она подошла к нему, Ери улыбнулся, хотя глаза его выражали глубокую печаль.       — Пенни, тебя не выловить, — пожаловался он. — Вы съехали, да? После… ну, после всего, — Пенни поджала губы и кивнула утвердительно. — Я хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. У тебя есть немного времени для меня? Можем перекусить где-нибудь.       — Время найдется, — обнадежила его девушка. — Я только предупрежу Уэйда и тетю. Подождите меня здесь минутку, хорошо?       Пенни вернулась к родным и сообщила, что ненадолго задержится в Нью-Йорке.       — Давай мы просто подождем тебя? — обеспокоенно предложила Мэй. Уилсон обнимал женщину одной рукой и внимательно смотрел на паучиху.       — Нет, езжайте на базу, — возразила Пенни. — Тебе нужно отдохнуть. Я скоро приеду, обещаю. Не беспокойся обо мне.       — Ну хорошо, — неохотно согласилась Мэй. Она выглядела такой несчастной в этот момент, а ее глаза казались совсем огромными и грустными за стеклами очков, и все же Пенни убедила себя, что с ней все будет в порядке. Уэйд с ней, и тете действительно нужен отдых. А Пенни нужно прогуляться и поговорить с Ери, раз уж он приложил усилия, чтобы выцепить ее. Вряд ли хотел просто поинтересоваться, как у нее дела — и так все ясно. Разговор явно предстоял непростой.       Уэйд и Мэй сели в машину, а Пенни вернулась к мистеру Накадзиме. К счастью, Мердок принял все внимание журналистов на себя, и паучиха незаметно улизнула, взяв старика под руку.       — Давайте прогуляемся, — предложила она.       — Как хочешь, Пенни, — грустно улыбнулся Накадзима. — Расскажи, как ты? Все это очень непросто вынести, но ты, вижу, хорошо держишься, — они свернули на менее людную улицу и направились в сторону парка. Пенни неплохо знала этот район, и помнила, что где-то поблизости должен быть небольшой, но живописный сквер, где можно будет укрыться в тени деревьев и спокойно поговорить. Ее слегка подташнивало после заседания, поэтому есть не хотелось. Свежий воздух — замечательное решение.       — Все не так плохо, — попыталась хотя бы изобразить уверенность Пенни.       — Я, признаюсь, был в шоке, когда увидел новости, но я же не идиот, догадывался, что вы четверо что-то скрываете, — усмехнулся старик в конце фразы. Они замедлили шаг, и Пенни пришлось подстроиться под неспешный темп, в котором шагал Ери. — Тяжелая работа! А вы ведь еще и подрабатывали… Откуда только столько сил? — покачал он головой. — Хотя чего это я? Молодость — не гадость.       Пенни только улыбнулась уголком губ. Впереди показались зеленые кроны деревьев, и вскоре они вошли в сквер. Здесь действительно было немного тише и очень спокойно. Накадзима тяжело вздохнул, устраиваясь на скамье неподалеку от детской площадки, и паучиха села рядом, мельком взглянув на рязвившихся на площадке ребятишек. Их мамы и няни, расположившиеся на лавках рядом, не обратили никакого внимания на старика и девушку, продолжая между собой обсуждать что-то и наблюдать за детьми.       — Что ж, у тебя, наверное, много дел, времени на старика совсем нет, — серьезно заговорил Ери. — Так что к делу. Я пытался найти Джеймса, но он как сквозь землю провалился. Он с тобой сейчас?       Девушка кивнула, опуская глаза на свои кеды. Она догадывалась, о чем Ери хочет с ней поговорить, но слышать имя Барнса из его уст все равно оказалось тяжело. Что она вообще может сделать? Имеет ли право обсуждать то, что было между этими двумя, с Накадзимой? В любом случае, сейчас она должна была выслушать Ери, и, если понадобится, передать его слова Джеймсу или организовать им личную встречу. Вот и все, что от нее зависело.       — Хорошо. Я рад, что вы держитесь друг за друга, — вздохнул Накадзима. — Хорошо, что они тебя не бросили, а поддержали. Вам всем это нужно… Так вот, о чем это я?.. Ты, наверное, все знаешь.       — Угу, — снова кивнула Пенни, поджимая губы. Ей было отчего-то совестно поднять глаза на Ери, и поэтому она продолжала сверлить взглядом мыски своих конверсов.       — Джеймс очень… непростой человек. Сначала он показался мне просто форменным идиотом, — отвлекся от темы, как показалось Пенни, Ери. — Но затем я к нему проникся. У нас оказалось довольно много общего, в конце концов, мы оба люди не из этого века. Хотя я уже давно сдался, а он старается за всем поспевать. На тебя равняется. На Эдди. Но он все равно противный, — скривился Ери. Пенни грустно улыбнулась. Их сосед сейчас вовсе не говорил о прошлом Барнса, он скорее имел в виду сварливость Джеймса и его вечно хмурый вид. Иронично, ведь Ери и сам был таким же. Наверное, поэтому им поначалу было довольно непросто найти точки соприкосновения и поэтому же они позже пришли к полному взаимопониманию. — Ох, — вздохнул Накадзима, устраиваясь поудобнее на жесткой лавке. — Пенни, я был очень рад тому, что у меня появились такие соседи. Дело даже не в том, что вы здорово облегчили мне жизнь своей помощью, хотя и в этом тоже. Вы все стали моими друзьями, хотя я думал, что так и помру один, больше ни с кем не сблизившись. Но вы скрасили мое одинокое существование, и я бесконечно вам за это благодарен.       — Мы тоже рады тому, что у нас такой сосед, — посмотрев на мужчину, совершенно искренне сказала Паркер. Ери по-своему заботился о них, подкармливал, развлекал играми и своими рассказами. Никого другого в соседней квартире Пенни и представить не могла. Ери был замечательным.       — Думаю, ты знаешь, что больше всех я сблизился с Джеймсом, поскольку, как я уже сказал, у нас много общего. Может, мы просто оба ворчливые старикашки, — хмыкнул он. — Но кроме этого, он напоминал мне сына, которого я потерял. И поэтому эти отношения были для меня особенно ценными. Как будто какая-то часть моего сына спустя столько лет вернулась ко мне.       Мистер Накадзима вздохнул и умолк, глядя куда-то вперед себя. Глаза его увлажнились, и он потянулся в карман за платком, чтобы торопливо промокнуть глаза. Пенни молчала, терпеливо ожидая, пока старик сможет взять себя в руки и продолжить. Ей хотелось обнять его и утешить, но они все же были не настолько близки, и она знала, что Ери всякие подобные нежности терпеть не может.       Ери молчал несколько минут, и Пенни слышала, как взволнованно бьется его сердце. Она перевела взгляд на детскую площадку и просто наблюдала за малышней, носящейся туда сюда. Одна из девочек споткнулась и упала, но не заревела, а сжав зубы, молча поднялась. К ней тут же подскочил мальчишка в голубой панаме, и девочка заулыбалась, отряхивая свое платье.       — Не знаю, нужно ли ему мое прощение, — снова заговорил Ери. — Судя по нашему последнему разговору, его это мало волнует. Но я все же считаю, что он заслуживает прощения. Конечно то, что он сделал, ужасно. Но я не дурак, я все понимаю. Тогда он не был собой. Я-то вижу, что наш Баки не может никого хладнокровно убить. Он человек с добрым сердцем, которое очень легко ранить, и он лишь хочет казаться холодным, только делает вид, что ему на все все равно. Поправь меня, если я ошибаюсь, Пенни.       Пенни было нечего возразить. Она тоже знала, что Барнс — добряк. И тоже знала, что теперь он на самом деле не был способен на убийство. Он мог угрожать, он мог делать вид, что спустит курок; он мог кинуться в драку, если кому-то требовалась защита, и бил в ответ, если били его. Но Пенни прекрасно помнила последний вечер в Мадрипуре, когда Джеймс направил на барона Земо разряженный пистолет.       Если Барнс простил своего палача, разве не мог Ери простить его, палача своего сына?       Видимо, мог. Паркер повернулась к Накадзиме и встретилась с ним взглядом. Некогда темно-карие, а теперь выцветшие глаза Ери смотрели на нее внимательно. В них плескалась затаенная печаль. След горя, которое время излечить не в силах. Но Пенни уже знала, что иногда важно не пытаться вылечить шрамы, а принять их и пересмотреть свое отношение. Жить дальше, помня о своей боли, но находя силы продолжать следовать своему пути.       У Ери эти силы были. Пенни хотелось думать, что и у нее тоже. Даже если Барнс виновен в смерти ее родителей, даже если он помнит об этом и молчит. Даже если он виновен во всех бедах и если на нем лежит ответственность за всю боль всех людей, он все еще заслуживает второго шанса. По-настоящему заслуживает.       Уэйд прав: наемник бьется за деньги, солдат убьет за семью. Джеймс навсегда останется солдатом, но больше никогда не будет ничьим оружием.       — Я лишь хочу сказать, что винить Джеймса в смерти моего сына все равно, что винить пистолет, понимаешь? — истолковав молчание девушки по-своему, произнес Ери, подтверждая ее мысли.       — Спасибо вам, мистер Накадзима, — севшим голосом поблагодарила Пенни. Он поджал губы. — Я передам ему ваши слова. Думаю, они его утешат.       — Надеюсь на это, — кивнул Ери. — Но, если что, видеть его кислую рожу я пока не хочу.       — Вы имеете полное право не хотеть его видеть вообще никогда, — улыбнулась девушка. Старик покачал головой:       — Может, захочу позже. Он все еще мой друг, — напомнил Ери и тут же сменил тему: — Как прошло заседание суда?       — Так себе, — призналась паучиха. — Но я надеюсь на то, что в конечном счете все закончится в мою пользу.       — Обязательно, даже не сомневайся, — приободрил ее Накадзима. — Ты — героиня. Вот увидишь, тебе еще памятник поставят.       — Ой да ладно вам, — рассмеялась Паркер, все же почувствовав облегчение от уверенности, с которой Ери сказал эти слова. Еще оставались люди, кроме самых близких, кто верил в ее невиновность, и это обнадеживало. Пенни должна довериться Мердоку: это же он добился амнистии для Джеймса. А список его преступлений куда шире, чем обвинений, выдвинутых против Девушки-Паука.       Внезапно ее телефон ожил. Звонил Хэппи.       — Простите, — сложив брови домиком, извинилась Пенни, отвечая на вызов. Ери кивнул и отвернулся, глядя куда-то на аллею. — Да?       — Пенни, привет. Уэйд сказал, ты не поехала на базу. Где ты сейчас? Тони хочет с тобой увидеться, давай я тебя заберу, — тут же вывалил на нее поток информации Хоган.       — Я в парке недалеко от Федерального суда, — ответила девушка. — Могу скинуть тебе локацию, хорошо?       — Ага, давай, — быстро согласился Хэппи. — Я тут рядом. Через пару минут буду.       — Стой, Хэппи, а зачем Тони хочет меня видеть? — успела спросить Пенни прежде чем мужчина сбросил вызов.       — Я-то откуда знаю? — возмутился он. — Вот сама у него и спросишь. Все, давай, я сейчас подъеду и заберу тебя.       Он отключился, не дав ей даже попрощаться. Пенни закатила глаза и убрала телефон обратно в карман.       — Что ж, вижу, тебе пора, — улыбнулся устало Ери. Паркер неохотно кивнула, поднимаясь со скамьи.       — Давайте мы вас подвезем? — предложила девушка.       — Да все в порядке, не беспокойся. Прогуляюсь немного.       Они направились к выходу из парка размеренным шагом. Пенни размышляла о том, зачем она понадобилась Старку, и уже слегка жалела, что задержалась в городе. С другой стороны, она сама хотела видеть его в суде, кто ж знал, что ее желание исполнится так быстро, хоть и немного при иных обстоятельствах.       Старик и паучиха остановились на пешеходном переходе. Пора было расставаться: Ери наверняка пойдет в сторону метро, чтобы добраться в Бруклин, а Пенни придется остаться здесь и дожидаться Хэппи.       — Это не мое дело, но я не могу не спросить, — вдруг заговорил Ери. Пенни вопросительно вскинула брови, слушая. — Этот Старк… я видел новости. Он действительно делал с тобой все, о чем говорят по телевизору? Почему тогда ты с ним поддерживаешь связь?       — Нет, мистер Накадзима, — улыбнулась Пенни. — Это ложные обвинения. Он… ничего плохого мне не сделал, — ей казалось, что у нее уже мозоль на языке от того, как часто в последнее время она повторяла это. Уже и сама начинала верить в то, что Тони белый и пушистый.       — Хорошо тогда, — кивнул Ери. — Что ж, до встречи.       — До встречи.       Они пожали на прощание друг другу руки, и Ери действительно направился в сторону метро, оставляя девушку одну дожидаться Хогана.       Пенни проводила соседа взглядом и тяжело вздохнула. Ее все еще слегка подташнивало, но все же, она чувствовала себя чуточку лучше, чем когда покинула здание суда. Может, так на нее повлиял свежий воздух, а может, разговор с мистером Накадзимой, принесший немного облегчения.       В воздухе пахло теплом, землей и городской пылью. Скоро придет май. В прошлом году он выдался напряженным, в этом — обещает быть немногим не лучше. И все же, Пенни хотя бы знала, что в этом мае никого не потеряет.       Она просто девчонка, да? Так ведь она сказала мальчишке, которого спасла на днях из горящего дома. И она просто пытается сделать невозможное — спасти всех.       Пенни ожидала, что Хэппи привезет ее в башню, но он остановился у какой-то кофейни, на стеклянных дверях которой висела табличка «закрыто». Хогана это, впрочем, нисколько не смутило, и он, дернув дверь на себя, пропустил девушку вперед.       — Шевелись быстрее, Пенни, говорю же, у меня куча дел, — проворчал он. Паучиха торопливо кивнула и вошла внутрь. Она раньше не была в этом месте. Кафе оказалось небольшим, отдаленно напоминало то, в котором она работала: наверное, дело было в желтом свете и деревянной мебели. В остальном обстановка совершенно отличалась. На стенах висели какие-то картины, а столики были разделены книжными полками. Уютно.       Пока девушка вертела головой по сторонам, Хэппи уже ушел, зато из дальнего угла небольшого помещения показался Тони.       — Хочешь что-нибудь? Кофе, десерт, сэндвичи? — поинтересовался он первым делом, не дожидаясь даже, пока Пенни подойдет к нему ближе.       — Кофе разве что только, — поджала губы Паркер, опускаясь в кресло напротив своего бывшего наставника. Старк хлопнул в ладоши, и через минуту из-за двери с надписью «для сотрудников» показалась молодая миловидная девушка. Тони ничего ей не сказал, только кивком головы указал на Пенни. Та виновато улыбнулась, чувствуя себя неловко, и попросила: — Можно мне, пожалуйста, холодный латте? Побольше пены, два сахара и карамельный сироп, хорошо?       — Конечно, мисс, — кивнула девушка и тут же удалилась. Пенни перевела взгляд на мужчину.       — Ну и к чему это, м? Как будто выпендриваешься, — нахмурилась она сердито, оттягивая ворот своей рубашки. Ей безумно хотелось уже поскорее вернуться на базу, принять душ, чтобы смыть с себя липкое ощущение, оставшееся после заседания суда, и переодеться во что-то более удобное. Не то чтобы Пенни совсем уж не любила рубашки и костюмы, но конкретно сегодня одежда, которую ей утром помогала выбрать Мэй, душила и мешала. Грубая ткань раздражала кожу, жакет будто бы жал в плечах, а юбку постоянно хотелось то одернуть вниз, то подтянуть повыше. Сплошное мучение.       — Может, я хотел произвести на тебя впечатление, — пожал плечами Тони, глядя куда-то за спину девушке.       — Знаешь же, что такое меня не впечатлит, — пробурчала Пенни. В полной тишине пустой кофейни их голоса звучали оглушительно. Даже никакая музыка на фоне не играла и не бормотало радио. Мрак полный. В такой обстановке только обнять себя и плакать, честное слово.       — Ладно, у меня есть кое-что, что тебя порадует, — усмехнулся Старк, доставая из внутреннего кармана своего пиджака конверт, к которому был прикреплен ярко-розовый стикер с ее именем. Девушка продолжала строго хмуриться, но забрала из рук Тони конверт и торопливо вскрыла его. Тянуть время в ожидании у нее уже не было никаких сил и нервов. Что бы там ни было, ей хотелось узнать обо всем поскорее.       В конверте оказалось письмо, написанное от руки на дорогой, приятной на ощупь бумаге. Пенни неосознанно погладила пальцами шершавую, мягкую бумагу, и развернула письмо.       «Уважаемая госпожа Пенелопа Паркер», — начиналось письмо. Написано оно было на английском, и хватило одного взгляда, чтобы понять, что писал его не носитель. В нем не было ошибок или неграмотных оборотов, но все буквы были такими четкими и ровными, словно автор письма учился по прописям. Пенни таким красивым почерком похвастаться не могла.       «Я счастлив сообщить вам, что совместно с городским советом Рабата мы начали активную работу по разным направлениям. Дом Терпимости был упразднен, на данный момент в здании ведутся ремонтные работы. Когда здание будет восстановлено после пожара, в нем откроется музей Арабской женщины. Экспозиции будут посвящены месту женщины в арабском мире и культуре, и я взял под личный контроль освещение даже самых темных сторон женской судьбы. Я много думал о месте женщины в нашем мире после встречи с вами, и мои взгляды постепенно меняются. Безусловно, вы должны понимать, что мне уже немало лет, я был воспитан в определенных условиях и по определенным правилам, и вряд ли когда-нибудь смогу в полной мере понять место женщины в западном мире. Пророк Мухаммед говорил: «Лучший из вас, не тот, который ради небесного пренебрегает земным, и не тот, который поступает наоборот; лучший из вас тот, который берет от обоих».       Я пришел к тому, что мне лично — и нашему обществу в целом — необходимо избавиться от устаревших догм, обратившись вместе с тем к истокам. В Коране сказано, что мужчина является попечителем женщин. С момента нашей с вами встречи, госпожа, я каждый день напоминаю себе об этом.       Изменить суждения одного человека за короткое время невозможно, тем более невозможно изменить суждения целого народа. Однако я готов двигаться вперед, помня о наставлениях моих предков, и готов впредь делать то, что было велено каждому мужчине Аллахом: защищать женщину и помогать ей. Обладая достаточной властью, я способен сделать много больше, чем другие мужчины. Посему: в Рабате усилены меры безопасности для женщин, проживающих в нашем городе, а также для приезжих; пересматриваются права женщины в обществе; усилены меры по борьбе с коррупцией, беззаконием и домашним насилием.       Простите мне мою грубость и глупость. Я молюсь о вас, госпожа, и вспоминаю ваши чистые глаза и чистую душу. С уважением, господин Захид».       Пенни дважды перечитала письмо, и после повторного прочтения с облегчением улыбнулась. Ей понравилось, что Захид не стал кормить ее обещаниями и откровенно лгать. Честно признался, что и сам так быстро измениться не мог, и повлиять на общество в короткие сроки — тоже. Но главное, что что-то важное словно встало на место в его голове. Захид цитировал Коран и слова пророка Мухаммеда, и Пенни надеялась, что он действительно часто вспоминает о высших законах, и больше не опустится до того, чем занимался раньше.       Жаль, конечно, что Уэйду пришлось для этого оставить Захида импотентом, но оно, пожалуй, того стоило. По крайней мере, Рабат имеет некоторые шансы стать гораздо более безопасным для женщин местом.       Девушка свернула письмо и убрала обратно в конверт.       — Он прислал подробный отчет директору Фьюри, но письмо просил передать лично тебе в руки, — пояснил Тони. — Агенты ЩИТа все еще остаются в Рабате, помогают городскому совету.       — Здорово, — кивнула Пенни.       — Что он там тебе пишет? — полюбопытствовал Старк. Пенни открыла было рот, чтобы ответить, но к ним подошла официантка и поставила перед ней большой стакан с кофе. Паучиха благодарно кивнула, и девушка, улыбнувшись, снова скрылась за дверью «для персонала», оставляя их наедине.       — Что не может забыть мои глаза, — с придыханием сообщила Пенни, не упуская возможности поиздеваться. Тони закатил глаза. — Если серьезно, то я рада, что все так. Они делают только первые шаги, но кто знает, может, Рабат и правда станет гораздо более приятным для женщин местом. Музей Арабской женщины звучит прям круто.       — Ага, я видел проекты экспозиций, — согласился мужчина. — Большой шаг, особенно для человека без члена.       Пенни тихо рассмеялась. Это звучало жестоко и грустно, но все же Захиду пошло только на пользу. Добро иногда должно быть с кулаками, так ведь Уэйд сказал? В случае с рабатским чиновником это сработало идеально.       — Он даже не требовал деньги на восстановление здания, — добавил Тони. — Хотя это вы виноваты в том, что там случился пожар, — покачал он головой. Пенни ничего не ответила, только пожала плечами, наконец пробуя свой латте. Не кофе, а страшный сон диабетика, но уже после первого глотка ей стало легче, и тошнота, преследовавшая ее весь день, немного отступила. — Как прошел суд?       — Почему ты не пришел? — вместо ответа спросила Паркер, все-таки не сдержавшись и обиженно посмотрев на Старка. Он откинулся на спинку своего кресла и скрестил руки на груди.       — Мердок сказал пока не приходить, как и Броку с Барнсом. На следующее заседание явимся.       — Да уж, может и правильно, там и без вас хватило, — поморщившись от воспоминаний о происходящем на суде, неохотно согласилась девушка. Тони сразу считал скользнувшее в ее голосе сожаление и, прищурившись, спросил хитро:       — Ты расстроилась, что меня там не было? Хотела, чтобы я сидел рядом? Тебе нужна моя моральная поддержка, Паркер?       Пенни фыркнула и отвернулась. Сейчас ей было уже все равно, но в тот момент ей действительно хотелось, чтобы Тони был там, рядом с ней. Все это касалось и его тоже, и ей было обидно, что он пропустил первое слушание. С другой стороны, если это было решение ее адвоката, то так тому и быть. Мердок пытался убедить ее в том, что они в конечном счете выиграют суд и что ей нужно ему доверять, и Пенни искренне пыталась.       — Не волнуйся, мы с тобой в суде еще не один раз встретимся. Впереди еще слушания по моему делу, — напомнил Тони, так и не дождавшись ответа. Девушку передернуло: она почти забыла о том, что Старку тоже были выдвинуты обвинения, и что его тоже ждет суд, на котором ему придется доказывать, что никого он не совращал и сексуально не насиловал.       Паучиха перевела взгляд на мужчину, глядя на него с тоской. Подумать только. Ей грозит тюремный срок, его обвиняют в том, что он ее домогался, а они сидят в пустом кафе и пьют кофе, спокойно обсуждая дела далекой страны. Приключения в Марокко казались уже далеким сном, хотя поездка была совсем недавно. Пенни мельком подумала о том, что хотела бы вернуться туда когда-нибудь снова, но уже не по работе. Погулять на базаре, поесть местных сладостей, проводить несколько сказочных закатов.       Нужно дочитать «Алхимика».       — Я просто не буду выдвигать никаких обвинений, — попыталась спасти ситуацию девушка. Старк покачал головой:       — Уголовное дело уже инициировано.       — Детектив Грейс просил показать на кукле, как ты меня трогал, — внезапно поделилась Пенни. — Он непрозрачно намекнул, что я могу просто свалить всю вину на тебя, и тогда отделаюсь минимальным наказанием.       — Ты рассказала об этом Мердоку?       Пенни кивнула:       — Да, но позже, когда мы остались с ним наедине. Он так скривился. Сказал, что мы не будем использовать никакую тактику, которая может кому-то навредить. Я с ним согласна. Не хочу… не хочу, чтобы все шишки доставались кому-то, тем более, тебе. Ты ведь ни в чем не виноват.       Девушка резко замолчала, прикусив язык, и тут же попыталась спрятаться за своим стаканом с кофе. Может, это и было спорно. В чем-то Тони все же был виноват, но за свои ошибки он сам уже наказал себя достаточно. Взяв себя в руки, Пенни снова посмотрела на мужчину и столкнулась с ним взглядом. Он слабо улыбался и смотрел на нее как-то по-новому.       Его теплые карие глаза выражали благодарность. Пенни поставила свой стакан на стол, оставив ладонь на деревянной столешнице, и Старк, может, приняв это за намек, а может, просто воспользовавшись моментом, накрыл ее руку своей.       Его ладонь была привычно горячей, мозолистой и сухой. Он осторожно погладил большим пальцем девичью кожу и опустил глаза.       — Спасибо, — сказал он еле слышно. — Я бы… знаешь, я бы понял, если бы ты решила все же наказать меня таким образом.       — Я бы так не поступила никогда, — нахмурилась девушка, торопливо кладя свою вторую руку поверх руки Тони. Он улыбнулся чуть шире, и потянулся через стол, чтобы заправить ей волосы за ухо. Пенни ожидала, что неосознанно дернется, отшатнется; но ничего подобного не произошло. Нежное прикосновение исчезало быстро, едва она успела его ощутить, оставляя на щеке возле уха фантомное ощущение чужого тепла.              — Ты такая уставшая, но все равно такая красивая, — усмехнулся Старк. — Что ж, давай я отвезу тебя на базу.       Все закончилось: он убрал руки, неловко поправил свой пиджак, отвел взгляд, глядя куда-то в стену. Пенни вздохнула и коснулась своих волос, приглаживая их немного. Ей и правда очень хотелось на базу, сегодняшний день выдался слишком напряженным. Сначала суд, потом разговор с Ери, затем еще встреча с Тони… Она действительно вымоталась. Хотелось завалиться в гостиной базы Мстителей и посмотреть какой-нибудь глупый фильм.       Пенни кивнула согласно и поднялась со своего места. Мужчина следом за ней вышел на улицу, печатая что-то в своем телефоне. Минут пятнадцать они ждали, пока к кафе подъедет автомобиль. Водителя внутри не оказалось, и Пенни догадалась, что машина сама приехала из гаража башни на автопилоте. Тони уселся на водительское место, Пенни устроилась рядом, впереди, взвизгнули шины, и они помчались прочь из города в сторону базы.       Они молчали, и Старк включил музыку, чтобы разбавить тишину. Пенни вскоре расслабилась, сползла по спинке своего сидения и смотрела в окно перед собой на дорогу.       — Помнишь, как в прошлом году ты наелась кексов с наркотиками? — вдруг напомнил Тони, усмехаясь. Пенни улыбнулась криво, припоминая тот вечер. Сейчас нечто подобное было трудно даже вообразить. Питер остепенился, из вредных привычек у него осталась только безграничная и слепая любовь к Джессике, и эта привычка, пожалуй, приносила ему теперь куда больше радости, чем страданий.       — Мне тогда казалось, что мы целовались, — сказала паучиха тихо.       — Тебе не казалось, — признался Тони спокойно и открыто. Бросил на нее короткий взгляд, на секунду отвлекшись от дороги, и Пенни усмехнулась.       — Воспользовались моим уязвимым положением, значит, мистер Старк, — с ироничным укором произнесла Пенни, поворачиваясь к мужчине. Он улыбался, видимо, вспоминая тот вечер, когда подопечная заставила его изрядно понервничать. Тот вечер и тот поцелуй, тягучий, жаркий, нежный. Глубокий, обнажающий чувства, которые Тони старался на тот момент еще скрывать.       — Не смог устоять, прости. Можешь упомянуть это в суде, — пожал он плечами.       Пенни рассмеялась тихо, покачав головой. Это была защитная реакция. В стрессовой ситуации они просто шутили над этим, пытаясь справиться с давлением обстоятельств.       — Обязательно упомяну, как ты тогда сжимал мое горло, старый извращенец, — не унималась Пенни, подхватив настроение мужчины.       — Не такой уж я и старый. В самом расцвете сил, я бы даже сказал, — вскинув брови, возразил Старк. — Не забудь еще тогда упомянуть, как ты стонала и умоляла заняться с тобой сексом прямо в машине посреди трассы.       — Не было такого.       — Нет, было.       — Ты еще и газлайтер! — возмутилась девушка, шутливо толкая Тони в плечо. — Уверен, что ты в расцвете сил? Может, уже склероз начинается?       — Да уж, не повезло тебе со мной, — хмыкнул он, не отрывая взгляд от дороги.       Пенни замолчала и притихла, задумавшись. Последние слова Тони так и сквозили неприкрытой горечью, которая осела где-то в глубине души паучихи.       Некоторое время они молчали. Старк делал вид, что следит за дорогой, но Пенни видела, что он о чем-то напряженно думает, а затем он снова заговорил:       — Мне даже жаль, что сейчас ты совершенно трезвая.       — Останови машину, — неожиданно для себя с вызовом попросила, нет, потребовала, Пенни. Мужчина снова мельком посмотрел на нее, обеспокоенно хмурясь, но все-таки послушался и съехал на обочину.       Автомобиль остановился, Тони включил аварийку. Паркер набрала в легкие побольше воздуха, нагнулась к Старку и, схватив его за воротник рубашки, притянула к себе. Их губы столкнулись. Это длилось всего несколько секунд: быстрый, рваный поцелуй, поверхностный и горячий. Ее обветренные, искусанные за время заседания суда, на его, мягких и теплых. Едва он подался ей на встречу, сообразив, что происходит, положил ладонь ей на затылок, как Пенни отстранилась так же быстро, как и потянулась за поцелуем.       Она ровно села на своем кресле и облизала губы, стараясь не обращать внимание на то, как часто и высоко вздымается ее грудь. Дышать было проблематично: короткий поцелуй выбил из нее весь дух.       — И что это было? — с улыбкой на губах поинтересовался Старк. Он пытался сохранить лицо, но выглядел таким довольным, что скрыть это было невозможно. Пенни упрямо не смотрела на него, пялясь прямо перед собой и ничего не видя. Она, черт возьми, сама не знала, что это было. Предалась ностальгии? Поддалась какому-то неуместному порыву? Или действительно хотела это сделать и сделала?..       Чувство вины свербило в затылке и сосало под ложечкой. Она только пару дней назад переспала с Барнсом, а сегодня опять целуется с Тони. Да что же такое! Такими темпами Пенни возненавидит сама себя раньше, чем это сделает кто-нибудь из мужчин, от которых ее сердце предательски трепетало с одинаковой силой.       Ну вот, она хотя бы признала это.       Джеймс сказал, что Тони до сих пор любит ее, якобы это только идиот не заметит. Пенни явно умом не блистала, принимая поведение Старка за что угодно, но только не за любовь. Но выходит, и ее чувства тоже до сих пор не остыли. Или же виноват Тони, разворошивший угли и снова разжегший этот огонь? Им следовало еще некоторое время держаться друг от друга подальше, вот что!       — Ничего, поехали дальше, — отмахнулась Пенни, хмурясь и путаясь в собственных мыслях и чувствах. Тупица.       Старк ничего на это не сказал: молча тронулся с места и, быстро набрав скорость, помчался по трассе дальше в сторону базы Мстителей. Мимо проносились редкие постройки, которых становилось все меньше и меньше, и вскоре по сторонам дороги вырос лес. Вечер медленно опускался на округу, окутывая мир сумерками. Зажглись фонари.       — Пенни, — Тони убавил музыку и тихо, но четко позвал девушку. Она неохотно повернулась к нему, молча давая понять, что слушает. — Что между нами происходит?       — Ничего, — быстро ответила Пенни, раздраженно сжимая зубы. Нашел время для того, чтобы поговорить об их отношениях. Что она могла ему сейчас сказать? Ей бы сначала разобраться в своих чувствах. Паркер пыталась заставить себя отвернуться, но взгляд сам цеплялся за его руки, лежащие на руле, на красивые пальцы, и мысли уплывали куда-то далеко.       Черт возьми, неужели ее смог возбудить этот короткий и неловкий поцелуй? Ну неужели! Наверное, ей стоило бы приобрести какую-нибудь игрушку для взрослых и почаще оставаться наедине с собой, пока она не начала напрыгивать на любого симпатичного мужчину, оказавшегося рядом. Пенни пялилась на руки Старка и кусала губы.       В голове рисовались жуткие сценарии. Вот он углубляет поцелуй, не позволяя ей отстраниться, только притягивает к себе ближе. Вот она перебирается ему на колени. Это не слишком удобно, зато чертовски приятно, поскольку его горячее тело так близко, и она чувствует его возбуждение. Его рука привычным движением ложится ей на шею, сжимает легонько, заставляя откинуть голову назад, позволяя ему еще больше. Пальцы сжимаются сильнее прежде чем хватка ослабевает, затем он очерчивает большим пальцем линию ее челюсти, касается подбородка, и она губами касается подушечки пальца. Она смотрит ему в глаза, не в силах оторваться, пока ее губы жадно обхватывают его большой палец, и нет ничего приятнее, чем чувствовать, как он касается ее языка, заставляя открыть рот шире.       — Пенни, так не может продолжаться, — доносится голос Тони откуда-то издалека. Он звучит гораздо более сухо и строго, чем в ее воспаленных фантазиях, в которых Старк называет ее «милой» и «своей хорошей девочкой», а она этому только рада. Пенни закрывает глаза, пытаясь успокоиться и вернуть себе контроль над собственным разумом, но становится только хуже. — Я же вижу, что тебя ко мне тянет. Мы могли бы…       — Высади меня, — перебивает его Пенни, трясущимися руками отстегивая ремень безопасности. Ей нужно срочно — прямо, черт возьми, сейчас — оказаться подальше от этого мужчины. В машине нечем дышать, ей жарко, по бедрам бегут мурашки, голова идет кругом. Не нужно было к нему лезть!       — Мы почти приехали, — нахмурился Старк, видимо, не замечая состояния девушки.       — Останови гребаную машину, иначе я выпрыгну на ходу! — шипит она.       — Не лучший способ избежать разговора о наших отношениях, — его голос звучит насмешливо, но Пенни уже совсем не до смеха. Пусть думает, что она пытается сбежать от этого разговора. У нее едва язык ворочается, в голове сплошной туман. Какие к чертям разговоры?       — Высади меня здесь, Тони! — то ли умоляет, то ли угрожает Паркер, пытаясь нащупать дверную ручку. Она была готова ответить за свои слова и действительно выпрыгнуть из машины прямо сейчас, если он не остановится, поскольку находиться в компании Старка было явно выше ее сил.       Дверь с громким щелчком открывается. Похоже, она сломала замок. Но Пенни это беспокоит мало. Она открывает дверь шире, замечает краем глаза, как расширяются глаза мужчины, он резко виляет в сторону, снова съезжая на обочину, и успевает затормозить за секунду до того, как его бывшая подопечная вываливается наружу.       Пенни нелепо падает на бок, скатываясь на траву. Господи, как хорошо лежать на земле. Тут бы и осталась, честное слово.       — Ты совсем крышей поехала, Паркер? — рычит Тони, высовываясь из автомобиля и глядя на девушку, которая неловко поднимается на ноги и отряхивается.       — Я просила тебя остановиться, — сухо отвечает она, хотя голос все еще дрожит. Зато дышать уже явно полегче. Пенни прочесывает пальцами волосы, вытряхивая из них траву и какие-то ветки. Не беда, с ней ситуации и похуже случались.       — Садись обратно! — не унимается мужчина.       — Я доеду на такси, — Пенни достает из кармана жакета свой телефон, открывая приложение для вызова такси. — У меня есть деньги.       — Если ты так хочешь, — раздраженно соглашается Старк. Его челюсть напряжена. На виске от злости вздулась вена, пальцы нервно сжимаются на руле. — Я дождусь, пока за тобой приедет машина.       Паркер упрямо хмурится, глядя на то, как по карте движется желтая машинка, которая должна забрать ее через полчаса. Ничего страшного. Она подождет. И если Старку так хочется, может торчать здесь сколько угодно.             Он косится на девушку, которая смотрит на него украдкой. Несколько секунд они пялятся друг на друга. Она не собирается садиться обратно в машину, а он не собирается уезжать. Наконец Тони отводит взгляд, сдавшись первым, и качает головой:       — Ты точно ненормальная, Паркер.       Пенни только шмыгает носом и отворачивается, как будто может отсюда разглядеть такси, которое еще слишком далеко. Трасса почти пустая, только иногда проносятся редкие автомобили. Сумерки постепенно становятся гуще, ветер шумит в кронах сосен, пахнет землей и хвоей, и это постепенно отрезвляет. Может, она и правда сходит с ума.       — Сегодня мы встречаемся не в кабинете, — голос доктора Рейган звучит размеренно, и это должно бы успокаивать. Но Пенни все равно ерзает на стуле и озирается по сторонам, словно боится, что их подслушивают. Паркер сама попросила терапевта приехать на базу Мстителей, чтобы лишний раз не светиться в городе перед репортерами и папарацци. После первого слушания по ее делу на девушку хлынула новая волна нежелательного внимания, и последние пару дней она отсиживалась на базе, не высовывая нос дальше озера. Занималась своими делами: чинила костюм после стычки с Дилланом, потом чинила кофеварку, которую сломал Барнс. Ходила на пробежки, в спортзал, коротала время в библиотеке и старалась вообще не открывать интернет и не думать ни о чем. Но теперь, когда миссис Рейган приехала к ней, не думать о своих чувствах было уже невозможно. О чем-то же нужно говорить с терапевтом. Молчать целый час Пенни не хотела.       Эта женщина уже здорово ей помогла, и наверняка и сейчас поможет навести порядок в душе и голове. Паркер нервно облизнула губы и неохотно призналась:              — Ужасно, если честно. Простите, мне стоило приехать в Нью-Йорк. Здесь у меня такое чувство, что нас подслушивают.       — Насколько мне известно, капитан Роджерс и мисс Романофф отправились на задание, Уэйд и ваша тетя уехали за покупками, а остальные заняты в спортивном зале, — улыбнулась доктор. — Здесь только мы, мисс Паркер. Но я понимаю, почему вы нервничаете. Напряжение копится, и вы не даете ему выхода. Последние события отразились на вас не лучшим образом. Как прошло заседание суда?       — Паршиво, — покачала головой Пенни. — Но я стараюсь доверять мистеру Мэрдоку. Он, вроде бы, действительно хороший адвокат. И он обещал помочь.       — Вас арестовали, — сурово напомнила миссис Рейган, открывая свой блокнот и щелкая ручкой. — Каково вам было?       — Это было страшно, — не стала юлить паучиха. — Какое-то время я думала, что все кончено. Но я хотела обсудить не это, если вы не против.       Миссис Рейган посмотрела на нее внимательно и перестала писать, так и замерев с ручкой над бумагой. Остановилась, видимо, на середине предположения или даже слова. Губы женщины тронула спокойная улыбка, вызывающая у Пенни облегчение, и терапевт сказала:       — Конечно, мисс Паркер, мы можем говорить о чем угодно.       Пенни снова нервно поерзала на своем стуле, собираясь с мыслями и решая, с чего стоит начать.       — Я говорила вам, что мы с Джеймсом сблизились, — наконец заговорила она, нарушив тишину комнаты. — Недавно я узнала кое-что. Он… был в том самолете, на котором разбились мои родители. В тот момент он был оружием ГИДРЫ, и они пытались похитить моего отца, отправили его… В общем, я не знаю точно, что именно там произошло, но он не убивал их. Самолет потерпел крушение, вот и все.       — И что вы чувствуете?       — Я не знаю. Эмоций было так много, — нахмурилась девушка. — Но сейчас так тихо, — Пенни задумчиво опустила глаза и потерла ладонью солнечное сплетение. — Я думала о том, помнил он об этом или нет. Мне кажется, что нет. Той ночью я опять услышала, как он кричит во сне, я пришла к нему, и мы… мы переспали, — призналась Паркер. Миссис Рейган записала что-то в своем блокноте, а затем спросила:       — Вы так и не сказали, что именно чувствуете. Только о том, что думали и что сделали.       — Не знаю, — повторила Пенни, хмурясь сильнее. — Мне было больно? Я хочу верить, что он не врет мне. Но это не все, — терапевт вопросительно посмотрела на девушку, ожидая, пока та продолжит. Пенни глубоко вздохнула, набираясь смелости. — Через несколько дней после этого я… поцеловала Тони. У меня в голове был такой бардак, но я понимала, что на самом деле хочу этого. Может быть, даже хочу большего. Так вот, — снова глубоко вздохнула она, чувствуя себя так, словно воздух застревает где-то в горле и не проходит в легкие. — Мне кажется, что я поступаю неправильно, будто обманываю их обоих и себя саму в первую очередь. Я понимаю, что мне нужно сделать какой-то выбор и оставаться ему верной, но просто не могу.       — Нельзя требовать от себя принятия какого-то решения, когда вы в таком состоянии, — покачала головой миссис Рейган, обеспокоенно сводя брови к переносице. — На вас слишком много навалилось, вы со многим справляетесь и очень хорошо держитесь. Вам есть, чем гордиться, мисс Паркер. Итак. Что насчет ваших чувств? Вы вновь говорите о ваших мыслях, но что происходит в вашем сердце?       Пенни несколько минут молчала, пытаясь услышать его голос. Сердце билось слишком громко, и она совсем ничего не понимала. Паркер подумала о Барнсе, и в груди потеплело. Она вспомнила его усмешку, его широкую, искреннюю улыбку, его прекрасные глаза, его нежные прикосновения. То спокойствие, которое окутывало ее рядом с ним. Затем подумала о Тони. О его красивом лице и руках, бархатном голосе. Стало жарко. Она вспомнила их последний разговор, и щеки покраснели. С ним все было как-то наперекосяк, не было никакого спокойствия, никакой уверенности, она постоянно ожидала какого-то подвоха, колкости, удара под дых. Конечно, она все еще была к нему привязана. Еще были свежи воспоминания о том, как им вместе было хорошо, но Пенни не знала, может ли им быть хорошо вместе сейчас и через много лет.       Если быть совсем честной, она понятия не имела, есть ли какие-то перспективы в отношениях с кем-то из них. Пенни устало прикрыла глаза, стараясь собрать себя в кучу.       — У меня есть чувства к ним обоим.       Миссис Рейган понятливо хмыкнула. Некоторое время они обе молчали. Паркер думала о своем любовном треугольнике и о том, как из него выбраться и в конце концов остаться счастливой. Как не ошибиться с выбором. И решения не находила.       — Чего вы больше всего хотите от романтических отношений с мужчиной? — вдруг спросила доктор. Пенни подняла на нее взгляд, сперва подумав, что та решила сменить тему, но быстро поняла, что вопрос как раз таки напрямую относится к их разговору.       Чего она хотела?..       Она хотела какой-то уверенности. Хотела знать, что ее не оставят, не обманут, не сделают больно. Что у нее будет дом и человек, которого она назовет родным, самым близким. Который станет ей ближе, чем Мэй, чем Уэйд и чем кто-либо еще. Который проникнет в ее сердце, душу и голову. Который будет ей другом и любовником, который будет ее уважать, видеть в ней равную себе, с которым не будет страшно, непонятно и волнительно.       Она хотела, чтобы дома ее кто-то ждал. Чтобы кто-то в нее верил, всегда поддерживал и всегда был на ее стороне. Чтобы данное у алтаря обещание было не просто пустыми словами. Чтобы было раз и навсегда. Чтобы ее любили так же, как и она — без всяких «но», без остатка. Чтобы не было никаких тайн между ними, не было недосказанности, грубости, обид.       — Я хочу спокойствия, — тихо сказала Пенни.       Миссис Рейган поджала губы и закрыла свой блокнот.       — Вы уверены? — спросила она сухо. Пенни стало неловко. Она внезапно почувствовала какую-то холодность от этой женщины, которой раньше никогда не было, и вопрос сам сорвался с языка:       — Вы осуждаете меня за то, что я позволяю себе… близость с двумя мужчинами сразу? — голос в конце фразы дрогнул. Терапевт покачала головой:       — Ни я, ни кто-либо еще не могут вас судить. Нет ничего сложнее, чем отношения между людьми и чем их чувства. Вы умная, добрая и смелая девушка, но вы все еще юная женщина. Вас воспитывали исключительно порядочной, и это нормально, что вы испытываете стыд, оказавшись в такой ситуации, но на самом деле, ничего страшного в этом нет. Вы просто немного запутались в себе, такое случается, — она сделала паузу, давая Пенни время услышать ее и переварить новую информацию. — Возвращаясь к вашему ответу. Вы сказали, что хотите спокойных отношений, но вы хотите невозможного.       — Я… я не заслуживаю нормальных отношений? — пробормотала Пенни, чувствуя, как ком в горле растет, а глаза начинает щипать. Черт. Это было обидно.       — Вы заслуживаете самых прекрасных отношений, которые вам подходят, — возразила миссис Рейган, покачав головой. Она крутила между пальцев ручку и явно подбирала слова. — В спокойных отношениях вы не будете счастливы. Видите ли, — женщина вздохнула, все-таки положив ручку на стол рядом с блокнотом. — Такие люди как вы, мистер Старк и сержант Барнс никогда не будете счастливы в спокойных отношениях. Это может быть приятным опытом некоторое время, но в конце концов, вам захочется чего-то другого. Ваша психика работает иначе. Вам не нужен просто партнер или любовник, вам нужен боевой товарищ. Кто-то, кто сможет принять ваш род деятельности, сможет помочь, и сможет вступить в бой, стоя с вами плечом к плечу, вот что я имею в виду. Мне жаль, это звучит жестоко, и может быть, как профессионал, я не должна говорить об этом так прямо, но я думаю, что вам нужно услышать это.       — И что это значит? — совсем задушено спросила Пенни.       — А как вы думаете?       — Я просто хотела бы делать выбор, зная, каким будет его результат через время, — призналась девушка. — Я хочу знать, что меня не оставят. Тони уже однажды сделал это, и я не уверена в том, что Джеймс честен со мной. Я боюсь, что кого бы из них я не выбрала, я просто снова останусь одна, и мне опять придется собирать себя по частям.       — Мисс Паркер, — голос миссис Рейган смягчился, а глаза зажглись сочувствием, заставляя сердце Пенни сжиматься. Этой женщине было жаль ее. — Не нужно ничего решать за других. К сожалению или к счастью, мы не можем знать, что ждет нас в будущем. Все, что нам остается, это доверять тем, кто нам дорог. Вам нужно научиться перестать пытаться предугадать поступки других людей. Это сложно, но не невозможно, и я знаю, что вы справитесь, и вы в глубине души тоже это знаете.       Пенни подняла глаза к потолку и задержала дыхание, чтобы не расплакаться. Ее ломало изнутри, все рушилось, сыпалось осколками витража, и в разноцветных стеклах отражался калейдоскоп самых разных чувств. Она носила в себе хаос.       Но в центре урагана всегда тихо.       Где же это тихое место? Если миссис Рейган права, и на самом деле Пенни не сможет обрести спокойствие рядом с кем-то, выходит, придется искать его в самой себе. В вихре безумных эмоций, среди осколков, среди руин найти место, где будет порядок, где будет так тихо, что можно услышать голос сердца.       — Миссис Рейган, — чувствуя, что слезы немного отступили, снова заговорила Пенни, — Скажите мне… не как мой терапевт. Что мне делать?       — Вы же знаете, я не могу говорить вам, что делать, — покачала головой женщина. — Только вам самой известно, что будет самым правильным выбором для вас. Но я могу сказать, что никто не идеален. Все совершают ошибки, и чем больше в человеке силы, тем фатальнее они могут быть. Не торопитесь. Дайте себе немного времени, думайте о себе, а не о будущем — оно туманно.       Но как же о нем не думать? Пенни почувствовала горечь на языке. Может, судьба ошиблась, подстроив эти встречи слишком рано. Может, Пенни на самом деле не была готова к тому, чтобы полюбить Тони, не была готова к тому, чтобы Барнс проник так глубоко в ее сердце. Все это было для нее слишком. Ей только двадцать лет, разве это время для того, чтобы делать такой важный выбор?.. Многие в этом возрасте еще даже не влюблялись.       Пенни так не хотела ошибиться. Она выросла на романтических комедиях, на фильмах, в которых герои влюблялись однажды и навсегда, где в конце они были вместе, и у них не оставалось никаких сомнений. Но ведь в жизни после титров все только начинается, и теперь Пенни ненавидела все те фильмы, которые смотрела с Мэй — в них никогда не находилось даже намека на то, что будет после финала. Безусловно счастливый конец. Вот и все.       Герои всегда находили спокойствие друг в друге, находили свое тихое место. Но Пенни его никогда не найти в другом человеке.       Она почувствовала, как по щекам бегут слезы. Глаза застелила пелена, сквозь которую она ничего не видела. Слезы градом катились вниз, собирались на дрожащем подбородке. Паркер закрыла глаза и прижала ладони к лицу, беззвучно плача, и ее плечи тряслись.       Она думала о том, что раньше было ее мечтой. Большой дом с верандой и садом, светлый, уютный; собака, может, пруд с рыбками. Дети.       Как нелепо и наивно было продолжать верить в эту мечту, являясь Девушкой-Пауком.