Хорошая девочка: теорема зеро

Регулярные выражения — это последовательности символов,

которые задают шаблон для поиска и сопоставления текста.

      Пенни действительно пыталась играть по правилам, но откровенно говоря, ничерта у нее не выходило. Она наблюдала за тем, как Озборн меняет клюшки, долго выбирает, где ему встать, прицеливается, анализирует что-то, подолгу смотрит вдаль, но у нее так не получалось. Девушка просто била по мячу, а тот летел в лунку, выводя Гарри из себя. Он опять проигрывал.       Поле для гольфа простиралось далеко вперед. Все это выглядело, как картинка из какого-нибудь фильма про богатеньких детишек: голубое небо без единого облачка, белый диск солнца, ярко-зеленая трава, развевающиеся на ветру флажки у лунок. Просто красота.       — Тьфу ты, черт, — выругался Гарри себе под нос, прикладывая ладонь ко лбу и вглядываясь вдаль. Пенни посмотрела в том же направлении, сощурилась, чтобы разглядеть крошечный мяч, остановившийся в паре метров от лунки. — Залезай в тачку, — проворчал Озборн, садясь за руль гольф-кара. Паучиха пожала плечами и устроилась рядом, через минуту небольшое транспортное средство бесшумно тронулось с места. — Где там Гвен?       — Час назад приехать должна была, — отозвалась девушка, доставая из кармана широких белых шорт свой телефон. Новых сообщений и пропущенных звонков не было. Куда она запропастилась?       Они в кой-то веки решили выбраться куда-то втроем, а блондинка безбожно опаздывала. Дожидаясь ее, Гарри и Пенни гоняли мячи по полю, стараясь не обращать внимание на журналистов, прилепившихся к забору, окружавшему поле. Вечером свежие снимки Девушки-Паука и главы «Оскорпа» уже будут в прессе. Мда уж.       — В пробке, наверное, — поджал губы Гарри. Гольф-кар ехал едва ли быстрее, чем если бы они пошли пешком, но зато не нужно было совершать лишние телодвижения, а можно было просто насладиться отдыхом и поглазеть по сторонам на этот безмятежный пейзаж, чем Пенни и занималась. Девушка старалась ни о чем не думать. Сегодняшний день она решила посвятить общению со своими старыми друзьями, немного сменить обстановку, покинув базу Мстителей, и провести время на свежем воздухе. Без Старка. Без Барнса.       — Как там Диллан? — поинтересовалась Пенни. Гарри скривился:       — Нормально, вроде бы. Компания оплатила его содержание, у него хорошие условия, хоть мне это и обошлось в копеечку, — сообщил он. — Придется искать нового электрика.       Он говорил об этом спокойно, не издеваясь над своим бывшим сотрудником и не причитая над тем, что его судьба сложилась столь трагическим образом из-за его работы. Пенни даже завидовала. Хотелось бы ей тоже с холодной головой принимать свои ошибки, и просто пытаться их исправить, не сжирая при этом себя чувством вины. Все-таки, Озборн действительно подходил на место главы такой корпорации, как «Оскорп», но Пенни почему-то стало грустно от этой мысли. Гарри ведь был ее ровесником, а занимался такими серьезными делами.       Они оба рано повзрослели. И некоторые вещи, которым Озборн-младший уже научился, Пенни только предстояло уяснить.       — А как там твой суд? — спросил Гарри, поправляя на носу свои солнцезащитные очки.       — Пока не очень, — поджала губы Пенни.       — Меня вызывали в участок для дачи показаний, — внезапно признался парень. Пенни передернуло от воспоминаний о том, чем обернулся для нее подобный вызов, но, судя по остававшемуся спокойным Гарри, на него наручники не надевали. — Я сказал, что мы с тобой друзья детства, и что ты рассказала мне о том, что стала Девушкой-Пауком, когда мы поступили в МИТ. Сказал, что просто старался тебя поддерживать и не был особо в курсе твоих дел, вот и все.       — Наврал, короче, — усмехнулась Пенни. — Но все в порядке. Это правильно. Я не хочу, чтобы у «Оскорпа» и у тебя лично были какие-то проблемы.       — Я хотел бы справедливого суда, — покачал головой Озборн. — Но ты же понимаешь, что справедливым он не будет. Даже если бы мы все рассказали всю правду, ее обернули бы против нас. А я не хочу сидеть в тюрьме сам и не хочу, чтобы там оказалась ты.       — Это как игра в го, — согласилась девушка. — Никакой справедливостью тут и не пахнет. Нужно просто думать стратегически и переиграть соперника.       — Сечешь, — кивнул Гарри. Гольф-кар остановился неподалеку от нужной лунки, парень спрыгнул на траву, обошел машину и сунулся в свою сумку с клюшками, перебирая их. — Так что стоит говорить только ту правду, которая выгодна. Главное, мы знаем, что ни в чем не виновата. Осталось только убедить в этом всех остальных.       Он отвлекся, чтобы посмотреть на Пенни. Она видела свое отражение в темных стеклах его очков. Телефон зазвонил.       — Вы где? — пропустив приветствие, сразу поинтересовалась Гвен. — Я переодеваюсь и иду.       — Мы на поле. Возьми гольф-кар, — посоветовала Пенни. — Сейчас скину тебе локацию.       — Ага, — блондинка бросила трубку. Паркер повернулась боком и свесила ноги над травой, наблюдая за тем, как Гарри пляшет вокруг своего мяча, решая, какую позицию ему стоит занять. Прицелившись, он ударил, и мяч немного прокатился вперед.       — Да что же, сука, такое, — проворчал парень.       — Да просто загони его уже туда, — не выдержала Пенни. — Все равно сейчас придет Гвен, нужно будет все по новой начинать.       Гарри поджал губы и принялся снова кружить вокруг мяча, а Пенни закатила глаза и надвинула кепку пониже, чтобы не видеть этих танцев с бубном, вернее, с клюшкой. Вскоре вдалеке показался беленький гольф-кар, за рулем которого сидела Гвен, одетая в нарядную голубую форму. Заметив друзей, она помахала им рукой и чуть ускорилась.       Следующие пару часов они убивали время на поле, соревнуясь друг с другом и обсуждая ничего не значащие темы. Гвен рассказывала, что у «Твоей третьей половины» новый ударник, Гарри жаловался на квартальные отчеты и убытки из-за приостановки исследований с электрическими угрями. Было очевидно, что проект вообще придется отложить в долгий ящик. За разговорами и игрой время летело незаметно, солнце медленно скользило по небосклону, опускаясь ниже, и вскоре оранжевый свет красиво осветил поле. Пенни любовалась тем, как закатные лучи делают волосы Гвен рыжеватыми, и жалела, что не взяла с собой фотоаппарат.       Утомленные гольфом и солнцем, троица вернулась в здание гольф-клуба. Они переоделись и расстались: Гарри позвонила Фелиция, и ему пришлось ехать в компанию. Его редкий выходной закончился слишком быстро. Пенни и Гвен загрузились в машину блондинки и поехали поужинать. У паучихи, кажется, уже стенки желудка слиплись от голода. Надо было взять с собой на поле перекус.       — Вот она, взрослая жизнь, — присвистнула Гвен, заворачивая на парковку какого-то рыбного ресторана. — Кое-как собрались вместе, и все равно Гарри уехал. Я вообще была удивлена, что мы все же пошли поиграть в гольф. Трудно выкроить время для встреч с друзьями, когда ты глава корпорации.       — У нас у всех забот хватает, — пришлось согласиться Пенни.       — Иногда я жалею, что вспомнила прошлый год, потому что теперь я скучаю по тем временам, когда вы двое учились в МИТ, — блондинка грустно улыбнулась, глуша мотор. — Ладно. Пошли, поедим и обсудим мальчишек, раз уж у нас девичник.       Обсуждать «мальчишек» Пенни, на самом деле, хотелось в самую последнюю очередь, но деваться было некуда. Она вышла из автомобиля следом за подругой и направилась ко входу в ресторан.       Внутри оказалось полно посетителей, но у них уже был забронирован столик в вип-зале, где было порядком тише и поменьше людей. Из колонок доносилась приятная музыка, а с кухни — еще более приятные запахи еды, от которых у Пенни в глазах темнело. Она долго листала меню, но не потому, что выбрать было нечего: девушка просто пыталась контролировать себя, поскольку хотелось слопать сразу все. Наконец, они сделали заказ. Им принесли бутылочку вина, ассорти из морепродуктов и пару блюд — спагетти с креветками для Гвен и стейк лосося для Пенни.       Паркер сидела в этом красивом месте, ела вкуснейшую рыбу, запивая ее приятным вином, и, когда первый голод оказался утолен, почувствовала вдруг, что глаза щиплет. Она была благодарна Мэй за все, что тетя для нее делала, но в подобные заведения они ходили только по большим праздникам. Пенни размышляла о том, где ей брать деньги после того, как вся эта волокита с судами закончится и ЩИТ больше не будет оплачивать ее счета. Это была временная акция, очевидно. Они изначально договаривались с Фьюри о совсем другом, и Пенни все еще надеялась, что сможет вернуться в Бруклин. Но это также означало, что ей придется искать новый источник дохода. Кто ее возьмет на работу после всего?..       Может, «Оскорпу» пригодятся ее навыки? Хотя, кому вообще нужен работник, который может посреди смены выскочить через окно и умчаться туда, где кому-то нужна помощь? Ведь теперь все знают, кто скрывается под маской дружелюбной соседки, и будут ждать ее там, где она нужна. Ответственности еще больше, ожиданий — тоже. Двойная жизнь закончилась. Нужно стать серьезнее. Пенни нервно усмехнулась своим мыслям. С каждым месяцем сидеть на двух стульях становилось все тяжелее и тяжелее. Может, Фьюри все же согласится пойти им навстречу и позволит жить в Нью-Йорке и получать жалование агентов? Пора продумывать стратегию переговоров по переселению всех жителей базы Мстителей поближе к цивилизации. Пока что это все еще казалось нереальным, но Пенни надеялась, что сможет найти компромисс с директором ЩИТа.       — Что ж, — вытерев рот салфеткой, заговорила Гвен, заставляя Пенни отвлечься от своих невеселых размышлений о деньгах и туманном будущем. — Какие новости?       — Ты и так все знаешь, — не поняла Пенни. — Все последние новости.       — Да я не об этом, — закатила глаза блондинка. — Это все, конечно, важно, но есть вещи и поважнее. Я о последних новостях на другом фронте, Пенни, — довольная своим каламбуром, она поиграла бровями, заставляя паучиху покраснеть. — Что у вас там с Баки, м?       — О боже, Гвен! — Пенни сделала щедрый глоток вина, наивно надеясь, что это поможет ей опьянеть хоть на минуточку и пережить этот разговор. Разумеется, она не почувствовала вообще ничего, кроме приятного вкуса на языке.       — Да что? Рассказывай давай. Я так понимаю, ты послала наш план «держаться от мужчин подальше» подальше, — усмехнулась Гвен. Ее глаза слегка поблескивали от вина и сытости, и она, подцепив вилкой гребешок, сунула его в рот, энергично жуя и ожидая зрелищ в дополнение к хлебу. — Так что не отпирайся. Как далеко вы зашли? — проворчала она, не стесняясь в присутствии своей лучшей подруги болтать с набитым ртом.       — Достаточно, — уклончиво ответила Пенни, чувствуя, как сильно пылают ее щеки. Она так давно не обсуждала с Гвен что-то подобное, хотя иногда ей действительно хотелось поделиться с подругой самыми интимными подробностями своей жизни. Но Стейси решила, что подходящий момент и не нужен, как и моральная подготовка для Пенни.       — Господи, Пенни, ну я что, должна клещами из тебя вытягивать информацию? — обиженно надула губы Гвен, ковыряясь вилкой в остатках своей пасты. — У мужика железная рука! И у вас там какие-то шуры-муры, а ты даже ничего не рассказываешь…       — Ты знаешь, что мне неловко обсуждать такое, — почувствовав себя виноватой, попыталась оправдаться Пенни.       — Очень здорово, — нахмурилась блондинка, громко стукнув вилкой по дну тарелки. — То есть, ловить злодеев, спасать людей и все такое для тебя окей, а обсудить с лучшей подружкой то, что обычно лучшие подружки обсуждают — табу. Расслабься, — сложив брови домиком и понизив голос, попросила девушка. — Это такая же часть твоей жизни. И ее также нужно с кем-то обсуждать. Не с Уэйдом же.       Пенни сделала еще глоток вина, давая себе время на размышления. Конечно, Гвен была абсолютно права во всем, но Паркер все еще было тяжело пересилить себя и обсуждать подобные вещи с кем-то. Обычно она старалась все свои романтические переживания оставлять при себе, и даже Мэй не рассказывала о своих подростковых влюбленностях. Позже, конечно, когда чувства стали серьезнее, они с тетей обсуждали их, но тоже ведь без какой-либо конкретики, поскольку паучиха боялась в открытую говорить о своих отношениях с Тони. С Гвен она была более откровенной, но это ведь было давно.       Девушка подняла глаза на свою подругу и грустно улыбнулась. Это все еще была все та же Гвен. Ее невероятно красивая и умная соседка по общежитию, с которой они познакомились в первый же день. Пенни понимала, что если бы не желание Старка обеспечить ей лучшие условия проживания на время учебы, они с Гвен никогда бы не познакомились, скорее всего — слишком они были разными. Но Стейси никогда не акцентировала внимание на их различиях. А ведь у них и правда было так мало общего.       Гвен выросла в довольно обеспеченной полной семье, у нее хорошие отношения с родителями. Она была популярной в школе, никогда не испытывала недостатка в чьем-либо внимании. Пожалуй, из общего у этих двоих была только страсть к науке, да и то — совсем к разным ее областям. Последние шесть месяцев Пенни едва ли пару раз открывала учебники, а зимнюю сессию сдавала абы как, так что ее оценки слегка ухудшились, в то время как Гвен, несмотря на свою бурную личную жизнь и травму, учебу забрасывать даже не думала. Пенни стоило поучиться бы у нее ответственности.       Они такие разные. Но это нисколько не помешало им доверять друг другу самое сокровенное. Гвен стала для Пенни первым настоящим другом, первой и единственной самой близкой подругой. И они сумели сохранить эту дружбу даже не смотря на то, что Гвен все забыла. Другой такой подруги, может, у нее уже не будет. Да и не нужно. Паркер жалела сейчас только об одном: что не набралась достаточной смелости для того, чтобы рассказать Гвен все самой. Что было бы, если бы она так и не вспомнила бы?..       — Слушай, Гвен, — начала Пенни осторожно, нервно комкая салфетку. Блондинка посерьезнела, складывая брови домиком. — Прости меня. За то, что не рассказала тебе о том, чем я занимаюсь.       — Да брось, проехали, — махнула рукой Гвен. — Я же все вспомнила.       — Да я… — Паркер запнулась, опуская виновато взгляд. — Я должна была рассказать тебе еще в прошлом году. Задолго до «Старк ЭКСПО», и до того, как ты увидела меня, вылезающей в костюме из окна, до того, как ты сама догадалась. Ты ведь моя подруга.       Гвен подалась ближе, накрывая своей ладонью руку Пенни и вынуждая ту перестать терзать несчастную салфетку. Блондинка внимательно смотрела на подругу, дождалась, пока та решится поднять на нее взгляд. У Пенни вздрогнуло сердце, когда она наткнулась на большие сияющие глаза Гвен. Та смотрела на нее спокойно, с пониманием и глубокой любовью.       — Пенни. Я все еще злюсь на тебя. Не могу не злиться, — Паркер шумно выдохнула, но Гвен сжала ее руку крепче, успокаивая. — Но я прощаю тебя, потому что понимаю, почему ты так поступала. Ты просто боялась того, что если я узнаю, то окажусь в опасности.       — Я была так не уверена в том, что смогу тебя защитить в случае чего, — пробормотала Пенни. — И… и не смогла.       — Я жива, это главное. И воспоминания вернулись. Так что все в порядке, — напомнила Гвен, беря свой бокал. — Давай выпьем за это.       Их бокалы со звоном соприкоснулись, и Пенни заставила себя улыбнуться. На душе стало немного легче. Как будто какой-то гештальт наконец-то оказался закрыт; после всего, что произошло, наконец-то появилась какая-то ясность. Разговора в «Оскорпе» было недостаточно, но этот короткий диалог наконец расставил все по местам.       — Дружить со мной все еще небезопасно, — поджала губы Пенни, замечая, что на них украдкой поглядывают другие посетители ресторана. Гвен закатила глаза:       — Я встречаюсь с террористом, о какой безопасности ты говоришь.       — Вы с Тэеном… помирились? — не зная, какое еще слово можно подобрать, предположила Паркер. Блондинка скривилась и как-то неопределенно покачала головой:       — Трудно сказать. Мы и не ругались, по сути, — произнесла она неуверенно. — Но я очень скучаю по нему, и понимаю, что не смогу отпустить его, понимаешь? Как будто я внезапно лишилась какой-то важной части самой себя, — призналась девушка.       Пенни снова задумалась.       Ей казалось, что это чувство ей знакомо.       Точно то же самое она чувствовала, когда Тони оставил ее прошлым летом. Словно вырвали часть сердца.       — Вы хорошая пара, — тихо пробормотала Пенни, глядя в стол.       — Я хочу так думать, — поджала губы Гвен.       Телефон Пенни пиликнул, оповещая о новом сообщении. Девушка почувствовала, как внезапно по спине пробегает нехорошая дрожь, но решила, что та вызвана неловкостью из-за слишком откровенного разговора с подругой. Она достала телефон и разблокировала его, открывая диалог с Гарри. Там было всего два слова:       «Макс сбежал».       — Гвен, — голос предательски дрогнул. Паркер собиралась напечатать ответ, но сеть пропала.       Затем свет в ресторане моргнул и погас. Музыка стихла, и гости обеспокоенно заговорили громче, пытаясь понять, что произошло. Несмотря на их голоса, вокруг стало так тихо, словно все остальные звуки кто-то выключил. Пенни несколько раз моргнула, пытаясь понять, что не так.       — Пенни, что случилось? — тихо и обеспокоенно спросила блондинка, медленно поднимаясь из-за стола. Посуда и приборы звякнули, когда она встала, и Паркер с шумом отодвинула свой стул, нервно кусая губу.       — Мне написал Гарри, — еле слышно пробормотала она. — Макс сбежал.       — Что происходит? Почему свет выключился? — возмутился кто-то из гостей особенно громко.       — Связь пропала, — сказал другой. Пенни бросило в жар, затем — в холод.       — Идем, — Гвен в темноте безошибочно нашла руку подруги и, крепко сжав ее, направилась на улицу, подсвечивая им дорогу экраном своего телефона.       На улице было темно. Не горел свет в окнах зданий, не горели фонари, рекламные щиты. Нью-Йорк погрузился в абсолютную темноту. Пенни тяжело дышала, пытаясь взять себя в руки. Она подняла голову вверх и посмотрела на небо: в нем горели сигнальные огни самолетов и белые точки — звезды, которых обычно было не разглядеть. Весь электрический свет исчез. Чувствуя, как ее парализовывает ужас, Пенни наконец поняла, что это было за странное ощущение: она больше не слышала шума электричества, к которому так привыкла и не обращала на него внимания.       — Это Макс? Он это сделал? — прошептала Гвен. Пенни повернулась к ней, с беспокойством глядя на подругу. В лунном свете та казалась совсем бледной. Пенни неуверенно кивнула:       — Похоже на то.       — Но ведь Гарри говорил, что за ним наблюдают, — нахмурилась блондинка. — И агенты ЩИТа должны были быть с ним в больнице, как он прорвался мимо них?..       — Сейчас не это главное, — поджала губы Пенни. Улица постепенно наполнилась паникой. Люди выходили из своих машин и домов, чтобы выяснить, что происходит. Кто-то кричал, возмущался; и ни у кого не было ответов на вопросы. Мимо проехало несколько полицейских машин, одна из них остановилась неподалеку, и из громкоговорителя раздался голос полицейского:       — Граждане! Просим вас сохранять спокойствие! Произошла авария на электростанции. Просим сохранять спокойствие и оставаться на местах! Не паникуйте!       — О какой именно электростанции он говорит? — чувствуя, как ее всю мелко трясет, поинтересовалась Пенни. Она снова взяла Гвен за руку и потянула ее в переулок.       — У Бруклинского моста электростанция «Оскорпа», которая питает город, — пояснила Гвен. — У тебя с собой костюм? Ты взяла его на игру в гольф? — изогнула она вопросительно брови, наблюдая за тем, как Пенни торопливо переодевается.       — Я всегда беру его с собой! — огрызнулась Пенни, которую все еще мелко потряхивало. — Ты думаешь, Макс там?       — Скорее всего, — пожала плечами Гвен. — Остальные электростанции находятся за городом… В прошлый раз он буянил на Таймс-сквер, похоже, ему нравятся… людные места.       Паркер надела маску и с облегчением вздохнула: интерфейс работал, хоть и не было доступа к спутникам и связи. Карен радостно поприветствовала ее.       — Любит зрителей, — пробурчала паучиха. — Так, надо подумать, как поступить, — она прицепила свой рюкзак паутиной к стене и обхватила голову руками, задумчиво расхаживая по переулку туда-сюда. Гвен напряженно следила за ней и каким-то образом умудрялась сохранять спокойствие:       — На электростанции есть аварийная перезагрузка, но если он оборвет все линии, ничего уже не сделать, так что нужно поторопиться, — произнесла она.       — Ничего не выйдет, если он там, то я ничего не смогу сделать, — покачала головой Пенни. Внезапно где-то наверху вспыхнула молния и ударила в землю, навскидку, в нескольких сотен футов дальше переулка за рестораном. За первой молнией последовали новые, и послышались крики людей. — Нужно позвонить Старку, он доберется быстрее остальных, — заламывая пальцы, дрожащим голосом сказала Пенни.       — Его костюм закоротит, и он поджарится в нем, как курица в фольге, — нахмурилась блондинка. Ее лицо озарила очередная вспышка молнии, которая на сей раз пришлась совсем рядом.       — Он сжигает мою паутину! — все больше впадая в отчаяние, всплеснула руками Пенни. Она пыталась лихорадочно придумать хоть какой-то план, но в панике мозги совсем не работали, и вместо плана действий воображение подкидывало только все возможные способы, которыми Девушка-Паук могла закончить свою тупую жизнь сегодняшним вечером. Мир снова наполнился звуками: трещали линии электропередач, взрывались лампы и фонари.       — Намагнитить пробовала?       — Чего?       Гвен только фыркнула и вышла из переулка обратно на улицу. Паника там стала гораздо сильнее, пока девушки возились с костюмом. Полицейских машин стало больше, как и людей на тротуаре и проезжей части. Они окружали полицейских, кто-то пытался бежать куда-то, напуганные жители Манхэттена хотели получить ответы на свои вопросы, а электрические разряды продолжали бить в землю в хаотичном порядке.       Теперь это уже не было похоже на обычную аварию на электростанции, и Пенни вполне понимала страх людей.       — Оставайтесь в безопасных местах! Девушка-Паук? — полицейский крикнул это прямо Пенни в лицо и вздрогнул: он явно не ожидал, что местная супергероиня подойдет к нему, и не успел убрать свой громкоговоритель от лица. Толпа вокруг замедлилась, и многие начали оглядываться в поисках красно-синего спандекса.       — Добрый вечер, сэр, я дочь капитана Стейси, — бесцеремонно пихнув Пенни плечом, обратилась Гвен к полицейскому. Он растерянно моргал, глядя на девушку, несколько секунд осознавая происходящее, затем неуверенно кивнул. — Нам нужны прикуриватели. И медная проволока.       — Прикуриватели, — пробормотал полицейский, разворачиваясь и направляясь к автомобилю. Девушки последовали за ним.       Несколько минут Гвен возилась с шутерами Пенни, проводами и прикуривателями, а паучихе оставалось только наблюдать за ее сосредоточенным лицом. Тем временем вокруг них уже собрались зеваки, и то и дело из толпы слышались возмущенные крики:       — Может, уже сделаешь что-нибудь, Паучиха?       Пенни зажмурилась, стараясь абстрагироваться от их голосов и сосредоточиться на тонких пальцах Гвен, колдующих над ее костюмом. Наконец, блондинка вернула прикуриватели полицейскому, сдула прядь волос, упавшую на лицо, и, достав ключи из кармана джинс, приложила их к руке Пенни. Те намертво примагнитились к костюму, и Гвен удовлетворенно вздохнула:       — Ну вот и все. Тебе стоит все же чаще появляться в университете, — усмехнулась она нервно.       — Тебе череп не жмёт? — не осталась в долгу Паркер. Вернув подруге ключи, она повела плечами, чувствуя странное напряжение в теле, и подняла руку, чтобы выпустить из шутера паутину и подняться вверх. — Мне пора.       — Я иду с тобой, — остановила ее Гвен, хмурясь. — Я знаю как перезагрузить всю систему электростанции.       — Я разберусь, Гвен, — как можно строже осадила ее паучиха. Она прекрасно помнила их разговор, который состоялся всего-то минут десять назад, но это вовсе не означало, что она теперь имела право подвергать Гвен такой опасности. Если они правы и Макс действительно на электростанции, то блондинке там делать нечего. Она и так уже сделала достаточно.       Девушка открыла было рот, чтобы возмутиться, но Пенни прилепила паутиной ее руку к полицейской машине и взмыла вверх. Гвен возмущенно крикнула что-то, только паучиха ее уже не слышала: в ушах свистел ветер, а вкрадчивый голос Карен подсказывал самый короткий путь к станции.       Пенни приходилось в полете уворачиваться от молний, которые неизвестно как выпускал Макс, и мимо небоскребов мчаться к Ист-Ривер. На фоне темноты поблескивающим в лунном свете обелиском возвышалась башня «Оскорпа», сейчас больше напоминающая корпорацию зла из какого-нибудь детского мультика. Пенни кисло усмехнулась этой ассоциации и свернула к Бруклинскому мосту.       — Доложи обстановку, Карен, — попросила девушка, заметив силуэт электростанции.       — Обесточен весь город, отсутствуют интернет и связь, — отрапортовала ИИ. Пенни тревожно посмотрела на небо, на мерцающие огни самолетов, и сжала зубы. Нужно поторопиться. Наземные системы тоже выведены из строя, самолеты летят вслепую, как бы чего не вышло.       Макса она заметила издалека: он обрывал линии напряжения. Не заметить его было сложно, поскольку он единственный светился ярко-голубым, почти белым, на фоне укрытой темнотой реки и обесточенной электростанции. Пенни пока что понятия не имела, как именно ей одолеть Диллана. Вряд ли теперь она могла попытаться поговорить с ним. Слушать ее он не станет.       Заметив паучиху, он отвлекся от своего занятия, оскалился и зарычал, как животное. На нем была больничная рубашка, но это, похоже, электрического нисколько не смущало. Пенни приземлилась неподалеку, пытаясь понять, насколько враждебно он настроен.       — Это из-за тебя, тупая сука! — взревел он.       Что ж, похоже, настроен Макс был очень и очень враждебно. Договорив, он выпустил электрический заряд в Пенни, но та успела увернуться.       — Я мечтал быть, как ты! — не унимался Диллан. — Я пытался найти в себе хотя бы часть той силы, которой ты обладала. Ты хоть представляешь, насколько невыносима моя жизнь?!       — Будто я как сыр в масле катаюсь, — пробурчала Пенни, продолжая уворачиваться от молний и думая о том, как же все-таки остановить Макса.       — Ни друзей! Ни родных! Ни девушки! — выпуская заряды, ревел бывший электрик «Оскорпа». Воздух вокруг звенел от электричества, и у Пенни шумело в ушах. — Я всегда был один! Но я старался оставаться сильным и делать, что могу! Ты была для меня примером!       — Думаешь, мне сладко живется? — не выдержала паучиха.       — Уж точно слаще, чем мне!       Паркер выпустила паутину, и та оплела тело Макса. Правда, это скорее разозлило его, чем заставило остановиться: он завертелся на месте, пытаясь освободиться от липких нитей, его тело заискрилось, а вокруг парня вспыхивали электрические разряды. Однако благодаря находчивости Гвен паутина больше не плавилась. Шансы были.       Выпустив еще несколько нитей, Пенни приблизилась к Максу и попыталась замотать его в паутину, как в кокон. Обездвижить его — неплохой вариант, стоило хотя бы попробовать.       В очередной раз взревев от ярости, Макс заискрился сильнее, и молнии разрушили несколько опор вокруг него. Провода, металл и пластик осыпались грудой мусора на землю, и Пенни пришлось отпрыгнуть подальше. А затем она увидела, как паутина окрашивается в голубой. Бесконечно долгую секунду девушка просто следила за тем, как ток по паутине движется к ее рукам, а затем ее тело пронзил мощный электрический заряд. Пенни отбросило далеко в сторону, паутина порвалась, костюм закоротило.       Прокатившись по асфальту, Пенни осталась лежать лицом вниз. Отдыхать, впрочем, ей было некогда: кряхтя, она приподнялась, опираясь на ладони. Все тело болело, судя по ощущениям, у нее точно треснуло несколько костей. Макс не жалел ни сил, ни своего противника.       — Ты за все ответишь, Девушка-Паук, — раздался его голос звоном в ушах. Пенни поднялась на четвереньки и потрясла головой, пытаясь прийти в себя, но лучше не стало. — Упекла меня в психушку, тварь! Будто я какой-то ненормальный! Но теперь время платить по счетам, букашка, — Макс медленно приближался, и вокруг него плясали голубые молнии. — Теперь я сильнее тебя, — прошептал он, останавливаясь в нескольких шагах от паучихи.       Раздался рев шин. Волоски на затылке Пенни приподнялись, и она успела лишь моргнуть, прежде чем красный автомобиль сбил Диллана. Парень скрылся под машиной, но продолжал искрить. Зато замолчал.       Дверь знакомой машины хлопнула, и Пенни тихо взвыла, наконец поднимаясь на ноги.       — Ты больная? — хмурясь, безо всяких приветствий накинулась на нее Гвен. — Приклеила меня к машине, и одна помчалась драться с Максом? — продолжала блондинка, подойдя вплотную. Пенни все еще пыталась прийти в себя после атаки Макса. Интерфейс перед глазами мигал, тело ломило, но разлеживаться было некогда.       — Гвен, тебе нельзя здесь быть, это опасно, как ты не понимаешь? — возмутилась Паркер. Под машиной раздался скулеж Макса, за которым последовал скрежет металла. Девушки обеспокоенно переглянулись.       — Вот что, Пенни, — уперев руки в бока, начала Гвен строго. — Я прекрасно знаю, что это опасно, но я готова к этому, готова быть с тобой, — Пенни закатила глаза и снова взвыла, обхватывая голову руками. Еще слишком свежи были воспоминания о том, как Гвен едва не погибла на прошлогодней выставке, как та летела с моста прямо в фонтан под унисферой, и как не билось ее сердце после. Паркер точно не переживет чего-то подобного еще раз. Гвен была просто человеком! У нее не было суперспособностей, не было супергеройского костюма, она была обычной студенткой. Да, Стейси обладала выдающимся интеллектом, но это не спасет ее от электрического разряда, который в нее мог выпустить Макс в любой, черт побери, момент.       — Гвен, я умоляю тебя, — Пенни была готова упасть на колени, сделать что угодно, но могла только тихо скулить и надеяться на то, что сможет убедить блондинку уйти в безопасное место до того, как Макс придет в себя.       Вместо того, чтобы позволить ей договорить, Гвен подошла вплотную и положила ладонь Пенни на плечо, крепко сжимая. Она смотрела подруге в глаза, пытаясь разглядеть их за белыми линзами маски, и в ее собственном взгляде читалась такая тоска, что сердце Пенни сжималось от боли.       Она не могла отказаться от этой дружбы, не могла больше врать Гвен, но также и не могла вынести того, что блондинка теперь постоянно норовила влезть в самую гущу событий, подвергая себя опасности. Гвен просто была не тем человеком, который может оставаться в стороне.       — Нельзя жить наполовину, я не хочу дружить только с одной частью тебя. Пенни Паркер и Девушка-Паук это один человек, и я ее друг, — понизив голос, вкрадчиво произнесла Гвен и поджала губы.       Пенни опустила взгляд, с трудом заставляя себя оторваться от огромных светлых глаз своей подруги, в которых стояли слезы. Гвен не могла оставаться в стороне, и Пенни придется с этим смириться. Гвен беспокоится о ней, она хочет помочь, чем только сможет, и она… она хочет быть ей другом. Не Пенни, не Девушки-Паука, а ее.       Границы стирались с каждым днем все стремительнее. И с каждым днем Пенни все отчетливее понимала, кем на самом деле является. Жить наполовину нельзя. И она больше не могла.       — Так как мы его остановим? — отстраняясь и убирая руку, строго спросила Гвен. Паркер покачала головой и задумчиво покосилась на Макса, который пытался сдвинуть машину. Судя по тому, как та отчаянно скрежетала, у них было совсем немного времени.       — Он же электрический, вроде батарейки, — нахмурилась Пенни. Едва она произнесла это вслух, как ее озарила светлая мысль: — А что будет с батарейкой, если в нее пустить слишком большой заряд?       — Она взорвётся, — подтвердила ее догадку Гвен.       — Точно, — Пенни быстро зашагала вперед, к будке управления станцией. Гвен последовала за ней. — Мы можем попробовать использовать его же силу против него. Я смогу восстановить линию напряжения, но мне надо, чтобы ты перезагрузила систему, — девушка внимательно посмотрела на подругу, затем обернулась на Макса. Он с грохотом скинул с себя машину и отбросил ее в сторону, превращая в груду металлолома. Гвен, услышав этот звук, скривилась, но затем быстро кивнула и побежала в будку управления.       Едва за ней захлопнулась тяжелая дверь, Пенни повернулась к Максу. Теперь он был еще более злым, но зато теперь у паучихи был рабочий план. И она поспешила его претворить в жизнь.       Девушка выпустила паутину, пролетела над головой Диллана и зацепилась за края разорванных линий напряжения. Нужно всего-то ничего. Она с вызовом посмотрела на Макса, надеясь, что он поступит именно так, как она ожидает.       И он направил мощный заряд электричества в паучиху.       Ее тряхнуло. В глазах потемнело, в голове раздался гул, все мышцы в теле свело судорогой, и Пенни слишком поздно подумала о том, что следовало побеспокоиться, сможет ли ее тело выдержать такую нагрузку. Пересиливая судороги и боль, она свела края паутины. В тот же момент Гвен запустила экстренную перезагрузку, и по линиям напряжения электростанции побежало электричество.       В небе раздался взрыв. Пенни сжала зубы, отгоняя сейчас непрошенные мысли и чувство вины. Она снова не смогла сделать все идеально, но нужно довести дело до конца, сделать все возможное, чтобы избежать еще более худших последствий.       Все вокруг загудело. Панорама города зажглась разноцветными огнями, а Макс взревел.       Он кричал и кричал, а Паркер терпела и терпела, до тех пор, пока перед глазами не запрыгали бензиновые круги. Мышцы резко расслабились, и девушка рухнула на землю, отключаясь.       Она очнулась всего через несколько минут от осторожных прикосновений к лицу. Пенни медленно открыла глаза и увидела лицо Гвен, склонившейся над ней. Голова паучихи лежала на коленях девушки. Паркер с трудом приподнялась и осмотрелась. Ее маска валялась рядом. Похоже, Гвен стянула ее, чтобы Пенни было легче дышать.       — Где Макс? — прохрипела паучиха.       — Не дергайся лучше, — осадила ее блондинка, мягко надавливая на лоб и заставляя опустить голову обратно. — Тебя здорово ударило током. Я уже вызвала скорую помощь, врачи должны вот-вот приехать.       — Гвен, где Макс? — тупо повторила Пенни, обеспокоенно хмурясь. Она чувствовала ужасную слабость во всем теле, мышцы болели, но похоже, жить она все-таки будет.       — Он… рассыпался, — пожала плечами Гвен, глядя куда-то в сторону. Там было пусто: ветер уже унес пепел куда-то в сторону реки, не оставляя после электрика «Оскорпа» ничего. Пенни устало закрыла глаза и позволила себе провалиться в спасительное ничто.       — Прошу добавить к материалам дела информацию по последнему инциденту. В прошлый четверг мисс Паркер вступила в бой с мистером Дилланом, известным как «Электро», в результате чего тот скончался. Кроме того, в результате отключения электричества, вызванного схваткой мисс Паркер с мистером Дилланом, в небе над Нью-Йорком столкнулись два рейса. Обломки самолетов упали в Центральном парке, все пассажиры и члены экипажей погибли. В общей сложности из-за действий мисс Паркер погибли восемьсот пятьдесят три гражданских, включая мистера Диллана, и семнадцать членов экипажа, — монотонным голосом зачитал с бумажки прокурор.       Судья кивнул согласно. Члены заседания шепотом между собой обсуждали новую информацию, а судья обвел усталым взглядом присутствующих в зале. Пенни пялилась в стол перед собой и не знала, что сказать в свое оправдание.       Последние несколько дней она провела на базе Мстителей, лежа в медблоке. В целом она чувствовала себя сносно и довольно быстро пришла в себя, но доктор Чо настояла на том, чтобы паучиха соблюдала постельный режим и не нагружала себя. Поэтому Пенни большую часть времени спала и ела. Погрузиться в самокопание ей не позволяли. Пару раз приезжала Гвен и проводила с ней по несколько часов, но в разговоре они не затрагивали случившееся на электростанции. Озборн передал ей огромную корзину с фруктами, а затем позвонил вечером, чтобы с облегчением сказать, что рад тому, что эта история наконец закончилась, пусть и таким образом. Они поговорили совсем недолго: у Гарри было слишком много забот после того, как его компания оказалась по уши впутана в это дело, но Пенни была рада, что парень вообще нашел время позвонить ей и даже отправил небольшой гостинец.       В остальное время рядом с ней тоже постоянно кто-то был. Мэй с Уэйдом приходили, чтобы вместе поесть и посмотреть какой-нибудь фильм или ток-шоу со звездами, где никак не обсуждались политические вопросы и темы, связанные с Девушкой-Пауком. Частенько заглядывала Наташа, пару раз заходил Стив, чтобы проведать ее. Эдди приходил трижды в день, держал ее за руку, молча считывая эмоции, и приносил мятный чай с лимоном. Ближе к ночи, когда Паркер уже готовилась ко сну, ее навещал Джеймс. Он сидел в кресле у кровати, и они просто разговаривали, обсуждая все и сразу. Пенни было интересно просто слушать его, и она старалась ни о чем не думать, когда Барнс был рядом, а наслаждаться компанией.       Ей писал Тони. Впервые его сообщения и пару пропущенных она обнаружила утром следующего дня после того, как они с Гвен, черт возьми, убили Макса Диллана. Старк, судя по тону его сообщений, был зол и очень взволнован. Первым порывом было позвонить ему, но Пенни, стиснув зубы, подавила в себе это желание, и торопливо напечатала ответ. Затем он писал ей каждый день, интересуясь ее состоянием, хотя Паркер была уверена, что большой необходимости в этом не было: мужчина наверняка мог получить всю информацию от доктора Чо или директора Фьюри. Поэтому, наверное, его сообщения и были так ценны и волновали девушку. Грела сердце мысль о том, что Тони решил спрашивать у нее обо всем напрямую. Может, это был первый маленький шаг навстречу чему-то лучшему между ними.       Так или иначе, у Пенни все-таки не находилось времени на то, чтобы оставаться наедине со своими мыслями. Она каждый раз засыпала еще до того, как Джеймс уходил из медблока, а просыпалась уже от ласкового голоса тети.       Вчера она наконец покинула медблок и даже вышла на небольшую пробежку с капитаном Роджерсом и Джеймсом. Трещины в костях срослись окончательно, синяки сошли, и нужно было возвращаться в строй и поскорее восстанавливаться. Пенни чувствовала себя деревянной куклой во время пробежки, ей казалось, что за время вынужденного больничного мышцы атрофировались. День прошел спокойно, хотя в воздухе чувствовалось ощутимое напряжение. После обеда приехал Мердок для того, чтобы еще раз обсудить все со всеми.       Поскольку на сегодняшний суд явились все, трибуна, за которой выступали свидетели, сейчас пустовала, и вид этого места заставлял Пенни нервничать. Она надеялась на своего адвоката, но волнение унять было просто невозможно. Не помогал даже Эдди, сидящий позади нее, который изо всех сил старался контролировать обстановку и успокоить девушку своей аурой. Получалось неважно.       Позади Пенни сидели и все остальные: Барнс, Уэйд, тетя Мэй, Гвен, Наташа и Стив. В зале присутствовали Мария Хилл, Лэнс, Фелиция, которая сегодня представляла интересы «Оскорпа» и лично Гарри. Рядом с Пенни расположился Старк: он всеми правдами и неправдами выторговал себе место рядом с подсудимой и ее адвокатом, и теперь грозно зыркал то на судью, то на прокурора, постукивал раздраженно пальцами по столу, слушая обвинения, предъявленные Пенни, но молчал.       — Свидетель со стороны защиты, мисс Гвендолин Стейси. Мисс Стейси, прошу, — объявил судья. Блондинка поднялась со своего места и прошла к трибуне.       Ее спина была идеально прямой, и выглядела она сегодня, прямо сказать, потрясающе и уверенно. Утром она заехала на базу, чтобы помочь Пенни собраться, и заявила, что чем хуже ситуация, тем лучше надо выглядеть. Ее волосы были красиво уложены волной, обрамляющей лицо с безупречным легким макияжем, а одета девушка была в розовый твидовый костюм от Шанель. Прокашлявшись, Гвен, осмотрела присутствующих и остановилась взглядом на своей подруге.       Пенни выдавила из себя ободряющую улыбку, и Гвен гордо вскинула подбородок, едва улыбаясь в ответ уголками губ.       — Что ж, вопросы, — судья махнул рукой в сторону прокурора.       Сегодня в зале было еще больше журналистов, и процесс совсем потерял свою формальность, постепенно превращаясь в ток-шоу с высоким рейтингом. Несколько камер прямо сейчас транслировали все происходящее в зале заседания в прямом эфире, и Пенни была уверена, что тысячи американцев с интересом следили за происходящим.       — Как вы познакомились с обвиняемой? — обратился прокурор к Гвен. Та глубоко вздохнула и заговорила:       — Мы познакомились дважды. Первый раз — в начале сентября две тысячи шестнадцатого года, когда обе заехали в соседние комнаты в общежитии. Мы быстро подружились. Второй раз — зимой этого года, во время сдачи экзаменов. Некоторое время я страдала амнезией, но не так давно воспоминания вернулись. К моим показаниям прикреплено заключение моего лечащего врача, признающего меня полностью дееспособной, — отчеканила Гвен, словно читала с листа. Ее поставленный голос звенел в притихшем зале. Прокурор поджал губы, рассматривая что-то в документах, которые держал в руках, затем нахмурился и уточнил:       — Ваша амнезия была вызвана травмой, которую вы получили по вине подсудимой?       — Нет, — быстро возразила блондинка. — Пенни спасла меня. Я бы умерла той ночью, если бы не она.       — Вы осознаете, мисс Стейси, — вмешался судья, глядя на девушку устало. — Что выступая в защиту мисс Паркер, вы рискуете перейти на скамью подсудимых в качестве соучастницы?       — Осознаю, — кивнула Гвен, сохраняя непроницаемо-спокойное выражение лица. — Но этого не случится. Пенни ни в чем не виновата.       — Вы вместе с мисс Паркер убили мистера Диллана, — напомнил прокурор. Репортеры оживились, приковывая свое пристальное внимание к Гвен. Та несколько раз быстро моргнула, собираясь с мыслями, прежде чем ответить:       — Мы не предполагали, что он умрет, — наконец произнесла она. — У нас было мало времени, мы действовали, основываясь на предположении, и нашей целью было как можно скорее остановить беспорядки в городе, чтобы избежать катастроф.       — Избежать катастроф вам не удалось, — поджал губы судья. Пенни на мгновение прикрыла глаза, вспоминая, как взрыв озарил небо над городом. Два самолета столкнулись, но что было бы, если бы они с Гвен просто стояли и смотрели на происходящее, ничего не предпринимая? Сколько самолетов бы еще столкнулись?.. А сколько бы упали в воду, не сумев приземлиться?       — Мы действовали, основываясь на предположении, — повторила Гвен, снова гордо вздернув подбородок. — Это большая трагедия. И я хотела бы выразить соболезнования и принести извинения родным и близким погибших, — она повернулась к одной из камер, глядя прямо в объектив. — Мы лишь пытались помочь.       — Вы дочь капитана Нью-Йоркской полиции, мисс Стейси, — покачал головой прокурор. — У вас прекрасные оценки, вы делаете впечатляющие успехи в науке, перед вами большие перспективы. Но они становятся все меньше, когда вы защищаете Девушку-Паука.       — Я лишь говорю правду. Не моя проблема, что это не то, что вы хотели бы слышать, — процедила сквозь зубы блондинка, часто моргая. Человеку, мало знакомому с ней, могло показаться, что девушка держится очень стойко, но Пенни видела, как на самом деле Гвен сильно нервничает.       — Оно того стоит, мисс Стейси? — произнес судья вкрадчиво, глядя на девушку. — Защищать преступницу, чтобы лишиться будущего. Стоит оно того? Как думаете, что бы на это сказал ваш отец?       Гвен промолчала, опустив голову, но спустя несколько секунд подняла глаза и сказала уверенно, глядя прямо на судью:       — Папа мной гордится. Он всегда говорил, что нужно сражаться за правду и справедливость, и защищать своих близких ценой всего. Я осознаю возможные риски. И также осознаю, что я на правильной стороне.       Судья ничего на это не ответил, только снова поджал губы и опустил глаза на бумаги, разложенные на столе перед ним. Он переложил задумчиво несколько листов, затем вздохнул и обратился к членам заседания:       — У вас еще остались вопросы к мисс Стейси? Хорошо. Перейдем к следующему свидетелю… Сержант Джеймс Бьюкенен Барнс. Пройдите к трибуне, пожалуйста.       Баки поднялся со своего места, по пути подал руку Гвен, помогая ей спуститься обратно в зал, и занял освободившуюся трибуну. Тяжелым взглядом обвел присутствующих и опустил глаза. Челюсть его напряглась. Он явно был раздражен всем этим и почти наверняка испытывал чувство дежавю от воспоминаний о своих собственных заседаниях суда. Понимание этого заставляло Пенни чувствовать себя виноватой.       — Сержант Барнс, — начал прокурор. — Хотелось бы для начала внести ясность. В каких отношениях вы состоите с обвиняемой?       — Очевидно, что в близких, — уклончиво отозвался Джеймс. Тони, сидящий рядом с Пенни, закатил глаза, и, перестав барабанить пальцами по деревянной столешнице, скрестил руки на груди.       — Отвечайте конкретно, сержант Барнс, — нахмурился прокурор. Джеймс ответил ему еще более тяжелым взглядом и процедил сквозь зубы:       — Она мой друг.       — При каких обстоятельствах вы познакомились?       — Она надрала мне зад в Берлине.       В зале раздались неуверенные смешки. Пенни с тоской смотрела на парня и испытывала слишком много чувств. Из-за нее он снова был в зале суда и рисковал опять оказаться на скамье подсудимых, но все равно был готов давать показания и свидетельствовать в ее защиту, осознавая все возможные риски.       — Я попрошу вас не выражаться, сержант, — осадил его судья. — Первое предупреждение.       — Речь идет о конфликте, произошедшем летом две тысячи шестнадцатого года в аэропорту Берлина, который случился в результате раскола между членами Мстителей из-за Заковианского договора? — уточнил прокурор. Барнс кивнул:       — Да. Тогда мы впервые встретились.       — Я правильно понимаю, что ваше знакомство состоялось в момент, когда вы отстаивали разные интересы, но теперь вы называете обвиняемую своим другом? — скептически изогнул бровь прокурор.       — Она помогла мне с адаптацией в Нью-Йорке, — неохотно пояснил Джеймс. — Мы стали соседями.       — Я вынужден уточнить еще раз: что произошло между моментом вашей первой встречи и тем, как вы поселились в одной квартире с мисс Паркер? — нетерпеливо процедил сквозь зубы прокурор.       — То же, из-за чего все это судебное разбирательство теряет всякий смысл, — тоже теряя терпение, пробурчал Барнс. — Пенни проявила доброту ко мне. Она человек с самым большим и мягким сердцем, которого я только знаю. Она никогда никого не обидит, она способна к каждому испытывать сострадание.       — Вы оказывали на мисс Паркер давление? Применяли силу, чтобы убедить ее помочь вам?       — Нет. Конечно, нет.       — Угрожали ей?       — Нет.       — Протестую, — вмешался Мердок. — Это не имеет отношения к делу.       — Хватит на него давить, — совершенно неожиданно подал голос Тони. — Он, вообще-то, инвалид и ветеран войны.       Прокурор закатил глаза на это замечание, хотя по сути, Старк был абсолютно прав. Только вот Барнс совсем не выглядел, как инвалид и ветеран. Ему даже с натяжкой нельзя было дать больше тридцати лет на вид, а металлическая рука, кисть которой выглядывала из-под рукава рубашки, опасно поблескивала в свете ламп и с трудом тянула на обычный протез.       — Прошлые заслуги сержанта Барнса никак не относятся к делу, — скривился прокурор, все-таки не сумев удержаться от очередного колкого комментария. — Во-вторых, вряд ли использование высокотехнологичного протеза справедливо может соотноситься со статусом человека с ограниченными возможностями здоровья.       — Суд признал его инвалидом, — нахмурился Старк, снова нервно постукивая пальцами по столу. — Он получает долбанное пособие!       Джеймс устало закрыл глаза, и уголки его губ дернулись. Все это звучало ужасно абсурдно, но все же являлось правдой. Как бы он не выглядел, по факту и он, и капитан Роджерс действительно были ветеранами Второй Мировой войны, и спорить с этим бесполезно. И новая рука у Барнса за прошедшие годы, к сожалению, так и не выросла.       — Вас задерживали по подозрению в насилии над мисс Паркер несколько месяцев назад, — проигнорировав их всех, напомнил судья, поднимая скучающий взгляд на Барнса. Затем он бросил взгляд на Мердока и сухо произнес: — Протест отклонен. Продолжайте, — кивнул он прокурору.       — Это была ошибка, — подала голос Пенни, нервно ерзая на стуле. Судья раздраженно посмотрел на нее, но промолчал, позволяя девушке договорить: — В тот день мы вернулись из рабочей командировки и лишь спорили по пути домой. Джеймс никогда не поднимал на меня руку и не давил на меня морально. Он несколько раз спас мне жизнь. Стал бы он закрывать меня от взрыва собой, чтобы потом причинять мне вред?       — Это мы и пытаемся выяснить. Не прерывайте допрос свидетеля, мисс Паркер. Уважаемый суд, я прошу вынести обвиняемой предупреждение.       Прокурор недовольно посмотрел на нее, и губы его презрительно скривились. Паучиху от этого выражения лица всю передернуло, и она сжала кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Боль немного отрезвила. В ушах раздался равнодушный голос судьи:       — Мисс Паркер, первое предупреждение.       — Сука, — пробурчала девушка себе под нос. Тони усмехнулся и закрыл рот ладонью, чтобы никто не видел его улыбку. Похоже, его веселило то, как бывшая подопечная выходила из себя. Но видимо, только в тех случаях, когда ее гнев был направлен не на него.       — Итак, сержант Барнс, — вернулся к допросу прокурор. — Становились ли вы когда-либо свидетелем проявления жестокости со стороны подсудимой?       — Нет, я же сказал, — Джеймс хмурился все сильнее и все крепче сжимал края трибуны, за которой стоял, с каждой секундой явно теряя терпение.       — Согласно вашим показаниям и показаниям обвиняемой, вы вместе отправились в Мадрипур, — сменил тему прокурор. — Предварительно вы организовали побег барона Гельмута Земо из тюрьмы особого режима. С какой целью?       — Это секретная информация, — процедил сквозь зубы Барнс. — В материалах дела это указано. Мы не можем разглашать подробности миссий под эгидой ЩИТа, — это не было правдой: о том, что они втроем отправились в Мадрипур, директор Фьюри не знал, но готовя показания, Ник согласился с тем, чтобы не разглашать информацию о тех событиях, указав, что агенты ЩИТа действовали в интересах организации. — Земо помог сбежать я. Пенни там даже не было.       — Звучит странно, сержант Барнс, — нахмурился прокурор. — Вы утверждаете, что поездка в Мадрипур носила статус «рабочей командировки», однако ЩИТ не позаботился о том, чтобы барон Земо получил официальный отпуск, а позволил вам единолично организовать его побег. При этом мы имеем данные по посещении места его заключения в компании мисс Паркер.       — Какая разница? Я же сказал: Пенни в побеге никак не участвовала, — настойчиво повторил Джеймс.       — Можем ли мы предполагать, что Девушка-Паук, а также вы, сержант Барнс, каким-то образом связаны с Мадрипуром? Это государство не признает никаких международных законов, не выдает преступников, в связи с чем концентрация преступных элементов в Мадрипуре превышает все мыслимые и немыслимые показатели. Вас сопровождал барон Земо… Наталкивает на некоторые мысли, — задумчиво произнес прокурор, морща подбородок. Да он просто издевался над ними. Снова!       — Господи, да она даже не умеет стрелять, о чем вы говорите, — наконец не выдержал Тони, всплескивая руками.       Присутствующие снова оживились. Камеры тут же переключили внимание с Джеймса на Старка, который теперь с вызовом смотрел на судью.       — У вас еще будет возможность высказаться, мистер Старк. Не прерывайте допрос другого свидетеля, — осадил его судья, сводя брови к переносице.       — Он несет очевидную чушь, — проигнорировав его, продолжал Тони. Он махнул рукой в сторону прокурора, и тот снова скривился. — Пенни ездила в Мадрипур по заданию ЩИТа, информация засекречена, что еще вы хотите услышать? Добейтесь разрешения на получение доступа к секретным внутренним отчетам ЩИТа, если сможете, — возмутился мужчина. — А без ознакомления с секретными документами оставьте свои предположения и догадки при себе.       — Если такая потребность имеется, мы получим доступ, — огрызнулся прокурор, будучи не в силах молча выслушивать нападки Старка.       Раздался стук молотка и кашель судьи, но шум в зале только нарастал. Присутствующие переглядывались и взволнованно перешептывались, заинтересованные зарождающимся конфликтом. Копящееся напряжение требовало выхода, и похоже, мыльный пузырь наконец лопнул.       — К порядку, — попытался перекричать шум судья.       — Я вообще не понимаю смысл всего этого цирка, — не унимался Тони. Он завертелся на своем стуле, поворачиваясь то к залу, то снова к членам заседания. — Вы устроили шоу из разбирательства, мусолите ничего не значащие эпизоды, делаете вид, что пытаетесь докопаться до сути, но только треплете девчонке нервы! — Старк нахмурился. Все камеры обратились на него, фиксируя каждое слово.       — Вы называете «ничего не значащими эпизодами» многочисленные жертвы? — перебил его судья.       — О боже, не передергивайте! — огрызнулся Старк. — Ей двадцать лет! Просто отстаньте от нее! Таких героев больше нет и не будет. Пенни совершила меньше ошибок, чем любой из нас, — он махнул рукой в сторону притихших Наташи и Стива. — Но вы судите ее так, словно она виновата во всех бедах.       — Есть перечень обвинений… — попытался вставить слово прокурор. Шум в зале нарастал. Пенни мелко потряхивало, а по спине побежал холодный пот.       — Мы же можем просто договориться, — Тони громко хлопнул по столу ладонями, и стол тряхнуло. Мердок попытался успокоить мужчину, положив ему ладонь на плечо и что-то тихо сказав почти на ухо, но Старк только сильнее нахмурился и продолжил: — Она подпишет Заковианский договор. Чего еще вы хотите? А я знаю, чего вы хотите: посадить ее за решетку, словно она какое-то чудовище, потому что боитесь, что однажды ее сила будет направлена не на вашу защиту, а против вас. Но знаете что? Этого никогда не произойдет, поскольку, повторюсь, таких героев больше нет и не будет!       — Вы предлагаете суду подкуп, я верно вас понял? — нахмурился судья. — Первое предупреждение, мистер Старк.       — Я вам предлагаю решение, — Тони поднялся, чтобы всем было хорошо его видно. К удивлению Пенни, по залу пронесся одобрительный шепоток. Несколько журналистов переглянулись и закивали согласно. Сердце паучихи с надеждой екнуло: неужели у них все-таки получится изменить ситуацию в ее пользу?       — Ваша речь бессмысленна, мистер Старк. Напомню, что это вы предоставили мисс Паркер высокотехнологичный костюм. Согласно материалам дела, вы выступаете в роли ее официального наставника, — прокурор сощурился, а Старк нервно ослабил свой галстук. — Были ли вы в курсе деятельности вашей подопечной?       — Он не моя нянька, — вмешалась Пенни, не выдержав напряжения.       — Она уже достаточно самостоятельна, — неожиданно согласился с ней мужчина, мельком взглянув на девушку. Его глаза горели возмущением, но в глубине их плескалась тоска и вина. — Вы должны быть знакомы с моими показаниями. Я взял всю вину за случившееся на прошлогодней «Старк ЭКСПО» на себя. И я готов разделить остальные обвинения с мисс Паркер, раз вы акцентируете такое внимание на том, что я ее официальный наставник.       — Учитывая обвинения против вас…       — Он не делал ничего против моей воли! — рявнула паучиха, перебив судью. Он сурово нахмурился:       — Второе предупреждение, мисс Паркер. Еще одно, и вы покинете зал заседания, — напомнил мужчина.       — Протестую, показания мисс Паркер в отношении мистера Старка нельзя считать действительными на данный момент, — в очередной раз вставил свое слово прокурор. — Досудебное разбирательство еще идет. Комиссия пока не признала адекватность мисс Паркер по этому вопросу. На данный момент допускается возможность как минимум абьюза, а также манипуляций и психологического давления со стороны мистера Старка.       — Адекватность? — вспыхнула девушка. — Не признали мою адекватность? У вас есть заключение моего психотерапевта!       — Протестую, этот вопрос не относится к делу, — поднял руку Мердок. Его никто не услышал.       — Мистер Старк вынуждал вас использовать вашу силу для геройской деятельности? — снова безрезультатно постучав молоточком, повысил голос судья, чтобы перекричать гул в зале. Пенни сжала зубы так, что те заскрипели.       — А что мне было делать? — Тони снова ударил ладонями по столу. На виске у него вздулась вена, и Пенни уже почти испугалась, что его сейчас удар хватит от перенапряжения и злости. Годы, все-таки, уже не те. Хотя она в этот момент чувствовала себя так, будто удар хватит ее.       — Не было такого! — паучиха схватила его за рукав пиджака, потянув вниз, чтобы мужчина сел обратно на свое место.       — Мисс Паркер училась в старшей школе, когда вы завербовали ее в свою команду во время раскола между Мстителями, — напомнил прокурор. Старк закатил глаза:       — Но она же не была идиоткой! И она уже закончила школу на тот момент.       — Второе предупреждение! — рявкнул судья, стуча молотком. Его лицо побагровело от гнева из-за того, что он не мог взять под контроль ситуацию в зале заседания. — Немедленно прекратите беспорядок!       — Вы оказывали на подсудимую давление? Склоняли ее к сексу? — не унимался прокурор. Присутствующие охнули. Пенни же теперь была готова посоревноваться с судьей по степени красноты лиц.       — Какое вам к черту дело до того, что происходит между двумя взрослыми людьми? Она совершеннолетняя!       — Тони, — пропищала Пенни, все еще отчаянно хватаясь за рукав его пиджака.       — Протестую, — Мердок тоже поднялся со своего стула, бледный, как полотно. Похоже, он уже много раз успел пожалеть о том, что пригласил Старка на заседание, но переигрывать эту партию было уже поздно.       — Мы просто тратим время. Вы судите ее за преступления, которых она не совершала, — опять повысил голос Старк. — Из-за того, что один мудак раскрыл миру ее личность!       — Мистер Старк! — голос судьи наконец заставил присутствующих притихнуть, а Тони — умолкнуть. — Вас вызвали сюда для того, чтобы вы отвечали на вопросы, вы должны отвечать на вопросы прокурора и адвоката кратко и по существу, а не разводить в зале суда демагогию.       — Я попросила бы учесть мнение мистера Старка, — раздался в наступившей тишине дрожащий голос Пенни. Тони снова посмотрел на нее, до сих пор сжимающую ткань его пиджака, и в его взгляде были только одобрение, поддержка и благодарность: всю злость как ластиком стерло.       Они наконец-то действительно были в одной команде. По одну сторону баррикад. Он был готов защищать ее, биться до победного, пойти на что угодно. Он был готов костьми лечь, но не позволить несправедливости восторжествовать, не позволить никому обидеть свою бывшую протеже.       Свою бывшую (бывшую ли?) возлюбленную. И понимание этого согревало Пенни изнутри. Она знала, что все, кто пришел сюда давать показания в ее защиту, были настроены точно так же, но именно в Тони было так важно видеть эту решимость идти до конца. Наконец-то он не пытался отстраниться от нее, а был готов плечом к плечу сражаться вместе.       Ее губы слабо дрогнули в попытке улыбнуться. Пенни прислушивалась к урагану внутри себя и чувствовала, как бурлит в ее теле великая сила. Весь этот цирк рано или поздно закончится, а она выйдет победительницей, поскольку ничто и никто не могли сломить ее. То, что было внутри нее, было гораздо сильнее всего.       Тони открыл рот, набирая в легкие побольше воздуха, чтобы снова заговорить.       За Пенни захлопнулась тяжелая металлическая решетка камеры.       Тюремный охранник защелкнул замок и, даже не взглянув на девушку, ушел. Дверь соседней камеры тоже захлопнулась, и через минуту коридор опустел.       Паркер тихо взвыла и раздраженно пнула стену. Их обоих с Тони увели из зала заседания сразу после того, как мужчина в очередной раз попытался высказаться, попутно осыпая судью и прокурора оскорблениями. Стукнул молоток, и судья сходу абсолютно законно назначил им тридцать дней тюремного заключения за неуважение к суду.       Пенни поджала губы и осмотрелась, оценивая скудную обстановку, чтобы хоть как-то отвлечься. Перед глазами стояли вытянувшиеся лица Мэй, Уэйда и Гвен, когда ее конвой выводил из зала суда. Ей даже не дали попрощаться с ними, и девушке оставалось теперь только уповать на Мердока, который разберется с этим как можно скорее и убедит заменить тюремное заключение на другое наказание. Во всяком случае, это точно не случится в ближайшие несколько часов, а значит, какое-то время ей все же придется провести здесь. Со Старком через стенку.       Девушка села на узкую жесткую койку и поджала губы. Теперь уж убежать от своих мыслей не получится. Пенни стянула пиджак, поскольку в камере было достаточно душно, и, аккуратно сложив, пристроила его на край койки.Из-за нервного напряжения спать не хотелось от слова совсем. Желудок тихонько урчал, напоминая о том, что было бы неплохо что-нибудь в него положить, но Пенни даже не знала, когда ей принесут еду и принесут ли сегодня вообще. К сожалению или к счастью, с тюремными порядками знакома она не была, а стоило бы ознакомиться, имея риск все-таки оказаться за решеткой. Но она же не знала, что это случится так скоро и неожиданно.       Кисло усмехнувшись, Пенни забралась с ногами на койку и облокотилась спиной о стену. Закрыла глаза, прислушиваясь к малейшим звукам и шорохам вокруг. Звукоизоляция здесь была совсем плохая, поэтому она отчетливо слышала, как за стенкой пыхтит раздраженно Тони. Да уж, это вам не мягкая кинг-сайз кровать в башне.       Несколько минут девушка прокручивала в голове события последних часов, пытаясь понять, в какой именно момент все покатилось в тартарары. Это было похоже на ночной кошмар, который почему-то стал реальностью. А затем она подумала о том вечере, когда они с Гвен… В общем, сделали то, что сделали. Может, то, что должны были. А может, были и другие варианты, о которых они в панике не подумали, торопливо пытаясь найти хоть какой-то выход. Макс Диллан превратился в пепел.       Пенни не могла в это поверить. Она впервые убила кого-то своими руками. Ей удавалось не думать об этом так долго, но паучиха просто не могла не думать об этом никогда. Она уже видела смерть вблизи и не раз, видела кровь, видела боль. Но впервые все обернулось так.       Неужели она действительно не могла предположить, что Макс закончит именно так? Или все же могла?       Мысли тревожно ворочались в голове, и виски начинали болеть. Пенни посмотрела на свои дрожащие ладони, и перед глазами снова встал тот проклятый сон, а белая кожа окрасилась чужой кровью. Макс был первым, но станет ли он последним? Сколько еще людей погибнет от ее рук? Вина за чью-то отнятую жизнь была теперь не метафорической, а вполне реальной, и она лежала на плечах тяжелым грузом.       Она подумала о тех самолетах, которые столкнулись в небе над Нью-Йорком и упали на Центральный парк. Ни единого выжившего. Конечно, виноват в этом был Макс, который устроил детокс от электричества всему городу, но косвенно в случившемся все же была виновата Пенни. Нужно было съездить к Максу в больницу, поговорить с ним, проявить чуть больше внимания. Проконтролировать его охрану, в конце концов. Она ведь знала, что была для него кумиром, и наверное, могла хотя бы попытаться представить, как все выглядело в его глазах там, на Таймс-сквер. Словно она и впрямь обманула его…       Кто же все-таки Девушка-Паук? Герой или линчеватель? Что если все те люди, которые ополчились против нее, на самом деле правы? И на самом деле она заслуживает самого сурового наказания за все свои ошибки.       Пенни шмыгнула носом и вытерла рукавом рубашки глаза, оставляя на белой ткани черные разводы от туши. Стоило ожидать, что лишь подумав об этом, она опять начнет наматывать сопли на кулак. Но что она могла поделать? Паркер всегда была чувствительной, всегда все принимала близко к сердцу и проживала эмоции одинаково — через слезы.       — Ты чего там ревешь? — раздался из-за стены мужской голос. Пенни снова шмыгнула носом и хрипло возразила:       — Я не реву.       Тони усмехнулся. И Пенни не нужно было видеть его или даже напрягать память, чтобы вызвать в воображении его кривую ухмылку. Она подумала, что сейчас он, наверное, выглядит особенно вымотанным. Оказался здесь из-за нее. Очередная ошибка, за которую она будет себя терзать.       — Я же слышу, Паркер, — ей послышался упрек в его голосе, и Пенни поджала губы. — Не ной. Ты ни в чем не виновата. Нет причин грызть себя.       — Люди погибли, — напомнила девушка. Теперь, когда с ней кто-то разговаривал, истерика понемногу отступала, так и не начавшись в полную силу. Слезы медленно высыхали, оставаясь солеными сухими дорожками на щеках. — Я убила Макса.       — Ты не знала, что это его убьет, — напомнил Старк. — Вы с Гвен пытались остановить его и сделали все, что могли. Да, самолеты столкнулись, люди погибли, это плохо. Но это не твоя вина, а вина Диллана. Если бы вы с Гвен не вмешались, жертв было бы намного больше.       — Необходимое во избежание худшего, — усмехнулась себе под нос Пенни, припоминая давние слова самого Тони. Он либо не услышал ее шепота из-за стены, либо же просто сделал вид.       — Произошло нечто плохое, — согласился мужчина и добавил: — Чтобы не произошло ужасное.       Пенни поджала губы, размышляя над этой фразой. Может, это было правдой. Иногда приходится просто выбирать меньшее из зол, и это все, что можно сделать. Может, капитан Роджерс все-таки прав, и спасти всех невозможно.       Несколько минут — а может, дольше, в камере не было часов, а телефон у Пенни забрали, так что в определении времени приходилось полагаться только на свои ощущения — они молчали. Паркер вслушивалась в чужое дыхание за стенкой, ставшее размеренным, и уже было решила, что Тони заснул, как он снова заговорил:       — Мердок хороший адвокат. Все закончится штрафом и подписанием Заковианского договора, вот увидишь. Не бойся.       — Я не боюсь, — пожала плечами Пенни, забыв о том, что мужчина не видит ее. Ей и на самом деле уже было все равно. Как будто хуже все равно уже некуда. Провести в камере несколько часов или полжизни — разницы никакой. Если все сложится худшим образом, значит, так надо. Значит, она все же заслужила это. Главное, чтобы никто из ее друзей не оказался в соседних камерах. И чтобы Тони тоже остался на свободе.       Старк ничего не ответил. Наверное, не поверил.       Пенни задумчиво кусала заусенец на большом пальце. Тони чувствовал нечто подобное после «Старк ЭКСПО», ведь так?       Всепоглощающее чувство вины. Словно вся ответственность мира внезапно упала на одни плечи, и из-под ее веса никак не выбраться. И проще просто закрыться, отстраниться, исчезнуть, чтобы не потянуть тех, кто рядом, за собой. Проще стать злодеем для самых близких, чтобы они сами возненавидели и не попытались разделить боль.       Ведь в какой-то момент она ненавидела его. Когда рыдала ночами, колотила подушку руками; когда у нее раскалывалась голова от непрекращающихся истерик; когда днем она пыталась делать вид, что все нормально, занималась обычными делами, улыбалась искусственно и надеялась, что никто, кроме Уэйда, о ее горе не знает. Но все равно прекрасно понимала, что ее рыдания через стенку слышит Барнс, и что Эдди чувствует, как ей плохо. Но эти двое старались не лезть не в свое дело. С Джеймсом они тогда еще не были столь близки, а Эдди, наверное, не считал нужным вмешиваться.       Ночь за ночью Пенни плакала и плакала, и Уилсон в конце-концов просто сажал ее к себе на колени и качал, как младенца, чтобы успокоить. Пенни старалась не вспоминать об этом. Постепенно становилось легче, и постепенно она будто бы отпустила Старка, с головой погрузившись в свою жизнь, в которой ему места больше не было. Во всяком случае, так думала. Ведь даже той ночью, когда они встретились на базе, она не почувствовала боли, пересекаясь с ним взглядами. Только чувства на самом деле никуда не делись — их просто затопило бесконечными слезами, которые лились и лились, пока наконец не иссякли.       — Почему ты оставил меня? — спросила Пенни тихо. Голос не дрогнул. Она прислушалась, наконец осознавая, что готова услышать честный ответ, каким бы он ни был. Тони долго молчал, и она уже было решила, что он в самом деле заснул или просто ее не услышал, но затем из-за стены раздался тяжелый вздох.       Девушка напряглась и подобралась, вслушиваясь в тишину.       — Хотел уберечь тебя, — наконец раздался усталый голос мужчины. Пенни ничего не сказала, давая ему возможность собраться с мыслями и высказаться, и спустя некоторое время Тони снова заговорил: — Я ведь проходил через подобное. Когда меня обвиняли во всех бедах и смертях, да так, что я сам поверил в свою вину. И был прав. Но я не хотел, чтобы ты испытывала что-то такое. Поэтому я подумал, что будет лучше, если я просто исчезну из твоей жизни. Буду держаться подальше, наблюдать со стороны. Чтобы ты себя не винила ни в чем и не пыталась разделить вину со мной на двоих. Вроде бы, у нас обоих неплохо получилось, — невесело усмехнулся он, замолчав.       — Ты должен был поговорить со мной, — нахмурилась Пенни.       — Чтобы ты опять меня пожалела? Пенни, это был мой план, — строго напомнил Старк. — Мне и нести ответственность за его исход. Не тебе.       — Но я все равно чувствовала свою ответственность, Тони!       Ее голос зазвенел, эхом отражаясь от тонких стен и низкого потолка.       — Я понял это слишком поздно. Прости. Рядом с тобой уже были люди, которые могли поддержать тебя лучше, чем это сделал бы я.       — Ты бросил меня, — жестоко процедила девушка сквозь зубы, снова понизив голос. — Мне было так больно! У меня на руках умер агент Колсон, умер мистер Озборн, отец моего друга, как ты не понимаешь? Гвен тоже едва не погибла, она потеряла память, забыла меня! А я осталась одна! Мне просто нужно было, чтобы ты был рядом, вот и все!       Старк промолчал, и Пенни жалела о том, что не видит сейчас его лица, что он не сидит рядом с ней, прижимаясь своим плечом к ее. Из глаз снова брызнули злые слезы, а в груди заныла обида, которую паучиха затолкала подальше.       — Ты не была одна, — будто бы нехотя ответил Старк. — У тебя был Уэйд, Эдди. Наташа и Стив в любой момент готовы тебя поддержать. И Джессика с Питером тебя всегда выслушают. Потом еще и Барнс добавился, — он тяжело вздохнул. — Слушай, я знаю, что обзывал его по-всякому… не собираюсь забирать свои слова назад, — Пенни усмехнулась, глотая слезы и стараясь дышать ровно и тихо, чтобы ничего не прослушать. — Но это было из ревности. Я видел, как он на тебя смотрит. Как преданный пес, честное слово. Словно готов в любую минуту принести тебе тапочки и перегрызть глотку любому, кто на тебя косо взглянет. И я завидовал тому, что он так может. Жалел, что не вел себя так же, что упустил тебя, не удержал.       Пенни прижала колени ближе к груди и обхватила их руками, устраивая подбородок на коленках. Она пялилась в угол камеры, переваривая признание Старка. Не то чтобы она не догадывалась об этом, но слышать такие слова от него напрямую все же было несколько обескураживающе. Вот так это выглядело в его глазах? Он завидовал Джеймсу, завидовал тому, что тот своих чувств не боялся, и был готов землю зубами грызть, лишь бы быть около нее, в то время как Тони отказался от Пенни, как он думал, ради ее же блага.       Она понимала. Старк завидовал тому, что Джеймс был готов бороться за свои чувства и ставил их выше всего. Тому, что Джеймсу было плевать на все: он не терзал себя сомнениями. Он был убежден, что сможет защитить Пенни, и что он рядом — это для нее хорошо. Даже при том, что на самом деле к нему впридачу тоже шел ворох проблем, травм и призраков прошлого. Даже при этом Джеймс не был готов отказываться от того, что ему посчастливилось найти.       — Он был в самолете, на котором разбились мои родители, — внезапно призналась Пенни. — ГИДРА отправила его, чтобы похитить их, но что-то пошло не так. Я нашла в старых отчетах Колсона. Ты знал, что он расследовал их гибель? — пробормотала она задумчиво, будто боялась услышать ответ.       — Нет, — отозвался Тони, и девушка облегченно выдохнула. Значит, Фьюри сказал ей правду. — Я не знал об этом.       Они снова замолчали на какое-то время. Пенни думала о Тони и о Джеймсе. О своем выборе, который она должна сделать. И о словах миссис Рейган. Любой из них мог стать для паучихи тем самым, если так подумать. Теоретически, они оба были готовы биться с ней рядом до конца и принимать ее полностью, стать ее «боевым товарищем», как выразилась врач. Проблема заключалась в том, что Пенни все еще не могла быть уверенной в том, что ее доверие не окажется предано, ведь такой риск существовал вне зависимости от того, кого она в итоге выберет.       Пенни думала о том, что нужно прислушаться к своему сердцу. Но мысли были слишком громкими и заглушали тихий рваный стук.       — Так, — подал голос мужчина, нарушив тишину. — Это он убил их?       — Нет, самолет разбился, я же сказала.       — Что ж, — в голосе Старка послышалась улыбка. — Все равно дай пять.       С другой стороны по стене, возле которой сидела Пенни, хлопнула ладонь. Паркер грустно улыбнулась и хлопнула своей ладонью рядом с местом, где раздался звук шлепка.       — И как он? Помнит об этом? — снова заговорил Тони.       — Не знаю, — пожала плечами Пенни. — Надеюсь, что нет. В любом случае, я не говорила ему ничего. Не хочу, чтобы он чувствовал вину еще и за это.       — Может, оно и правильно, — внезапно согласился с ней Старк. — Я много думал обо всей этой истории с Зимним Солдатом и моими родителями. Барнс все еще бесит меня, но… — он умолк на мгновение, чтобы тяжело вздохнуть, и продолжил: — Винить его в этом все равно, что винить пистолет, из которого стреляли. Понимаешь, о чем я? В тот момент он не был собой, он был оружием в чужих руках.       — Вот и я так думаю, — кивнула Пенни, опуская ноги и болтая ими в воздухе. Ей все еще было паршиво на душе, но постепенно становилось немного легче. Они наконец говорили обо всем, о чем так долго молчали.       И ураган постепенно стихал.       — Тони, — позвала его девушка спустя некоторое время.       — Что? — откликнулся он.       — Не нужно нести за все ответственность в одиночку.              Ее слова утонули в тишине. Старк ничего не ответил, а Пенни не знала, что еще ему сказать. Она размышляла обо всем вышесказанном и очень надеялась на то, что Тони услышит ее так же, как она слышала его. Что каждое ее слово отзовется в нем и осядет в сердце. Что он поймет все правильно.       И что они смогут все исправить.       Что она сделает правильный выбор.       — Я не хочу делить ее с тобой.       Пенни встрепенулась, скидывая с себя ворох мыслей, и пораженно уставилась в стену перед собой. Глаза опять защипало. Это… слышать это было больно. Больнее, чем она могла бы себе представить.       — Ты заслуживаешь лучшего, Паркер, — сухо продолжал Тони, а Пенни чувствовала, как с каждым жестоким словом в ее спину вонзается новое лезвие. — Лучшего, чем я. Знаешь, я помню, как ты сказала, что мы встретились для чего-то. Может, это «что-то» уже произошло. Может, мы уже дали друг другу все, что могли, и если продолжим цепляться друг за друга, то будем только страдать. А я так не хочу, чтобы тебе было больно. Никогда больше, — его голос постепенно стихал. Рукав рубашки Пенни совсем промок, но она снова бесшумно плакала, пялясь перед собой, и не могла поверить в то, что он это действительно говорит. — Может, нам пора следовать разными путями?       Пенни закрыла глаза. Хотелось заткнуть уши, чтобы ничего не слышать, но Тони уже сам замолчал, и все вокруг снова погрузилось в звенящую тишину. Хотелось вернуться назад во времени, чтобы не позволить ему произнести эти ужасные слова вслух.       Только не сейчас. Не после того, как она нашла в себе силы услышать правду, а он — сказать ее. Паркер жалела о том, что смогла допустить мысль, будто бы они могут быть снова вместе. Будто она может сделать выбор.       Никакого выбора Старк ей снова не оставлял. Он не хотел делить с ней ничего — ни боль, ни радость; не хотел, как он выразился, «цепляться друг за друга». А Пенни только и делала, что цеплялась за других людей, поскольку четко уяснила: дружба, любовь и доверие не появляются из ниоткуда и могут исчезнуть в любой момент. Она знала цену близости, и потому отчаянно пыталась удержать тех, кто был ей дорог.       — Позволь мне самой решать, — ответила она, вытирая лицо уже совершенно мокрым рукавом. — Не совершай одну и ту же ошибку дважды, Тони, я прошу тебя.       Он долго молчал, а Пенни прислушивалась к его сбившемуся дыханию и снова жалела, что мужчина не сидит сейчас рядом. Эмоциональное напряжение и стресс все же взяли свое: Тони продолжал хранить молчание, а Паркер опустилась на койку, прижав колени к груди и устроив голову на своем же пиджаке. Было неудобно, жестко и душно, но деваться некуда.       Слезы кончились. Девушка смотрела прямо перед собой, ничего не видя, и тесная камера постепенно теряла свои очертания. Из-за стены раздался тихий голос, и Пенни не была уверена, слышала его на самом деле, или же это была просто игра ее воспаленного разума, погружающегося в сон:       — Хорошо. Решай сама.       И паучиха провалилась в черноту.       Ее разбудили громкие голоса, чьи-то шаги и звон ключей. Пенни резко села на койке, и голова закружилась. Девушка пыталась разлепить ресницы, слипшиеся из-за туши, и посмотреть наконец, что происходит. Среди голосов она узнала два знакомых, и сердце ее радостно екнуло.       — Эй, сис, — позвал ее Гарри. Пенни наконец удалось открыть глаза и, проморгавшись, она уставилась на Озборна, стоящего по другую сторону решетки камеры. — Ну, как жизнь арестантская? — деланно-озорно усмехнулся глава «Оскорпа».       — Так себе, — пробурчала хрипло Пенни, спрыгивая на пол.       — Собирай вещички, поздравляю с освобождением, — широко улыбнулся Гарри. К ее камере подошел сотрудник тюрьмы и зазвенел ключами, открывая замок. Пенни торопливо схватила свой пиджак и на негнущихся ногах вылетела из камеры в коридор, тут же вешаясь на шею Озборну. Он засмеялся и без сомнений обнял ее в ответ, похлопывая по спине.       — Ой, прости, — стушевалась Пенни, отстраняясь. — От меня, наверное, дурно пахнет, — извинилась она. Гарри снова рассмеялся:       — Главное, что ты цела.       — Мы с Гарри договорились и внесли за вас залог, — подала голос миссис Поттс, до этого молчавшая. Пенни повернулась к женщине, мельком осматривая ее безупречный внешний вид. Бессонную ночь выдавали только круги под глазами и несколько локонов, выбившихся из аккуратной прически. Пеппер убрала телефон в сумочку и посмотрела на девушку, устало улыбаясь. — Так что вы сейчас поедете домой.       — Домой? — не поняла Пенни.       Пока они разговаривали, тюремщик открыл вторую камеру, и Тони тоже вышел в коридор. Он промолчал, но бросил на свою бывшую подопечную хмурый взгляд. Выглядел он помятым, а глаза его снова были полны печали.       — В окно гостиной вставили новое стекло, — сообщила Пеппер с усталой улыбкой. — И Фьюри выделил агентов для охраны дома. Так что да, ты можешь вернуться к себе.       Пенни с трудом заставила себя оторвать взгляд от Старка и перевести его на миссис Поттс.       Она не ослышалась? Она действительно может вернуться домой?       Паркер должна была радоваться, но какое-то противное чувство все равно свербило внутри. Она ведь так этого хотела. Так сильно скучала по бруклинской квартире, так мечтала вернуться туда. Но теперь казалось, что это как-то неправильно.       Девушка вновь посмотрела на Тони. Пора ли им следовать разными путями?       Решать ей.