Хорошая девочка: теорема зеро

Рекурсивный алгоритм — алгоритм, который использует рекурсию для решения задачи.

      В здании «Оскорпа» почти никого не осталось. Лаборатории опустели, сотрудники разошлись по домам. Гарри только недавно покинул кабинет, наконец разобравшись со всеми документами и отчетами, и тоже торопился в свой фамильный особняк, чтобы успеть к ужину.       Макс Диллан торопился поскорее починить проводку в лаборатории, где держали электрических угрей. Ему тоже хотелось домой — пусть его там никто и не ждал. Он устал, последняя неделя оказалась весьма и весьма изматывающей. Хватало того, что с ним случилось нечто невероятное: его спасла, буквально, от смерти, Девушка-Паук. Макс с самого появления этой молодой героини, еще когда она помогала жителям студенческих городов Бостона и Кембриджа, следил за каждым ее появлением в прессе. А когда стало понятно, что дружелюбная соседка перебралась в Нью-Йорк, молодой сотрудник «Оскорпа» все чаще ходил по улицам, глядя вверх — надеялся хотя бы мельком вживую увидеть ту, кем так восхищался. Его поражало мужество этой девушки, ее сила и смелость, то, как самоотверженно она бросалась на помощь абсолютно каждому. Над его рабочим столом дома висела прикрепленная кнопками к стене первая полоса газеты со знаменитой фотографией Девушки-Паука, сделанная в тот день, когда она спасла жителей целого небоскреба. Это было впечатляюще!       И уж конечно, Макс даже мечтать не мог о том, чтобы однажды столкнуться с героиней лицом к лицу. Поэтому ничего удивительного в том, что он всю неделю ходил вдохновленный тем, что она не просто встретилась ему, но еще и спасла его. Такая честь! Такой поступок! Разве могло нечто подобное произойти с ним, обычным электриком? Макс до сих пор не мог поверить в то, что это и правда случилось, и уже представлял, как будет рассказывать об этой удивительной встрече своим внукам и правнукам.       Он вошел в лабораторию, осматриваясь. В центре стоял большой цилиндр, в котором плавали электрические угри, а прямо над цилиндром искрили провода. Диллан цокнул задумчиво языком и перехватил поудобнее свою стремянку, которая должна была помочь ему добраться до места поломки. Что же случилось?       — Ну, что тут у вас, парни? — он постучал пальцем по толстому стеклу аквариума, и угри заметались по своему домику еще быстрее, потревоженные человеком. Макс снова посмотрел наверх, оценивая масштаб бедствия. — Небольшая неприятность, — утешил он то ли угрей, то ли самого себя. — Ну ничего, у меня есть лекарство, — приободрил себя Макс, устанавливая стремянку так, чтобы не шаталась.       Он поднялся по ней к самому потолку, стараясь не смотреть вниз. Глупо, но будучи электриком, которому постоянно приходилось лезть куда-то высоко, Макс все равно не мог побороть свой страх высоты. Это был его единственный недостаток как специалиста, но об этом его начальник, мистер Озборн, не знал. Макс вообще разговаривал с Гарольдом всего раз, когда тот нанимал его на работу, и этот молодой парень произвел на него большое впечатление. Макс гордился своей работой — служба в такой корпорации, еще и под руководством Озборна-младшего, который наделал столько шума, когда встал на пост генерального директора, дорогого стоила, так что электрик свою должность ценил.       Осмотрев провода, парень набрал номер своего коллеги.       — Гилберт, это Макс. Можешь отключить ток в секторе тридцать два? — попросил он, прижимая телефон к уху.       — Нифига, я уже ухожу, — раздался из динамика раздраженный голос Гилберта. На заднем фоне что-то шуршало: похоже, он действительно собирал свои вещи и одевался, чтобы покинуть здание корпорации.       — Как это? — насупился Макс. — Тут во всю искрит, — добавил он, надеясь, что это заставит Гилберта задержаться ненадолго.       — Извини, Макс. Меня Лесли ждет, — Гилберт бросил трубку.       — Алло? — произнес Макс уже в пустоту. Поджав губы, парень заблокировал телефон и убрал в карман. Он снова посмотрел на два кабеля, которые почему-то разорвались. Делов-то, по сути. Просто соединить их, и можно идти домой. Он снова подумал о Девушке-Пауке, которая совсем ничего не боялась. Конечно, Макс не обладал такой силой, как она, но пожалуй, мог справится с простым ремонтом. — Ладно. Все сделаю сам, — вздохнул он, поднимаясь на последнюю ступеньку стремянки и берясь за края кабелей.       Стремянка опасно пошатнулась, но Макс только сжал зубы, упрямо продолжая заниматься своим делом и не обращая на это внимания. Ничего страшного не случится. Он хороший электрик, настоящий профессионал своего дела, сейчас он быстро разберется с этим и пойдет домой.       Края кабелей соединились, и проводка в ту же секунду перестала искрить. Макс выдохнул, соединяя кабели плотнее, и почувствовал облегчение. Ну вот и все. Осталось всего-то вернуть кабель на место.       Угри внизу обеспокоенно кружили по аквариуму, но Макс старался на них не смотреть и даже не думать о том, как высоко он сейчас находится. Он должен быть смелым! Хотя бы вполовину, как та, кем он восхищался. Диллан решительно вернул кабель на место, и в ту же секунду почувствовал, как все его тело пронзает сильнейший удар тока.       Макса и раньше, разумеется, ударяло током, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал сейчас — напряжение в сети оказалось слишком сильным. Вокруг замелькали брызги синего электричества, перед глазами потемнело, все мышцы в теле сокращались, и прежде чем упасть в цилиндрический аквариум, Макс ощутил, как испуганно сжимается его сердце.       Он закричал, но его крик быстро стих, когда электрик с головой погрузился в воду. Вода попала в легкие, парень забился, пытаясь всплыть, но тело все еще не слушалось, и сквозь уплывающее сознание он почувствовал, как взбесившиеся угри нападают на него.       Макс почти не чувствовал их укусов, в то время как электрические угри продолжали жалить его и кусать, нападая снова и снова. Очень быстро тела Макса стало совсем не видно: все угри, живущие в аквариуме, облепили его. Он продолжал пытаться кричать, а затем все закончилось, и парень затих. Лабораторию осветила яркая голубая вспышка, цилиндр лопнул, и вода разлилась по полу помещения. Угри беспомощно плюхались в лужах, борясь за свою жизнь, в то время как у лучшего электрика «Оскорпа» сил на это больше не было.       Его сердце быстро билось. Легкие горели. А в теле постепенно нарастали незнакомые ранее ощущения. Максу казалось, что он умирает, и он подумал о том, как нелепо и страшно он погибнет.       В здании «Оскорпа» было тихо. Все сотрудники корпорации покинули свои рабочие места и поспешили домой.       — Неделя, значит, — задумчиво повторил директор Фьюри, глядя в стол перед собой.       — Уже меньше, выходит, — поправил его капитан Роджерс, обеспокоенно глядя на Пенни, сидящую напротив. Она нервно жевала внутреннюю сторону щеки, крутя между пальцев ручку.       За окнами конференц-зала базы ЩИТа темнело. Пенни хотелось есть и пойти домой, она все еще фоново размышляла об утренней встрече с Гвен, и о том, как ей избегать Тони, если даже сейчас он сидел буквально на соседнем стуле. Но затянувшееся собрание никак не заканчивалось, а накопившиеся проблемы нужно было решать. Сначала они долго обсуждали предвыборную кампанию Старка, потом Пенни рассказала о своей встрече со Слоттом, и присутствующие помрачнели.       — Мы можем приставить к тебе охрану, — предложила агент Хилл, сверяясь с чем-то в своем планшете и поднимая затем глаза на Пенни.       — Я могу сама за себя постоять, не хочу подвергать агентов ЩИТа опасности, — покачала головой девушка. Мария поджала губы, прекрасно понимая мотивацию Девушки-Паука, но больше, пожалуй, предложить ей было нечего.       — У нас есть агенты, которые специально обучены, чтобы быть телохранителями, — попыталась переубедить Пенни агент Хилл.       — Выделим мисс Паркер машину с особым водителем, — принял решение Фьюри. Мария сделала себе какую-то пометку. — Хорошо бы приставить к тебе Барнса, — принялся рассуждать вслух Ник, — Но могут возникнуть вопросы… Вы и так слишком часто появляетесь вместе, это плохо для избирательной кампании Старка. К тому же, у него своих дел достаточно. Пусть занимается своей адаптацией. Хорошо, что он нашел работу, — задумчиво закончил Фьюри, явно уплывая в своих мыслях от темы.       — Водителя может быть недостаточно, — возразила Наташа. — Вы смотрели наш последний со Стивом отчет, Ник? — нахмурилась женщина. — Присылали Пенни ознакомиться?       — Какой отчет? — Пенни заерзала на стуле, начиная нервничать, поскольку почувствовала неладное. Последнее время новостей от Наташи и Роджерса не было, а она сама совершенно забыла о том, что они, вообще-то, пристально следят за Слоттом.       — Пока не успел, — пожал плечами Фьюри. — Говорите уже, агент Романофф, раз начали.       — Мы выяснили кое-что о его прошлом, — начала Наташа, глядя на Пенни. Та подобралась, внимательно слушая. — Случайно наткнулись, на самом деле. В общем, несколько лет назад он был участником одного испытания небольшой фармацевтической компании. Они вели теневой бизнес, производили наркотики. В прошлом году ЩИТ их прикрыл, — напомнила шпионка, мельком взглянув на Фьюри. Тот устало закрыл свой единственный глаз. — Испытания проходили… не очень, — расплывчато продолжала Наташа. — Но были выжившие. Слотт в том числе. Он участвовал в программе под другим именем, но мы уверены, что это он.       Стив передал Пенни какие-то бумажки, и девушка пробежалась глазами по строчкам. Поверх напечатанного текста виднелись сделанные карандашом пометки, и она узнала почерк капитана: он провел небольшой анализ и пришел к выводу, что выживший в испытаниях нового наркотика и Дэн Слотт — один и тот же человек. Выглядело убедительно. Пенни отдала бумажки Старку, чтобы тот тоже взглянул.       — Почти все результаты тех испытаний, конечно, стерты, но судя по уцелевшим записям и информации, которую удалось восстановить, наркотик подействовал на Слотта… странно, скажем так.       — Как именно? Можно сказать? — с надеждой глядя на рыжую, спросила Пенни. Та поджала губы и повернулась к Стиву, словно ища в нем поддержки.       — Мы можем только предположить, — сказал он осторожно. — Он приобрел некоторые способности.       — Говорите уже как есть, кэп, — перебил его нетерпеливо Тони, возвращая ему бумаги.       — Он может воздействовать на других людей через прикосновения, — нахмурившись, сказала Наташа. — Не могу сказать, как именно, но когда он касается кого-то, люди… словно с катушек слетают. Он будто пробуждает в них какое-то внутреннее зло и стирает все хорошее, иначе не скажешь. Насколько я понимаю, в сочетании с сывороткой, которую он дает своим Внутренним Демонам, эффект его прикосновения усиливается. Люди становятся настоящими головорезами, даже если изначально у них и есть какие-то принципы.       — Выходит, его прихвостни даже опаснее, чем мы предполагали, — задумчиво проворчала Мария. — Плохо дело. Мисс Паркер, вам нужно быть осторожнее. Не вступайте со Слоттом в открытую схватку и ни в коем случае не позволяйте ему вас касаться.       — Я решу этот вопрос, — вставил свое слово Старк. Поймав вопросительный взгляд Пенни, он пояснил: — Немного поколдуем над твоим костюмом. Ты должна суметь дать ему отпор.       — Я видела, что его глаза иногда странно блестят, — сказала Паркер наконец. Теперь она уже была точно уверена, что ей не показалось, что это не было игрой света или воображения. Она видела это ни раз, и вероятно, так проявлялась сущность Мистера Негатива. — А еще мне кажется, что у него, возможно, раздвоение личности. Его поведение напоминает мне поведение мистера Озборна, когда… — она запнулась, но все же договорила, сумев взять себя в руки: — когда он стал Зеленым Гоблином.       В конференц-зале снова повисла пауза. Все напряженно обдумывали все вышесказанное и пытались решить, что делать дальше. Паучиха вздохнула.       — Мне писал сегодня доктор Октавиус, он завершил исследование сыворотки, которую мы с Эдди выкрали из лаборатории Слотта, — понизив голос, добавила Пенни. — Я завтра поеду к нему, поговорю.       — Вот и хорошо, — кивнул Фьюри. — Мисс Паркер, соблюдайте осторожность. Тони, доработай костюм Девушки-Паука, чтобы оградить ее от воздействия Мистера Негатива. Агент Романофф, капитан, — он перевел взгляд на них двоих. — Продолжайте наблюдение за Слоттом и Демонами. И я вам всем запрещаю ввязываться в драки с кем-то из них, ясно? Любое действие только по согласованию лично со мной. Мой номер для экстренной связи у всех есть. На этом, полагаю, все.       Пенни устало откинулась на спинку своего стула и уставилась в потолок, вымощенный зеркальными панелями. Директор ЩИТа и агент Хилл первыми покинули конференц-зал, за ними поднялись Наташа со Стивом. Шпионка, проходя мимо паучихи, ободряюще потрепала ее по волосам.       Дело принимало скверный оборот. Паркер потерла глаза, встала со своего места, дождалась Старка, и вместе они вышли из конференц-зала. Мужчина и девушка молча спустились на первый этаж, вышли на парковку, сели в машину и поехали в башню. Пенни прижалась лбом к стеклу, наблюдая за проносящимися мимо пейзажами. Она так устала, а проблемы и заботы только росли, словно снежный ком. Но по крайней мере, хотя бы больше не шел снег. Весна все расцветала.       — Куда мы едем? — нахмурилась Пенни, заметив, что Старк свернул куда-то в совершенно противоположную от башни сторону.       — В одно место, — уклончиво ответил Тони, даже не взглянув на паучиху, полностью сосредоточенный на дороге. Паркер сжала раздраженно зубы, но спорить не стала — себе дороже. Она лишь устало вздохнула, снова подумав о мягкой постели и вкусном ужине, а еще о том, как сильно ей хочется вернуться домой, где ее ждут, а не в башню — холодную и пустую. Оставалось только хотя бы попытаться настроиться на еще какое-то мероприятие после изматывающего дня, и лишь отдаленно она подумала о том, что Тони мог хотя бы поинтересоваться, есть ли у нее хоть какие-то силы на то, чтобы еще и изображать влюбленную сладкую парочку.       Автомобиль остановился возле не примечательного здания старого фонда — в похожем Пенни делила квартиру со своими друзьями. Тони вышел из машины, обошел ее, чтобы открыть дверь со стороны своей спутницы. Пенни только недовольно посмотрела на него:       — Что это за место? — снова попыталась она выяснить, что ее ждет, но мужчина промолчал. Они поднялись на крыльцо и вошли внутрь.       Это было похоже на какое-то арт-пространство. Ремонт в стиле лофт, закрытая сейчас кофейня на первом этаже, старый лифт. Двое поднялись на последний этаж здания, и прошли в самый конец коридора мимо разномастных дверей с вывесками. Здесь находились гончарная студия, класс йоги, художественный класс, еще какие-то помещения. Старк остановился возле на первый взгляд совершенно не выделяющийся двери и повернул ручку. Было не заперто.       Пенни, чувствуя небольшое волнение и еще немного — раздражение — шагнула за мужчиной в помещение, которое озарилось светом, как только тот щелкнул выключателем. Это была небольшая и уютная комната. На стенах висели фотографии, слева расположились фотофон и выставленный свет, а справа — небольшой мягкий на вид диван. Пол был застелен узорчатым, слегка потертым ковром. Но самое большое впечатление на Пенни произвел стеллаж, на котором аккуратно были расставлены фотоаппараты.       — Это фотостудия? — глупо уточнила она. Старк опять промолчал. — Что мы здесь делаем?       — То, что обычно люди здесь делают, — наконец заговорил Тони, снимая пиджак и устало опускаясь на диван. Пенни обошла комнату по периметру, с любопытством рассматривая детали интерьера и профессиональное оборудование.       — Здесь нет ни одного репортера, — она недоверчиво сощурилась и покосилась на своего бывшего наставника. — Разве мы приехали сюда не для того, чтобы в очередной раз засветиться в прессе?       — Нет, — тихо усмехнулся мужчина. — Я просто подумал, что ты, может быть, захочешь научить меня некоторым приемам или типа того. Здесь много разной техники, старые фотоаппараты, есть проявочная. Можем развлечься. Ты же любишь фотографировать и всякое древнее барахло.       — Прозвучало пренебрежительно, — оценила Пенни, останавливаясь у стеллажа с фотоаппаратами. Все они, на первый взгляд, были в отличном состоянии, хоть и хранили на себе отпечатки истории, что подтверждало их почтенный возраст. — Обалдеть, это же Олимпус ОМ-1. Я мечтала о нем с тех пор, как еще фотографировала на свой первый телефон! — воскликнула она, боясь прикоснуться к вещице. Глаза ее заблестели, и Пенни сразу забыла и про свою усталость, и про свою тоску по дому. В груди зашевелилось почти забытое чувство восторга.       Она ведь действительно обожала фотографировать. Это было одно из немногих ее увлечений, одно из первых. Мэй подарила Пенни ее первый и единственный фотоаппарат еще в средней школе, и с тех пор девушка с ним не расставалась, даже когда переехала в Кембридж. Паркер почувствовала, что руки ее слегка дрожат от волнения и предвкушения. Неужели она сможет не просто подержать эти удивительные фотоаппараты, но и сделать снимки, и даже проявить их?! Одна только мысль об этом была просто фантастической!       Пенни решилась: взяла Олимпус с полки и с благоговением провела пальцами по красивому корпусу. Настоящий шедевр!       — Ты хочешь, чтобы я научила тебя фотографировать? — вспомнила девушка, поворачиваясь к Тони и сталкиваясь с его теплым взглядом. Он улыбался, и вокруг его глаз появилась паутинка морщинок. Старк все также сидел на диване и открыто наблюдал за ней, по всей видимости, наслаждаясь произведенным эффектом. Мужчина не сразу кивнул согласно, и Пенни присела на корточки, чтобы порыться в коробках на нижних полках стеллажа, где хранились пленки. Выбрала одну из них, дрожащими пальцами вставила ее в фотоаппарат и подошла к дивану. Остановилась в паре шагов, закусила губу и направила объектив на Тони.       Ей захотелось сохранить на пленке его улыбку и этот взгляд, которым он сейчас смотрел на девушку. В тишине студии щелкнул затвор, и Пенни убрала Олимпус от лица, взволнованно кусая губы.       — Ну как? Я красавчик? — усмехнулся Тони.       — Еще бы, — хмыкнула девушка. — Хорошо, все просто, — она плюхнулась на диван рядом, не обращая внимания на то, что сидят они совсем близко. Слишком увлечена была своим любимым делом, полна энтузиазма и взволнована таким опытом. Пенни торопливо объяснила, для чего нужны разные кнопки и настройки. Ей казалось, что ее язык заплетается, она то и дело задыхалась, заговариваясь. Наверное, из нее был плохой учитель, но Тони наблюдал за ней завороженно, искренне стараясь все запомнить и во всем разобраться.       — Ты уже снимала на подобный фотоаппарат? — спросил он участливо.       — Нет, — ответила девушка резко, растерявшись и слегка смутившись. — Но я много читала. И у нас в школе был фотокружок, там были другие пленочные фотоаппараты, далеко не такие крутые, так что кое-что я умею, — тут же поспешно добавила она. — Давай, попробуй.       Пенни протянула Тони Олимпус, и в его руках он показался почти игрушечным. Старк приложил фотоаппарат к лицу и направил объектив на девушку. Та стушевалась:       — Ты меня собрался снимать?       — А кого еще? — пожал он плечами.       — Следи, чтобы лицо было в центре, — все еще взволнованно наставляла Пенни. Принять выгодную позу и заткнуться она не успела: затвор громко щелкнул еще до того, как она закрыла рот. — Эй! Ты специально! — возмутилась она.       — Палец дрогнул, я не специалист в этом, знаешь ли, — не моргнув глазом, соврал Тони. Они оба рассмеялись, и напряжение между ними начало постепенно таять.       Следующий час они провели, фотографируя друг друга, чтобы полностью израсходовать пленку. Паркер хохотала, забыв обо всех проблемах и своей усталости, кривлялась на камеру, затем снова забирала ее у Тони, чтобы запечатлеть его, такого расслабленного и красивого сейчас. Когда последний кадр был сделан, они вдвоем переместились в крошечную проявочную.       — Итак, что мы будем делать? — уже полностью вовлеченный в процесс, с энтузиазмом поинтересовался Тони, рассматривая приспособления на столе и наблюдая за тем, как Пенни наливает в емкость проявитель.       — Ничего сложного, сплошная химия, — хмыкнула девушка. — Сначала помещаем пленку в раствор проявителя. Потом промываем, помещаем в фиксирующий раствор, снова промываем и сушим.       Старк понятливо кивнул. Закипела работа.       В проявочной было тихо, слышался только плеск воды и растворов, и взволнованное дыхание двоих людей. Пенни нервничала, поскольку довольно давно ничем подобным не занималась, но руки, как оказалось, все помнили. Через некоторое время в приглушенном красном свете на веревках уже висели полноразмерные фотографии. Некоторые из них были засвеченными, на некоторых лица оказались смазанными, но Пенни хотелось проявить абсолютно все сделанные кадры, даже если они были откровенно неудачными.       Этот вечер был особенным. Он отличался от всех вечеров, которые они со Старком проводили вместе. У Пенни в груди было тесно от восторга и полученных впечатлений, а пальцы до сих пор взволнованно дрожали. Это было на самом деле невероятно. Все происходящее: и возня с фотоаппаратом, о котором она только мечтала, и проявка пленки, и Тони, который казался действительно увлеченным, который неотрывно наблюдал за девушкой, и ласковая улыбка не сходила с его лица.       Пенни устало облокотилась о стол, обводя взглядом проявочную. С фотобумаги, на которой все ярче проявлялись изображения, на пол немного капало. Глаза устали от красного света, но это определенно того стоило. Тони встал рядом, скрещивая руки на груди, и тоже посмотрел на результаты их работы.       — Это было интересно, — тихо произнес он. Пенни повернулась, чтобы посмотреть на мужчину. — Может, устроить фотолабораторию в башне? Неплохая идея, как думаешь?       — Ты планируешь заниматься фотографией? — усмехнулась девушка и покачала головой. — Брось, тебе интереснее копаться в железяках.       — Так не для меня же, — отозвался Тони. Паркер нахмурилась.       — В этом нет смысла. Осталось всего две недели, и я вернусь домой. Ты же не думаешь, что я буду приезжать в башню, чтобы провести время в проявочной?       — Вообще-то, — хмыкнул мужчина и поджал губы, прежде чем неуверенно продолжить: — Мне бы, возможно, хотелось этого.       Он потер шею, заметно нервничая. Пенни глупо хлопала глазами, уже совсем ничего не понимая. Где заканчивалась игра по договору, который они заключили, и начинались их настоящие отношения?       — Ты, — она запнулась, не решаясь продолжить. Тони повернулся к ней, чуть наклонил голову, внимательно глядя в глаза, и девушка все же договорила, понизив голос почти до шепота: — Ты хочешь, чтобы я приезжала к тебе? Я правильно понимаю?       — А что тут можно понять не так? — уголок его губ дернулся, а Пенни поймала себя на том, что ее взгляд мечется между его глазами и губами, а тело слабеет. Из головы к черту вылетел весь утренний разговор с Гвен, во время которого она твердо решила не сближаться с Тони и дать себе время во всем разобраться. В груди зажегся слабый огонек надежды. Что если действительно между ними все еще может быть по-прежнему или даже лучше? Может ли он стать ей другом, наставником, близким человеком? Не причинит ли больше боли, не попытается ли сделать ее своей любовницей, смогут ли они наконец построить то, что изначально должны были, не привязываясь друг к другу слишком сильно, чтобы расставание даже на полчаса не было мучительным?.. — Ты просто скажи, Паркер, хочешь ли ты этого тоже, — отвлек ее от размышлений бархатистый шепот.       Пенни неуверенно кивнула, облизывая пересохшие губы.       — Конечно хотела бы, — согласилась она уже вслух.       Его теплые пальцы коснулись ее подбородка, приподнимая лицо, и Пенни только вздрогнула, прежде чем чужие губы накрыли ее.       Несколько секунд она ощущала ласковое и осторожное прикосновение. Старк явно не спешил, лишь слегка сминая ее губы, из его груди вырвался сдавленный выдох, словно этот легкий поцелуй был ему на самом деле жизненно необходим. Щеки Пенни запылали, а в голове зазвенело.       Горячая ладонь легла ей на талию, притягивая ближе, и Паркер, упершись руками в грудь мужчины, будто опомнилась и оттолкнула его от себя.       Не рассчитала силу. Тони пролетел около метра и врезался в стеллаж, на котором стояли бутылки с проявителем и фиксаторами. Пластиковые бутылки с жидкостями посыпались на пол, создавая переполох, а сам Старк нелепо осел на пол, морщась.       — О боже, Тони, прости! — всполошилась Пенни, в пару шагов оказываясь рядом. — Ты в порядке? Я не хотела, правда, просто силу не рассчитала, — бормотала она, осматривая голову мужчины. Он скривился, недовольно посмотрел на свою бывшую протеже, и Паркер вспыхнула еще сильнее: — Сам виноват, какого черта ты полез ко мне?! — огрызнулась она, переходя в нападение прежде, чем Тони успел бы что-то ответить.       — Ты сказала, что хочешь приезжать ко мне, разве это был не зеленый сигнал? — так же возмущенно ответил он, поднимаясь на ноги.       — Какой еще зеленый сигнал? — Пенни торопливо расставляла бутылки по местам, отчаянно краснея. Хорошо, что этого не было видно в красном свете проявочной. — Что ты себе придумал?! — она обернулась через плечо, надеясь прочесть на лице Старка хотя бы сожаление, но он недовольно наблюдал за ней, потирая затылок.       — Ты все-таки с кем-то встречаешься, — вместо ответа проворчал Тони. На лице отразился только напряженный мыслительный процесс. Девушка закончила убирать беспорядок и выпрямилась, скрещивая руки на груди и хмуро глядя на Старка. — Брок или Барнс? Кто? Просто скажи, Паркер.       — Джеймс, — призналась Пенни на выдохе. Тони закатил глаза. — Сама знаю, заткнись лучше, — прервала она его прежде, чем мужчина открыл рот.       — Он же придурок! — все-таки возмутился Старк, не в силах оставить свои комментарии при себе. — Слушай, я понимаю, ты большая специалистка по части того, чтобы закрывать глаза на сомнительное прошлое людей, но он же придурок! Он болван, Пенни. Необразованный, неотесанный пень, — мужчина закрыл глаза ладонью, словно на самом деле не мог поверить в то, что Пенни могла испытывать какие-то чувства к Барнсу. — Я бы еще понял Эдди, вы почти ровесники, он умный и хитрый парень, у вас есть общие увлечения и все такое… Но Барнс!       — Хватит, — перебила его Пенни, включая в проявочной желтый свет. Перед глазами потемнело от резкой смены освещения. Она принялась снимать подсохшие снимки, чтобы занять себя чем-то и не продолжать этот бессмысленный диалог, но Тони не унимался:       — Не надо путать жалость с любовью, Паркер.       — Неужели? — она зыркнула на него, предупреждающе сощурившись, но он только снова закатил глаза. — Я не говорила, что люблю его, я такими словами не разбрасываюсь, — стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более равнодушно, пояснила Пенни, снова отворачиваясь. — И вообще, не с тобой мне это обсуждать.       Больше Тони ничего не говорил, погрузившись в свои мысли. Они молча вышли из фотостудии, спустились вниз и сели в машину. В замкнутом пространстве неловкость между ними чувствовалась еще сильнее, и Пенни почти затошнило от этого состояния. Надо же было испортить такой замечательный вечер? В этом был весь Старк. С этим раньше она была готова мириться, закрывать глаза на любые его выходки, доверять полностью, слепо, на сто процентов. Она любила его сильно, искренне, без всяких «но» принимала его таким, какой он есть.       Теперь все было иначе, верно? Теперь Пенни была не готова терпеть дурной характер этого мужчины, особенно после того, как ей уже было, с чем сравнивать. И конечно, Джеймс тоже был далеко не идеален, но хотя бы никогда не делал того, что могло бы ее расстроить и взбесить. История с Земо не в счет.       — Спасибо, что отвез меня в это место, — произнесла Пенни уже спокойно, когда автомобиль остановился на личной парковке башни. Тони заглушил двигатель, но выходить из машины не торопился, внимательно слушая девушку и ожидая, скажет ли она еще что-нибудь. Пенни вздохнула. — Это было очень здорово.       — Это было свидание, — зачем-то сказал Старк. — Ну, я хотел, чтобы это было свиданием. Прости, что налажал.       — Все в порядке, — отмахнулись Паркер, предпочитая просто игнорировать то, как вечер в фотостудии закончился.       — Я просто скучаю по тебе.       Тони вышел из машины, оставляя девушку саму разбираться с его словами. Паучиха снова вздохнула, отстегнула свой ремень безопасности и выбралась из машины. Старк уже уехал на лифте без нее, и она раздраженно пнула стену, дожидаясь следующего. Сбежал. Он просто сбежал!       Ну и черт с ним. Паркер облокотилась о стену, которой только что досталось от ее кроссовка, и слепо уставилась перед собой, напряженно размышляя обо всем сразу. Может, от этого все ее проблемы? От того, что слишком много думает, вместо того, чтобы просто следовать течению? Пенни верила в судьбу, училась замечать ее невидимую ладонь, доверять ей, но при этом постоянно сопротивлялась потоку, сопротивлялась этим мягким движениям, постоянно направляющим ее куда-то. Анализировала, думала о том, к чему это приведет, как лучше поступить, просчитывала разные варианты развития событий, тревожилась из-за этого, уставала и плакала. Может, поэтому и не слышала тихий голос своего сердца. Трудно различить его, когда в голове такой шум.       Лифт тихо звякнул, и Паркер вошла внутрь.       — Доброе утро, мисс Паркер. Сегодня воскресенье, второе апреля…       — Пятница, заткнись.       Пенни накрыла голову второй подушкой, пытаясь скрыться от яркого солнечного света, который заливал всю спальню: автоматические шторы уже раздвинулись. Новый день неизбежно наступил, и ему было плевать на то, что Пенни Паркер совершенно не выспалась, поскольку не могла заснуть почти до самого рассвета.       — Вы сами просили разбудить вас. Доктор Октавиус ожидает вас в «Оскорпе». У вас также сорок непрочитанных сообщений из четырех диалогов.       — Ты откуда про мои непрочитанные знаешь? — возмутилась Пенни, все-таки сдаваясь и скидывая с себя подушку. Она пнула одеяло, пытаясь поднять себя с кровати. Точно. Сегодня она встречается с доктором Октавиусом, а потом ей нужно будет поехать на работу, а вечером патрулирование… И никакого контакта со Старком. Она вчера утром решила держаться от него подальше, потому что нужно разобраться со своими чувствами, а вечером он полез к ней целоваться. Черт, все явно шло не по плану.       — Карен передает мне актуальные данные о важных звонках и сообщениях, поступающих на ваш мобильный, — отозвалась Пятница.       — Да какого черта опять, — пробурчала Пенни, спрыгивая с кровати и направляясь в ванную. Наверняка Старк в тайне от нее опять чего-то намудрил с кодом Карен, а ведь столько раз просила не лезть! Разве это не было понятно еще после того, как она сняла «ходунки» с костюма?       Да просто Тони ни черта не понимал ни с первого раза, ни с десятого, вот в чем проблема. Ладно, она разберется с этим немного позже.       Прохладный душ немного взбодрил Пенни. Она переоделась, сразу натягивая на себя то, в чем собиралась поехать в «Оскорп», и вышла на кухню, где ее уже ждал очередной невероятно полезный и сбалансированный завтрак и… корзинка цветов.       Девушка нахмурилась, подходя к столу. Пушистые белые хризантемы как-то лукаво смотрели на нее, подмигивая. Между крупными цветками торчала записка. Пенни нетерпеливо достала ее и развернула.       «Мне раньше было невдомек,       Как слово острое опасно,       Уже срок давности истек,       Но я тревожусь не напрасно.       Моя перед тобой вина       Всегда при мне, всегда не дремлет.       Ошибка мной совершена,       Душа покоя не приемлет».       — Что за хрень? — нахмурилась Пенни, прочитав пару наивных четверостиший. — Пятница, что это?       — Мистер Старк попросил заказать для вас букет с извинениями. Белые хризантемы на языке цветов означают искреннее раскаяние и просьбу о прощении. Я также попросила флориста дополнить композицию запиской со стихами, которые могли бы тронуть ваше сердце, мисс Паркер, — почти с гордостью в голосе пояснила Пятница. Пенни закатила глаза, засовывая записку обратно в корзину.       — Передай мистеру Старку, что он придурок, — проворчала девушка, наконец садясь на стол. Она достала свой телефон, налила себе кофе и принялась читать новые сообщения. Гвен интересовалась, как успехи с игнорированием Старка. Пенни скривилась. Плохо. В «семейном» чате опять обсуждали бытовые проблемы, и Пенни не стала вчитываться, чтобы не завыть от тоски от того, как сильно хотелось домой. Мэй спрашивала, как у нее дела. Еще одно сообщение было от Озборна:       «Доктор Октавиус сказал, что ты собираешься приехать сегодня в компанию. Зайди ко мне на минуту».       Паркер нахмурилась, отправила в ответ короткое «окей» и заблокировала телефон. Интересно, зачем Гарри хотел ее видеть? Его сообщение не оставляло даже намека на то, что именно случилось и случилось ли вообще что-то. Может, он просто хотел поболтать. Ну да уж, как же, делать ему больше нечего. Беспокойство поселилось в груди и нарастало с каждой секундой. Пенни хмуро жевала свой завтрак, раздумывая о том, что стряслось в «Оскорпе».       Круглые пушистые хризантемы мозолили глаза, привлекая внимание ярким белым цветом. Пенни перевела на них взгляд, и уголки ее губ сами собой дернулись. Как не крути, но это все же было мило. Хотя Старк мог бы поднапрячься чуть сильнее и хотя бы подумать о том, что написать в записке, а не скидывать это на Пятницу. И все же — очаровательный жест. Даже если самой себе признаваться в этом не хотелось, Пенни было приятно.       Цветы не виноваты в том, что Тони Старк такой идиот.       На парковке Пенни ждал автомобиль ЩИТа без каких-либо опознавательных знаков, зато с тонированными стеклами и стенками такими толстыми, словно это был не Рендж Ровер, а танк. Водитель вышел из машины и приветственно кивнул: им оказался агент ЩИТа, которого Пенни раньше не видела.       — Меня зовут агент Ланселот Хантер, но вы можете звать меня просто Лэнс, мисс Паркер. Рад знакомству, — молодой мужчина обаятельно улыбнулся и протянул руку.       — Взаимно. Зовите меня просто Пенни, — кивнула девушка, пожимая ладонь Лэнса. — Простите, что вам приходится этим заниматься.       — Ерунда, — отмахнулся Лэнс, садясь обратно в машину. Пенни пристегнулась, чувствуя себя слегка неловко. Дослужилась, получается? Теперь у нее есть личный водитель и телохранитель в одном лице. — Для меня честь. В ЩИТе о вас ходит много слухов, но я из тех, кто доверяет Девушке-Пауку, — поделился мужчина, выезжая с парковки. Он производил исключительно положительное впечатление весьма дружелюбного и открытого человека и чем-то напоминал Пенни агента Колсона. Подумав об этом, она помрачнела.       Ей его не хватало.       — Вряд ли бы директор Фьюри поручил это дело кому-то, кто меня не переваривает, — пробормотала она.       — Таких людей не столь много среди моих коллег, как вам кажется, Пенни, — поспешил ее утешить Лэнс. — Куда едем?       — В «Оскорп», — кивнула Паркер, быстро печатая сообщение доктору Октавиусу о том, что скоро приедет. Манхэттен только просыпался, но Лэнс умело объезжал утренние пробки и включил радио, по которому передавали последние новости. Пенни немного расслабилась и даже усмехнулась про себя: забавно, что человека, которого Ник приставил к ней для охраны, звали как одного из рыцарей Круглого стола. А судя по почти незаметному акценту, Лэнс был британцем по происхождению, еще одно забавное совпадение с его великим тезкой.       Вскоре они остановились возле здания «Оскорпа». Пенни поблагодарила своего водителя, улыбнулась на прощание и вышла из автомобиля, поторопившись к главному входу. В холле корпорации, несмотря на ранний час, царила суета. Пенни, проскользнув сквозь толпу, прошла к лифтам, и вскоре уже направлялась в бывший инсектарий, где ее дожидался доктор Октавиус.       Заметив девушку, Отто отложил свою работу и широко улыбнулся:       — Доброе утро, мисс Паркер. Очень рад вас видеть.       — Я тоже рада вас видеть, доктор, — поприветствовала его Пенни, улыбаясь в ответ. — К сожалению, у меня не так много времени. Вам удалось что-нибудь выяснить?       — Понимаю, моя дорогая, — кивнул ученый, поворачиваясь к своему ноутбуку и находя нужный файл. — Пришлось повозиться, но результат того стоил. Можете ознакомиться.       Он развернул на экране результат своей работы, и Паркер, согнувшись над столом, внимательно изучила предоставленные материалы. Чем дальше она читала, тем сильнее хмурилась.       — Выглядит серьезно, — наконец произнесла она. — И… безопасно.       — Вы ожидали чего-то другого? — поправил свои очки Отто, поворачиваясь к девушке. — Больше всего это напоминает мне стероидный препарат, — поделился он своими наблюдениями. — Эта сыворотка в несколько раз усиливает физические показатели, силу, ловкость, гибкость, устойчивость к нагрузкам и прочность мышц и скелета. Принимать ее нужно регулярно, поскольку со временем — где-то около семи-десяти дней — эффект ослабевает.       — Это допинг, — подытожила Пенни. Доктор Октавиус согласно кивнул. — Более безопасный вариант сыворотки суперсолдата. Рисков почти нет, верно? — ученый снова кивнул. Паркер поджала губы, хмурясь. — Какие побочные эффекты?       — Препарат прежде всего влияет на мозг, — открывая новую страницу файла, произнес Отто. — Я проводил эксперимент на мышах, так что можно лишь предположить, как именно сыворотка влияет на людей. Но при регулярном употреблении отмирают нейронные связи в мозгу, что может приводить к самым разным нарушениям. Головная боль, шум и звон в ушах, проблемы со сном, памятью, мышлением и концентрацией. Это самое легкое, и симптомы только усиливаются и усугубляются при длительном приеме.       — Интоксикация, — Пенни задумчиво жевала внутреннюю сторону щеки, чувствуя, как внутри нарастает злоба. Мистер Негатив постепенно убивал своих Внутренних Демонов, используя их в своих целях. Они становились сильными марионетками, медленно теряя способность трезво мыслить и анализировать происходящее. Вот почему они были так нерасторопны и даже довольно глупы, излишне агрессивны и слепо преданы своему начальнику.       — Препарат также вызывает привыкание, — добавил доктор Октавиус, возвращая Пенни в реальность из ее невеселых мыслей.       Мог ли это быть усовершенствованный наркотик, от которого пострадал сам Слотт? Пенни выпрямилась, скрещивая руки на груди. Нужно поделиться своими догадками и информацией, которую она узнала от доктора Октавиуса, с остальными.       — Понятно, — кивнула девушка. — Спасибо вам, доктор Октавиус.       — Надеюсь, я смог пролить свет на загадку, над которой вы работаете, — улыбнулся ученый.       — Да, — заставила себя улыбнуться в ответ Пенни. — Вы незаменимы.       — Вы уже закончили? — они оба обернулись на голос: к ним направлялась Фелиция, которая, как и всегда, выглядела безупречно. Ее уложенные голливудской волной платиновые локоны слегка раскачивались при ходьбе. Помощница генерального директора «Оскорпа» остановилась поблизости и вопросительно посмотрела сначала на Отто, затем на Пенни. Паучиха неуверенно кивнула. — Что ж, отлично. Мистер Озборн ждет вас внизу, я провожу вас, мисс Паркер?       — Да, спасибо, — не стала возражать Пенни. Странно, Гарри ведь ясно дал понять, что будет ждать ее в своем кабинете. Поменялись планы? — Доктор Октавиус, еще раз спасибо вам. Вы и правда очень сильно мне помогли.       — Совершенно не за что, мисс Паркер, — просиял ученый. — Заглядывайте к нам. Я сейчас руковожу новым проектом в области ядерной физики, думаю, вам будет интересно.       — Спасибо, буду рада взглянуть как-нибудь, — они попрощались, и Пенни последовала за Фелицией. Блондинка что-то насвистывала себе под нос, пока они спускались обратно в холл корпорации.       Гарри стоял у выхода, о чем-то разговаривая с кем-то из сотрудников, и выглядел как настоящий босс в своем костюме и черном гольфе. Заметив Пенни, он быстро отпустил своего подчиненного и махнул рукой. Фелиция отстала, решив, что на этом ее работа окончена.       Озборн первым вышел на улицу, и паучиха последовала за ним.       — Я думала, мы встретимся в твоем кабинете, — торопливо перебирая ногами, чтобы успевать за широким шагом Гарри, произнесла она. Они перешли дорогу и вошли в «Старбакс», расположенный напротив «Оскорпа».       — Иногда нужно покидать родные пенаты, — пояснил Гарри хмуро. Он заказал себе холодный сладкий американо, а Пенни — латте с карамелью, даже не уточнив у нее. От этого Пенни почему-то стало тоскливо. Она вспомнила, как часто они вместе пили кофе в прошлом году, когда их жизни были все же гораздо более простыми и беззаботными, чем сейчас. В конце концов они оба были просто студентами, и хотя их отношения далеко не всегда были гладкими, спустя время в памяти осталось только хорошее. Пенни ценила то, что Гарри хранил ее тайну даже спустя столько месяцев, и то, что всегда помогал, даже если делал это, шипя сквозь зубы.       Не такой уж он и плохой друг. Или так только казалось сквозь призму ностальгии?       Парень и девушка устроились за столиком у окна, из которого открывался вид на «Оскорп». Пенни усмехнулась, подумав о том, что даже на перерыве Гарри следит за своей компанией. В данном случае, буквально. Она с наслаждением сделала первый глоток отвратительного, но любимого кофе, и спросила:       — Ну так о чем ты хотел поговорить?       Озборн скривился:       — На самом деле, ничего такого, — ответил он. — Но мне от этого как-то не по себе, так что… в общем, кое-что случилось на днях. Мы в этом году начали много новых проектов, — начал Гарри издалека, нервно водя пальцем по пластиковому стаканчику, на котором уже скапливался конденсат. — В том числе есть один весьма перспективный, связан с электрическими угрями. Пытаемся найти новый способ добычи энергии, отец тоже развивал подобные проекты, я решил зайти немного с другой стороны… Не суть. В общем, мы открыли новую лабораторию, закупили оборудование, угрей, создали для них все условия. Не знаю, в чем дело, но видимо, при установке что-то намудрили, либо оборудование некачественное. Короче, там постоянно какие-то поломки, — он закатил глаза. — Так вот, на выходных там опять искрила проводка. Один из сотрудников, Макс Диллан, задержался после своей смены, чтобы устранить неполадки. И в лаборатории что-то случилось.       — Что случилось? — Пенни заинтересованно нагнулась, придвигаясь к Озборну через стол ближе, потому что он понизил голос, явно взволнованный. Имя, которое упомянул Гарри, показалось отдаленно знакомым, но она никак не могла вспомнить, где его слышала.       — Я не знаю, — пожал он плечами, поджимая виновато губы. — Утром сотрудники обнаружили, что резервуар, в котором жили угри, лопнул, а все электроприборы, в том числе камеры наблюдения, сгорели. Повсюду вода, мертвые угри… Ущерб большой. Но важнее то, что Диллан пропал.       — В каком смысле пропал?       — В прямом. Он очень ответственный сотрудник, я сам лично его принимал на работу, — взбрыкнул Гарри, потеряв на мгновение контроль. Он взъерошил волосы, обеспокоенно осматриваясь по сторонам. — Он никогда даже не опаздывал, не то что пропускал свои смены. Исправно выходил на работу, каждый божий день, понимаешь? Отгулы не брал никогда. А тут внезапно не пришел. Уже пару дней как не выходит, — он нервно облизал губы и сделал глоток кофе, пытаясь успокоиться. — На звонки не отвечает. Вчера вечером несколько его коллег ходили к нему домой, но его там нет.       — У него есть родственники? Близкие? Может, что-то случилось, и ему пришлось уехать из города? — предположила Паркер. Гарри покачал головой:       — Никого у него нет. Он вырос в приюте, женат не был. Насколько я знаю, друзей или девушки у него тоже нет, он весьма социально неловкий, хотя очень умный и, повторюсь, ответственный. Я бы не стал брать на работу идиота, даже на должность электрика. Я же пытаюсь, знаешь, быть хорошим руководителем. Поэтому меня это все так беспокоит. Чувствую, будто что-то упустил, — Гарри опустил глаза, сведя брови к переносице. — Прости, что выдернул тебя, еще и гружу этим. Просто чую нутром, что что-то тут нечисто.       Он устало прикрыл глаза и подпер щеку рукой, переводя взгляд в окно. Мимо мчались машины, торопились пешеходы, Нью-Йорк гудел, как огромный улей. Солнце блестело, отражаясь от стекол высотки «Оскорпа». Чудесный день, но главе корпорации явно было не до того, чтобы радоваться солнышку и теплу.       — Ты обращался в полицию? — спросила Пенни, рассматривая тревожные складки на лбу Гарри. Он кивнул:       — Да, заявление приняли. Нужно подождать несколько дней, прежде чем его начнут искать. Еще довольно мало времени прошло.       — Ясно, — поджала губы девушка, глядя на свой нетронутый кофе. — Я могу как-то помочь?       — Вряд ли. Я просто… не знаю, захотелось рассказать тебе, — задумчиво отозвался Озборн. — У меня нехорошее предчувствие насчет этого. Может, «Оскорп» стоит закрыть совсем или хотя бы переформировать… Столько бед за последние пару лет. Отец погиб из-за разработки компании.       — Эй, даже не думай, — Пенни хлопнула ладонью по столу. — «Оскорп» много полезного делает, и с того момента, как ты встал во главе компании, она только расцветает, будто сам не знаешь. В любом деле есть проблемы и неудачи, и даже мрачные дни, тем более в таком крупном бизнесе. Это не повод бросать все. Под твоим руководством компания должна еще кучу всего сделать, ты только в начале пути. Не смей отступать, Гарри.       Парень кисло усмехнулся, переводя взгляд на паучиху.       — Что смешного? — она неосознанно сложила брови домиком, чувствуя себя глупо. Гарри покачал головой:       — Просто это так трогательно, — пояснил он как бы нехотя. — То, как ты в меня веришь. Спасибо, Пенни.       — Не за что, — фыркнула она, откидываясь на спинку своего стула и скрещивая руки на груди. — Я уверена, Диллан найдется. Я постараюсь что-нибудь узнать об этом, пришли мне его домашний адрес. Мы с Уэйдом проверим его квартиру, — добавила девушка серьезно.       — Не стоит, Пенни, лучше разберись со своими проблемами, — Гарри сощурился, глядя куда-то в окно. — Кто это за тобой следит? Ты в курсе?       — Это, наверное, Лэнс, — отмахнулись паучиха, тоже переводя взгляд на улицу. Автомобиль ЩИТа все еще стоял на парковке у «Оскорпа», а сам Лэнс терпеливо дожидался Пенни, облокотившись о дверь машины и потягивая кофе из стаканчика с логотипом «Старбакса». — Фьюри ко мне охрану приставил.       — Видимо, повод есть, — согласился Гарри, указывая пальцем куда-то в сторону. — Поскольку вот тот тип, — парень чуть наклонил голову, присматриваясь. — Явно глаз с тебя не сводит.       Пенни посмотрела туда, куда указывал глава «Оскорпа». За углом, прячась в тени, действительно стоял какой-то человек, одетый в непримечательные джинсы и толстовку, а лицо его закрывал козырек кепки.       — Может, папарацци, — предположила девушка, чувствуя, как волоски на шее приподнимаются. Она совсем расслабилась из-за того, что довольно быстро привыкла к тому, как за ней постоянно следовали журналисты. Однако этот человек не был похож ни на одного из репортеров, которые пытались поймать удачные кадры с невестой Тони Старка. Гарри покачал головой:       — Да уж, поздравляю с помолвкой, кстати. Красивое кольцо, — он кивнул на руку паучихи, и она натянула рукав своей худи. Гарри усмехнулся такой реакции. — Может, сходим поиграть гольф на следующих выходных? Я возьму Ханну, ты — Старка. Развеемся немного.       Пенни неопределенно пожала плечами. Гарри, похоже, искренне верил в то, что Пенни и в самом деле собиралась выйти замуж за Тони. Он был меньше других старых друзей посвящен в детали ее нынешней жизни, зато знал, что у них со Старком давно уже какие-то странные отношения, поэтому ничего удивительного в том, что парень так спокойно принял их помолвку и безоговорочно в нее поверил.       Девушка задумалась над его предложением. Было бы, на самом деле, здорово. Жена Гарри произвела на нее приятное впечатление при их единственной встрече, когда Ханна еще находилась в статусе его невесты, и Пенни была бы совсем не против увидеться с ней снова, посмеяться над тем, каков Озборн в роли любящего мужа. Да и поиграть в гольф казалось неплохой идеей. Старку понравится, пожалуй.       Гарри щурился от солнца, немного расслабившись, и думал о чем-то своем. Глядя на него, Паркер вдруг показалось, что здесь явно не хватает Гвен. Она снова вспомнила о том, что девушка предлагала им отправиться в путешествие на автомобилях по стране. Может, однажды получится. Пенни даже совсем не против компании Тэена.       Черт уже с ним. Пора перевернуть страницу.       Элиота больше нет, Десяти Колец тоже. Это в прошлом, и все вокруг живут сегодняшним днем, одну только Пенни терзают призраки прошлого — далекого и не очень. Только ей одной, похоже, снятся кошмары, в которых Элиот погибает, в которых к ней приходит отец и говорит совсем не то, что она хотела бы услышать.       Но это ничего. Они все, если так подумать, вполне неплохо справлялись с тем, чтобы жить дальше.       — Ладно, мне пора возвращаться к моим обязанностям, — неохотно напомнил Гарри. — Да и у тебя дел наверняка по горло. Спасибо, что заехала. Доктор Октавиус тебя всегда рад видеть. И я тоже.       — Я тоже рада вас обоих видеть, — улыбнулась Пенни. Их с Гарри взгляды встретились, и Паркер внезапно почувствовала облегчение. Сколько всего их связывало. Сколько всего произошло, сколько воды утекло. Но Пенни была готова признаться самой себе в том, что хотела бы, чтобы ее друг детства был ее другом еще многие годы. Она вспомнила, как они сражались с обезумевшим Норманом в их особняке, и сердце предательски кольнуло.       От раны, оставленной его глайдером, не осталось даже крошечного шрама — спасибо, пожалуй, Эдди и его навыкам оказания первой помощи. Но на том месте навсегда остался след, невидимый глазами, и наверное, он тоже никогда не заживет. Зато Пенни уже знала, что на душевные раны лучше всего прикладывать подорожник, сотканный из поддержки, доброты, теплых улыбок, крепко сжатых рук, преданности и готовности делить не только радость, но и печаль.       Они вышли из кофейни, останавливаясь на светофоре, чтобы дождаться зеленого сигнала. Гарри надел солнцезащитные очки, и вдруг сказал, не глядя на Пенни:       — Ты, похоже, не помнишь этого, но когда твои родители погибли, мой отец был готов удочерить тебя, — его голос звучал спокойно, словно эти слова ничего особенного не значили, но Пенни замерла, пораженно хлопая глазами. — Конечно, он бы этого не сделал, поскольку у тебя остался дядя и Мэй, но он был готов попробовать оформить опеку, если у них вдруг не получится. — Гарри повернулся к девушке и посмотрел на нее внимательно, хотя она не видела его светлых глаз за стеклами очков. Его губы слегка дрогнули в улыбке. — Норман тебя всегда обожал. Он действительно очень крепко дружил с Ричардом. Наши семьи были как одна большая. Так что я в детстве не удивился, когда узнал, что ты, возможно, станешь моей сводной сестрой.       — Ничего себе, — не зная, что сказать и как вообще реагировать на эту информацию, пробормотала Пенни. Озборн усмехнулся. Загорелся зеленый сигнал, и они быстро зашагали по пешеходному переходу обратно к «Оскорпу».       — Будь осторожна, сис, — хмыкнул шутливо он, ударяя Пенни ладонью по плечу, когда они снова остановились у крыльца корпорации. — Особенно с тем типом, — он кивнул в ту сторону, где они из кофейни видели мужчину, следящего за Пенни. Паркер кивнула, и Гарри, улыбнувшись на прощание, скрылся за стеклянными дверями своей компании.       Девушка развернулась на пятках и зашагала к машине, возле которой ее ждал Лэнс.       — Ваш знакомый? — улыбнулся он. — Знаю его. Гарольд Озборн много шуму наделал, когда занял пост главы «Оскорпа».       — Он мой старый друг, — отозвалась Пенни, садясь в машину. — Подбросишь меня на работу? Только припаркуйся, пожалуйста, не прямо возле кафе, — попросила она. Лэнс понятливо кивнул и завел авто.       Пара дней прошли относительно спокойно.       Во всяком случае настолько, насколько это вообще было возможно. Пенни ходила на работу и делала вид, что не замечает людей, которые следили за ней, но убеждалась только сильнее в том, что это были не журналисты. Вчера Старк потащил ее на прогулку по вечернему городу, во время которой все тянулся то взять ее за руку, то чмокнуть в щеку, оправдывая это тем, что им необходимо изображать счастливую парочку. Пенни мужественно терпела все это, и единственный плюс был только в том, что они могли вполголоса обсуждать новую информацию. Паучиха рассказала всем о том, что выяснил доктор Октавиус, но к сожалению, на данный момент делу это никак не помогло, хоть и расставило некоторые вещи на свои места.       Также во время патрулирования они с Уэйдом проникли в квартиру Диллана, не обнаружив там не только его самого, но и вообще каких-либо следов присутствия парня. Словно он действительно исчез после случая в лаборатории «Оскорпа». Это тревожило еще сильнее, как и то, что Гарри написал, что электрик так и не появился на своем рабочем месте.       — Да он твой фанат, конфетка, — присвистнул Уилсон, рассматривая рабочий стол Макса. — Господи, все это выглядит как-то жутко.       — Не ройся в его вещах, — одернула девушка наемника, рассматривая содержимое оставленной в коридоре сумки. С фотографии на айди на нее смотрел парень, которого она спасла во время недавней погони за грузовиком «Оскорпа». Вот почему его имя показалось знакомым: они уже встречались. Да уж.       — Да тут и рыться не надо, — возмутился тот, указывая на газетные вырезки, украшающие стену над столом. — У меня аж мурашки.       От этого и правда становилось как-то не по себе, но Пенни только сжала зубы, решив не продолжать тему. И правда жуткая ситуация. Что-то необъяснимое произошло в лаборатории, лопнул аквариум с электрическими угрями, а электрик, который чинил проводку, исчез, еще и выясняется, что он был фанатом Девушки-Паука. У Пенни от всего этого по спине бегали нехорошие мурашки.       Лэнс пытался ее подбодрить, рассказывая истории со службы, в которых он и впрямь был каким-то рыцарем, и убеждал девушку в том, что защитит ее от любых недоброжелателей.       — Вот увидите, Пенни, мы с вами будем отличной командой, — бодро заверил он ее, глядя через зеркало заднего вида на автомобиль, который следовал за ними от самой башни до кафе. Пенни рассказала Лэнсу о слежке, которую ей помог обнаружить Озборн, и поэтому они оба теперь были начеку. Кто-то пристально наблюдал за паучихой, но близко не подходил. И это было еще хуже, чем исчезнувший электрик «Оскорпа».       Тони тоже пытался приободрить свою «невесту», правда, по своему. Башня постепенно утопала в цветах: доставка приезжала дважды, а то и трижды в день. Больше без записок. Букеты с каждым разом становились все больше и пышнее, и в гостиной уже стоял такой аромат, словно они жили на долбанном цветочном поле.       Пенни не понимала, как к этому относиться. Старк ничего не говорил, но каждый раз, сталкиваясь с девушкой, внимательно смотрел на нее, видимо, ожидая какой-то реакции, которой все не было.       Паркер устало выдохнула, выходя из лифта. Все это ее изматывало. Слишком много переживаний и мыслей, которые не давали ей покоя ни в башне, ни на работе, ни на патрулировании. Приходилось быть вдвойне осторожнее, и девушка чувствовала себя сидящей на пороховой бочке. Внезапно в нос ударил стойкий и яркий аромат, и Пенни поморщилась, заходя в гостиную.       Все свободное пространство занимали белоснежные розы. Паркер несколько раз моргнула, избавляясь от наваждения — она не ела с обеда, и ей сперва показалось, что это не розы, а пельмени. Она протерла глаза, снова пораженно глядя на все это великолепие. Нет, это уже перебор.       Девушка пробралась сквозь стеклянные вазы, в которых стояли розы, к дивану, на котором лежала небольшая коробка с запиской. «Для мисс Паркер» — гласило лаконичное содержимое записки. Пенни недоуменно нахмурилась и торопливо открыла коробку. Сердце ухнуло вниз. Долбанный Олимпус ОМ-1!       — Нравится? — Тони только что поднялся из мастерской и теперь смотрел на паучиху, ожидая ее реакции на подарок. Она хлопала глазами, не зная, злиться ей или радоваться, поэтому молча перевела взгляд на мужчину, рассматривая его растрепанные волосы и перепачканную машинным маслом футболку. Руки его были измазаны чем-то черным. Где он опять ковырялся?..       — Это перебор, — наконец выдавила из себя Пенни. Она растерянно посмотрела на розы, все еще напоминающие пельмени, и поджала губы. — Тони, чего ты добиваешься? — спросила она, нахмурившись.       Старк вздохнул, подходя ближе. Остановился в шаге от девушки, глядя на нее виновато.       — Ты игнорировала обычные букеты, вот я и решил… — начал он. Пенни прервала его, поднимая руку вверх. К ее удивлению, мужчина тут же замолчал. Ничего себе. Неужели Тони Старк все-таки поддается дрессировке? Впрочем, Пенни уже настолько запуталась в их странных отношениях, что сильно сомневалась, на чьей шее на самом деле затягивается поводок.       — Обычные букеты, Тони? — переспросила она строго. — Они были огромные! Я надеялась, что ты перестанешь их заказывать, если я не буду обращать внимания, но ты… ты понял это иначе, — Пенни снова обвела взглядом гостиную, напоминающую гигантскую морозилку то ли в отделе заморозки, то ли в цветочном. Господи, ей нужно срочно поужинать, пока она не набросилась на розы.       — А фотоаппарат? — с надеждой в голосе поинтересовался Старк. — Это не перебор?       Паркер молчала некоторое время, переведя взгляд на такой желанный Олимпус. Она знала, что для Старка такой подарок — сущий пустяк. А также знала, что он привык к гораздо более широким жестам, предпочитая выбирать исключительно все самое лучшее и самое дорогое, и поэтому разум подсказывал, что этот презент ценен другим. Он запомнил. И он решил подарить ей то, что она действительно хотела, что было правда важным для нее. Именно такой подход был очень приятным и согревал сердце.       — Нет, — кивнула девушка. — Спасибо.       Тони широко улыбнулся, довольный тем, что смог все-таки порадовать ее. Пенни бережно положила фотоаппарат обратно в коробку, не зная, что еще сказать или сделать. Вся эта ситуация не на шутку смущала ее.       — Ты примешь его? — уточнил мужчина, видимо, все еще не до конца веря в успех своей идеи. Пенни посмотрела на Старка и кивнула. Затем она шагнула вперед, подалась к нему и клюнула его губами в колючую щеку.       — Еще раз спасибо. Но ты так и не ответил на мой вопрос, — девушка отстранилась, снова внимательно глядя в глаза Тони, который даже не шелохнулся, хотя она была готова к тому, что он попытается хотя бы обнять ее. Еще более впечатляюще. Похоже, после ситуации в проявочной он действительно не стремился нарушать ее личные границы, если того не требовала ситуация, в которой им приходилось играть будущих молодоженов. — Так чего ты добиваешься? — повторила Пенни.       Старк вздохнул, затем цокнул языком, закатил глаза, всем своим видом демонстрируя то, как сильно ему не хочется отвечать на этот вопрос. Паучиха вопросительно приподняла брови, не собираясь отступать, и ему пришлось все же произнести:       — Я за тобой ухаживаю, если ты не заметила. У меня есть еще кое-что для тебя, но тебе, наверное, не понравится.       — Что? Показывай, — серьезно нахмурилась Пенни.       Мужчина ничего не ответил, только развернулся и пошел в сторону своей спальни. Пенни последовала за ним. Когда она вошла, Старк уже рылся в ящике своей прикроватной тумбочки, пока не извлек наружу небольшую коробочку. Девушка скрестила руки на груди, ожидая худшего.       — Открывай, — потребовала она, сурово глядя на Тони. Он скривился, но все же снял крышку, демонстрируя паучихе содержимое.       Пенни вздрогнула, узнав вещицу, лежащую на бархатной подложке. Это было изящное украшение, одна из первых вещей, которые Тони ей подарил, и которую она оставила в башне, так и не забрав себе. Изящное переплетение золотых проволок и белых жемчужин красиво поблескивало в приглушенном освещении. Пенни сглотнула.       — Почему это должно мне не понравится? Я помню его, — недоуменно спросила она, поднимая глаза на Старка. Он опять выглядел расстроенным и виноватым.       — Тебе не понравится смысл, который я вложил в него, — уклончиво пояснил Тони.       Сердце его взволнованно колотилось. Он покосился в сторону двери, ведущей в гардеробную, и Пенни почувствовала, как перед глазами темнеет.       — Это ошейник, — догадалась она.       Старк промолчал, даже не пытаясь опровергнуть ее предположение. Значит, она права. И как она раньше об этом не подумала? Не вспомнила о первом украшении, которое он ей подарил, не сложила два и два после того, как узнала о содержимом шкафа в его гардеробной. Пенни закусила взволнованно губу.       — Просто изящный знак принадлежности, я бы сказал, — осторожно поправил ее Тони.       — Это долбанный ошейник! — вспыхнула Паркер. — Какая разница, как это выглядит, если ты вкладываешь в него такой смысл? Ты должен был сказать мне еще когда подарил его! — она шагнула вперед, возмущенно ткнув мужчину пальцем в грудь. — Ты меня пометил, как свою вещь, правильно? И признаешься в этом только сейчас!       — Я просто возвращаю тебе его, твое дело, носить его или нет, — попытался оправдаться Тони, закрывая коробочку с украшением и протягивая девушке. Пенни чувствовала, как отчаянно краснеет до корней волос. Более неловкую ситуацию даже вообразить сложно.       — Ты правда допускаешь возможность того, что я буду его носить? — неверяще спросила она, вскинув брови. Мужчина опять закатил глаза. — Не закатывай глаза! — девушка снова ткнула его пальцем в грудь. — Ты придурок.       — Знаю, Пятница мне передала, — огрызнулся он.       Телефон Пенни зазвонил, и она отошла на шаг назад, доставая его из кармана джинс. На экране высветилось суровое лицо Барнса с фотографии, которую Пенни поставила на его контакт, и эмоджи волка вместо имени абонента. Пенни сжала зубы.       — Отвечай на звонок, какие-то проблемы? — усмехнулся Тони.       — Вообще никаких проблем, — проворчала Пенни, нажимая на зеленый кружочек и прижимая телефон к уху. — Да?       — Привет, куколка, — раздался из динамика мягкий голос Джеймса. — Прости, если я тебя отвлекаю. Я просто подумал, может, ты захочешь сегодня увидеться? На патрулировании сегодня Эдди с Уэйдом, а я не хочу сидеть дома один, — как-то виновато пояснил он и умолк, ожидая ответ.       — Конечно хочу, что за вопросы, — губы Пенни невольно дернулись, приподнимаясь в улыбке. Сердце затрепетало, забывая о напряженном разговоре со Старком, который еще не был окончен. — Я подъеду к дому, хорошо? Скоро буду.       — Спасибо. Увидимся, — Джеймс улыбался тоже: Пенни поняла это по тому, как едва заметно потеплел его голос. Она скинула вызов, снова поворачиваясь к Тони, который недовольно скрестил руки на груди.       — Не начинай только, — взмолилась она. Бесполезно, Тони уже завелся:       — Ты поедешь к своему парню, — издевательски проворчал Старк. — Какая прелесть, очень мило. Очаровательно просто, Паркер. Если вас увидят, представляешь хоть, что будет?       — Не увидят нас, — направляясь к выходу из спальни, отмахнулась Пенни. — Запрешь меня в башне, как долбанную принцессу? Запретишь выходить без твоего разрешения?       — Разумеется, нет, — Тони закрыл лицо руками, явно потихоньку сходя с ума от всей этой идиотской ситуации. — Я, блин, просто прошу тебя, Паркер, не делать глупостей.       — А по-моему, ты просто ревнуешь, — обернулась девушка, прежде чем выйти в коридор. — Ты ухаживаешь за мной, пытаешься вернуть, я правильно понимаю? Чувство собственничества взыграло, как только узнал, что мне нравится кто-то другой? Какая досада, я не собираюсь всю жизнь рыдать по тебе!       — Какое чувство собственничества, о чем ты говоришь? — взвыл Старк, повышая голос. Они, похоже, опять ругались. Главное, чтобы не дошло до драки. — Я же уже сказал, что скучаю по тебе! И я не ревную тебя, было бы, к кому.       — Ты бесишь меня.       — Знаю, Паркер. Заводит, правда? Наденешь свой ошейник, чтобы твой блохастый свое место помнил?       — Катись ты, Старк, — Пенни специально громко хлопнула дверью, вываливаясь в коридор.       В нос снова ударил запах роз, в мыслях возник образ огромной тарелки горячих пельменей, от которых даже идет пар, и желудок заурчал, умоляя хотя бы что-то в него закинуть, прежде чем покинуть башню. Пенни сжала зубы, прошла мимо гостиной, даже не взглянув на цветы, и нажала на кнопку вызова лифта, доставая телефон. Она надеялась, что Лэнс еще не уехал слишком далеко. В одном Старк был прав: ей нужно соблюдать максимальную осторожность, опасаясь не только журналистов, но и тех людей, которые следили за ней, так что до Бруклина лучше добраться вместе с Лэнсом.       — Мистер Старк просил передать вам, чтобы вы не забыли снять кольцо перед свиданием с любовником, — раздался из динамика в лифте голос Пятницы. Пенни раздраженно зарычала.       Она его прибьет, когда вернется. Хладнокровно задушит во сне, вот что она с ним сделает. Хотя нет, плохая идея. Зная наклонности Тони, ему это вполне может даже понравиться.       Ошейник! Немыслимо.       Лэнс подъехал через пару минут. Пенни, забираясь в салон, извинилась за то, что выдернула его уже после того, как отпустила, заверив, что башню сегодня покидать больше не собирается. Парень только усмехнулся.       К удивлению Пенни, Барнс ждал ее на крыльце дома, сурово оглядываясь по сторонам. Лэнс остановил машину, и Паркер выбралась на улицу, тоже озираясь.       — Хвоста нет, не беспокойтесь, — обрадовал ее Лэнс. — Добрый вечер, сержант, — он помахал рукой Джеймсу.       — Добрый вечер, — сухо отозвался Барнс. — Вы можете ехать. Я сам ее привезу обратно, — сказал он. Лэнс посмотрел на Пенни, дожидаясь, пока она согласно кивнет, и, отдав честь, захлопнул дверь Рендж Ровера, моментально срываясь с места. Оставшись наедине с Джеймсом, Пенни наконец выдохнула. — Что-то случилось? Ты выглядишь нервной.       — Да так, ерунда, — отмахнулась девушка. — Со Старком немного поцапались, обычное дело. Я уже привыкла.       Баки не стал выпытывать подробности, только усмехнулся, открыл для нее дверь переднего пассажирского сидения мини купера, и Пенни с радостью нырнула в теплый салон. Опять куда-то ехать. Но это лучше, чем сидеть в башне, как пленница. Она снова подумала об ошейнике, и зубы ее заскрипели.       Вечер медленно опускался на Нью-Йорк. Пенни через окно машины наблюдала за тем, как весь город заливают яркие оранжевые отблески заката. Автомобиль быстро ехал прочь из Бруклина в сторону побережья. В салоне тихо пел Синатра, и знакомые голос и мелодия успокаивали девушку.       — Куда мы? — спросила Пенни, постепенно расслабляясь. Джеймс усмехнулся уголком губ:       — Туда, где никого нет. Кстати, там на заднем сидении контейнер. Уэйд приготовил, я решил захватить. Подумал, что ты наверняка голодная.       Пенни едва не заскулила от радости, резво потянувшись к заветному контейнеру с едой. Она уж было подумала, что у нее начались галлюцинации от голода, когда почувствовала запах лазаньи, едва села в машину.       Спустя минут сорок дороги они наконец остановились у входа в парк на берегу залива Джамейка. Закат, к счастью, все еще не закончился, поэтому вид был особенно впечатляющим. Парень и девушка молча зашагали через парк к набережной.       Рыболовный пирс пустовал, как Барнс и обещал. Закат отражался в воде, раскрашивал небо в разные цвета, бликами играл по поверхности залива. Высоко-высоко небосклон уже потемнел, но очередной апрельский день никак не хотел таять, растворяясь самым прекрасным видом. Фиолетовый перетекал в розовый, а розовый — в нежно-голубой, становясь у горизонта почти белым, вспыхивал затем желтым и тонкой оранжевой полосой.       Двое сели на край пирса, молча любуясь видом. Пенни хотелось бы насладиться покоем, но мысли ее судорожно крутились в голове, не давая покоя. Она все размышляла о том, что произошло совсем недавно в башне, о разговоре со Старком. Пыталась понять, что на самом деле им руководило. Неужели он действительно предполагал, что она согласится надеть то украшение и носить его, прекрасно зная, какой смысл он в него вкладывает? Или просто показал, чтобы Пенни для себя прояснила их сложные отношения, поняла наконец, как мужчина относился к ней? Выражал ли он таким образом свою глубокую привязанность, пытался ли дать понять, какое значение Пенни для него имеет? Ответов у девушки, на самом деле, не было. Они все остались в спальне Старка вместе с ним, брошенным в растрепанных чувствах.       На что он вообще надеялся. Пенни была уверена, что в нем действительно просто взыграло чувство собственничества — она сказала это не для того, чтобы обвинить мужчину и выставить идиотом. Ему ведь было вроде как все равно на нее, он так старательно игнорировал ее, огрызался, пытался оттолкнуть, а потом внезапно начал усердно пытаться сблизиться. Все эти цветы, свидание в фотостудии, подарки, которые имели для девушки особое значение. Будто и впрямь старался.       Он сказал, что скучал.       Он таким образом просил о новом шансе? Понимал ли он, что их отношения не смогут войти в более-менее нормальное русло до тех пор, пока они оба не будут готовы поговорить обо всем, что случилось на «Старк ЭКСПО»? Загвоздка была в том, что Пенни сама пока была не готова обсуждать это все. Наверное, потому, что в глубине души обиды на Тони за это не держала. Ей не нужно было прощать его, поскольку она не злилась на него за это. Она злилась за то, как он оттолкнул ее. И за все эти глупые попытки привязать к себе теперь.       Господи, это какой-то замкнутый круг, на самом деле. Паркер не знала, что делать и что вообще думать. Как прежде уже не будет, вот что ясно наверняка. И стоило ей допустить мысль о том, что они могли бы быть друзьями, как Старк все перечеркивал. То лез целоваться, то вручал ей ошейник.       И все же, он давал ей право выбора, верно? Выходит, что так. Открывал самые темные стороны себя, ничего не требовал, ничего, по сути, не предлагал. Будто всего лишь спрашивал: «примешь меня таким?». Пенни не знала, примет ли.       — Он обижает тебя? — спросил тихо Джеймс, выдергивая Пенни из тяжелых размышлений. Она покачала головой, поворачиваясь к парню и сталкиваясь с внимательным взглядом его голубых волшебных глаз.       — Нет, — отозвалась она. — Просто он идиот, — уклончиво призналась девушка. Делиться подробностями она не собиралась.       — Эта характеристика ему подходит, пожалуй, — усмехнулся Барнс. — Он все еще бесится из-за того, что мы работаем вместе? — поинтересовался парень осторожно. Пенни пожала плечами, помолчав несколько долгих секунд и решая, как ответить. Старк бесился по другому поводу. — Думаешь, он простил меня за то, что я… ну. Ты поняла.       Пенни продолжала молчать. Вспоминала тот разговор на дне рождении Старка, когда он тайком увел ее в музей, когда они как раз говорили о многом, в том числе о Зимнем Солдате.       — Думаю, простил, — наконец ответила Паркер. — Он как-то сказал, что то, что ты сделал, не должно влиять на мое отношение к тебе. Передо мной ты ведь ни в чем не виноват, — призналась она. Джеймс шмыгнул носом и задумчиво посмотрел на закат, пока Пенни любовалась его профилем. — Я знаю, что тебя это мучает, — снова заговорила девушка. — Такова участь героев. Мы всегда ответственны за все, что сделали, и чего не сделали.       — Я не герой, Пенни, — покачал головой Барнс, упрямо поджимая губы.       Паучиха нашла его ладонь и накрыла своей, чувствуя, как замерзли его руки. Вечером становилось прохладнее, несмотря на то, что днем было почти что жарко. Девушка грела ладонь Джеймса, обеспокоенно глядя на него.       — Зимний Солдат не был героем, — согласилась она. — Но Белый Волк — герой. Он спасает людей, он помогает Девушке-Пауку и ее друзьям. Он ловит подлецов и негодяев, но никого не убивает. Ты герой, Джеймс. А быть героем непросто. Уж я-то знаю, — невесело усмехнулась Пенни. Барнс повернулся к ней, придвинулся ближе и обнял, прижимая к своему теплому боку. Паучиха охотно прильнула к нему, крепко сжимая кольцо своих рук вокруг его тела, уткнулась щекой в его грудь, наслаждаясь тем, как ласково Джеймс гладит ее плечи.       Они замолчали, думая об одном.       О том, что на самом деле, выбора, кем быть, у них никогда не было. Невидимая рука судьбы просто направляла их по только ей известному пути, а им ничего не оставалось, кроме как следовать ему. Они могли лишь выбрать то, как поступать в той или иной ситуации, в которую их каждый раз загоняли обстоятельства. Пройти мимо несправедливости или вмешаться. Спасти котенка, помочь человеку, поймать злодея. Убить кого-то или же сохранить жизнь. Не мнить себя богами, которые могут решать, кому жить, а кому умирать, а только пытаться поступить правильно.       Пенни закрыла глаза, убаюканная и успокоенная теплыми объятиями. Ричард прав. Гораздо сложнее совершать хорошие поступки, чем быть хорошим человеком.       Два больших сердца бились рядом в одном ритме, и оба жалели о прошлом. Сердце Пенни колотилось слишком громко, и она, как не старалась, не могла услышать его голос. Она открыла глаза, чтобы взглянуть на догорающий закат, и почувствовала теплый поцелуй на своих волосах. Горло стиснул тугой обруч.       Пенни нервничала. Неделя, которую ей дал Слотт, истекла, а она, вместо того, чтобы что-то предпринять, была вынуждена сопровождать своего «жениха» на скачках. В вип-ложе трибун ипподрома собрались сливки общества, чтобы обменяться сплетнями и обсудить рабочие вопросы между делом, завести полезные знакомства или просто приятно провести утро, наслаждаясь зрелищем, ради которого по сути все затевалось — скачками. Тони заявил, что там будет несколько важных бизнес-партнеров «Старк Индастрис», поэтому миссис Поттс настояла на том, чтобы лицо корпорации вместе со своей невестой присутствовал на мероприятии.       Поэтому Паркер теперь цедила один бокал шампанского за другим и уничтожала закуски со стола, пока Старк обменивался любезностями с разными людьми. Отойти она не могла: каждый непременно обращал внимание и на нее тоже, оценивающе осматривал, поздравлял с помолвкой. Горячая ладонь Тони неизменно лежала на девичьей талии, крепко сжимая, чтобы паучиха даже мысли о том, чтобы сбежать, не допускала. На скачках был также и Гарри со своей женой, так что улизнуть отсюда вместе, как раньше, они с Пенни точно не могли. Теперь он, будучи в статусе генерального директора «Оскорпа», сам вежливо улыбался уже своим собственным бизнес-партнерам и вел светские беседы, как когда-то это делал Норман. Ханна в шляпе с цветами цвета фуксии определенно выделялась среди остальных дам, и не только своим ярким нарядом, но и заразительным смехом. Озборн-младший то и дело отвлекался от обмена любезностями и с нежностью смотрел на девушку. Паркер как-то отдаленно с грустью подумала, что будто бы отстает от своих друзей. Питера и Джессику она почти не видела из-за того, что они оба были слишком заняты своим бизнесом и Беатрис, у Гвен с Тэеном все, похоже, было очень серьезно, и Гарри уже остепенился, пока Пенни все еще бегала по городу, как оголтелая, в своем спандексе, и никак не могла разобраться со всем, что происходило у нее в сердце и голове. Она задумчиво потеребила кольцо на своем безымянном пальце. А хотелось ли бы ей вообще сейчас выскочить замуж на самом деле?.. Пенни закусила губу: одна только мысль об этом поднимала волну паники в животе, а горло сжимало. Нет, она определенно была не готова к чему-то настолько серьезному, и это не ее проблема, что ее друзья слишком рано решили обзавестись семьями.       Короче, Пенни нервничала и скучала. Она наблюдала за скачками, никак не участвуя в том, чтобы делать ставки, и вообще даже не старалась вникнуть в суть происходящего. Все ее мысли находились очень далеко отсюда. Гольф, пожалуй, был ей больше по душе.       Тони опрокинул в себя разом половину бокала шампанского и устало выдохнул. Его ладонь наконец отпустила талию девушки, но, к сожалению, ненадолго — через секунду она ощутила горячее прикосновение к своему колену. Паркер бросила на мужчину злобный взгляд, который вряд ли он мог почувствовать через темные стекла ее очков.       — Это слишком, тебе не кажется? — процедила она сквозь зубы.       — Не понимаю, что тут такого, — пожал плечами мужчина, допивая свой бокал. Тонкое стекло красиво блеснуло на солнце, а учтивый официант тут же наполнил бокалы новой порцией игристого напитка. Пузырьки весело заплясали. В вип-ложе раздался чей-то смех, а затем присутствующие оживились: пришел букмекер, чтобы принять ставки перед новым забегом. — Ты моя восхитительная невеста, мы в неформальной обстановке, разве я не могу прикасаться к тебе?       — Ты переходишь черту, — настаивала Пенни. — Убери свои руки, Старк, — прошипела она, заметив, что букмекер подошел к ним.       — Мистер Старк, мисс Паркер, желаете сделать ставку? — с любезной улыбкой поинтересовался он. Пенни мельком взглянула на мужчину, а затем снова перевела взгляд на своего «жениха», надеясь, что он видит, как за стеклами очков злобно блестят ее глаза.       — Разумеется, — согласился Тони, полностью игнорируя свою ненаглядную и продолжая поглаживать ее острую коленку, выглядывающую из выреза платья. — Милая, на какую лошадь поставим? — Старк посмотрел на свою «невесту», и Пенни, закатив глаза, отвернулась к линии старта, где из-за заграждений выглядывали гордые и прекрасные животные, одетые в сбруи.       — На белую, — сняв очки и глупо похлопав глазами, потребовала Паркер. Она специально выбрала лошадь, которая, на ее собственный взгляд, имела меньше всего шансов на победу: маленькая и изящная, она явно находилась не в той весовой категории, что ее соперники.       — Вы слышали леди, — улыбнулся широко Тони, отсчитывая купюры и передавая их букмекеру. Тот ответил мужчине такой же довольной улыбкой:       — Прекрасный выбор, мисс Паркер. Ахалтекинец Самшит, в седле профессиональный жокей мистер Гордон Ричардс.       Пенни не поняла примерно ни одного слова из фразы, сказанной букмекером, поэтому только хмыкнула и спряталась за очередным бокалом шампанского. Букмекер перешел к следующему столику, снова оставив их со Старком вдвоем. Пенни покосилась на Озборнов: Гарри и Ханна оживленно спорили о том, на кого делать ставку.       — Давно ты разбираешься в скаковых породах, Паркер? — понизив голос, ехидно поинтересовался Тони, наклоняясь к девушке поближе.       — Я и не разбираюсь, — отрезала она, вызывая на лице мужчины хитрую улыбку.       — Вот как, значит, хотела сделать назло мне, — промурлыкал он, будто бы получая невероятное удовольствие от этой ситуации. — Хочешь, чтобы я промотал свое состояние на неудачных ставках? — Она проигнорировала его, отвернувшись к скаковому кругу, чем, похоже, еще больше развеселила Старка. Он осторожно коснулся пальцами ее подбородка, заставляя взглянуть на себя, и Пенни пришлось повиноваться. — Сложно это сделать, милая, поскольку ты приносишь мне удачу.       — Удачу? Я тебе что, какой-то талисман? — проворчала Пенни недовольно, смирившись со своей участью и не пытаясь отодвинуться или выскользнуть из пальцев мужчины.       — Может быть? — осторожно согласился Тони. — Тебя это огорчает?       Пенни на это ничего не ответила, просто смотрела в карие глаза, светящиеся теплом и нежностью. Они толком не говорили с того момента, как он продемонстрировал ей ошейник, а она, вспылив, уехала к Барнсу. Паркер вообще не понимала, как и о чем теперь говорить с этим мужчиной. Так или иначе, сегодня им обоим приходилось снова играть свои роли и делать вид, что все в порядке. И если никто не стоял рядом достаточно близко и нарочно не подслушивал, то едва бы догадался о том, что на самом деле происходит между этими двумя.       — Ты сегодня ослепительна, — задумчиво протянул Тони, осмотревшись по сторонам. — Но почему ты опять вся в черном, Паркер? Стоило надеть что-нибудь поярче для такого чудесного весеннего денька, не думаешь?       — У меня траур, потому что я теперь твоя невеста, — саркастично проворчала Пенни, поправляя свою шляпу так, чтобы солнце не мешало следить за скачками. Лошади вышли на последний круг, и девушка неотрывно наблюдала за изящным белым скакуном, который вырвался вперед. Зубы заскрипели. Спустя минуту Самшит, на которого Старк по ее указке поставил крупную сумму, первым пересек финишную черту.       Пенни услышала, как радостно закричала Ханна, и боковым зрением заметила, что Гарри обнял свою жену и поцеловал в щеку. Похоже, они тоже поставили на белого скакуна и не прогадали.       — Ты у меня просто умница, — Тони тоже потянулся к паучихе, но она успела увернуться, резко наклонившись вниз и старательно делая вид, что у нее что-то случилось с ремешком туфель. Старк тихо засмеялся, придерживая шляпу девушки, чтобы та не слетала с ее глупой головы. — Дай я взгляну.       Он наклонился, одной рукой обхватывая тонкую лодыжку, а другой нащупывая застежку. Паркер выпрямилась, чувствуя, как ее щеки заливает краска, пока она наблюдала за тем, как Тони изучал застежку, с которой все было в полном порядке. Его пальцы невесомо касались голой кожи, вызывая мурашки, которые побежали по бедрам. Пенни бросило сначала в холод, затем — в жар. Захотелось сбежать, а еще лучше — пнуть Старка носком туфли прямо в нос, но она сдержалась, крепко сжав зубы.       Этот контраст сводил ее с ума. Тони вел себя как полный болван, но стоило ему только коснуться ее так бережно и в то же время уверенно, что шестеренки в голове Паркер прекращали свое вращение и замирали. Она чувствовала себя круглой идиоткой, пока чужие пальцы хозяйничали по ее коже, медленно поднимаясь выше. Старк пощекотал ее коленку и выпрямился, возвращаясь к своему шампанскому, как ни в чем не бывало, только легкая усмешка на его губах выдавала явно игривое настроение мужчины.       У Пенни же горело все лицо.       Она приложила похолодевшие ладони к щекам, пытаясь прийти в себя. Ничего такого ведь не произошло: он просто слегка прикоснулся к ней, а ее голова уже шла кругом.       — Тебе нехорошо, милая? — заботливо поинтересовался Тони, приподнимая широкие поля ее шляпы, чтобы взглянуть на лицо девушки. — Перегрелась? — беспокойство скользнуло в его глазах, и он сразу посерьезнел.       — Наверное, — пожала плечами Паркер, легко соглашаясь с тем, чтобы скинуть изменения в своем состоянии на жаркое апрельское солнце. — Я отойду, пожалуй. Где здесь дамская комната?       — Я провожу тебя, — Старк первым поднялся со своего места, подавая девушке руку. Пенни неохотно оперлась на его ладонь, забирая сумочку и очки, и они вдвоем покинули вип-ложу, спускаясь вниз мимо охраны и других зрителей.       Паркер умылась прохладной водой, чувствуя, как постепенно к ней возвращается самоконтроль. Она вытерла лицо и руки бумажным полотенцем, рассматривая себя в зеркало. Щеки снова побелели, но глаза по-прежнему как-то странно блестели. Нужно держать себя в руках и быть рядом с Тони начеку. Стоит признать то, как сильно на нее влияло его близкое присутствие, его прикосновения и взгляды, и не поддаваться этому. Вот и все. Чем дольше она будет отрицать это, тем чаще будет попадаться в его ловушки, а ей это не нужно.       — У тебя там все в порядке, Паркер? — донеслось из-за двери. Пенни раздраженно сжала челюсть, собираясь ответить, но дверь уже открылась, и Тони вошел в уборную, где кроме самой Пенни никого больше не было.       — Эй, уходи-ка отсюда, — нахмурилась девушка. — Кто-нибудь зайдет. Хочешь скандал?       — Никто не зайдет, — пожал плечами Старк, закрывая за собой дверь и запирая ее. Пенни закатила глаза. Какой же он все-таки невыносимый. — Я хочу, чтобы ты спокойно могла прийти в себя. Может, поедем домой? — Тони подошел ближе, облокачиваясь о деревянную столешницу, в которую были вмонтированы три раковины.       — В башню, ты хотел сказать? — приподняла одну бровь Пенни. — Нет, я уже в порядке. Мы можем вернуться. Скачки еще не закончились.       Она попыталась пройти к выходу мимо Тони, но он остановил ее, успев схватить за запястье. Пенни неохотно подчинилась, со вздохом поворачиваясь к мужчине:       — Что?       — Тебе правда стало нехорошо или ты просто хотела сбежать от меня? — серьезно спросил он. — Ты снова начала избегать меня, Паркер. Что происходит?       — Я? Снова начала тебя избегать? — девушка усмехнулась совсем не весело и покачала головой: — Это твоя фишка. Это ты избегал меня восемь месяцев, забыл уже?       — Я делал это ради тебя, — Тони нахмурился, все еще продолжая крепко сжимать запястье Пенни, а она даже не пыталась вырвать руку. Воздух между ними стал плотнее и словно наэлектризовался: того и гляди молнии засверкают. Они упрямо смотрели друг другу в глаза, и никто не собирался уступать другому. Паркер сжала зубы еще сильнее, чем прежде. Делал это ради нее, да? Неужели. Злость поднималась откуда-то из глубины ее тела, медленно разрастаясь и становясь гуще. Пенни почувствовала себя бомбой замедленного действия.       Она внезапно очень живо представила себе, как могла бы сейчас отомстить Старку за всю боль, которую он ей причинил, считая, что так будет лучше для нее самой. Она могла бы врезать ему — по-настоящему, не сдерживая свою силу. Она бы не жалела своих костяшек, проехалась бы по его красивому лицу пару — или больше — раз, оставляя синяки и кровоподтеки. А затем ее пальцы сжались бы на его горле, и она бы наслаждалась тем, как отчаянно бьется под ее рукой его пульс, прекрасно чувствуя и понимая, что жизнь этого человека буквально находится в ее руках.       Пенни сморгнула наваждение, и ее тело расслабилось, а плечи опустились. Ей стало страшно: впервые девушка по-настоящему испугалась самой себя и своих мыслей.       Она ведь действительно была бомбой замедленного действия, которая могла взорваться в любой момент. Она могла не сдержать свою силу, поддаться эмоциям, сделать больно самым дорогим людям или тем, кто ни в чем не был виноват. Пенни подумала о том, что будь она не героем, а злодеем, вряд ли бы у Мстителей или кого-либо еще остался шанс против нее.       Потому что она на самом деле была сильнее их всех.       Ей не хватало опыта — и это оставалось ее единственным слабым местом кроме доброго сердца. Потому что на самом деле Пенни бы никогда не простила себя, если бы кто-то пострадал из-за нее. Она и не могла простить себя. Ни за смерть Нормана, ни за смерть агента Колсона, ни за то, что Гвен потеряла память, ни за то, что порой из-за того, что она не досмотрела, не успела, замешкалась или испугалась, страдали обычные люди. И она бы совершенно точно не простила себя, если бы сделала Тони по-настоящему больно.       — Ты сам решил, что будет лучше для меня, верно? — уже спокойно уточнила она, отводя взгляд. — Даже не спросил, чего хотела я.       — А чего ты хотела?       В тишине помещения, отражаясь от кафельных стен и пола, тихий голос Старка звучал громче набата. Пенни поморщилась и призналась:       — Просто быть с тобой. Вот и все.       Она смотрела на мыски своих туфель, чувствуя, как глаза начинает покалывать от подступающих слез. Неужели она и впрямь наконец-то произнесла это вслух? Только теперь было уже слишком поздно. Воздух шевельнулся. Пенни подумала, что Тони собирается обнять ее или что-то вроде того, но он медленно опустился на одно колено, не отпуская ее руки. Затем его губы коснулись внутренней стороны ее ладони, бережно целуя кожу, изрезанную глубокими линиями.       — Я с тобой сейчас, Пенни, — прошептал он, положив ее ладонь на свою щеку, и Паркер инстинктивно, привычным и знакомым движением погладила большим пальцем его кожу, чувствуя колючую щетину и жар его тела.       — Ты пытаешься закрыть дверь сарая, когда лошадь уже сбежала, — покачала головой паучиха.       Он будто не услышал ее. Горячие ладони медленно заскользили по ногам Пенни, поднимаясь все выше и выше, коснулись колен, переместились на бедра, ныряя под ткань платья. Пенни задохнулась и отшатнулась, врезаясь поясницей в деревянную столешницу. Сумка, ремешок которой она сжимала в руке, выскользнула и с громким стуком упала на кафель. Пальцы девушки сжались на краю столешницы, и та предупреждающе заскрипела, но ничего из этого Старка не остановило. Он лишь подался ближе, задирая подол ее платья и прижимаясь щекой к бедру. Кожу неприятно кольнуло, и Пенни закусила губу.       Она должна была оттолкнуть его, верно? Должна была, но не могла. Пенни хмурилась, кусала губы, не жалея свою помаду, и была совсем не в силах отвести взгляд от мужчины, который склонился перед ней на колени, молча умоляя о чем-то.       В голове все еще звенело «я с тобой сейчас». Будто можно было просто вычеркнуть все то время, что прошло с выставки, до сегодняшнего дня, сделать вид, что нет никакого договора, и, когда его срок истечет, сыграть настоящую свадьбу, поклясться друг другу быть вместе.       В горе и радости, в богатстве и бедности. Пока смерть не разлучит их.       Пенни передернуло. Она полчаса назад думала о том, что совершенно не готова к чему-то подобному, но если дело касалось Тони, то все виделось совсем иначе. Иногда — даже теперь — она чувствовала себя с ним так, словно они уже много лет в браке. Будто бы сколько бы ни было разногласий между ними, как сильно бы они друг на друга не злились, какими бы упрямыми не были, все равно никуда друг от друга не денутся.       Господи, ну и бред.       Господи, как приятно ощущались его губы на ее бедрах. Его пальцы и ладони, которые то ласково гладили нежную кожу, то сжимали требовательно и жадно. Он глубоко втянул воздух носом, прижимаясь к ее телу ближе, и у Пенни пол поплыл под ногами. Столешница, в которую она вцепилась, заскрипела еще более жалобно, а ее собственные коленки затряслись. Паркер запрокинула голову, глядя в потолок, пытаясь взять себя в руки и оттолкнуть Тони. Но по белому потолку скакали разноцветные круги. Пенни зажмурилась, и не увидела ничего, кроме красного света.       Нужно остановить это. Они оба должны сказать друг другу, что ненавидят, что нет никакой возможности им вновь быть вместе. Но Пенни понимала отчетливо, что они она сама, ни Старк сказать этого не смогут.       Он никогда не сможет отпустить ее.       В алой пелене плясали черные языки пламени. Нельзя подпускать его близко, нельзя быть ему другом, нельзя искать в нем покой и утешение, нельзя желать его прикосновений — все это приведет только к тому, что он снова сделает ей больно. Едва она приблизится, он оттолкнет ее. Старк не умеет доверять, он не умеет принимать собственные чувства, боится непонятно чего, он считает, что без него ей лучше. Ей нужно бежать от него подальше, нужно вытравить его из своего сердца, потому что она снова привяжется — невидимыми нитями и вполне реальными поводками, снова позволит надеть на свою шею ошейник, совершенно добровольно, сама того желая, а он затем опять решит что-то без ее участия и исчезнет, оставляя после себя зияющую пустоту внутри. Рану, которая не заживет. Пенни повторяла это про себя по кругу, и постепенно словно впадала в какой-то транс, загипнотизированная собственными мыслями. Сознание плыло, заволоченное красной поволокой. Ноги слабели, тело податливо выгнулось навстречу чужим настойчивым губам, и Пенни отчаянно заткнула себе рот ладонью, чтобы не закричать.       Тугой узел внизу живота становился все крепче, мышцы ныли, умоляя о разрядке, грудь тяжело поднималась: дышать стало тяжело. Воздух показался душным и вязким, словно в легкие ей налили кипяток. На лбу выступила испарина. Пенни не заметила, в какой момент ее ноги оказались закинутыми на плечи мужчины, а затылок прижатым к холодному зеркалу. Столешница скрипела, а Пенни тихо скулила в свою ставшую влажной ладонь, отдаленно, краем сознания, слыша собственный жалкий скулеж и звуки того, что происходило внизу.       Это было ужасно и прекрасно одновременно. Ей хотелось умереть от стыда и наконец получить желанное удовольствие. Пальцы сами собой зарылись в волосы Тони, прижимая его голову ближе и окончательно испортив ему прическу. Но об этом Паркер думала в самую последнюю очередь.       В какой-то момент она потеряла контроль, растворившись в ощущениях. Тело стало тяжелым, словно железное. Мышцы напряглись до боли, и, если бы Пенни соображала хоть немного трезво, то бы испугалась того, что просто свернет Старку шею — настолько крепко сжимались ее бедра. То, что делали его язык и губы с ее телом, не поддавалось никакому объяснению, Пенни не понимала, что с ней произошло, не помнила, в какой момент тонкая ткань ее белья скользнула к ее коленям и теперь болталась на ее правой ноге, норовя соскользнуть на пол в любой момент. Девушка с трудом открыла глаза и вцепилась зубами в ребро своей ладони, чтобы не застонать. Это выглядело слишком развратно и неправильно, но почему-то — боги, почему?! — так восхитительно.       Напряжение не отпускало. В какой-то момент Паркер почувствовала, как ей сводит левое бедро, и эта боль ее словно отрезвила. Она дернулась назад, и в помещении раздался громкий треск, когда ее рука соскользнула с головы мужчины на столешницу. На пол упал кусок дерева, щепки полетели в стороны, и Пенни наконец смогла выдать что-то более-менее осмысленное:       — Стой. Хватит, прекрати это.       Тони отстранился неохотно, не обращая никакого внимания на беспорядок вокруг и сломанную столешницу. Его подернутый пеленой желания взгляд был прикован к Пенни, которая все еще тяжело дышала. Мышцы во всем теле сокращались, требуя разрядки, чтобы расслабиться, но Паркер отчетливо понимала, что не сможет дать своему организму того, что он так отчаянно желал.       — Я не могу, — пробормотала она все более осознанно, покачала головой, и та сразу закружилась. Сдавшись, Пенни просто облокотилась о зеркало, тяжело дыша. Тони поднялся на ноги, подходя вплотную, и прижал ладони к ее пылающим щекам, чтобы затем оставить легкий поцелуй на лбу девушки. — Фу! — Паркер уперлась руками ему в плечи, отталкивая, и Старк рассмеялся.       — Прости, — все еще сотрясаясь от нервного смеха, он достал чистое бумажное полотенце и вытер сначала лоб Пенни, а затем — свое лицо. — Прости, я не подумал. Тебе противны собственные выделения? Странно, Паркер.       — Да пошел ты, — проворчала девушка, неуклюже спрыгивая со столешницы и открывая кран. Пришлось снова умываться, чтобы хотя бы немного остыть. Возбуждение постепенно растворялось, оставляя после себя неприятное ощущение неудовлетворенности и скверное настроение. Ногу, которую свело, теперь кололо. Пенни сжала зубы, обнаружив несколько заноз в своей ладони.       — Что там у тебя? — Тони бесцеремонно взял ее руку и нахмурился, взглянув на застрявшие под кожей щепки. — В машине есть аптечка. Сейчас достанем и обработаем.       — Нет необходимости, — попыталась как можно суровее возразить Пенни, но Старк осадил ее:       — Заражение крови есть заражение крови, какой бы быстрой не была твоя регенерация и каким бы сильным — иммунитет, — строго сказал мужчина. Оба делали вид, что между ними ничего такого только что не произошло, хотя обоих все еще слегка потряхивало.       Пенни поджала губы, молча соглашаясь с тем, что заносы все-таки нужно вытащить. Она с трудом оторвала взгляд от рук Тони, которыми он бережно держал ее ладонь, и осмотрела беспорядок на полу. Ее трусы валялись рядом с оторванным куском столешницы. Щеки девушки снова вспыхнули.       — Подожди меня снаружи. Мне нужно… привести себя в порядок, — тихо попросила Пенни, не решаясь заглянуть мужчине в глаза. Тони, к счастью, спорить не стал, и молча вышел из уборной, плотно закрыв за собой дверь. Оставшись одна, паучиха первым делом выбросила в урну свое белье, тоскливо подумав о том, что в башню ей придется добираться без весьма важного элемента гардероба. Затем туда же, в урну, убрала оторванный кусок дерева, и ногой отмела щепки в сторону, стараясь замаскировать следы той жуткой сцены, которая разворачивалась здесь несколько минут назад.       Щеки все еще горели. Пенни еще раз умылась, нацепила на нос очки, надвинула шляпу посильнее, подняла свою сумку и, неловко шагая, вышла из уборной.       Тони дожидался ее поблизости. Поравнявшись с ним, Паркер схватила мужчину под руку и потащила в сторону парковки, где они оставили вызывающе-красную машину Старка. Пенни старалась не думать о том, что на ней сейчас нет трусов, но ей казалось, что буквально каждый человек, которого они встречают на пути, видит, что невеста Тони Старка лишилась кое-чего важного. Ее лицо пылало от стыда, и оставалось радоваться только тому, что платье достаточно длинное.       Еще никогда Паркер не задумывалась о важности нижнего белья, чем в те несколько минут, пока они с Тони шли на парковку. Она чувствовала себя совершенно голой. И невероятно глупой.       Пенни с облегчением вздохнула, плюхаясь на заднее сидение автомобиля. Хэппи с обеспокоенным выражением лица повернулся к ней, интересуясь:       — Что с тобой случилось, Пенни? Тони написал мне, что тебе стало плохо, и поэтому мы возвращаемся в башню.       — Да ничего, — попыталась отмахнуться Паркер. Старк в этот момент сел в салон рядом с девушкой и пояснил:       — У нее тепловой удар, Хэппи. Упала, посадила занозы. Заводи мотор, поехали.       — Тепловой удар? У Пенни? — с сомнением вскинул брови Хоган, все-таки послушно заводя машину. Пенни заскрипела зубами, наблюдая за тем, как Тони достает из аптечки все необходимое. Она нервно сжимала бедра, молясь о том, чтобы они вернулись в башню как можно скорее, и просто молча позволила мужчине взять ее руку и заниматься оказанием неотложной помощи. — Я забрал твой выигрыш, — не став больше доставать Пенни расспросами, сообщил Хэппи. Старк только кивнул, совершенно не обращая внимания на то, что только что стал богаче на несколько сотен тысяч долларов.       Они наконец отъехали от ипподрома. Паркер смотрела в окно, чувствуя, как мужчина ловко вытаскивает занозы из ее ладони и затем обрабатывает крошечные ранки. Боль немного отвлекала от мыслей, которые носились в голове, как взбешенный рой пчел.       Девушка перевела взгляд на Старка, рассматривая его сосредоточенное лицо. Губы плотно сжаты, челюсть напряжена, между бровей — строгая складка, уголки рта опущены. Все движения его четкие и быстрые.       — Почему ты злишься? — поинтересовалась Пенни вполголоса. Хэппи насторожился, прислушиваясь к их разговору. Паркер не могла его за это осуждать: наверняка для него все отношения босса и его протеже были тем еще сериалом.       — С чего ты взяла, что я злюсь? — не поднимая на нее глаз, вопросом на вопрос ответил Тони.       — Я же не слепая, — нахмурилась девушка. Тони мельком взглянул на нее, и глаза его блеснули. Вся игривость, с которой он пытался разрядить обстановку в уборной после неудачной попытки сблизиться, исчезла без следа, уступив место раздражению.       — Просто думаю о том, почему моя любимая лошадь не смогла дойти до финиша, — неохотно процедил мужчина сквозь зубы. Пенни закатила глаза:       — Может, ей просто нужно было чуть больше подготовки к скачкам, или сбруя слишком туго давит, — считав тонкую метафору, в тон Старку ответила девушка. Он нахмурился сильнее.       — А может, ей просто жокей не понравился? Слишком много тренировалась с другим, и на соревновании не смогла выступить с тем, кто первым ее объездил?       Пенни вспыхнула от злости и смущения. Звучало уж слишком двусмысленно, и она прекрасно понимала, что Тони имеет в виду.       — Лошадь разве виновата, что тот жокей, который ее первым объездил, — процедила она, переходя на злобный шепот, — скинул тренировки на другого?       — Конечно, милая, у лошади нет никакой ответственности, — согласился Старк саркастично. Пенни снова захотелось хорошенько врезать ему. Похоже, одной пощечины Тони было все-таки мало. — Она же просто лошадь. Она не выбирает жокея.       — О чем вы говорите? Разве конь, на которого вы поставили, не пришел к финишу первым? — не выдержал Хэппи. У него явно мозг кипел от этого непонятного разговора, невольным свидетелем которого он стал.       — Тонкости скачек, Хэппи, — не глядя на своего друга и водителя, отозвался Тони.       Он отпустил ладонь девушки, и та тут же скрестила руки на груди, обиженно нахохлившись и опять отвернувшись к окну машины.       Пенни валялась на диване в гостиной башни, закинув одну ногу на спинку, и читала одну из книг по генной инженерии, которые еще в прошлом году дал ей доктор Октавиус. День выдался долгим и дурацким: отработав весьма выматывающую смену в кафе, Пенни под пристальным присмотром Лэнса съездила в Бруклин и забрала несколько своих книг. Она пыталась придумать, что делать со Слоттом, и поэтому все прочитанное почти не воспринимала. Даже не пыталась, если совсем уж честно говорить. Стоило, наверное, съездить в библиотеку и найти что-нибудь о раздвоении личности и способах лечения. Так время с книгой в обнимку хотя бы было полезным, но Паркер, на самом деле, просто пыталась отвлечься.       Старк торчал в мастерской, и Пенни не желала себе признаваться в том, что часть ее хотела бы пойти туда с ним. Ковыряние в металлоломе явно отвлекало бы ее гораздо лучше заумной книги, но паучиха действительно старалась придерживаться своего плана и не сближаться с мужчиной, если этого не требовали обстоятельства, в которых они были вынуждены изображать влюбленных.       Телефон зазвонил, и Пенни с радостью отбросила книгу в сторону, принимая входящий вызов.       — Пенни, привет, — раздался из динамика серьезный голос Барнса. Пенни, почуяв неладное, села на диване и вся подобралась. — Мы с Эдди кое-кого поймали, — как-то виновато продолжил Джеймс. На фоне послышалась какая-то возня и ворчание Брока.       У Пенни внутри все похолодело и замерло. Волоски на теле встревоженно приподнялись, словно чутье догадалось обо всем еще прежде, чем Баки снова заговорил, так и не дождавшись какой-либо реакции:       — Повтори то, что сказал, — он явно обращался к кому-то третьему. Тон его изменился, став безразличным и жестким. Ладони Пенни моментально вспотели и мелко затряслись. —       Я работаю по заказу мистера Слотта! — крикнул кто-то. — Если вы думаете, что сможете помешать нам, то ошибаетесь. Расследование выйдет в свет уже завтра утром, я лишь…       Послышался знакомый звук — клик клак. Барнс взвел курок, и Пенни очень живо представила, как Джеймс приставляет к чьему-то лбу пистолет. Ох черт.       — Он вынюхивал что-то возле дома, — перебил незнакомца Эдди. — Мы забрали у него камеру, там куча твоих фоток, но он сказал, что у них есть копии. Сука, повтори, чем вы там по заказу Слотта занимаетесь?! — процедил носитель симбиота. Голос его стал тише, похоже, он отвернулся от телефона Барнса.       — Небольшое расследование, чтобы вывести на чистую воду фиктивные отношения Старка и Паркер, — незнакомый голос звучал все так же уверенно и звонко, словно не его обладателю сейчас угрожала смертельная опасность. — Но мы даже не предполагали, что копнем так глубоко. Хотя по сути, все лежит на поверхности, стоило просто немного понаблюдать за мисс-Паркер-Паук. Дружелюбная соседка, — он усмехнулся. — Тебе конец! И Старку вместе с тобой!       Незнакомец расхохотался. В динамике опять послышалась какая-то возня, а затем раздался голос Эдди:       — Думаю, ему тоже вкололи тот же препарат, что и Внутренним Демонам, — серьезно сказал журналист. — Он совсем невменяемый. Хватит ржать, ублюдок, пока я тебя не прихлопнул нахуй! — прорычал Эдди не своим голосом. Похоже, он терял контроль, и сущность Венома прорывалась на свободу.       — Я вас засужу, мудаки! — заорал в ответ незнакомец, нанятый Слоттом. — Вы похитили меня, удерживаете против моей воли в своем бандитском логове и угрожаете! Вы оба скоро будете там, где вам самое, сука, место — в тюрьме! Вместе со своей ненаглядной принцессой Паркер!       — Ты следил за Пенни, — услышала девушка тихий голос Барнса, который звучал еще опаснее, чем если бы он тоже кричал. — Это тебе светит тюрьма.       — Сгниешь за решеткой, Зимний Солдат! Сгниешь за решеткой! — опять расхохотался некто. Пенни закрыла глаза, пытаясь сделать вдох и не разреветься. Не время. Нужно держать себя в руках.       — Бак, присмотри за ним, я поговорю с Пенни, — обратился к Джеймсу Эдди. Послышались его шаги, смех отдалился, затем захлопнулась дверь. Брок устало вздохнул, прежде чем заговорить снова: — Что нам с ним делать, Пенни?       — Я сейчас приеду, — поднимаясь с дивана на ватных ногах, пробормотала Паркер. — Где Уэйд?       — Он поехал на работу, — отозвался Брок.       — Хорошо, я позвоню ему сама, — потирая лицо ладонью, нашлась девушка. Проблему нужно решать всем вместе. — Я скоро буду. Не трогайте его, пока я не приеду, хорошо?       — Хорошо, — согласился Эдди. — Ждем тебя.       Он отключился.       Паркер набрала номер Уэйда и снова прижала телефон к уху и начиная мерить гостиную шагами.       Поговорив с наемником и коротко объяснив ему ситуацию, девушка пошла в свою спальню, надела худи с капюшоном, переобулась в кеды и тихо покинула башню, запретив Пятнице сообщать Старку о том, что ушла. Ответственность за то, что Слотт начал копать под нее, целиком и полностью лежала только на самой Пенни, и она способна разобраться с этой проблемой вместе со своими друзьями, которые невольно тоже попали под огонь.       Пенни вышла из такси, и, не глядя по сторонам, нырнула в подъезд. Открыла дверь своим ключом и вошла, почувствовав одновременно запах дома и тревогу, которая пронзала все пространство. Девушка, не разуваясь, прошла в гостиную и осмотрелась.       На стуле, связанный кабельными стяжками, сидел незнакомец совершенно не примечательной внешности. Рот его был заклеен армированным скотчем, но глаза злобно впились в Пенни. Джеймс сидел на диване напротив него, все еще держа в руках пистолет, Эдди стоял у кухонного стола, наблюдая за пленником со стороны. Альпин нигде не было видно: похоже, она спряталась, испугавшись шума и суеты. Хлопнула дверь ванной, и в комнату вышел Уэйд, который вернулся из бара раньше, чем Пенни доехала в Бруклин из башни.       — Привет, — кивнул Брок, переводя на Пенни обеспокоенный взгляд.       — Конфетка, — Уэйд пересек гостиную, подходя к девушке, и тут же заключил ее в объятия. — Ну и безумие, — сказал он тихо, поглаживая Пенни по спине. Ей хотелось просто уткнуться в грудь наемника и спрятаться в его руках от всех проблем, но проблема сидела прямо здесь, и игнорировать ее было нельзя. Паркер неохотно отстранилась и пробормотала:       — Безумие.       Она со вздохом прошла в кухню, чтобы налить себе воды и хотя бы попытаться успокоиться.       — Нужно было сразу вызывать полицию, — наконец сказала она.       — Чтобы он сразу разболтал тайну твоей личности? — повел бровью Эдди. Журналист покачал головой, устало жмурясь. — Надо разобраться с ними по-тихому.       — Он сказал, что расследование выходит в свет завтра, — стараясь хотя бы выглядеть спокойной и рассуждать холодной головой, возразила девушка. — Значит, информация уже передана в СМИ. Он прав, мы поймали его, удерживаем здесь и угрожаем, так что он имеет полное право обратиться в полицию. Нас засудят.       — Ты не при чем, — не согласился носитель симбиота. Его ладони окутала черная субстанция, напоминающая о том, как тяжело ему контролировать себя в такой ситуации. — Только мы с Баки.       — Мы пойдем, как соучастники, — пояснил Уэйд, все еще обнимая Пенни за плечи. Наверное, только благодаря этому она еще стояла на ногах.       — Убить его, — пророкотал Эдди, сжимая кулаки. Несколько секунд на его лице отражалась борьба с самим собой, а затем он добавил уже спокойнее: — Не вариант. Сядем все. Придется отпустить, с обвинениями в похищении и угрозах разобраться легче, чем с убийством.       — Мы не будем никого убивать, — вмешался Джеймс, до этого хранивший молчание.       У Пенни мозги кипели от этого разговора. Никакого правильного решения проблемы даже не намечалось. Как бы они не поступили, это повлечет за собой определенные последствия. Наименее рискованный вариант — отпустить этого придурка, который все еще сверлил Пенни злобным взглядом, поскольку ничего другого ему не оставалось.       Вопрос в другом. Что им делать после того, как он уйдет? Поехать к Слотту, угрожать уже ему? Заставить его всеми способами отозвать расследование, чтобы то не вышло в свет? Но даже если удастся с ним договориться, СМИ не станут игнорировать такую сенсацию, и рано или поздно придется столкнуться с последствиями. Информация так или иначе просочится.       Пенни остается только подготовиться к тому, что произойдет утром.       Все кончено.       И с этим придется смириться.       Ее жизнь рухнет. Рассыпется на ты тысячу осколков, которые вонзятся в нее похлеще, чем занозы от деревяшки в ладонь. Не будет больше Пенни Паркер и Девушки-Паука.       Останется только она.       Пенни тяжело вздохнула, неохотно скидывая руку Уэйда и пересекая гостиную, чтобы подойти к связанному незнакомцу. Она остановилась напротив мужчины, вглядываясь в его лицо и пытаясь найти хоть что-то в его темных глазах, кроме ненависти. Затем девушка потянулась к скотчу и сорвала его, вернув пленнику способность говорить. Он недовольно зашипел.       — Мы отпустим тебя, — сказала она тихо, разрывая стяжки и чувствуя, как глаза-бусинки сверлят ее. Стяжки резали ладони, впиваясь в кожу, но Пенни не обращала на это внимания. Это меньшая боль в сравнении с той, которая жрала ее душу. — Но ты никому не расскажешь о том, что мои друзья тебя поймали.       — С чего бы? — ехидно поддел ее незнакомец, потирая запястья, которые Пенни уже освободила, возясь теперь с его ногами. Покончив с этим, Паркер выпрямилась и еще раз посмотрела на мужчину. Она хотела было ответить, но услышала, как тихо скрипнул диван, и Джеймс приблизился, вставая рядом. Его ладони накрыли ее уши, полностью заглушая любые звуки, и он сказал что-то быстро и едва слышно: паучиха только ощутила колебания воздуха. Лицо пленника изменилось, по нему скользнула тень страха, и он, сжав губы, кивнул.       Затем он поднялся со стула и ушел. Хлопнула входная дверь.       Пенни выдохнула. Барнс убрал ладони и отошел в сторону.       Все четверо тяжело опустились на диван, глядя в окно. Через щель между занавесками пробивался свет фонарей с улицы. Все казалось сюрреалистичным. Пенни хотелось проснуться, словно это был какой-то кошмарный сон. Она почувствовала, как Уэйд снова обнимает ее, привлекая к себе, и поддалась этому, словно больше совсем не имела никакой воли над самой собой, положила голову наемнику на плечо, и закрыла устало глаза.       Минуты утекали, как песок сквозь пальцы. Пенни напряженно думала: неужели она действительно не могла сделать совсем ничего, или какой-то выход, о котором она не подумала, все же оставался? Но никаких вариантов, которые бы не закопали их всех еще глубже, в голову не приходил. Паркер закрыла глаза, подумав о том, что не вернется сегодня в башню. Впрочем, наверное, не вернется больше никогда, поскольку их со Старком спектаклю пришел конец.       Эдди поднялся первым и пошел на кухню. Вскоре послышались знакомые успокаивающие звуки: звон тарелок, бормотание музыки из колонки, писк микроволновки. Остальные молча присоединились к носителю симбиота, помогая накрыть на стол и погреть китайскую еду. Альпин, услышав, что все успокоилась, громко мяукнула и вышла в комнату.       Они ели, и никто не проронил ни слова. Альпин тревожно терлась о ноги Пенни, а та жевала, не чувствуя вкуса, и не понимала, почему не плачет. Внутри что-то с треском надломилось, и Пенни не знала, сможет ли когда-нибудь это что-то починить.       После ужина Паркер осталась с Эдди, чтобы помочь помыть посуду. Ей хотелось занять себя чем-то, хотя бы сделать вид, что все в порядке, и поэтому она старательно протирала вафельным полотенцем чистые тарелки, вслушиваясь в шум воды. Наконец, последняя тарелка встала на свое место на полке. Эдди протер тряпкой брызги вокруг раковины и со вздохом повесил ту на ручку духовки.       В квартире было тихо, но тревога, пропитавшая воздух, словно вонь сгоревшей еды, никуда не делась. Носитель симбиота и паучиха стояли посреди кухни, не зная, что сказать или сделать, пока Эдди не взял осторожно девушку за руку. Пенни смотрела на то, как переплетаются их пальцы, и не почувствовала никакого облегчения. Ему было так же плохо, как и ей.       — Я знала, что за мной следят, но не придала этому должного значения, — призналась она тихо. Она ожидала, что журналист осудит ее, разозлится или что-то еще подобное, но он только поджал губы.       — А я не знал, как поступить правильно. Схватить его или оставить все, как есть, — произнес он шепотом. — Сделал только хуже. Потерял контроль на секунду.       — Ты хотел защитить меня, — утешила его Пенни. И почему-то ей самой стало легче. Несмотря на то, что Веном никак не мог помочь ей избавиться от боли, она все равно почувствовала, как постепенно расслабляется. Оказалось, что на самом деле, ей не нужно было, чтобы Эдди забирал ее эмоции, с которыми было тяжело справляться. Достаточно того, чтобы он был рядом. — Прости. Из-за меня вы все теперь под ударом.       — Мы же команда, — уголок губ Эдди дернулся, словно он хотел улыбнуться. — Значит, вместе до конца.       Пенни сжала его руку крепче, снова чувствуя, как глаза щиплет. Она знала, что Эдди оберегал свою тайну так же ревностно, как она сама. Как сильно он не хотел, чтобы кто-то узнал, кто именно стал носителем пришельца. И как для Уэйда было важно иметь возможность жить нормальную жизнь, надевая свою красно-черную маску палача лишь для того, чтобы ловить преступников, пытаясь стереть свое прошлое.       — Что Джеймс сказал тому парню? — вдруг вспомнила Пенни. Брок нахмурился:       — Он тебе уши закрыл не просто так. Не хотел значит, чтобы ты слышала. Думаешь, я стану тебе говорить?       — Эдди, пожалуйста. Я хочу знать, — настаивала паучиха. Журналист поджал губы и задумчиво посмотрел куда-то мимо Пенни. Наконец его губы разомкнулись, и он прошептал:       — Желание. Он сказал «желание».       Пенни долго не могла заснуть, игнорируя звонки и сообщения Старка, который обнаружил ее пропажу. Она прислушивалась к звукам в квартире и на улице, словно боялась, что мир рухнет буквально, но кругом было тихо, только сопел Уэйд. Эдди не спал — она до самого утра слышала, как стучит он по клавиатуре своего ноутбука. Девушка ворочалась до тех пор, пока не услышала тихие шаги в коридоре. В дверь осторожно постучали, и Пенни вздрогнула от этого звука, как от выстрела.       — Да? — просипела она, встревоженно глядя на дверь. Та медленно открылась, и в спальню заглянул Барнс.       — Можно войти? — спросил он тихо, и Пенни только кивнула. Парень также неслышно вошел в комнату и приблизился к кровати. Замешкался на секунду, но затем сел на край. Пенни отодвинулась к стенке, давая ему побольше места. Глаза ее давно привыкли к темноте, а свет фонарей, пробивающийся сквозь неплотно задернутые шторы, красиво очерчивал крепкие плечи и профиль Джеймса. Он смотрел на девушку печально и с пониманием и долгое время молчал.       — Я не могу уснуть, — сдалась Паркер первой, пожаловавшись. Она чувствовала себя такой беспомощной и измотанной сейчас, и на самом деле была ему так благодарна за то, что пришел к ней. Баки поджал губы, несколько минут размышляя над тем, что ему следует сделать, а чего делать совершенно точно не нужно, а потом устроился рядом. Какое-то время они возились, пытаясь улечься поудобнее на довольно узкой кровати. Пенни пристроила голову на плече парня и обвила его руками и ногами, прижимаясь ближе и наконец немного чувствуя себя в безопасности.       Джеймс по-прежнему молчал, но его размеренное дыхание успокаивало девушку. Его металлическая рука слегка поблескивала в темноте, но Пенни это нисколько не тревожило. Она закрыла глаза и позволила себе немного побыть слабой. Это было несложно, когда кто-то настолько сильный крепко держал ее в своих руках, молча обещая защитить от всего мира.       Паркер задремала на рассвете.       Проснулась девушка от непривычных звуков. Обычный городской шум, доносящийся с улицы, казался еще громче, чем всегда. На кухне свистел чайник.       Паркер села на кровати, чувствуя себя ужасно помятой. Барнса рядом уже не было. Она провела ладонями по щекам, пытаясь проснуться, затем взяла в руки телефон и открыла новостной портал.       «СРОЧНО! Личность Девушки-Паука раскрыта. Тони Старк использовал свою протеже для поднятия предвыборного рейтинга».       Пенни почувствовала только опустошение, прочитав длинный заголовок. Открыла новость полностью, внимательно читая. От сонливости не осталось и следа. В мессенджере горела куча непрочитанных сообщений, но Паркер проигнорировала их. Девушка поднялась с постели, торопливо оделась и сунула телефон в карман джинс.       — Видела? — вместо приветствия поинтересовался Эдди, как только Пенни появилась на кухне. Она поморщилась:       — Ага.       — Завтракать будешь? — Барнс хмуро посмотрел на паучиху, доставая еще одну тарелку.       — Только выпью кофе и поеду к Мэй, — помотала головой Пенни. Джеймс понятливо кивнул, наливая ей кофе и садясь за стол. — Где Уэйд?       — Уехал уже, — неопределенно ответил носитель симбиота, жуя свою порцию яичницы-болтуньи. Лицо его осунулось, под глазами синели круги, а кожа посерела. Он смотрел в телевизор, по которому крутили сюжет с главной новостью дня и пожалуй, даже месяца:       — Нью-Йорк сегодня утром потрясли сразу два крупных скандала после выхода в свет журналистского расследования «Нью-Йорк Таймс», — с невероятно серьезным лицом говорила ведущая. — Общественности стала известна личность человека, скрывающегося под маской Девушки-Паука, дружелюбной соседки, как ее прозвали в народе. Защитницей простых людей оказалась мисс Пенни Паркер, студентка МИТ и известная в последнее время, как невеста Тони Старка. Источник также утверждает, что мистер Старк был наставником молодой героини и оказывал на нее давление, вынуждая девушку исполнять роль его невесты для поднятия собственных рейтингов к выборам мэра Нью-Йорка. — Пенни закатила глаза. На экране мелькали кадры: те, на которых она рассекала по городу в красно-синем костюме, сменялись другим, где они со Старком изображали влюбленных. — Полиция уже заинтересовалась этой информацией, — продолжала ведущая. — Заведено сразу несколько уголовных дел. Следствию предстоит разобраться, в каких отношениях на самом деле состоят Тони Старк и его несовершеннолетняя протеже…       — Что за чушь, — не выдержала Паркер, залпом выпивая свой кофе и окончательно просыпаясь. — Мне двадцать лет! — вспыхнула она. — Они не могут выдвигать ему обвинения в растлении!       — … снова актуален вопрос контроля и обязательной регистрации людей, обладающих суперспособностями и иными подобными девиациями, — не останавливалась ведущая новостей. — Предстоит установить, принесла Девушка-Паук городу больше пользы или же ущерба. Напомню, что Девушку-Паука неоднократно замечали в компании ранее судимого Зимнего Солдата, находящегося в международном розыске Дэдпула, и Венома. Сегодня утром общественность мучает лишь один вопрос: кто такая мисс Паркер? Жертва насилия или такая же преступница, как и ее сообщники?       — Блять, Баки, выключи это нахуй, — рявкнул Эдди. Джеймс потянулся за пультом и нажал на кнопку, заставляя ведущую наконец заткнуться. — Ну и хрень, я слушать это не могу.       Прежде чем экран погас, Пенни заметила мелькнувшие фотографии, на которых она без костюма тут и там крутилась в компании Джеймса. Похоже, далее в эфире планировали как следует обсудить тему отношений мисс Паркер с Зимним Солдатом.       Девушка поднялась из-за стола, убирая свою кружку в раковину.       — Джеймс, ты занят? Отвезешь меня к Мэй? — спросила она, стараясь сосредоточиться на своей тете и не думать обо всем, что только что услышала. Барнс кивнул:       — Конечно, только есть одна проблема.       Он поднялся из-за стола и подошел к окну, отодвигая штору. Эдди тихо взвыл, а Пенни, нахмурившись, пересекла комнату и остановилась рядом с Баки.       У их дома стояла целая толпа журналистов и зевак. Заметив, что жильцы квартиры выглянули в окно, они оживились, закричали громче, защелкали вспышки фотоаппаратов. Пенни задернула штору, сжимая челюсть до скрипа зубов. Такими темпами ей скоро понадобится новая челюсть.       Так вот что за шум разбудил ее. Дом осаждали журналисты.       Паркер надела черные очки, натянула капюшон худи поглубже и вместе с Джеймсом все-таки покинула квартиру. Они едва смогли протиснуться к мини куперу: Барнсу пришлось едва ли не расталкивать журналистов, хотя впрочем, некоторые из них сами шарахались в стороны от его железной руки. Когда парень и девушка, наконец, оказались в салоне, журналисты облепили машину, не давая проехать. Джеймс раздраженно нажал на клаксон и держал руку до тех пор, пока толпа немного не расступилась. У Пенни уши заложило от продолжительного и громкого звука, зато они наконец-то смогли выехать со двора.       — Это какой-то кошмарный сон, — пробормотала она, когда они в полной тишине уже ехали в Куинс. Джеймс старался сосредоточиться на дороге, но девушка прекрасно видела, что он взволнован не меньше нее.       — Что будем делать после того, как навестим Мэй? — парень, удерживая руль одной рукой, второй нашел ладонь Пенни и сжал их. Стало легче.       — Не знаю, — покачала Паркер головой. — Нужно позвонить Лэнсу, я должна как минимум узнать, получил он от Фьюри указания больше не охранять меня или нет. Его помощь бы пригодилась. Придется поговорить с Гарри и Гвен, хотя я без понятия, что им говорить, — она закрыла устало глаза. — Гарри хотя бы знает о том, что я Девушка-Паук. Что будет с Гвен… я не знаю. Я даже не знаю, что сказать Мэй. Она прибьет меня.       — Я буду рядом, — просто отозвался Джеймс, сворачивая в знакомый район. Паркер нервно жевала губы, чувствуя, что тревожится тем сильнее, чем ближе они подъезжают к дому, в котором она выросла.       Возле дома, где жила Мэй, тоже толпились журналисты, к счастью, в меньшем количестве. Барнс припарковался максимально близко, и они, снова отбиваясь от репортеров и зевак, вошли в подъезд. Сердце Пенни бешено колотилось где-то в горле — на самом деле, ей еще никогда прежде не было настолько страшно.       Она была просто в ужасе от того, что Мэй уже знает всю правду, и ей теперь нужно как-то убедить тетю в том, что все в порядке. Сделать это было сложно, особенно когда на самом деле ничего в порядке не было.       — Мэй? — Пенни отперла входную дверь своим ключом и нерешительно заглянула в коридор. В квартире тихо болтал телевизор и было слышно еще два голоса. Один из них точно принадлежал Мэй, а второй, мужской, показался знакомым. Расслышать как следует Пенни не успела: голоса стихли, едва она заговорила.       — Пенни? — тетя подорвалась с дивана, глядя на свою племянницу со смесью беспокойства, ярости и облегчения.       Паркер и Барнс уставились на Уэйда, который остался сидеть на диване. Наемник поджал губы и выразительно посмотрел на своих друзей, взглядом умоляя их о чем-то.       — Уэйд?! — на секунду забыв о том, зачем она здесь, воскликнула Пенни. — Что ты делаешь в квартире моей тети?       — Пенни, послушай, мы не знали, как тебе сказать, — растерялась Мэй, успевая только остановить свою взбешенную племянницу, едва она дернулась в сторону дивана.       — Не знали как сказать мне что?! — Барнс перехватил руку девушки, прекрасно понимая, что невысокая и стройная Мэй, явно не обладающая суперсилой, с тем, чтобы остановить Пенни, не справится.       — Мы встречаемся, — вмешался Уэйд, наконец поднимаясь с дивана. Пенни вскинула брови, ее рот вытянулся буквой «о», и она то открывала его, то закрывала, не зная, что сказать и как реагировать. Девушка шагнула назад и врезалась в грудь Джеймса, чувствуя, как он придерживает ее, опасаясь, что та сейчас точно рухнет в обморок.       — Ты знал? — повернулась она к парню. Тот пожал плечами:       — Я в таком же шоке, как и ты.       — Пенни, это сейчас не важно, — строго посмотрев на племянницу, сказала Мэй. — Сейчас же рассказывай мне все. Это правда? То, о чем говорят в новостях?       — Мэй, я… — попыталась начать объясняться Пенни, но в горле словно застрял ком. Она, черт возьми, просто не могла произнести это вслух, не могла сказать тете, что каждый день подвергает себя опасности, поскольку иначе не может. — Меня… Меня укусил паук, — невпопад брякнула она. Мэй нахмурилась, недоуменно переводя взгляд с Пенни на Барнса и обратно.       — Какой паук? — не поняла она.       — Почти четыре года назад, — пояснила Пенни. Ее всю мелко колотило. Не так она представляла себе этот разговор. Да что там, она вообще его не представляла, наивно полагая, что сможет до конца своих дней хранить тайну от Мэй. — Во время школьной экскурсии в «Оскорп». Там был паук, который остался после экспериментов отца и Нормана Озборна, они ведь дружили и работали вместе, — сбивчиво рассказывала Паркер. — В общем, это был необычный паук, и после этого у меня появились… некоторые способности.       — Некоторые способности? — всплеснула руками Мэй. — Ты так это называешь, детка?! Это кошмар! Знаешь, я ведь догадывалась, что ты как-то с этим всем связана, еще с тех пор, как Паучиху заметили в Берлине во время той драки, но все время отрицала, думала, что ты бы точно рассказала мне о таких важных изменениях… Какой же я была дурой, — женщина опустила голову, нервно кусая губы. — Это все время была ты. В этом костюме… Как же я не догадалась?.. Я просто думала, что ты доверяешь мне, и поэтому старалась доверять тебе.       — Мэй, — Пенни шагнула вперед, попытавшись обнять тетю, но ее ладони так и замерли на расстоянии от нее трясущихся плеч. Мэй не плакала, но она явно была в истерике, хоть и старалась держаться. Девушка виновато смотрела на свою единственную родственницу, боясь к ней прикоснуться. — Мэй, я доверяю тебе. Я просто не хотела, чтобы ты волновалась.       — Ох, я совершенно не волнуюсь, — внезапно сурово сказала Мэй, поднимая глаза на племянницу. — Ты, — она ткнула Пенни пальцем в грудь, и глаза ее блеснули. Пенни знала, что Мэй никогда по-настоящему не злилась на нее. Они даже почти не ругались, и уж тем более, не скандалили. Только теперь девушка догадалась, что так было лишь потому, что Мэй все ей прощала и позволяла. И вот во что это вылилось по итогу. Пенни не была непослушным ребенком, не была трудным подростком, она всегда старалась не доставлять своей тете проблем, старалась не огорчать ее. И, как это часто бывает с детьми, которые были просто ангелами, повзрослев, они внезапно выкидывают что-то похуже подросткового бунта. — Ты, мисс Паркер, ввязалась в нечто смертельно опасное, ты в одиночку справлялась с тем, как менялось твое тело, и не сказала мне, чтобы я не волновалась? Ты себя слышишь, Пенни? Кто тогда покалечил тебя в Берлине?..       — Это был лишь синяк под глазом, — попыталась вставить слово Пенни, но Мэй уже переключилась на Барнса:       — Это был ты, да? Не приближайся даже к моей племяннице!       — Мэй, это не он! — Паркер вовремя прикусила язык, не успев перевести гнев тети на капитана Роджерса, который на самом деле был виновен в том фингале, не успевшем сойти с лица девушки к возвращению в Куинс.       — Во всем виноват Старк, — шепотом сказала Мэй. Пенни на мгновение прикрыла глаза, чтобы не закатить их.       Она понимала, почему тетя так себя ведет. Та была в ярости, и не знала, кого обвинять во всех бедах. Не желала спускать собак на свою единственную и любимую племянницу, которую вырастила, поэтому искала виноватых. Барнса, Старка — кого угодно, лишь бы было, на кого скинуть ответственность за то, что жизнь Пенни повернула куда-то не туда.       — Это он тебя в это втянул, — продолжала рассуждать вслух Мэй. — А я ведь была так рада, что твой талант к науке заметил такой влиятельный человек! — всплеснула руками тетя. — Как я только это допустила?.. Нельзя было вообще оставлять вас наедине. Мало того, что он заставил тебя носить этот костюм и делать то, к чему ты не была готова, он соблазнил тебя, — щеки Пенни вспыхнули, но Мэй, к сожалению, не умолкала: — Я ведь знала о ваших отношениях, но ты выглядела такой влюбленной, такой счастливой с ним… Я позволила этому продолжаться. Какая же я дура! Просто дура!       — Влюбленной? — эхом переспросил Барнс, хмурясь.       Пенни хотелось хлопнуть себя по лбу. Или стать невидимкой. Или провалиться сквозь землю, потому что разговор повернул вообще не туда.       — Моя дорогая малышка, — шмыгнула носом Мэй, проигнорировав или вообще не услышав Джеймса. — Он заставлял тебя делать то, чего ты не хотела? Это правда, что говорят в новостях? — снова повторила она. — Он ответит за это, Пенни, я обещаю тебе.       — Мэй, он не делал ничего, чего я не хотела, — наконец не выдержала Пенни. — Я… правда любила его. Я не врала тебе. Ему не за что отвечать.       Плечи Мэй обессилено опустились. Она обвела взглядом гостиную, останавливаясь на племяннице. Брови ее сложились домиком, а глаза, кажущиеся за стеклами очков еще больше, чем есть, покраснели и заблестели.       — Ты столько раз могла погибнуть, Пенни, — прошептала Мэй. — В тебя стреляли, тебя хотели убить… Ты спасала стольких людей, рискуя собой, я просто не могу поверить в то, что это правда, — женщина приложила ладони к лицу. — Ты героиня, родная, ты хоть понимаешь, как это опасно?       Пенни шагнула вперед, наконец положив руки на плечи тети. Та дернулась от неожиданности, и убрала руки от лица. Глаза ее увлажнились. Сейчас она заплачет. Сердце паучихи сжалось от боли, а голос предательски надломился, когда она заговорила спокойно и уверенно:       — Да, но мне больше не страшно, Мэй. Посмотри на меня, со мной все в порядке. Я никогда не была одна. Я сильная, я самая сильная, я…       Она задохнулась. Мэй крепко обняла девушку, прижимая к себе, и Пенни закрыла глаза, шумно выдыхая и задерживая затем дыхание, чтобы не расплакаться. Она чувствовала, как руки тети успокаивающе скользят по ее спине, а когда открыла глаза, увидела Уэйда.       Он улыбался.