Взгляд в будущее

      Теплый летний вечер накрывал собой улицы Хэмпстеда, освещаемые желтыми фонарями и вывесками самых различных магазинчиков. По узким дорогам медленно катились автомобили, из окон которых лилась музыка, вперемешку с четкой речью диктора новостной передачи, туда-сюда сновали люди, запоздало спешащие с работы к своим семьям, а среди всего этого кажущегося хаоса спокойно шли под руку двое никому не нужных молодых людей, наслаждающихся чистым звездным небом над головой и приятным легким ветерком.       После туманной и дождливой погоды в Литтл-Хэнглтоне, ближайший пригород Лондона казался куда более подходящим для романтической прогулки, на которую у Гарри и Гермионы еще оставалось немного времени до того, как ее родители начнут волноваться о куда-то запропастившейся дочери. Гарри еще никогда не был в этом районе, а потому не смог отказаться от предложения своей девушки пройтись по ее родным местам, а заодно показать дом, где она провела долгие годы своей жизни.       — А мне нравится, — осматривал Гарри местные кварталы. — В Литтл-Уининге все одинаковое, без табличек можно никогда не найти свой дом. А здесь как-то побольше разнообразия.       — Этот район намного старше и застраивался тогда, когда о типовых коттеджных поселках еще не слышали, — поясняла Гермиона. — Еще мои прадедушка и прабабушка поселились здесь, а теперь живем и мы.       — Представляю недовольство тети Петуньи, если бы ей пришлось жить в доме вековой давности, — усмехнулся Гарри. — Это слишком разнится с ее картиной мира.       — Каждому свое, — философски заметила Гермиона. — Идем, нам сюда.       Там, в будущем, они очень много гуляли по Майями, пока дети развлекались в бассейне или банально спали в отеле. Но по какой-то причине, по Лондону удалось пройтись всего пару раз. Так что сейчас Гарри, который в городе был не очень часто, наверстывал упущенное, стараясь запомнить детали и с удовольствием вспоминая их свидание в том чудесном ресторанчике на набережной Темзы с последующими поцелуями у Биг-Бена. Сириус дал им несколько дней на передышку и отдых, так что можно будет воспользоваться отведенным временем и повторить тот чудесный момент.       — Да, я не против, — улыбнулась ему Гермиона, когда Гарри озвучил предложение. — Надеюсь, в этом времени тот ресторан уже открыт. И туда пускают несовершеннолетних без родителей.       — А могут не пустить? — удивился Гарри.       — У каждого заведения свои правила, — пожала она плечами. — Существуют те, которые предназначены только для взрослых. Стриптиз-клубы, к примеру.       — Ах, ну да, — хмыкнул Гарри, забыв о самом факте существования подобных мест. — Но, вроде бы, в том ресторане шеста не наблюдалось, а Невилл рассказывал, что они ходили туда с Луной и Алисой.       — И все же узнать заранее не помешает…       Продолжая идти в сторону дома Гермионы, они болтали обо всякой ерунде, перемешивая темы учебы в Хогвартсе, противостояния с Волдемортом и дальнейших планов на жизнь. На всякий случай, Гарри уточнил, не передумала ли Гермиона связывать с ним свою судьбу законными средствами, на что она хитро посмотрела на него, расхохоталась, а следом сообщила, что хотела задать ровно тот же вопрос буквально минуту назад.       — А то мало ли, ты передумал и все же захочешь покувыркаться с Джинни, — хихикала Гермиона, загоняя Гарри в краску. — Все же есть шанс повторить свои похождения.       — Спасибо, пусть ее вон Кормак сразу забирает, — буркнул Гарри. — Теперь мне не нужно перебирать девушек, чтобы понять, что ты лучше всех них. Какими бы постельными талантами они не обладали.       — Это очень льстит, — поцеловала его Гермиона в щеку. — И кстати о постельных талантах… Ты что-то там говорил о желании Сириуса передать тебе дом?       — Ну да, — неуверенно ответил Гарри. — А что?       — А то, — заговорщески зашептала она ему на ухо, — что я очень соскучилась по нашей кровати на втором этаже… Если ты понимаешь, о чем я.       — Совершенно не понимаю, — сделал Гарри вид, будто такой «тонкий» намек прошел мимо его сознания. — О чем ты, солнышко?       — О том самом, родной, — продолжала Гермиона обжигать его ухо. — О том, что в этот раз я могу стать полностью твоей… С самого первого раза…       Мерлин! Точно! Как он мог забыть, что в этом времени Гермиона еще ни с кем не имела никакой связи, кроме целомудренных поцелуев с Крамом?! От открывшихся перед ним перспектив (а особенно яркого желания Гермионы эти перспективы реализовать), Гарри замер на месте, его буквально бросило в жар, а в голове случился этакий разрыв шаблона, заставляющий едва ли не смеяться в самый голос.       Ведь вновь они с Гермионой сделали все наоборот! Вновь этот долбанутый волшебный мир позволял нарушать причинно-следственные связи, ломая на корню привычные знания. Как можно было сначала быть семьей, иметь детей, а теперь обсуждать желания друг друга опять стать мужем и женой? Ладно, браки, бывает, распадаются, а затем люди вновь сходятся, это еще нормально.       Но мозг окончательно взрывался от осознания, что они вдвоем не единожды занимались любовью, особенно в последние дни отпуска. Даже разок поддались духу шалости и озорства, рискнули, выбрались ночью на пляж, и прямо там в очередной раз доказали друг другу силу взаимных эмоций. Однако, после всех этих прекрасных моментов, был шанс и даже необходимость начать все сначала. Стать с Гермионой единым целым «по всем правилам» и, используя имеющийся опыт, обоим без неловкостей лишиться физической невинности в какой-нибудь дико романтичный момент? Твою мать, как теперь держать себя в руках и не думать фантазировать об этом каждую секунду?       — Ну, что ты застыл? — хихикнула Гермиона, оплетя руками шею Гарри. — Забыл о такой маленькой моей «особенности»?       — Честно, забыл, — признался он. — Последние дни как-то некогда было думать о сексе…       — Ну теперь будешь помнить, — явно издевалась над ним Гермиона. — Интересно, надолго хватит твоей выдержки?       — Коварная ведьма! — рыкнул Гарри и с жаром поцеловал ее в губы, надеясь, что родители Гермионы не будут проходить мимо и не застанут их в столь пикантный момент.       Мог ли он надеяться на что-то подобное еще две недели назад по местному времяисчислению?! Да ни в жизнь! Тогда его голова была занята экзаменами, кошмарами из-за воздействия крестража, противостоянием с Амбридж и постоянно надоедающими страхами из-за надвигающейся войны с Волдемортом.       Сейчас же Гарри находился рядом с самой лучшей и прекрасной девушкой на земле, прижимал ее спиной к уличному фонарю и жадно целовал в губы, уже не особо заботясь над тем, что об этом думают снующие рядом люди. Он благодарил судьбу за перенос в будущее, открывший ему глаза на настоящее. Снова молился всем богам, лишь бы это не оказалось затяжным сном или коварной иллюзией Пожирателей смерти. И целовал, целовал, целовал Гермиону, обнимая руками за талию и чувствуя тепло ее тела.       Что могло быть лучше этого момента? Что дало бы чувство еще большего счастья, нежели знание, что Гермиона будет с ним? Станет частью его семьи? Вновь будет носить его фамилию и родит ему детей? Прекрасные картины будущего, которые никак не могло омрачить настоящее. Ведь в этот раз они все сделают правильно. Не допустят жертв, одолеют Волдеморта общими усилиями с Министерством и Орденом, а потом начнут жить с чистого листа, даже не разрушив дружбу с Роном?       Гарри казалось, что он буквально искрит от переполняющей его магии. Фонарь над их головами стал нервно подмаргивать в такт их сердцебиениям и поцелуям, но это было не важно. Гермиона здесь. Гермиона рядом. Гермиона навсегда.       Гермиона. Гермиона… Гермиона! Да плевать на все! Лишь она одна была важна.       Никто и никогда не был столь близок Гарри. Сириус, конечно, подбирался вплотную к этой планке, но затмить Гермиону в сознании не смогла бы сама магия. Одна лишь мысль о ней придавала сил и заполняла сердце таким количеством эмоций, что созданный в этот момент Патронус мог бы осветить целый городок, словно маленькое Солнце. А ее тихие постанывания и жар дыхания возбуждали до такой степени, что будь они не на улице, то у Гарри не было бы никаких вариантов, кроме как избавить их обоих от одежды и тут же заняться с ней любовью на целую ночь.       Жаль, что когда у них был столь же сногсшибательный поцелуй в кабинете начальника ДМП, они еще не были готовы к сексу. Иначе то количество раз, какое Гарри повторял бы ее имя, источая вокруг волны магии, заставило бы секретный шкаф открыться и безо всяких взмахов палочкой…       — Люблю тебя, — шептал он ей в шею. — Очень сильно люблю…       — И я тебя люблю, родной, — улыбалась Гермиона, вцепляясь ему в волосы.       — Почему мы так долго тянули? — вновь задавал Гарри философские вопросы. — Почему не начали встречаться раньше?       — Так было надо, — отвечала она. — И радуйся, что начали сейчас, а не через пяток лет, как в оригинальном времени.       — Радуюсь до чертиков, — посмотрел Гарри в столь чарующие карие глаза. — Сказать что ли спасибо Беллатрисе? Ведь не разбей она тот артефакт над нами…       — Вот она удивится, — фыркнула Гермиона.       — А еще сильнее удивится Волдеморт, когда узнает, что именно из-за его любимицы он стал обречен на поражение, — уверенно говорил Гарри. — Но эту тайну я сохраню до конца…       — До конца, — еще раз коснулась губами его губ Гермиона. — А сейчас идем… Мне уже точно пора.       Глупо хихикая и улыбаясь друг другу, молодые волшебники поспешили в сторону дома Гермионы, уже не отвлекаясь ни на что. Гарри был бы не против хоть всю ночь гулять с ней под руку, наслаждаясь теплой летней ночью, но все же стрелка часов уже вплотную подбиралась к полуночи и не стоило заставлять мистера и миссис Грейнджер волноваться. После побега из дома Джеймса и Фреда, Гарри на себе понимал, что могут чувствовать родители в отношении пропавших детей, так что стоило бы поторопиться.       Пройдя через светофор очередной перекресток, они вышли на тихую узенькую улочку, по обеим сторонам которой стояли двухэтажные кирпичные домики, соединенные в единую линию без просветов. Гермиона, указав рукой на приблизительную границу чар Надзора, за которой можно будет трансгрессировать, повела их вперед, чтобы уже через несколько минут оказаться возле одного из домов, где из окон уже не лился свет и горел лишь тусклый фонарик над входом.       — Вот здесь я и живу, — махнула она рукой куда-то в сторону второго этажа. — Родители, наверное, уже спят…       — Не наругают за столь позднее возвращение? — поинтересовался Гарри.       — Да не должны, — пожала она плечами. — Все же мне уже не двенадцать. Просто у нас есть уговор, по которому мне желательно возвращаться не слишком поздно, а утром уж точно присутствовать на завтраке.       — Повезло тебе с ними, — обнял ее Гарри за талию и мягко прижал к себе. — Дурсли бы мне никогда такого не позволили, если бы Грюм и остальные не поговорили с ними на вокзале.       — Довольно забавно, да? — усмехнулась Гермиона. — Вновь быть теми, кому могут что-то не позволить.       — Весьма, — кивнул Гарри. — Хотя теперь мне плевать на чьи-то запреты. Конечно, из вежливости, я бы не стал перечить твоим родителям. Но уж Дурсли точно могут смело идти Запретным лесом вместе со своими хотелками.       — Звучишь как типичный подросток, — фыркнула она.       — А я и есть типичный подросток, — развел Гарри руками с улыбкой. — Хоть и с опозданием, но теперь вовсю перечу старшим. Джеймс и Фред уже ко второму курсу начали проявлять подобную дерзость, один лишь я тянул так долго.       — Это да… — со вздохом и ноткой ностальгии в глазах, вспомнила Гермиона о паре шебутных близнецов. — Ладно, я пойду. Спокойной ночи, родной.       — Спокойной ночи, солнышко.       Коротко чмокнув Гермиону на прощание, Гарри вышел за границу Надзора и в одно движение переместился в парк Литтл-Уининга, где накинул на себя мантию-невидимку и неспешно побрел домой. Сириус сказал, что за домом присматривают люди из Ордена (включая котов миссис Фигг), так что стоило бы соблюдать предосторожность, чтобы не нарваться на поучительные речи от Грюма или Дамблдора. Пожирателей Гарри ни капли не боялся, поскольку они не узнают его адреса до захвата Министерства, а вот слушать нотации точно не хотелось.       Лежа на своей кровати и пялясь в темный потолок, Гарри все никак не мог уснуть, смакуя на губах недавний горячий поцелуй с Гермионой под фонарем. Все же даже через два месяца отношений, его сознание никак не могло напитаться и привыкнуть к этому бурному потоку эмоций по отношению к ней, а водопад гормонов помолодевшего тела лишь подстегивал мозг, требуя совершить какой-нибудь идиотский поступок во имя романтики и вселенской любви.       Но какой? Что мог Гарри сделать с Тисовой улицы, чтобы не получить от Министерства за незаконное использование магии несовершеннолетним? Говорящий Патронус точно будет некстати, а письмо с Буклей прилетит уже тогда, когда Гермиона будет глубоко спать и не сможет его прочитать. Но, быть может, он сам может стать этим письмом? Почему бы не совершить небольшую шалость, лелея собственные подростковые желания? Отец и Сириус точно бы одобрили тот план, который дозрел в голове Гарри, пока он впрыгивал в джинсы и натягивал сверху чистую футболку.       Прислоненная к стене «Молния» словно дожидалась своего часа, задрожав в тот момент, когда Гарри схватил ее рукой и прямо в комнате оседлал привычным движением ноги. Открытое окно было достаточно большим, чтобы вылететь сквозь него, накинув мантию-невидимку, и поскользить сквозь ночной воздух вверх, подальше от Тисовой улицы, живо напоминая самому себе схожее приключение перед началом пятого курса.       Только вот теперь Гарри не собирался лететь на Гриммо. Не думал петлять кругами, сбрасывая несуществующих преследователей паранойи Грюма. Он просто отлетел подальше, трансгрессировал вместе с метлой прямо в воздухе, а затем появился примерно за милю от Хэмпстеда и, обнаружив нужный дом, позволил гравитации спустить его вниз, замерев буквально в пяти футах над землей.       Гарри не знал точно, в каком окне можно будет найти Гермиону, но ничего не мешало медленно облететь дом по кругу, заприметить спальню спящих мистера и миссис Грейнджер, а в соседней комнате разглядеть в темноте шевелюру любимой девушки, забавно сопящей в обнимку с большим плюшевым мишкой. Гарри настолько умилила эта картина, что он несколько минут просто висел в воздухе и любовался ею, а затем подлетел поближе и негромко постучал пальцами по стеклу.             Гермиона проснулась не сразу, но стоило постучать чуть погромче, как она встрепенулась и заозиралась по сторонам, не понимая причин шума. Запоздало сообразив о своем косяке, Гарри скинул капюшон мантии-невидимки и вот его висящая в воздухе голова (которая спросонья основательно вогнала Гермиону в ступор), уже заставила ее вскочить с кровати и ринуться к окну.       — Гарри! Что ты здесь делаешь! — зашипела Гермиона, выглядывая наружу. — Что если соседи увидят тебя?!       — Не увидят, если пустишь внутрь, — хихикнул он.       — Наглости тебе не занимать, конечно, — открыла она окно пошире. — Залетай, чтобы я могла надавать тебе по шее! И веди себя тихо!       — А может лучше поцелуешь? — спрыгнул он с метлы в ее комнате и окончательно скинул с плеч мантию-невидимку.       — Сначала по шее, а потом уже поцелуи, — буркнула шепотом Гермиона. — Ты так и не ответил, что же здесь забыл?       — Не могу уснуть без тебя, — пожаловался Гарри таким же едва слышимым голосом. — Лежу как дурак и пялюсь в потолок.       — И потому решил прилететь ко мне посреди ночи? — изогнула бровь Гермиона.       — Ага, — кивнул Гарри, прислонив метлу к подоконнику. — А ты против моей компании?       — Да нет, — пожала она плечами. — На самом деле, просто не ожидала от тебя такого.       — Душа требует совершать ради тебя какие-нибудь глупости, — подошел Гарри ближе и обнял ее за плечи. — И раз уж Сириус взял наши дела на себя, то у меня появился шанс на ребячество.       — Видимо, об этом он и намекал, — улыбнулась Гермиона, отвечая взаимными объятиями. — Но мне нравится…       Обрадовавшись тому, что Гермиона не стала выгонять его или читать лекцию о недопустимости лазания в окна девичьих спален, Гарри улыбнулся ей и поцеловал мягкие и манящие губы, без которых и вправду не мог сегодня уснуть. Слишком уж большой был соблазн оказаться рядом, да еще и имея все возможности по побегу из дома Дурслей к любимой всем сердцем девушке.       — И что ты планировал делать дальше? — невинно поинтересовалась Гермиона, когда Гарри оторвался от ее губ. — Предупреждаю сразу, за стеной спят родители, а чары тишины мы наложить не сможем.       — Знаю, — кивнул Гарри. — Но тут зависит от того, разрешишь ли ты мне остаться? Я бы с удовольствием просто переночевал у тебя, а утром могу свалить до того, как твои родители обнаружат нас в одной постели.       — Наглости вам точно не занимать, мистер Поттер, — прищурилась Гермиона. — Вот так вот врываться ко мне в окно, требовать занять место Тедди рядом со мной…              — Кого?! — возмущенно не понял Гарри. — Какой еще Тедди?!       — Тише, не шуми! — шикнула на него Гермиона с улыбкой. — Мишку моего зовут Тедди. Познакомьтесь.       — А, ну да, — смутился Гарри, вновь цепляя взглядом плюшевого медведя. — Ты никогда не говорила, что у тебя есть мягкая игрушка для сна.       — Как-то было не до этого, — пожала плечами Гермиона. — Ладно, если хочешь, то можешь остаться. Но в шесть тебе придется улететь.       — Все будет так, как пожелаете, госпожа, — притворно поклонился Гарри. — Ваши родители не заметят придворного пажа в постели своей принцессы.       — Дурак, — хихикнула Гермиона и тут же чмокнула его в губы. — Ладно, ложись давай, вставать тебе рано.       Обнимая Гермиону вокруг талии и прижимаясь к ней всем телом, Гарри внутренне ликовал от переполняющих его эмоций удовлетворения и радости. Да, сегодня был просто сон и ничего больше, но какая разница? Главное, что в отличие от предыдущих ночей в доме Дурслей, здесь Гермиона была рядом.       Но, как в общем-то Гарри и ожидал, сон был слишком уж приятен, чтобы после трудного дня и затянувшейся ночи, был хоть малейший шанс проснуться аж в шесть утра. Им вдвоем было слишком хорошо вплоть до того момента, как в дверь ее комнаты постучались, а следом прозвучал приглушенный голос ее отца.       — Гермиона! Ты здесь? — спрашивал мистер Грейнджер.       — Пап?! — испуганно воскликнула она, пока у Гарри моментально заколотилось сердце. — Э-э-э… Да, я здесь!       — Я могу войти? Нам нужно поговорить.       — Нет! — крикнула Гермиона, спихивая Гарри с кровати. — Я не одета! Подожди немного!       — Хорошо, жду.       Поняв, что ей не удастся быстро избавиться от отца, Гермиона бросила резкий взгляд на растерянного Гарри, одними губами шевеля слово «прячься!». Быстро сообразив, что она имеет ввиду, Гарри буквально влетел в свою одежду, накинул на себя мантию-невидимку и прижался в углу между письменным столом и шкафом, надеясь, что уж в эту узкую щель ноги мистера Грейнджера никак не занесут.       — Все, можешь заходить, — произнесла Гермиона, тоже одевшись в майку с шортами и убедившись в том, что Гарри спрятался надежно.       Мистер Грейнджер открыл дверь, прошел в комнату, оглянулся, фыркнул о чем-то себе под нос, подтянул рукой кресло на колесиках и сел напротив кровати Гермионы, закинув одну ногу на другую. Судя по его внешнему виду, он уже был готов выдвинуться на работу и решил перед уходом составить короткий разговор с дочерью.       — Послушай, дорогая, — начал он. — Я хочу обсудить с тобой некоторые детали твоего взросления.       — Да, пап, — приготовилась Гермиона, усевшись на кровать и подогнув ноги под себя.       — Так уж вышло, что с момента твоего поступления в Хогвартс, мы с мамой были вынуждены смотреть на то, как ты растешь, буквально со стороны, — говорил он. — Три четверти года ты проводишь в школе и лишь короткие периоды каникул мы можем общаться с тобой лично, а не по переписке.       — Но…       — Я ничего не имею против, — поднял руку мистер Грейнджер, прежде чем Гермиона попыталась возразить. — Раз уж ты родилась волшебницей, то это твой мир и ты живешь по его правилам. Просто я хочу сказать, что мы с мамой, к сожалению, пропускаем плавность твоих изменений и от года к году словно видим другую дочь.       — Я понимаю, — склонила голову она.       — В этот раз мы весьма ожидаемо обнаружили, что ты уже доросла до отношений с парнями и даже смело представила своего Гарри нам, — продолжал он. — Хоть это и вполне нормально, но я хочу попросить тебя быть осторожной. Я знаю, ты у меня большая умница и все прекрасно знаешь сама. Но как отец и врач, я просто обязан напомнить тебе думать о своем будущем и не забывать о тех неожиданных вещах, которые могут получаться от связи между мальчиками и девочками.       — Э-э-э… Да, я в курсе… — залилась краской Гермиона, а стоящему рядом Гарри стало дико неловко подслушивать столь личный разговор между отцом и дочерью. Но уйти отсюда незаметно он банально не мог.       — Ты пришла вчера очень поздно, — говорил мистер Грейнджер. — Я еще не спал и слышал через окно, как ты прощалась с кем-то у нашей двери. Это же был Гарри?       — Угу, — не видела она смысла отрицать очевидное. — Мы гуляли с ним по району…       — То-то ты еще не проснулась, — улыбнулся он. — У вас все хорошо?       — Все отлично.       — И он приехал ради тебя аж из Литтл-Уининга? Такси в такую даль выйдет не дешево… — поинтересовался мистер Грейнджер.       — Да, ему захотелось встретиться, — подтвердила Гермиона. — Ты против?       — Нет, что ты, — замотал он головой. — Наоборот, я сам вспоминаю свою молодость, когда мог мотаться к твоей маме через половину страны в гости… Такое уж у вас время, когда чувства прут через край и заставляют делать ради друг друга безумные поступки. Просто хочу, чтобы ты была осторожна и хотя бы до окончания школы не обзавелась ненужными проблемами. Хорошо?       — Конечно, пап, — кивнула все еще смущенная Гермиона.       — Вот и славненько, — нагнулся мистер Грейнджер вперед и поцеловал ее в лоб. — А еще я надеюсь, что Гарри тоже меня прекрасно понял.       — Что?! — не врубилась Гермиона. — Ты о чем?!       — Если ты не устроилась дворником, то у меня есть лишь одно объяснение стоящей у окна метле, — кинул он усмешливый взгляд в сторону позабытой впопыхах «Молнии». — Не шалите тут и до встречи.       Когда мистер Грейнджер закрыл за собой дверь, Гарри лишь через несколько длительных секунд смог начать двигаться и хоть как-то соображать. Его что, прямо сейчас спалили здесь? И даже не стали пытаться выгнать из комнаты Гермионы или хотя бы как-то пристыдить? Конечно, Гарри понимал, что будь у его девушки неадекватные и истеричные родители, то она и сама вряд ли бы вышла столь хладнокровной и рассудительной. Но чтобы настолько?!       Зная тех же Уизли, Гарри точно был уверен, что приведи Джинни к себе в комнату какого-нибудь парня без согласия матери, то в случае провала услышала бы длинную громкую лекцию о недопустимости подобного поведения для девушки ее возраста, а бурно реагирующий на отношения сестры Рон потом бы еще долго злорадствовал на этот счет, что выливалось бы в короткие, но яростные дуэли между ними.       Но Грейнджеры, похоже, мыслили совсем иначе. Они понимали, что нет смысла запрещать то, к чему стремятся молодые сердца. Зачем пытаться настроить детей против себя, если нужно просто помочь им не совершать ошибок в тех областях знаний, где у родителей было явно больше опыта? Они же не представляли себе, что Гарри и Гермиона уже сполна хлебнули взрослой жизни в будущем и прекрасно знают, откуда берутся дети. Так что Гарри был просто поражен такой выдержке и благоразумию.       — Твой отец просто чудо, а еще юморист, каких поискать, — скинул наконец Гарри с себя мантию-невидимку и вышел из своего угла. — Я думал, что будет хуже…       — Признаться, я тоже, — слегка судорожно ответила Гермиона. — Конечно, я знаю, что они у меня нифига не пуритане во взглядах… Но как-то еще не приходилось попадать с ними в такую ситуацию…       — Может, тогда будет лучше, если я сегодня останусь у тебя до вечера? — спросил Гарри. — Хоть познакомимся нормально, чтобы не приходилось бегать друг от друга?       — Ну, если ты этого хочешь… — неуверенно посмотрела на него Гермиона. — Просто тогда готовься. Они у меня не стеснительные и могут задавать такие вопросы, от которых многие убегут в ужасе… Боюсь представить, как Рон смог бы выдержать знакомство с ними в оригинальной линии времени…       — Тогда понятно, в кого ты у меня такая прямолинейная, — присел Гарри рядом с ней на кровать и поцеловал в висок. — А так, у нас есть целый день, чтобы придумать ответы на самые каверзные вопросы…       Дружно рассмеявшись от собственных действий и идей, они упали спиной на кровать и радовались таким моментам, которые были бы банально невозможными, останься они в будущем. Эти подростковые глупости, полеты через окно, прятки от родителей и смущающие разговоры с отцом Гермионы помогали вновь переключиться от мышления взрослых людей на мышление романтичных школьников.       Прав был Сириус — нужно пока оставить войну позади, понять, что Гарри больше не глава ДМП, а Гермиона никаким образом не относится к должности заместителя министра магии, и вновь окунуться в свою настоящую реальность.       Они теперь на своем месте. В своем времени. И могут себе позволить дурачиться, влюбляться, жить полной жизнью и быть теми, кем им положено быть, а не подстраиваться под совершенно неподходящие обстоятельства. Конечно, о Волдеморте забывать было нельзя, но сейчас, лежа на кровати и смотря друг другу в глаза, Гарри наконец-то перестал ассоциировать себя с большим начальником и отцом троих детей. Это было непросто, но сейчас словно с плеч свалилась огромная ноша и стало легче дышать.       Наверное, оригинальная его версия до самой победы над Волдемортом ощущала на себе всю тяжесть бытия, ходя загруженной по коридорам Хогвартса и думая только об одном. Но сейчас, узнав все тайны их врага и зная, что его можно победить, Гарри ощущал себя намного более свободным и счастливым, позволяя и иным мыслям гулять внутри головы.       — Так значит здесь ты росла до Хогвартса? — наконец-то осмотрел он комнату Гермионы при свете дня. — Прямо видно, что она девчачья.       — А что мне, расти в пацанской, как у Рона? — фыркнула она. — Да, тут плакатов с Пушками Педдл не найдешь.       — Просто мне до этого как-то не приходилось попадать в такие интерьеры, — с интересом рассматривал он развешанные по стенам фотографии семьи Грейнджер в разные годы. — И книжным полкам, я смотрю, позавидует любая библиотека.       — Тут еще и компьютер есть, если ты не заметил, — махнула Гермиона рукой в сторону стола. — Знал бы ты, как не хватает хотя бы одного такого в Министерстве…       — Смею предположить, — фыркнул Гарри, — может, лет через пятьдесят, они дойдут до такого технического прогресса. Волшебное радио же уже есть, значит, когда-нибудь появится и волшебный телефон с волшебным компьютером.       — Может быть, — согласилась Гермиона. — Хочешь позавтракать? Мама обычно готовит чуть больше, чтобы мне тоже осталось.       — Хочу, — тут же почувствовал Гарри урчание в животе. — Не ел ничего вчера с обеда…       Практически целый день они провели не выходя из дома, перемещаясь из одной комнаты в другую. Гермиона провела ему небольшую экскурсию, показала кухню, гостиную, спальни на втором этаже, объяснила где туалетные комнаты и различные шкафы. Конечно, Гарри не собирался сюда переезжать, но все же стоит быть осведомленным, чтобы не тыкаться в запертые двери, когда прижмет нужда.       Они с удовольствием съели по тарелке овсяной каши с ягодами, сходили в магазин за продуктами, чтобы вечером было чего поставить на стол, на обед заказали себе пиццу пепперони и быстро уплели ее за обе щеки, а следом просто лежали на диване, в обнимку смотря развлекательные передачи по телевизору и дожидаясь прихода старших Грейнджеров с работы. Конечно, можно было бы вновь пойти прогуляться по улочкам, но за последние дни у них было слишком уж много активного движения, так что хотелось просто ничего не делать и отдыхать.       Чем-то этот день напоминал беззаботные летние каникулы у Уизли перед четвертым курсом. С той лишь разницей, что здесь Гарри и Гермионе никто не мешал находиться предельно близко друг другу во время совместной готовки ужина, целоваться при любом удобном случае, едва не снося кастрюли и сковородки с плиты, и хватать друг друга за интимные части тела, вызывая соответствующую реакцию и яркие огоньки страсти в глазах. Такая игра возбуждала до невозможности, Гарри буквально горел изнутри, но старательно делал вид, что даже не думает о кровати в комнате Гермионы, продолжая игру и самодовольно надеясь, что Гермиона проиграет первой и сама утащит его наверх.       Но Гермиона тоже была не из робкого десятка, стоически выдерживая все его поползновения, лишь невинно хлопая глазками и продолжая коварно доводить Гарри до самого вечера, когда уже поздно было предаваться постельным утехам (о благоразумии в которых их так старательно предупреждал мистер Грейнджер), а стоило бы начать накрывать на стол к приезду ее родителей.       — Знай, что я это так не оставлю, — косился на нее Гарри, расставляя тарелки и бокалы по большому столу в гостиной. — Будешь должна мне три минета!       — Три?! — возмутилась Гермиона, доставая салатницы из шкафа. — А не слишком ли много вы хотите, мистер Поттер?! Между прочим, я честная девушка и до брака ни-ни!       — Хотелось бы мне посмотреть, как вы это выдержите, мисс Грейнджер, — хихикнул Гарри. — Ящик Пандоры уже открыт и теперь вы знаете, чего лишаетесь своим поведением.       — Ладно, твоя взяла, — улыбнулась Гермиона. — Но тогда будь так добр, с тебя три таких же ответных услуги! Ходит тут целый день… Мог бы закинуть на плечо и утащить наверх!       — Это мы с удовольствием, — хихикнул Гарри. — Давай только, не будем пока шокировать твоих родителей? Они, наверное, и так удивятся тому, что я не сбежал быстрее своей метлы.       — Наверное, — приметила Гермиона за окном остановившуюся машину. — Так, час икс настал. Помнишь легенду?       — Помню, — подтвердил Гарри. — Я готов.       Оставшись в гостиной, Гарри слышал, как Гермиона встречает родителей в коридоре, помогает им снять верхнюю одежду и о чем-то там говорит. Он старался не нервничать, убеждая себя, что все должно пройти нормально. Что мистер и миссис Грейнджер должны нормально отнестись к выбору своей дочери (особенно после утренней сцены в ее комнате), но все же момент был довольно напряженный, а спина даже вспотела от волнения.       — А я смотрю, вы решили задобрить нас? — вошел в гостиную мистер Грейнджер, увидев накрытый стол. — Извиниться за ваше поведение утром?       — Нет, пап, — следовала за ним Гермиона. — Просто хотели нормально посидеть…       — Тогда давайте посидим, — появилась в поле зрения и миссис Грейнджер, которая, как вновь отметил Гарри, была удивительно похожа на взрослую версию Гермионы, с которой они не только под ручку ходили, что вызывало некоторый диссонанс в голове. — Здравствуй, Гарри.       — Здравствуйте, мэм, — встал он на ноги и, выкинув из головы всякие идиотские мысли, перевел взгляд на мистера Грейнджера. — Простите, сэр. Мне не следовало так поступать… Я…       — Ладно тебе, Гарри, — махнул он рукой. — Не оправдывайся. Все там были и мы с Эммой все понимаем. Только прошу, в следующий раз заходи через дверь, пожалуйста. Нам не нужны слухи о летающих на метлах пацанах возле окна Гермионы.       — Конечно, сэр, — склонил он голову. — Просто я боялся вас разбудить рано утром…       Они с Гермионой приняли решение не говорить родителям о том, что Гарри заявился аж в два часа ночи и нагло спал с ней в одной кровати, чтобы не накалять обстановку лишний раз. Легенда строилась на том, что Гарри прилетел чуть ли не с рассветом, а потом просто вел с Гермионой задушевные беседы до самого момента стука отца в дверь. По крайней мере, факты должны были указывать именно на это.       — Ну хорошо, — начала миссис Грейнджер, когда все разместились за столом. — Гарри, я так понимаю, ты хотел представиться нам чуть лучше, чем в нескольких предложениях на вокзале?       — Да, мэм, — кивнул он. — Я стараюсь не терять связи с Гермионой летом и было бы невежливо с моей стороны вести себя так, будто вас не существует…       — И такое поведение не связано с тем, что я узнал о том, что ты прятался в комнате Гермионы, когда я пришел к ней на разговор? — покосился на него мистер Грейнджер, накладывая себе салат и жаренной картошки.       — Нет, сэр, — помотал головой Гарри. — Точнее, это просто ускорило нашу встречу… Гермиона сказала мне, что будет лучше, если я прилечу через недельку-другую, а не через три дня…       — Ну, может быть, — пожал он плечами. — Позволь только поинтересоваться… Где ты спрятался? Не под кроватью же?       — Я был невидимым, — с улыбкой пояснил Гарри. — Стоял между столом и шкафом.       — Невидимым? — поползли вверх брови мистера Грейнджера. — Но вам же запрещено колдовать вне школы?       — У Гарри есть особая мантия-невидимка, — пояснила Гермиона. — Она зачарована заранее и ее никак не нужно активировать. Достаточно просто накинуть на плечи и все.       — И ее использование не будет нарушением вашего Статута? — уточнила миссис Грейнджер, разливая по бокалам сок.       — Нет, — ответила Гермиона. — Как и полеты на метле или использование порталов.       — Странные законы, конечно, — фыркнул мистер Грейнджер. — Ну ладно. Этот вопрос решили. А теперь, Гарри, будь так добр. Расскажи нам о себе. Гермиона, конечно, многое писала в своих письмах, но хотелось бы послушать и тебя.       Гарри был готов к такому вопросу и даже обсудил с Гермионой, что именно стоит им рассказывать о своей жизни, а что нет. Так что, набрав побольше воздуха в грудь, Гарри приступил к повествованию, делясь историей взросления у Дурслей, поступлением в Хогвартс, учебе волшебству и тому, как они стали сближаться с Гермионой. По просьбе девушки, Гарри не стал говорить о всяких трехголовых псах, василисках и прочих опасностях, в которые вляпывался он сам и иногда тащил за собой Гермиону. Она не хотела травмировать представления родителей о другом мире, стараясь создать картину обычной учебы без забот, в чем Гарри, если честно, целиком ее поддерживал.       Даже родители волшебников, такие как Уизли, к примеру, были бы в большом негодовании, если бы узнали обо ВСЕХ происходящих в Хогвартсе событиях. А уж магглам и вовсе было бы тяжело услышать о том, сколько раз их дети избегали смерти, считая все очередным приключением. Гермиона пообещала Гарри, что однажды сама расскажет всю правду, когда будет готова. А пока нужно просто избегать некоторых деталей, в остальном соблюдая общую картину мира, делая больше упор на взаимоотношения молодых сердец.       — Ну вот так вот и получилось, что сразу после экзамена по Защите от темных искусств, мы с Гермионой решили отдохнуть у озера и там поняли, что давно уже пора стать парой, — закончил Гарри.       — Как мне это знакомо, — расплылась в улыбке миссис Грейнджер. — Помню, мои первые отношения тоже начались в школе… Я дружила с одним мальчиком долгое время и однажды он поцеловал меня на перемене. Мы встречались несколько лет, но потом его родители решили переехать в Эдинбург и нам пришлось расстаться…       — Ну, для волшебников расстояния не проблема, я смотрю, — усмехнулся мистер Грейнджер. — Сел на метлу и лети куда хочешь. Гарри, за сколько ты долетел из Литтл-Уининга?       — По прямой минут за двадцать, сэр, — прикинул он расстояние, чтобы пока не говорить о трансгрессии. — Но можно и быстрее. Моя «Молния» способна развивать до ста пятидесяти миль в час.       — Сто пятьдесят?! — чуть ли не подскочил мистер Грейнджер. — Не думал, что метлы могут быть такими быстрыми…       — Это спортивная модель, сэр, — пояснил Гарри. — Я же играю в квиддич. А так предел обычно около шестидесяти-семидесяти миль.       — Ну тоже неплохо, — оценил он. — Главное, чтобы радары не заметили и военные не выслали истребители на перехват.       — Вот они удивятся, — хихикнула Гермиона. — Ищут НЛО, а найдут пацана в очках и со шрамом на лбу.       Дружный смех за столом сотряс гостиную Грейнджеров, позволяя каждому выплеснуть положительные эмоции и расслабиться. Разговор шел именно так, как хотел того Гарри — легко и непринужденно, без ненужных наездов, выяснения отношений и претензий, какие могли бы быть у чересчур опекающих свои чада родителей. Даже обещанных Гермионой каверзных вопросов не последовало (хотя никто не отменял их в будущем).       Похоже, что мистер и миссис Грейнджер вполне благосклонно приняли Гарри в качестве парня своей дочери, видя в нем вежливость, скромность, культурность и смелость. А сам Гарри буквально выдохнул с облегчением, когда прошел самый важный этап этого нетипичного знакомства и теперь можно будет общаться с ними куда проще.       Оно и к лучшему. Гарри был очень рад, что он понравился родителям своей девушки, ведь именно у них придется просить ее руки после окончания Хогвартса. Конечно, это все была лишь формальность и при желании никто бы не посмел помешать Гарри и Гермионе пожениться и без благословения, но все же лучше было поддерживать с ними хорошие отношения.       Тем не менее, ближе к концу ужина, мистер Грейнджер попросил Гарри хотя бы первое время соблюдать нормы приличия, возвращать Гермиону домой не позже полуночи, а также еще раз повторил, что для входа в дом существует дверь, а не окно. Гарри прекрасно понимал, что несмотря на всю кажущуюся либеральность, отец девушки волнуется за нее и хочет, чтобы у Гермионы не возникло никаких проблем.       — Обещаю, что больше не буду прятаться под мантией, сэр, — улыбнулся Гарри. — Но для порядка, улечу я все же через окно, чтобы не таскать метлу через весь дом.       — Но только в этот раз, — усмехнулся мистер Грейнджер, взглянув на часы. — Ладно, нам пора закругляться. Твои родственники, наверное, уже потеряли тебя.       — О, не переживайте, они счастливы от осознания этого факта, — процедил Гарри. — Но да, я уже тоже думал лететь. Вы же не будете против, если завтра я снова украду у вас Гермиону до вечера?       — Главное, чтобы возвращал ее к ночи, — напомнила миссис Грейнджер. — А так заходи, конечно. Мы будем тебе рады, Гарри.