Взгляд в будущее

      После нормального знакомства со старшими Грейнджерами, Гарри словно получил карт-бланш на любые действия в отношении Гермионы, целыми днями обитая в Хэмпстеде и лишь ночами возвращаясь к Дурслям, чтобы выполнять условия для работы защитной магии. Гарри не был уверен, что она в принципе сильно поможет, ведь после своего воскрешения, Волдеморт даже смог прикоснуться к нему без боли, но лучше иметь хоть какой-то дополнительный шанс на успех, нежели глупо отказываться от него во имя юношеского протеста.       Дядя Вернон и тетя Петунья, похоже, были крайне рады такому положению дел. Гарри с самого утра покидал дом, завтракал-обедал-ужинал у Грейнджеров (разумеется, не забывая покупать на себя продукты) и возвращался лишь поздно вечером, что свело количество встреч с родственниками к минимальному уровню. Однажды дядя Вернон, услышав шум поздно пришедшего домой племянника, даже зашел к нему в комнату и поинтересовался, как долго будет продолжаться этот фарс. Гарри честно ему ответил, что через неделю окончательно покинет их дом как минимум до следующего лета, и эта информация очень сильно обрадовала Дурсля. Ведь ему не придется терпеть даже минимального присутствия Гарри до конца каникул.       Все остальное время Гарри старался проводить рядом с Гермионой, чувствуя внутри настоящую потребность не отходить от нее ни на шаг. Возможно, это могло показаться слишком уж навязчивым, но, вроде как, сама Гермиона была не против, а ее родители уже привыкли видеть в коридоре метлу Гарри каждое утро, лишь напоминая быть осторожным и не привлекать внимания соседей.       Наверное, это были как раз те каникулы, о каких Гарри мечтал все свое детство. Практически полная свобода действий, никаких нотаций от взрослых, любимая девушка, идущая с ним под руку и сносящая голову романтика теплых летних дней. Они настолько отрешились от волшебного мира, что даже не стали выписывать «Пророк», справедливо считая, что обо всем важном им обязательно сообщит Сириус.       За эти дни в жизни Гарри произошли просто миллион событий, которых не случалось из-за жлобства Дурслей или же необходимости сидеть взаперти, без возможности выходить в мир магглов. Он впервые сходил с девушкой в кино, целуясь на задних рядах и с улыбкой прижимая ее вздрагивающее тело к себе на страшных моментах. Впервые катался на аттракционах. Впервые шлялся по торговым центрам, где под пристальным взглядом Гермионы сменял растянутую одежду Дадли на нечто подходящее Гарри по размеру и стилю. Словом, делал все то, чем занимаются обычные влюбленные парочки на каникулах, отложив все проблемы на потом.       Конечно, они оба помнили, что в скором времени их ждут довольно трудные испытания, связанные, в том числе, и с риском для жизни. Гермиона каждый день хоть раз заводила короткий разговор о Волдеморте, Пожирателях и прочих проблемах волшебного мира, а Гарри, по заветам Грюма старался не терять бдительности и всегда держал палочку наготове. Но тем не менее, если не соваться в магические кварталы и не лезть на рожон, то шансы нарваться на проблемы в многомиллионном городе стремились едва ли не к отрицательным величинам. Зато их место занимали простые жизненные вопросы взаимоотношений старшего и младшего поколения.       — Как там твои родители? — поинтересовался Гарри, когда они шли по парку вдоль небольшого озерца. — Еще не хотят переехать подальше, чтобы избавиться от меня?       — Они знают, что это бесполезно, — хихикнула Гермиона, откусывая кусочек клубничного мороженного. — У них были мысли опять съездить всей семьей во Францию, но наши отношения не дают и шанса.       — Я могу трансгрессировать к тебе хоть через океан, — пожал плечами Гарри, слизав край со своего апельсинового фруктового льда. — Разок слетаю на метле, чтобы запомнить местность. Пути-то на час-полтора при максимальной скорости «Молнии».       — Вот именно по этой причине они и не хотят, — пояснила она. — Ты же точно сорвешься, а без загранпаспорта это будет нарушением маггловских законов.       — И магических тоже, кстати, — вспомнил Гарри некоторые особенности своей будущей работы. — Ну хорошо, я могу и переждать недельку-другую. Не хочу лишать тебя возможности провести время с ними.       — Я ведь и сама не могу сейчас никуда улетать, — напомнила Гермиона. — Сириус может в любой момент добыть чашу. И тогда нужно будет как можно быстрее закрыть проблему Волдеморта, а не ждать, пока он натворит какой-нибудь дичи.       — Ну да, — вздохнул Гарри, вынужденный вновь вспомнить, что он не просто подросток, а ключевая фигура в волшебной войне. — Но потом мы точно туда слетаем! Обещаю!       — Я запомню, — клюнула его Гермиона губами с клубничным вкусом на них. — Куда хочешь пойти сейчас?       — Я бы пообедал, — признался Гарри. — Мороженное, конечно, вкусное, но хотелось бы чего-нибудь более существенного.       — Как насчет того ресторана, где мы были в будущем? — предложила Гермиона.       — А давай, — согласился Гарри. — Будем надеяться, что он уже открыт…       Черный лондонский кэб, не торопясь маневрируя по улочкам и магистралям города, доставил их по нужному адресу, недалеко от Тауэрского моста, где на набережной Темзы, весьма кстати, обнаружилось нужное им заведение. Как гласила вывеска на входе, которую Гарри и Гермиона не заметили в будущем, ресторан открылся буквально несколько месяцев назад, но попав в него, они словно вновь перенеслись в две тысячи шестнадцатый год, с первого взгляда узнав интерьеры и превосходный вид из окна.       Сейчас, разумеется, был не вечер, а самое время обеда, так что люди сидели в деловых костюмах и пили кофе, а не в вечерних нарядах с бокалами вина в руках. Но для Гарри и Гермионы, которым удалось сесть ровно за тот же столик у окна, все различия были практически незначительными. У них в головах сразу же всплыли картинки того чудесного свидания, плавно перетекшего в длительную прогулку вдоль реки, а затем и первый жаркий секс в их доме на Гриммо. Наверное, эти моменты навсегда останутся в их памяти, как одни из самых значащих в жизни.       — А кухня все такая же вкусная, — оценила Гермиона поданный сырный суп с гренками. — Довольно странно, конечно, сравнивать будущее с прошлым, но все же.       — Это да, — потягивал Гарри вишневый лимонад. — Радует, что за двадцать лет им удалось сохранить планку качества. Значит, можем смело ходить сюда и не бояться сильных перемен.       — Жаль, не вышло посетить это место с детьми, — слегка взгрустнула Гермиона. — Уверена, даже Джеймс бы забыл все язвительные комментарии и уплетал бы за обе щеки. А для Лили вон есть зона для рисования.       — Это да… — протянул Гарри, тоже вспомнив о трех шебутных детишках. — Но зато, ты можешь позвать сюда родителей. Думаю, они не откажутся хорошо провести вечер.       — Обязательно, — кивнула Гермиона. — У них через два месяца годовщина свадьбы. Отличный вариант отметить ее.       — Главное, чтобы не как мы в будущем, — фыркнул Гарри. — А то тоже проснутся в телах других себя и не понимая, что происходит.       — Ну, не думаю, что папа между приемом пациентов придумывает способ перемещаться во времени, — хихикнула Гермиона. — Это только ты у нас такой особенный.       — Обращайся, солнышко, — подмигнул ей Гарри, пока официант ставил перед ним на стол куриное филе в кляре. — Все же повезло, что я настолько долбанутый… Во всех временах.       Еще немного посмеявшись насчет умственных способностей Гарри, они с удовольствием прикончили вкуснейший обед, совершили небольшую прогулку по набережной и на очередном такси добрались до дома Гермионы. Посещение столь значимого для них обоих места настраивало на романтичный лад, а все еще живые воспоминания о будущих событиях не оставляли никакого шанса на обычное завершение дня.       До прихода родителей Гермионы оставалось еще несколько часов, а потому Гарри, накачанный за время их любовных игрищ до предела, уже с порога накинулся на Гермиону, буквально зубами впиваясь в ее нежную шейку и перекрывая любой путь к отступлению. Он вжимал ее спиной в комод, целовал везде, где только мог дотянуться и слышал в ответ только лишь довольные стоны, вперемешку с глубокими вдохами и короткими выдохами.       Они оба хотели вновь стать единым целым. Снова почувствовать ярчайшее проявление взаимной любви, а копившееся несколько дней возбуждение достигло пика, ведя их только в одном известном направлении. Гермиона буквально запрыгнула на Гарри, оплетя его ногами вокруг спины, вцепляясь пальцами в кожу лица и отвечая на поцелуи пока он поддерживал ее руками за бедра и поднимал по лестнице в ее комнату, буквально повторяя самого себя в будущем.       Горячая подростковая кровь кипела внутри их тел, в голове не оставалось никаких мыслей, кроме единственной цели, поставленной животными инстинктами. Одежда давно осталась где-то позади, а кровать Гермионы встретила их приятной мягкостью и белыми простынями, еще больше дополнявшими романтичность и значимость момента.       Все происходило именно так, как и должно быть. Их сердца бились в унисон, а голоса издавали синхронные стоны, совершенно не обращая внимания даже на капельку боли при первом взаимном движении навстречу. Затуманенный разум едва контролировал их тела, а глаза Гарри все никак не могли нарадоваться чудесной картине каштановых волос любимой и самой лучшей девушки на земле, распластавшихся по подушке и колышущихся в такт их движениям. И еще более того восхищал вид ее молодого тела, еще не тронутого морщинами и прочими аспектами взросления.       Что может быть лучше, чем сладкий момент единения, когда они вместе преодолели эту грань, став друг у друга первыми не только в ментальном, но и, наконец-то, в физическом смысле? Опять волшебный мир менял привычные установки о правильном порядке вещей, но какая разница? Зачем вообще думать о каких-то странностях, когда Гермиона, хитро подмигнув, забралась на него сверху и теперь вела их по этой тропе взаимного удовольствия? В ее глазах горел огонь страсти, пальцы вплетались в непослушную прическу, а припухшие от поцелуев губы шептали что-то бессвязное, вперемешку с его именем и требованием продолжать эту сладострастную муку.       Если когда-нибудь Гарри и представлял себе идеальное лето, то происходящее сейчас превышало все даже самые смелые фантазии. Плевать на все и на всех. Плевать на проблемы и недовольства несогласных. Им обоим было настолько хорошо, что бурлящая магия заставляла предметы в комнате подниматься в воздух, а книги и вовсе слетали с дрожащих полок на пол. Но тот взрыв эмоций, случившийся в момент пришедшего оргазма, и вовсе превзошел все ожидания, разметав волной волшебства все по сторонам, впечатывая в предметы стены и даже выбрасывая пару книг в открытое окно.       Слишком хорошо. Слишком нереально. И слишком прекрасно, чтобы стать правдой. И когда Гарри уже поверит, что все это не сон? Пора бы уже…       Наверное, он до конца своих дней будет обитать в облаках блаженства, имея рядом такую прекрасную девушку, только что поделившуюся с ним самым ценным, что у нее было с рождения. Она не стала как-то отнекиваться и бегать от него, а с готовностью и желанием доказала всю силу своей взаимной любви, теперь лежа на его обнаженной груди, водя по ней пальцем и приводя в порядок дыхание и разбушевавшееся сердцебиение.       — Интересно, что бы сказал твой отец, если бы узнал, чем мы тут занимаемся? — пробило на юмор Гарри, когда он вновь смог говорить. — Как думаешь, не убил бы меня за то, что я тут делаю с его дочерью в его же доме?       — Думаю, просто побурчал бы насчет необходимости презервативов, — хихикнула Гермиона. — Ты же его слышал? Он все понимает, только просил быть осторожными.       — Ну, к счастью, я не задержался в тебе под конец, — потрепал Гарри ее по волосам. — Так что, как видишь, могу себя контролировать даже в такие моменты.       — И все же это далеко не стопроцентная защита, — ответила всезнающая Гермиона. — Так что надо помнить, что в этом времени я вполне могу забеременеть. И не помешает сварить противозачаточного зелья… Или хотя бы пользоваться маггловскими способами предохранения…       — Не бойся, я не собираюсь испытывать терпение твоего отца, — поцеловал ее Гарри в макушку. — Но, Мерлин, как же хорошо-то, а!       — Соглашусь, — улыбнулась Гермиона. — Надеюсь только, что Надзор не распространяется на случайные выбросы магии… И ты был прав, родной. До свадьбы я бы точно не выдержала…       Дабы все же не проверять нервы родителей Гермионы на прочность, они не стали залеживаться в кровати до самого вечера, а довольно быстро поднялись и убрали все видимые последствия случившегося здесь разврата. Слегка испачканную несколькими каплями крови простыню пришлось срочно замачивать в сильном отбеливателе, а им самим тоже бы не помешало принять душ, чтобы смыть с себя пот и не только.       Гарри до сих пор забавляла эта необходимость вновь вести себя столь по-детски, если можно так выразиться. Как ни крути, а почти два месяца жизни в будущем довольно сильно меняют мироощущение и, скорее всего, окончательной перестройки на свой настоящий возраст уже никогда не произойдет. Некий диссонанс будет присутствовать всегда, пока время не выведет их в полную самостоятельную жизнь. А до этого момента придется постоянно ловить себя на несоответствии ощущений и не забывать избавляться от улик.       Но все хорошее и беззаботное имеет свойство заканчиваться. Даже такие восхитительные каникулы с Гермионой были лишь паузой перед серьезными делами, где, как раз, придется вновь найти в себе те взрослые личности, нацеленные на результат, а не бесполезное ребячество и всякую романтическую чепуху. Буквально за день до переезда Гарри с Тисовой улицы в дом на Гриммо, Сириус прислал письмо, в котором сообщил, что смог добыть чашу из Гринготтса, уничтожил ее и теперь ждет их для составления следующей части плана.       С капелькой грусти в груди, Гарри, держа в руках письмо, глубоко вздохнул, отбросил в сторону все сожаления и надежды на спокойный остаток лета, схватил мантию-невидимку и привычным путем отправился за Гермионой, даже не таща за собой «Молнию» в качестве прикрытия. Прочитав сообщение, она за секунду переменилась в лице, коротко кивнула и отправилась в свою комнату, откуда вернулась одетой в практичную одежду, держа в руке волшебную палочку, а на плече покоилась небольшая сумочка, расширенная еще в Хогвартсе чарами до просто гигантских величин.       — У меня все здесь, — поведала она. — Давно ждет своего часа. Даже палатку, на всякий случай, взяла.       — Думаешь, понадобится? — уточнил Гарри.       — Кто его знает, как все пойдет, — повела Гермиона плечом. — Лучше пусть будет, чем оказаться без нее, когда прижмет.       — Справедливо, — кивнул Гарри. — Что скажем твоим родителям?       — Пока я оставила записку, будто ты пригласил меня провести некоторое время у своего крестного, как прошлым летом, — отвечала Гермиона. — Я их предупреждала, что однажды это может случиться. А там будем действовать по обстоятельствам.       — Не хочешь попытаться отправить их подальше? — вспомнил Гарри о том, как Гермиона пыталась защитить родителей в будущем. — Без Обливиэйта, конечно.       — Пока нет, — замотала она головой. — Из того, что мы слышали от Рона, Волдеморт еще около года даже не будет пытаться причинить им вреда. Знаю, надеяться на это так себе, но у нас просто нет времени убеждать их бежать из страны сейчас…       — Надеюсь, мы справимся быстро, — сдержанно произнес Гарри. — Ладно, пойдем. Нам пора.       Дом на Гриммо встретил их уже привычным состоянием разрухи, грязи и неприятного запаха, разительно контрастируя со светлым и чистым ремонтом в доме Грейнджеров. Сириус, похоже, даже не собирался приводить его в порядок, только лишь последовал совету Гарри и вырвал портрет своей матери вместе с куском стены, что позволило не наслаждаться ее криками по поводу и без.       — А вы быстро, — хмыкнул Сириус, едва Гарри и Гермиона появились в коридоре и прошли вглубь дома. — Она?       — Похожа, — скользнул Гарри взглядом по стоящей на видном месте чаше Пенелопы Пуффендуй, имеющей на своем боку довольно крупный след от клыка василиска. — Как достал? Неужели гоблины послушались Министерство?       — Даже не пытался идти таким путем, — пригласил их Сириус присесть в кресла напротив. — С этими жуками приходится действовать хитростью и знанием особенностей их работы. Ты в курсе, какая самая большая уязвимость Гринготтса?       — Ключи от сейфов, — тут же ответила Гермиона.       — Десять очков Гриффиндору, красавица, — отсалютовал ей Сириус бокалом с вином. — Гоблины хрен кому дадут шастать по чужим ячейкам. Но, если у тебя есть ключ, то пожалуйста, иди, нет проблем.       — Ну да, — почесал затылок Гарри. — Помню, как миссис Уизли спокойно брала деньги из моего сейфа на покупки перед пятым курсом…       — Повод все же забрать у нее ключ, — напомнил Сириус. — Хоть я и верю, что Молли ни кната не украдет у тебя, но пусть лучше он будет в твоих руках.       — Заберу, — пообещал Гарри. — Но как ты достал ключ от сейфа Лестрейнджей? Беллатриса бы в жизнь его тебе не отдала!       — А здесь нам помог Волдеморт собственной персоной, — довольно рассказывал Сириус. — Он же обрушил лифт со своими шавками, помните?       — Ага.       — Белла тогда чудом выжила, но ее тело пострадало очень сильно, — продолжал он. — Ей еще месяца полтора восстанавливаться в Мунго, прежде чем ее переведут обратно в Азкабан. Но, к счастью, она уже в сознании.       — И что? — пока не понимал Гарри.       — Магия, Сохатик, — подмигнул ему Сириус. — Мы провели небольшую диверсию при помощи Кингсли и Грюма. Я убедил их помочь мне и они разыграли целый спектакль для персонала Мунго и охранников у палаты моей кузины. В это время я смог проникнуть внутрь и при помощи довольно мощного Конфундуса и нескольких наведенных иллюзий смог убедить ее, будто сам Волдеморт пришел к ней и требует ключ от сейфа. Ее сознание все еще слишком слабо, чтобы сопротивляться наваждению, так что Белла с радостью вызвала своего домовика и, чуть ли не целуя мне ноги, отдала ключ. Ну а дальше уже дело техники.       — Умно, — оценила Гермиона. — Было бы неплохо еще допросить ее в таком состоянии…       — А я допросил, вообще-то, — даже немного обиженно посмотрел на нее Сириус. — Не думай, что я не умею пользоваться открывшимися возможностями.       — Ладно, не бузи, — махнул рукой Гарри. — Что ты узнал?       — Помимо того, где именно лежит крестраж и какие защитные механизмы наложены на сейф, — рассказывал Сириус, — еще я выяснил все, что Белла знает о змее. Насколько ей известно, Волдеморт постоянно держит ее при себе в поместье Малфоев и никуда не выпускает. Даже когда надолго покидает дом, он оставляет ее на месте, чтобы не подвергать опасности. Забавно знать, что Белла даже немного ревнует и бесится от того внимания, какое ее хозяин уделяет Нагайне.       — Значит, наш единственный шанс добраться до змеи — это выманить Волдеморта из поместья и совершить резкую атаку? — уточнила Гермиона.       — Вроде того, — кивнул Сириус. — Проблема в том, что там и без Волдеморта хватает всяких мразей. После провала в Министерстве, Волдеморт стал собирать всякий сброд, чтобы восстановить потери в своей армии. Конечно, в Пожиратели он их не принимает, но как пушечное мясо использовать будет.       — Егеря, — вспомнила Гермиона. — Преданные ему шестерки… Преступники, оборотни и прочие отвергнутые личности…       — Именно, — подтвердил Сириус. — Так что тихо не пробраться. Нам тоже понадобится армия, чтобы иметь шанс добраться до змеи. И одним лишь Орденом, к сожалению, не обойтись…       Мда. Вот и настоящие проблемы. Если при поиске и уничтожении крестражей еще можно было действовать партизанскими методами, то в дальнейшем, похоже, без генерального сражения не обойтись. Гарри как мог пытался отогнать от себя эту мысль, ведь именно при таком сражении у стен Хогвартса потери стали просто катастрофическими. Из положительных моментов был лишь тот, что в этом времени у Волдеморта не было двух лет, чтобы превратить свою армию в практически непобедимую, но риски все еще были слишком высоки.       — Нам не обойтись без мракоборцев Министерства, — похоже, мыслила схожим образом Гермиона. — Они готовы прийти на помощь?       — Сложно сказать, — потер подбородок Сириус. — Если читали новости, то вы в курсе, что Скримджер уже сменил Фаджа. Он с равной вероятностью может как согласиться на решительное действие ради очков к своей популярности, так и забиться в угол и не отсвечивать, чтобы лишний раз не рисковать. Конечно, мадам Боунс, выжившая благодаря вам, может как-то на него повлиять, но решение остается за министром.       — Думаю, мы должны поговорить с Дамблдором, — высказался Гарри.       — С Дамблдором? — взлетели вверх брови Сириуса. — Ты же не хотел его привлекать?       — А какой у нас выбор? — говорил он. — Дамблдор единственный, кто сможет убедить Скримджера действовать, а не отсиживаться. Плюс, только у него есть Бузинная палочка, чтобы одолеть Волдеморта. Или хотя бы сдержать, пока наш отряд будет наступать на поместье Малфоев.       — Разумно, — согласился Сириус. — И как много ты хочешь ему рассказать?       — Большую часть, — признался Гарри. — Нам уже нет резона скрывать правду от самого сильного союзника. Речь идет о судьбе десятков и сотен магов. А Дамблдор, я думаю, должен был что-то заподозрить, не найдя кольца Марволо в лачуге Мраксов.       — Он даже не пришел за Гарри, чтобы тот помог ему заманить профессора Слизнорта, — вспомнила Гермиона еще одну деталь. — Это не просто так. Может быть он сейчас стал сомневаться о количестве или наличии других крестражей?       — Хорошо, я не возражаю, — поднял руки Сириус и вновь вернул их на подлокотники кресла. — Когда вы хотите объявить сбор?       — Как можно быстрее, — ответил Гарри. — Нет смысла затягивать, пока Волдеморт еще не восстановил до конца силы.       — Принято, Сохатик, — козырнул ему Сириус, словно Маклагген в будущем. — Признаюсь, я еще не до конца привык к вашей решительности. Но она мне нравится.       Пока выдалось некоторое время на ожидание, Гарри и Гермиона поднялись в свою будущую-бывшую спальню и, чтобы не сидеть без дела, принялись наводить в ней порядок. Благодаря магии, можно было довольно быстро очистить различную мебель от пыли, просушить большую кровать от въевшейся в нее плесени и сырости, а еще избавить шторы от расплодившихся в них злобных докси. Как бы миссис Уизли не пыталась вытравить этих существ прошлым летом, но без комплексного подхода они будут раз за разом возвращаться, будто тараканы, переползая из комнаты в комнату.       — Как думаешь, Дамблдор поверит нам? — между делом спрашивал Гарри, скидывая в камин мусор и испепеляя его там при помощи Инсендио.       — Ну, у нас есть доказательства, — пожала плечами Гермиона, открыв скрипучую дверцу древнего дубового шкафа и задумчиво уставившись в гору находящегося там старомодного тряпья. — Мы покажем ему уничтоженные крестражи и поделимся тем, что знаем. Только…       — Только что? — повернулся к ней Гарри.       — Только я не хочу говорить ему, будто мы прямо жили в будущем, — ответила Гермиона. — Это может вызвать слишком много вопросов, на которые банально нет времени и желания отвечать. Я предлагаю сделать вид, будто у тебя вновь открылась связь с Волдемортом и ты смог прочитать его мысли насчет крестражей. А там уже пришел к Сириусу за советом и помощью, поскольку не знал, где именно искать профессора Дамблдора.       — А как мы объясним, что в моей голове тоже исчез крестраж? — поинтересовался Гарри. — Ведь по мнению Дамблдора, выбить его было практически невозможно и только лишь Авада лично от Волдеморта давала хоть какой-то шанс.       — Тут чуть сложнее, — задумалась Гермиона. — Однако… Ну, я не знаю, но… Что если мы скажем, будто крестраж не смог жить в теле, в котором появилось слишком много любви? Ты же помнишь, что именно любовь твоей матери не давала Волдеморту касаться тебя? Что если наши с тобой отношения стали тем, что его частица не выдержала и была уничтожена, допустим… Ну, когда мы первый раз переспали?       — Сомнительный вариант, конечно. Представляю, как бы ты охренела, если бы в наш первый секс из моей головы вырвался дух Волдеморта, — усмехнулся Гарри. — Да и звучит как-то странно…       — Возможно, но ведь даже профессор Дамблдор не знает обо всех особенностях этой магии, — парировала Гермиона. — Так что может сработать. Надо будет только предупредить Бродягу, чтобы он не ляпнул лишнего.       — Тогда идем к нему, пока никто еще не прибыл в дом.       Через пару часов, когда первые члены Ордена стали появляться в гостиной, Гарри, Гермиона и Сириус как могли обсудили свою легенду, сглаживая острые углы и запоминая детали. Конечно, не хотелось сильно обманывать своих союзников, но какая разница, каким образом к ним попали сведения о крестражах и слабых местах Волдеморта? А объяснить все «видением» или внезапно накатившим «предсказанием», как у профессора Трелони, было куда проще и не должно было вызвать лишних вопросов.       А еще, если информация о их переносе выльется за пределы Ордена (шансы чего достаточно велики, на самом деле), то количество людей, желающих узнать свою судьбу, может превысить все допустимые значения. Тот же Рон, к примеру, может и вовсе обидеться на них еще сильнее, если узнает правду о взаимоотношениях их троицы и той возможности быть с Гермионой, которую он безвозвратно упустил. Так что нафиг. Лишь трое будут знать правду, а остальным хватит и придуманной наспех заплатки.       — Здравствуйте, мои дорогие, — подошел к ним Дамблдор, едва успев поприветствовать всех присутствующих. — Рад вас видеть в добром здравии. Сириус сказал, что у вас есть ко мне разговор прежде, чем начнется общее собрание?       — Да, сэр, — кивнул ему Гарри. — Мы можем обсудить некоторые моменты наедине?       — Конечно, конечно, — указал он рукой в сторону комнаты на другом конце коридора. — Пройдемте.       Оказавшись в просторном зале, на стенах которого был размещен семейный гобелен Блэков, где Сириус однажды рассказывал Гарри свою родословную, они прошли вглубь и разместились на трех скрипучих стульях, предварительно закрыв за собой дверь. Дамблдор посмотрел на них с выражением вежливого внимания на лице, сверкнул глазами поверх очков-половинок и кивком головы показал свою готовность слушать.       — Сэр, мы не будем распинаться на длинные подводки, если вы позволите, — начал Гарри.       — О, я был бы рад сразу приступить к сути, — улыбнулся он.       — Понимаете, здесь такое дело… — прикидывал верные слова Гарри. — Вам же известно о крестражах Волдеморта, сэр?       — Крестражах?! — мгновенно подсобрался Дамблдор, став куда более серьезным и даже немного взволнованным. — Да, конечно… Я предполагаю, что они не дают Волдеморту умереть. И я планировал начать посвящать тебя в эту тайну в будущем учебном году, Гарри, чтобы научить искать их и уничтожать… Но откуда вы о них узнали уже сейчас?!       — Профессор Дамблдор, сэр, — старался Гарри говорить уверенно. — Некоторое время назад у меня было видение… Похожее на те видения о двери в Отдел тайн…       — Ты же говорил, что мисс Грейнджер помогла тебе овладеть окклюменцией? — напомнил Дамблдор.       — Да, сэр, — кивнул Гарри. — Просто в тот день я намеренно ослабил контроль… Я захотел попробовать ударить по Волдеморту тем же оружием, каким он ударил по мне, когда заманил в ловушку.       — Это было очень опрометчиво и опасно, — неодобрительно покачал головой Дамблдор. — Он уже знает о вашей связи и мог быть готов к вторжению в свой разум.       — Мне повезло, сэр, — склонил голову Гарри, делая вид, будто ему стыдно. — Похоже, я попал к нему в разум в тот момент, когда он глубоко задумался о чем-то и был не столь внимательным… Я смог увидеть некоторые вещи, разбросанные по разным частям страны, которые имели для Волдеморта очень большое значение.       — Что это за вещи? — поинтересовался Дамблдор, оставаясь непривычно серьезным.       — Вот эти, сэр, — достал Гарри из кармана медальон Слизерина, диадему Когтеврана, чашу Пуффендуя и кольцо Мраксов без отколотого от него Воскрешающего камня. — Они странным образом сочетались в мыслях Волдеморта с образом дневника молодого Тома Реддла и я подумал, что в каждой из них может храниться похожий фантом, какой едва не убил меня, Джинни и нескольких магглорожденных на втором курсе. Потому я захотел добраться до них и уничтожить, пока они не натворили беды.       — Как у вас удалось их достать? — протянул Дамблдор руку и взял бывшие крестражи, перебирая их один за другим, остановившись на кольце Марволо. — Я пытался найти эту вещь в Литтл-Хэнглтоне, где жили предки Волдеморта, но обнаружил там лишь сгоревшие руины и больше ничего…       — Мы не знали, как с вами быстро связаться, а потому обратились за помощью к Сириусу, — взяла на себя объяснения Гермиона. — Благодаря видениям Гарри, мы смогли узнать местоположение каждого из крестражей, а Сириус объяснил нам их значение, после чего помог достать их и обезвредить. На самом деле, это из-за нас и сгорел дом Мраксов… Мы побывали там, похоже, всего за несколько дней до вас, сэр.       Дамблдор переводил взгляд то на находящиеся у него в руках вещицы, то вновь поднимал его на Гарри и Гермиону, не зная, что и сказать. Похоже, впервые за несколько десятков лет, он по-настоящему удивился такому повороту событий. Ведь Дамблдор славился тем, что умел просчитывать все на несколько ходов вперед, а теперь двое лохматых волшебников смогли перевернуть все его представления о положении вещей.       — Где они находились? — поинтересовался Дамблдор, продолжая вертеть в руках покореженные драгоценности. — И как вы смогли их уничтожить? Крестражи ведь обладают очень сильной защитой.       — Медальон мы нашли в пещере, на острове, заполненном инферналами, — рассказывал Гарри. — Кольцо в той лачуге, диадема лежала в Выручай-комнате, а чаша Пуффендуя — в сейфе Лестрейнджей в Гринготтсе. Сириус очень хорошо поработал, чтобы проникнуть в сейф Беллатрисы.       — А способы уничтожения мы нашли в Тайнах наитемнейшего искусства, экземпляр которых обнаружился в библиотеке Блэков, — дополнила Гермиона. — Мы воспользовались клыком василиска, взяв его в Тайной комнате, сэр.       — Вы проникали в замок? — изогнул бровь Дамблдор. — Как?       — Скрытый ход из Сладкого королевства, — пожал плечами Гарри. — Я его уже наизусть знаю, сэр. В отличие от Филча. А мантия-невидимка позволила остаться незамеченными.       — Хм-м-м… — погладил бороду Дамблдор. — Это прореха в системе безопасности Хогвартса… Но вернемся к делу. Вы уверены, что это все крестражи?       — Нет, сэр, — замотал головой Гарри. — Осталась еще змея Нагайна. Она последняя преграда, за которой прячется бессмертие Волдеморта. Убив ее, мы сможем убить и его. Но змея всегда при Волдеморте, а потому мы и решили собрать Орден и рассказать все вам. Втроем нам уже не справиться…       Дамблдор откинулся на спинку скрипнувшего стула и глубоко задумался, глядя куда-то в стену. Гарри не мог читать его мысли, но предполагал, что директор сейчас решает про себя трудную задачу о перестройке всех своих планов и адаптации их к новой реальности. Вся огромная работа, которую он хотел выполнять в ближайшие годы (а в случае своей смерти и перепоручить ее Гарри, Рону и Гермионе), была практически выполнена. Остался лишь один решительный шаг, чтобы покончить с Волдемортом раз и навсегда. Но вместе с тем, оставался необсужденным еще один очень важный вопрос, озвучить который Дамблдор смог лишь после долгого и внимательного взгляда в район знаменитого шрама.       — Гарри, я очень рад, что вы с мисс Грейнджер и Сириусом смогли значительно облегчить нам всем работу, — медленно произнес он. — Только… Я не знаю, видел ли ты это в мыслях Волдеморта… Но у меня есть очень большие причины считать, что ваша связь есть не просто последствия отрикошетившей Авады…       — Вы думаете, что в голове Гарри тоже есть крестраж, сэр? — спросила Гермиона.       — К сожалению да, мисс Грейнджер, — со вздохом кивнул он. — Пока у меня нет доказательств, но факты заставляют считать, что…       — Не беспокойтесь, сэр, — легко улыбнулась Гермиона. — Эта проблема тоже решена.       — ЧТО?! — едва не вскочил со своего стула Дамблдор. — КАК?!       — Сила любви, сэр, — едва сдерживался, лишь бы не расхохотаться от их идиотской легенды Гарри. — Помните, вы рассказывали, что эта та сила, которой я обладаю против Волдеморта, и о которой он не подозревает.       — Допустим, — внимательно смотрел на него Дамблдор.       — Похоже, что частица души не смогла вынести того количества любви, которое обитает во мне по отношению к Гермионе, сэр, — с нежностью улыбнулся Гарри своей девушке. — В один момент… Очень прекрасный момент, на самом деле… Я почувствовал себя очень странно, а следом потерял сознание. После того, как я очнулся, Гермиона рассказала, что меня некоторое время трясло и метало по комнате, а затем из меня вырвалось нечто похожее на то, что потом вырывалось из других разбитых крестражей…       — Мы не сразу все поняли и очень испугались, профессор, — продолжала Гермиона. — Но когда захотели проникнуть в Тайную комнату, то Гарри не смог воспользоваться Парселтангом и нам пришлось пользоваться словариком из Запретной секции. А еще, как бы Гарри ни старался, он больше не чувствовал Волдеморта и его мысли.       — Все так, сэр, — подтвердил Гарри. — Нам очень повезло, что эта дрянь вышла только через день, после того, как я узнал о крестражах. Но другими словами, я избавился от него, профессор. И больше не являюсь носителем частицы души Волдеморта.       Казалось, что эта новость окончательно добила самообладание Дамблдора. Его обычно крайне спокойное и несколько повелительное поведение сменилось явным эмоциональным напряжением и раздраем чувств. Гарри даже немного гордился тем, что смог настолько поразить Дамблдора своими речами, наблюдая за его мечущимся взглядом и переменчивым выражением лица. Даже в конце четвертого курса, когда директор узнал о воскрешении Волдеморта, он не выглядел настолько растерянным и взволнованным. Зато сейчас…       — Могу лишь сказать, что ваш рассказ… — старался держать себя Дамблдор в руках. — Он… Довольно занимателен. Я никак не мог ожидать ничего подобного. По правде говоря, я до сих пор не могу поверить в услышанное.       — Артефакты у вас в руках, профессор, — улыбнулась ему Гермиона. — Вы можете проверить и убедиться в том, что мы ничего не придумали.       — Я уверен, что вы не желаете меня обмануть, мисс Грейнджер, — посмотрел на нее Дамблдор. — Но я до глубины души поражен тем, как вам удалось избавиться от крестража, который привязался к душе Гарри… Я боялся, что только лишь смерть носителя может уничтожить его… И всеми силами оттягивал тот день, когда пришлось бы рассказать это вам…       — Хорошо, что теперь вам не придется это делать, сэр, — хмыкнул Гарри.       — Действительно, хорошо, — согласился Дамблдор. — И я горжусь вами, дети мои. Вы смогли сделать невозможное. Справились с такой задачей, которая даже мне была практически не под силу… Вы смогли обвести Волдеморта вокруг пальца и сделали это с доступной только молодым дарованиям легкостью… Я всегда твердил другим, что не стоит недооценивать пытливый ум подрастающего поколения и вы стали очередным живым доказательством моих слов.       — Спасибо, сэр, — приняли они похвалу с небольшим смущением.       — И вместе с тем, вы не просто так решили созвать Орден? — поинтересовался Дамблдор.       — Да, сэр, — подтвердил Гарри. — Мы с Гермионой и Сириусом добыли некоторые сведения, которые позволили нам разработать план на атаку Волдеморта. Если нам повезет, то мы сможем закончить войну чуть ли не завтра и обойтись малой кровью.       — Внимательно вас слушаю, — закинул Дамблдор ногу на ногу и обхватил руками колено.       — Как думаете, сэр, — посмотрел ему Гарри прямо в глаза. — Профессор Снейп согласится рискнуть жизнью, чтобы вызвать Волдеморта и сдать меня ему в руки?