Восходит солнце

*** Дом был пуст. Тоджи почувствовал это, даже не заходя внутрь, но все равно бессмысленно открыл дверь, зачем-то позвал Мегуми по имени. В доме его точно не было. Тоджи ощутил, как ниже ребер собирается холодный ком - он сглотнул пресную слюну, выдохнул, успокаиваясь. В конце концов, все это было ненастоящее. В конце концов, ему не было до этого дела. Паника не уходила - он даже зачем-то заглянул в комнату Мегуми, но там было все так же пусто. Потом оперся спиной о стену и тяжело сполз вниз, как будто из него выпустили воздух. Ничего не хотелось. Входная дверь открылось, но Тоджи не имел ни малейшего желания узнавать, кто это был - голову он повернул скорее на автомате. Мегуми был одет основательно: на нем были резиновые сапоги, огромные, не по размеру, перчатки и идиотская рыбацкая шляпа с козырьком, доходящим ему почти до носа. - Ты где был? - пытаясь казаться спокойным, спросил его Тоджи. Мегуми одарил его взглядом из подо лба - если ему и удалось не выдать эмоции голосом, то, как Тоджи подлетел к нему за секунду, говорило само за себя. - В лесу, - пожал он плечами. - Что? Зачем? Мегуми без слов полез в ранец и продемонстрировал ему большую стеклянную банку. Тоджи взял ее в руки: будь у него хоть какое-то понятие о брезгливости и не такие рефлексы, он бы ее отбросил. В банке кишели насекомые - жуки, несколько пауков, оса, богомол. В самом низу, под листьями и ветками, копошилась парочка мелких змей. - Это еще что такое? - ошарашенно спросил он. - Кодоку, - кратко объяснил ему Мегуми. - Кодоку? Пацан завел глаза. Тоджи потешил себя мыслью, что стоило бы добавить в методы воспитания подзатыльник, как будто бы он не дал скорее отрезать себе руку, чем пальцем бы его тронул. - Суешь их внутрь и ждешь, пока они не сожрут друг друга, - пояснил ему Мегуми. - Должен остаться один, самый сильный. - Я знаю что такое кодоку, умник, - поморщился Тоджи. Пустышка пустышкой, но шаманcкие обучения вбивались в любого чистокровного Зеннина. - Зачем тогда спрашиваешь? - Ты-то, сопляк, откуда знаешь? - Читал, - неопределенно сообщил Мегуми. - И зачем тебе это? - Тоджи потряс банкой. - На удачу. Он фыркнул. Никто из шаманов, конечно, не собирал полную банку жуков, чтобы они, пережрав друг друга, превратились в какую-то ужасную тварь - это была просто легенда, корявые переводы свитков периода Нара. Обычно так делали с проклятиями, и то, только самые консервативные из шаманов - и самые богатые. Зеннины подходили под обе характеристики, хотя даже они не марали таким руки: новых проклятых артефактов в семье давно не появлялось, а дисциплинировать уже было некого. - Я присмотрю, - сообщил он Мегуми, и поднял тошнотворную банку повыше, чтобы тот не мог дотянуться. - Обещаешь? Тоджи поморщился. Обещать он не любил - и даже не только потому, что не собирался свои обещания выполнять, а потому, что обещание при определенной сноровке можно было интерпретировать как пакт. Пообещаешь - будешь в долгу. Попросишь в долг - будешь вынужден расплатиться. Опытный шаман мог извернуть в пакт любое слово согласия - общение с заказчиками Тоджи отточил виртуозно, хотя большая часть пактов на него не действовала, перебить Небесные путы было нелегко. Зато пользоваться тем, кто этого не знал, было удобно. Он одернул себя - какое отношение к шаманской грызне имел семилетка из сельской школы, насобиравший банку жуков, потому что прочитал какую-то сказочную страшилку? - Обещаю присмотреть, - сообщил он Мегуми. Слова тяжело повисли в воздухе, и Тоджи сразу же пожалел о сказанном - надо было уточнять, о чем он. Но хмурое лицо Мегуми внезапно просветлело, и он даже - ну и дела - улыбнулся. Острым уколом защемило сердце: улыбался он ровно так же, как и она. Что ж, мрачно усмехнулся про себя он, тем лучше, что причин для улыбок от меня немного. Больше всего хотелось провалиться сквозь землю - но можно было хотя бы просто оказаться подальше. - Иди умойся, - коротко махнул Тоджи, рассовывая по карманам штанов ключи и бумажник. - А ты куда? - с подозрением нахмурился Мегуми. - Дела, - неопределенно сообщил Тоджи и слишком уж поспешно выскочил за дверь. * * * Дел у него, конечно, никаких не было. На удачу он вспомнил, как еще в прошлый раз заметил указатель к сэнто - на этот раз хватило времени, чтобы туда дойти. Таким городишкам обычно везло на онсэны, но это не был тот случай. Купальня была в старом стиле - традиционный дом темного дерева, написанная от руки вывеска. Сухой старичок на входе с таким возмущением его оглядел, что по идее, Тоджи должен был поразить гром. Когда ничего подобного не произошло, старичок трясущимся от негодования артритным пальцем ткнул в затертую вывеску с правилами, где значилась перечеркнутая ирезуми. Тоджи вздохнул. Он мог, конечно, красноречиво объясниться со старым пердуном угрожающим выражением лица, мог даже досыпать пару веских слов, но вместо этого он безмолвно повернулся боком и задрал футболку до середины спины, демонстрируя свою так называемую законопослушность. - О, меня никогда не принимали в сэнто за якудза, - расстроенно сказал сзади знакомый голос. От изменившегося выражения лица Тоджи старик тут же забыл о своей зловредности, мгновенно вытащил откуда-то амулет-омамори и принялся бубнить под нос охранную молитву. Обернувшись к Годжо, Тоджи уже успел взять себя в руки. - Ты за мной следишь? - кисло спросил он. Годжо только оскорбленно приподнял брови и не удостоил его ответом. - Не ожидал, что такой чистоплюй вроде тебя будет ходить в общественные купальни, - сказал Тоджи, отсчитывая пару купюр. - Горячие ванны помогают от гематом, - огрызнулся Годжо и выразительно приподнял очки на лоб, демонстрируя все еще выцветающие синяки. - В первые пару дней, - сообщил ему Тоджи. - Что? - Если они такого цвета, то уже ничего не поможет, только ждать. - Времени у меня предостаточно. - А у меня нет, - отшил его Тоджи и, наконец получив номерок от все еще крайне возмущенного старика-служащего, протиснулся мимо Годжо в сторону раздевалок. Удивительно, но Годжо решил дать ему перерыв и больше не вязался - может, надулся из-за его последней фразы, может считал выше своего достоинства заводить разговор с тем, кто не прикладывал усилий для его поддержания. Тоджи быстро разделся, стараясь не пялиться - всего разочек украдкой кинул взгляд в сторону. Без одежды Годжо не казался таким уж нескладным: он был жилистым, подтянутым, мускулы слегка обозначены. Тело для него, в отличие от Тоджи, не было рабочим инструментом, но видно было, что он держит его в порядке. Кожа у него была почти болезненно-белая, со смешной линией легкого розоватого загара по линии воротника и ниже локтей, без единого изъяна. Это сзади - когда Годжо повернулся, закрыв свой шкафчик, Тоджи наконец увидел, где заканчивался шрам: как он и знал, глубоко уходил на бедро, почти до самого колена. Рубец на шее был куда тоньше, аккуратнее - все, что было ниже ключиц выделялось грубым рельефом. Ну, рваные раны заживали куда хуже колотых, это он знал на своем опыте. Вроде он успел отвести взгляд быстрее, чем Годжо его заметил - а если и заметил, то не стал никак комментировать. Внутри сэнто был староват, но вполне чист - аккуратные ряды душевых, две исходящие паром горячие ванны с водой чуть разного цвета, обязательное панно с Фудзи на стене. Белая макушка торчала над низкой стенкой, разделяющей душевые: Тоджи резко изменил направление движения, чтобы сесть на другой стороне и быстро облиться водой. Горячая вода в ванне была нагрета на славу - Тоджи даже задержал дыхание, потихоньку опускаясь в кипяток. Усевшись, с наслаждением расслабил мышцы, раскинул руки и оперся затылком на бортик. Кое-где из панно выпали плитки, но вид на кафельную Фудзи был умиротворяющим. Он специально выбрал дальнюю ванну, ту, что погорячее, в надежде остаться в ней одному, но конечно же, спустя пару минут послышался всплеск и приглушенное бормотание под нос. От кипятка Годжо тут же стал ярко-розовым, но стерпел, уселся ровно напротив него, опустившись в воду так, что видны были только глаза, и принялся, ничуть не скрываясь, сверлить его взглядом. Тоджи только сейчас сообразил, почему от этого становилось некомфортно - глаза у Годжо были раскрыты слишком уж широко, так, что видно было всю радужку и даже часть белка между ней и веком: казалось, он смотрит не на тебя, а насквозь. Наверное, поэтому он и носил свои дурацкие очки, чтобы не пугать хотя бы детей в школе. - Что? - раздраженно спросил Тоджи, когда за пару минут не последовало ни действий, ни вопросов. Годжо пожал плечами, уселся так, чтобы обхватить колени руками. Он совсем раскраснелся, белые волосы перьями налипли на мокрый лоб. - Мы встречались раньше? - вдруг вполне серьезно спросил он. О, этого только не хватало. - Ты это уже спрашивал. - Что? Вовсе не… - Не здесь. Годжо осекся, как-то странно на него посмотрел. Как он оказался так близко, Тоджи не заметил, но уже в следующее мгновение тот был настолько рядом, что он мог рассмотреть полупрозрачные вкрапления в голубой радужке - Годжо пялился неотрывно, будто силясь рассмотреть что-то, видимое только ему. Тоджи вздохнул и положил руку ему на бедро, сжал, огладил подушечкой пальца рельеф шрама. - Откуда это у тебя? - спросил он. - Не важно, - нахмурился Годжо, с видимым неудовольствием поджал губы, когда Тоджи убрал руку. Потом сам потянулся рукой к лицу Тоджи, с нажимом провел по шраму на губах. - А у тебя откуда? - Это не то же самое, - отмахнулся Тоджи. Руку Годжо так и не убрал. Тоджи почему-то позволил ему - позволил и провести пальцами по губам, приоткрыл рот, пропуская дальше, и тут же прикусил подушечки. - Ау! - возмутился Годжо. - Какого черта ты делаешь? - Я? Какого черта ты делаешь? Там, в лесу, - Годжо внезапно сбился, нахмурился, но тут же снова взял себя в руки. - Что это вообще было? - Что-то не заметил, чтобы ты был против, - хмыкнул Тоджи. Даже на ярко-розовом от горячей воды лице было видно, что Годжо покраснел. - Я не… у меня не… - что-то невнятно попытался объяснить он. - Не перепадает, а? - с фальшивым сочувствием сказал Тоджи. - Да пошел ты, - расстроенно отшил его Годжо. - Все у меня с этим в порядке! - Да? - откровенно веселясь, переспросил Тоджи. Он протянул руку и заправил ему прядь волос за ухо, едва касаясь, провел костяшками пальцев ниже, вдоль челюсти, с едва ощутимым обещанием сжал горло и тут же расслабил руку, провел ладонью по груди и скользнул вниз, под воду. Безотказный прием - он его отработал до блеска, действовало на оба пола, разве что с девчонками надо было дополнительно задержаться на груди. Трюк был в том, чтобы не отрывать взгляда - чтобы другая сторона ощущала, что главный интерес не в теле, а в том, как они реагируют на прикосновение, что они и только они в центре внимания. Годжо не сдержал высокий вдох, когда он едва спустился ладонью до низа живота, страдальчески свел домиком бесцветные брови. Тоджи ухмыльнулся, довольный своей правотой, и наваждение тут же спало - Годжо издал возмущенный звук, отпихнул его и зло, расплескивая воду, принялся вылезать из ванны, довольно очевидно пытаясь держаться к нему спиной. Уморительно. Тоджи посмотрел ему вслед, как он быстрым шагом шел в сторону раздевалок, сжимая и разжимая кулаки - на ровную спину, подтянутую маленькую задницу, длинные ноги. Зачем-то подумал, как славно было бы действительно вжать его, раскрасневшегося, в прохладный кафель лицом. Потом набрал в легкие воздуха и опустился в горячую воду с головой. * * * Жара не спадала - кажется, даже цикады уже утомились от тяжести позднего лета. В магазинчике, куда он заскочил за сигаретами, не работал кондиционер, только один несчастный вентилятор за окошком у клерка. Он указал пальцем на нужную пачку и походя достал из холодильного ящика мороженое. Подумав, достал и второе, приложил ко лбу. Мегуми ждал его снаружи, ковыряя землю носком ботинка. Тоджи уселся на веранду магазина и протянул ему цветастую пачку - тот одарил его подозрительным взглядом, но все же взял, уселся рядом, зашелестел упаковкой. Тоджи распаковал свое, откусил большой кусок - зубы заныли, небо онемело, но фруктовый лед живительной прохладой растекся на языке. От сахара слиплись зубы. Сладкая жижа каплями стекла на пальцы, которые он не побрезговал облизать. Он ожидал, что Мегуми возмущенно фыркнет, но тот был слишком занят своим мороженым. - Ты их уже видишь? - неопределенно спросил Тоджи. - Кого? - Ты знаешь. При наличие способностей, шаманы начинали видеть проклятия лет с пяти. Семилетие было крайним сроком, последним рубежом, после которого было понятно, выйдет ли из ребенка хоть какой-нибудь толк. Мегуми пожал плечами. - Что это еще должно значить? - А что должен значить такой вопрос? - Ну, - повел рукой Тоджи. - Видел что-нибудь странное? Кого-нибудь странного? Мегуми красноречиво посмотрел на него самого. - Что-нибудь страшное? В лесу или в темноте? - Я уже большой, - гордо сообщил ему Мегуми. - Я не боюсь темноты. Тоджи поморщился, задумчиво пожевал кончик деревянной палочки от мороженого. - А что насчет Годжо? - Годжо-сенсея я тоже не боюсь. - Еще бы, - фыркнул Тоджи. - Нет, я про то, замечал ли ты за ним что-нибудь странное? - Он сам странный. Это не новости. - Он тебя когда-нибудь трогал? Мегуми даже позабыл про мороженое - он нахмурился, возмущенно засопел. - Не говори про него гадости! О боже. - Я не в этом смысле, - быстро перебил его Тоджи. Черт, разговаривать с детьми он никогда не умел. - Я имел в виду, ты не чувствовал ничего странного, если он до тебя дотрагивался? В прошлый раз, когда он забирал Мегуми из этой дыры, тот не только морщил нос на крошечных безобидных духов в подсолнуховых полях по пути к станции, но и уже таскал за собой свои две бесполезные псины, которые пока ничего не умели, но действовали Тоджи на нервы своим постоянным фоновым присутствием. Если сейчас он пока не видел проклятия, то все равно бы ощутил врожденную технику вроде той, что у Годжо. Мегуми задумался. - Я видел странного человека в лесу, - вдруг, будто вспомнив, сказал он. - Где? Мегуми замялся. Терпением Тоджи был не одарен - он почти уже собирался спросить еще раз, уже куда жестче, но вовремя одернул себя. Судя по насупленному лицу Мегуми, его первую реакцию сопляк тоже заметил, и уже приготовился давать отпор. Ему стало неловко. - Где и кого? - спокойно спросил Тоджи. - Возле храма. - Почему ты сразу не сказал? - Годжо-сенсей запрещает нам ходить к храму, - с неохотой сказал Мегуми. - Говорит, он сам разберется, когда придет время. - Что? Разберется с чем? Мегуми неопределенно пожал плечами. Было непонятно - действительно ли он не знал или просто не хотел говорить. - Пошли, - махнул рукой Тоджи, поднимаясь на ноги. - Он разберется, - подтвердил вдруг Мегуми, хотя он ничего больше не спрашивал. - Он особенный. - Ты даже себе не представляешь, - сообщил ему Тоджи. * * * Дорогу к храму он нашел быстро - сделал крюк, чтобы зайти в лес с северной дороги. Каменные истуканы по обе стороны от тропы все так же бессмысленно проводили его взглядом слепых глаз. На этот раз недоростка с кислой рожей нигде не наблюдалось. Вместо него на ступеньках храма, привольно развалившись, грелся на солнце молодой монах с лисьим лицом. - Ну и дела, - присвистнул Тоджи. - Мощно же тебя потрепало, если ты решил вдруг уйти в храмовые служки. Монах перелег на бок, подперев щеку кулаком, и улыбнулся. Улыбка была неприятной, злой - было видно оба ряда зубов. Что-то в нем неуловимо изменилось, с тех пор, как Тоджи последний раз его видел - повадки, манеры, то, как он держал себя. Такую перемену он всегда узнавал, скорее, даже чувствовал - убийца всегда видел убийцу. - Давно не виделись, - весело сказал ему Гето. - Я бы предпочел не видеться вовсе. Гето засмеялся. - Ты сам пришел. - В прошлый раз здесь был не ты. - Могу сказать тебе то же самое. Тоджи хмыкнул. - Вы же не отлипали друг от друга, что вдруг случилось? Гето посмотрел на него, как на дурака. - Ты, - пожал он плечами. Тоджи фыркнул. - Забавно, - сказал он. - Все три из трех шаманов особого ранга обломали зубы об одного человека. - Да, но ты не человек, - с милой улыбочкой перебил его Гето. Все самообладание Тоджи ушло на то, чтобы не измениться в лице. То, что он не был человеком, был крайне неприятный вывод, к которому он пришел сам, уже после того, как покинул клан. Да он бы мечтал быть человеком - тогда все было бы по-другому. - Ты не человек, - повторил, все так же довольно жмурясь, Гето. - У человека не может быть Небесного проклятия, это пакт, шибари, которое может заключить только шаман. - Я ничего не заключал, - сквозь зубы процедил Тоджи. - С врожденным шибари это не так работает - но это ты знаешь не хуже меня. Насильственное заключение пакта в этом случае считается действенным - и накладывается он на шамана. На человеке это не сработало бы. Сучья судьба сдала ему плохие карты с самого начала, без возможности добрать. Как будто бы Тоджи не знал этого сам. Но он давно решил, что раз уж так, он не собирается играть по честному. - Ты такой же, как мы, шаманы, - довольно подытожил Гето. - Ну, не совсем такой же - ты, считай, калека. Тоджи беззлобно засмеялся. - Я провел в поместье Зеннин шестнадцать лет, - сказал он. - Неужели ты думаешь, будто ты заденешь меня таким? Гето поморщился, недовольный. Разговор был на его стороне, но тут он откровенно оступился. - Это, конечно, не значит, что я не сломаю тебе челюсть, если ты не будешь держать свой поганый язык за зубами, - веско сообщил Тоджи. Гето закатил глаза. - Я тебе, в общем-то, даже в каком-то роде благодарен, - сказал вдруг он. - Если бы ты все не испортил, неизвестно, когда бы у меня открылись глаза на происходящее. - Обращайся, - с сарказмом ответил Тоджи. - Но благодарность я обычно принимаю только в материальной форме. - За этим к Сатору, - улыбнулся Гето. Тоджи хмыкнул. Он хотел было сказать что-то еще, но не было никакого желания пререкаться, так что он просто махнул рукой и поднялся по ступенькам, в этот раз войдя в само святилище. Статуя Будды стояла в глубине, в самой тени. Казалось, будто тень исходит от нее самой - будто она делает тень чернее. Статую привезли издалека - обычные Будды, по крайней мере те, которых видел он, выглядели иначе. Одна пара рук была сложена странно, обратным лотосом, вторая была с раскрытыми ладонями. Потемневшая золоченая поверхность была покрыта письменами, слишком мелкими, чтобы прочитать, достаточно глубокими, чтобы быть видимыми. Лицо статуи было закрыто куском белой ткани - при взгляде на него Тоджи замутило. - Что за… Он потянулся рукой к ткани рукой, с трудом преодолевая все усиливающуюся тошноту. В висках закололо. - Я бы не стал этого делать на твоем месте, - сообщил ему из-за спины Гето. Тоджи так и застыл с протянутой рукой. Ему показалось, что из-под плотного непрозрачного барьера его злобно буравят взглядом глаза. - Почему? - обернулся он. Гето ухмыльнулся. Он сложил пальцы лотосом, потом ловко развернул их наружу, имитируя знак передней пары рук статуи. - Благословение, превращенное в проклятие, - пояснил он. Что? Он не мог говорить о… - Вы тут все того, - покрутил пальцем у виска Тоджи. - Помешанные. - Ну, - развел руками Гето. - А ты-то почему здесь? * * * - Надо поговорить, - даже не спросил, а сообщил Тоджи, одновременно навалившись плечом на приоткрытую дверь, чтобы попасть внутрь. Годжо от неожиданности не смог удержать дверь, отступил на шаг назад, напрягся. Потом насупился, поднял кулаки - в общем-то боксерская стойка была неплохой для начинающего, но Тоджи только еще больше разозлился. - Давай! - повысил голос он, достав пистолет и направив его ровно между глаз Годжо. - Ну, хватит уже. Давай, Красный, Синий, что там у тебя? - Так нечестно, - расстроенно сказал Годжо, переводя взгляд с дула пистолета на свои кулаки. - О господи, - Тоджи сжал переносицу свободной рукой. Он одним движением спрятал оружие обратно в скрытую кобуру и вместо этого перехватил Годжо за оба запястья, с силой сжал. - Давай, - еще раз с нажимом повторил Тоджи. Он хорошо запомнил Бесконечность, ощущение от прикосновения к ней - будто с размаху окунаешься в ледяную воду, пальцы немеют, дыхание перехватывает. На секунду ему показалось, что что-то двинулось под кожей у Годжо, как будто его кольнул разрядомтока краткий импульс. Потом Годжо отклонился назад и с размаху заехал ему лбом по переносице. От неожиданности Тоджи даже выпустил его, отступил на шаг назад, прижимая руку к лицу. Из носа щекотной струйкой потекла кровь, но он просто размазал ее тыльной стороной ладони по лицу, сплюнул в сторону красную слюну, обнажил в неприятной улыбке красные зубы. - Так тоже подойдет. Он бросился вперед, чуть пригнувшись, чтобы не словить удар, перехватил Годжо поперек груди и сбил его с ног - тот глупо всплеснул руками, пытаясь удержать равновесие или за что-то ухватиться, но не смог, упал плашмя на спину. Тоджи торжествующе ухмыльнулся, тяжело усаживаясь сверху, но тут же изменился в лице: не стоило все же так недооценивать Годжо. Он извернулся и мощно приложил его локтем прямо в солнечное сплетение, добавил хук пониже ребер. Они покатились по полу, попутно роняя все, что находилось в пределах видимости - небольшой столик, торшер, стопку книг и тетрадей. Разбилось что-то стеклянное, но никто из них не обратил на этой внимания. Снова оказавшись сверху, Тоджи прихватил его за плечи и с силой ударил о пол затылком. Годжо издал какой-то жалкий звук, глаза его на секунду закатились. Тоджи собирался повторить это еще раз, с большим усилием, но от внезапности разжал пальцы - по ноге прокатилась острая боль, которую он вообще не ожидал. Он, нахмурившись, опустил взгляд - задумчиво посмотрел на торчащую из ноги перьевую ручку и расходящееся от нее темное пятно, спазматически сжатые вокруг ручки пальцы с побелевшими от усилия костяшками, перевел глаза на Годжо. Тот выглядел совершенно потрясенным, будто был удивлен произошедшим больше него самого. Тоджи нахмурился, и Годжо тут же выпустил ручку из пальцев, примирительно поднял ладони. Руки у него немного тряслись. Злость куда-то испарилась, адреналин тоже. Тоджи почувствовал досаду и легкую неловкость. Внезапно лежащий под ним тяжело дышащий и растрепанный Годжо стал выглядеть неуместно для ситуации - теперь, когда драки больше не намечалось, не было ни единой причины им находиться в таком положении. Он приподнялся, и Годжо, на удачу, тут же считал намек, быстро отполз назад на локтях и поднялся на ноги. Видимо, затылком он все же приложился крепко, потому что тут же покачнулся, ища опору, сделал шаг в сторону и тяжело плюхнулся на диван. Тоджи тоже поднялся, морщась, быстрым резким движением достал проклятую ручку и уселся рядом с Годжо. Нога неприятно пульсировала, темное влажное пятно разошлось чуть шире по штанине. - Я не… Я… Ммм… - что-то невнятно попытался сказать ему Годжо, судя по тону - какое-то оправдание. Тоджи раздраженно отмахнулся от него. - Надо было сразу тебя пристрелить, - сообщил он. - С какой это стати? - разозлился Годжо. - Ты вламываешься ко мне в дом, наставляешь на меня пистолет, и все это без малейшего объяснения? - Ты не знаешь, что здесь происходит? - скорее утвердил, чем спросил Тоджи. - В каком смысле? Тоджи опять отмахнулся, не считая нужным пояснять. Годжо попытался было ткнуть его в то место, откуда он выковырял из ноги ручку, но Тоджи успел перехватить его за запястье, опасно погрозил ему пальцем. Годжо фыркнул. Они посидели минуту в тишине. Тоджи полез в карман и достал смятую пачку, выбил оттуда сигарету. Он ожидал, что Годжо примется занудствовать, но тот только требовательно протянул ладонь, даже не глядя на него. Тоджи поколебался, но достал и вторую сигарету, сунул обе в рот, прикурив, и передал одну Годжо. Тот покрутил сигарету в руке, осматривая фильтр, потом все же затянулся - и тут же принялся надсадно кашлять, отплевываясь, на глазах блеснули слезы. - Ну и гадость, - высунул он язык и брезгливо вернул сигарету Тоджи, держа ее кончиками пальцев. Тоджи перекатил свою в угол рта и засмеялся. Он пальцем сбил горящий кончик сигареты и сунул ее, едва начатую, обратно в пачку. Годжо проследил за ним, скосив глаза, потом многозначительно поднял брови. Тоджи раздраженно выдохнул и провел такую же процедуру уже со своей сигаретой, затянувшись еще раз напоследок. - Мне пора, - сообщил он, поднимаясь. - Надо перевязать, - быстро, едва не перебив его, сказал Годжо. - Как-нибудь разберусь. - Сядь, - внезапно резко сказал ему Годжо и поднялся - эффект здорово подпортило то, как он покачнулся, встав на ноги. Тоджи, ухмыляясь, уселся обратно на диван, раскинул руки вдоль спинки. Что ж, это могло быть интересно. Годжо вернулся спустя пару минут со стаканом воды и чем-то, напоминающим аптечку. Он неловко уселся рядом и принялся с усиленным интересом копаться в блистерах лекарств, изредка посматривая на него. Можно было немного поиздеваться, но доставать его дальше не было особого желания - так что Тоджи поднялся на ноги под недоумевающим взглядом Годжо. - Где ванная? - Но зачем… - Ванная, - веско повторил Тоджи. - С плитки кровь смывать легче всего. Годжо головой указал ему направление - и, судя по звукам, поплелся следом. Ванная комната была крошечной, двоим особо не развернуться - умывальник, душ, маленькая ванна в половину роста. Тоджи включил воду, снял штаны и уселся на бортик ванной, разглядывая засохшую кровь. Это было ничто, царапина - даже не рана для него, но просто так оставлять тоже не следовало. Он протянул руку в сторону Годжо, тот неловко помялся, открыл и закрыл рот, чтобы что-то спросить, но все же догадался, что от него требуется и протянул антисептик. Тоджи, не церемонясь, открутил крышу и от души вылил прямо на рану, даже не морщась. На полу растеклась красная лужа. Пожалуй, этого было достаточно - он, не вставая, натянул штаны обратно, не застегивая ремень. Или, может, и нет. Годжо вдруг шагнул вперед и медленно опустился на колени между его разведенных ног, положил руки ему на бедра. Глаза у него были сумасшедшие - странного цвета, чудного, будто битое стекло. Тоджи почти зачарованно поднял руку, заправил ему за ухо выбившуюся прядь волос, снова костяшками пальцев мазнул белый в искусственном свете лампы след шрама на шее. Сжал ему щеки пальцами, приподнимая лицо. Годжо потянулся к нему, и Тоджи не нашел ни одной причины отказаться - наклонился навстречу сам. Поцелуем это назвать было сложно - скорее, каждый пытался сожрать другого, не заботясь о приятности ощущений. Тоджи почувствовал во рту соленое - кто-то из них прокусил-таки губу - но останавливаться и не подумал. Годжо вцепился ему в волосы, прижался так близко, что Тоджи через одежду почувствовал тепло чужого тела. Наваждение кончилось так же внезапно, как и появилось - им пришлось отлипнуть друг от друга, чтобы перевести дыхание. Годжо сел на пятки, тыльной стороной ладони отер рот, впился пальцами в собственные колени, чтобы было не видно, как подрагивают у него руки. Он покраснел крупными неровными пятнами, волосы растрепались, покусанные губы налились цветом. Тоджи попытался незаметно выдохнуть, выравнивая дыхание. Он облизал нижнюю губу, ткнул языком уже затягивающуюся трещину на коже - кровь все же была его. От ощущений немного вело, в голове звенело. Воспользовавшись передышкой, сиреной взвыл инстинкт самосохранения, сумевший, наконец, пробиться через красную пелену адреналина. Тоджи в последний раз кинул взгляд на все так же сидящего на коленях Годжо - клубок нервов, наэлектризованный глаз шторма, центр притяжения. Потом поднялся на ноги и быстро вышел - сбежал - застегивая ремень на ходу. * * * Дома было тихо. Мегуми выводил каракули в тетрадках, сидя на полу в гостиной - он только скосил на него глаза, но никак не откомментировал ни его внешний вид, ни то, где он целый день пропадал. - Пошли, - сообщил ему Тоджи, проходя мимо на кухню. - Куда? - Пройдемся. - Я еще не доделал уроки. Тоджи фыркнул, и Мегуми в ответ тут же надулся. - Потом сделаешь, - он чуть попытался исправить ситуацию. Сопляк, не удостоив его вербальным ответом, собрал свои тетрадки и, одарив его напоследок еще одним косым взглядом, пошел в свою комнату переодеться. Едва за ним захлопнулись двери, Тоджи принялся рыться по кухонным шкафчикам - пришлось покопаться среди пустых пакетов и коробок от хлопьев, прежде чем он нашел ее: бутылку виски, припасенную им здесь еще давно, просто на всякий случай. Он вскрыл бутылку, выплеснул остатки чая из ближайшей кружки в раковину и налил себе на порцию, выпил залпом. Виски обжег горло, но только и всего - сколько он не пытался, опьянеть у него никогда не получалось, очередной сраный подарочек от Небесного Проклятия. Зато проходившее в мультяшно ускоренном виде действие опьянения и трезвости живо приводило в себя - в обычной обстановке он предпочитал для таких экстренных случаев кокаин, но сейчас выбирать не приходилось. Он налил еще одну порцию, уже двойную. На этот раз он разглядел, что взял кружку Мегуми - синяя рожа Дораэмона выглядела так, будто издевается над ним. Тоджи развернул его обратной стороной и опрокинул вторую порцию виски в один длинный глоток. Кружку он успел поставить в мойку, но оставшаяся на стойке бутылка не оставляла пространства для маневров. Мегуми опять же не сказал ни слова, но лицо его было более чем красноречивым. - Я могу погулять и один, - сообщил он из коридора, натягивая кроссовки. Просто, блядь, замечательно, подумал про себя Тоджи. Браво, кретин. Уметь все испортить даже в воображаемом пути развития событий, или чем вообще было это место - надо было уметь. - Обойдешься, - сказал он Мегуми, по пути взъерошив ему волосы. Детская площадка была в паре блоков от их дома - не то чтобы он ее помнил, но почему-то был уверен, что раньше лес не подступал к самому ее краю. Облупившиеся качели, треснувшая посередине горка, проржавевшая конструкция из труб, по которой, видимо, должны были лазать дети - все это создавало довольно гнетущее впечатление. Очевидно, что этой площадкой не пользовались уже давно - земля поросла травой, уже выцветшей на солнце. Если сюда кто-то и ходил, судя по куче окурков под качелями, то точно уже не дети. Неодобрительный взгляд Мегуми вполне красноречиво сообщал, что он это тоже прекрасно понимает, но сам он промолчал. - Можно считать, что мы погуляли? - спросил Мегуми. - Я тогда пойду домой. - Надо поговорить, - сообщил ему Тоджи. Добавил в ответ на безмолвный вопрос: - Не дома. Мегуми пожал плечами и опустил глаза, принялся ковырять носком кроссовка песок. Тоджи, вздохнув, поднял его под мышки и усадил на крутящуюся карусель, сам сел напротив. Вскользь отметил, какой он был легкий, и какой теплый - мелькнула мысль подержать его подольше, но он благоразумно отказался от этой идеи. Вот уж не ему лезть с такими вещами. Мегуми таращился на него, одновременно мрачный и покрасневший. - Нам нужно уезжать, - сказал ему Тоджи. Тут же добавил, пока тот не успел скукситься: - Не в Токио. Куда захочешь. - Что это значит? - подозрительно спросил Мегуми. - Нужно убираться отсюда. Хотя бы попытаться выбраться. - Почему? Тоджи проглотил потому что я так сказал и честно ответил: - Что-то случится. Не могу объяснить, откуда я знаю, но чувствую. Мегуми вздохнул. - Что-то уже случилось, - немного грустно сказал он. - Что? - тупо переспросил Тоджи. - Что случилось? В центре карусели был круг, двигая который, можно было раскрутиться. Мегуми вцепился в него, ржавый металл заскрипел, но провернулся. Карусель медленно начала поворачиваться. Тоджи взялся за колесо со своей стороны, бесцельно повернул, ускоряя движение. Мегуми улыбнулся. - Ты знаешь, почему ты здесь? - вдруг спросил он Тоджи. Карусель крутанулась еще раз, надсадно скрипя. Если бы он сейчас обернулся назад, то увидел бы, как по деревьям на краю площадки, уходящим в лес, прошла будто бы тень, а потом на стволах открылись глаза - все разом, усыпав их будто влажно поблескивающими гроздьями. Глаза дернулись в одну сторону, потом в другую, тут же рассинхронизировались, саккадически мельтеша. Радужки у глаз были одинаковые - калейдоскопические, чудного, удивительного цвета, будто битое стекло.