Противостояние Льва и Леопарда

К удивлению Деви, Камал вызвался вместе с ней поехать в имение Шарма, односложно объяснив это тем, что ему нужно о чем-то с ней поговорить без лишних ушей. Обратная дорога с площади прошла в напряженном молчании — наставник был явно поглощен собственными мыслями, о природе которых ни она, ни тем более Архат не догадывались. Последний попытался было завести беседу, но, не найдя для этого верных союзников, стал напряженно вглядываться в окно. Едва они зашли в дом, помощник скрылся, следуя указу хозяйки накормить тигра и составить ему компанию, потому как из всех слуг только Архат не боялся стать его едой. Камал с Дивией наконец остались наедине, разбавляя тишину просторной гостиной громким обоюдным молчанием. Девушка по-хозяйски села на диван, закинув ногу на ногу. Тяжелыми шагами Камал неспешно последовал ее примеру, собираясь с мыслями. Затем, осматривая место, которое он видел уже в тысячный раз, произнес: — Мне нравится, каким стало имение при тебе. Раньше и не замечал, как много здесь солнечного света. — Ты хотел поговорить со мной об… интерьере? О чем таком ты вообще хотел поговорить, чего нельзя было бы обсудить в храме? Наставник тяжело вздохнул, нахмурив брови. Затем метнул на Деви быстрый взгляд, будто бы боясь хотя бы на лишнее мгновение задержать взор. — Мне все сложнее бороться с собой, — выдавил он, устало потирая переносицу. — Твое сари… Оно слишком… — Слишком что? — Откровенное. Оно откровенное, Дивия! А ты еще и вышла в нем танцевать на виду у… — в голове выспыхнуло: Дорана, вопреки произнесенному — У всех. — Это все, что ты хотел сказать? Печешься о моем внешнем виде или о том, что подумают другие? — Мне плевать на других. — Значит, дело в сари. Отлично. Тогда, с твоего позволения, сниму его прямо здесь! Раздосадованная Деви вскочила, решительно хватаясь за верх одеяния. Опешивший Камал встал следом и остановил ее одним сильным движением. Схватил за поднятые руки до того, как она успела что-то ими сделать — что-то, что обязательно доведет его до греха. Крепко сжал. — Проклятье, Деви! Что ты делаешь? — Избавляюсь от одежд, которые тебе не понравились! Камал удивленно вскинул брови, ослабляя хватку. — Так ты поэтому так рассвирепела? Решила, что мне не понравился твой наряд? — Это очевидно, разве нет? — Глупая, наивная Деви… Взгляд наставник потеплел, украшая смеющиеся глаза возрастными морщинками. Он медленно отпустил ее руки, чтобы прежде всего освободить свои собственные. Затем осторожно, пальцами одной руки коснулся ее подбородка, вынуждая Деви поднять растерянный, даже обиженный взор. Страстный карий омут мгновенно накрыл ее с головы до пят. Усилием воли она осталась стоять неподвижно, ожидая от Камала то ли объяснений, то ли действий. Она сама уже не понимала. — Я сказал, что твое сари слишком откровенное. Но я не говорил, что мне не нравится. — Но ты… — Я еще не закончил. И вообще, не перебивай старших, — тихо произнес Камал, улыбаясь и щуря глаза. Из его уст это прозвучало презабавно, и он это знал, но Деви послушалась. — Как я и сказал, мне все сложнее бороться с собой. А когда ты появляешься рядом в подобных одеждах… — Из груди вырвался обреченный мужской вздох, — Стоит ли вообще говорить, что я чувствую? Деви нарочито равнодушно пожала плечами. Это малое, что она могла позволить себе сделать после невнимания Камала по отношению к ней, которое тянулось неделями. До этого момента. — Обижаешься, значит. — Заключил наставник. — На что? — Деви не сдавалась. Камал в очередной раз вздохнул. Безвольно опустил руку, держащую до этого женский подбородок. Сегодня ему изрядно поднадоело разгадывать головоломки. — Деви, прошу. Просто поговори со мной. Только теперь она сбросила напускную маску безразличия и выплеснула чувства наружу. — Поговорить? Поговорить, Камал?! Сначала ты игнорируешь меня неделями, нагружаешь работой, выстраиваешь между нами стену. А затем вдруг приходишь в мой дом, нарушаешь проведенную тобой же границу и как ни в чем не бывало смотришь на меня так и просишь с тобой поговорить. Это, по-твоему, нормально? Камал улыбнулся, осознавая, что его Деви вернулась к нему. А значит, есть шанс исправить положение, в которое он их собственноручно поместил. — Как я смотрю? — Не уходи от темы! — И не посмел бы… — шепнул, легко касаясь пальчиков Деви. — Камал, я тебя не понимаю… — произнесла Деви, мотая головой. Затем быстрым шагом отошла к окну, встав к мужчине спиной. — Мне надоели эти игры в горячо-холодно. И без того головной боли хватает. — Что, так и болит? — поинтересовался Камал, вспоминая о приступах мигрени Деви. — Я не об этом. Но вообще — да. Тихие, мощные шаги. Наставник в мгновение ока оказался за ее спиной. Она прикрыла глаза, чувствуя каждой клеточкой тела эту долгожданную, пусть и эфемерную близость. Не сдержалась и сделала шумный выдох. — Как ты там говорила? «А ведь я тебя даже не касаюсь», — мужчина по-доброму усмехнулся ей в затылок, заставляя Деви покрываться мурашками от его дыхания. — Не касаешься, — подтвердила она с тоской. — Ты меня не касаешься, Камал. Все это время. — Это тебя тревожит? Деви повернула голову в его сторону, открывая мужчине свой вымученный, нежный профиль. Затем тихо, едва слышно спросила: — А разве не должно? От этого тона внутри Камала порвалась последняя на сегодня струна спокойствия. Он обхватил плечи Деви, притягивая к своему торсу, вынуждая ее прижаться к нему спиной. Жадно вдохнул аромат волос, по которому дико, невообразимо истосковался по своей же вине. Затем с присущей ему мягкой уверенностью ответил: — Не должно, Деви. Абсолютно. Прости меня, я тот еще дурак… Все это время думал, что пока так будет лучше. И напрасно. Долгие минуты тишину гостиной нарушало лишь дыхание двоих и стук сердец, колотящихся в сбивчивом ритме. Казалось, звуки за окном исчезли: птицы перестали щебетать, соседские дети играть, а далекие повозки скрипеть колесами по раскаленным от жары калькуттским дорогам. Для обоих не существовало сейчас ничего, кроме благодатной тишины, в которой они слышали только друг друга. Иную, чем пару мгновений назад, когда только оказались вдвоем. Руки Камала, сжимающие Деви за плечи, были сейчас эпицентром ее мира. И ее удовольствия. Конечно, ей хотелось ощутить больше, но она боялась пошевелиться, спугнуть этот хрупкий и совершенно необходимый обоим момент. Камал сдался первым. Он развернул Деви к себе и порывисто обнял, почти вдавливая в себя. Ему хотелось спрятать, укрыть ее в себе, чтобы никто другой не нашел, не забрал ее у него. Ему хотелось прямо здесь сделать Деви своей, наплевав на всевозможные условности и запреты, которые, боги свидетели, ему уже вконец осточертели. А еще он праведно мечтал о том, чтобы прямо за этим их застал Доран. Впиваясь сразу жадным поцелуем, Камал готов был отдаться своему желанию. Язык очерчивал контур женских губ, оставляя влажные следы, затем врывался внутрь, углубляя поцелуй. И так раз за разом, доводя себя и Деви до исступления. Она почти задохнулась от этой неистовой ласки. Несдержанный, обезумевший, потерявший контроль, сейчас Камал не был похож на самого себя. Сильные руки по-хозяйски блуждали по ее телу, хаотично, на грани боли и удовольствия сжимали грудь и бедра сквозь тонкую ткань сари, будь оно неладно. Под обжигающим теплом его касаний она почувствовала себя абсолютно голой, и ей это понравилось — мягкий стон послужил тому подтверждением. Тогда Камал оторвался от ее губ, схватил за талию и легко усадил на подоконник. В мгновение перед тем, как он протиснулся между ее ног и припал губами к женской шее, Деви успела заметить его совершенно потемневшие от возбуждения глаза. И только тогда к ней пришло осознание: в этот раз он сам уже не остановится. Не сможет. А за этим последовало и новое, отрезвив ее голову, о том, что они сейчас с ним делают в главном зале имения Шарма. Ощутив напряжение Камала внизу — он буквально впечатал свои бедра в Деви — она нашла в себе силы заговорить: — Камал, остановись. Подожди… Он тяжело и громко дышал, оставляя на шее Деви влажные дорожки от глубоких поцелуев, поэтому далеко не сразу услышал ее тихий голос. — Камал, прошу тебя… Нас могут увидеть! — Она постучала ему по спине, приводя наконец тем самым в чувства. Он простонал, и, рвано выдохнув ее имя, бросил тяжелую голову на женскую грудь. Таким его голос она еще никогда не слышала. Умоляющим, вожделеющим ласки и… любви. И это ее пристыдило. Ведь все это время, теперь Деви знала, Камал отчаянно хотел ее, а у нее в голове отчетливо проскакивали предательские мысли о Доране. Немного отдышавшись, мужчина поднял на нее помутневший взгляд. Заметил эту перемену настроения, приняв за нечто другое. — Прости, я… Я перегнул, Деви… Прости меня. — Т-ш-ш. Все хорошо. — Ответила она, нежно гладя его по лицу. — Ты сводишь меня с ума. Не могу поверить, что я почти потерял контроль… Прямо здесь! Твою… — Камал посмотрел по сторонам, будто только что осознал открытость их положения. — Проклятье! — Почти? — ехидно спросила девушка, освобождаясь от его рук. — Да ты был готов сделать меня своей прямо здесь. Не лги нам обоим. Камал суетливо поправил штаны. Поздно — Деви все видела. — Прекрати так бесстыдно и злорадно улыбаться. И поправь сари! Девушка рассмеялась, возвращая себе и наряду потребный вид. Камалу все еще было не до смеха. — Какая же ты дикая! Не могу поверить, что влюбился в такую нахальную особу. В висках запульсировало. Казалось, Деви услышала течение собственной крови по венам. Влюбился. Он влюбился в меня. Еще пару недель назад она восприняла бы это признание Камала с большим энтузиазмом и стала самой счастливой на свете. Сейчас же оно ударило под дых, заставляя ее почувствовать себя ужасной предательницей. Не спасало даже осознание, что она тоже в него влюблена. Потому что на задворках чувств где-то рядом с Камалом, пусть и не так сильно, но все же мелькало еще одно имя. — Деви? Девушка открыла рот в невысказанных терзаниях. Она зажмурила глаза, под которыми назревали горячие, болезненные слезы. Вскочив с подоконника, Деви промчалась мимо Камала вверх по лестнице, оставляя его стоять и смотреть ей вслед в полном недоумении. И только оказавшись в своей комнате она разрыдалась, обессиленно бросаясь на подушки. И снова свинцовая тяжесть. Капкан. Шла вторая неделя праздника. Сестры Басу позвали Деви к себе, чтобы отметить Кумар Пурниму . Она приняла приглашение без особого энтузиазма — мольба о красивом муже была последним в списке того, что она хотела бы делать. Но только Сарасвати и Радха могли помочь ей отвлечься. Чаша весов вновь накренилась, но уже на сторону Дивии. Теперь она избегала Камала. Она каждый раз возвращала отношения в рабочее русло. Вначале наставник порывался с ней поговорить, вылавливал в коридорах, пытаясь узнать, в чем дело, но, получая каждый раз невразумительный ответ о том, что Деви зачем-то нужно время, он отпустил ситуацию. Если она так хочет, он подождет. И будет ждать, сколько потребуется. — Ты вообще здесь? Дивия повернулась к Саре. Подруга заметила, как в ее глазах гаснут какие-то тяжелые мысли. — Да. А где Радха? — Ей нездоровится сегодня. — Печально ответила Сарасвати. — Но это ничего, это все временно… Деви ободряюще сжала ее руку: — Конечно! — Как думаешь, это тяжело? — Внезапно спросила Сара, оглядывая зеленеющий сад. Сейчас он находился в самом цвету. — Что именно? — Вынашивать новую жизнь. На мгновение Дивия задумалась, вдыхая какой-то уникальный симбиоз цветочных ароматов. Но только на мгновение. — Думаю, да. Но вместе с тем волнующе приятно. Ведь где-то внутри тебя растет настоящий человек, маленькая копия твоих лучших качеств. Сарасвати грустно улыбнулась. — Жаль только, что эти качества будут не только от Радхи… Но да ладно. Сегодня не положено вести такие глубокомысленные и… странные беседы! — Она засмеялась. — О нет… — Деви с подозрением взглянула на Сару, которая так и искрилась энтузиазмом. — О да! Вижу, ты надела новое сари, как я тебе и говорила. А значит, твой скептицизм напускной. — И кто придумал, что в первое полнолуние Ашвина надо надевать именно новую одежду? Как это вообще приблизит к удачному замужеству… Учитывая, что у меня, вообще-то, уже есть названный жених. Погоди, а почему это на тебе надето сари, которое я уже видела?! Сарасвати хищно улыбнулась. — Мне сватовство — по боку. Ты что, забыла? — Это ты, похоже, забыла, что и мне оно по боку! Подруга сощурила глаза, явно медля с ответом. — Что? — Не выдержала Дивия. — Ты обращаешь на себя целый зверинец взглядов. И, кто знает, как обернутся события с помолвкой? — Ты рехнулась. — Деви зарделась. Похоже, отвлечься все-таки не удастся. Внезапно Сарасвати изошлась диким хохотом. Деви подняла непонимающий взгляд. — Ты что, правда решила, что мы будем гадать на каких-то мужчин и молить богиню об удачном замужестве? Прости, Деви, но не сегодня. — Она чуть не плакала от смеха. — Бессовестная интригантка. И ничего я не решила! — Ла-а-адно, давай прогуляемся. Погода так и шепчет. — Погоди, а зачем тогда весь этот цирк с… Кумаром Пурнимой? — Чтобы повеселиться. Видела бы ты свое лицо! А еще, чтобы заманить тебя, конечно. — Достаточно было просто позвать меня в гости. Ты же знаешь, мне не нужен повод для приезда, — немного раздосадованно ответила Дивия. — Знаю, — подмигнула подруга. День в имении Басу пролетел незаметно. Вдоволь наговорившись и проголодавшись, Дивия и Сарасвати вернулись в дом. Ближе к полудню приключилось то, что буквально выбило из-под Деви землю. — Дивия! — грозный женский голос раздался в женском крыле, заставляя подруг встрепенуться и отвлечься от их дел. — Мама… — заключила Сара. Девушки торопливо вышли из комнаты. — Госпожа Басу, добрый день. — Мама, все в порядке? — Ты — указала Видия на дочь, — вернись к себе. А ты, Деви, иди за мной. Не дожидаясь ответа, разъяренная глава рода резко двинулась дальше по коридору, не оставляя Деви шанса не последовать ее требованию. Интонация, с которой говорила Видия, и весь ее вид в целом не предвещал ничего хорошего. — Входи, — бесцветным, властным голосом сказала госпожа Басу, указывая на зал совещаний. Войдя в кабинет, Деви увидела Дорана. В голове тут же закопошились мысли, сначала инстинктивные — об этом мужчине, пробуждая запрятанные, запретные чувства, затем — тревожные, о том, из-за чего же глава рода Басу, именитый палач и наследница Шарма могли оказаться втроем, наедине в одном помещении. И разум мгновенно заключил: Доран! Он рассказал Видии о нас с Камалом… Сердце пропустило удар. Второй. Третий. А потом изошлось в совершенно диком ритме, заставляя девушку терять самообладание. — Дивия, что с тобой? — скептически спросила Басу. — Я… Я только хочу знать, что происходит… — Пересилив себя, Деви посмотрела на Дорана, источника своих новых внутренний переживаний, которые раньше даже не приходили в голову. Он открыто ухмылялся, отчетливо понимая, о чем она сейчас думает. Хищный взгляд оценивающе прошелся по ней с головы до пят, будто бы говоря: И что же ты станешь делать дальше? — Видия, послушайте… — Начала было Деви. — Нет, это ты послушай! — Громогласно заявила та, пресекая речь девушки на корню. — Сестра, позволь ей… — Нет! С меня хватит и того, что ты сегодня поставил меня на колени! Я не собираюсь никого и ничего больше выслушивать! — Видия была похожа на настоящую фурию, готовую кинуться на брата для физической расправы. Но отчего-то она сдерживала свой порыв, и это заставляло мышцы на ее лице ходить ходуном. Сейчас она была воплощением чистого гнева — такой ее Деви никогда не видела. — Что происходит? — Снова вопрошала Шарма. Видия бросила последний испепеляющий взгляд на Дорана, затем такой же — на Деви и буквально вылетела из зала совещаний, хлопая дверью. Доран улыбался. Его нисколько не испугала, даже не смутила такая реакция сестры, чего нельзя было сказать о Дивии. Она приросла к месту, совершенно не понимающая, что к чему. Хищнил привстал с подоконника, на который все это время облокачивался, и медленно двинулся к Деви. Затем вдруг резко остановился, будто бы что-то вспомнил, оставляя между ними значительную дистанцию. — Что все это значит? — Теряешься в догадках. Ма-а-аленькая, наивная госпожа Шарма. Деви хлестнула его взглядом. Она начинала закипать. Доран ухмыльнулся, затем уже серьезно продолжил: — Можешь больше не переживать о помолвке. Нет, не так. Тебе больше не нужно о ней переживать. Деви пошатнулась. — Тише, тише. И где же сейчас вся твоя знаменитая спесь? — Вы рассказали ей… Вы рассказали госпоже Басу… — О ваших переглядках с Камалом? О, нет. — Н-нет? — Нет. Это знание я предпочту оставить только себе. Другим оно ни к чему. — В чем тогда дело, в конце концов? — Дивия почти зашипела на него. — Во-о-от! Уже лучше. Сейчас вы больше похожи на главу своего рода. Не трясетесь, не боитесь, а гневаетесь. Теперь я с удовольствием поведаю вам о том, что лорд де Клер больше не является вашим потенциальным женихом. Предвещая вопросы, которые, вижу, зреют в ваших милых глазках, сразу скажу: подробностей не будет. Как, впрочем, и свадьбы. Доран стоял, внимательно наблюдая за реакцией Дивии. Казалось, ее замешательство вызывало в нем неподдельное, какое-то первобытное удовольствие. Оно было сродни тому ощущению, которое испытывает хищник, запутавший жертву до такой степени, что та сама готова пойти к нему в лапы. Капкан захлопнулся. Деви пришла в себя. — Но как вы… — Кажется, я ясно дал понять, что ответов не последует, Госпожа Шарма. — Я имею право знать! — Вы не захотите знать. У меня есть свои методы, о которых я не спешу распространяться малознакомым людям. Дивия хмыкнула, улавливая в его словах блеф: — Распространяться не хотите, но тем не менее вмешиваетесь в судьбу этих самых малознакомых людей? Что-то тут не сходится. Уголок губ Дорана дернулся. Он понял, что просчитался. Выдал себя с потрохами. Поэтому поспешил исправить положение: — О-о-ох, госпожа Шарма… Вместо того, чтобы благодарить за проделанное, вы ищете, за что меня укусить, хотя клычки едва прорезались. — Возможно, если бы я имела представление о том, что вы проделали, и поблагодарила бы. Доран не выдержал и усмехнулся. Ему понравилась дерзость Дивии, и тогда он впервые поймал себя на мысли о ее губах, шее, талии. О том, как отчаянно ему хочется ее приручить, сбить эту спесь с ее милого личика, исказив его гремасой удовольствия… Фантазии упрямо понеслись не в то русло с такой же силой и мощью, которой обладало все его хищное тело. Он перестал улыбаться. Судорожно взглотнул. То, что он сейчас испытывает, было непозволительно палачу. Тревожность покинула Дивию. Теперь в ее голове и перед глазами был только Доран. Мужчина, который нарушил ее покой и тихое счастье с Камалом. Но сейчас это впервые ее не раздражало. Нет. Она ощущала благодарность, отчего запретные чувства к Дорану вспыхнули с новой, какой-то праведной силой. Черт возьми… Он отменил мою помолвку с Кристианом. Он сделал это для меня… Дивия осторожно шагнула к господину Басу, прислонившемуся уже к столу. Теперь она отчетливее видела его взгляд, и он не предвещал ничего хорошего. Или предвещал… В глазах мужчины плясали огоньки ничем не прикрытой страсти. — Что вы задумали, Ди-ви-я? От этого тона, от того, как по-особенному он произносит её имя, когда их никто не слышит, все внутри Деви затрепетало. Она сама не знала ответа на его вопрос, и это ее отрезвило, заставив остановиться. Доран заиграл желваками, немного нахмурился. Он чего-то выжидал: весь его вид выдавал неподдельное волнение, и это явление стало для Деви непривычным. — Хочу поблагодарить. — Вот как? И каким образом? Она неуверенно протянула ему руку, шагнув еще ближе. Расстояние между ними по-прежнему оставалось значительным. Но Доран и не сдвинулся с места. — Что, даже не пожмете? Или это ниже вашего достоинства? Палач напрягся и, прикрыв свое внешнее волнение усмешкой, ответил: — Почему же, пожму. Вы просто далеко стоите — мои руки не столь длинные, чтобы дотянуться. Деви изогнула бровь. Какого черта ты себе позволяешь? Доран смотрел на нее безотрывно. Он бросал ей неприкрытый вызов. А ты подойди и узнаешь, Шарма. Или боишься? Вопреки расстоянию между ними, Дивия всем телом ощутила близость палача. Виной тому был его полуприкрытый взгляд, проникающий под ее одежду, заставляющий все тело гореть и покрываться такой неправильной, недопустимой испариной… Щеки девушки вспыхнули. И снова взгляд глаза в глаза. Я тебя не боюсь. Что же тогда ты чувствуешь? Притяжение. Этот безмолвный диалог, который они вели, по громкости был сродни крикам ополоумевших. Игра, в которой нет победителей. Только проигравшие, ведь при любом раскладе кому-нибудь обязательно будет больно. Деви сделала еще один осторожный шаг, который, парадокс, оказался совсем не осторожным. Доран наконец смог коснуться ее руки, не нарушая правил Камала. Большая горячая ладонь нетерпеливо накрыла ее прохладную, запуская по телам обоих осязаемые импульсы тока. — Так-то лучше, — томно выдохнул палач. Зажатые руки повисли в воздухе, не стремясь разъединиться. Вблизи Доран выглядел еще больше, он буквально нависал на Деви, несмотря на то, что стоял не в полный рост. Полусидячий вид, расставленые ноги — казалось, ему привычно стоять вот так, уперевшись задом прямо в стол. Он не обращал внимания ни на бумаги, которые сминал под своим весом, ни тем более на сам предмет мебели. Деви подумала о том, как последний не разваливается под его весом. Эта мысль заставила ее нервно хохотнуть. Доран заинтересовался ее реакцией. Сминая большим пальцем руки тот же палец девушки, который по сравнению с его казался мизинцем, спросил: — Что вас так внезапно развеселило? Неужто огрубевшая мужская рука? Доран перевернул их зажатые ладони так, чтобы ручка Деви оказалась сверху. Пальцами второй руки он коснулся ее костяшек, словно изучая, огладил их. Это было уже не рукопожатие, но его это ни капли не смущало. В отличии от Деви. Рискуя сгореть на месте, прямо в его руках, она перевела взгляд с Дорана на стол. — Вам… Следует быть осторожнее. Судя по всему, Видия не простит, если сегодня, вдобавок ко всему, вы сломаете ее рабочий стол. А вот документы, к сожалению, уже не спасти. Палач рассмеялся, окидывая взглядом свой зад. — И как стоит расценивать ваше высказывание: как оскорбление или как комплимент? — Как предостережение, — Деви хищно улыбнулась, между тем осторожно вынимая согретую ладонь из рук Дорана. — Что ж, тогда замечу, что для того, чтобы сломать этот стол, понадобиться немного больше усилий… — Каких же? Дивия пожалела о своем вопросе. Он сорвался с уст раньше, чем она успела подумать. Доран медленно встал, расправляя одеяние. Деви пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Сейчас он едва не касался носом ее лба. Смотрел нагло, открыто, возбужденно — близость Дивии порадовала его, как и совершенные ею шаги. Но он хорошо совладал с собой. Пока что. — Об этом мы поговорим с вами позже. У нас еще будет время, а теперь и возможность. — Теперь? О чем это вы? Лев не ответил, а лишь улыбнулся и уверенно покинул кабинет, оставляя Деви теряться в догадках и попутно радуясь тому, что она сделала к нему первый шаг.