Противостояние Льва и Леопарда

Дивия встрепенулась от сна и тут же упала обратно на подушки. Спала она без задних ног, а вот реальность кружила ее в карнавале событий: решение рабочих задач семейного предприятия, собрания дюжины, участившиеся с приближением месяца Ашвин, тайные служения с Рамом в попытках выяснить причину мигреней Деви и замысел Темной Матери. Все происходящее казалось ей плясками вокруг смерти, и последняя будто бы все чаще витала в воздухе. Но было во всем этом и хорошее: пространства для мыслей о чем-то ином стало значительно меньше. О ком-то ином. Так, с Камалом они виделись лишь по деловым вопросам. С Дораном — и того реже: на собраниях дюжины и при случайных столкновениях в коридорах имения Рай. Теперь господин Басу будто бы даже не смотрел в её сторону, потому как и смотреть было не из-за чего: переглядки Деви с Камалом сошли на нет. Она чувствовала себя потерянной. Где-то глубоко на подкорках маячили странные чувства к двум абсолютно разным, но похожим в своей зрелости мужчинам. Ей удавалось совладать с ворохом мыслей ровно до тех пор, пока в одно утро их не нарушило осознание, накрывающее Деви свинцовой тяжестью вместо одеяла: что Камал, что Доран — оба сейчас были увлечены не ею. Это бесило, раздражало, заставляло тело и душу изнывать. Мне просто нужно взять себя в руки. Обреченно вздохнув, Деви не последовала доводам разума. Не захотела. Поерзав на постели, она глухо простонала и прикрыла глаза, отдаваясь душевным терзаниям с головой. Образы их виновников возникли перед ней в ту же секунду. Камал. Источник спокойствия и безопасности. Мужчина, который притягивает к себе своей аурой мягкой уверенности, которую, казалось, никто и никогда не сможет пробить. Широкие плечи, мускулистое, бархатное тело… Добрые глаза, в которых вспыхивает настоящий огонь только в те моменты, когда близким угрожает опасность, а еще — в моменты физической близости… Видит Великая Мать, как Деви сейчас не хватает его крепких, надежных рук на ее теле! Прижаться бы к этому сварливому мужчине, растрепать собранные волосы, почувствовать вкус его губ… Умелых, неистовых, горячих. Деви знала, каким Камал мог быть с ней, и от этого факта реальность становилась только хуже, разбивая и без того хрупкие желания на тысячи мелких осколков. Образ второго мужчины прорывался в голову стихийно, будоража кровь и воображение двоякими чувствами. Доран казался чистым пламенем: стоит дотронуться, тут же обожжешь руку. Но отчего-то ей упрямо хотелось войти в это пламя целиком. Возможно, оттого, что Деви уже сгорала изнутри. Великий палач, безжалостный убийца. Никакой уверенности в завтрашнем дне. Никакой пощады… Что он может ей дать? Она не знала. Но упрямо тревожилась только о том, что это ей, наивной девчонке, нечего ему предложить. — Госпожа Шарма! Госпожа?.. Служанка тревожно дотронулась до девушки, поглощенной собственными мыслями. Деви открыла глаза, окинув ту невидящим взглядом. — Ах, госпожа… Вы не заболели? Я так испугалась! — Все в порядке. Я в порядке. Просто… задумалась. — К-конечно… И то верно, — вторила ей служанка, пытаясь успокоить прежде всего саму себя. — Сегодня ведь начало Дурги Пуджи! Все мы в праздники немного не в ладу с собой. Деви грозно посмотрела на нее, изогнув бровь. Та поспешила исправиться: — Ой, простите, я вовсе не имела в виду, что… — Просто помоги мне собраться. В Калькутту стеклась большая часть населения Западной Бенгалии. В этом году самый большой пандал установили на главной городской площади. Все прибывающая толпа сливалась в единую яркую процессию, воспевающую богиню Дургу — одну ипостасей Великой Матери. С прибытием на место празднования настроение Деви сразу улучшилось. Тревожные, разъедающие мысли о мужчинах покинули ее голову как по мановению руки. Она решила, что непременно сделает богине самое лучшее подношение, ведь, находясь здесь, на первом дне Дурга Пуджи, она наконец-то, впервые за долгое время почувствовала себя сильной, самодостаточной, живой. На служении, которое проводилось уже внутри храма, Рам восславлял богиню, заставляя народ благоговеть. Здесь Деви встретилась с остальными членами дюжины. Но, вопреки собственным ожиданиям, она не стала избегать взглядов, боясь случайно встретиться глазами с двумя причинами своих страданий. Ей было плевать, даже если никто из этих двоих на нее не посмотрит — сегодня она чувствовала себя победительницей, той, которая владеет ситуацией. И не зря. Расшитое, богатое сари на грани откровенности подчеркивало тонкий, выдающийся в нужных местах женский стан. Деви сорвала джек-пот из взглядов, и первым она ощутила на себе взгляд Рэйтана. Он смотрел одобрительно, тепло, с присущей ему толикой божественности. Удовлетворенная Дивия кивнула ему в знак приветствия, вызвав у него искреннюю улыбку, и не без помощи Архата, аккуратно лавирующего сквозь толпу, подобралась поближе к алтарю. На свое место. Здесь ее встретили сестры Басу. Дорана рядом с ними не было. — Девочки, выглядите шикарно! — Ты себя-то видела? — хмыкнула Радха. Деви улыбнулась. — Да, кажется, в моем доме имеются зеркала. Радха закатила глаза и вновь повернулась к процессии. Сарасвати таинственно засмеялась. — Что такое, Сара? — Деви приблизилась к ней. — А ты глянь во-о-он туда! — заговорщическим шепотом сказала подруга, легонько кивая головой. Следуя за взглядом Сарасвати, Деви посмотрела в отдаленный угол храма. В тени, словно притаившийся хищник, оперевшись о стену стоял господин Басу. Весь его вид и поза не выдавали особой заинтересованности — ему будто бы была чужда толпа со всеми условностями празднества. Но глаза, устремленные на Дивию, говорили другое. В обычный день девушка бы растерялась и мгновенно расплавилась бы под таким его взглядом, но не сегодня. Сегодня она — само воплощение сильной женской энергии шакти под покровительством великой Дурги. А ей несвойственно таять под взглядами мужчин — она их собирает и заставляет благоговеть. Деви смотрела на Дорана в упор. Открыто, свободно, ликующе. Так, как ее учила Сарасвати. И все же немного по-своему — так, как подсказывало ей нутро. На лице мужчины проступила тень замешательства, которую он тут же скрыл под маской непроницаемости. Но Деви успела это заметить. Даже хищник может угодить в ловушку. Довольно улыбнувшись Дорану, не дожидаясь его дальнейшей реакции, она повернулась к Саре. — Да-а-а, ну дела, — сказала подруга, все еще смотря на своего дядю. — Что ты с ним сделала? — Сара, прекрати на него пялиться. — Ну уж нет, я не пропущу этого зрелища. — Какого? — Да он же до сих пор на тебя смотрит! Постой, он, кажется, идет сюда. Ну точно, идет! Щеки Деви на мгновение вспыхнули. Но также быстро потухли, едва она заметила Камала, приближающегося к алтарю. По телу разлилось волнение и… предвкушение. — Госпожа Шарма, — знакомый низкий голос раздался сбоку. Медленно, как бы лениво повернувшись, Деви бросила: — Господин Басу. Сарасвати отчего-то чуть не хохотала, однако, под пристальным взглядом дяди быстро ретировалась к Радхе. Доран вновь повернулся к Деви, неприкрыто рассматривая ее с головы до ног. Затем, кашлянув в кулак, произнес: — Сегодня вы… Достойны своего имени. — Простите? — Божественная. Если мне не изменяет память, так переводится ваше имя. — Господин Басу, когда хочется сделать комплимент, не обязательно искать для этого какие-то глубокомысленные отсылки. — Деви стрельнула на него глазами из под опущенных ресниц. — Можно просто его сделать. — Разве я не уже, Ди-ви-я? — Произнес мужчина, смакуя ее имя. Вдумчиво, по слогам, едва не переходя на шепот. От этой интонации по телу Деви побежали мурашки. Вопреки подступившим эмоциям, будоражащим молодое девичье сознание, она продолжала смотреть ему прямо в глаза. От этого его взор моментально зажегся янтарем. Деви готова была поклясться, что увидела в глазах Дорана пляшущих бесов. Манящих, дурманящих разум похлеще благовоний и вина вместе взятых. Под его взглядом она пьянела, но не позволяла себе растаять окончательно. Мысленно мотнув головой, Деви разогнала хмель. Нет, она не покажет ему своей заинтересованности. Она не покажет ему, как отчаянно рада его вниманию. — Тогда спасибо. — С легкой улыбкой, не теряя самообладание, ответила Деви. Доран хотел было сказать ей что-то еще, но его отвлек подошедший Камал: — Д-деви… Доран! Девушка быстро перевела взгляд на наставника, будто предшествующий разговор с Дораном ничего для нее не стоил, улыбнулась: — Здравствуй, Камал. Пусть Дурга будет к тебе благосклонна. Не дожидаясь ответа, под внимательные, одурманенные взгляды мужчин она изящно ретировалась к сестрам Басу, стоящим уже поодаль. — В ком сегодня живет частичка Махакали, так это в тебе. — Шепнула подошедшей подруге Сара, одарив Деви довольной улыбкой. — Горжусь, что ты моя подруга! — Да брось. — Подумать только, ввела в полный ступор двух взрослых мужиков! Я, конечно, на дядю уже не смотрю, так как не хочу попасть под горячую руку, но ставлю все что хочешь, на то, что сейчас они оба на тебя таращатся! Что такого ты им сказала? — Да ничего. Пожелала хорошего праздника. А Дорану — побольше улыбаться. Сара засмеялась, щуря взгляд: — Ну конечно! Беседу подруг прервала зазвучавшая музыка. Настало время танца девадаси. Деви пришла в голову безумная идея. Повинуясь инстинкту и какой-то внутренней уверенности в том, что она правильная, девушка сорвалась с места и ловко слилась с толпой танцовщиц, яркими струйками заполняющими зал. — Деви! — Восхищенно воскликнула Сара, понимая замысел подруги. — Что она творит? — Шепнула ей Радха. — Наслаждается своим естеством, — заключил словно бы из ниоткуда появившийся рядом с ними Рэйтан. Толпа расступилась перед девадаси, и тогда Деви увидела их. Доран с Камалом стояли рядом, но они уже не замечали друг друга: их взгляды были целиком прикованы к ней. Еще пару недель назад за этот момент она отдала бы что угодно. Но сейчас просто наслаждалась пониманием, как сильно заблуждалась насчет этих мужчин. Они ее желали. Оба. Дурга оказалась благосклонна к Деви, и она чувствовала это в каждом своем движении, каждом взмахе руки, совершенном в такт музыке. Сейчас она была самой восхитительной девадаси. Толпа аплодировала и подбадривала, но лучшим топливом для Деви были реакции двух людей, напряженно рассматривающих ее. Камал пришел в себя мгновением раньше, и этого времени ему хватило, чтобы наконец заметить то, что происходит у него под носом. Проморгавшись, он бросил взгляд по сторонам и увидел Дорана. Он увидел все. Басу стоял, с легкой тенью улыбки наблюдая за танцем, что было на него абсолютно не похоже. Доран не сводил полуприкрытых глаз с Деви. С его Деви. Камал хорошо знал этот взгляд, и, поняв, что к чему, хотел прямо здесь, посреди главного празднества, устроить свое собственное представление. Руки сжались в кулаки, желваки заходили ходуном, отправляя импульсы ревностного напряжения по всему мощному телу. Деви этого уже не видела, увлеченная танцем и всеобщим вниманием. И хорошо. Потому что он не позволит ей вмешаться. И не позволит кому-то другому так на нее смотреть. Доран наконец почувствовал на себе чужой взгляд. Повернулся прямо к Камалу, хорошо ощущая близость опасности на физическом уровне. Господин Рай застал тот момент, когда в глазах друга померк вожделеющий огонь, тут же сменившись тревогой. Выдержка Дорана была отменной — он вмиг надел маску безразличия и спокойствия, вероятно, позабыв о том, что друг знает его слишком хорошо. Камал коротким, резким движением головы, адресованным товарищу, показал на запасной храмовой выход. Тот обреченно хмыкнул, улыбнувшись одним уголком губ, и последовал за ним. — Прежде, чем начать оправдываться, настоятельно рекомендую тебе подумать. — Рявкнул Камал, едва они скрылись в дверях подсобного коридора. — Иначе я за себя не ручаюсь. — Я не понимаю, о чем… — Не смей. Мне. Лгать! — Оборвал его уверенный голос Камала, эхом отлетающий от стен. — Ты можешь обманывать кого угодно и даже самого себя, сколько хочешь. Но не меня! Доран накрыл плечо друга своей тяжелой рукой. — Убери! — Хорошо-хорошо. — Он поднял обе руки вверх, стараясь успокоить Камала. Мгновение спустя прервал звенящую, натяную тишину ухмылкой. — Я не мог и подумать, что она так тебя зацепила. Камал приблизился к другу и схватил за лацканы одеяния, едва не треснувшие по швам от его силы. — Так ты знал?! — Прошипел сквозь сомкнутые зубы. — Знал. — Как давно? — Камал, ради бога… — Отвечай! — Сначала отпусти. Я не хочу с тобой ссориться. Камал медленно разжал руки, опустил. Но не потому, что его об этом попросили. Зажмурив глаза, он старался осознать тот факт, что друг в курсе его чувств к Деви, и что его это, похоже, совсем не смущало. Затем посмотрел на Дорана в упор. И ему не понравилось то, что он увидел. В глазах Басу не было ни капли сожаления. В них горел первобытный инстинкт хищника. — Как давно? — Огрубевшим голосом повторил свой вопрос Камал, между тем закладывая в него уже совсем другой смысл. — Еще на первом собрании, когда… — Я спрашиваю не об этом. Уже — нет. И ты это прекрасно знаешь. Доран запнулся. Он не понимал, что хочет услышать друг. Видя эту растерянность, Камал неожиданно, в том числе для себя самого, рассмеялся. И смех его был недобрым, наполненным оттенками желчи, боли и неприкрытой угрозы. Только теперь Басу наконец нахмурился, распознав в нем соперника, и заиграл желваками, как Рай еще несколько мгновений тому назад. Камал же продолжил: — Не верю собственным глазам. Ты либо дурак, либо очень хорошо притворяешься. — Ты что, бредишь? Приди в себя, в конце концов! — Это ты приди, Доран! Палач видит все вокруг, не замечая собственного носа. Что ж, тогда я помогу тебе его разглядеть. Как давно ты испытываешь чувства к Деви? Теперь настал черед Дорана смеяться. — Погоди, Камал… — произнес он сквозь хищную улыбку, — ты, что же, решил, будто я увлечен твоей подопечной? — Удивлен, как я не заметил этого раньше. — Дружище, да ты, верно, спятил! Я вообще-то женат. — Передо мной ты можешь об этом не распинаться. Я знаю, что брак фиктивный. — И что? Это сразу означает, что я буду бегать за какой-нибудь симпатичной молоденькой наследницей? — Закрой пасть. И просто признай передо мной то, в чем боишься признаться наедине с самим собой! Доран опасно оскалился и замолчал, пытаясь переварить услышанное и сопоставить это со своими внутренними ощущениями. Он отрицал свои чувства к Деви, ему была чужда даже мысль об их допустимости. Но отчего-то сейчас, в разговоре с товарищем он наконец выдохся. Сдался. И Камал это понял: — Ну а теперь слушай. Я очень тебя уважаю и ценю. Ты один из самых близких моих товарищей. И только поэтому я забуду об этом разговоре и о том, что только что видел в зале. Но если ты сделаешь к ней хоть один шаг… — Ты за себя не ручаешься? — ухмыльнулся Доран. — Именно так. — Что ж, тогда тебе не о чем волноваться. Наверное. — Что это значит? — Я не сделаю к Деви и шага, но не могу сказать за неё. Камал зло посмотрел на своего друга. Сейчас он казался ему кем-то чужим, и в голову снова забралась мысль о физической расправе. Вместо этого он собрал всю свою волю в кулак и спокойно, уверенно ответил: — Она на тебя даже не взглянет. — Она уже на меня смотрит. — Как на палача — возможно. Как на новоиспеченного члена дюжины — разумеется. Но не как на мужчину. — А если ты ошибаешься? — Нет. — Даже не допускаешь этой мысли. Понимаю. — Если в твоих словах и есть капля истины, — Камал хищно сощурил глаза и продолжил, уверенный в своей правоте, — в чем я сильно сомневаюсь, то позволь дать тебе совет, дру-жи-ще. Дождись, пока она сделает шаг. И запасись терпением — ждать придется очень и очень долго. — И что тогда? — Хочешь помечтать? Что ж, не могу тебе этого запретить. — Что тогда, Камал? Господин Рай помедлил с ответом, боясь даже представить такой исход событий. Он казался ему невозможным, но тревога все равно кольнула в самое сердце, заставляя его пропустить очередной мощный удар. — Я отпущу ее. Доран удивленно поднял брови: — Ты действительно настолько уверен в своей правоте? — Я уверен в ней. Не дожидаясь ответа, Камал в последний раз хлестнул названного брата взглядом и поспешно удалился, скрывая напряжение в стиснутых до боли кулаках.