Что ты такое?

День Республики приближался и Урра старательно готовилась к выступлению на концерте по его случаю. Она разучила несколько песен из тех, что ей лучше всего удавались и теперь очень хотела, чтобы их услышали. На праздник приглашены будут не только джедаи, но и другие значимые лица, сделавшие много для становления Республики. В том числе канцлер Органа и его семья, которого была рады видеть все без исключения. Энакин тоже входил в чисто таковых, его отношения с нынешним канцлером совсем не походили на взаимодействие с предыдущим. Здесь они были искренними и простыми, еще Органа терпеть не мог когда к нему обращались «Ваше превосходительство» и иными подобострастными выражениями, предпочитая общение на равных. Естественно он не пропустит этого праздника даже если бы тот не имел такого высокого статуса, Органа бы все равно пошел на него. Потому, что там будут верные друзья. Так же некоторые сенаторы получат приглашение. Энакин и Асока как и всегда в первых рядах, чтобы одним присутствием поддержать свою подопечную. Скоро это должно было состояться.

***

В это время Тобиас готовил последние приготовления по новому плану. Поскольку Набс был "неприспособленным к спариванию", он через своего знакомого достал более взрослого пубу. Это стоило бы некоторого труда, не будь у сенатора такого обширного круга знакомых. Надо сказать, раса пуб была в этой среде популярна, в частности потому, что многим богачам удалось поймать или купить представителя этого исчезающего вида. Тобиас добросовестно обзвонил всех и если у большинства пубы были тоже маленькими, то у одного знакомого нашелся подходящий. — О, спрашиваешь, дружище! — довольно произнес тот, причмокивая губами от удовольствия — Это не пуба, а просто зверь! Сильный, мощный! А уж дружок у него…ммм…просто перчик в меду! Только и ждет красавицу, что поднимет его малыша к бою! Как он мечтает о нежных женских губах… Тобиас терпеливо выдержал эти пошлые откровения своего приятеля, такого же извращенца как и он сам. В конце-концов, тот сослужит ему хорошую службу, если согласится одолжить своего любимца на пару вечеров. Может и больше, если Урра заартачится. Хотя, вряд ли ей это поможет, ведь этот малец не малохольный Набс и не станет церемонится с ломающейся девкой. Если та начнет кобениться, то попросту перегнет через колено и вставит ей хорошенько раком, чтоб место свое знала. Вопрос тут в другом - как вернуть эту дурищу себе обратно? Джедаи теперь добром не вернут, особенно Скайуокер, с ним вообще лучше не шутить. Он, по слухам, бродившим в сенате, вообще был бешеный. Прошлого сенатора отправил в полет из окна с верхнего уровня здания. И это только за то, что он, видите ли, ситхом оказался. Подумаешь, ситх? Мало ли у кого какие грехи. Тобиас, вот, сексуальные пристрастия особые имеет и что же, никто за это не судит. Прав не имеет. Одна эта сучка Кора, сосать не научилась, а все продолжает свое гнуть. Ну и пошла она к своему паршивому механику, Тобиас не станет держать и упрашивать, у него сейчас иные заботы. И Тобиас начал готовить почву для плана. А для этого следовало поступиться некоторыми принципами. Впрочем, Тобиас давно уже и так отказался почти от всех.

***

Энакин и Асока предвкушали концерт, ведь там выступали и другие ученики, в том числе их дети. Набс тоже решился показать танец с Уррой. И когда зал наполнился почти полностью, оставив совсем мало свободных мест, зазвучали первые музыкальные аккорды, предварявшие начало. Это был древний республиканский гимн, под звуки которого на сцену вышли Петро и Катуни, как ведущие вечера. Они с улыбками поприветствовали публику и сказав краткую вступительную речь, объявили первых участников. Начали праздник юнлинги, которые исполняли хором какой-то гимн из прошлого Корусанта. Следом были показательные бои некоторых особо искусных падаваном. И только потом на сцену вышла Урра. Она вышла на середину, такая трогательная, хрупкая, в легком белом платье из газовой ткани, оттенявшей розовый цвет нежного меха. Урра встала на сцену и луч прожектора был направлен прямо на нее и когда она оказалась в кругу золотистого цвета, как заиграла незнакомая всем музыка. Урра вытянулась в струнку и взяв миниатюрный микрофон, что уже был для нее установлен, завела первый куплет на родном наречии пуб. Однако, едва она пропела его до конца, как публику ожидал еще один сюрприз. Луч прожектора сместился в сторону от Урры и теперь в центре круга света стоял Набс, одетый в грубую черную кожаную косуху, подпоясанную широким ремнем с металлическими заклепками. Следуя за лучем, он встал рядом с Уррой, выйдя на пару шагов вперед нее. И после, взяв принесенный с собой микрофон, начал умышленно суровым голосом читать рэп. Этого никто не ожидал, ведь номер готовился тайно. Вышло что-то невероятное, яркая игра контрастов. Мужская сила и трогательная девичья хрупкость. И песня, она рассказывала о родной планете пуб Милнааб, нетронутой красоте ее природы и потом о жестоких нападениях врагов и опустошительных войнах, что разрушили ее и выжившие пубы переместились на Лотал. Нежное пение Урры говорило о мирном времени, а суровый рэп Набса рассказывал про войны. Что ни говори, а выступление получилось показательным и ярким. Правда уже на последнем куплете красивой песни, когда Урра уставилась в зал, желая увидеть какую реакцию вызвал их с Набсом номер. И в ответ на ее восторженный, полный самых светлых эмоций из зала на нее смотрели сотни таких же внимательных глаз, ожидающих продолжения песни. Глаза Урры пробегали по рядам и на каждом отмечали одинаково радостное оживление. Только на середине ее взгляд на несколько секунд замер, выхватив из общей массы знакомое лицо, которое она хотела бы забыть и даже больше, никогда не знать. Песня смолкла на полуслове, как будто запнулась. И несколько мгновений Урра не могла выдавить ни звука из сдавленного жестоким спазмом горла. Больше всего хотелось развернуться и сбежать отсюда, чтобы провалиться сквозь пол. Но не желая подвести тех, кто помог, Урра взяла себя в руки и продолжила петь, хотя все внутри сжималось и противно дрожало от ужаса. Ноги подкашивались, а руки судорожно вцепились в микрофон, чтобы только не трястись. А в голове так и билась тяжелая и паническая мысль: «Все пропало! Нашел и здесь! Теперь мне крышка» И от этого отчаяния голос зазвучал еще более тонкими и переливчатыми интонациями, отчего стало только красивее. Наконец финальные аккорды смолкли и как это бывало после каждого номера, к юным артистам вышли некоторые зрители, желая подарить цветы, конфеты и просто выразить лично восхищение их талантом. Урра старалась выдержать их это, ничем не выдавая своего состояния, всей душой молясь, чтобы тот признак из прошлого не вышел к ней при всех. А то мог бы чего-то и сделать неприличное прямо при народе, с него станется. Однако, переживала зря, тот не вышел к Урре, его не оказалось среди довольно обширной толпы зрителей. За то букетов цветов и коробок конфет было столько, что Урра и Набс не смогли унести их сами и Энакин вышел, чтобы помочь им. И когда зрители расселись обратно, то Урра, решившись, вновь посмотрела туда и с облегчением увидела, что человека, так сильно напугавшего ее несколько минут назад в зале уже не было. А был ли он на самом деле? Вероятно и нет, Урре могло просто показаться со страху, что это он, хотя на самом деле это был просто кто-то похожий. Успокоив себя этими убеждениями, Урра немного повеселела и больше за этот вечер ни разу не вспомнила про этот инцидент. Она отдалась общему веселью после концерта, сидела за столом и угощалась самыми изысканными блюдами, что приготовили специально по этому случаю, болтала с товарищами и старшими гостями. В общем, веселилась как только могла впервые за долгое время. Лишь почти ночью, когда все разошлись, Урра вернулась в жилое крыло сотрудников храма, где жила вместе с Корой и ее женихом. Она смертельно устала и очень хотела спать. И сразу увидела на столе все те конфеты и букеты, что доставили сюда после концерта и решила посмотреть на них более внимательно, чего еще не успела до этого. Особое внимание привлек один из букетов - ярко-красные розы, не менее двадцати пяти штук. Он выделялся из остальных не только шикарностью и дороговизной, но и тем, что из цветов торчал уголок какой-то открытки. Урра потянула за уголок и через секунду в ее руке осталась квадратная открытка с пошлыми розовыми цветами, пахнущая знакомым до тошноты одеколоном. В записке была всего одна фраза: «Вернитесь, для вас так будет лучше…»