Длинною в жизнь

Еще одна ночь, проведенная в размышлениях и страхе за будущее. Мама не раз говорила, что у владельца квартиры какие-то проблемы с головой, переданные от матери, которая находилась в психиатрической лечебнице, по наследству. Никогда с таким не сталкивающийся я вообще ничего не понимал из всего сказанного, только пожимал плечами. Но в момент, когда я увидел смененные замки, все понял. Владелец сказал, что замки поменял просто потому что захотел. Вот так приспичило и сразу сделал, ни словом не обмолвившись. Самое интересное, что до этого он к нам никогда и не захаживал. По крайней мере при мне такого не было. А здесь пришел, сменил замки, и, как он сказал, покормил нашу кошку, чтобы мы за нее не волновались. Кстати, с животными жить было нельзя, и, возможно, это одна из причин его идиотского поступка. В любом случае он сказал, чтобы мы приезжали за новыми ключами завтра. А куда нам идти и где ночевать – не его проблемы. Конечно, ведь не по его вине мы остались на улице. Благо у Наташи было достаточно знакомых, к которым мы могли перебраться. Сели на первый приехавший автобус, проехались до остановки, на которой я выхожу в школу, и пошли в сторону дворов к серым домам. Нас любезно приютили и оставили на ночь без лишних вопросов. Мама с Наташей спали в отдельной комнате, а мне расстелили диван прямо в зале напротив телевизора. Детских каналов на нем не было, поэтому приходилось смотреть какую-то передачу про машины на канале, прежде мне не виданном. Что ж, это оказалось достаточно интересно, мне стало даже грустно, когда передача закончилась и началось что-то другое. Под это другое и пришлось засыпать, что выходило с трудом. Меня одолевало множество тревожных мыслей. Первой и самой страшной была мысль, что владелец покажет нам скорее фигу, чем отдаст новые ключи. Тогда пришлось бы разбираться через органы. Второй, не менее страшной, как по мне, были мысли про Лилу. Мне не верилось, что владелец просто покормил ее и не сделал с ней ничего. Отчего-то было ощущение, что ее могли просто избить или даже убить, выкинуть на улицу, да все, что угодно. Третья не менее тревожная, однако сама незначительная мысль про школу. С одной стороны, мне сложно представить, что делать, если вдруг мы не сможем попасть в квартиру. А с другой… плевать на эту школу, все равно хорошего там немного. Ворох мыслей отвлекал не только телевизор, но и звук когтей по полу. В доме знакомой мамы жил пекинес. Собачка достаточно маленькая, однако мне было неспокойно, когда она ходила по залу. Страх собак все еще присутствовал и уходить пока не собирался. Хоть я и гладил ее по голове, и она не проявляла никаких признаков агрессии, а на утро, стоило мне снова протянуть руку, как ее тут же цапает маленькая пасть. Собака не вгрызалась, просто легкий цап передними зубами, но ощутимый, оставивший после себя две маленькие кровоточащие ранки. Мне было не сколько больно, сколько страшно после этого действия, и дальше спокойно находиться с этой собакой не мог. Несколько позже мы наконец собрались, вызвали такси. И когда пришло сообщение на телефон, то вышли из квартиры на улицу, где никакой машины не было. - Здравствуйте. Я извиняюсь, конечно, но нам пришло сообщение на телефон, что машина прибыла, а ее нигде нет, - говорить с оператором и решать вопрос стала Наташа. – Что значит долго ждали? Нам буквально две минуты назад пришло сообщение, мы спустились, а машины никакой нет. Наташа отошла чуть поодаль, чтобы спокойно поконфликтовать с оператором наедине. Вспомнив шуточку связанную с номером такси, я озвучил ее маме. Она, громко засмеявшись, крикнула ее Наташа, и та сказала прямо оператору, перебивая его: - 7788, позвони, и мы вас бросим! – после чего сбросила вызов. Немного погодя приехала красная машина такси, в которую мы сели и молча куда-то поехали. Дорога была длинной, в какой-то момент я засопел, но проснулся, стоило машине остановиться. Наташа вышла и пошла в сторону высоченного дома. Я с мамой остался ее ждать и нервничать. Прошло минут пятнадцать и вот со стороны подъезда идет знакомая фигура. Наташа успешно забрала ключи, и мы двинулись в сторону дома. Первым делом я проведал кошку, у которой не нашлось никаких травм, о которых я успел себя накрутить. В миске действительно была еда, а также почти полная миска с водой. После принялся разбираться с хомяком, который просто чудом остался в живых после этого жуткого стресса и поездок туда-сюда. Мама со своей подругой тем временем проверяли наличие всех вещей на своем месте. Вроде как все осталось на своих местах, что радовало. В дырку в двери засунули скрученную газету, чтобы никакие соседи или их гости не смогли за нами подсмотреть. В этот же день мы с мамой пошли в зоомагазин, где купили Бусинке нормальную клетку. Желтенькую такую, сразу с маленьким домиком. Взяли так что по мелочи и вернулись обратно. В течении недели до школы, до нового шага своего взросления, я бегал туда-сюда покупать различные тетрадки и канцелярию. В один из дней пришлось съездить до школы и посмотреть, в каком же классе я буду находиться. Листки со всей информацией висели прямо на входной двери, так что заходить внутрь не пришлось. Свою фамилию я нашел в списке учащихся 5«А» класса. Больше меня огорчила не смена буквы, как наличие новых одноклассников. Классы пришлось расформировать и перемешать меж собой, и теперь придется привыкать к совершенно незнакомым людям. Разве что мы могли пересекаться прежде на продленках, в коридоре и столовой. Следом за своей фамилией принялся искать Катю. Она по-прежнему оставалась ученицей «В» класса, но это не значило, что мы прекратили общение. С Лешей встретиться пока не было возможности, ведь он, как и я, закупался для дальнейшей учебы. Теперь у него будут самые настоящие уроки, а не только их подобие. Лёшу записали в ближайшую гимназию, которая находилась сразу за рынком. Идти было недолго, но мне все равно хотелось, чтобы мы учились в одной школе. Тридцать первого августа была назначена торжественная линейка. Все ученики пятых классов собрались как обычно возле крыльца школы. Послушали какие-то речи, которые вылетают из головы через секунду, после чего направились в класс со всеми знакомиться. Нашей новой классной руководительницей стала учительница математики. Перебрались из детского блока в кабинет на все том же четвертом этаже, прямо перед лестничным пролетом. Пока учительница, имя которой я так и не запомнил, что-то рассказывала, я бегло осматривал одноклассников и искал знакомые головы. Увидел Влада с Лёшей, Витю, была Кристина и Варя, даже Зеленка Никита. Остальные мне были незнакомы. После общего балагана и расписания на следующий день, все поднялись и ушли с кабинета. Тогда мы с мамой решили пойти до дома пешком. На улице погода была хорошей, даже отличной, почему бы и не пройтись. Учеба в первые дни сразу дала понять, что дальше только хуже. Сперва было непривычно ходить по различным кабинетам, их искать по всей школе. Да и чтобы их найти приходилось спрашивать у кого-нибудь из одноклассников, а этого делать очень не хотелось. С Владом почему-то разговор я никак не заводил, хотя до этого мы вполне неплохо общались. Помимо беготни по этажам очень волновали знакомства с учителями. На каждый урок свой учитель и любой из них может оказаться настоящим деспотом, но кроме нашей классной руководительницы таких больше не наблюдалось. Учительница иностранного языка была мне знакома еще со второго класса на дополнительных. Женщиной она была строгой, очень требовательной, но тем не менее уроки с ней мне нравились. Английский я по-прежнему знал на уровне того же второго класса, но домашку делал исправно, пусть и не очень правильно. В какой-то момент Ливирка Настя стала просить у меня списать домашку, а с ней и рыжая, вся в веснушках Алеся, которая перевелась в этом году к нам со своей гимназии. Какие-то взаимодействия с Настей начались как раз после просмотра тех самых порно роликов, но они были незначительны. Зато в пятом классе мы начали общаться теснее, пусть я и чувствовал, что это все ради списывания у меня домашки. Учительница белорусского казалась каким-то ангелом с небес. Ее лицо излучало волну позитива и какой-то невинности, прикрашенной волнистыми пшеничного цвета волосами. Однако, несмотря на ее внешний вид, уроки с ней я жуть как не любил. Сам язык давался с трудом, так еще и вызывали почти на каждом уроке. С историцей было куда проще – милая низенькая женщина в очках, голоса не повышала, да и в целом будто не замечала чужих косяков. Это был единственный предмет, по которому я получал много отличных оценок и радостный хвастался маме. Но самым настоящим кошмаром оставалась математика. С этим предметом я перестал дружить еще в начальной школе, когда пошли деления в столбик. Теперь же на место них стала куча дробей. Те самые, о которых мне рассказывала Аня, когда она сама была пятиклашкой. То ли учительница не могла нормально что-то объяснить, то ли я действительно был тугодумом, раз не мог понять, по ее мнению, «самый легкий пример в моей жизни». Еще одно нововведение – физкультура. Теперь от нее никуда было не деться, но, в целом, мне нравилось. Упражнения давались достаточно легко, бегать мне нравилось всегда, но из-за проблем со здоровьем не мог делать это в полную силу. Зато теперь мог не бояться за свое здоровье и носился по залу с удовольствием. Кроме улицы. Я мог пробежать дистанцию, но не целых три огромных круга под палящим солнцем. Свое полное мастерство бега я показывал на сдаче нормативов, когда нужно пробегать дистанцию за определенное время. К слову, я был одним из тех, кто бегал за меньшее количество времени. После школы я как обычно делал уроки и с нетерпением ждал встречи с Лёшей, чтобы обсудить школу. Он рассказывал про свою гимназию и новый коллектив, а я больше жаловался на учительницу математики, чем восхищением о пятом классе. Игры в шпионов прекратились сами собой, теперь нами овладевала жажда изучения новых территорий. Попробовать то самое запретное чувство, когда тебя куда-то не пускают, но ты на свой страх и риск все равно идешь. Только с нами за компанию выбрались на улицу Наташа с мамой, и мы вместе пошли в сторону парка. В самом парке мы умудрились присоединиться к компашке каких-то детей и вместе с ними играть возле небольшого фонтана. В какой-то момент нам это наскучило, и мы двинулись ближе к выходу из парка, где галдело еще больше друзей. Правда, мы так до них и не дошли, потому что нам в целом надоело гулять, и мы хотели домой. Оставив маму с Наташей, мы ушли в сторону дома с их разрешения, только перед этим заглянули за курган, где располагалась новомодная площадка. Что касается моим коллекционированием плюшевых котят – я перестал это делать еще летом. Просто резко прекратило все это интересовать. Новые выпуски больше не ждал, никакие видео по ним не смотрел. Теперь они просто лежали кучкой в моей корзине с остальными игрушками, а журналы отдельно в папке рядом. Для каких-то новых увлечений у нас не было средств. Ребенком я с детства был понимающим и никогда не канючил, если мне что-то не хотели покупать. Но с возрастом хотелки стали покрупнее, а денег на это все так же не было. У Лёши страдания были идентичными. Теперь у него есть младший брат, которому зачастую перепадало почти все, пока сам Лёша оставался все с теми же игрушками и вещами. На пустую голову мы решили съездить в детский магазин, находящийся недалеко от старой квартиры, в которой мы жили с Ваней. Ехать туда Лёша боялся, а я точно знал дорогу, так что не переживал. И заодно заверил его, что это вовсе не далеко и его мама не узнает об этом. Поехали мы сразу после окончания его уроков. В руках у него был черный пакет с какими-то вещами, скорее всего, физкультурной формой. До магазина доехали без проблем. Стали ходить по рядам с игрушками, от такого количества глаза просто разбегались. Хотелось слишком многого. И чтобы это получить без денег в голову стрельнула идея украсть пару фигурок, стоимостью с двадцать школьных пицц. Пока никого не наблюдалось, Лёша отошел с фигурками в сторону и аккуратно спрятал их в свой черный пакет, пока я был на стреме. Стянули две коробки, после чего двинули сразу к выходу. Уже подходя я увидел, что возле выхода стоит антикража. В первую очередь я стал волноваться о своей шкуре и решил выбежать первым, чтобы чуть что подозрения пали конкретно на Лёшу. Поступок достаточно подлый, но себя сохранить хотелось сильнее, несмотря на нашу дружбу. Антикража не сработала, и Лёша спокойно прошел ни о чем не догадавшись. Нам оказалось мало и мы решили буйствовать дальше. Следующий знакомый мне магазин находился достаточно далеко от города, но прямо до туда ехал прямой троллейбус. Было страшно. Мы еще никогда не уезжали так далеко от дома. Удивительно, что воровать оказалось не таким страшным, как получасовая поездка в малознакомое место. Лёша снова нервничал и я вместе с ним. Мы вышли на нужной остановке и двинулись в старенький торговый центр, где обнаружили магазин игрушек и принялись думать. Антикража стояла другого вида и прекрасно работала – удалось увидеть своими глазами, как эта штука стала пищать на весь торговый центр. Этот магазин был плохим вариантом и мы без ничего поехали обратно домой. Только в родном районе телу стало спокойнее и его перестала бить мелкая дрожь. Но потребность в чуть большем количестве новых игрушек никуда не делась. Тогда мы решились поехать обратно в тот же магазин. Раз не заметили в первый раз, значит прокатит и во второй, верно? Лёша, как и в первый раз начал класть коробку в пакет, и тут к нам подошла женщина. Без лишних вопросов нас повели в комнату охраны, где попросили позвонить родителям. Моя мама была на работе, так что Лёше пришлось звонить тёте Оле. Пока мы их ждали, нам успели задать несколько вопросов: украли ли мы еще что-нибудь, смотреть ли им камеры и так далее. В общем, нам поверили, что мы больше ничего не крали и отпустили, как только поговорили с тётей Олей. По дороге обратно мы шли молча. А уже дома мама устроила мне настоящую лекцию о том, что воровать это плохо, что ее могли посадить в тюрьму и тогда я был бы без мамы. Мне стало страшно от такой картины событий и больше воровать в магазины мы не ходили. Довольствовались тем, что имели. А тем временем к концу подходил октябрь. Стало холодать, а в школе по-прежнему приходилось сидеть по несколько часов и пытаться вникнуть хоть во что-нибудь. Белорусский оказался сложнее, чем в начальных классах. Уроки без помощи делать не получалось, решебника не было, как и мамы, которая торчала сутками на работе. Единственный плюс в том, что она стала меньше пить и больше никаких мужиков домой не водила. Вышло так, что в дневнике у меня оказалась двойка за несделанную домашнюю работу. Прежде двойки у меня были только во втором классе. Тогда я получил не мало, и эта плата за плохую оценку не заставила себя ждать. Мама кричала громко, злостно. Не жалела сил для замахивания на меня ремнем. Я пытался не сопротивляться, но тело само дергалось в попытке избежать очередного удара. К физическому избиению прибавились еще и моральные: мама обещала, что отправит меня жить к папе в другой город, где у меня не будет никакого будущего, зато я буду жить с ним и бед не знать. Такой исход мне нравился, пару раз я на зло ей говорил, что реально уеду от нее и буду счастлив больше с папой, чем здесь. После кипиша меня насильно садили за стол и заставляли делать домашку. Я был под строгим надзором, и никакая решеба мне бы не помогла хоть с чем-то. Я мог просидеть часами, так ничего и не написав. В целом, так и вышла, и уже на следующий урок белорусского я принес вторую двойку подряд. Ремень с новой силой шлепал по моему телу, а мама с удвоенным рвением обещала меня увезти к папе навсегда. Извинений за избиения я не получал. Все проходило само по истечению времени. Все снова становилось как и было до следующего раза, и так по кругу. За два месяца я понял, что дружба ни с кем из одноклассников у меня не выгорит. Никита, с которым меня посадили за третью парту третьего ряда, был слишком не из мира сего. Ныл из-за того, что я не хотел делиться линейкой, всячески пихал меня локтем. Кому-то дерзил, на переменах умудрялся подраться. Нет, такие мне в друзья не нужны. Настя и Алеся проводили время вдвоем, а мне уделяли внимание только во время английского. Не страшно, переживу. Кристина была увлечена новой компанией, Влад с Лёшей сами по себе, к ним я даже не подходил. Гулять по школе мне не хотелось, поэтому и с Катей пересекаться не получалось. Я не делал никаких шагов вперед, она и подавно. Все перемены я проводил за играми в телефоне в кабинете или на коридоре. Спокойнее было в кабинете, потому что на коридоре среди старшеклассников я чувствовал себя не уютно. Тело сразу напрягалось, когда замечал взгляд кого-то из них. Неделя осенних каникул прошла сквозь меня. Будто этой недели и не было вообще, хотя я всегда получал радостные эмоции и какие-то новые ощущения на каникулах. Видимо, школа настолько меня вымотала, что все каникулы я просто восстанавливался и проводил время с Настей. Зачастую сидели у нее дома. Помогал ей решать примеры по математике в специальной дополнительной тетрадке. Рассказывал про пятый класс, как трудно находиться в некомфортном коллективе и про стерву-математичку. По приезду домой я не увидел хомяка в своей клетке. Бусинке очень сильно не нравилось быть запертой, она то и дело грызла железные прутья и пыталась выбраться. Приходилось закрывать достаточно большие дырки заколками, но она все равно находила способ выбираться. Один раз пропала на день или два, но вскоре ее нашли за холодильником. У меня закрались подозрения, что Бусинка снова сбежала, но оказалось, что ее нет уже неделю и вероятнее всего ей отобедала Лилу. Жалости и горечи я не почувствовал, потому что на хомяка по большей части мне было все равно. Возвращение домой означало очередные школьные будни. Неделю я отучился, а на следующую захотелось снова уехать к бабушке и не высовываться из-под теплого одеяла. Просыпался бы во сколько хотел, завтракал пиццей с какао, а потом бежал к Насте играть в игры. Увы, в понедельник пришлось идти на уроки и терпеть несколько часов до дома, а смотря на вторник, где было целых семь уроков, первым из которых была математика, мне захотелось плакать. Вставать утром во вторник было очень тяжело, но через все нехотение я спустился вниз на лифте и пошел к остановке. Но на пол пути передумал и решил пойти в школу пешком. Специально, чтобы пропустить математику. Прошел мимо магазина, дальше мимо рынка и, не дойдя до следующего перехода, пошел в обратную сторону. Решил в принципе не идти в школу, а просидеть дома. Свет везде был выключен, а это значило, что все ушли на работу. Поднялся домой, лег переодетый в пижаму под одеяло и заснул. В среду пришлось говорить, что у нас с мамой были дела и я не смог прийти. Только в дневнике все равно отметили, что меня не было все семь уроков. Что сказал маме не помню, но она поверила в мою очередную ложь. Поздний вечер холодного ноября преподнес сюрприз. По началу я с подозрением отнесся к очередному маминому любовнику, но вот он заглядывает к нам по вечерам, покупает мне сладости, а потом уезжает к себе домой. Как оказалось, мама встречается с Витей уже не первый месяц. В этот раз отношения действительно серьезные, раз мама не стала сразу знакомить меня со своим ухажером, а дала время к нему привыкнуть и не оставляла ни разу на ночь. А через некоторое время, когда я мог спокойно общаться с Витей и не стесняться получать от него шоколадки, мы поехали к нему домой на выходные. Что-то мне это напоминало. Витя сирота, жил в детском доме вплоть до своего совершеннолетия, а потом получил однокомнатную квартиру в спальном районе от государства. Я стоял перед одноподъездным домом и смотрел с легким головокружением вверх на самый последний этаж. Квартира на первом этаже под цифрой четыре. Внутри обстановка была самая обычная: просторная прихожая со шкафом-купе и зеркалом в полный рост, большая комната, служащая сразу и спальней, и залом, а также небольших размеров кухня с угловым диваном. Я сразу же разместился в зале за компьютерным столом и полез бороздить просторы интернета. К сожалению колонной системы не было, так что приходилось смотреть какие-то видео без звука, но в основном я развлекал себя всякими играми. Тем же днем мне «посчастливилось» познакомиться с соседкой из третьей квартиры. Тётя Леня оказалась хорошей женщиной, но изрядно выпивающей. Правда, она меня до жути пугала. Далеко не поведением. Тётя Лена инвалид с самого рождения и моему мозгу было не понять, как она спокойно жила и обзавелась семьей, да еще и детьми, не имея при этом ни рук до локтей, ни ног чуть выше колена. Вся жизнь буквально на коляске. При знакомстве со мной она меня крепко обняла. Я старался не показывать своего страха и натянуто улыбался, стараясь показать всем видом, что я просто устал и дайте мне наконец лечь спать. Витя, как в принципе и мужчины до него, так же норовился забрать маму себе. Что ж, на свое удивление к этому я стал относится достаточно спокойно, но все же тётя Лена оставила после себя немного жуткое впечатление, от чего я снова начинал конючить. Я боязно двигался подальше от двери, чтобы ночью ко мне не пришла тётя Лена и не забрала с собой, а утром уже проснулся, будто ничего не было. Кое-как прошел ноябрь, в декабре месяца стали заводиться все чаще разговоры об очередном переезде. Выходные у Вити стали проводить чаще, уже даже перевезли пару вещей. В какой-то из дней, когда мы гуляли по району, мне показали будущую школу. Здание было просто огромным, по телу невольно пробегали мурашки. С каждым днем декабря, с каждыми выходными вещей становилось все меньше. Туда переехала почти вся одежда, мой новый стол для учебы, даже старая тахта уже была наготове отъезжать с другого города. Страшил не сам переезд, к этому я более-менее привык, а Витя казался очень хорошим, надежным, и в целом в его квартире чувствовался уют. Больше пугал факт того, что мне придется уже третий раз сменить коллектив. Я не дружил со своими одноклассниками, по ним скучать точно не буду, только по некоторым хорошим моментам. Думаю, что одноклассники такого же мнения обо мне. Больше мне не хотелось оставлять Лёшу. Новая квартира находилась в другом конце города и добираться до нее было проблематично, а меня, еще ребенка, точно бы не стали отпускать одного на такое большое расстояние. На каникулы к бабушке я выезжал из старой квартиры. Успел за день до этого повидаться с Лёшей, но ни в коем случае не прощаться. Все-таки к нему я питал какие-никакие, а самые теплые дружеские чувства. Горы снега в деревне не заставили себя долго ждать. Днем мы с Настей валялись в снегу, а под вечер шли к ней домой, где до позднего вечера рубились в какую-нибудь игру. Домой шел с папой, потому что одному по потемкам, да еще и с собаками идти было страшно. Новый Год прошел скучно, больше даже грустно. Очень не хватало сестры. Ее пришлось поздравлять отдельно по телефону, а днями позже меня к ней свозили на пару часов. Из еще одной грустной новости – Тома сбила машина в ту самую новогоднюю ночь. Уже в городе мы ехали совсем другим маршрутом, что значило одно: переезд закончен. От вокзала до дома было всего двадцать минут на троллейбусе, когда раньше приходилось тратить чуть ли не по часу. От остановки пару минут пешком и вот он – высокий дом с белыми цифрами «32». Внутри обстановка кардинально изменилась. Теперь в зале было больше забитого пространства: мою тахту поставили прямо под окном, рядом с ней стол, а уже на него закинули мои школьные принадлежности и поставили компьютер. Вместо обычного стула прикатили черное компьютерное кресло с колесиками и удобной откидной спинкой. Кровать мамы и Вити была возле выхода из комнаты, а у стены напротив поставили телевизор. Цветы, стоявшие раньше на месте телевизора, переехали ко мне под бок, а корзину игрушек уместили рядом со столом. Большие игрушки закинули в нижнюю полку шкафа-купе, сверху на полках лежала наша одежда. Нижнее белье хранилось во втором шкафу ближе к ванне. Стоило мне зайти, как я начал разбирать вещи красиво по полочкам. Не забыл так же про кошку, что мирно посапывала на тахте. Оставался всего день до начала новой четверти и фактически новой жизни в огромной школе за домом. Только мне никто не сообщил, что планы чуточку поменялись. Школа за домом больше не принимала детей, поскольку их было итак в избытке. Тогда мои документы перенаправили в другую школу, которая открылась только в этом учебном году. Это была какая-то новомодная школа, открытая президентом. До нее идти было всего пять минут, чему я был несказанно рад: больше не приходилось тратить время на троллейбусы и дорогу после него. Поскольку шла уже третья четверть, то никакой приветственной линейки не было. Мы сразу зашли в такое же огромное здание, окрашенное в разноцветные квадраты. На входе узнали, что для пропуска в школу нужна специальная карта ученика, которую выпускает банк в доме на против. С ее помощью можно не только входить и выходить из школы, но и оплачивать питание. Ко всему прочему это была самая настоящая банковская карта с номером и сроком годности, так что и в обычных магазинах можно смело ею расплачиваться. Холл школы был как будто из сказки. Все выглядело слишком по дорогому, почти по богатому. И это не была какая-то частная школа, за которую ты отвалишь огромную сумму. Со входа шло два коридора на лестничные площадки, мы двинулись в правую сторону к блоку начальных классов. Каждые два этажа были окрашены и оформлены под свой цвет: первый и третий – желтый, а второй и четвертый – красно-оранжевый. Мы поднялись на четвертый, после чего свернули снова на право и вошли в массивную дверь, за которой нас встретил еще один просторный коридор. Кажется, тогда мы немного припозднились. Стоило подойти близко к двери, как сердце пропустило удар и ушло куда-то в пятки. Резко стало волнительно и страшно, эйфория от красоты моей новой школы ушла на второй план. С глаз сами по себе потекли слезы. Мама, заметив это, принялась вытирать мое лицо и шептать, что все обязательно будет хорошо, мне не нужно бояться. Так заплаканный и зашел. Меня встретила классная руководительница и посадила за вторую парту среднего ряда к девочке. Новую классную зовут Ирина Владимировна, и в целом она была новой учительницей – пришла так же в третьей четверти. Вела она английский язык и мне поначалу хотелось попасть к ней в группу, потому что она чем-то напоминала прошлую учительницу. Возможно внешностью, но больше характером, конечно же. Оказалось, что кабинет, в котором мы проведем ближайшее долгое время, не наш. Наш кабинет ремонтировался, так что временно подселились к начальным классам. О, кстати, за один год уже в третий раз сменилась буква класса, и я с большой радостью принял букву «Б», под которой мне ходить еще долгое время. Надеюсь. - Привет, - девочка рядом развернулась ко мне корпусом, стоило Ирине Владимировне дать нам свободу на оставшееся время. – Меня зовут Лиза, - и протянула мне руку. - Саша, - я неуверенно пожал руку, но улыбнулся в ответ однокласснице. - А я Виолетта, - развернулась девочка спереди и так же протянула ей руку. - Саша, - повторил специально для нее и стало как-то поспокойнее. Две новые знакомые в дальнейшем сопровождали меня по школе. Она оказалась гораздо больше, чем выглядела снаружи и делилась сразу на три корпуса: А, B, C. В А корпусе велись обычные уроки для средней и старшей школы, в В помимо уроков были кабинеты администрации и актовый зал, а в С начальные классы. Корпус А находился на другом конце школы и занимал путь до туда около пяти минут, если не больше из-за толпящихся учеников. Каждый кабинет веял новизной за версту, каждый уголок школы говорил о том, что она совсем новая и еще не успела повидать ужасов от школьников. По ходу уроков я знакомился с новыми учителями, а они начали присматриваться ко мне. За день пытался разглядеть всех одноклассников, но выходило пока не очень. Зато поближе пообщался с Лизой и Виолеттой. Лиза была очень высокой, буквально второй по росту среди всех одноклассников. Занималась профессионально волейболом с малых лет, а еще ходила какое-то время на занятия в художественную школу. Рисовала просто отменно и очень меня вдохновляла, прямо как Влад в свое время. С ней я больше всего общался на уроках, тогда как с Виолеттой предпочитал взаимодействовать вне школы. Ветта была ростом со мной, мне нравилось ее жажда получить адреналин и то, как она плюет на чужое мнение. Она практически ни с кем не общалась тесно, но со всеми имела какой-то контакт. Не знаю даже как назвать такого человека. Она как будто моя полная противоположность, наверное, это меня к ней и тянуло. Ветта жила чуть дальше меня, Лиза в совершенно другой стороне, так что домой мы шли вместе, немного болтали возле лавки под березой, после чего расходились на средине пути и шли по своим домам. Утром приходилось вставать рано, чтобы успеть позавтракать перед школой. Вместе с едой я поглощал мультик «Поезд динозавров». По правде говоря, смотрел не только я, но и взрослые рядом. А потом шел один в школу, где на пол пути встречался с Веттой, и мы шли на уроки вместе. Раздевалка по странному стечению обстоятельств находилась на минус первом этаже. После уроков нужно обязательно идти с учителем, чтобы нам открыла двери гардеробщица. Иногда мы могли ждать по десять минут, а иногда приходилось кому-то бежать за учительницей, потому что нам отказывались открывать двери. Гардеробщицы они такие. Гадкие. Уже с приходом весны у меня сложилась полная картина впечатлений и мнений по поводу учителей и моих новых одноклассников. Учительница русского и литературы, Ирина Николаевна, женщиной была очень строгой. Хотя, больше злой, чем строгой. Когда у кого-то не получалось ответить, то она начинала на них наезжать и как-то даже завуалированно оскорблять. К моему счастью я еще нигде не облажался, чтобы на меня как-то обращали внимание. Русский мне давался пусть не очень, но хорошо, а русскую литературу я в принципе никогда не любил, так что вытягивать оценки приходилось с помощью стихов и выразительного чтения. С белорусским и литературой стало гораздо легче. Учительница пусть и не казалось такой добродушной, однако являлась самым настоящим одуванчиком. Наталья Александровна. С ее уроками проблем у меня не было, разве что я очень сильно не любил читать. И в дни пересказов каких-то рассказов приходилось выкручиваться. Очень сложно стоять и пытаться прочитать строчки текста для хоть какого-то пересказала, когда ты сидишь на второй парте и на всеобщем виду у учительницы. Но меня то ли проносило, то ли я действительно был хорош в незаметном чтении, раз у меня в дневнике появлялись самые высокие оценки. Лиза и Виолетта в такие моменты давали мне «пять» и показывали палец вверх. Историю, как всемирную, так и Беларуси, вела директор школы – Галина Владимировна. И здесь у меня начались колоссальные проблемы. Прошлая учительница никогда не задавала вопросы по поводу пройденного материала, а здесь с первым вопросом я встал в тупик и получил двойку за не подготовку. Удивительно, но мама за историю меня не била, только ругала. В дальнейшем к истории я так же не готовился – просто не получалось запомнить хоть что-то из прочитанного. Только если сидеть и заучивать несколько страниц, а потом рассказывать их как стишок. Редко бывали моменты, когда выходилось ответить хотя бы на средний балл, еще реже я получал хорошие оценки. Ладно, вышло один раз за кроссворд, в остальном случае выше среднего у меня оценки не поднимались. На математику я идти боялся. Вспоминал свой прошлый опыт и не горел желанием сидеть и пытаться вычислить какое-то непонятные закорючки из книжки. Я реально сидел и ничего не понимал, у доски так вообще начинал теряться. Только со временем до меня стало доходить хоть что-то. Оценки выправлялись, но все еще были на среднем уровне. Многое осталось для меня непонятным, но Марина Александровна знала свое дело и заполняла какие-то проблемы в моем знании математики. Человек и мир вел тот же учитель, что и ОБЖ. На его уроках очень хотелось спать, но приходилось сидеть и смотреть на какие-то научные видео с проектора, пытаясь что-то запомнить. На ОБЖ приходило от силы семь человек. Многие предпочитали прогуливать этот урок, но я, слишком правильный, просто не мог взять и уйти пока не отпустят. Один раз нас отпустили, когда учитель задержался на некоторое время, а потом обнаружил целых четыре ученика на последнем уроке. Остальные получили по шапке от классной, а я гордился собой, что не повелся на слова других и остался вместе с Лизой, Виолеттой и еще кем-то. С физкультурой дела обстояли чуть сложнее, но с историей все же не сравнятся. Анна Федоровна была очень требовательной просила невозможного. Никогда не думал, что на меня будут кричать за мою никакую растяжку. Возможно она и не знала, что до этого года я вообще занимался физкультурой еле-еле. Что она хочет от ребенка, который никогда не растягивался и просто не в состоянии дотянуться пальцами до носков. Черт, я даже на мостик встать не в состоянии, о каких наклонах может идти речь. Зато я продолжал быть одним из лучших по бегу, прыжкам вперед и качанию пресса. С отжиманиями были проблемы, но кое-как сдавать нормативы получалось. Адскими моментами были всякие игры в волейбол, баскетбол, футбол и прочее. Никогда не любил спорт, а спортивные игры так тем более. Предпочитал сидеть на скамейке с не занимающимися и просто наблюдать. На английском мы были так же поделены на три группы. Первая группа вела наша классная, и, к счастью, к ней я не попал. Слышал от одноклассников, что на своих уроках она становится настоящим зверем. Мне посчастливилось попасть в третью группу вместе с Лизой к еще одной Ирине Николаевне. Потрясая учительница, которая зачастую была с нами на одной волне и смеялась с шуток одного из одноклассников. Ветта же была во второй группе у какой-то, по ее словам, сверх доброй учительницы. Смотря на все это со стороны, я пришел к выводу, что нас разделили явно не как попало. У классной наблюдались самые сильные ученики, в моей группе средние, а в группе Ветты с английским все совсем плохо. Мне кажется, что я вполне вписался бы в ее группу, но со временем английский я стал понимать лучше и оценки выходили не такими плохими. Кроме Лизы и Ветты у меня не было тесного общения ни с кем, что иногда играло злую шутку со мной: в их отсутствие я чувствовал себя не в своей тарелке. Одному было уже не так просто, как в прошлой школе. Я буквально стал нуждаться в общении, но далеко не с кем попало. С ними мне было комфортно. Только даже так я не чувствовал будто ко мне враждебно относятся, но все равно было некомфортно. В одной из компашек класса было три девочки: Мира, Люба и Саша. Вечная троица, как я их называл. Всегда ходили везде вместе, дружили вне школы. Правда, когда Саша оставалась одна так же как и я, то она резко начинала общаться со мной, даже подсаживалась, пока моей соседки не было в школе. Люба ко всему прочему была очень веселой девочкой, творящую различную дичь и, одновременно с этим, отличницей. Вместе с этой троицей хорошо общались Дарина и Ксюша. Последняя была самой низкой из девочек, в принципе из класса. Занималась долгое время танцами, а Дарина хорошо пела. Кстати, она была из многодетной семьи, но никто из ее братьев и сестер больше не учился у нас в школе. Эти двое были ответственными за школьное питание: посчитать платников и бесплатников, оформить заявку и отнести ее в столовую. Больше девочек у нас не оставалось, зато была куча парней. Сашу и Руслана можно описать: «Мы с Тамарой ходим парой». Из этой двоицы очень выделялся Руслан, у которого явно проблемы в умственном развитии. Он не мог осилить каких-то до банальности понятных вещей, но это не мешало ему учиться хотя бы на тройки. Парнем он был веселым, но его тупость порой очень выбешивала. Так однажды он выбесил учительницу математики. - Алексеев, помолчи пожалуйста, - сделала она ему замечание, когда он начал что-то громко говорить посреди урока. - Нет, подождите… - разрушил он тишину спустя время. - Руслан, заткнись, - сказал кто-то из ребят. Но он снова спустя время попытался заговорить. - Руслан, заткнись! – в один голос заговорило больше голосов. - РУСЛАН, ЗАТКНИСЬ! – кричал уже весь класс вместе со мной при его очередной попытке открыть рот. С Владом и Пашей, которого все звали не по имени, а по прозвищу Бабин, было куда сложнее, чем с глупеньким Русланом. Бабин и Влад были теми самыми двумя плохишами класса. Точнее, один творил полную херню, а другой повторял за ним или околачивался рядом. Влад сам по себе спокойный, насколько мне известно, он какое-то время нравился Ветте (она мне это сказала по секрету, так что тс). А вот Паша творил настоящую дичь и гордился этим. Он не учился, даже не пытался. Мог срывать уроки своими выходками, сидел постоянно в телефоне и вообще никого не слушал. Пару раз его выгоняли из класса, только никакого эффекта это не возымело. Еще он очень любил докапываться до других. У девочек часто отбирал пеналы и прятал из куда-нибудь, а с парнями то и дело пытался влезть в какие-то драки. Он не вызывал отвращения у других, с ним много кто просто общался, но то, что творил он хрень – было ясно всем. Одна ситуация произошла с ни в чем неповинном Ваней. Сам по себе он тихий, в каких-то моментах зажатый из-за частого упоминания его веса, хотя прям толстым он не был. Его переселили на первую парту третьего ряда, потому что я занял его место с Лизой. Извини, парень, но не я себя сажал, так что ко мне никаких претензий. И вот, урок белорусского языка, Ваня и Бабин на чем-то сцепились. Несмотря на учительницу, Паша подошел, забрал Ванину ручку у того из рук и кинул в мусорку около двери. Ваня холодным тоном попросил, чтобы тот достал его ручку, но Пашу забавляла вся эта ситуация. Наталья Александровна старалась не обращать внимания. Тогда Ваня сам встал, прошел к мусорке и достал ее за кончик. Он замахнулся ею в Бабина, только тот решил ретироваться с места преступления и побежал между рядом. Это и была его ошибка. Дарина, сидевшая за мной, поставила ему подножку, о которою он удачно споткнулся и пролетел почти кувырком до другого конца класса. Смеялись все, даже лицо учительницы тронула улыбка, которую сдержать она и не пыталась. Нашлась и компашка из затродов в виде Влада, Валеры, Володи и очередного-чтоб-его Саши. Парни не общались целой группой, больше предпочитали тасоваться и разбегались по парочкам. Один день – одна пара, дальше они по своей непонятной схеме менялись. Самыми большими задротами были Володя и Саша. Телефоны из их рук пропадали только во время уроков, и то на некоторых они умудрялись прятаться за книжками и продолжали рубиться в свои игры. Кстати, Саша был самым мелким из парней, на том спасибо. Правда, по росту я шел следующий, но главное, что не самый последний. У Валеры вообще имелись проблемы со здоровьем – астматик с рождения. Так что во время физкультуры, пока его друзья носятся туда-сюда, он спокойно сидел в телефоне и радовался освобождению. Предпоследней парочкой были Дима и Никита. О них говорить нечего, потому что эти два тихони никак не выделялись. Разве что ростом. Их можно увидеть буквально за километр. И куда только растут… Последними были Илья и Глеб. Первым был очень приятный мальчик, хотя по первому впечатлению так и не скажешь. Но он правда был тем, кто зачастую давал Бабину леща и становился на сторону девочек, как бы их защищая. И насколько я знаю, ему очень долгое время нравилась Ксюша. А вот Глеб был противным. Одним словом футболист. Сначала мне казалось, что он неплохо смотрится с Лизой, но та его вообще терпеть не могла. К тому же, он был единственным, кто пытался как-то докопаться до меня. Новым предметом для насмешок стал мой нос. Видите ли, он у меня с горбом и больше похож на клюв. С удовольствием бы прибил его этим самым клювом. Помимо него больше никто не заикался по поводу моей внешности. Однако, я стал все больше и больше париться из-за нее. Мне перестало нравится мое отражение, так что лишний раз в зеркало не смотрелся. Желание сделать какую-нибудь фотографию осталось где-то в старой квартире. Я просто не давал маме сделать какую-нибудь фотку со мной, особенно, если она собиралась гулять по интернету среди ее каких-то знакомых. Волосы стали колоссальной проблемой. Хвост казался не таким надежным, из-под резинки выбивались некоторые кудрявые пряди, которые приходилось постоянно заводить за ухо, но они все равно выскакивали и топорщились куда попало. Тогда-то я и прибег к помощи черных заколок. Старался заколоть так, чтобы их не было видно – не хватало еще одного повода для «ха-ха». Насчет одежды по большей части мне было все равно, но руки то и дело поправляли и без того нормально лежавший ворот рубашки. Каждый новый день без Ветты и Лизы становился для меня подобно Аду. Я чувствовал всем телом, что на меня смотрит сотня глаз учеников. Что все тихо шепчутся обо мне и осуждают за внешний вид. Было невыносимо. И только в обычные дни со своими новыми подругами я чувствовал себя достаточно спокойно, но тараканы продолжали устраивать погром в моей голове раз за разом, стоило только успокоиться. В полной безопасности и спокойствии чувствовал себя только дома. После школы на скорую руку делал уроки через решебу, а после занимался своими делами. Какие-то дни проводил с Веттой, но все же большую часть свободного времени мне нравилось тратить на какую-то бессмыслицу. К компьютеру уже купили колонки, так что теперь я в полной мере мог насладиться видео с интернета. Что же касается самого общения в интернете, то это происходило крайне редко. Интернет-друзей как таковых у меня не было, потому что отвечать какому-то незнакомому человеку мне не хотелось. От компьютера меня отвлекала Лилу. Когда дома был только я, то она все время спала около меня, просто сидела, даже умудрялась тереться об ноги, что странно. Но стоило домой прийти Вите, как она сразу же забегала под угловой диван на кухне и не высовывалась оттуда. Меня это очень бесило, но причины по которой она так поступает не было. Витя к ней относился ровным счетом никак, даже внимания не обращал, а она все равно лезет в излюбленное место под диваном. Витя мне нравился, и меня очень радовало то, что никто не просил звать его «папа». Мама прекрасно понимала, что один у меня уже есть и никакого второго не надо, а Вите вполне хватало того, что я относился к нему так, будто мы знакомы с моего рождения – никакой стеснительности перед ним. Он даже становился на мою сторону, когда пьяная мама всячески при мне оскорбляла папу и говорила, что он дерьмо как человек и вообще ничего не добился в жизни, что любить его просто не за что. Эти слова очень обижали, но я продолжал молча идти, пока отчим просил прекратить так выражаться при мне. Но ладно. Несмотря на свою любовь провести время в одиночку, бывали и дикие желания поговорить с кем-нибудь. И под руку как раз попалась Виолетта, которая зачастую звала меня гулять, а я всячески придумывал какие-то отговорки. Свои беззаботные детские дни мы проводили на улице. То на площадке побесимся, то сядем кататься на какой-нибудь автобус, то забежим в местный магазинчик и скупим на все карманные много-много сладостей. Часто играли у нее во дворе с ребятами соседних подъездов. Так в жизни появилась замечательная игра «Казаки и разбойники», в которой больше мне нравилось играть именно «разбойника». Я просто обожал бегать, но еще больше мне нравилось ощущение, что я быстрее всех. Составить мне конкуренцию могла только Виолетта – спортом не занимается практически, а носится как угорелая. Какие-то особо холодные дни мы сидели у нее в квартире. Сама она трехкомнатная, так что в принципе мы никому и не мешали. Родители на работе до вечера, а старшая сестра на учебе в медицинском университете. Бывало, что она приходила и ко мне, только редко. Тогда как раз выпал день, когда родители на работе допоздна, а значит можно было творить все, что душе угодно! Так мы и решили покрутить друг друга на компьютерном стуле. Сначала я Виолетту, потом она меня. Правда, силы оказались не равны и меня раскрутили слишком сильно, из-за чего я упал вместе со стулом и сломал подлокотник. В срочном порядке принялись искать клей, кое-как склеили и заговорщицки кивнули друг другу. Этот подлокотник больше не трогали, но именно так появилась наша первая совместная тайна. Подлокотник продержался достаточно долгое время, целых несколько месяцев, пока Витя на него не оперся и не сломал всю и без того шаткую конструкцию. В конечном итоге виноватым остался он, а я тихо радовался, что секрет продолжит им быть. Про Лёшу я так же не забывал. Видеться часто у нас никак не выходило, так что приходилось довольствоваться малым. Спасибо Вите, который катал меня на другой конец города и ждал, пока же мы нагуляемся. Связь мы поддерживали через интернет, но в основном разговаривали по телефону. Могли проговорить час, два, и даже больше, не боли так сильно рука и ухо. В последнем разговоре мы активно спорили на тему животных: считаются ли ими рыбы или нет. Постоянно общаться не выходило, мы могли не общаться несколько дней. В какой-то момент я словил себя на мысли, что ехать куда-то далеко мне так же не сильно хочется. Лёша мне не писал, не звонил. Я тоже не торопился и постепенно наше общение с лучших друзей сошло просто до знакомых. Диалог в социальной сети скатывался все ниже и ниже, пока вообще не пропал из виду. А после окончания пятого класса я быстро принялся собирать вещи и уже с улыбкой до ушей ехал в сторону вокзала. Первой остановкой в новом незабываемом лете будет бабушка Валя.