Are we lovers or are we roommates?

      Искать место жительства за несколько месяцев до начала нового семестра было, признаться честно, не самым разумным решением со стороны Кавеха. Стресс из-за необходимости решать, что делать после окончания учебы, а также из-за отсутствия простого человеческого жилья на следующий год, был достаточным, чтобы вызвать головную боль. Но Кавех прекрасно умел приспосабливаться. Он легко смирялся с возникающими перед ним трудностями, даже если они были созданы им самим.              Кавех переехал в эту квартиру после второго курса, поселившись в комнате с каким-то младшекурсником, с которым он познакомился на одном из факультативов. Он решил, что из них получатся хорошие соседи – они оба изучали архитектуру, а это означало, что никто из них не будет часто бывать в квартире, потому что они будут проводить все время в студии за своими столами. И он был прав.              Возможно, именно из-за отсутствия общения Кавех ничего не понял, когда его сосед по комнате окончил учебу и сразу же съехал. Сначала он подумал, как хорошо, что квартира осталась в его полном распоряжении. Примерно в середине лета он понял, что сосед, мать его, возвращаться не собирается, а жить одному было непозволительной роскошью. Внезапно ему пришлось искать новое жилье.              Может быть, это и к лучшему, потому что Сангема-бай была самой подлой из арендодателей, и он не хотел бы больше иметь с ней дело.              И вот, с отчаянием голодающего человека – а он таким и был – Кавех бросился на поиски нового жилья. Он зашел на сабреддит «r/AkademiyaU», написал в группе на Фэйсбуке (на случай, если кто-то все еще ею пользуется) и присоединился к группе «Housing GroupMe», спрашивая всех и каждого, не нужен ли кому-нибудь сосед.              Когда он получил несколько ответов, появилась надежда, что все наладится. Но потом, когда он их прочитал, ситуация стала выглядеть еще хуже.              «Есть свободная комната в шестнадцати километрах от кампуса. $968 в месяц.»              «Эй, тебе все еще нужно жилье? У меня есть комната в доме на семь человек, $723 в месяц. Без парковки.»              «300 долларов в месяц, но тебе придется жить в подвале. Он не достроен.»              Кавех вздохнул.              – Все еще ищешь жилье? – спросил Тигнари.              – Ага, – Кавех провел рукой по волосам, упершись лбом в ладонь, и уставился в телефон, – Все либо очень далеко, либо очень дорого, либо и то, и другое. Или это пара, которая ищет третьего соседа для удовлетворения своих вуайеристских наклонностей.              – А? – удивленно моргнул Сайно.              – Ладно, была только одна такая пара, – фыркнул Кавех, – Но большинство вариантов – отстой.              – Вот почему тебе следовало начать поиски осенью, как я тебе и говорил... – начал Тигнари.              – Да знаю я, знаю, знаю, знаю... – простонал Кавех.              – …когда ты уже знал, что твой сосед выпускается, – Тигнари вздохнул, – Архонты, Кавех. Для архитектора тебе явно не хватает навыков планирования.              – Так, планирование в архитектуре – это не то же самое, что планирование...              – Адекватных жизненных решений? – продолжил Сайно.              – Ну хва-а-тит, – Кавех простонал в свои ладони, – У меня сейчас трудный период, а вы накинулись на меня.              Сквозь пальцы он видел, как Сайно и Тигнари ухмыляются друг другу.              – Знаете, что? А вы как раз похожи на пару, которой нужен третий человек для вашего кинка на вуайеризм.              – Мы не живем вместе, – недоуменно поднял бровь Сайно.              – И у нас нет кинка на вуайеризм, – быстро добавил Тигнари.              – Конечно, нет, – сказал Кавех, – Иначе вы бы не хвастались своими счастливыми долгосрочными отношениями перед одинокими людьми вроде меня...              Ему пришло уведомление.              Кавех схватился за телефон. Надежда билась в его груди, когда он судорожно его разблокировал и пролистал вниз, чтобы прочитать сообщение.              «Привет. Слышал, ты ищешь жилье. Мой сосед тоже недавно съехал, так что у меня есть свободная комната.»              – Да вы издеваетесь, – сказал Кавех.              – Что такое? – Сайно наклонил голову.              Кавех протянул свой телефон. Сайно и Тигнари, пытаясь прочитать сообщение, наклонились так, что столкнулись макушками.              – Это тебе аль-Хайтам прислал? – отшатнулся Тигнари.              – Не знал, что у него это есть, – сказал Сайно.              – Есть что?              – Добрая душа.              – Сайно, будь повежливей, – Тигнари закатил глаза.              Кавех вздохнул и положил телефон обратно на стол.              – Не может быть такого. Наверняка это какая-то хреновая шутка, которую он придумал, чтобы превратить мой последний год учебы в настоящий ад.              Ему опять пришло уведомление.              «525 долларов в месяц. Недалеко от северо-западной части кампуса. Есть стиральная машина, сушилка и посудомоечная машина. Однако, если ты хочешь завести домашнее животное, придется заплатить 200 долларов.»              – Черт, – пробормотал Кавех.              – Что? – нахмурился Тигнари.              – У него самое дешевое жилье из всех, кто со мной связался. И он живет рядом с архитектурной библиотекой! – взвыл Кавех.              – И… и что в этом плохого? – спросил Тигнари.              – Это значит, что он – лучший выбор, – простонал Кавех, – А я бедный. И, к тому же, раб Кшахревара. Значит, жить с аль-Хайтамом – самый логичный выбор.              – Но это же не значит, что ты должен переезжать к нему, – сказал Тигнари, не теряя оптимизма, – Должны же быть другие квартиры рядом с кампусом.              – Ты прав.              Кавех надеялся на это. Он просто будет верить.              – Я просто... спрошу еще нескольких человек. Аль-Хайтам не будет моим единственным хорошим вариантом.       

***

             Как оказалось, аль-Хайтам был единственным хорошим вариантом. Поэтому Кавех нехотя ответил аль-Хайтаму, спросив, можно ли посмотреть квартиру. Аль-Хайтам написал через десять минут, назвав дату и время и добавив: «Не опаздывай. У меня есть дела». Мудак.              Кавех из вредности пришел на минуту позже. Но, когда он постучал, аль-Хайтам все равно открыл дверь.              – Аль-Хайтам, – сказал Кавех.              – Кавех, – сказал аль-Хайтам.              – Что ж, показывай квартиру, – он вздохнул и шагнул внутрь, задев плечом аль-Хайтама.              Дверь за ним закрылась.              Квартира аль-Хайтама была довольно хорошей для квартиры студента. Просторная, с деревянными полами и большой кухней. На стенах было не так много трещин, как в нынешней квартире Кавеха, что, несомненно, было плюсом. Была посудомоечная машина и газовая плита – хотя, как предупредил аль-Хайтам, нужно быть осторожным, убавляя огонь, чтобы он не погас. Ко всему прочему, у него уже были микроволновка, пылесос и еще куча всякой техники, которая была у прежнего соседа Кавеха, так что покупать новые вещи не было необходимости.              В целом, квартира показалась ему довольно хорошей. Но было и несколько минусов, главный из которых – проживание аль-Хайтама в этой квартире. Но, блин. Он не мог поверить, что эта квартира стоит всего 525 долларов в месяц. Нужно быть чертовым идиотом и/или крайне мелочным человеком, чтобы не жить здесь.              – Что скажешь? – спросил аль-Хайтам.              – Здесь... неплохо, – признался он.              – Думаешь, ты переедешь? – спросил аль-Хайтам.              – Мне нужно обдумать это, – назло ему ответил Кавех. Хотелось потянуть время, чтобы отсрочить неизбежное, сохранить надежду на малейший шанс, что есть вариант лучше предложенного.              После ухода он продолжал искать и искать, пытаясь уцепиться за жалкие нити надежды, что где-то есть место, где нет аль-Хайтама. Кавех был слишком горд, чтобы сдаться, и считал, что если он очень постарается, то сможет воплотить такое место в жизнь.              Но по мере того как поиски продолжались, становилось ясно: какой еще выбор у него есть?       

***

             Кавех переехал спустя пару недель.       

***

             Кавех познакомился с аль-Хайтамом на втором курсе, когда аль-Хайтам был первокурсником и посещал занятия по философии в рамках программы по литературе. Большинство людей в этом огромном лекционном зале были здесь просто для того, чтобы выполнить требование о непрофильных предметах для получения диплома, но Кавех, будучи одновременно интеллектуалом и прилежным учеником, на самом деле прилагал немало усилий. Он любил свои занятия по архитектуре, сколько бы мучений они ему ни доставляли, но занятия по философии все равно были прекрасной сменой темпа. Поэтому он отвечал на многие вопросы преподавателя и задавал свои тоже.              Пока кто-то не опроверг его слова.              Раздраженный, Кавех обернулся в поисках голоса говорящего. Он встретился взглядом с сидящим через несколько рядов от него парнем с самыми пронзительными зелеными глазами, которые он когда-либо видел. Может быть, дело в наклоне лекционного зала или в виде говорящего, но казалось, что другой студент смотрел на Кавеха сверху вниз.              – Я в жизнь не запомню имена всех, – рассмеялся профессор, – Так что, пожалуйста, назовите свое имя, курс и местоимения.              – Аль-Хайтам, – сказал тот студент, – Первый курс, он/его.              Чертов первокурсник? Кавех его просто уничтожит.              – Замечательно. Спасибо, аль-Хайтам, – сказал профессор, – Продолжайте.              – Я просто думаю, что тебе нужно быть более реалистичным, – сказал аль-Хайтам, все еще глядя на Кавеха со своего места, – Ни один вид искусства не вечен. В тот день, когда вся его ценность будет использована, оно утратит смысл своего существования. Как перезревший фрукт, который падает на землю, чтобы стать почвой для новых растений.              Кем, черт возьми, он себя возомнил? Кавех помнил, что аль-Хайтам отвечал на занятиях и раньше, но это был первый раз за две недели, когда он напрямую ответил Кавеху. Он производил впечатление одного из тех умников в старших классах школы, которые просто плывут по течению жизни и с легкостью поступают в университет, и у Кавеха возникло внезапное и сильное желание опустить его с небес на землю.              – Подобный взгляд на вещи очень материалистичен, – возразил Кавех, – Особенно в современном обществе, которое ценит производство и отдачу. Нельзя сравнивать искусство с производством и эксплуатацией в коммерческих целях, потому что нельзя уподоблять неотъемлемую ценность искусства производству.              Аль-Хайтам поджал губы.              – «Уподоблять» – довольно громкое слово для человека, предлагающего нечто столь непрактичное. Ты утверждаешь, что их нельзя сравнивать, но разве производство чего-либо может существовать без коммерческого обмена?              – Непрактичное? – воскликнул Кавех, его голос звонко отразился от стен лекционного зала, – Что, простите? Я буквально учусь на архитектурном факультете, весь смысл моего образования в...              – Ладно, ладно... – перебил их профессор, – Как бы ни было интересно слушать ваш разговор, может быть, будет лучше, если вы продолжите его вне класса? Давайте перейдем к следующей теме.              Лицо Кавеха пылало. Он бросил взгляд на аль-Хайтама, но чертов первокурсник уже вернулся к своим записям и со скучающим видом сидел на своем месте. Он проглотил поднимающуюся в горле обиду и отвернулся.              И так продолжалось весь семестр. Занятия превратились в дуэли Кавеха и аль-Хайтама, которые спорили друг с другом, что в итоге переросло в переход на личности, а затем почти в крики, до тех пор, пока профессору не приходилось словесно разнимать их. Дошло до того, что, если кто-то из них высказывался на какую-либо тему, профессор не позволял другому напрямую ответить. Обычно Кавех получал удовольствие от дебатов, но споры с аль-Хайтамом выводили его из себя – настолько, что только когда они все сдали свои итоговые работы, стыд за нарушение порядка в классе окончательно захлестнул его с головой. В качестве извинения Кавех подарил профессору домашний торт и оставил на сайте «Rate My Professor» восторженный отзыв о том, каким невероятно терпеливым и замечательным преподавателем он был.              Когда семестр закончился, Кавех думал, что больше никогда не увидит аль-Хайтама. И слава Архонтам, потому что ему совершенно не к месту было кипеть от злости в девять утра, когда сразу после этого начиналась архитектурная студия. В последний раз он вышел из здания, вздохнул и помолился о покое.       

***

             Жить с аль-Хайтамом оказалось так же плохо, как он и ожидал.              Во-первых, он просыпается на рассвете и ложится спать на закате, а значит бесконечно пилит Кавеха за то, что тот шумит поздно ночью, хотя сам шумит по утрам. Во-вторых, аль-Хайтам – главная заноза в заднице из всех заноз в мире, железным кулаком поддерживающая порядок в квартире.              Кавех считал себя опрятным человеком. Родители воспитали его правильно: он умел мыть посуду, каждый вечер протирал столы и очищал фильтр для удаления ворсинок при каждой стирке. Черт, да он почти все время убирал за своим бывшим соседом в их старой квартире.              Но аль-Хайтам был на совершенно ином уровне чистоты. Он практически денно и нощно следил за порядком в квартире.              Если Кавех приносил одеяло в гостиную, чтобы поработать над домашним заданием, и отходил в ванную или перекусить, то, вернувшись, обнаруживал, что на диване одеяла уже не было – оно было аккуратно сложено и оставлено у его двери в пассивно-агрессивном жесте. Если во время готовки он уронил на плиту макаронину, то позже на его двери появлялся яркий стикер с напоминанием о необходимости ежедневно мыть плиту. Если он оставлял тарелку на столе дольше, чем на две секунды после того, как закончил есть, аль-Хайтам устраивал ему настоящий ад.              – Архонты, кто тебя воспитывал? – пробормотал аль-Хайтам, – Посудомоечная машина прямо тут, нужно буквально две секунды, чтобы убрать посуду.              – Я собирался ее убрать! – прошипел Кавех, – Но потом мне позвонили. Прости, что не убрал тарелки за две секунды, но я был занят!              – А мусор? – Аль-Хайтам кивнул в сторону мусорного бака, – Я видел, как ты запихиваешь мусор поглубже, когда бак уже и так переполнен.              – Я... я занят! – покраснел Кавех. Вообще-то в этом и правда была его вина, но он не собирался этого признавать.              – Я тоже, – сказал аль-Хайтам.              И так далее.              Возможно, все усугублялось тем фактом, что семестр еще не начался, и все, что они могли делать – это существовать в одном пространстве, не отвлекаясь ни на что. Что еще они могли делать, кроме как ссориться?              В то редкое утро, когда Кавех вставал рано, он сталкивался с истинными ужасами того, что у него самый надоедливый сосед в мире.              Видимо, аль-Хайтам слишком привык жить в одиночестве за большую часть лета, потому что, когда Кавех вышел из своей комнаты, аль-Хайтам одновременно с ним вышел из ванной. На нем были шорты, спасибо Архонтам, но футболки на нем не было. На плечи было накинуто полотенце, один угол которого был приподнят, чтобы промокнуть волосы.              – Фу, подвинься, – скривил лицо Кавех.              Аль-Хайтам только закатил глаза и скрылся в своей комнате.              Еще одна вещь, которую он ненавидел в аль-Хайтаме: то, что он был таким накачанным, было чертовски несправедливо. И все же – он никогда не видел аль-Хайтама в спортзале. Наверное, он принимает стероиды или что-то в этом роде. Кавех регулярно ходил в спортзал, а его руки все равно были вдвое тоньше, чем у аль-Хайтама, и это тоже было несправедливо.              – Куда ты идешь? – окликнул его аль-Хайтам.              – Гулять, – ответил Кавех, – В кофейню с Тигнари и Сайно.              – Вынеси мусор, когда будешь уходить, – добавил аль-Хайтам.              У Кавеха задергался глаз.              – Почему ты не можешь этого сделать?              – Ты все равно уходишь, будет логично, если ты выбросишь мусор.              – Я так опоздаю.              – Ну, значит, тебе надо было выходить раньше.              Все остатки приличия испарились. Мелочная и вздорная часть Кавеха победила, и он с криком «Иди нахрен, я не буду его выносить!» понесся к коридору.              Он яростно натянул куртку и сунул ключи в карман, когда его взор остановился на кухне. Повернувшись, он увидел, что мусорное ведро, действительно, переполнено. И несмотря на всепоглощающее желание разозлить аль-Хайтама, дискомфорт от грязной квартиры был сильнее. Поэтому нехотя он достал мусорный пакет и связал концы вместе, после чего потащил его вниз по лестнице, думая лишь о том, что аль-Хайтам сам заменит мусорный пакет.       

***

             – Ну, как тебе новый сосед? – спросил Тигнари.              Кавех уставился в свой бумажный стаканчик. Он заказал кофе темной обжарки с шотом эспрессо, но вместо этого получил мокко, потому что новая сотрудница разволновалась и добавила ему в напиток шоколад. Он и так очень мало спал, а шум кафе только способствовал его головной боли, поэтому он просто взял напиток и скорбно сел за столик.              – Ужасно, – простонал он, – аль-Хайтам так печется о порядке и чистоте в квартире. Он пилит меня за то, что я не убираю посуду через пять секунд после того, как закончил есть, и называет меня неряхой, – он сделал еще один глоток мокко, надеясь, что он окажется менее сладким и противным, чем предыдущий. Но он таким не стал, – Я не такой уж и неряха! Я протираю столы и убираю за собой после готовки, но, видимо, не по его стандартам. А этот чертов лицемер оставляет свои книги повсюду. Архонты, меня как будто решили задушить.              – Это печально, – хмыкнул Сайно.              – Мы тебя предупреждали, – сказал Тигнари.              – Хватит, я знаю, – простонал Кавех.              – Слушай, мы знаем, как ты относишься к аль-Хайтаму. Ты уверен, что низкая арендная плата стоит того, чтобы жить с ним целый год? – нахмурился Тигнари.              – У меня нет другого выбора.              Кавех мог бы жить в пятнадцати километрах от университета и платить почти тысячу долларов в месяц, жить в недостроенном подвале или жить с аль-Хайтамом.              – Я на мели и у меня уже нет ни времени, чтобы искать новое жилье, ни денег, чтобы расторгнуть договор аренды.              – Погодите, – глаза Сайно округлились, – Это он?              Кавех замер. Медленно повернувшись, он увидел аль-Хайтама у кассы, который, вероятно, заказывал кофе чернее, чем его душа.              – Дерьмо, – Кавех пригнул голову.              – Что ты делаешь? – Тигнари посмотрел на него с укором, – Ты пытаешься спрятаться от него? Кавех, ты живешь с ним.              – Да знаю я, знаю, просто... – он поднял голову, чтобы проверить не ушел ли еще аль-Хайтам.              Не ушел. И аль-Хайтам смотрел прямо на него.              – Дерьмо, дерьмо, дерьмо, – Кавех снова пригнул голову, – Он меня увидел.              – О боги... – Тигнари потер между бровями, – Кавех, если ты не собираешься съезжать с квартиры, ты должен хотя бы попытаться найти с ним общий язык, не думаешь?              Кавех не ответил и отмахнулся от него.              – Он идет сюда?              – Нет, он не идет сюда, – Тигнари повернул голову, следя за движениями аль-Хайтама, – Он выходит из кафе.              Подняв голову, Кавех увидел, что дверь кафе закрылась с тихим «дзинь». Он облегченно вздохнул.              – Ты уверен, что не хочешь просто съехать? – спросил Тигнари.              – Позволь мне повторить: я беден. И очень занят.              – Тогда, возможно, тебе стоит попытаться найти с ним общий язык.              – Когда семестр начнется, у меня не будет на это сил, – вздохнул Кавех. Когда начнется семестр, он вернется в студию и будет постоянно строить модели и страдать. Хм. Может, в этом и заключался трюк. Он посмотрел на Тигнари, – я собираюсь проводить все свое время в библиотеке факультета архитектуры, чтобы никогда не видеть его.              – Кавех.       

***

             Странно, как жизнь складывается сама собой. Тот самый враг, которого Кавех завел на втором курсе, каким-то образом подружился со всеми его друзьями, не став при этом другом самого Кавеха.              Оказывается, аль-Хайтам учился в той же школе, что и Тигнари, так что они были знакомы еще за много лет до того, как Кавех с ними познакомился. Аль-Хайтам работал на той же работе в кампусе, что и Сайно, и, хотя поначалу они не ладили, оба их «тихих» и «угрюмых» характера каким-то образом хорошо сочетались, и они начали разговаривать друг с другом на понятном только им обоим языке. Однажды у того был групповой проект с Дэхьей, и каким-то образом ей удалось справиться с его непростым характером и понять, что «на самом деле он не так уж плох».              Кавех не подозревал, что аль-Хайтам знает всех его друзей, пока однажды, через семестр после окончания их общих занятий по философии, не зашел к Тигнари в общежитие, чтобы отметить день рождения того. Он открыл дверь, держа в руках пакет с подарками, и увидел аль-Хайтама, прислонившегося к одной из двухъярусных кроватей.              Кавех довольно драматично выронил пакет с подарками и обвиняюще уставился на него, крича: «Ты!».              Аль-Хайтам поднял глаза от своей книги (кто, черт возьми, в здравом уме будет читать книгу во время празднования дня рождения друга?) и нахмурился.              – Хах, это ты.              – Что ты здесь делаешь?              Рядом с ним возникла Кандакия, которая неуверенно протянула руку и положила подарок для Тигнари на один из столов.              – Отмечаю его день рождения, – он кивнул в сторону Тигнари.              – Каким образом ты с ним дружишь? – завопил Кавех.              В конце концов Тигнари попросил его вести себя потише, потому что они спрятали водку в мини-холодильнике и не хотели, чтобы комендант пришел разбираться из-за шума. После некоторого ворчания и протестов Кавех позволил завести себя в комнату, где сел на пол и стал сокрушаться о факте присутствия здесь надоедливого первокурсника из его класса философии. Позже он выпил шот и уже злился не так сильно, но каждый раз, посмотрев на аль-Хайтама, он снова чувствовал раздражение.              Кавех надеялся, что это просто странный единичный случай – что звезды сошлись, луна стала красной, и все это просто странное космическое событие, когда общие друзья пересеклись. Но какая-то жестокая сила переплела нити их судеб, потому что аль-Хайтам постоянно появлялся на их общих учебных занятиях, вечеринках по случаю дней рождения и других случайных тусовках, хоть тот и всегда приносил с собой книгу или наушники, что заставляло Кавеха задаваться вопросом, зачем он вообще пришел.              Аль-Хайтам неожиданно пробрался в студенческую жизнь Кавеха. И тогда Кавех понял, что больше никогда не познает покоя.       

***

             С началом семестра Кавех действительно стал проводить все свое время в библиотеке факультета архитектуры. Не то чтобы это было неожиданностью. Это было обычным делом для студента четвертого курса архитектурного факультета. Он жил и дышал студией, клеем, бальзовым деревом и всем остальным.              Проводить больше времени за пределами квартиры было полезно для его рассудка. Оставшиеся недели лета он проводил, валяясь в своей комнате или в квартире Тигнари, чтобы не попадаться аль-Хайтаму.              Хотя, выбраться наконец на улицу было хорошо. Правда хорошо.              На второй неделе обучения Кавех официально преодолел отметку в один час ночи, когда он покинул архитектурную библиотеку. Правда, он впервые за все семестры вышел оттуда так рано. Это было просто невыносимо. Ему казалось, что он выжал из себя все силы, пытаясь понять, что не так с его проектом. Затем, в приступе импульсивной ярости, вызванной нехваткой сна, он разобрал его и начал все сначала. Не успел он оглянуться, как наступил час ночи, и прошло уже семь часов с тех пор, как он в последний раз ел что-то, не содержащее кофеина. Он решил, что это знак, и ему пора уходить.              Воздух приятно холодил кожу, когда он начал обратный путь к квартире. Пульсирующая головная боль немного утихла от легкого ветерка. Архонты, на улице было так спокойно. Одна из вещей, по которой он больше всего скучал, когда жил в общежитии, – это такие прогулки по ночам.              Кавех наслаждался ночью, пока шел домой. Дойдя до жилого комплекса, он подумал о том, как хорошо было бы забраться в постель. Виски пульсировали от боли с каждым шагом по лестнице. Он потянулся в карман за ключом.              «Черт.»              Ключа не было.              Кавех застонал и ударился головой о дверь. Было больно, но не так больно, как от душевной боли от пережитого дня. Усталость пронизывала его до костей. Как, черт возьми, он умудрился забыть свой ключ?              – Святые, блять, архонты.              Он достал телефон, яростно набрал номер аль-Хайтама и нажал кнопку вызова. Оставалось надеяться, что тот не спит, иначе Кавеху придется торчать на улице всю ночь. Он представил себе, как аль-Хайтам отвечает на звонок, ворча, что его разбудили, и Кавеху, вероятно, придется сказать что-то сквозь стиснутые зубы о том, что он сейчас не в настроении, чтобы его пилили, так что ради бога, аль-Хайтам, не мог бы ты, пожалуйста, просто прийти и открыть дверь...              – Алло? – раздался голос из телефона.              – Аль-Хайтам! – возможно, все-таки кто-то на небесах присматривал за ним, – Я знаю, что уже поздно, но, пожалуйста, накричи на меня потом, потому что я забыл свой ключ, и мне нужно, чтобы ты открыл дверь...              Дверь перед ним исчезла. Кавех полетел вниз на пол, крича. Чтобы попасть в их квартиру, нужно было перешагнуть через металлический порог, который вот-вот должен был оставить в его черепе идеальную вмятину под углом 90 градусов...              Что-то теплое и твердое подхватило его за руки. Кавех поднял голову и увидел, что аль-Хайтам смотрит на него сверху вниз, приподняв бровь.              – Привет?              – Что за черт?! Зачем ты открыл дверь?! – Кавех попятился назад, освобождаясь от своего соседа по квартире.              – Потому что ты меня попросил? – Аль-Хайтам взял свой телефон со столика у двери и завершил звонок.              – Ты мог бы подождать, пока я не отойду от нее! – Кавех протопал мимо него в квартиру, – Или, как вариант, предупредить меня.              – Я не знал, что ты там, – голос аль-Хайтама был холодным и собранным. Он закрыл за ними дверь.              – Неважно, – Кавех снял обувь, – Уже так поздно, обычно ты в это время спишь. Разве ты уже не должен быть в постели, дедушка?              – Я младше тебя, – аль-Хайтам посмотрел на него без всяких эмоций.              – Ага, самый надоедливый первокурсник, которого я когда-либо встречал в своей жизни.              – Я уже не первокурсник.              – Но все еще самый надоедливый.              Аль-Хайтам закатил глаза.              Краем глаза Кавех заметил открытый ноутбук на диване, под которым лежала подушка.              – Почему ты до сих пор не спишь?              Что случилось с его безупречным графиком сна нормального человека?              – Я работаю над докладом по лингвистике, который нужно сдать завтра, – аль-Хайтам вернулся к дивану и сел, положив ноутбук и подушку на колени.              – Зная тебя, я бы подумал, что ты уже все сделал и просто перепроверяешь его, – Кавех насмешливо хмыкнул.              – Так и есть, – сказал аль-Хайтам, – Я перечитываю работу, чтобы проверить, что в ней нет ошибок, – он посмотрел на Кавех, – А чем ты занимался так поздно?              – Работал в библиотеке архитектурного факультета, – Кавех содрал с пальцев полоску засохшего клея.              – Понятно.              Кавех подождал, пока аль-Хайтам скажет еще что-нибудь, и, когда тот промолчал, повернулся к коридору.              – Ну, тогда я пойду спать, – он немного замялся, – Спасибо, что открыл для меня дверь.              – В следующий раз не забывай ключи, – аль-Хайтам даже не посмотрел на него.              Кавех показал ему средний палец и исчез в своей комнате.       

***