Выдающийся мотоциклист или быстрый прогульщик

Из Краснодарского края Антон прибыл в Москву в тот же день, как отстрелялся на гонках. Честно, кайфа ему это не приносило, он чувствовал, что находится не в своей тарелке, пока не принял наркоту. И уже в ночь Шастун заваливается домой, точнее, его насильно притаскивает в квартиру Выграновский, который получил сообщение от бармена, что у светловолосого пена изо рта. Было страшно всем. Что Антон принял — сказать тяжело, а вот что не принял — можно на пальцах посчитать. Всю ночь Эдуард бегал в аптеки, дабы добыть лекарства, которые помогут в этой ситуации. Ранее никогда такого не было, и он не знал, что делать. Так что доверился полностью своему сознанию и выкачивал из Антона всю дурь. Промывал светловолосого Выграновский всю ночь и без остановки. Как только Шастун что-то выблёвывал, брюнет бежал за новой кружкой с раствором. Ближе к восьми часам Эдуард понял, что всё вышло, и со всей злости швырнул Антона на кровать, крича маты в его адрес. То есть брюнет всю ночь переживал и боялся, пока Шастун даже не врубал в происходящее и сейчас нагло спал. Это нормально? Нет! Сходив с Дереком на утреннюю прогулку, парень написал записку и положил её на кухонный стол. После чего Выграновский громко хлопнул дверью и уехал к себе домой, надеясь, что больше такого не повторится и ему не придётся передвигать все свои дела к чертям ради такого полоумного придурка. И вот, когда Шастун проснулся, он с таким сильнейшим похуизмом отнёсся к этому всему. Его совершенно не заботило это, у него в голове какой-то голос поселился, который и управляет парнем. Поэтому вместо того, чтобы не принимать, Антон достал из ящика шприц и вколол его в вену. Таким людям нужно только в больницу, они не смогут осилить это. Пять дней Шастун не выходил на связь, просил Позова выгулять Дерека, а сам, закрывшись в комнате, нюхал наркоту. То ли от одиночества его так подкосило, то ли он совсем погряз, на это, к сожалению, Антон ответить не мог, хоть и хотел знать ответ. Перед тем, как выйти на гонку, Шастун сделал дорожку кристаллического порошка и одной ноздрёй вдохнул, получая ежесекундно помутнение в глазах и покалывание в носу. Глаза расширились, хоть и на улице светило солнце сильнее обычного. Слегка шатаясь из-за не сфокусированного взгляда, Антон добрался до своего мотоцикла и, издав рёв, закинул голову назад. Мах флага, старт, рёв мотоциклов, и не щадящая никого гонка началась. Всё это эхом отзывалось в черепушке. Парень видел глюки перед глазами, его будто в воду окунули, он не понимал, что к чему. Просто по инстинкту зажал газ и мотоцикл с подскоком рванул в перёд. Шастун лишь держался за корыто, но всем телом ощущал отрешённость от мира, он практически слетал с автомобиля. Но надо выигрывать, это мысли в голове парня не оказалась, как и других. Он просто зажал сильнее газ и ехал со всей скорости на одном колесе и, заметив боковым зрением соперника, опустился на землю, продолжая ехать боком, чуть ли не ложась на асфальт. Он практически падал, в нём не было здравого ума. Антон в какой-то момент нервно захохотал и чуть не слетел с мотоцикла. Адреналин зашкаливал, такое чувство, что сердце не выдержит от этого всего, но Антон не сдавался и, перевернув мотоцикл прямо, уже с более сильным наклоном корпуса вперёд, ехал. Переднее колесо чуть ли не подняло заднее от такого напора. Слава Богу, обошлось. Шашкуя с места на место и перекрывая все возможные обгоны, Антон пересекает финишную прямую и с одышкой слезает с мотоцикла. Показав журналистам жест перекрещенных рук, мол: нет, я не буду давать интервью. Шастун ждал момент, когда можно будет съёбывать в отель. Интервью всё же пришлось дать, и с заплетающимся языком, Антон всё рассказал. И только после этого их отпустили. У отеля парень встретил Арсения и, сняв шлем, встал рядом, облокачиваясь о стойку ресепшена. — Привет, — поздоровался парень, тем самым напугав Попова, который что-то смотрел в телефоне. — Привет… — брюнет нахмурился, заметив расширенные зрачки, ибо света в здании было больше, чем на улице, а этот чёрт просто с чёрными зрачками. — Что с тобой? — Забей, привык к темноте, вот они и такие, — махнул рукой Антон, понимая, в чём проблема. — Ты сегодня красив, — улыбаясь одним уголком губ, подметил парень. — С тобой всё хорошо? — спросил мужчина, пугаясь таких вопросов и вида светловолосого. Что тут происходит? — Да, просто ты и вправду горяч, — ухмыльнулся Шастун, кладя свои руки на талию Попова, который в ту же секунду сбросил их с себя. — Тебе что-то не нравится? — Мне не нравится то, что я не понимаю, что с тобой! — рявкнул мужчина, а Антону было как-то всё равно. — Приходи в двести первый, как захочешь, — подмигнув, сказал Шастун и ушёл в свой номер. А вот за светловолосым перед Арсением появился Эдуард, и брюнет уже помолился, чтобы больше никто в таком виде перед ним не появлялся. — Арсений Сергеевич, это безвыходная ситуация, — просто ответил на немой вопрос Выграновский и похлопал брюнета по плечу. — Ты знаешь, что с ним? — удивился Попов, когда получил кивок. — Что? — Наркота, — фактанул Эдуард, пожимая плечами. Этот факт поверг мужчину в такой шок, что лицо его надо было видеть каждому. Голубые глаза чуть из орбит не выпрыгнули, а рот едва ли не отвалился на пол с громким матом. — Это что за херня? Какая к чёрту наркота? Он долбанутый? — возмущался Попов, прожигая Выграновского глазами. — Вы не злитесь на меня, я его спасал сразу же после гонки той, когда он в Москву приехал. Ему уже ничего не поможет, — с грустью произнёс Эдуард и уже собирался уходить, как его осенило. — Арсений Сергеевич, возможно, Вам не понравится этот план, но он понравится мне. — Что? План, как его вылечить? — сразу же приободрился Попов. Пусть он и не так хорошо знаком с Шастуном, но за эти пару раз их встреч он понял, что в этом парне есть что-то завораживающее, и всем сердцем брюнет хочет помочь, даже если и это будет связано с ним. — Пойдёмте ко мне в номер, я Вам всё расскажу, — позвал мотоциклист и побежал к лестнице, так быстрее будет для них. Поднявшись на второй этаж, Эдуард зашёл в двести тридцатый номер и, кинув на кровать спортивную сумку, поставил кипятиться чайник. Вот сейчас и начнётся его суперплан. — В общем, Антону нравитесь Вы, а для таких людей он готов горы свернуть. Я этим не воспользовался, и теперь этим воспользуетесь Вы. — Считывая непонимание на лице тренера, Эдуард принялся объяснять: — Итак, Вы должны начать с ним встречаться, под кайфом он будет думать, что так и должно быть, ну это похуй. За две недели Вы должны его завести в ребцентр, там его подержат пару месяцев, и всё, живой, здоровый человек. Я позвоню его родителям, они договорятся, так что Вам остаётся только завести. — Хорошо, сейчас он звал к себе в номер. Я приду, и что должен сделать? — поинтересовался мужчина, решительно относясь ко всему этому. — Называйте его мило, хвалите за дары природы, целуйте, гладьте, трогайте, пусть подумает, что вы вместе, и уложите на кровать, сделав вид, что вы переспали. Я думаю, что пять часов точно прошло после приёма наркоты, и он, по сути, отрубится, но на всякий случай я сейчас разведу снотворное, — объяснил Эдуард, доставая из чемодана пакет с таблетками. Ну, как бы, старость не радость. — У меня со сном проблемы, травить никого не собирался, — фыркнул Выграновский, заметив недоверчивый взгляд мужчины. — Хорошо. Эдуард со скоростью света развёл снотворное и, всучив эту кружку чая Арсению, чуть ли не пинками выгнал из номера. Попов же, помолившись, постучал в двести первый номер. Ему не сразу открыли, пришлось около пяти раз постучать повторно. — Ой, а ты чего сюда пришёл? — спросил Шастун, приглашая Попова вглубь номера. — Ты ж сам позвал, — напомнил брюнет, протягивая кружку чая Антону. Светловолосый благодарно кивнул и, сделав пару больших глотков, поставил на тумбочку. — Совсем забыл, кстати, чай очень вкусный. — Шастун подошёл вплотную к Попову и положил свою голову тому на плечо, чуть сгорбившись, ибо он на семь сантиметров выше мужчины. — А ты знал, что очень красивый? — начал свой концерт Арсений, заглядывая в глаза парня и пугаясь. В них не было ничего похожего на душу, только стёкла во мраке. — Спасибо. Попов принялся к плану Б и начал расцеловывать шею светловолосого, залезая холодными руками под футболку. Мужчина пробовал делать поцелуи более чувственными, но в голове вырисовывались эти несчастные глаза и всё портили, он не мог сосредоточиться. Антон же, ничего не подозревая, поцеловал мужчину прямо в губы, как робот. Переплетая языки, Арсений уложил парня на кровать, так как тот еле на ногах держался, и лучше перестраховаться. Бог знает, когда это ваше снотворное подействует. Проводя языком по нёбу, брюнет осторожно гладил мотоциклиста по рёбрам и получал ответные прикосновения, только не к рёбрам, а к спине. Мужчина даже и забыть успел, для чего он тут. Вспомнил только тогда, когда открыл глаза и заметил неподвижность парня. Теперь оставалось подстроить всё, будто они переспали. Раздев парня догола, Попов удивился худощавости, даже цокнул и стукнул себя по лбу, ибо мог разбудить. Раздев и себя, Арсений улёгся рядом с парнем, закутываясь в одеяло. Хорошо, что их было два, и можно было полностью закутаться. Брюнет не мог спокойно уснуть, в голове крутились, не переставая, только эти два слова: «он наркоман». Это пугало, но с этим надо что-то делать. Был бы этот парень Арсению безразличен, то он бы просто пинком прогнал в больницу, а тут пригляделся, и надо делать аккуратно.

***

Утром Шастун проснулся раньше Попова и с выпученными глазами оглядывал мужчину. Вот теперь парень получил инфаркт. Почему он голый с этим брюнетом? Зажав рот рукой, чтобы, не дай бог, не крикнуть, Антон слегка приподнял одеяло Арсения и больше охуел. Мужчина проснулся от таких действий и с ослепительной улыбкой поцеловал Шастуна в плечо. Светловолосый хоть и хуеет, но целоваться не разучился, так что, наклонившись к груди Попова, целовал каждую родинку. — Как себя чувствуешь? — спросил Арсений, приподнимаясь на локтях и разглядывая светлую макушку. — Хорошо, — хрипло ответил Антон и с прищуром заглянул в голубые глаза. — Честно, не особо помню, что было вчера, сонный был. — Не переживай, вчера тебе точно понравилось, ты стонал на весь Краснодарский край. — Ну, актёр. Попов так изысканно пиздел, что даже у него сомнения подкрались. — Ну, раз так всё получилось... - закусив нижнюю губу, Антон долго молчал и в конце концов сказал: — Я хотел всё иначе, чтобы понять тебя больше, но, видимо, не в этот раз. Ну и, в общем, ты будешь со мной жить? — О как. — Вот теперь охуел брюнет и не понимал, что на это ответить. Вопрос с подковыркой такой, знаете ли? — Хорошо, только давай в Москве решим? И сейчас лучше начать собираться на гонки, времени осталось немного. Не успел парень предложить пойти им вместе в душ, как Арсений пулей вылетел из номера, успев только боксеры со штанами надеть. Хочешь жить — умей вертеться. Вот такой девиз у Попова. И перед тем, как пойти в свой номер, мужчина зашёл в двести тридцатый. — Здравствуйте, — открывая дверь, сонно поздоровался парень. — Всё получилось? — Да, он поверил. Я ночью не мог уснуть, поэтому кинул презик в мусорку, чай вылил и вещи разбросал. Думаю, правдоподобно, — рассказал Арсений, присаживаясь на край кровати и медленно моргая. Как в слоумо. — Так, я позвонил его родителям. Чтоб Вы просто понимали, они думали, что он бросил, и так на меня ещё никто агрессивно не дышал в этой жизни, — даже сейчас шугаясь того вчерашнего момента, сказал Эдуард. — В общем, они полностью купили клинику на неопределённый срок, чтобы положить туда Антона, и это делать придётся быстрее. Он, конечно, будет Вас проклинать, но ходите и навещайте его, и он будет благодарен. — К какому числу его надо успеть положить? — спросил мужчина, прикидывая, за сколько ему это удастся. — К двадцать восьмому апреля. Если получится раньше, то хорошо, — произнёс Эдуард, сам херея с таких сроков, это очень мало. — Блять, он на наркоте постоянно? — включился Арсений, когда в его голову пришла идея. — Да, — сведя брови вместе, ответил Выграновский и с сомнением посмотрел на Попова. Что-то ему подсказывает, что идея — хуйня. — Значит, он, когда приходит обдолбанный домой, я утром говорю ему лечь на лечение и отвожу в ребцентр, который ты мне скинешь, — поделился своей великолепной идеей Арсений. — Хорошо, примерно на второй день в Москве он точно будет обдолбанный в клубе. Илье я скажу, он позвонит тебе, и будь начеку. — Эдуард налил им чай, и мужчина кивком головы показал, что типа: всё понял, всё будет сделано. Обговорив ещё пару нюансов, они разошлись, дабы помыться и бежать на гонки, а то опять пизды получат.

***

Гонки прошли странно, даже очень. Антон ехал вторым и пробовал подбить соперника, который его обгоняет. Это получилось, и того занесло. Хуй знает, как он не упал, но парня это не волновало. Он хоть по головам к победе пойдёт, ему горизонтально похуй. В Москве Арсений переехал к Антону, вещей взял он немного, на первое время, так сказать. И что было удивительно, парень выглядел совершенно нормальным и спокойным, может, нервным, но несильно. Поэтому Попов понял, что у светловолосого есть шанс на полное выздоровление. Тут решает сила воли, и если она под ним прогнётся, то шанса уже не будет. В первый день они просто валялись дома и ходили гулять с Дереком, а вот во второй день… Как и говорил Эдуард, Антон в десять часов вечера пропал с радаров, Арсений лишь притворился спящим, чтобы ничего никто не подумал. Просто вымотался, бывает. Только вот стоило Шастуну выйти из дома, как Попов начал рыться по всем местам, дабы найти запрещённые вещества. Он их и нашёл, только не знал, почему их так много. Четыре пакетика с белоснежным порошком и три шприца, а вот сколько было пустых и использованных пачек, даже на пальцах не посчитаешь. Собрав это всё в кучу и положив в чёрный пакет, Арсений пошёл на мусорку. Денег в этом пакете больше, чем стоит эта квартира, но это несильно его и останавливает. Главное — помочь. Брюнет переживал, так как на телефон не приходят сообщения от нужного человека. Вот все пишут, кроме него. Руки тряслись, а за окном уже скоро будет рассвет. Илья Арс, приезжай.

3:20

Мужчина чуть ли не полетел к выходу и, быстро обувшись, спустился на нулевой этаж. Машина была припаркована чуть ли не у лифта. Нажав на ключи, раздался звук разблокировки дверей, и, толком не дождавшись, пока автомобиль включится, Арсений со всей скорости лошадиных сил ехал в этот чёртов клуб. Антон, как и полагается, сидел у барной стойки, так что найти его было легче лёгкого. Подойдя к светловолосому, Попов кивнул в знак приветствия бармену и, взяв Шастуна под подмышки, поволок к машине. — Арс, спаси его! — крикнул Илья, и у мужчины всё замедлилось. Теперь брюнет понимал, что кроме него никто не поможет этому маленькому чучелу. Кроме него никто! Почему именно с ним такие передряги бывают? Почему Эдуард не мог с этим разобраться, а именно он должен? Что это за проклятие? Уложив парня за задние сиденья, Арсений выехал на дорогу и следил за светофорами. Глянув на вибрирующий телефон в держателе на стекле, мужчина громко фыркнул. И только когда Попов приехал домой, отнёс парня на кровать, брюнет принялся отвечать на сообщения Выграновского. Выграновский Арсений Сергеевич, Вы его забрали?

3:59

Выграновский Я поговорил с его родителями, они смогут на этой неделе полностью договориться с врачами.

4:20

Арсений Сергеевич Я его забрал, постараюсь к пятнице.

4:38

Арсений Сергеевич А что, если он не согласится?

4:39

Выграновский Поставьте перед выбором: либо вы, либо наркота. Если скажет съёбывать, то потом позвонит, так что выбора у него особо и нет.

4:39

Попов со вздохом отправился спать и завёл будильник на восемь утра, чтобы точно не проспать, хоть он и чуток во сне, он опасается, что проспит.

***

Проснулся мужчина намного раньше Антона, и пришлось скоротать время в телефоне. Зато он успел придумать речь, с которой будет терроризировать Шастуна, ему этого хватит. Ближе к трём часам дня проснулся и наркоман, вот веселуха, а он спит. Как так? Жопой об косяк, вот как. Попов испепелял парня взглядом, а тот прочухал, в чём проблема. — Антон, лечись от наркотиков, пожалуйста, — попросил мужчина спокойно. — Я не могу смотреть на тебя такого, я очень боюсь за тебя. — Я не могу, — прохрипел парень, сжимая губы в тонкую полоску. — Можешь. Ты меня любишь? — вот это манипулятор, сам Арсений в шоке лежит. — Люблю, — согласился Шастун, предчувствуя попой что-то нехорошее. — Значит, сможешь! Антон, прошу, ляг на лечение, я договорюсь, чтобы врачи тебе не ставили в документы диагноз, что ты наркоман, просто ляг на лечение. Я буду ходить к тебе каждый день. Даже если впускать не будут, я под окнами стоять буду. — На этом пламенную речь Попов и закончил. — Я не знаю, я не хочу, — вертя головой, ворочал парень. Арсений, поняв, что дела плохи, уселся на бёдра Антона и, наклонившись к его губам, начал целовать. Главное — успокоить и отправить. За остальное он не ручается. Медленно сминая пухлые губы, мужчина чувствовал волнение, и оно уменьшалось, а вот сердце билось бешено. — Антон, я тебе обещаю, я буду рядом всё время, — отлипая от сладких губ, пообещал брюнет и сосредоточенно смотрел в туманный взор изумрудных глаз. — Ты не понимаешь. Я привык к наркоте, я на них уже три года сижу, и в один момент я не прекращу, — никак не ломался парень, говоря по фактам. — Тогда выбирай: либо я, либо твои запретные вещества, — поднимаясь с кровати и складывая руки на груди, уже более злым голосом поставил перед выбором Арсений. — Я ненавижу выбор! — рявкнул Шастун, оскалившись. — Пришёл ещё один ебать мозги, себе промой сначала. — Я тебе сказал, теперь полностью ты выбираешь, — фыркнул Попов и начал потихоньку собирать вещи. Шастун с дикой яростью наблюдал за действиями брюнета и не собирался даже ничего говорить. Вот только душа его так не считала. Уже через час Арсения не было в квартире, и его вещей в принципе. Светловолосый отвлекал себя чем угодно. Пару часов погулял с Дереком, выпил несколько кружек чая, облазил весь телефон и сидел тупил в стену. Может, Антон не умеет долго держать обиду — очень вряд ли, он с одним парнем повздорил ещё в школьные времена, а как только Бог подослал им встречу, так светловолосый уложил своего врага. В общем, парень продержался только три дня и согласился на все мучения. Вот Шастун мог ожидать всё, но не то, что его родители приедут в ребцентр и самостоятельно наваляют ему. Это был шок для него, ибо в последний раз они виделись года два-три назад. И стоило Майе и Андрею — родителям Антона — узнать, что с их сыном, так теперь парень лишился всех работ, и банковские счета аннулированы. Потрясно!