Выдающийся мотоциклист или быстрый прогульщик

— Ну, здравствуй, сын, — поздоровался Андрей, хмуро смотря своими голубыми глазами сквозь русые волосы. — Привет, — тихо прошептал Шастун, понимая, в какую жопу он попал. — Доигрался? — задал риторический вопрос мужчина, сжимая запястье правой руки левой. Они были с Антоном похожи, как две капли воды, ибо тот стоял также, только гордости не настолько много. — Бегал от нас ты похлеще бегунов, но сейчас ты на пару месяцев приляжешь и будешь полностью под нашим присмотром. Запомни: если ты убежишь, мы насильно запихнём тебя, так что лучше по-хорошему. Парень кивнул и зашёл в кабинет под жалостливый взгляд совсем других голубых глаз, они были полны всего самого светлого. Антон даже толком поздороваться не успел, как ему в грудную клетку тычут бланк с ручкой. Закатив глаза, парень расписался, даже не читая. Он понимал, что выбора уже нет, и это безумно обидно, так как ты не зверушка, с которой можно делать всё, что угодно, потому что она не ответит. Именно из-за этого пальцы парня то сжимались, то разжимались. Мечты о доме совершенно потеряли смысл после этих слов его лечащего врача: — Ваша палата четыреста первая, вещи уже разложены. — Это что за пиздец? — чуть ли не криком спросил светловолосый, облокачиваясь ладонями о дубовый стол. — У меня дома Дерек! Я, блять, его по блютусу кормить и выгуливать буду? — Рот закрой! — рявкнул Андрей, из-за чего Майя сжала его руку. Она не особо хотела втюхиваться в эти разговоры, но всё же пришлось. — Андрей, успокойся, — попросила женщина, поджимая губы. — Дерек у Димы, мы его отвезли, и все вещи тоже. Антон, не переживай, мы обо всём позаботимся, твои машины с мотоциклами перевезены в наш гараж, чтобы никто не украл или не сломал, в твоём доме уже ничего нет особо. — Ладно, хорошо. Только если я с голода тут помру, виноваты будете вы, — фыркнул парень и пошёл вслед за врачом. Больница сделана по новейшему, и жить тут можно. Пугало только представление. Окна все в решётках, чтоб не сбежали, и бело-серые стены, чтоб шизофрению получили. Всё, как и полагается в больницах. Палата была пустая, только пара вещей: пижама, джинсы, утеплённая одежда, футболки, нижнее бельё и всё такого рода. Только они были пусты все, их раз трижды постирали, что в ткань въелся стиральный порошок, и теперь это какие-то дубовые вещи. А раньше в них лежали пустые пакетики с порошком, а теперь всё, полный здоровый образ жизни. — Вот твоя палата, — сказал мужчина, на что Антон кивнул и, скинув с себя кофту, кинул её на кровать. — Сейчас переоденься и отдай свою одежду на стирку, вечером к психологу пойдёшь, а потом ужин. Распорядок дня тебе психолог как раз и расскажет, зовут меня Сергей Борисович. — Матвиенко, чтоль? — фыркнул Антон, вспоминая, с кем мутит Дмитрий. Они не особо обсуждали эту тему, и поэтому в лицо парень не знал, как выглядит парень друга. — Да, на кабинете прочитал? — спросил мужчина, облокачиваясь на дверь. — Ебать нахуй туса, сейчас в обморок упаду, — ахуел светловолосый, теперь уже оглядывая врача. — Димке скажи, чтобы Дерека хорошо выгуливал, а то нагадит вам в кровать, и мучайтесь. Сергей Матвиенко — коротко стриженный брюнет с карими глазами и маленького роста (сто шестьдесят девять, хоть раком, хоть сракой), загорелый, по телосложению спортивный, и, видать, занимается он точно не баскетболом. — Димке? — переспросил Сергей, наконец составляя полноценную картину в голове. — А, так это ты опездол, который подсовывает нам Дерека ежемесячно? Мотоспорт, то-сё. — Тот, только не «опездол», а Антон Андреевич, — поправил парень и присел на кровать, с улыбкой глядя на этого врача. — Батюшки, короче, опездол, некогда мне пиздеть, переодевайся, и я пойду, — поторопил мужчина, ловя недоверчивый взгляд зелёных глаз. — Да на тебя я заглядываться не буду, делать мне нехер. — Так я Вам и поверил, — закатив глаза, произнёс Шастун и начал быстро переодеваться в растянутую белую футболку, которая неприятно ложилась на тело после стирки, и широкие тёмно-зелёные штаны. Кинув снятую одежду в Матвиенко, Антон запрыгнул на кровать и, положив руки за голову, ждал, пока ему предоставят развлечения на эти пару месяцев. Но нет, врач только кивнул и ушёл. Видели бы Вы открывшееся ебало парня, знали бы, как сильно он охуел. Ему что, на стене палочки рисовать? Как заключённые? Ну пиздец, веселуха. В комнате не было ничего, даже цветов, больно много к ним химиков со своими химикатами попадает. Антон и то кое-как запомнил, как обозначается вода в химии, могли бы цветочки и оставить, он бы листья разрывал, а так стены ломать будет. Русский Халк. В итоге парень отрубился после пятнадцати минут одиночества. Время прошло незаметно, и уже через два часа его будили на приём к психологу. Не особо так и наряжаясь — тапочки белые надел, — Антон пошлёпал в сто шестой кабинет. В этой больнице вообще есть кто-то, кроме персонала? Ага! Нет никого! Лучше парню вообще в свет чудной не выходить будет потом, ибо испугается ветки дерева, что там говорить о людях не в белых халатах. Вот как раз-таки и тот самый человек не в белом халате сидел за столом в сто шестом кабинете. Уже хорошо, Шастун не испугается одежды. На золотой табличке, которая была просверлена в двери, Антон узнал, как зовут психолога — Воля Павел Алексеевич. Ну пиздатая кликуха у него будет, клей ПВА, именно так парень подумал. — Здрасте, — поздоровался светловолосый, махнув рукой. — Забор покрасьте, — сказал мужчина. Видимо, не один такой Антон к нему приходил. — Садись, где удобно, я сейчас видео про анекдоты досмотрю и начнём, — предупредил психолог. Павел Воля — тёмно-русый кареглазый психолог, худощавый и высокий, аж сто семьдесят девять сантиметров ростом. — Пиздато тут, — фыркнул Шастун и уселся на огромный диван, раскинув ноги куда попало, одна на диване, другая на полу, вообще прекрасно. В кабинете было два белых шкафа. В первом были книжки, а вот во втором хранились документы. Также была маркерная доска и кулер с водой. Хорошо живёт психолог, не жалуется ни на что, видать. — Так, я Павел Алексеевич. Если хочешь, обращайся на «ты», расскажи немного о себе, чтоб я понимал, и будем думать, — откладывая телефон, попросил мужчина и считывал движения Антона, который был полностью расслаблен и ничего не делал, только дышал, слушал и смотрел. — Я Антон, я наркоман. Достаточно? — спросил парень, хитро улыбаясь. — Это и так ясень пень. Давай, Антон Андреевич, раскинь мозгами и рассказывай всё, — спокойно и даже с усмешкой попросил Воля. — Ну, а что мне рассказывать? Родился в Москве, люблю Москву, хочу на Мальдивы. Занимаюсь мотоспортом и слежу за телом. Принимаю наркотики, пью, курю, какаю, писаю и рыгаю моментами. Я, кстати, бисексуал, могу засосать тебя, если понравишься. — Антон увидел, даже услышал, как мужчина поперхнулся и пытался откашляться. — Да ладно, вижу кольцо на твоей руке, похуй мне на тебя. Кстати, частно нахожусь в стриптиз-клубах. Чего тебе ещё узнать хочется? Глаза у меня зелёные, радуюсь этому. И очень люблю мотоциклы, у меня их очень много. Принимаю наркотики с шестнадцати лет, пью и курю с четырнадцати. Достаточно? — А сколько тебе сейчас лет? — спросил психолог, изгибая бровь дугой. — Один и перевёрнутая шестёрка, — загадкой ответил Антон и размял спину до хруста, а то затекла уже. — Преуспел во всём, — подметил Павел и что-то черканул в листочке. Черкаш. — А в семье как дела? — Семья пиздатая, такое комбо ещё надо уметь собрать. Отец — шишка, мать — иголочка, получилась ёлочка. — Антон вообще как-то несерьёзно относится ко всему. — Ну, отец там бизнес какой-то ведёт, мать что-то тоже, времени на меня в детстве не было. Двенадцать месяцев отсидела меня и пошла работать, а я отказался от нянек. В первое время они были, но как пошёл в школу, так хуй забил, водителя достаточно. Они полностью отдались работе, а я выпросил мотоцикл и, соответственно, этот вид спорта. Ну и всё время почти в детстве я либо разгильдяйничал, либо был в спортзале. Ну и жил так. Потом меня начали ебать в школе за поведение, вызвали родителей, мы повздорили, и закурил им на пакость, а бухло появилось позже. Мы отмечали Новый год с друзьями, и я потом при каждой прогулке, то есть каждый день, пил пиво и покрепче. Родителей дома не было, был только водитель, он меня как бы оберегал от всего этого, но тогда я уехал на дачу с друзьями, и мы заранее купили порошок, была тусовка, и я вообще улетел. Если тебе интересно, то потрахался я впервые в пятнадцать лет с одноклассницей. Павел внимательно всё слушал, и, как только Антон закончил свой монолог, снова начеркал в листочке. Парня это подбешивало: молчать и чиркать, а вслух сказать? Не? Никак? — Понятно. Если тебе не сложно, то пройди тест. Посмотрим, насколько всё плохо. Только честно. — Павел, встав с кресла, дал Антону ручку с листком и ждал, пока тот ответит. Рандом в этой ситуации не прокатит, и пришлось читать. Шастун даже закемарил на пару минут, смысл был один: променяешь ли ты что-то дорогое на наркотики. Естественно, он такой обдолбанный, что променяет. Нет, купит сам потом. — Павел, а у тебя была белая полоса в жизни? — спросил Антон, не выдавая никаких эмоций. — Была, — ответил мужчина и ждал продолжения с лёгкой улыбкой на лице. — Так вот я её снюхал. — Вот шутка, аж чуть кишка не вылезла. Шастун долго смеялся, аж Воля заржал, когда тот хрюкнул на весь кабинет. — Давай делай. Кстати, мне надо тебе график рассказать потом, — вспомнил психолог, начал вертеться на стуле от нехуй делать. Шастун, выбрав все нужные ему ответы, отнёс листок на стол и ждал вердикта. А пока мужчина проверял, Антон расхаживал по кабинету и смотрел, какие книжки находятся в шкафу. — Павел, а можно у тебя спиздануть книгу с закладкой? Я завтра верну, обещаю, — попросил парень, дабы скоротать время вечером. — Закладок нет, книга есть, выбирай любую, — махнул рукой Воля и просмотрел весь тест заново. — Могу сказать, что шанс велик, но надо стараться. — Ага, — агакнул парень, сосредоточенно выбирая книгу. Вот книжка про Гарри Поттера сильно мозолила глаз, и юноша решил на ней и остановиться. — «Гарри Поттер» можно? Наркоман читает только наркоманию. — Бери, — разрешил психолог и попросил сесть обратно. — В общем, что у нас по графику. В шесть утра сдаём кровь из вены. Так сказать, спросонья. В половине седьмого завтрак. До обеда свободное время, и тебя навещают врачи каждые тридцать минут. Ежедневный приём у меня, ты сюда можешь ходить всегда. В шесть часов ужин, и потом до десяти развлекаешься, затем спать. Завтра же ты должен с утра сдать все анализы: нассать в баночку, сдать кровь из пальца, сдать кровь из вены, сходить к психиатру, психотерапевту. На этом всё, твой лечащий врач заберёт тебя также на осмотр. — Пиздец тюрьма, а прогулки будут? — спросил Шастун, так как на улице тепло, а он в заточениях сидеть будет. — Пока нельзя, через недельку-две можно будет, — ответил Павел, закрывая ежедневник, перед этим вложив в него этот тест. — Можешь идти к себе в комнату, еду принесут в скором времени. Кормят вкусно. — По тебе видно, — хохотнул Антон и ушёл восвояси. Поднадоедало, хотелось вколоть в вену что-то, но точно не капельницу. Мысли в какой-то момент зациклились только на наркотиках, и сколько бы раз парень ни перечитывал одну строчку в книге, всё равно не понимал, а думал о своём. Когда еду принесли в палату, Шастун, как ястреб, налетел на неё и начал поглощать. Заткнуть рот чем-то хочется и нос, и вены, и все места. Парень через не хочу ел пюре с рыбной котлетой, в закуску кушая греческий салат и запивая это всё зелёным чаем.

***

В первый день было тяжело, Антон по привычке лазил по карманам, не находя в них желаемого, и с громким рёвом ложился обратно на кровать. Врачи навещали, и в итоге парень решил просто уснуть. В самую рань Шастуна отвели на сдачу крови из вены, он там кривлялся и кричал, как никогда. Его всё заебало, дайте свалить, и он будет счастлив. Но нет, эти люди мучали его до потери крови. Аж из носа полилась. Парень отказался от завтрака и завалился спать дальше. Хотелось верить, что это кошмар, а не реальность, но нет, иголку утром он ощущал в своей руке. Слал юноша всех, кто вообще совался в его палату, будь это лечащий врач или снова какой-то дятел пришёл требовать анализы. Посикал он в баночку и считает, что остальное подождёт, но нет. Пришлось снова какие-то тесты решать, доказывать, что он вообще ни капельки не зависим и прочее. Честно, Антон заебался. Его крутила ломка как ненормального, он не мог нормально думать, его просто трясло, а на уме лишь мысли о том, как бы принять наркоту. — Либо умру я здесь, либо в двадцать лет, — заворчал парень, выгибаясь в спине от новой волны желания принять запрещённые вещества. Вот его кутузит, и сколько так терпеть? Лечащий врач навестил его перед сном и отругал за то, что Антон нихуя не съел за сегодня. Также рассказал план лечения, всего три этапа — три месяца заключения. Проебёт Шастун всё лето, в чём прикол был положить его в мае сюда, а не в сентябре или в декабре? Ну хуета полная!

***

Всё шло тяжело, первую неделю Антон ненавидел всех и вся, вторую же ещё сильнее ненавидел. Срывался в основном на голубей за окном, ибо они летают на свободе, а он, как червяк, перемещается по комнате из угла в угол. У него, скорее всего, развивается шизофрения. Ну как, блять, здоровый человек будет реально ползать по полу, чтобы просто прожить этот день? Хуем по полу, блять. Павел помогал, как мог, каждый приём был как час загруженного мозга и ни одной мысли о наркоте. Помогал он? Помогал, и поэтому Шастун всё свободное время сидел там. И узнал о мужчине многое: у него двое детей, ему тридцать девять, любит собак, и даже шпиц дома есть. Антон чисто попиздеть, посидеть ходил. Его подкармливали конфетами и чаем с мелиссой, чтобы успокоить пыл. Детоксикация закончилась и начался новый этап лечения. Реабилитация была самым сложным этапом и долгим, Антон это понял спустя неделю. Ему было очень тяжело и нудно. Каждый день он ходил к Павлу, и тот морочил ему мозги тем, что он не балуется наркотой, а зависим ей. Шастун это и без того знает. Когда он был в отношениях с Выграновским, то брюнет ему все мозги вынес этим. — На сегодня всё, — произнёс Воля, качаясь в кресле. — Я тут ещё посижу, а то мне скучно одному будет, — предупредил Шастун, смотря в окно. На улице уже почти конец июня, а он всё взаперти. — Кстати, ты в уник ходишь? А то ты только про школу рассказывал, — поинтересовался психолог, вытаскивая книгу из-под кипы бумаг. — Ну, как тебе сказать, — пожимая плечами, произнёс парень. — В уник зачислен благодаря отцу, который договорился с ректором. Я больше отдаюсь спорту. — На кого хоть зачислен? — спросил Воля, плюнув на пальцы, и перелистал страничку. — Да хуй его знает, я даже не ебу, где он находится. Скорее всего, по профессии бизнеса буду, ибо в старости отец с матерью свои бизнесы перепишут на меня, и я буду должен руководить, — ответил Шастун. Светловолосый и вправду не понимал, почему они перепишут бизнес на него, а не на более умных родственников. — Про пары можете не спрашивать, я там ещё не был. — Ну, это не беда. Главное, чтобы ты когда-нибудь закончил университет, потому что надо будет искать работу к тридцати. Вряд ли ты будешь на мотоциклах кататься. — Да знаю. Потом разберусь как-нибудь. Я могу всё равно за три года закончить университет. — Махнул рукой Антон, так как деньги решают всё. — Когда можно будет хотя бы вокруг здания походить? Я уже жиром скоро заплыву, в моей жизни пропал спорт. — Кстати, про это я спрошу Матвиенко, а жиром ты реально заплыл, — с сарказмом подметил Воля. Они ещё час пиздели ни о чём и обо всём. И только после этого Антон ушёл восвояси спать. Это всё его уматывало. Он жил дико всё это время: каждый день сдача крови, потом тысяча врачей, и только после них свободное время. Да, возможно, к наркоманам надо пожёстче относиться, но не настолько же. Зато хоть сны снились жизнерадостные и не такие наскучившие. Этому парень был рад. Но больше всего он обрадовался тому, что ему разрешили гулять вокруг здания. И теперь он каждое утро не ковыряет кашу, а бегает. — Антох, там, короче, спортплощадка ещё есть за зданием, можешь туда сгонять, — выйдя на перекур, сказал Павел и вытащил из кармана упаковку сигарет. Вот доктор чумовой, лучше таких нигде не найти. — Спасибо! — крикнул светловолосый и со всей скоростью побежал туда. Спортивная площадка была огромной, и это просто выглядело так божественно, что Антон чуть челюсть не потерял. Там были все тренажёры, и можно хоть день и ночь на них гонять. Райское наслаждение. Первый тренажёр был беговой дорожкой, и Шастун, включив скорость на максимум, побежал. Главное, тренажёр не перебивать, и всё будет отлично. Почти весь день Шастун бегал, и остановить его было невозможно. Однако пришёл один человек, которому наконец разрешили навестить парня, и всё невозможное стало возможным. — Арс? — крикнул Антон с удивлением на лице и побежал к брюнету. — Привет, — с лёгкой улыбкой на лице поздоровался Попов и в ответ обнял налетевшего на него парня. — Выздоравливаешь? — Да, — ответил парень и укусил бледную кожу шеи. — Ты как-то похудел, — заметил мужчина, заглядывая в изумрудные глаза, в которых почти не было видно зрачков из-за яркого солнца. — Кормят невкусно, — пожаловался светловолосый, прикладываясь лбом к чужому лбу. — Осталось немного, потерпи. — Арсений почесал парня по голове и протянул пакет со всякими книгами и Lego наборами. — Мои нервы страдают с этими хуйнями больше, чем за всю жизнь, — хохотнул парень, забирая пакет. — Зато время быстрее идёт. Кстати, Эд выиграл кубок, — оповестил мужчина, вспомнив про недавнюю гонку. — Прикольно. — Антон рад за друга, но Эдуард не навестил его ни разу, и это было обидно. Они дружат очень долго. Да даже Дмитрий пришёл навестить, а этот — нет. — Пошли пройдёмся, — предложил мужчина, забирая пакет, чтобы Антон не напрягался. — А что ты делал сегодня? — спросил парень. Ему хотелось знать большего о мужчине, так как единственное, что он знает — это как его зовут, сколько ему лет и кто он по профессии. У них особо-то разговоры не о личном, а об общем. — Утром проснулся, потом в туалет сходил, умылся, сварил кофе, выпил кофе, — издевался брюнет, и, услышав громкое фырканье, продолжил уже нормально. — Да у меня, как обычно, две утренние тренировки, одна с младшими, другая со старшими, потом с документами повозился и вот сюда приехал. — А что так скучно? — изгибая бровь, спросил Антон. — А что мне? Я дико устал от этих чемпионатов и решил просто отдохнуть. Хочу на дачу съездить, там убраться надо, и шашлыки пожарить хочется, — мечтательно раздумывал Попов. — А ты как? — Я так себе, у меня куча обязанностей на день, и очень скучно. Плюс хочу покататься на мотоцикле. Я уже забываю, как он выглядит, — с досадой ответил Шастун, пиная камень под ногами. — Скоро увидишь. Осталось два месяца, даже меньше, — подбодрил брюнет.