Любовь — не только гормоны

Повисла мучительная тишина. Он правда мёртв?.. — Жаль, что ты упустил шанс умереть без мучений. — Эрнест отложил топор и взял на руки хрупкое тело. По лицу растянулась неприятная улыбка, а глаза невольно закрылись. — Я обеспечу тебе страдания на ближайшие года, ты будешь умолять о смерти. — Синие нити сошедшие с рук лекаря обвили чужую ногу, проникая под кожу. Голова обидчика тяжелела, а сознание путалось настолько, что ничего внятного, перед потерей сознания, ответить он так и не смог. Тело его навсегда останется в подвале на операционном столе, но сейчас это не важно. Пустые, мёртвые глаза смотрели сквозь спасителя, пока алая дорога пролетала под ногами забытыми шагами. Влетев в лабораторию, тело юноши было погружено в лёд. Единственное, что при вскрытым Эрнест обнаружил: сердце — никогда не сможет биться снова. Всё, что нужно было заменить, это основной моторчик в теле, но перебрав все, что у него были, пришло осознание, что они не приживутся, ведь очень отличаются размером, либо имеют патологии. Он мог бы сейчас убежать за картами своих подопытных, поискать подходящего, но чёрт возьми, как это долго! Он не может позволить себе столько времени, пока ещё нужно только сердце. … Выход один… Такой тяжёлый в решении, но требующий своей роли. Слетая вниз по лестнице, Лекарь подошёл к одной из недоделанных модификаций, мозг для которой ещё не нашёл, ведь не смог изучить потерю памяти в должном образе. — Мам… У меня мало времени… И я знаю, что обещал как можно быстрее вернуть тебя… — Эрнест прикоснулся к собранному по кусочкам, родному лицу и провёл ладонью по щеке. — Я… Мне… Придётся отключить твои органы… Твоё тело… — На глаза мигом навернулись слёзы. — Тот мальчик… Я должен немедленно спасти его… Ведь за всё это время он единственный… К кому я испытал чувство, схожее с любовью… Я надеюсь, ты простишь меня, что я заберу сердце для него… Свободная рука дёрнула провод, а последние несколько минут, что жизнь слабо оставалась в раскрытом теле, ушли на изъятие сердца. — Я люблю тебя, мама… Но думаю, никогда не смогу вернуть ту тебя… А с Родионом я возможно смогу быть счастлив… Бросив последний взгляд на умирающую, так и не познавшую мир, куклу, Эрнест ушёл к возлюбленному, проводить одну из самых привычных для него операций, но сейчас такую волнующую. Руки предательски время от времени подрагивали, заставляя на секунду максимально отстраниться. Последние швы давались тяжело, как и подключение к аппаратам. А что если ничего не выйдет? Сохранять спокойное лицо стало ещё невыносимей и, сжав маленькую ладонь, по лицу вновь покатились крупные слёзы. — Родик… Милый мой, если ты выживешь, если слышишь меня… Я отдам тебе всю свою любовь… Чёрт… Ты так меня напугал… — Тонкие пальцы нежно поглаживали чужую руку, пока взгляд был опущена вниз. — Ты знаешь, я такой идиот… Мне нужно было потерять тебя, чтобы понять, насколько сильно я тебя на самом деле люблю… Что эта любовь к тебе — не только гормоны, играющие внутри меня, а состояние моей души и разума…. В комнате громко затикали часы, после того, как лекарь перестал говорить. Лучше было слышно разве что разбивающиеся об пол слёзы.