когда выпадет снег

Посмотри, мой друг, я спёкся, мой окончен бой Но не грусти, ведь всё случается так просто Без меня всё будет так же, так же как со мной Осколки звёзд сорвутся с неба и исчезнут

«Я умираю со скуки» Это еще что значит? Гнойный решил напиться в слюни и разыграть его? Он набирает: «Не знал, что ты по русскому року угараешь». Типа, отсылка на Мертвых Дельфинов. Нет, это уже какие-то дебильные подколы в стиле КПСС. К черту. Можно просто проигнорировать. Но что-то — может, самолюбие — заставляет его ответить. «Некому развлечь звезду?»

***

Глядя на эти сообщения, Мирон ухмыляется. Но ухмылка получается горькой. Обычно, от этой горечи спасало его ремесло. Дело его жизни. Но сейчас он не мог выдавить из себя ни строчки, словно потерял голос. Страдания вдохновляют? Отнюдь. Однако, он вспоминает моменты своей жизни, когда он был безумен, несчастен, когда его поглощала зависимость. Кажется, тогда он был продуктивен, тогда он написал свои шедевры. Может, он просто разучился писать? Или, разгадка кроется в том, что раньше он испытывал многое, а теперь он словно застыл. Не зачерствел с возрастом, нет — эта роскошь недоступна поэту, скорее… Оцепенел. В дверь позвонили. Он точно знал, кто это и по какому поводу — остальным он запретил приходить и беспокоить. Это была Женя, которая согласилась выполнить его неожиданную просьбу. Она заполучила для него кое-что особенное, расширенную версию его последнего альбома. На диске, с дополнительными демо-треками. Почему-то ему казалось, что если он прослушает этот диск, он найдёт ответ. Узнает, почему Слава сделал то, что сделал. Теперь он уже был уверен, что случайностью там и не пахло. Когда он сказал об этом Жене, она подозрительно на него покосилась. Смахивало на начало маниакального эпизода, который, как известно, может быть куда разрушительнее депрессивного. Но он постарался заверить подругу, что с ним все хорошо. Он просто хочет почтить память старого… Друга. — Мы можем организовать типа вечера памяти, — предложила она, сразу же добавив, — если хочешь. Я думаю, люди сочтут это- Он мотнул головой, перебив её: — Ему бы это не понравилось. Слишком пафосно, — пояснил Мирон. — Тебе виднее, Мирон, — она тяжело вздохнула, — не забывай о себе, пожалуйста. Ты нужен всем нам. И нужен своим поклонникам. Мирону хотелось сказать, что ему никто не нужен. Но это было бы неправдой. — Всё нормально, Жень. Я просто всё ещё пытаюсь осмыслить произошедшее. — Винишь себя? — прямо спросила она. — Отчасти, — признался Мирон. — Ты не мог знать, — возразила девушка, — вы не были близки. — Мне уже так не кажется, — тихо добавил он. Женя была права, она не говорила этого, но видела — он совсем расклеился и отталкивает всех, кто хочет помочь. Но они ведь не знают! Ничего не знают о Славе… Тем не менее, Мирон был благодарен ее аккуратной заботе и участию. Он бы не справился один. Женя обнимает Мирона на прощание, и он искренне ее благодарит. Когда она уходит, он фотографирует диск и загружает фото в свой канал. Впервые за много недель молчания. В комментариях сразу взрыв активности. Люди за него переживают, постоянно переживают, даже как пропадёт на пару недель. Он никогда не понимал этого — кто он для них? Всего лишь музыкальный исполнитель. Они не знают его. И почему никто не переживал за Славу? Опять эти бессмысленные вопросы, преследовавшие его. Его замутило. Он понял, что это было за чувство. Его поглотила тоска, выжала его до последней капли. Настолько, что он уже и не чувствовал себя человеком. Он чувствовал себя иссохшей глиняной фигуркой, которая, не то что бы мертва, скорее, в которую Господь так и не вдохнул жизнь. Словно он никогда и не был живым.