Камелия

***

Гето (не)кажется, что Сатору — идиот. Нет, ну серьёзно. Иногда такое выдаёт, что невольно задумываешься, а не роняли ли его в детстве? Не роняли, молодого главу берегли, как зеницу ока, и даже в частную школу не отпустили, приглашая учителей в поместье. Возможно поэтому тот даже не подумал о необходимости познакомиться с родителями своего избранника? В конце концов, Гето же не с неба свалился, шутка про ангела не актуальна, ведь по словам того же Годжо «ты скорее самый любимый инкуб Люцифера, поднявшийся из ада утащить грешного меня на дно адского котла». Родители Сугуру живут в отдалённом пригороде Токио в маленьком домике семьи Гето и, к сожалению, очень редко видят своё золотце, занятое в столице устройством своей личной жизни. Причём весьма успешно. Сугуру тоже хорош. Сатору давно следовало познакомить с родителями и рассказать им об отношениях, а не тянуть до помолвки. Взгляд снова упал на чёрный бриллиант. Гето задумчиво прокрутил кольцо на пальце. Красивый… и где он достал такой камень? Чёрный алмаз красиво мерцал даже под искусственным светом. Ладно, родителей он уже предупредил, что скоро приедет с гостем. Осталось затащить к ним Годжо. — А как ты себе это представлял, Сатору? Познакомиться с ними только на свадьбе? Альфа опирался на рабочий стол перед диваном, недовольно сложив руки в карманы, и кривил рожицу. — А может я отправлю им подарок? Путёвку куда-нибудь далеко? Или дом с участком на одном из островов? Или может яхту? — Не надо дарить им подарки, чтобы сослать их куда подальше. — Ну, а что если я им не понравлюсь, Сугу?! — Годжо нервно ерошил волосы. Сугуру удивлённо вскинул бровь. Он совершенно не понимал беспокойства доминантного альфы. Серьёзно, они же не часть древнего клана, который из тени управляет всем Токио, чтобы наложить вето на выбор наследника. — Это не изменит моего решения. К тому же, Тору, это просто невозможно… Гето вальяжно поднялся с дивана и подошёл вплотную, прижимая Годжо к столу, взял бледное лицо в свои руки, заглядывая в глаза. — Они заполучили самого желанного жениха Японии, у них просто нет выбора. — Он быстро чмокнул беловолосого в незаметную щетину на подбородке. — Так и знал, что ты со мной только из-за денег, — и ухмыляется вредно так, самодовольно. Сугуру бы возмутился, если бы не знал, что Годжо просто нарывается. Он только цокнул и глубже поцеловал Сатору. Обвёл кончиком языка розовые губы и скользнул внутрь. Широкие ладони легли на поясницу и ниже. Омега расположился между бёдер альфы, прижимаясь ближе. Альфа горячо выдохнул, когда Гето наконец-то отстранился. — Ну ладно, может быть, ещё из-за моего тела, — и нагло хмыкнул, довольный своей шуткой. Сугуру закатил глаза и снова прижался к чужим губам. Целовал ещё и ещё, скользя ладонями вниз. С точёных скул на бледную шею, под воротник. Вниз по белой сорочке, пока ладонь не сжалась на ширинке. Сатору глухо прохрипел, когда Гето потянулся к уху. — А ещё из-за твоего запаха, твоего гения, твоего благословения, из-за того, как ты страстен, как ты заботлив, как нежен ко мне, как-Ах, Тору… Бледные ладони сжались на ягодицах, обтянутых чёрной джинсой, и прижали ближе, хотя, казалось бы, куда ещё. Собственное возбуждение сдавило в брюках. — Хорошо-хорошо, я понял. — Беловолосый горячо выдохнул на ухо, покрывая нежную кожу мурашками, — Не только из-за денег… Годжо выдохнул и тяжело опустил голову на плечо черноволосого, зажимая локоны на плечах. — Ладно, я должен лично поблагодарить людей, которые привели тебя в этот мир. — Конечно, к тому же… — Сугуру повернул голову в сторону альфы и чмокнул того в висок, пока рука легла на бритый затылок, а пальчики обвели контур метки. — У тебя нет выбора-а~ Свежая метка пульсировала в возбуждении, пока чужие руки уже лезли в брюки. — Блять, Сугур-ру. Хочу тебя. — Полегче, Тору. Как ты будешь смотреть в глаза моим родителям, после того, как оттрахал меня прямо перед поездкой? — М-м-м, думаю, что с благодарностью)

***

Ярко-синий внедорожник остановился у маленького дома в стареньком районе под Токио. — Милый домик! Гето быстро выскочил из машины, не дожидаясь, пока альфа откроет для него дверь. — Ой, не надо, не льсти. — Но это правда! Сатору обвёл взглядом небольшой двухэтажный домик с ухоженным двориком. Глаза зацепились за потрёпанную именную табличку на входе. «Куда милее родового поместья…» Пока альфа изучал архитектуру старых домов Японии, где испокон веков обитал средний класс, Гето уже прошёл за калитку и быстро оказался на пороге дома. — Мам, пап, я дома! — Сугуру! Дорогой, наконец-то! Из кухни выглянула матушка, а вскоре показался отец семейства. Маленькая женщина в фартучке была на пару голов ниже своего сына, отец чуть выше матери, на пару сантиметров. У обоих — чёрные волосы как у Сугуру, узкие глазницы и глубокие морщинки. Гето выше обоих своих родителей, но чертами лица больше похож на мать. Он коротко обнял женщину и протянул руку отцу для рукопожатия. — Наконец-то ты приехал! — Так давно дома не был! Совсем уж забыл о родителях… — Простите, что так долго вас не навещал. — Сугу, а это?.. Женщина указала взглядом за спину на беловолосого гостя. Ей приходилось ещё выше поднимать голову, чтобы посмотреть в глаза незнакомому мужчине. — Да, это гость, о котором я предупреждал. Позвольте представить, это Сатору Годжо. Сатору — мои родители, Сюмей и Ёшикадзу Гето. — Добрый день, уважаемые супруги Гето! — Годжо наконец-то вышел вперёд и вежливо поклонился супружеской паре, одаривая их благодарной улыбкой. — Здравствуйте, Годжо-сан… — Прошу Вас, зовите меня просто Сатору, матушка! Женщина, как и её сын, резко смутились от неожиданного обращения. — Кхм, ну что же, проходите скорее. Сугуру, проводи гостя в гостиную. — О, секунду, пожалуйста. — Годжо быстро поднял подарочные пакеты и вручил их родителям. — Прошу, примите за гостеприимство! — Ой, ну что вы… спасибо… эм, Сатору-кун. Пока родители отлучились на кухню, Сугуру провёл его в гостиную, где уже был подготовлен небольшой столик с четырьмя подушками. «Здесь ничего не меняется…» Гето застыл у стола, задумчиво разглядывая столь привычный ему интерьер. Дом, в котором он родился, в которым прожил всё детство и юность, сейчас ощущался ностальгическим воспоминанием, заботливо укрытым слоем пыли и временем. — Всё хорошо? — Да… конечно. Сатору, тебе не обязательно так льстить перед моими родителями. — Сугу… — Годжо выдохнул и подошёл ближе. — Во-первых, это не лесть, а во-вторых… — Он встал практически вплотную над Гето и легко взял его левую ладонь в свою, поглаживая костяшки. Сугуру был непривычно тих, стоило им сесть в машину утром. Брюнет никогда не отличался излишней энергичностью и громким голосом, в отличие от того же Сатору. Гето по большей части был сдержан, но от того не менее амбициозен и решителен. Омега — яркий и горячий, прекрасный, как закатное солнце, столь же сильно привлекающий внимание каждый день. Но сегодня его молчание было другое. Тяжёлое, неспокойное. Обычно уверенный в себе, он жался и отводил взгляд от пронзительных голубых глаз. Годжо видел, как в его глазах сомнения перекатывались волнами по застывшей лаве. «Тихий океан» Возможно, у него натянутые отношения с родителями? Хотя, на первый взгляд, так не кажется… — Я хочу им понравиться. — Конечно… спасибо, Тору. «Сам же всё это затеял, а теперь…» — Сугу, поможешь накрыть на стол? В гостиную заглянула мать Гето и неловко вздрогнула, когда оба мужчины резко повернулись на неё, стоя практически вплотную друг у другу. — Матушка, позвольте мне Вам помочь! — Годжо выскочил вперёд, мгновенно оказываясь рядом. — Ну что Вы, Сатору-кун, Вы же гость… — Мне будет только в радость! Когда стол был накрыт, семья Гето вместе с гостем наконец-то сели за стол. — Благодарю за еду! Кажется, что все испытывали неловкость из-за неожиданного гостя, кроме него самого. Сатору с энтузиазмом пробовал домашнюю еду и нахваливал. — М-м-м! Всё очень вкусно, госпожа Гето! Теперь я знаю, от кого Сугуру так хорошо научился готовить. Смущались они с матерью тоже похоже. Поджимали губы, тонкие брови чуть дёргались, а уши наливались краской. Когда с трапезой было покончено, хозяйка принесла зеленый чай и домашние моти. — Сугу… Было… Неловко. Матушка Гето, кажется, ещё с порога (если не раньше, когда Сугуру сообщил ей о госте по телефону) поняла, какие отношения связывают её сына с неизвестным мужчиной, но не знала, как спросить об этом. И самим было неловко поднимать эту тему. Куда меньше неловкости испытывал глава семейства, менее проницательный, чем его супруга. — Сугуру, какие же отношения связывают вас с Сатору-куном? Вот и оно. — Мам, пап, простите, что так неожиданно, но в общем… — Гето поднял левую руку демонстрируя кольцо на безымянном пальце. — Сугуру, это?! — Мы помолвлены, Сатору — мой жених. — ЧТО?! — Хорошо, что мужчина не успел поднять чашку, иначе старая керамика, крохотное наследие семьи, точно бы треснула, разливая горячий чай вокруг от того, как резко Гето-сан отпустил руки. — Ох, боже мой… — Матушка лишь деликатно прикрылась рукой. — Господа, — теперь говорил Годжо. — Я прошу прощения, что сделал предложение вашему дорогому сыну без вашего благословения, но, поверьте, я искренне люблю его и надеюсь, вы примите меня как вашего зятя. Я обещаю, что сделаю Сугуру счастливым! — Сугуру, а ты?.. — Матушка ждала ответа от своего сына, пока отец всё ещё находился в процессе принятия. — Я… я тоже, мама. Я люблю Сатору и не откажусь от своих слов. Я уже не могу представить себе жизнь без него. — Дорогой… — Простите, что так долго тянул и не рассказывал вам, для меня это тоже стало неожиданностью… — Для нас, — Сатору взял левую ладонь омеги в свою. — Верно, для нас. — А Гето сжал её в ответ. Родители ещё какое-то время просто смотрели, не веря картине перед собой. То, что их дорогой сын, доминантный омега, наконец-то нашёл любимого человека и, более того, уже женится, всё ещё казалось несбыточной мечтой. Казалось, что пожелания родителей счастливого будущего в браке никогда не сбудутся, и Сугуру найдёт своё счастье в ином. Но прямо перед ними разворачивается картина, как он с неведомой теплотой, так, как не смотрел даже на бедных котят, смотрит в глаза беловолосому альфе, а в ответ на него смотрят такие же любящие. Хочешь не хочешь — поверишь и в истинных, и в любовь с первого взгляда и до гроба. — Ну раз так… то ничего не поделаешь! — Гето-сан хихикнула и наконец-то тепло улыбнулась им обоим, кажется, впервые за вечер. — Ёши?! — Посмотри, Сю, мы уже ничего не сделаем. Но, Сатору-кун, можешь рассказать нам о себе? Мы хотели знать больше о будущем зяте. — Конечно, Госпожа Гето! — Альфа воспрял духом. Кажется, родители Сугуру хорошо восприняли новость о помолвке сына. — На данный момент…

***

За окном была глубокая тьма, когда Гето наконец-то смог вырваться на маленькую террасу. Январь кусал щёки морозами, заставляя мгновенно залиться краской и шмыгнуть носом. Он без того красный весь день. Лицо жёг стыдливый румянец, стоило Сатору ляпнуть что-нибудь лишнее перед родителями. Гето поежился, холодный воздух неприятно сквозил под рубашкой, и только шерстяной кардиган не давал замёрзнуть слишком быстро. Он сильнее кутался и прятал ладони в длинных рукавах, нагретых теплом родного дома. Ужасно хотелось курить, но нельзя. Сугуру оставил портсигар в квартире и наказал Годжо больше не соблазнять его дорогим табаком. Поэтому вместо ментоловых сигарет, Сатору запихнул ему в карман леденцы. Железная коробочка звякнула в руках черноволосого, когда тот закинул один из леденцов. Ему попалась конфета со вкусом алое. Сатору в своей излюбленной манере был дружелюбен и болтлив с людьми, которые ему нравились. Или которым он хотел понравиться. Но сегодня он явно планировал заболтать его родителей, если не до смерти, то до полной веры и уважения к будущему зятю. Ладно, зато Сугуру практически ничего не нужно делать. Леденец жалобно хрустнул между клыками не выдержав напряжения, когда дверь за спиной открылась. Матушка присоединилась к Сугуру на балконе. — Сатору-кун кажется хорошим человеком… — Угу… Между ними всегда было… это. Пустота. Дистанция. Когда в семье бет рождается омега, более того, в дальнейшем определяется как доминантная — это чудо, не меньше. А ещё это странно, нетипично, неправильно. Не смотря на внешнюю схожесть, они с родителями словно совершенно разные существа. Особенно остро это ощущалось в подростковом возрасте, когда в голове плещут максимализм и гормоны, возводя уровень драмы к апогею. Сугуру казалось, что родители его не понимают, и как бы ни пытались, никогда не смогут понять. Конечно, ведь они не омеги, тем более не доминантные. Они понятия не имеют, что такое феромоны и как они влияют на твой организм и всех вокруг. Как тяжело во время течек, как мерзко от вечных взглядов альф, пускающих слюни на доминантного омегу. Поэтому о таких проблемах Сугуру мог поговорить только с психологами и врачами. Рождение доминантного альфы или омеги всегда особое достижение для страны. Ведь чем больше таких «элитных» ходит под паспортом государства, тем оно сильнее, тем больше репродуктивного потенциала было у страны. С США в этом никто не сравнится, а уж в Японии с этим подавно проблемы. Когда большая часть населения одинаковые беты, за каждым элитным внимательно следят. А когда за твоей спиной нет могущественного клана, только и остаётся что полагаться на государственных врачей и психологов, что были счастливы наконец-то выполнить рабочий план. Но то были цветочки. Ягодки начались, когда Сугуру исполнилось 20, и врачи вместе с родителями присели на уши о необходимости найти подходящую пару для продолжения потомства. Ведь в этом «истинный смысл и счастье омеги». Ага, конечно. Благо длилось это не долго. Сугуру тогда поспешно сбежал в Токио на учёбу, да так и не вернулся. Родители быстро поняли, что проебались, а Гето нашёл более тактичных и приятных специалистов в частных клиниках столицы. И вот вроде столько лет прошло, а восстановить хорошие, дружеские отношения так и не вышло. Тяжело восстановить то, что осталось в далёком детстве. — А ещё он кажется очень влиятельным человеком… Сугуру удивлённо моргнул. К чему-то это? — Ну да… Матушка была ниже Сугуру почти на две головы и ей приходилось сильно задирать голову, чтобы обеспокоенно посмотреть в глаза единственному сыну. — Дорогой, скажи, ты же честен с нами? Это же не брак по контракту? Женщина сжимала руки на деревянных перилах террасы, не обращая внимания на жгучий холод, и поджимала губы, глядя прямо на него. Она, что?.. Беспокоится? Гето стало смешно, а ещё… приятно? — Мам, ты же меня знаешь, — он ласково улыбнулся матери, стараясь вложить больше уверенности в голос. — Или думаешь, Сатору настолько важная шишка, что даже Я согласился бы на брак по контракту? «Да.» Она было открыла рот, но тут же закрыла и неловко отвела взгляд. — Это не так… — Сугуру было смутился. Смотрел сквозь зимнюю темноту и неловко потирал шею. Всё-таки быть совсем откровенным тяжело. — Сатору действительно очень значимый человек с определённой властью. Но как бы удивительно это ни было, мы с ним по любви. Никто никого не уговаривал и не угрожал. Я правда люблю его… так что не смогу отпустить… Выслушав сына, женщина наконец-то выдохнула. — Хорошо… спасибо, что сказал, Сугуру. Я… ты знаешь, мы с отцом сами одно время были весьма бестактны… но сейчас я счастлива, что у тебя всё хорошо. Для нас с папой важнее всего, чтобы ты был счастлив. — Спасибо, мам… — Омега легко приобнял мать за плечи и скоро отпустил. Долго стоять на улице в январе всё-таки было слишком холодно, Гето-сан быстро замёрзла, а когда повернулась, чтобы вернуться в гостиную, то увидела, как её супруг возвращается с бутылкой чего-то явно крепче зеленого чая. — Ох, кажется твой отец надумал проверить будущего зятя. — Чего?! О, нет… Гето развернулся и поспешил вернуться вместе с матерью. — Что-то не так? Сатору-кун плохо переносит алкоголь? — Наоборот… Когда черноволосый открыл дверь террасы, на стол с грохотом опустилась бутылка дорогого и очень крепкого на вид алкоголя. — Вы должны выпить со мной! — Эм, Гето-сан… — Папа, прекрати. Мужчины одновременно повернули голову на омегу и сжались под его грозным взглядом. — Но я должен проверить своего будущего зятя!!! — Нет, не должен. К тому же не алкоголем, когда ты сам успел хлебнуть? И вообще, Сатору же сказал — он доминантный, и алкоголь на него не действует. Тебе его не перепить. — Сугуру стоял руки в боки и угрожающе нависал над столом. — Прошу Вас, Гето-сан, Сугу прав, поберегите своё здоровье. — Сатору излишне махал руками, в попытке успокоить отца Гето и самому избежать участи жечь глотку горячительным. — Вы же хотите увидеть внуков?! «Внуков?!» Сугуру так и замер, протянув руки к бутылке алкоголя. — Внуков… — Старший Гето выпал из реальности вновь, уже который раз за вечер проходя этапы принятия. — Ёши… — Кажется, это была стадия депрессии. — Чего? Тебе сказали, что на Сатору-куне это не сработает. — Женщина, села рядом с мужем и протянула к себе громоздкую бутылку. — Сугуру? Всё хорошо? — А? Да… — он, как живая статуя, вздрогнул и отмер, возвращаясь на место рядом с Годжо. — Тогда!!! Сразимся в армрестлинге!!! — Пап!!! — Сюмей!!! — Гето-сан… Ну что за балаган…

***

Поняв, что жена и сын не позволят ему «по-мужски» (!!!) оценить, достоин ли Годжо роли «зятя», старшему господину пришлось сдаться. К тому же, глаза у него тоже есть. Не нужно быть детективом, чтобы понять, что он заботится о его сыне достаточно хорошо, более чем… Правда, он никогда не видел своего маленького Сугу в столь хорошем состоянии. Янтарь глаз наливался счастьем, сталкиваясь с циановыми радужками. Поэтому Гето-сан выдохнул, крепко пожал руку Сатору и, прихватив сигареты, вышел на террасу. — Прости, Сатору-кун, ему пока тяжело принять столько новостей за раз. — Ну что Вы, не нужно передо мной извиняться, ведь это из-за меня. — Мам, проследишь за папой? Мы с Сатору приберемся. — Ох, ну что же вы… — Конечно, госпожа Гето, не волнуйтесь. Мы все сделаем! Позвольте мне отблагодарить вас за гостеприимство. — Эх… хорошо. Госпожа Гето вышла на террасу к мужу, а после они вместе пожелали спокойных снов и удалились в хозяйскую комнату. Мужчины собирали тарелки, мыли посуду, изредка переговариваясь о том, куда поставить ту или иную кружку. — Сугу, а это куда? — А, давай сюда. Гето никак не ног забыть случайно брошенной фразы, сказанной скорее в порыве чувств и ситуации, не подразумевая что-то серьёзное. Но этот вопрос крутился в голове уже давно. — Сатору… — Гето тихонько обратился к альфе, упорно продолжая смотреть на тающие мыльные пузырьки в раковине. — М? Что такое, любовь моя? Помочь? — А нет… Сатору, когда ты сказал, что отец сможет увидеть внуков… — Извини, я запаниковал, когда он собрался выпить это в одного! — Тору, мы с тобой эту тему, кажется, не поднимали, но… — Сугуру снял перчатки, отложил их в сторону и наконец-то отвернулся от раковины в сторону Годжо. Но все ещё не смотрел на него, потупив глаза в пол. И что это с ним? Они уже обсуждали вместе и более интимные вещи. А тут… чего же он боится? — Ты… ты бы хотел совместных детей? Щёки полыхали, а пальцы сильнее сжались на столешнице, когда Гето наконец-то решил поднять глаза, чтобы увидеть реакцию Годжо. Тот, в свою очередь, удивлённо распахнул глаза. Он явно не ожидал такого вопроса в процессе уборки на кухне. Чёрт. И почему они не додумались обсудить это раньше… А ещё… не часто увидишь этого доминантного омегу столь смущённым. — Конечно, но только если ты этого хочешь. Тарелка в полотенце легла на стол, а альфа сделал широкий шаг мгновенно оказываясь в личных границах Сугуру. Он касается чужого лба, и белые локоны путаются с тёмной челкой. — Не пойми меня неправильно, Сугуру. Как ты, наверное, понимаешь, моя… м-м-м, так сказать, потребность в отцовстве закрыта благодаря Мегуми и Цумики. Да. Именно этого Гето и боялся. Что он, Годжо, не захочет иметь с ним общих детей из-за того, что альфа уже является опекуном для двух подростков. Очень зря. Сатору берёт его ладони в свои и тянет ближе. — Но, если ты решишь, если ты захочешь подарить мне детей, наших детей, я буду безмерно счастлив. Я буду любить их также сильно как тебя, Мегуми и Цумики. И обязательно позабочусь обо всех вас. — Тору… — Я люблю тебя, и буду любить с детьми или без них. И ни в коем случае не буду настаивать. — А как же клан? Наверняка семья потребует наследника. — Пф-ф-ф! Боже, Сугуру! Тебе совершенно не нужно об этом беспокоиться. В конце концов, я могу легко передать дела Мегуми, Цумики или любому другому родственнику из боковой линии. Мы заведём детей, только если ты этого захочешь. Он крепче обнял беловолосого и спрятал лицо уткнувшись в сгибе между шеей и плечом, пряча накатившее смущение и влажные ресницы в воротнике белой водолазки. Боже, Гето был так ему благодарен. — Спасибо… Спасибо, тебе. Сатору в ответ укладывает одну ладонь на лопатки, поглаживая выступающие косточки сквозь ткань рубашки, вторую кладёт на макушку, зарываясь пальцами в шёлк волос и прижимает ближе. — Так что, Сугу? — М? — мычание щекотит, где-то в районе трапеции. — Ты хочешь детей? Он поднимает голову и заглядывает в циановые радужки. — Я… думаю, мне ещё нужно подумать. — Хорошо, я не тороплю. Указательный палец ложится под подбородок и тянет ближе, Гето подаётся и легко, с благородностью касается бледно-розовых губ. — Кстати, я останусь у вас на ночь или, может, мне уехать в гостиницу? Я уже забронировал номер неподалёку. — Что? Тору, почему ты раньше не спросил?! Конечно, ты остаёшься, хотя, возможно, придётся потесниться. — Не страшно, если я смогу посмотреть на твою детскую! — Не надейся. Там почти ничего не осталось из моих вещей. — Ну бли-и-ин. — Давай заканчивать с приборкой, дорогой. — Как скажешь, любимый!

***

Как и предложил Гето, церемонию они запланировали в апреле. Для них обоих стало откровением, что, оказывается, (логично если подумать) свадьба — это настолько масштабное мероприятие! Слишком много всего надо было учесть и ещё больше подготовить. Они забронировали сад, составили список гостей, выбрали общий стиль и много-много чего ещё. Подготовкой в основном занимался Сугуру и старался сделать всё скромно, не смотря на предложение Тенген-сама сделать из этого главное событие года в Японии. Старшая госпожа была очень рада свадьбе родного внука, хоть и скрывала это за излишней строгостью. Но Гето с командой помощников в лице Утахиме, Идзити, Цумики и других планировал церемонию на свой вкус. Он регулярно советовался с Годжо, но тот был согласен вообще на всё, лишь бы омега остался доволен, выделяя колоссальный бюджет на свадьбу его мечты. — Хочешь, надену белое платье и фату, а Мегуми поведёт меня под венец, если ЭТО свадьба твоей мечты. — Нет, мы не будем заставлять делать это Мегуми. Единственное на чем настоял Годжо — на кольцах. У того явно был какой-то план, поэтому он сразу попросил Гето доверить ему подготовку парных украшений. Месяцы пролетали незаметно. Времени оставалось всё меньше, а дел по свадьбе всё больше. Хоть Годжо и предлагал передать всё профессионалам, Сугуру отказался и продолжал сам руководить процессом, собрав вокруг себя команду из разных специалистов. Сатору давно заметил, что омега легко сходится с людьми и, вероятно, сам того не осознавал, как легко те поддавались ему, выполняя все поручения без толики раздражения. Но нервничали всё равно оба. Чем теплее становилось на улице, тем ярче они осознавали, что впереди их обоих ждёт решение, которое навсегда изменит их быт, их жизнь и их самих. Навсегда свяжет их друг с другом. Хотели ли они этого? Да, конечно! Ведь никто уже не представляет жизни без другого. Но это не лишало их страха. Даже прожитый вместе год не давал гарантий, что всё будет так же хорошо, спокойно и счастливо в семейной жизни. Сугуру прятал тревогу в делах, полностью уйдя в работу и подготовку. А Сатору наоборот. Из-за тревоги он совсем не мог нормально работать и уже было начал влезать в процесс подготовки церемонии, лишь бы что-то сделать, но чуть всё не испортил. Спасибо Нанами, который вовремя его остановил и отправил в рабочую командировку на недельку-другую. Когда календарь показывает ту самую дату в апреле, нервы напряжены до предела. Белый костюм, пошитый на заказ, кажется, сидит не так, как надо, пережимает то тут, то там и душит в районе груди. — Боже, Сугуру, расслабься! Благо Сёко была с ним в последние минуты подготовки. — Это же твоя свадьба! — Вот именно, Иэйри, это МОЯ свадьба. А если что-то пойдёт не так?.. — Да, а ещё это свадьба Сатору Годжо поэтому ОБЯЗАТЕЛЬНО, что-то пойдёт не так. Гето жалобно посмотрел на Сёко сверху вниз через высокое зеркало, пока она сидела на пуфике, грызла чупа-чупс (прикладывая слишком много сил от волнения), и наблюдала, как парикмахер собирает украшения на привычном пучке Сугуру. — А тебе остаётся только принять это и расслабиться. — Девушка хлопнула по коленям и встала за спину, одобряюще похлопав друга по плечу. — Сугуру, ты же так ждал этого, не так ли? — Да… — Значит, этот день обязательно запомнится для вас самым счастливым днём в жизни! Чтобы ни произошло. Даже если торт рухнет на ваши идеально белые костюмы! — Спасибо, Сёко… — Не за что, Сугу. Не задерживайся, все ждут только тебя. Скромная церемония посреди цветущего сада. Белую тропинку к алтарю устилает ковёр из розовых лепестков. Ветер иногда поднимает их и скручивает в маленький вихрь вновь бороздя розовый покров. А в голове Сатору тайфун. Ураган «Милтон», сносящий на своём пути всю опору, на которой тот строил свою личность всю жизнь. Он так ждал этого дня! И он так счастлив! Но Господи, как успокоиться!!! Он просто не может стоять спокойно и ждать. То протянет руку к волосам, но вовремя себя одёрнет, потому что они крепко уложены, то уже в десятый раз поправит бутоньерку на пиджаке, то смахнет невидимые пылинки с идеального белого костюма. А он сам белый, бледный настолько, что в светлом костюме почти сплошной лист с двумя голубыми точками, которые вот-вот и расплывутся на нём неровным пятном. — Нервничаешь? — А, Мегуми… Годжо вздрагивает, не успевая подавить реакцию, когда рядом неожиданно близко оказывается его младший. — Да уж… Мегуми удивлённо смотрит, как Сатору замолкает, а после не следует какой-нибудь тупой шутки или колкости в его сторону. Да, он определённо на грани. — Но почему? Это же свадьба с Сугуру-саном. Сатору удивлённо посмотрел на Мегуми и даже рот открыл, настолько поражённый его заявлением. Мегуми тяжело выдохнул. — Типа, ты так ждал этого и вы, кажется, так сильно любите друг друга, что даже если что-то пойдёт не так, это ничего не изменит. Вы так же продолжите любить, но уже в браке. — Пха, ох, Мегуми — Лицо альфы прорезала знакомая улыбка. М-да, у него на удивление мудрый сын. — Вот когда будет своя свадьба, тогда и поймёшь мои переживания, шкет. Он растрепал черные иголки на голове сына, которые тот не позволил уложить даже сейчас, и заметно успокоился. Ведущий объявляет, что женихи вот-вот появятся. Гости затихают и рассаживаются на свои места. Мегуми в отместку, не щадя сил, хлопает Годжо по спине и спешит занять место между Итадори и Цумики. А Сатору во все глаза смотрел на противоположную сторону. После слов ведущего они должны одновременно выйти друг к другу на встречу, встретиться перед белой дорожкой к алтарю и вместе подойти к нему. Но вот он видит Гето, неожиданно возникшего на тропе под розовым листопадом, и ноги сами его несут. Они слишком быстро сталкиваются у тропы, завороженные друг другом, и глупо хихикают, когда понимают, как сильно оба переживают. Родной смех успокаивает, и, кажется, Сёко была права. Пока они вместе в окружении близких людей, всё будет хорошо. Скулы розовеют, когда Сугуру берёт Сатору под руку и вместе они наконец-то подходят к алтарю. Ведущий читает речь, что-то там про клятву о верности, а Годжо повторяет за ней на автомате, не способный оторвать взгляд от Гето. В белом костюме с нежными украшениями в волосах и длиной фатой с изящным кружевом, что так красиво лежит поверх его волос, он подобен ангелу или божественно прекрасной Юки-она, что видит путник на заснеженных горах перед смертью. Господи, он бы так хотел иметь сейчас шесть глаз, чтобы рассмотреть Сугуру со всех сторон. — А теперь обменяйтесь кольцами! Он отмирает только при упоминании колец и неохотно отрывается от любования омегой. Кольца им вынес Куро, горделиво подняв голову с подушкой в зубах. Сперва хотели Райто, но белая овчарка оказалась слишком неугомонной и один раз чуть не съела подушку, поэтому сейчас лишь радостно скакала рядом. Сатору берёт в руки кольцо с голубым бриллиантом, сверкающим также ярко, как его глаза, и передаёт Сугуру. Надевает кольцо на палец, словно вверяя ему частичку себя, как уже сделал ранее, позволив украсить загривок «кольцом» метки. Сугуру берёт второе кольцо с чёрным опалом, переливающимся всеми цветами радуги. Гето даже не знал о существовании подобных. Поднимает взгляд с немым вопросом на Годжо. — Как только увидел этот камень, сразу подумал о тебе… Наконец-то Сугуру дрожащими руками надевает кольцо на палец альфы, окольцовывая его второй раз. — А теперь можете поцеловаться! — Ну наконец-то! Иди ко мне! — Годжо нетерпеливо подхватывает Сугуру под талию и тянется к губам. Сугуру смеётся в чужие, но столь желанные губы. — Тише, Тору. Тут же дети! — Хм? Тогда… Он поднимает фату Сугуру и накидывает на них обоих, скрывая ото всех любопытных глаз. Толпа гостей недовольно гудит, но продолжает громко хлопать. Гости, кажется, пару минут кричали «горько», пока молодожёны не могли оторваться друг от друга. Отовсюду звучал смех, поздравления и всхлипы слёз счастья. Гости по очереди вручали подарки и пожелания счастливого будущего. Ребята из лейбла выступали для гостей, посвящая песни Годжо и Гето, меняя репертуар от хард-рока в исполнении троицы, техно от Хакари и Кирары, зажигательных танцев Нанако и Мимико до пронзительной оперы в исполнении Рики и Юты. Все проходило спокойно без крупных происшествий, но Сугуру оставался настороже, бесполезно пытаясь уследить за всеми. Но его молодого супруга это точно не устраивало. — Расслабься, дорогой. Здесь куча персонала, организаторов и ребят из «завесы». Они разберутся. — Но… — Без «но», а то украду тебя раньше, чем вынесут торт. — Пха, ты этого не сделаешь. Тебе самому интересно его попробовать! — М-м-м, да! Поэтому как насчёт того чтобы ускорить события? Эй, несите торт! — Тору!!! И всё-таки многоярусный торт вынесли спустя пару часов, чуть раньше, чем планировал Гето. — Наконец-то! — Тебе бы только сладкое попробовать! — Поэтому я так люблю тебя, дорогой. Они вместе держат катану (?!), которую Сатору специально вывез из поместья в тайне от бабушки (поэтому Тенген-сама пребывала в полнейшем шоке, от чего ей даже потребовалась помощь Сёко), и отрезают первый кусок. Вот они отрезают первый кусок, вот Годжо тянет к нему загребущие руки, вот в него врезается Райто, сбежавшая от Мегуми, а Сугуру только и видит, как первый кусок свадебного торта падает на идеально белый пиджак своего уже мужа. Остатки куска тут же съедаются наглой овчаркой. На мгновение даже Юта перестал играть на скрипке. Но тишину разрезает заливистый хохот черноволосого на пару с Сёко. Их заразительный смех быстро подхватили все остальные гости, и даже Мегуми давил смех в кулаке. Ягодная начинка безнадёжно впиталась в белую ткань, а Годжо лишь увереннее взялся за катану, чтобы отрезать второй кусок. После того как все гости получили по кусочку, а Годжо свою порцию сцеловал с губ Сугуру, все довольные и чуть успокоившиеся обсуждали будущее пары. Сатору, приметив атмосферу, подвинулся ближе и наклонился к уху черноволосого. — Сугуру, давай сбежим? — Тору, но это НАША свадьба. Мы не можем… — Вот именно, поэтому мы МОЖЕМ делать всё что захотим. — Рука скользит по талии и тянет ближе, и когда она успела там оказаться?! — Ну дава-а-ай. Посмотри, все уже на веселе. Никто и не заметит, если мы сбежим чуточку раньше. Сугуру зло сверлит Сатору взглядом, но альфа прекрасно видит, как горят его ушки, а клыки чуть прикусывают губу. Ещё чуть-чуть и омега сам его утащит в ближайший гостевой домик. — Мне не терпится уже снять с тебя этот костюм… — Тебе не понравился? — Ну что ты, просто я знаю, что без него будет лучше. Сугуру поджимает губы, но быстро сдаётся манящему шёпоту. — Ладно, но так, чтоб никто не заметил… сразу… — Хорошо! Годжо отпускает Гето, перед этим чмокнув его в висок, и быстро движется к столику с ребятами из лейбла. Сугуру может только издалека наблюдать, как он о чём-то переговаривается с Итадори, а тот резво соглашается. — Что ты задумал? — Сейчас увидишь. Годжо возвращается за свой стол, но не садится, становясь рядом с Гето. Итадори бегает среди гостей расталкивая их для чего-то, пока другая часть команды готовит инструменты. Юдзи влетает на импровизированную сцену, задаёт ритм и вот уже Нобара громко объявляет в микрофон, что пришло время танцевального конкурса. Гости радостно визжат и хлопают, когда первыми вперёд выходят Хакари и Кирара против Нанако и Мимико. Кажется, они решили начать с сильнейших. — Идём. Пока все увлечены невероятным талантом ребят, Годжо быстро утаскивает Гето вглубь сада. Сугуру только успел заметить, как Цумики-тян помахала им на прощание, а Сатору приложил указательный палец к губам и подмигнул старшей дочери. Они быстро движутся по тропинке к выходу из сада, в сумерках, освещенных лишь маленькими уличными фонариками. За воротами их ждёт украшенный цветами белый rolls royce и «панда» на месте шофёра. — Поздравляю Вас, господа! — Спасибо, «панда»-сан! — Вези нас в порт! Сугуру удивлённо смотрит на Годжо, мол какой порт, а тот лишь шире лыбится и глупо хихикает, крепче сжимая его ладонь. Они быстро оказываются в порту токийского залива, каким-то чудом обойдя все пробки, и едут дальше вглубь, где стоят частные корабли. Гето издалека замечает красивую яхту, готовую к отплытию. На корме золотыми буквами выведено «радужный дракон». — Сатору, что это?! — Это — наш медовый месяц! Альфа подхватывает Сугуру на руки и в несколько прыжков взбирается на борт. — Подожди-подожди-подожди, дай осмотреться! — Ещё успеешь всё здесь осмотреть! Мы месяц будем жить на яхте! Даёт команду «готовиться к отплытию», а сам идёт дальше. Сатору отпускает Сугуру на ноги, только когда они заходят в комнату, тут же жадно впивается в его губы. Он поставил омегу, только потому что ему нужны руки, чтобы наконец-то снять со своего, теперь уже супруга, этот обалденно-красивый и невероятный, но такой лишний сейчас костюм. Он ведёт ладонями по бёдрам, но резко убирает руки, когда неожиданно прямо под ней что-то завибрировало. — Ой, видимо нас уже потеряли. — Ты взял с собой телефон??? — Он был в кармане, не мог же без него уйти, алло? — Сугуру! — Сугуру! Вы что сбежали с собственной свадьбы!!! — Извини, Утахиме, эй, Сатору! Беловолосый нагло выхватил телефон у Гето и прижал его ближе к себе. — Госпожа Утахиме, я похитил Сугуру и, если ты сейчас не отключишься, то услышишь секс по телефону, а ты… Звонок моментально сбросили. — Сатору!!! — Ничего не знаю! Сегодня наш день. Альфа выкидывает телефон в сторону, возвращая обе руки на талию Сугуру. Гето остаётся только сдаться. И он сдаётся. Сдаётся на милость Годжо, его ловким пальцам, настойчивым губам и пьянящему запаху. Наконец-то отпускает себя. Господи, он так устал со всей этой подготовкой. Позволяет снять с себя пиджак, спешно расстёгивает жилетку на Годжо, его пиджак остался в саду, изляпанный ягодным кремом. Тянет белую рубашку, вытаскивая её из брюк. Сатору скидывает её через голову, не расстёгивая, намереваясь сделать то же самое с рубашкой омеги. — Сатору, п-подожди. Годжо его игнорирует, тянется к шее сильнее прикусывая нежную кожу. — Ну подожди, пожалуйста, Тору… В ответ на него недовольно рычат, но останавливаются. — Давай сходим в душ для начала, пожалуйста. Мы весь день были в этих костюмах, хочу помыться. — Ладно, тогда сходим вместе? Гето лежит поперек кровати, в одном халате, позволив чёрным локонам расползтись вокруг, как чёрным гадюкам, вокруг его головы. Он всё-таки выпутался из рук альфы и быстро ускакал в душ первым, бросив его одного. Всего на пару минут! Сатору пока сходил и проверил команду морского судна, всё ли идёт по плану, но пообещал себе отыграться на омеге за эту выходку. Бросить своего супруга ради душа, в день свадьбы! Возмутительно!!! Сугуру, подняв руку к лампе, любовался кольцом на пальце. Голубой бриллиант красиво переливался даже в свете каюты. — Нравится колечко? Годжо вышел из душа в клубах пара, на ходу вытираясь полотенцем. — Конечно, ведь оно напоминает твои глаза. Матрас прогибается под весом мужчины, когда альфа заползает на кровать и нависает сверху, довольно щурясь. — Тебе так нравятся мои глаза? Хочется сказать: «Да», но этим не описать насколько сильно Сугуру влюблён в эти крохотные зеркала, в которых навечно заключено отражение неба. — Сатору, — Гето тепло улыбается и тянет руки вверх, чтобы обхватить бледное лицо и притянуть ближе. — Я буду счастлив умереть, глядя в эти глаза… — Сугуру-у-у!!! — Годжо недовольно вопит, практически наваливаясь на омегу всем весом. — Ха-ха-ха, ну что? — Даже шутить так не смей!!! — Ха-ха-ха, хорошо, не буду. Их губы снова сталкиваются, сливаются в долгом тягучем поцелуе. Из нежного и трепетного, едва уловимого касания он перетекает в более глубокий и страстный. Они неохотно разрывают поцелуй, когда Сугуру выдыхает раскалённый воздух из легких, обжигая чувствительные губы. — Сатору, теперь… теперь ты оставишь мне метку? — Сугу… ты уверен, что хочешь этого? — Да, Сатору, более чем. — Гето притягивает его ближе, обнимает крепче, вынуждая Сатору лечь сверху и уткнуться в шею. — Пожалуйста, сделай меня своим, чтобы я никогда не смог покинуть тебя. Чтобы навсегда быть вместе… — Пока смерть не разлучит нас? — Типа того… Альфа выдыхает и делает новый вдох с запахом феромонов омеги. Чёрный терпкий кофе, запах свежих кофейных зёрен всё такой же вкусный, манящий, такой же незабываемый. Он поднимается вместе с Сугуру, крепче обнимая омегу, усаживая его к себе на колени. Они сидят так, может, несколько секунд, а может, минут, пока альфа выпускает феромоны. Накрывает их обоих запахом свежей мяты, от чего Сугуру тихо стонет, прижимаясь ближе. Длинные локоны водопадом чёрного золота струятся по спине, скользят по плечам, когда Сатору перекладывает их вперёд, чтобы открыть железу. Гето вздрагивает, когда широкий язык мажет по загривку. Он дразнит, облизывает, целует, раздражая чувствительное место. Здесь пахнет сокрушительно сильно и совсем чуть-чуть сладко. Альфа впивается зубами в загривок омеги, сильнее сжимая челюсти. Удлинённые клыки пронзают тонкую кожу над самой железой. На языке остаётся железный привкус крови. Сугуру громко вскрикивает, практически кричит. Новые столь сильные и яркие ощущения пронзают его тело, так, что влага собирается в уголках глаз. Гето сказал бы, что это похоже на сильнейший оргазм, который сносит крышу и выкручивает поясницу с приправой из боли от пронзания острыми клыками. Он буквально чувствует, как его тело меняется, как феромон доминантного альфы проникает внутрь, бежит по венам вместе с кровью и оседает в клетках. Сугуру машинально дёргается в попытке сбежать от острой боли, но Годжо держит крепко. Когда челюсти размыкаются и омега чувствует, как клыки выходят из него, он практически падает в предобморочном состоянии. Ему требуется как минимум минута чтобы прийти в себя, унять шум в ушах, собрать расплывшийся мозг в кучку, сморгнуть слезы и понять, что Сатору крепко держит его на руках и обеспокоенно смотрит ему в глаза. — Сугуру! Сугуру, ты как? Всё хорошо? — Всё… хорошо… сейчас… ха, да всё просто прекрасно. Он тянется к нему, слизывая остатки собственной крови с розовых губ. — Спасибо, Сатору. — Ох, Сугу… это я должен говорить. Они сталкиваются лбами, прижимаются ближе. Какое-то время просто сидят так в объятиях друг друга, вдыхая их смешанный запах феромонов и успокаивают бешенное сердцебиение. Сугуру чувствует, чувствует своей грудью, как за рёбрами бьётся чужое сердце в такт собственного. И так хорошо, так комфортно, так правильно. Словно именно так и должно было быть с самого начала, словно только сейчас омега смог почувствовать себя целиком. Стать одним целым с Сатору и со всей вселенной. В его объятьях тепло и комфортно. Его рукам он мог бы доверить свою жизнь, что он и сделал. Полностью доверился, открылся, отдался. Отдал всего себя! И его приняли, приняли с благородностью, с любовью, подарив взамен ровно столько же — всё. — Сатору… — М? — Загривок чуть-чуть щекотит чужое еле слышное мурчание и горячее дыхание. Гето чуть отстраняется, но лишь для того, чтобы заглянуть в циановые радужки. — Я люблю тебя, я!.. — Сугуру хотел бы сказать что-то ещё. Хоть как-то выразить весь тот бесконечный океан чувств, что он испытывал. Но просто не может подобрать нужных слов. Целует его мягко, трепетно. Но этого недостаточно, чтобы выразить весь вихрь эмоций, которые испытывает Гето в отношении беловолосого альфы. Никогда не будет достаточно. Сатору снова опускает его на кровать, нависая сверху. — И я люблю тебя! Люблю тебя так, так! Сугуру-у-у! — Ха-ха-ха, я понимаю, Тору. — Нет, Сугу, понимаешь… ты! Ты появился в моем мире словно комета в ночном небосводе, освещая его ярче миллиардов звёзд. Когда я встретил тебя, словно впервые увидел солнце. Ты — пламя, которое осветило всё моё существование. Он тоже испытывает всё это, но как может, спешно и неловко, пытается выразить это в словах, в беглых поцелуях по розовым скулам, в нежности касаний и счастливых искрах в глазах. — Ты словно заставил меня снова открыть глаза и увидеть мир в ярких красках, почувствовать, как жизнь пульсирует вокруг! С тобой каждый мой день — откровение. Путешествие по миру, о существовании которого я и не подозревал… «Потерять тебя, словно снова погрузиться во тьму.» Последняя фраза тонет в мягких губах. Он нетерпеливо заставляет Сатору замолчать, притягивая ближе. Ноги цепляются на пояснице и беловолосый растекается на нём, сливаясь воедино. — Хватит говорить, иди сюда. — Омега требует выразить любовь в действиях. Годжо настойчиво окунают в марево сладкого аромата, а он и не против. Он среагировал на феромоны своего альфы и весь таял, горел, жался ближе лишь бы скорее почувствовать его внутри. Ближе, жарче, сильнее. Горячие росчерки на теле, любовь, переливающаяся через край во влажных поцелуях и мажущих касаниях. Он поддаётся его течке, идёт на поводу своих и чужих феромонов. Но они так счастливы в этот вечер, что просто не могут провалиться в безумную, животную страсть, удерживая друг друга на грани сознания ласковым шёпотом. Сатору не может поверить, кажется, до сих не может в полной мере осознать то, как сильно он любит Сугуру. Его запах, его голос, его тело с каждым выступающим уголком, с длинными ключицами и оливкой кожей. Как он любит его янтарные глаза и каждую частичку его личности. Его мягкость и нежность. Его решимость, упёртость, настойчивость и честность. Он никогда не назовёт Сугуру своей слабостью, потому что такой человек просто не может быть подобным. Он его сила, он то, что дарует Годжо смысл жить дальше, двигаться вперёд, становится лучше. Можно подумать, что он бездумно отдаёт всего себя в руки омеги, позволяет себя использовать, позволяет Сугуру вить верёвочки с узелками из доминантного альфы. Пусть так, ведь с ним он становится сильнее, лучшей версией себя. И теперь он с ним навсегда. По собственной воле. Нет лучше, больше. Из взаимной любви он сказал Сатору «да». Из взаимно сильных чувств сегодня они обручились, обменялись кольцами, закрепили свои чувства на бумаге и друг на друге. Они долго возятся среди белых простыней и полотенец, обмениваясь лаской. Сатору медленно мажет языком, оставляет влажные следы, по памяти выводит контур тела, задерживаясь на чувствительных местах. — Скорее, Сатор-ру, м-м-м… А Сугуру просто не может, не может и дальше спокойно выносить его неторопливую ласку. Никогда не мог. Он поднимается на руках, перехватывает Сатору и давит на порозовевшие плечи вынуждая его лечь. Сатору никогда не надоест этот вид. Он был бы рад навсегда остаться в захвате крепких ног, когда на нем горделиво восседает Гето. Всегда такой красивый, даже когда волосы на голове похожи на воронье гнездо, а на теле расплываются красные пятна смущения. Полотенце давно осталось где-то в стороне, в ворохе одеял, а налитый член весьма однозначно упирался в бедро, пока альфа старательно игнорировал своё возбуждение, доводя омегу до исступления. Омега приподнимается на коленях, направляя ствол между ягодиц, но Сатору его перехватывает. — Воу! Подожди, детка, не торопись так! — Тору… — Сугуру берёт его за запястье и укладывает ладонь на мошонку, чтобы бледные пальцы легко скользнули внутрь. — Я уже готов~ Внутри влажно и горячо, два пальца легко скользят в омежье лоно. — И когда ты только успел, Сугу… — Сатору остервенело выдыхает, но выходит звук больше похожий на рычание с плохо сдерживаемым возбуждением. — Может, просто моё тело уже привыкло принимать твой «золотой» член? — М-м-м, — к двум добавляется третий палец под сдержанные стоны черноволосого. — Тогда это прекрасно, потому что я надеюсь, что после ты больше никогда не сможешь принять чей-либо другой… — И не планирую, я поклялся тебе в верности, Сатору, помнишь? Буквально только, что—Ах! Годжо продолжает растягивать омегу рукой, проталкивая пальцы по самые костяшки, чтобы надавить на чувствительный бугорок. Сладкой смазки так много, что она стекает по руке и капает вниз, на напряжённые мышцы. — Честно говоря, не особо. Не мог оторвать взгляд от своего прекрасного супруга. — Чем ты занимался, пока мы произносили клятву…хв-А!-атит, Тору-у… — Омега хватает его за запястье вынуждая наконец-то остановиться и перестать терзать колечко мышц, глубоко дышит, сдерживая приближающийся оргазм. — Хочу твой член. Смотрит своими янтарными глазами, жадно пожирающими его, как пламя сухую траву. Проксима Центавра заключённая в узких глазницах. — Пожалуйста, делай что хочешь, мой дорогой. — Бледные ладони укладываются на бёдра, вверяя контроль омеге. Гето плавно насаживается на твердый член, смакуя каждый миллиметр, как мышцы натягиваются вокруг крупной головки. Опускается вниз, пока мошонка не шлёпается о бёдра с характерным звуком. Действительно идеально. Он принимает его так, чтобы обоим было до одури приятно без боли или дискомфорта. Омега плавно двигается, позволяя себе привыкнуть к ощущению чужой плоти внутри, пока альфа нежно поглаживает его по бедрам, то сжимает сильнее у тазовых косточек, то невесомо касается колен. Ладони упираются на поджатый пресс, Гето выгибается в пояснице, лишь чуть-чуть приподнимаясь, только чтобы насадиться на член ещё глубже. — Дорогой… может тебе помочь? — М? — Расслабься, а я… Годжо крепче подхватывает Сугуру под бёдра впиваясь пальцами в ягодичные мышцы, приподнимая и опуская омегу на руках. В ушах шумит от напряжения, когда вся кровь из головы оттекла вниз. Сатору приподнимается, прижимаясь к влажной груди, поддерживая Сугуру, садится на колени. Опускает его на бледные ляжки, придерживая за поясницу, лишь слегка покачивая омегу на бёдрах, чтобы головка упиралась в раскрытый маточный канал. Влажные ладони путаются в белых локонах, притягивают ближе, чтобы обменяться слюной, оставить стоны на чужих губах. Багровый язык спускается с искусанных губ к подбородку, собирая потёкшую слюну и выступившие капли пота. Сладкая карамель с кофе заглушает даже запах геля для душа. Сатору ведёт влажную дорожку к уху с плагом из белого золота. Колечко с жемчугом звенит, когда он мажет по хрящику. Жадно впиваясь в шею с поцелуями, он всё больше вжимает Гето в себя, нависая сверху, практически не двигаясь внутри. Омега хватается за широкую спину, оставляя горящие следы на лопатках, откидывает голову назад, подставляясь под ласки. — Сатору-у, Тор-ру, пожалуйста… — Что пожалуйста, Сугу? — Дай… позволь мне кончить… «Ну что за прелесть.» — Хочешь кончить, любимый? — М-м-мгм, хочу, чтобы ты кончил в меня… — Ну как я могу тебе отказать… Годжо крепче хватается за бёдра, удерживает его на руках. Пальцы впиваются до боли, до фиолетовых синяков после, когда он начинает быстро опускать и приподнимать омегу. Прижимается ближе, чтобы текущий член тёрся между телами. Гето обнимает его за плечи, громко стонет прямо в ухо, весь замирает, вздрагивая пачкая животы белыми каплями. «Да, дорогой, сожмись так ещё раз» шепчет куда в волосы, путаясь в чёрных локонах, в загривок у линии роста волос. Широкая ладонь давит на лопатки пытаясь вдавить или впечатать омегу в себя, Сугуру снова крупно вздрагивает, когда горячее семя выплёскивается внутри, вытекает по венозной длине. Глаза прикрыты, он тяжело дышит, всё глубже пропитываясь сладким запахом с благородной горчинкой свои лёгкие и каждую клеточку тела. По лопаткам пробегают пальцы, проходятся по выступающим косточкам, а после знакомые губы ложатся в поцелуе на шею, трапецию и ведут к вискам, вынуждая его наконец-то подняться и отлепить щёку от плеча омеги. — Сатору… — тонкая паутинка слюны тянется от губ к языку, когда они отстраняются, чтобы лишь вздохнуть мало-мальски свежего воздуха. — Пожалуйста, не останавливайся… — Ох, Сугуру… с удовольствием. — Годжо довольно улыбается, щурит глаза и мурчит от счастья, впиваясь улыбкой в губы. Альфа укладывает Сугуру на лопатки. Омега почувствовал, как член внутри снова налился кровью, готовый продолжить. Сатору наваливается сверху, вынуждая сильнее раскрыться перед ним, давит ладонями на колени, разводя их в стороны. Медленными фрикциями, загоняет ствол, как можно глубже, пока нависает сверху. Чувствует, как ноги омеги на его бедрах дрожат, как он весь вздрагивает, когда головка проезжается по заветному местечку. Взгляд не отрывает, внимательно наблюдает циановыми радужками, словно хочет навсегда запомнить, увековечить в голове этот образ, это блаженное выражение на лице Сугуру. Когда янтарь в глазах растаял, поплыл, радужки то и дело норовят закатиться за веки, а длинные ресницы слиплись от слёз. Раскрасневшиеся губы, блестящие от влаги, приоткрытый рот от несдерживаемых стонов, в котором Сатору даже так видит миленькие омежьи клыки. Как он смотрит на него, как принимает его, как желает его. Сугуру дёргает подбородком и на мгновение жмурится, когда чувствительные стенки сильнее растягиваются узлом, который альфа загоняет ещё глубже. Влажная ладонь обхватывает его член, подгоняя оргазм, пока сам Годжо мажет языком по скулам, собирая скатившиеся капельки солёной влаги с щёк, осыпая его сладкими речами и беглыми поцелуями. Он не намерен быть, грубым или несдержанным сегодня. Годжо просто хочет заласкать его до того, чтоб больше ничего кроме имени Сатору не осталось в голове его омеги. Чтоб с этих губ срывались только сладостные стоны, полные удовлетворения выдохи и искрение слова любви.

***

Сугуру быстро выпорхнул из спальни на ходу надевая халат. В их комнате совсем не осталось обычной питьевой воды, а алкоголь из мини-бара особо не помогал справиться с пустыней в глотке. Благо графин тут же нашёлся на одном из столиков. Гето наливает полный стакан и в несколько глотков осушает его до дна. — Господин Гето! Он вздрагивает, чуть не роняя стакан и судорожно поправляет халат, безуспешно пытаясь прикрыть россыпь красных «цветов» на оливковой коже. У прохода стоит женщина средних лет в костюме матроса элитного судна. — Прошу прощения, за вторжение. Но я хотела бы узнать, всё ли у Вас хорошо и нужно ли что-то подготовить? Вы не покидали каюту практически сутки вместе с господином Годжо. — Уже сутки прошли, боже… Нет, извините за беспокойство. У Сатору начался гон и продлится ещё несколько дней, полагаю. Лучше его не беспокоить. — Сугуру легко машет ладонью, мол «всё хорошо». — Тогда Вам лучше взять графин с собой. Мы подготовим ещё. — А, да хорошая идея… Спасибо! — Также я бы хотела сообщить, что мы скоро прибудем к первому острову, указанному Годжо-саном. Корабль встанет на якорь, пока господин не придёт в себя. — Хорошо, спасибо, что предупредили. Сотрудница лишь поклонилась и вышла за дверь. Сугуру выдыхает, наконец-то расслабляется, опускает плечи вниз. Собирается уже взять графин с водой и стаканы, как снова весь дёргается, когда его обнимают со спины, ловя в ловушку из бледных рук. — Сугу-у, куда ты ушёл? — Сатору неожиданно оказывается позади. Стоит в чём мать родила и в метках Сугуру, хаотично расплывшихся на теле неровными синяками и порезами. — Да что ж такое, я просто вышел за водой… — Там же что-то ещё осталось в мини-баре? Гето разворачивается в руках и обнимает Годжо за шею, звонко чмокая в губы. — Алкоголь — это не вода. Альфа как-то недовольно мычит в губы притягивая омегу ближе, укладывая ладони ниже поясницы. — Давай вернёмся в спальню, Тору. И прихвати графин, давай пошли-и. Гето берёт стаканы, всучает графин с водой Годжо и тянет его за запястье за дверь спальни. Впереди ещё долгий медовый месяц.

***

— Привет! Черноволосый мужчина влетел в кофейню, заставленную цветами. Быстро найдя глазами нужный столик, он практически упал на стул. — Ну наконец-то! — Утахиме недовольно ворчала, но больше для вида, ведь была слишком рада наконец-то увидеть друга спустя месяц отсутствия. — Что такое, Сугуру? У тебя раньше не было привычки опаздывать. — Сёко только ухмыляется, поглядывая на порозовевшие от бега скулы. На угрожающий взгляд омеги бета лишь хмыкает, потягивая своё американо. — Извините, за месяц совсем потерялся во времени. — Чем же вы занимались весь месяц, кроме как не отлипали друг от друга? — Да-да, Сугуру, что вы посетили? Показывай! — Вся злость уже развеялась, и Иори нетерпеливо ёрзала на стуле, пока Гето делал заказ. В ожидании, пока официант принесёт кофе, он успел кратко рассказать, какие острова они успели посетить, пока плавали вокруг Японии на «радужном драконе». Он как раз открыл телефон с миллионом фотографий, когда ему принесли эспрессо со стаканом воды и каким-то несладким десертом. Утахиме восторженно листала фотографии и засыпала вопросами не дожидаясь ответа, пока Гето делает глоток и Сёко видит, как он вдруг кривится. Морщит нос и сводит брови, возвращая чашку на блюдце. — Что-то не так? — Кажется кофе испортилось… — Да? Мне так не показалось. — Конечно, пьёшь всегда свой горький эспрессо. Вообще не понимаю, как ты можешь пить чистый кофе. Десерт Гето тоже не доел, попробовал пару раз, поковырял вилкой и отставил в сторону. — Сугуру, как ты себя чувствуешь? Есть проблемы со здоровьем? — Сёко продолжала внимательно наблюдать за омегой пытаясь что-то разглядеть во всём его образе. — М? Да не то чтобы… думаю, я просто устал после долгого путешествия. Не беспокойся. Но Сёко не беспокоится. Нет, её интересует кое-что другое. — А когда была последняя течка? — Иэйри… — Гето весь зарделся и поджал губы, глядя на подругу. Она, конечно, врач, но неудобно отвечать на такое в кафе. — Мы целый месяц пробыли с Сатору вместе. Не удивительно, что она сдвинулась. — Хм… и спина, наверное, болит? — А она продолжала спрашивать, потягивая свой кофе, думая о чём-то своем. Сугуру лишь кивнул. С минуту подумав, она сделала неожиданное. Поставила кофе и серьёзно посмотрела на Гето. Даже он напрягся под её взглядом. Они с Утахиме до сих пор ничего не понимали. — Сугуру! Ты же обещал рассказать нам первым, мне хотя бы!!! — Что? Рассказать что, Сёко? Вот, я рассказываю, как мы съездили. Сёко понимает, что до него совершенно не доходит, о чём она говорит. А вдруг он… — А! — Сугуру на мгновение замирает с лицом осознания. Дошло? — О том, что я оформил опекунство над Мегуми и Цумики? Но разве ты не знаешь? — Что? Нет, в смысле… это тоже здорово, но я не об этом! — А о чём ты? — Я тоже всё ещё не понимаю… Сёко тяжело выдохнула. — Сугуру. — Ну что?.. — Ты вернулся из медового месяца, и вы с Сатору наверняка не предохранялись. Не так ли? — Боже, Сёко что ты такое говоришь??? — Утахиме порозовевшая, возмущённо взвизгула. Но Иэйри продолжает серьёзно смотреть на Гето. По лицу видит, как до него доходит. Как в замедленной съёмке брови ползут вверх, глаза округляются и даже рот чуть-чуть приоткрывается от осознания. — О боже… — он прикрыл рот рукой всё также глядя на Сёко. — Сугуру, ты пеня поражаешь. Тебе Годжо все мозги вытрахал? — СЁКО!!! — СЁКО!!!

***

Они идут по длинному светлому коридору больницы, пропитанному запахом антисептика и лекарств. Ну как идут, Гето буквально тащит за собой Сатору, что беловолосому очень не нравится. — Сугуру, я не понимаю. Зачем ты привёл меня в больницу? И ничего не объясняешь!!! Неужели что-то случилось? Ты заболел? — Всю дорогу Сатору засыпал его вопросами и вредничал. Альфа вроде любит сюрпризы, но совершенно не переносит неопределённость. Гето тяжело выдохнул. Интересно, он в глазах Сёко выглядел также? — Сатору, не волнуйся. Я просто должен получить результаты обследования и хочу, чтобы ты был рядом со мной в этот момент. — Он берет супруга под локоть, прижимаясь ближе. Старается смотреть на него мягко, с немой просьбой в глазах. — Хорошо… — Годжо ничего не остаётся, кроме как повиноваться своему омеге. Он уже весь извёлся от волнения, хоть и догадывался, что Сугуру привёл его в больницу, чтобы что-то сообщить. Но что? (Действительно, что, Сатору?) Они дальше двигаются по коридору, но уже скоро оказываются у нужного кабинета. Стук в дверь. Гето, не дожидаясь ответа, открывает и заходит внутрь. — Здравствуйте! — О, Гето-сан! Да, добрый день, проходите пожалуйста, как раз ждал Вас. — Спасибо! Позвольте познакомить вас, это мой супруг — Сатору Годжо. — Ох, замечательно! Рад познакомиться, господин Годжо, хорошо, что вы пришли вместе! Гето сел на стул для пациентов перед столом врача, а Сатору остался стоять позади него. Всё ещё напряжено сводя брови к переносице. — Ох, я так рад, что могу поздравить вас обоих! Всё подтвердилось, Гето-сан, Вы беременны! — Да?! Замечательно! — К тому же Вы уже на 4 неделе. И, судя по анализам, всё протекает хорошо… Гето поворачивается заглянуть за спину, потому что Сатору на новость всё ещё никак не среагировал. — Сатору? Всё хорошо?.. Годжо, кажется, превратился в мраморную статую, замер с открытым ртом да так бы и стоял, если бы Гето не положил свою ладонь поверх его, покоящийся на плече черноволосого, вырвав из оцепенения. — Сугуру… Плачущую статую. Сугуру, кажется, ещё ни разу не видел, чтобы циановые глаза были залиты влагой, а белые ресницы слиплись от слез. Но альфа быстро сморгнул слезы и расплылся в широкой улыбке. — Это правда?! Сугуру, ты??? — Да…а-а-А!!! Годжо подхватил омегу на руки прямо со стула и закружил, не прекращая счастливо хохотать. — Я так счастлив, Сугуру! Это просто невероятно! Сугуру-Сугуру-Сугуру! — Тише! Опусти меня, а не то расшибем что-нибудь! — Гето, хоть и ворчал, не мог стереть с лица улыбки. В одно мгновение он разом почувствовал облегчение и невероятное счастье. Выслушав рекомендации врача, они нетерпеливо вылетели из кабинета, слишком возбуждённые от радости. — Ох, Сугуру! Ты меня своими сюрпризами когда-нибудь доведешь! — Ну ты же любишь сюрпризы! — Люблю, но тебя ещё больше! И нашего ребёнка! Так нам срочно нужно в детский магазин! — Ещё слишком рано, Сатору!

~ Конец~