Все наши вчера

      Следующим утром все участники соревнований прибыли к зданию местного Института Го, в котором должен был пройти первый день состязаний. Выйдя из автобуса одним из первых, Ши Гуан приставил ладонь ко лбу козырьком, чтобы солнце не слепило глаза, и обвел придирчивым взглядом новомодное строение сверху донизу. Оно казалось ему гораздо большим и внушительным, чем то, что находилось в Фанъюане. Внезапно он почувствовал, как кто-то довольно сильно пихнул его сзади в плечо. Юноша едва открыл рот, чтобы возмутиться, но увидев, кто это был, проглотил все заготовленные комментарии в зародыше.       Юэ Чжи неприязненно зыркнул на него исподлобья.       — Ты тут не один, не загораживай проход.       — Да, спасибо, я в курсе, — выдавил из себя Ши Гуан и послушно отошел в сторону, чтобы не мешать остальным. Му Цинчунь, шедший следом за Юэ Чжи, с интересом поглядывал то на одного своего товарища, то на другого. Ши Гуан предпочитал делать вид, что все происходящее его никак не задевает, но это не было правдой даже на половину.       — Знаешь, — сказал вдруг Цинчунь, поравнявшись с юношей и одновременно глядя на спину ушедшего вперед Юэ Чжи, — у меня складывается впечатление, будто его оскорбляет сам факт твоего существования.       Ши Гуан невесело рассмеялся.       — У тебя складывается правильное впечатление. Это тянется еще со времен академии. Я уже привык.       Му Цинчунь поджал губы и некоторое время внимательно смотрел на него.       — Ши Гуан, если есть что-то, чем ты хотел бы поделиться со своей командой, то сейчас самое время это сделать.       Юноша повернулся и уставился на товарища во все глаза. Сердце вдруг забилось в груди быстрее обычного. Предчувствуя недоброе, он неуверенно протянул:       — В смысле?..       — О чем вы тут говорите? — к Ши Гуану и Му Цинчуню подошел Шэнь Илан, переводя заинтересованный взгляд с одного на другого и обратно. Юноша и правда никакого понятия не имел, стоило им рассказывать о том, что его место ведущего должен был занять кое-кто другой, или нет. Ши Гуан по-прежнему чувствовал себя неловко, но Юй Лян в одном безусловно был прав: менять их уже поздно, а значит нужно принять все как есть и просто выложиться на все сто. Только выиграв он перестанет чувствовать себя так, словно был недостоин занимать позицию ведущего игрока. А значит совершенно незачем было лишний раз беспокоить товарищей своими несвоевременными сомнениями, если скоро они развеются окончательно.       С трудом отделавшись от неприятных мыслей о том, будто он их обманывает, Ши Гуан шумно вздохнул и попытался улыбнуться как можно более непринужденно.       — Все будет хорошо. Сделаем все, что в наших силах и победим. Так ведь?       — Конечно! — с улыбкой сказал Шэнь Илан, поправив очки, и посмотрел на Му Цинчуня. Тот только пожал плечами.       — Ну, если ты так говоришь…       Соревнования проходили пять дней и состояли из пяти раундов одинаково и для первой, и для второй команды. Согласно результатам жеребьевки для первого звена, выбирать команду соперников позволили ведущим игрокам Китая, Вьетнама и Японии. Все участники состязаний, вместе с представителями прессы и организаторским комитетом, находились в большом светлом помещении с огромными окнами. В ряд тянулись шесть столов для команд, разделенных на две зоны. На каждом уже имелись гобаны с чашами и стояло по шесть бутылок воды.       — Даже не знаю, хорошо это, что Юй Лян сам выберет противников для своей команды, или нет, — тихонько шепнул Илан на ухо Ши Гуану. Тот с интересом взглянул на бывшего одногруппника.       — Шутишь? Конечно же хорошо! — сказал юноша после небольшой паузы, вместе с товарищами наблюдая за тем, как один за другим ведущие игроки достают из прозрачного стеклянного шара листки с названиями стран под прицелами нескольких журналистских камер. — По крайней мере они не стоят в неведении и не гадают, кем будут выбраны… О, смотри, помощники Сюй-гэ уже вешают таблички с результатами.       Его слова услышали все рядом стоящие товарищи и почти синхронно подняли голову на большую турнирную таблицу.       — Мы играем с Таиландом? — мгновенно оживился Сюй Хоу и в сердцах хлопнул Юэ Чжи куда-то в живот. Тот показательно скривился. — Ни дать ни взять у Юй Ляна счастливая рука!..       — Это точно, — согласился Илан с глубокомысленным видом. — Против нашей команды у них практически нет шансов.       Ши Гуан кивнул и только крепче стиснул неизменный веер в пальцах. Это простое действие придало ему немного уверенности.       «Мы справимся, — мысленно сказал сам себе Ши Гуан, наблюдая за тем, как Юй Лян быстрым шагом возвращается обратно к ним, мастерски избегая внимания журналистов. — Что бы ни произошло дальше, мы справимся. Иначе и быть не может, правда ведь?..».       Едва мысль проскочила в сознании, как юноша сразу же на себя разозлился. Даже мысленно он продолжал говорить это «мы» по старой привычке. Хотя никакого «мы» уже давно не существовало.       Сюй Хоу поприветствовал своего ведущего довольной улыбкой и ощутимым тычком в плечо. Было забавно наблюдать за гримасой неловкости, что на секунду исказила лицо Юй Ляна: она была очень похожей на ту, что минутой ранее изобразил Юэ Чжи.       — Я в тебе ни капли не сомневался, — рассмеялся Сюй Хоу. Юэ Чжи показательно скрестил руки на груди и хмыкнул, но никто не обратил на него должного внимания.       — Для нас это неплохой старт, — признал Юй Лян. — Но нам ни в коем случае нельзя недооценивать противников и уж тем более смотреть на них свысока. Будем играть так же, как и на отборочных, приложив все силы.       Юноша хотел от души поздравить друга с хорошим началом, но неожиданно услышал свое имя.       — Ши Гуан!       Обернувшись, он сразу же заметил Фан Сюя — тот призывно махнул ему рукой со своего стола. В тот миг в сердце Ши Гуана прорезался робкий росток надежды на то, что, возможно, все было не так уж плохо. Видно, удача сегодня была на его стороне, раз уж Китай снова получил возможность выбирать соперников.       — Удачи! — с энтузиазмом пожелал Илан, а Му Цинчунь просто кивнул.       Юноша проследовал к столу организаторского комитета, где сразу же встретился с Хон Су Еном и очень высоким игроком из Тайваня, имени которого не знал. Краем глаза он заметил, что остальные команды-соперники как-то очень неприязненно косились в его сторону. Натянуто улыбнувшись членам комитета, юноша старался не думать о том, что эту жеребьевку подавляющее большинство собравшихся наверняка уже считают нечестной.       Ши Гуан должен был тянуть свой листок последним. Хон Су Ен, перед тем как достать из стеклянного шара бумажку с названием страны, устроил едва ли не целое представление. А потом в том же репертуаре показал все свое разочарование, с откровенно кислым видом продемонстрировав членам комитета листок.       — Я надеялся, мы сыграем. Жаль, — сказал он Ши Гуану по-английски с сильным акцентом, после чего ушел к своей команде. Юноша и подумать толком ни о чем не успел, как Сюй-гэ с непроницаемым лицом протянул шар ему.       Ши Гуан запустил руку внутрь и достал наружу первый попавшийся клочок бумаги. Едва он увидел напечатанное на английском языке название страны, как сердце стремительно ухнуло куда-то вниз.       В первый же день им досталась одна из сильнейших команд на этом турнире: японская.       «Вот тебе и удача», — мимолетно пронеслось в голове Ши Гуана.       — Команды-участники второго звена распределены, — сказал Фан Сюй через какой-то момент, но его голос донесся до юноши будто через толстый слой ваты. Ши Гуан даже не стал смотреть, как ассистенты начали вывешивать недостающие таблички, и на негнущихся ногах направился к своим товарищам, не обращая ровным счетом никакого внимания на вспышки фотокамер журналистов. Мельком взглянув на свою команду, он сразу заметил, что их взгляды были прикованы к турнирной таблице.       — Простите, — сразу сказал Ши Гуан, как только подошел к ним, и неловко развел руки в стороны.       — М-да, твоя рука похлеще, чем у царя Мидаса будет. Ты как знал, кого тянуть! — прокомментировал Сюй Хоу, и все на секунду посмотрели на него с недоумением. Тот в ответ только пожал плечами. — Что? Разве я не прав?..       — Мы их сделаем, — твердо сказал Му Цинчунь с непроницаемым лицом. Ши Гуан даже невольно позавидовал такой уверенности. — Неважно, насколько они сильны. Я сегодня не в настроении проигрывать японцам.       — Я тоже, — Илан ободряюще улыбнулся, поправив очки. — Мы на своей территории и нам нечего бояться. Побьем их.       — Всем удачи, — сказал Юй Лян напоследок и улыбнулся Ши Гуану краешком губ. Тот в ответ лишь кивнул. Когда они расходились по своим столам, Юэ Чжи негромко сказал Ши Гуану едва ли не в самое ухо:       — Надеюсь, в результате никто из нас не станет ни о чем жалеть.       Юноша ничего не успел ему ответить. Только и оставалось, что смотреть в спину и гадать, как бы все случилось, если бы они заняли места согласно правилам отборочных. Он пытался выкинуть из головы слова Юэ Чжи и сосредоточиться на настоящем, но даже когда он с командой занял свой стол, Ши Гуан продолжал слышать их. Чтобы избавиться от навязчивого дурного предчувствия, внезапно возникшего из ниоткуда, юноша крепко стиснул в пальцах свой веер.       По правде, Ши Гуан бы многое отдал за то, чтобы Чу Ин оказался рядом в тот момент. Но даже себе он больше не разрешал в этом признаваться.       Через несколько минут члены второго звена японской команды присели напротив. Ведущим их группы был Ивамото Хикару. Ши Гуан, глядя на него, неожиданно ощутил, что атмосфера за столом слегка сгустилась. На пробу он решил дружески улыбнуться своему сопернику, но Хикару выглядел так, будто подружиться на этом турнире с кем-либо совершенно не входило в его планы. Напротив Му Цинчуня устроился старший из братьев Камияма — Сатору. С совершенно невозмутимым видом он протирал свои очки, не обращая никакого внимания на противника. Му Цинчунь, стоило отдать ему должное, игнорировал того с не меньшим успехом, катая в ладони свои бессменные металлические шарики с откровенно скучающим видом. И только Илан обменялся дружеским приветствием со своим оппонентом.       — Удачи тебе, Шэнь Илан, — довольно искренне, как показалось Ши Гуану, сказал Хонма Исуми на английском, на что Илан ответил с не меньшим дружелюбием.       — И тебе. Пусть победит достойнейший.       Когда до начала турнира осталось пять минут, Ши Гуан открыл свою бутылку с водой и сделал пару глотков, чтобы промочить горло. Юноша самую малость нервничал и от души надеялся, что этого никто не заметит. Отставив бутылку в сторону, уже почти по привычке он сразу принялся искать глазами Юй Ляна. И когда через минуту их взгляды пересеклись, у Ши Гуана немного отлегло от сердца. Так много людей верили в него, и он просто не мог их подвести. И неважно, что в душе по-прежнему царило смятение, а сердце все чаще подвергалось нападкам тоски. Ши Гуан часто повторял себе, что не ребенок и может контролировать и свою жизнь, и свои чувства. Теперь ему предстояло проверить это на практике. Он от всего сердца надеялся, что справится.       — Прошу ведущих игроков разыграть камни, — звучно сказал Фай Сюй, поднявшись со своего места. Юноша, под пристальными взглядами Цинчуня и Илана открыл пузатую чашу и, взяв два черных камушка, сжал в кулаке. Его соперник с бесстрастным видом высыпал на доску горстку белых камней. Ши Гуан последовал его примеру. Быстро все подсчитав, Цинчунь шепнул Илану:       — Твои черные.       Когда все разобрались с чашами, Фан Сюй снова обратился к присутствующим.       — Турнир будет проходить по китайским правилам го. Перед перерывом на обед все партии будут запечатаны. Перерыв будет длиться час, после чего вы все снова вернетесь к игре. Желаю всем удачи!       После его слов все присутствующие практически синхронно повставали со своих мест, чтобы отдать поклон противнику. Ши Гуан, склоняя голову, чувствовал, что у него вспотели ладони и с трудом подавил порыв вытереть их о брюки.       Когда они сели обратно, Ивамото Хикару ни секунды не мешкая запустил часы. Ши Гуан, глубоко вдохнув, сконцентрировался на гобане, что лежал на столе. И тут же перед мысленным взором неожиданно всплыло старое воспоминание, которое почти сразу же отдалось острым уколом печали в груди.       — Первый ход — это самая дальняя точка от конца игры. Но к ней ни в коем случае нельзя относиться пренебрежительно. Во многом от этого самого первого камня будет зависеть то, как ты в дальнейшем построишь свою стратегию. Всегда помни о том, что у того, кто ходит первым, примерно семь шансов на победу из десяти. Остальные три зависят только от тебя и твоей решительности, сяо Гуан.       «Я помню, — подумал про себя Ши Гуан и, взяв камень в пальцы, на секунду прикрыл глаза. Воспоминание медленно тускнело и расплывалось в сознании под натиском настоящего момента. — Я все это помню, Чу Ин, но не мог бы ты?..»       Юноша качнул головой, обрывая собственную мысль и усилием воли заставляя себя вернуться в реальность. Ждать ответ бесполезно и ему нужно примириться с этим сейчас, пока не поздно. Взяв камень в пальцы, Ши Гуан уверенно поставил его в 17-16, хотя на самом деле никакой уверенности за собой не чувствовал. Чуда так и не произошло и голос, в котором он так отчаянно нуждался, по-прежнему безмолвствовал. Против воли испытав острое чувство обиды и злости, Ши Гуан ударил по часам несколько сильнее, чем требовалось.

***

      Стремительно ворвавшись в комнату, Ши Гуан громко хлопнул дверью и тут же поспешил запереть ее за собой. Сердце учащенно бухало в груди, дыхание сбилось, а на глаза навернулись предательские слезы. Какое-то мгновение он просто неподвижно стоял так, прислонившись к косяку затылком, зажмурившись и до боли сжимая веер в пальцах.       Так не должно было случиться!       Буквально через минуту он услышал чьи-то торопливые шаги, которые становились все громче по мере того, как человек приближался к гостиничному номеру, в котором юноша так малодушно поспешил спрятаться. Он знал, что это не выход, и что рано или поздно ему все равно придется выйти, но сейчас просто не мог заставить себя решиться.       — Ши Гуан! — раздался знакомый громкий голос и в дверь тут же решительно забарабанили. — Ши Гуан, открой!       Юноша отмер и, рухнув на свою кровать, безвольно уронил голову в подставленные ладони. Он не хотел никого видеть, и уж тем более не хотел ни с кем говорить. Да и что он мог бы сказать? Какими словами оправдаться?.. Ши Гуан и сам толком не знал, что с ним происходило. Он понимал только то, что облажался, и что больше так продолжаться не может. И юноша не представлял, с какой стороны подступиться к проблеме, что существовала в его собственной голове. Как он мог по-прежнему верить в то, что в самом деле был талантливым и самодостаточным?.. Ведь стоило последнему отголоску Чу Ина в его жизни исчезнуть — и все тут же пошло наперекосяк. Юноша все еще мог играть, но почему-то больше не мог выигрывать. Ему казалось, будто все вокруг в одночасье каким-то непостижимым образом стали сильнее. Умнее. Проницательнее. Будто поднялись на одну ступень выше, оставив его самого позади. И дело было не в способностях, не в вере в свои силы, и не в решимости добиться желаемого, а… У Ши Гуана не хватало воображения довести до конца это предложение. Он снова чувствовал себя почти так же, как и пять лет назад — обманутым, беспомощным и брошенным на произвол судьбы человеком, которому доверял больше всех на свете. Однако же все обстояло совсем не так. Юноша прекрасно знал, что в своих неудачах ему некого было винить кроме самого себя.       — Ши Гуан! — снова раздался громкий голос Юй Ляна из-за закрытой двери. — Ты слышишь меня?..       Юноша шумно втянул носом воздух, по-прежнему не двигаясь. В первый день, когда они проиграли японцам 3:1, свое поражение он кое-как пережил. Японская команда была необычайно сильна, об этом Фан Сюй неоднократно говорил им еще на первых этапах отборочных, поэтому Ши Гуан понимал, что будет очень сложно и придется приложить все усилия ради победы. Он отдал партии с Ивамото Хикару всего себя, но этого оказалось недостаточно. Из них троих только Му Цинчуню удалось вырвать победу с перевесом в полкамня, что японцы скорее посчитали чудом, нежели заслугой китайского игрока. Ши Гуан отдавал должное мастерству товарища и был очень благодарен ему за то, что он не стал сыпать соль им с Иланом на раны после окончания игры. Тогда юноша подумал, что это еще не беда: команда Юй Ляна выиграла у тайцев, разгромив тех подчистую, чего, собственно, все ждали. Общий рейтинг Китая на фоне остальных стран был не так плох и, глядя на турнирную таблицу Ши Гуан успокаивал себя тем, что выиграть у команды Тайваня в следующем туре не должно составить труда.       Весь вечер перед вторым днем состязаний Ши Гуан провел в одиночестве, полностью погрузившись в го. Он разобрал свою партию с Ивамото Хикару, нашел ошибки и с более-менее спокойным сердцем лег спать, искренне веря в то, что завтра все будет хорошо.       Но реальность снова преподнесла ему неприятный сюрприз.       Ведущий игрок тайванской команды вел себя вполне дружелюбно и морально играть с ним было для Ши Гуана намного проще, чем с Ивамото Хикару. Юноша отнесся к этой партии со всей серьезностью и до обеда был практически уверен в своей победе. Но после того, как они вернулись с перерыва и продолжили играть, каким-то непостижимым образом обстановка на доске вдруг перевернулась с ног на голову. Ши Гуан отчаянно сражался до последнего, чтобы спасти положение, но в итоге ему пришлось капитулировать и признать поражение, уступив противнику два камня. И хоть технически они выиграли у Тайваня 2:1, юноша чувствовал себя так, будто в один миг его переехали асфальтоукладчиком.       У Ши Гуана никак в голове не укладывалось, что за два дня, он умудрился проиграть дважды. Пусть японские игроки были и впрямь сильны, но так позорно сдаться на милость Тайваню было стыдно и унизительно. Для Цинчуня с Иланом не составило большого труда одолеть своих противников, так почему он не смог?.. Ши Гуану казалось, будто кто-то выбил почву у него из-под ног, из-за чего он все никак не мог найти опору и подняться. Или ударил изо всех сил под дых, отрезав путь к кислороду. Улучив момент, Ши Гуан просто сбежал, не в силах смотреть ни на своих товарищей по команде, ни на Сюй-гэ. Хотелось просто забиться в какой-нибудь далекий темный угол, где его никто не найдет и не обвинит в том, что он самозванец, недостойный играть в го, и просто просидеть там до скончания времен.       — Ши Гуан!       Спрятав голову в ладонях и закрыв глаза, юноша глотал предательские слезы, пытаясь хоть немного успокоиться. У него не было сил ни на ответ, ни уж тем более храбрости для того, чтобы посмотреть Юй Ляну в глаза.       Да что там Юй Ляну, даже взглянуть на самого себя в зеркало было невыносимо.       Из коридора снова донесся требовательный возглас друга:       — Ши Гуан, перестань вести себя как ребенок! В конце концов, это и моя комната тоже! Открой!       — Не могу, — прошептал Ши Гуан, шмыгнув носом, и утер рукавом покрасневшие глаза. Его взгляд бездумно скользил по вещам в комнате, пока не остановился на веере, что он бросил у самого края кровати, когда упал на нее в порыве отчаяния и жалости к себе. Не отдавая себе отчета в том, что делал, юноша взял его в пальцы и некоторое время просто крутил тот в ладонях и разглядывал со всех сторон, будто искал на нем подсказку. Это всегда была одна из самых дорогих сердцу вещей. Знак уважения и веры призрачного наставника. В тот момент Ши Гуан как никогда остро ощущал, что подвел его. Не оправдал надежд и ожиданий. И подарка этого тоже не оправдал…       Даже на банальную злость у юноши не было сил.       — Ши Гуан!.. — запальчиво воскликнул Юй Лян в очередной раз. — Тебе никак не поможет то, что ты здесь закроешься. Однажды тебе придется выйти, рано или поздно придется поговорить! Поражение — это еще не конец света. Может, сегодня ты и не смог победить, но это не значит, что и завтра не сможешь! Ши Гуан, подумай сам! Ты так далеко зашел, сыграл тысячи партий, и шестой дан получил не за красивые глаза! Я не знаю, что с тобой происходит, но мы разберемся с этим, только если ты перестанешь вести себя как идиот и выйдешь наконец!..       — Ши Гуан, — из коридора вдруг раздался немного более спокойный голос Илана и юноша, моргнув, затравленным взглядом посмотрел в сторону двери. — Я знаю, каково тебе. Вспомни меня: я проваливал турнир на повышение ранга четыре года подряд. Да-лаоши и Бань-лаоши оплачивали мою учебу в Ицзянху, потому что я не мог себе ее позволить. Они верили в меня, а я подводил их раз за разом. Ты, Хун Хэ, Бай Сяосяо, мои друзья — я не мог смотреть вам в глаза и чувствовал себя никчемным. Твои проблемы не рассосутся и не исчезнут, если ты просто спрячешься от них. Пожалуйста, выходи, тебя никто ни в чем не винит. Плохие дни… А иногда даже плохие годы, — они бывают у всех.       Ши Гуан утер глаза рукавом и снова вернул взгляд вееру, что продолжал сжимать в пальцах.       — У тебя есть я. Я вечно буду верить в тебя. Ты сможешь показать всему миру, на что способен.       — Ты не один, — добавил Илан после небольшой паузы, и юноша почувствовал, как сжимается в груди его сердце. — Мы твои друзья и мы всегда поддержим тебя, что бы ни случилось.       Все, что они говорили, звучало правильно и здраво. Ши Гуан и сам все прекрасно понимал, но ему не доставало решимости принять правду и посмотреть ей в лицо. Ему нужно было немного времени. Немного времени, чтобы перевести дух и заново слепить до кучи самого себя.       За дверью Юй Лян и Шэнь Илан недолго о чем-то шептались: Ши Гуан не мог разобрать слов.       — Мы будем внизу, — через какой-то момент сказал сосед по комнате. — Возьмем тебе ужин. Имей в виду: если не придешь, будешь ходить голодным до утра.       — Все будет хорошо, Ши Гуан. Мы подождем тебя, — добавил Илан и через пару секунд юноша понял, что они оба ушли.       Разувшись, он лег на кровать свернувшись клубочком, и прижал веер к груди. Слез уже не осталось. Ши Гуан не знал точно, сколько времени пролежал вот так, невидящим взглядом созерцая пространство. По-хорошему ему и в самом деле следовало бы выйти ненадолго: хотя бы для того, чтобы друзья не волновались. Но если он покажется им на глаза, то не сможет не увидеть и Фан Сюя, и Юэ Чжи… Выслушивать вполне справедливые упреки последнего у Ши Гуана не было ни желания, ни смелости, ни сил. Точно также он не сможет сейчас справиться и с разочарованием в глазах Сюй-гэ. Так Ши Гуан и продолжал лежать, наблюдая за тем, как постепенно солнце клонилось к закату, а в комнате сгущались тени. К ужину юноша так и не вышел: есть ему все равно не хотелось. Однако он понимал, что Юй Лян должен был вот-вот вернуться. Держать его под порогом собственного же номера из-за того, что у соседа случился кризис личности было как-то совершенно несправедливо.       Ши Гуан еще не чувствовал себя достаточно уверенным для грядущего разговора, поэтому в какой-то момент поднялся и, захватив неизменный веер, решительно вышел из комнаты. До выхода из гостиницы он добирался окольными путями и молил небеса о том, чтобы не встретить по дороге кого-нибудь из знакомых. Словно преступник, Ши Гуан проскочил на улицу никем не замеченный, и только там смог спокойно выдохнуть.       На дворе сгущались сумерки. Ши Гуан не особо отдавал себе отчет в том, куда шел: уже за счастье было хоть ненадолго оказаться вдали от ответственности, которая лежала на его плечах неподъемным грузом. Одна его часть была рада отсрочке, другая же находилась в священном ужасе от подобной легкомысленности: завтра у него игра, а вместо того, чтобы тренироваться, он просто бесцельно шатается по чужому городу. Привычка проводить долгие часы за гобаном уже въелась в кости и даже сейчас Ши Гуан ощущал, как горячо взывала к рассудку совесть, настаивая на немедленном возвращении. Он только отмахивался. Какой прок в этих тренировках, если завтра он и так проиграет вьетнамскому игроку?.. Юй Лян, может быть, и верил, что все поправимо, но Ши Гуану так не казалось. Проиграв две игры из пяти очень сложно не разувериться в себе.       Юноша опомнился, только когда на улице похолодало и стемнело окончательно. Предаваясь безрадостным раздумьям, он и не заметил, что ушел довольно-таки далеко от гостиницы, и к тому же, понятия не имел, куда забрел, потому что не особенно следил за тем, куда несли его ноги. Обозвав себя идиотом, Ши Гуан запустил руку в карман, чтобы достать телефон и вызвать такси, но, когда мобильника нигде не оказалось, обозвал себя идиотом еще раз, вспомнив, что оставил тот заряжаться на тумбочке еще утром.       — Просто блеск!.. — сердито воскликнул Ши Гуан, страдальчески вздохнув. Юноша сразу вообразил в красках, как Юй Лян вытрясет из него всю душу после возвращения, и как Илан наверняка ему в этом поможет. На пару с Фан Сюем.       Поскольку ему не оставалось ничего другого, Ши Гуан развернулся и уверенно пошел в обратном направлении, надеясь, что по пути ему встретится кто-нибудь с телефоном. На улице становилось все холоднее, поднялся сильный ветер. Юноша ежился и злился на самого себя за недалекость и рассеянность. Мало того, что он заставлял товарищей волноваться из-за своих поражений, так теперь снова умудрился доставить им хлопот. Прав был Юй Лян, когда называл его ходячей головной болью.       На улице, освещаемой желтоватым светом фонарей, будто нарочно, было совершенно безлюдно. Настроение Ши Гуана, и без того не радужное, стремительно скатывалось вниз. Он уже порядком проголодался, немного продрог, да и ко всему прочему был один-одинешенек без связи на темной улице в чужом городе. Он упрямо шагал по тротуару, не обращая внимания на порывы ветра, что били его прямо в лицо, и испытывал сложнейший спектр противоречивых чувств. В какой-то момент чаша его выносливости переполнилась и он, замерев посреди тротуара, понял, что больше не в силах справиться с одолевавшими его эмоциями. Для последних недель проблем на его голову свалилось чересчур.       — А все из-за тебя! — в сердцах выкрикнул Ши Гуан в темноту, позволив кипевшей внутри обиде взять верх. Он поднял глаза на беззвездное ночное небо и укоризненно ткнул в него концом веера. — Это все твоя вина! Твоя! И даже не смей отрицать! Это ты говорил, что будешь со мной всю жизнь, всегда… И что я имею сейчас? Тогда ты ушел и слова мне не сказав. Не объяснил, даже не попрощался — будто я был никем, всего лишь очередным попутчиком на пути к твоей великой цели, недостойным даже того, чтобы проститься по-человечески!.. А теперь ты снова обманул меня! Обманул, не моргнув и глазом. За что?! Настоящие друзья так не поступают, слышишь меня?..       Его слова, подхваченные ветром, потонули в шуме листвы. Ши Гуан продолжал смотреть вверх, разрешая себе сердиться и негодовать от всей души, потому что больше не мог терпеть годами копившиеся в сердце тоску и разочарование. Юноша всегда был благодарен за все, что Чу Ин сделал для него, но смириться с тем, как он ушел, по-прежнему было выше его сил.       — Самовлюбленный эгоист! Лучше бы я никогда тебя не встречал!.. — выпалил Ши Гуан и сгоряча швырнул веер в небо, будто Чу Ин находился там и мог бы его поймать. Словно в тумане юноша наблюдал за тем, как темный ободок дерева с красным кончиком вмиг растворился в окружающем полумраке.       Собственное же необдуманное действие вмиг отрезвило юношу, моментально заставив устыдиться своего поступка. Как бы он ни злился, как бы ни негодовал, и какими бы словами ни бросался в сердцах, но правда была в том, что Ши Гуан никогда бы не отказался от того времени, что у них было. Не променял бы ни на что.       Какой-то момент он недоуменно смотрел на свою ладонь, что еще секунду назад держала в руках веер, а потом сразу же принялся искать его взглядом, в легкой панике оглядываясь по сторонам. Ши Гуан, от обуревавшей его досады, швырнул тот со всей силы, не думая о последствиях. А теперь панически боялся не найти дорогую сердцу вещь, что значила для него столь много.       — Ну же, найдись, — в какой-то момент отчаянно прошептал Ши Гуан, потому что теперь кроме этого веера ему больше не за что было цепляться. — Я знаю, что сглупил, ну пожалуйста!..       Ши Гуан несколько раз обыскал тротуар в том месте, где по идее должен был бы упасть веер, но ничего не нашел. От отчаяния хотелось взвыть во весь голос, да только это ничем бы ему не помогло. Юноша всегда бережно относился к прощальному подарку Чу Ина и практически никогда надолго не выпускал из рук, разве что на ночь. От вины и стыда кровь прилила к щекам и на секунду Ши Гуану даже стало жарко. Он никогда не простит себе, если потеряет столь ценную вещь из-за своей же собственной глупости.       В какой-то миг, когда паника в его душе разрослась до пугающих масштабов, юноша вдруг заметил его: маленький продолговатый предмет, сиротливо лежащий на асфальте посреди проезжей части, в неясном тусклом свете уличного фонаря. Не помня себя от облегчения и радости, Ши Гуан выскочил на дорогу, едва ли посмотрев по сторонам. Он был уже в каком-то шаге от своей цели, когда услышал позади рев мотора автомобиля. Обернувшись, глаза вдруг заслепил яркий свет фар машины, которая возникла на его пути будто бы из ниоткуда.       Пронзительный визг шин неприятно резанул по ушам, и прежде, чем юноша успел что-либо сообразить, он ощутил сильный удар в живот и резкую боль в боку. Небо и земля неожиданно поменялись местами, и перед глазами в причудливом танце запрыгали уличные огоньки. Все произошло так быстро, что он даже не успел понять, когда упал на асфальт. В ушах звенело, во рту ощущался металлический привкус крови, а мир вокруг неприятно расплывался. В голове в один миг пронеслась тысяча мыслей, но самой важной в тот момент была лишь одна.       Ши Гуан слышал чьи-то голоса, видел размытые силуэты каких-то людей, но не мог ничего разобрать. Его взгляд был намертво прикован к вееру, который лежал в каком-то сантиметре от переднего колеса: чудом уцелевший и не раздавленный. Испытав ни с чем несравнимое облегчение, Ши Гуан из последних сил протянул руку по шершавому асфальту, чтобы взять его, но сознание ускользнуло в темноту прежде, чем пальцы сомкнулись на черной гладкой рукояти.