Не-Барби

      Стейси нервно барабанила пальцами по рулю, покусывая нижнюю губу. То и дело она бросала короткий взгляд на противоположную сторону улицы, туда, где возвышалось многоэтажное — сплошь бетон и стекло — офисное здание. Она очень надеялась, что план дальнейших действий созреет у неё в голове за то время, пока она тащилась сюда чуть ли не через весь город. Но вот над ней горделиво возвышается вывеска с крупной надписью «Маттел», а она по-прежнему не знала, как следует поступить. Звонить в полицию и заявлять о похищении? Сказать дежурному диспетчеру, будто видела, как несколько амбалов в костюмах скрутили ни в чём не повинного парня и увезли его прямиком в цитадель синтетики и пластика? Или лучше позвонить Куколке, рассказать о событиях последнего часа, упустив пару подробностей, и позволить ей самой во всём разобраться? Не бросит же она бывшего приятеля в беде?       Последнюю идею Стейси отмела практически мгновенно, и вовсе не из-за того, что сомневалась в решительности своей соседки. Хоть ей и не были известны все подробности взаимоотношений Маттел со своими творениями, вздумавшими проявить немного индивидуальности и непокорства, по одному тому, как обошлись с Кеном, догадаться о сути было не так уж и сложно. Барбаре стоило держаться как можно дальше и от этого места, и от всей этой истории в целом, независимо от того, как она закончится.       В какой-то момент Стейси попыталась представить, как бы она стала относиться к тому, кто в определённый момент мог бы исправить её жизнь, но не стал этого делать по причине того, что не захотел, был занят, решил, что кто-то другой справится с этим лучше? А как станет она относиться к себе самой, если сейчас просто развернётся и уедет? Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы Хелен запросилась домой. Возможно, это стало бы достаточным предлогом для того, чтобы убраться отсюда и забыть обо всём, что успело приключиться с ними за день. Хелен же, как назло, сидела молча и лишь задумчиво перебирала пальчиками оранжевые волосы куклы, глядя в окно на проезжающие мимо автомобили.       — Чёрт, — Стейси прикрыла глаза и шумно выдохнула. — Хелен, милая, ты помнишь, как вы с папой смотрели фильм про секретных агентов? Он тебе тогда так понравился, что потом ты целую неделю следила в окно за миссис Харнсби, уверяя нас, что она иностранный шпион?       Хелен кивнула, при этом едва заметно пожав плечами, словно намекая, что, если разобраться, не так уж она была и не права.       — Как считаешь, сможем мы с тобой ненадолго стать такими же крутыми, как те ребята из телика?       — Я тоже? — Хелен вскинула на неё удивлённый, но совсем не испуганный, а скорее заинтересованный взгляд.       — Разумеется. У меня одной нет ни единого шанса. Нужно, чтобы кто-то прикрыл мне спину. А кроме вас двоих, — Стейси кивнула на куклу в руках девочки. — Мне больше некому это доверить.       Хелен широко улыбнулась, крепко прижала к себе куклу и снова кивнула. На этот раз очень уверенно.

***

      — Мам? — девочка всхлипнула, утёрла нос кулачком и сделала несколько нерешительных шагов вглубь просторного фойе. — Мама?       — Эй! — сурового вида мужчина в форме охранника направился ей наперерез торопливым шагом. — Ты что тут делаешь?       — Ищу маму, — объяснила очевидный факт малышка. — Она должна быть где-то здесь.       Девочка заозиралась по сторонам, всматриваясь в галерею второго этажа и поднимающийся выше широкий лестничный пролёт.       — Мама! — снова позвала она, на этот раз гораздо громче, так что охранник поморщился.       — Послушай, здесь не может быть твоей мамы, — начал он, но девочка, игнорируя его слова, ровно как и его присутствие, направилась прямиком к лестнице, время от времени продолжая звать маму.       — Эй, туда нельзя! — в несколько широких шагов охранник обогнал девчушку и встал у неё на пути, для большей грозности уперев руки в бока.       — Почему? — невинно хлопая большими глазами, поинтересовалась малышка.       — Потому что тут не место для маленьких девочек! Почему бы тебе не поискать маму где-нибудь в другом месте?       — Зачем мне искать её где-то ещё, если она здесь? — искренне удивилась она.       — Ещё раз тебе говорю: здесь её нет! Ты явно что-то путаешь.       — А я говорю, что она здесь, — девочка упрямо притопнула ножкой, глядя прямо в багровеющее лицо охранника. — Мама!!!       — Ну всё! Я вызываю полицию. Если ты и вправду потерялась, то это работа как раз для них.       — Почему полицию? Ведь я не сделала ничего плохого! Я не хочу в тюрьму!       Губы девочки задрожали, глаза наполнились слезами, пролиться которым не давали лишь пушистые ресницы, которые пока ещё сдерживали трепещущие на них прозрачные капли.       — Нет, только не плачь, — попытался остановить её охранник. Но было поздно.       Девчушка разревелась в полный голос. Одной рукой размазывая по личику сопли и слёзы, другой она крепко прижимала к себе рыжеволосую куклу в сиреневом платье.       — Мэт! Силы небесные, что тут у тебя происходит? — из коридора вынырнул другой охранник и заспешил на поднятый шум.       — Сам полюбуйся, — буркнул названный Мэтом и немного отошёл в сторону, освобождая коллеге обзор. — Говорит, что потерялась. Я собирался звонить в полицию, но она закатила настоящую истерику.       При слове «полиция» и без того громогласные рыдания зазвучали с удвоенной силой.       — Господи, Мэт, ты напугал её до икоты, — второй охранник присел перед девочкой на корточки и распахнул руки в дружелюбном жесте. — Иди сюда, крошка. Никто тебя не обидит. Мы обязательно найдём твою маму. Но перед этим нам нужно немного успокоиться. Правда?       Девочка сделала один осторожный шажок в сторону протянутых к ней рук, немного постояла, словно размышляя, стоит ли им доверять, а затем внезапно бросилась на шею охраннику, едва не повалив его на пол.       — Мэт, принеси стакан воды, — попросил охранник, поглаживая малышку по спине, чувствуя, как хрупкое тело содрогается в сухих спазмах.       — Я тебе не горничная! — огрызнулся Мэт, но под суровым взглядом напарника сдался и поплёлся к кулеру. — Она всего тебя измажет соплями! — предупредил он, но баюкавшего на руках ребёнка мужчину это, похоже, нисколько не беспокоило.       — У нас здесь есть огромный аквариум с рыбками, — тихо проговорил он. — Если хочешь, мы можем сходить и взглянуть на него.       — А золотые там есть? — сквозь всхлипы проговорила девочка.       — Одна или две, — кивнул охранник.       — Тогда я смогу попросить у них, чтобы моя мама быстрее нашлась, — нос малышки снова сморщился, предвещая новую порцию слёз, которыми, казалось, дай на то волю, можно было заполнить целый десяток аквариумов.       — Ну, всё, всё, — продолжал приговаривать охранник, поднимая её на руки. — Идём смотреть на рыбок, а по дороге ты мне расскажешь немного о себе. Как тебя зовут?       — Барбара.       — Правда? А ты знаешь, что прямо здесь делают кукол с точно таким же именем? Сотни и сотни самых замечательных кукол на свете!       — В красивых коробках? — уточнила девочка.       — Ещё бы!       Слушая их нелепую болтовню, Мэтт, неся в руке полный стакан воды, нехотя топал следом, непрерывно что-то бурча. Лишь стоило странной троице немного удалиться от центрального входа, как дверь приоткрылась, и внутрь осторожно скользнула фигура с лицом, скрытым под козырьком глубоко натянутой на голову чёрной кепки.       Стейси быстро пересекла фойе и юркнула в ближайший коридор, к счастью для неё оказавшихся совершенно пустым и безлюдным. Она ступала осторожно, стараясь, чтобы её шаги производили как можно меньше шума. Не имея других вариантов, женщина двинулась в единственном доступном ей направлении — вперёд.       У неё не было ни малейшего представления касательно того, куда следует идти. По её представлениям, сложившимся из прочитанных книг и просмотренных фильмов, пленники, как правило, оказывались запреты в глубоких тёмных подвалах. Однако нижние этажи здания Маттел занимала подземная парковка, и этот вариант отпадал сам по себе. Несколько раз Кен упомянул о какой-то коробке, в которую он ни за что не хотел попадать. Где обычно люди хранят коробки с ненужными детскими игрушками?       — Должно быть что-то вроде кладовой, — тихо проговорила Стейси, двигаясь дальше, — или склада.       Она понимала, что должна торопиться. Пока ей везло, но то, когда её, наконец, обнаружат, было лишь вопросом времени. Её очень удивляло, что этого до сих пор не произошло. Ведь помимо охранников, которые сейчас выполняли роль нянек для её дочери, которая, к слову сказать, блестяще справлялась со своей ролью тайного агента под прикрытием, в здании было полно камер видеонаблюдения. Одну Стейси заметила на входе, другую миновала совсем недавно, а третья находилась под самым потолком прямо впереди, как раз там, где длинный коридор разветвлялся и убегал в двух разных направлениях.       — И что теперь делать?       Стейси замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась на развилке, опустив козырёк так удачно завалившейся между сиденьями машины чёрной кепки поглубже на глаза. Первый коридор она выбрала лишь потому, что он вёл в противоположном направлении от охранников, играющих в дочки-матери с Хелен. Стейси одновременно и ругала себя последними словами за то, что втянула малышку в эту авантюру, подвергнув опасности, и пыталась убедить в том, что с Хелен не случится ничего плохого, даже в том случае, если её и вправду передадут на руки полицейским. Чего было нельзя сказать о ней самой. Что ей может грозить за незаконное проникновение на закрытую территорию? Штраф? Испытательный срок? А какая мера будет назначена за то, что она оставила без присмотра малолетнюю дочь в общественном месте? Сможет ли комитет защиты детей ограничиться строгим выговором или сразу поднимет вопрос о лишении родительских прав?       Стейси не смогла сдержать тихого стона, сорвавшегося с губ вместе с очередным выдохом. Если она собиралась действовать, то действовать нужно быстро.       Налево и направо расходились совершенно одинаковые ответвления одного и того же коридора. Стейси попыталась прислушаться к своему внутреннему чутью, но оно упрямо молчало.       — Чёрт, — ругнулась она вполголоса.       Поскольку монетки, которую можно было бы подбросить и таким образом сделать выбор, у неё с собой не было, Стейси быстро проговорила про себя детскую считалочку, которую они с Хелен совсем недавно выучили. Жребий выпал на правый коридор. Но когда она уже сделала движение в том направлении, на стене слева проступили бледные, слегка подсвеченные расплывчатым розовым ореолом буквы, постепенно сложившиеся в слово: «сюда». Решив, что от нервного напряжения и избыточного адреналина у неё начались галлюцинации, Стейси сильно зажмурилась. А когда вновь открыла глаза, надпись уже успела исчезнуть. Женщина задумчиво провела рукой там, где только что светились призрачным светом красиво выведенные буквы. Стена была гладкой и холодной и ничем не отличалась от стены напротив или от той, которую Стейси совсем недавно оставила позади. Посчитав, что хороший или дурной, но всё же это был знак, Стейси решила, что будет глупо не воспользоваться предоставленной ей загадочной подсказкой. Она свернула налево и почти не удивилась, когда чуть впереди неё на полу проявилась и тут же исчезла ещё одна надпись, исполненная всё тем же красивым шрифтом в том же цвете: «молодец».

***

      — Марти! Эй, Марти! Что у нас с пятой камерой? — спросил следящий за мониторами охранник у своего напарника, указывая на чёрно-белую рябь, идущую по экрану.       — Кто ж его знает? — хмыкнул тот, нехотя отвлекаясь от чтения журнала. — Может, проводка барахлит?       — Знаешь, именно об этом я и подумал. Пару минут назад тоже самое было и с камерой при входе. А потом всё наладилось само собой. Вот, полюбуйся, — охранник снова ткнула пальцем в монитор, на котором в этот раз было вполне чёткое изображение коридорного разветвления с лёгким эффектом рыбьего глаза.       Марти отложил журнал и придвинул стул поближе к пульту охраны, скрипнув металлическими ножками по полу, отчего его напарник скривился.       — Теперь шестая отвалилась, — заметил он, потирая подбородок. — Я, конечно, в этом не профи, но очень похоже на замыкание в цепи. Схожу, проверю на всякий случай. А ты вызови бригаду электриков. Пусть завтра проведут полную диагностику. И внеси всё это в отчёт, чтобы потом не говорили, будто мы тут целыми днями чахнем от безделья.       Деловито одёрнув на себе фирменную куртку, Марти вышел из диспетчерской и зашагал по направлению к лестнице. Разумеется, он мог связаться с кем-то из ребят, дежуривших по зданию, и попросить их завернуть в секцию со сбоящими камерами, но не смог отказать себе в маленьком удовольствии размять ноги. Проводить целый день, сидя на стуле и перелистывая страницы старого выпуска «Супер Байк», было крайне утомительно.

***

      По обе стороны убегающего вдаль коридора располагались совершенно одинаковые серые железные двери. Ни табличек с указаниями на то, кто или что находится по другую сторону, ни нумерации, ни глазков, ни прорезей для писем. Стейси наугад попробовала дёрнуть несколько ручек слева и справа от себя. Ни одна из дверей не поддалась, что было вполне ожидаемо. Наткнувшись на, должно быть, двадцатую по счёту запертую дверь, она всерьёз начала подумывать о том, чтобы вернуться и проверить другую часть коридора, как прямо под её ногами вновь засветились уже знакомые буквы. «Продолжай», — гласила на этот раз надпись. Стейси послушалась и устало поплелась дальше.       «Тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть», — считала она про себя, дёргая очередную ручку. Лампа над её головой несколько раз мигнула и погасла, погружая часть длинного коридора в тревожный полумрак.       — Эй? — тихо позвала Стейси, прислоняясь спиной к холодной стене и пытаясь успокоить враз подскочивший пульс. — Кто-нибудь?       «Здесь», — услужливо подсказала ей новая надпись, возникая на одной из дверей немного дальше по коридору.       С заметным усилием оттолкнувшись от стены, Стейси зашагала в указанном направлении. Задумываться над тем, кто и куда её вёл, не было ни времени, ни сил. Разумеется, эта дверь оказалась закрыта точно также, как и все предыдущие. Беглый осмотр замка показал, что открывалась она с помощью электронной ключ-карты, которые обычно выдаются сотрудникам организации под роспись о материальной ответственности. На всякий случай Стейси несколько раз толкнула и дёрнула дверь. Без всякого результата.       — И что теперь? — спросила она у своего невидимого проводника, общающегося с ней через мерцающие настенные послания.       «Не сдавайся», — практически без замедления последовал ответ.       — Так себе совет, — фыркнула Стейси. — Давай-ка подумаем, — начала рассуждать она, присаживаясь на корточки, давая ногам некое подобие отдыха, — у кого в любой организации есть доступ к закрытым помещениям? У генерального директора и уборщика, верно? Поскольку директор вряд ли одобрит мою просьбу, остаётся понять, где найти уборщика.       На этот раз Стейси не слишком рассчитывала на подсказку, но вопреки её ожиданиям, прямо возле её ног появилась подсвеченная стрелка, указывающая направление. Чуть дальше за ней загорелась ещё одна, и ещё несколько.       — Надеюсь, это не слишком далеко, — вздохнула Стейси, поднимаясь, и зашагала по призрачно мерцающим указателям.       Ей пришлось несколько раз свернуть, дважды спуститься по ступенькам, а затем снова подняться, пока очередная стрелка не упёрлась острым кончиком в неприметную дверь. Стейси была уверена, что с того места, откуда она начинала, и до этой самой двери можно было пройти гораздо менее извилистым и длинным путём. Но, судя по всему, её загадочный проводник специально выбирал дорогу так, чтобы она избегала встречи с охраной, поскольку за всё то время, что Стейси плутала по местному лабиринту, ей так никто и не повстречался. Несколько раз она слышала где-то в отдалении шаги и голоса, но без всяких проблем, хоть и с изрядной долей потраченных нервных клеток, дожидалась того момента, когда они затихали за очередным поворотом коридора.       На этот раз дверь не оказала ей ни малейшего сопротивления, пуская внутрь и закрываясь за спиной с деликатным стуком. Помещение было неожиданно тесным, душным и тёмным. Пошарив рукой по стене справа от себя, Стейси нащупала выключатель. После тихого щелчка комнату, наконец, залил неяркий свет, и женщина сразу поняла, что за специфический запах уловил её нос. Моющие и чистящие средства. А помимо них — мётлы, швабры, пластиковые вёдра, несколько пылесосов и, конечно, неброская серая рабочая форма, развешанная по крючкам на стенах.       Не тратя время на дальнейшие раздумья, Стейси принялась проворно инспектировать карманы, про себя чертыхаясь на того дизайнера, который решил не скупиться на их количество. Она почти не сомневалась в том, что в одном из них обнаружит забытый прошлой сменой ключ. На десятой или одиннадцатой попытке её рука нашарила в очередном внутреннем нагрудном кармане заветную пластиковую карточку.       — Хм, — взгляд Стейси пробежался по фирменным костюмам. — А как тут обстоят дела с размерным рядом?       Брюки были слегка длинноваты, зато один запасной размер позволил без труда натянуть их прямо поверх джинсов. На ходу подворачивая рукава куртки, Стейси заспешила по переплетению коридоров в обратном направлении.       — Направо или налево? — уточнила она, дойдя до очередного разветвления. — На пути сюда я как-то не подумала разбрасывать хлебные крошки.       На стене перед ней тут же возник указатель, а под ним чуть ярче, чем прежде, засветилась надпись: «скорее».       — Да я и так тороплюсь.       Стейси и вправду припустила едва ли не бегом и даже проскочила мимо нужной ей двери, остановившись лишь благодаря призывно замерцавшему под ногами знаку «стоп».       Прикладывая ключ к замку, она всё ещё испытывала некую долю сомнений. Однако механизм приветливо подмигнул ей зелёным огоньком, приглашая войти. Потянув на себя тяжёлую дверь, Стейси юркнула внутрь, вновь оказавшись в полной темноте.       Слепое прощупывание стены на наличие выключателя в этот раз не дало никаких результатов, и Стейси рискнула сделать небольшой шажок вперёд. Высоко над её головой что-то тихо затрещало, и под потолком одна за другой начали загораться лампы дневного освещения, среагировавшие то ли на звук, то ли на движение. Это помещение вовсе не походило на кладовую со швабрами и вёдрами. С теми кладовыми, где обычно хранятся старые игрушки, тоже было мало общего. Нет, игрушки здесь были и в немалых количествах. Вот только…       — Мать честная, — невольно выдохнула Стейси, осторожно ступая между рядами пёстрых картонных коробок в человеческий рост с прозрачными «окошками» из тонкого пластика. На каждой — фирменный знак Маттел. На каждой — имя. Большинство — пустые. Но в некоторых…       — Господь всемогущий, да что же тут происходит?       Словно заворожённая, Стейси медленно подошла к одной из коробок и взглянула на куклу, что будто бы спала внутри. По крайней мере, Стейси очень хотелось надеяться, что надпись на коробке: «Барби-фигуристка» не врала, и внутри действительно находилась просто кукла. Если можно было применить слово «просто» к тому, что видела перед собой Стейси. Больше всего зрелище напоминало ей сказку о Белоснежке. А если быть точнее, тот её момент, когда семь гномов были вынуждены уложить юную принцессу, находящуюся под властью заклятья, в хрустальный гроб. Глаза куклы были закрыты, а лицо сохраняло полную неподвижность, какой не бывает у человека даже во время самого глубокого сна. Не вздрагивали пышные ресницы, не расширялись от дыхания ноздри, а лёгкая полуулыбка, замершая на ярких губах, так не соответствовала ситуации, что от неё делалось ещё больше не по себе.       — Эй, — Стейси осторожно постучала пальцем по прозрачной плёнке, — слышишь меня?       Кукла никак не отреагировала, и Стейси, помедлив возле неё ещё долю секунды, осторожно, словно боясь потревожить своим присутствием её зачарованный сон, отступила назад. Она вновь зашагала вдоль прохода, ограниченного с обеих сторон рядами коробок, с каждым шагом всё быстрее и быстрее, пока, наконец, не сорвалась на бег. Помещение уходило куда-то вдаль, точно здесь переставали действовать все известные законы физики, и пространство расширялось в угоду потребностям компании Маттел. Лампы за спиной Стейси гасли, постепенно погружая пройденный участок пути во мрак, а те, что были впереди, не успевали вовремя реагировать на быстрое движение. Её взгляд скользил по сторонам, стараясь не задерживаться на безжизненных лицах. Вскоре Стейси почувствовала, что начинает задыхаться, и была вынуждена остановиться. Уперев руки о коленки, она согнулась и попыталась восстановить сбившееся дыхание. Она старалась не пускать в свою голову мысли о пустых пространствах в рядах коробок, которые то ли не успели заполнить, то ли уже освободили.       «Куда исчезают из кладовки ненужные игрушки?» — спросил ехидный внутренний голос, и Стейси приложила все усилия к тому, чтобы заставить его заткнуться.       — Куда нам теперь? — спросила она, ожидая получить ответ в виде ставших уже привычными мерцающих букв, но ответа не последовало. Словно у того, кто всё это время её направлял в этом месте не было власти.       — Кен! — отбросив прочь остатки чувства самосохранения и здравого смысла, позвала Стейси во весь голос.       Ответом ей была тишина, нарушаемая лишь её тяжёлым дыханием да сухим потрескиванием осветительных ламп. Стейси прикрыла глаза, стараясь успокоиться. Сколько здесь могло быть коробок? И сколько времени может уйти на то, чтобы проверить их все? И что, если и время, как и пространство, ведёт себя здесь совсем иначе, чем снаружи? И в какую сторону будет отличаться его ход?       — Ох, Хелен, — тихо пробормотала женщина, прежде чем открыть глаза и двинуться дальше.

***

      На первый взгляд с камерами всё было в порядке. Да и на второй тоже. После нескольких новых перебоев всё пришло в норму.       — Быть может, магнитные бури всему виной? — спросил сам себя Марти, почёсывая в затылке.       Он успел пройтись по каждому проблемному участку, но, так ничего и не обнаружив, направлялся обратно в диспетчерскую. Однако в коридоре с рядами одинаковых металлических дверей без табличек и нумерации он остановился.       — Что-то не так? — заговорила на его поясе рация, немного шипя и посвистывая.       То, что его напарник подал голос именно сейчас, лишний раз доказывало текущую исправность камер, по которым он наблюдал за перемещениями Марти.       — Просто хочу проверить, — зажав кнопку, отозвался он.       Подойдя к одной из дверей, он взялся за ручку и потянул. Внезапно дверь поддалась, приоткрываясь. Внутри было темно.       — Я вызываю к тебе подмогу, — снова протрещал в рацию неугомонный Рик.       — Брось. Просто уборщица неплотно прикрыла за собой дверь, когда уходила. Всего и делов.       — Уборщицы туда не ходят, — возразил Рик, явно начиная нервничать.       — Хочешь сказать, что это та самая дверь? — удивлённо выгнул бровь Марти, продолжая вглядываться в темноту.       — Хочу. И говорю.       — И как ты только их различаешь?       — Никак. Но эту знаю. Тем более, что ей пользовались всего пару часов назад. Так что насчёт подмоги?       — Сам справлюсь. Уверен, просто какая-то ошибка.       — А если окажется, что нет?       — Тогда вызовешь подмогу, — раздражённо бросил Марти.       — Сколько мне ждать? — уточнил у него Рик, поглядывая на прямоугольник электронных часов на стене.       — Семь минут.       — Идёт.       По изображению с камеры Рик наблюдал за тем, как его напарник скрылся за металлической дверью, плотно прикрыв её за своей спиной. Знак двоеточия на электронном циферблате часов, отделяющий часы от минут, исправно мигал, отсчитывая проходящие секунды. Мигнув в шестидесятый раз, значок ненадолго замер, а затем исправно замигал вновь. Цифра, обозначающая минуты, при этом не изменилась. Напряжённо всматривающийся в монитор Рик этого не заметил.

***

      Несколько раз Стейси свернула направо, затем для разнообразия повернула налево, а затем вновь направо. Какая разница, куда поворачивать, если вообще не имеешь представления о том, куда идёшь? Попытки настроить некое подобие внутреннего радара снова ни к чему не привели. Проводник по-прежнему не отвечал. Оставалось лишь положиться на волю слепого случая. Или на не более зоркую удачу. Оба варианта, по мнению Стейси, были так себе. Она принялась сворачивать каждый раз, когда на её пути возникал проход. Несколько раз она оказывалась в тупике и была вынуждена возвращаться. Очередной глухой закуток ничем не отличался от тех, что она уже успела увидеть раньше. Стейси едва не пропустила его, но в последний момент, прежде чем пройти мимо, всё же заглянула туда, наполовину высунувшись из-за коробки со спящей мёртвым сном Барби-балериной, и едва не свалилась от неожиданности, на мгновение потеряв равновесие.       — Кен! — Чтобы не упасть, она была вынуждена крепче вцепиться в коробку, и та опасно пошатнулась, но всё же устояла. — Слава всему сущему!       Поток благодарностей мирозданию оборвался, стоило лишь Стейси взглянуть на ничего не выражающее застывшее лицо Кена. Глаза закрыты, точно у спящего. Только вот было в этом сне что-то противоестественное.       Стейси прижала ладонь к прозрачному пластику и попробовала слегка надавить. Хрупкий на вид материал на деле оказался весьма прочным. Центральная часть крышки лишь немного прогнулась под её рукой, а стоило лишь отпустить, сразу вернулась на место.       — Значит, — Стейси прокашлялась, стараясь прогнать предательский спазм, сдавивший горло, — это и есть те самые фирменные коробки Маттел? — она окинула взглядом картонный прямоугольник, задержавшись на надписи с именем. В отличие от коробок с Барби, на которых, как она успела заметить, обязательно указывались такие уточняющие обозначения, как профессия или род занятий, на этой значилось лишь лаконичное: «Кен». Почему-то этот факт здорово её разозлил.       — Кто-нибудь говорил, что розовый — не твой цвет? — сдвигая кепку на затылок так, чтобы козырёк не мешал обзору, спросила Стейси, впрочем, не слишком рассчитывая получить ответ. — Давай-ка вытаскивать тебя отсюда.       Вскрыть кукольную коробку высотой больше среднего человеческого роста оказалось делом вовсе непростым. Стейси ободрала кожу на одной руке и сломала два ногтя на другой, прежде чем справилась с этой задачей.       — Кен? — тихо позвала она, но ответа так и не было.       Реакции не последовало даже тогда, когда Стейси легонько похлопала его по щекам и чуть более ощутимо встряхнула за плечо. Именно в этот момент она заметила, что запястья и талию куклы стягивали тугие держатели, крепящиеся к задней стенке коробки. Точно такие же жгуты обхватывали ноги Кена в районе лодыжек. Чтобы избавиться от крепежей, женщине пришлось протискиваться за коробку, стараясь при этом её не свалить. Стейси была совершенно не уверена в том, что сможет поднять её или хотя бы перевернуть, упади та ненароком.       Тихо шипя от боли в исцарапанной руке, Стейси выбралась из-за коробки и вновь взглянула на неподвижного Кена. Несмотря на то, что он больше не был привязан, Кен не падал, не оседал на пол, а продолжал стоять, вытянув руки по швам, точно безжизненный игрушечный солдатик, каким ему и полагалось быть по своей природе.       — Эй! — Стейси снова потрясла Кена за плечо. — Спящая Красавица, пора просыпаться! Давай же, Кен! Ну?       Не помогла даже увесистая оплеуха, от которой и без того больная рука заболела ещё больше. Стейси уже была готова разреветься от бессилия и обиды, чего не позволяла себе даже в далёком детстве, когда очередная ассоциация с детской сказкой натолкнула её на очередную безумную мысль. В сказках всяких там спящих красавиц возвращал к жизни поцелуй принца. Ей же оставалось лишь надеяться, что терапия сработает и в обратную сторону.       — Чёрт, — ругнулась она напоследок, прежде чем снять с головы кепку и приподняться на цыпочки. — Я что, и вправду это делаю?       Прикрыв глаза, Стейси аккуратно коснулась губами плотно сомкнутых губ Кена. В первую секунду ей показалось, что это не возымело никакого эффекта, но уже в следующую почувствовала, как крепкие руки стиснули её талию, притягивая ближе.       — Кен! — выдохнула она сердито, когда, наконец, смогла отвернуться.       — Я думал, что ты отказалась от этой идеи, — улыбнулся он. — Кстати, я в порядке, спасибо.       — Я это вижу, — рыкнула она в ответ. — Пусти меня.       Кен разжал руки, слегка пожав плечами, и Стейси тут же выписала ему новую оплеуху.       — За что? — немного обиженно спросил он, потирая горящую щёку.       — Чтобы снова не уснул, — огрызнулась женщина, гневно сверкая глазами. — Идём! Хватит дурачиться!       — Спасибо, что пришла за мной, — более серьёзно проговорил Кен, когда она решительным шагом направилась к центральному проходу. — И прости, что втянул тебя во всё это.       — Я сама решила в это влезть, — возразила она. — И не мог бы ты оставить свои извинения и благодарности на потом? Нам ещё предстоит отсюда выбираться. А я не имею ни малейшего понятия, как это сделать!       — Эй! — донёсся до них грубый окрик. — Там кто-то есть?       Когда они с Кеном взглянули друг на друга, Стейси вдруг стало интересно, были ли в тот момент её глаза такими же большими от ужаса, как у него.       — Быстро лезь обратно в коробку! — громким шёпотом скомандовала она.       — Ни за что! — упрямо мотнул головой Кен. — Уж лучше в тюрьму.       — Ты и вправду думаешь, что они тебе предложат выбор? Залезай! И притворись спящим. Или мёртвым. Что там с тобой происходило?       — Не вздумай меня в ней закрыть!       — Лезь!       — Но я не хочу!       — Эй! Выходите сейчас же! Я знаю, что вы там! Я вас слышу!       Завернув в закуток, внимание к которому уже давно привлекли горевшие над ним лампы, Марти остановился. Он внимательно осмотрел откинутую в сторону крышку коробки, валяющуюся чуть в стороне на полу чёрную мужскую кепку с длинным козырьком и лишь затем перевёл полный подозрения взгляд на лицо куклы, лишённое всяких эмоций.       Приблизившись, охранник осторожно ткнул указательным пальцем в грудь Кена, а когда кукла так и не пошевелилась, ткнул снова, на этот раз надавив сильнее. И вот тогда глаза Кена широко распахнулись. Вопль, который при этом издал Марти, с головой выдал в нём любителя просмотра ужастиков на сон грядущий. Пользуясь тем, что страх сковал охранника по рукам и ногам, Кен крепко ухватил предплечье всё ещё протянутой в его сторону руки с оттопыренным указательным пальцем и резко дёрнул на себя. Не удержавший равновесия Марти, подчиняясь приложенной к нему силе, неуклюже шатнулся вперёд и тут же получил лбом в переносицу.       Невольно Кену вспомнились посиделки на холме под звёздным небом, поскольку не менее яркие звёзды, пусть и в меньшем количестве, заплясали у него перед глазами. Радовало лишь то, что подсчётом звёзд сейчас занимался не только он, но и в конец дезориентированный Марти. Пытаясь вернуть себе зрение частым морганием, Кен ухватил охранника за плечи и, крутанувшись на месте, поменялся с ним местами, впечатав беднягу спиной в стенку коробки.       — Вяжи! — крикнул он. — Крепче!       Сидящая за коробкой Стейси принялась энергично затягивать крепежи.       — Ну как? Нравится? — рыкнул Кен, локтем прижимая горло охранника, который, немного придя в себя, начал дёргаться, осложняя Стейси и без того нелёгкую работу.       — Кен, — Стейси опустила руку на его напряжённое предплечье. — Уже всё. Отпусти. Нам и вправду пора уходить.       Грозно сверкая глазами, Кен немного отступил назад.       Почувствовав, что снова может нормально вдохнуть, Марти набрал полную грудь воздуха.       — Помо… — начал он, но поставленная на место крышка заглушила звук.       — Где ты такому научился?       — Видел в каком-то фильме.       — С ним точно всё будет в порядке? — с сомнением уточнила Стейси, встряхивая подхваченную с пола кепку, прежде чем водрузить её на голову Кену.       — Конечно. Уверен, что его найдут. Когда-нибудь. А я больше в коробку не вернусь. Ни за что. Тебе не представить, насколько это отвратительное ощущение, — продолжал стенать Кен по мере того, как они продвигались к выходу. — Словно проваливаешься в темноту. Перестаёшь себя ощущать. Перестаёшь себя помнить. А вдруг я успел забыть что-то важное? — Кен взглянул на неё полными отчаянья глазами.       — Ничего, — Стейси взяла его за руку и слегка пожала пальцы. — Всё уже позади. А теперь, пожалуйста, шевелись. Нам нужно найти Хелен.       Стейси не пыталась его успокаивать. Ей казалось, что теперь всю оставшуюся жизнь она сама не сможет спокойно смотреть на игрушки в коробках. Кажется, за сегодняшний день она умудрилась обзавестись новой фобией.       Стейси вышла в фойе, толкая перед собой тележку с установленным на ней ведром, полным грязной воды, шваброй и несколькими пластиковыми бутылками моющих средств. Очевидно, тот, кто всё это время присматривал за ней, продолжал это делать, поскольку ровно в этот же момент с другой стороны просторного помещения появилась Хелен.       — Мама! — вполне искренне обрадовалась малышка и, отпустив руку ведущего её охранника, бегом бросилась к ней.       — Привет, крошка, — женщина подхватила девочку на руки, крепко прижав к себе. — Как ты?       — Хорошо. Саймон и Мэтт показывали мне золотых рыбок. Я попросила у одной, чтобы ты поскорее нашлась. И она выполнила моё желание! А Мэтт не верил, — извернувшись на руках матери, Хелен показала суровому охраннику язык, на что тот закатил глаза в потолок. — Ты только не оставляй меня больше одну так надолго, хорошо?       — Никогда, милая. Больше никогда. Обещаю. Прости меня.       — Прощаю, — серьёзно проговорила Хелен, обнимая маму за шею. — Где друг Куколки? — шепнула она над самым ухом Стейси.       — Скоро подойдёт, — таким же шёпотом отозвалась та.       — Простите, мэм, — тем временем обратился к ней один из охранников. — Вы здесь давно работаете? Что-то не могу припомнить ни вас, ни вашего имени. Где ваш фирменный бейджик?       — О, это мой первый день, — отозвалась Стейси, опуская Хелен на пол. — Поэтому обзавестись бейджиком я ещё не успела. Но это не так уж и страшно. Потому что я уже увольняюсь. Когда меня брали на работу, никто не предупредил, что придётся работать в таких жутких условиях!       — Жутких? — недоумённо переспросил охранник.       — Именно. Все эти надписи на стенах. Хуже, чем в подземном переходе.       — Надписи? — охранники удивлённо переглянулись.       — Точно, надписи. Можете сами сходить и проверить тот длинный коридор с десятком одинаковых дверей. Они там повсюду.       — Что вы делали в том коридоре? — подозрительно прищурился Мэтт. — Доступ для сотрудников туда ограничен.       — Должно быть, не туда свернула. И это вовсе не удивительно. У вас здесь, — Стейси широко развела руками, обозначая масштаб проблемы, — ни одного указателя. Я могла бы ещё много чего высказать, но не вам, а непосредственно вашему руководству. В письменном виде. Можете передать им, — Стейси толкнула ногой тележку, отправив её катиться через весь зал, — что я намерена подать жалобу в профсоюз.       Стянув с себя фирменную куртку, Стейси швырнула её Мэту, и тот был вынужден подхватить её на лету.       — Милая, мы уходим. Кажется, мамочке придётся подыскать другую работу.       — Пока, — помахала Хелен на прощание Саймону, прежде чем вложить свою ладошку в руку матери. — Было приятно познакомиться. И спасибо за горячий шоколад.       — Не за что. Будешь в этом районе, заглядывай в гости.       — Ты сдурел? — одёрнул напарника Мэтт. — Они же обе ненормальные. Пусть катятся на все четыре стороны.       — Это обычный ребёнок. Причём очень милый, — возразил Саймон.       — Ты сейчас точно о ребёнке говоришь? — фыркнул Мэтт, комкая в руках куртку, явно не зная, как с ней поступить. — Эй, парень! — окликнул он уборщика, собирающего в большой чёрный пакет мусор из корзин. — Забери-ка это, — Мэтт швырнул куртку, и человек в серой форме, чуть присев, успел поймать её возле самого пола. — Отнесёшь на место, когда здесь закончишь. И про тележку не забудь.       Парень молча кивнул, перекинул куртку через плечо, поправил немного сбившуюся чёрную кепку с длинным козырьком и, тихонько насвистывая, отправился проверять оставшиеся урны, после чего, затянув горловину большого мешка, двинулся к выходу.       — Хоть кто-то ответственно относится к своей работе, — проворчал Мэтт, сквозь стеклянную дверь наблюдая за тем, как уборщик свернул за угол, туда, где располагались большие мусорные контейнеры.       — А ты разглядел его бейджик? — поинтересовался Саймон.       — Что? Нет. Я вообще его не разглядывал. К чему был этот вопрос, а?       — Да так, — хмыкнул Саймон. — Ни к чему.       Стейси как раз закидывала в один из контейнеров серые брюки, от которых, наконец, избавилась, когда за её спиной раздался голос:       — Кажется, это твоё.       Она вздрогнула, несмотря на то, что знала, кого увидит, когда обернётся.       — Не смей так подкрадываться ко мне, — рыкнула она, выхватывая из его рук верхнюю часть униформы и с размаху отправляя её вслед за брюками. — Где тебя носило?       — Немного поболтал с ребятами из охраны. Кажется, они не вполне довольны твоими профессиональными качествами. Ты в порядке? — Кен слегка нахмурился, приглядываясь к ней.       — Да! То есть нет. Господи!       Женщина поспешно спрятала за спиной подрагивающие руки. Теперь, когда уровень адреналина в крови постепенно приходил в норму, нервное перенапряжение давало о себе знать во всей своей уродливой красе.       — Живые куклы, мёртвые куклы, вымышленный кукольный мир, появляющиеся на стенах надписи и чёрт знает что ещё, — пробормотала она, стараясь унять дрожь, которая теперь начала распространяться на всё тело. — Нет, я совершенно, полностью не в порядке.       — Я бы обнял тебя, чтобы успокоить, но боюсь, что ты снова меня ударишь. Кстати, что за надписи на стенах, о которых ты постоянно твердишь? — спросил он вдруг.       — Не знаю. Мерцающие полупрозрачные буквы. Они просто появлялись и указывали мне дорогу. Без них я бы ни за что не отыскала тот жуткий склад. Что? Чему ты улыбаешься? Я не сумасшедшая.       — Рут, — тихо выговорил он.       — Рут? Кто такая Рут?       — В каком-то роде она приходится мамой всем Барби. И всем Кенам. Не возьмусь сказать за Аллана, но, наверное, и ему тоже. Не думал, что она захочет за меня заступиться после того случая. Но, похоже, её доброта безгранична и её хватает даже на таких, как я.       — Рут Хэндлер? — перебила его Стейси. — Основательница Маттел? Но как? Ведь она…       — Это не помешало ей помочь Барби стать настоящей.       — Живые куклы, мёртвые куклы, вымышленный мир и добрые старушки-приведения, — простонала женщина, без приглашения утыкаясь лбом Кену в плечо. — И как теперь со всем этим жить?       — Как в сказке. Долго и счастливо, — пояснил Кен.       Стейси неопределённо фыркнула: то ли посмеявшись, то ли наоборот, шмыгнув носом.       — Твои ролики у меня, — заявила она, отстраняясь и отступая на приличествующее расстояние. — Я отгоню машину немного подальше, чтобы не вызывать подозрений, и подберу тебя на следующем перекрёстке. Ты ведь сможешь добраться до него, не угодив в очередную историю?       — Я постараюсь, — серьёзно пообещал Кен. — Думаю, с меня хватит историй. На этот раз уж точно.       Никто из них не увидел, как большой рекламный экран на стене здания мигнул, прервав трансляцию яркого ролика, вместо которого на чёрном фоне медленно проявились светящиеся розовато-белые буквы, складывающиеся в всего одно слово: «удачи». Длилось это лишь пару секунд. Затем экран погас окончательно.

***

      Стейси гнала машину на предельно допустимой скорости, очень стараясь, чтобы стрелка спидометра не пересекла границу дозволенного. Ей не терпелось оставить полное своих мрачных секретов здание Маттел как можно дальше позади.       — Почему переход не открылся в прошлый раз? — спросила она сидящего рядом Кена, нервно сигналя замешкавшейся на светофоре машине.       — Я не знаю. Куклы путешествуют в реальный мир не каждый день.       — Что-то не похоже! Почему-то только рядом со мной их оказалось целых две!       — Барби больше не кукла, — напомнил ей Кен.       — Но совсем недавно была ей! Сколько вас тут ещё?       — Если Маттел снова засунет меня в коробку, то не останется ни одной, — огрызнулся Кен, то и дело бросая обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида.       — Почему всё это начало происходить именно сейчас? Я не играю в куклы уже лет двадцать и не вспоминала о них до тех пор, пока… — Стейси осеклась.       — Что? До тех пор, пока что?! — поторопил её Кен.       — До тех пор, пока не начала упаковывать вещи к переезду. И не увидела свою куклу в руках у Хелен.       Кен обернулся на дочку Стейси, сидящую на заднем сиденье. Кукла всё ещё была при ней.       — Переход между мирами открывает лишь сильная взаимная связь куклы и человека, — тихо проговорил Кен, сосредоточенно хмурясь. — Твоя связь с куклой давно ослабела и почти исчезла. Но появилась новая, которая ещё не успела окончательно окрепнуть.       — И что это значит? Что ты всё-таки здесь застрял надолго?       — Надеюсь, что нет. Останови машину. Мне нужно поговорить с Хелен.       — А как же Маттел?       — Всё равно мы не сможем бегать от них вечно. Мой единственный шанс — вернуться в Барбиленд. Дай мне поговорить с ней. Пожалуйста.       Стейси пожала плечами и припарковала машину прямо на обочине, чтобы Кен смог пересесть на заднее сиденье.       — Привет, Хелен, — дружелюбно улыбнулся он девочке.       — Привет, — тихо отозвалась малышка.       — Значит, тебе нравится твоя кукла? Хелен кивнула, поглаживая волнистые оранжевые волосы своей новой подруги.       — А ты бы хотела, чтобы она стала самой счастливой куклой на свете?       — Но она и так счастлива, — перебила его Хелен, взглянув с недоумением, словно не понимая, о чём он говорит.       — Да, но… — улыбка на его лице постепенно угасала, пока совсем не исчезла. — Я сейчас.       Кен вышел из машины, захлопнув за собой дверь. Он и сам толком не понимал, что должно было следовать за этим «но». Он облокотился руками о крышу автомобиля и опустил на них голову.       — Ты в порядке? — Стейси вышла из машины следом за ним и, обойдя автомобиль, осторожно положила руку ему на плечо.       — Не знаю, — честно признался он, чуть повернув голову, чтобы взглянуть на неё. — У меня начинает складываться впечатление, что я порчу всё, за что бы ни брался. Я стараюсь, но у меня ничего не выходит. И так во всём. Всегда. Я надеялся, что в этот раз всё будет по-другому. Но никому не нужно, чтобы Кены были счастливы. Ведь так? — Он грустно усмехнулся, и от той горечи, что была в его усмешке, у Стейси ёкнуло сердце. — Я думал, что если я сумею помочь ей стать счастливой, то и сам смогу почувствовать себя лучше. Но если я не смогу вернуться в Барбиленд с письмом от Барби…       Кен резко выпрямился. Стейси отшатнулась, напуганная внезапным движением.       — Что ещё? — нахмурясь, спросила она.       — Письмо! Письмо Барби!       — Что с ним?       — Оно осталось там!       — Где?       — В кармане рубашки. Которая осталась в торговом центре! Стейси, мы должны вернуться!       — Ты спятил? Наверняка Маттел уже прочёсывает город вдоль и поперёк. Меня даже немного удивляет то, что нас до сих пор не обнаружили. Я не собираюсь снова удирать, точно беглая преступница, от каких-то людей-в-чёрном! Если ты не заметил, то в моей машине сидит ребёнок!       — Ты не понимаешь…       — Нет, это ты не понимаешь! Может быть, для тебя всё это какая-то игра, но моя жизнь - она настоящая!       — Как и моя! И прямо сейчас она катится ко всем чертям! — Кен с злобной досадой хлопнул рукой по крыше машины.       — Знаете что, мистер..?!       — Мама! — задняя дверь машины приоткрылась, и из неё выглянула Хелен. — Почему вы ругаетесь, как когда-то с папой?       — Что ты, милая, мы не ругаемся, — отпихнув Кена с дороги, женщина поспешила к дочке. — По крайней мере, не так. Мы напугали тебя?       — Нет, — девочка мотнула головой, рассыпая по плечам каштановые кудряшки. — Но если вы будете ругаться, то кукла может расстроиться.       — Почему ты так решила? — настороженно поинтересовалась Стейси.       — Просто знаю и всё, — насупилась девочка, крепко прижимая куклу к себе.       — Кен, — тихо позвала женщина, поманив его рукой. — Подойди сюда.       Кен отошёл от машины следом за ней и со вздохом уселся прямо на поребрик тротуара, спрятав лицо в ладонях.       — Послушай, — Стейси села рядом с ним, не обращая внимания на озадаченные взгляды случайных прохожих. — Если сложить всё вместе: твой рассказ о взаимном влиянии друг на друга человека и куклы, слова Хелен, у которой начала формироваться с ней связь, о том, что кукла может расстроиться, если мы будем ругаться, и то чувство, которое у меня возникло, поскольку наша с ней связь ещё не до конца разорвана…       — У тебя возникло чувство? Ко мне? — потрясённо переспросил Кен.       — Нет! То есть да, но ведь… — Стейси резко повернулась к нему и сразу же пожала о том, что умудрилась сесть так близко. Встретив пронзительный взгляд голубых глаз, она снова почувствовала, как что-то перевернулось у неё внутри. На душе в один миг сделалось неимоверно тоскливо. Но тоска это была светлой и будто бы чей-то чужой. — Это чувство, оно не совсем моё. Понимаешь? — совсем уже тихо добавила она.       — Понимаю, — также тихо ответил Кен.       — Вы что, — подала из машины голос Хелен, — сейчас поцелуетесь? — Девочка в ужасе прикрыла глаза ладошками.       — Нет, — виновато улыбнувшись, Стейси поспешно отсела подальше от возмутителя своего душевного равновесия, — нет, милая.       — Жаль, — расстроенно вздохнула малышка, и Кен мысленно с ней согласился.       — Ты должен к ней вернуться, — вновь заявила уже с безопасного расстояния Стейси. — Наплюй на это треклятое письмо и просто возвращайся в свой Сказочный мир.       — Барбиленд, — поправил её Кен.       — Не важно.       — Действительно, не важно, — согласился он, — потому что если ты не помнишь, то как раз в этом и есть самая большая проблема. Я не могу.       — Чёрт, — ругнулась женщина и задумчиво закусила нижнюю губу. — Что можно сделать для того, чтобы эта ваша связь человека и куклы установилась побыстрее?       — Откуда мне знать? У меня её никогда не было. С Кенами играют не так уж и часто.       — Только не начинай снова жаловаться на жизнь, — фыркнула она в ответ. — Нужно как следует подумать. Что обычно сближает двух незнакомых людей?       Они одновременно взглянули друг на друга и также одновременно улыбнулись.       — Может сработать, — тихо проговорил Кен, поднимаясь и вновь подходя к машине.       Он присел на корточки возле открытой дверцы заднего сиденья, где, болтая ногами в воздухе, сидела Хелен.       — У твоей куклы есть имя? — мягко спросил он.       — Мама не дала ей имени, — пожала плечиками малышка.       — А ты? Ведь теперь это твоя кукла. Следовательно, выбирать тоже тебе.       — Не знаю. Я ещё не думала об этом.       — Подумай, пожалуйста, — попросил Кен. — Оно бы здорово ей пригодилось.       Девочка послушно устремила задумчивый взгляд к высокому синему небу. Она слегка прищурилась, полностью сосредоточившись на нелёгком задании.       — Не спеши, — как смог, поддержал её Кен. — Это важно.       Девочка понимающе кивнула, а затем её глаза вспыхнули озарением. Взглянув прямо на Кена, она улыбнулась и тихо шепнула ему имя.       Внешне всё осталось прежним. Та же идущая под уклон улица и припаркованная на обочине машина, проходящие мимо люди, клонящееся к закату солнце, ветер, доносящий с побережья запах океана и нагретого за день песка. Но всё же что-то неуловимо изменилось. Кен это почувствовал. Открывшийся переход между двумя мирами не был полноценным порталом или даже небольшим окном, подобным тому, через которое однажды в Барбиленд попала Не-Барби. Больше всего он напоминал узкий шаткий деревянный мостик без всяких перил, переброшенный над пропастью, грозящий, того и гляди рухнуть вниз.       — Спасибо, — поднимаясь, он слегка подался вперёд и чмокнул малышку в лоб. — Я передам ей от тебя привет.       Открыв дверцу машины, он уселся боком на переднем пассажирском сиденье и принялся переобуваться в роликовые коньки.       — Может, вы как-нибудь заглянете в гости? — с плохо скрываемой надеждой в голосе предложила ему Стейси. — Вместе.       — Спасибо за приглашение, — отозвался Кен. — Но почему-то мне кажется, что больше я сюда не вернусь. Всё же реальный мир — он не для кукол.       — А как же Барби?       — Она особенная, — подтянув шнуровку, Кен встал на ролики и осторожно переступил с ноги на ногу, привыкая к ощущениям. — Всегда была.       Стейси поднялась на ноги вслед за ним, опираясь на деликатно поданную руку.       — Для куклы, — она осторожно дотронулась ладонью до его груди, — у тебя очень человеческое сердце.       Кен накрыл её руку своей, легонько сжав пальцы.       — Рад был познакомиться, Стейси. Ещё раз спасибо тебе. За всё. За неё в особенности.       — Ага. Пожалуйста. И давай уже, двигай. А то вдруг переход снова закроется. А мы понятия не имеем, что ещё можно сделать, чтобы открыть новый.       — Да, — Кен нехотя отпустил её руку и отъехал немного в сторону. — Мы не знаем.       Он собирался добавить ещё что-то, но вместо этого лишь издал какой-то сдавленный звук, глядя на ту часть улицы, что была за спиной у Стейси. Оборачиваясь, женщина уже знала, что именно она увидит: стремительно приближающиеся большие чёрные машины без регистрационных номеров.       — Беги! — крикнула она, и Кена не пришлось просить дважды.       Уклон помог быстро набрать скорость. Оставалось только надеяться, что колесо ролика не наскочит на случайный камень или откуда-нибудь прямо на него не выскочит такой же сорви-голова на роликах, скейте или велосипеде, пока его не выкинет, наконец, из реального мира.       Стейси наблюдала за ним во все глаза и поэтому не пропустила момент, когда Кен вдруг сделал резкий разворот и, продолжая ехать спиной вперёд, взмахнул рукой, прощаясь. А в следующий миг он просто исчез.       — Мэм! Мэм? — обратился к ней один из парней в чёрном, выпрыгнувший из машины без опознавательных знаков. — Здесь только что был мужчина. Блондин, голубые глаза, ведёт себя странно. О чём вы с ним говорили?       — Он поинтересовался, который час. Кажется, он очень торопился.       — Куда? — сурово нахмурился костюм.       — Наверное, домой, — Стейси неопределённо пожала плечами, незаметно задвинув ногой подальше под машину пару мужских ботинок.       Чёрный костюм снял солнцезащитные очки и пристально взглянул на неё. Стейси невинно улыбнулась.       — Мама, — как нельзя кстати подала голос со своего места Хелен. — Я есть хочу! Когда мы уже поедем?       — Сейчас, милая, — отозвалась Стейси, продолжая улыбаться костюму. — Что-то ещё, сэр?       — Нет, — после выдержанной паузы отозвался безопасник, вновь цепляя на нос очки. — Это всё. Разбиться на пары! — отдал он распоряжение своим людям. — Всем переобуться! И достаньте уже мне эту чёртову куклу!       Было забавно наблюдать за целой толпой солидных мужчин в дорогих деловых костюмах, колесящих по всей округе на роликовых коньках. Отчего-то Стейси была твёрдо уверена, что даже проедь они вдоль всего побережья, прокатайся всю ночь вплоть до самого рассвета, дорога в Барбиленд останется для них закрытой. Возможно, ради такого зрелища Стейси даже задержалась бы подольше, вот только утратившая всякое терпение Хелен вылезла из машины и принялась настойчиво дёргать её за рукав. Женщина наклонилась и, дождавшись, пока девочка обхватит её за шею, подхватила малышку на руки.       — Ты и вправду голодна? — поинтересовалась она у дочери.       — Нет, — честно призналась Хелен. — Просто хотела, чтобы тот дядька от нас отстал. Ты же сама говорила, что все мужчины боятся детей.       — Маленькая хитрюга, — шутливо пожурила девочку Стейси. — И когда это я такое говорила?       — Когда разговаривала по телефону с тётей Розали.       — Вот как? А ты, значит, подслушивала мои взрослые разговоры?       — Нет.       — Нет?       — Я просто услышала. Не могу же я затыкать уши всякий раз, когда ты говоришь по телефону!       — И вправду не можешь, — согласилась Стейси, усаживая девочку обратно в машину.       — И знаешь ещё что?       — Что, родная?       — Не все они боятся. Тот, на роликах, меня совсем не испугался! А ещё Саймон. Он был очень милым. Думаю, он бы тебе понравился.       — Ты права, милая, — женщина посмотрела на дочку в зеркало заднего вида, — боятся не все. Я так сказала, потому что сердилась.       — На папу?       — Да.       — Ты до сих пор сердишься на него?       — Нет. Наверное, нет.       — Это хорошо.       Стейси снова взглянула на девочку, на этот раз слегка встревоженно. Голос малышки зазвучал печально, как это бывало всякий раз, когда разговор заходил об отце. Как бы тщательно и бережно оба родителя не готовили её к предстоящему разводу, переезд и расставание дались ей очень нелегко.       — Эй, — окликнула её Стейси, — а ведь мы так и не зашли за мороженым! Хочешь, поедем и купим его прямо сейчас? Возьмём целое большое ведёрко, отправимся домой, устроимся перед телевизором и посмотрим мультики. Что скажешь?       — Разве ещё не поздно? — нерешительно спросила Хелен.       — Думаю, сегодня можно сделать исключение, — подмигнула Стейси, разворачивая машину.       — А что мы будем смотреть? Русалочку? Красавицу и Чудовище?       — У меня есть одна идея, — загадочно улыбнулась дочке Стейси. — Думаю, что тебе понравится.