Дом разделенный

Властитель Узкого моря Вейгар Блэкфайр На лице Короли Ночи отпечаталось неверие — и он поднялся со своего трона, на ходу выдергивая из ножен собственное оружие. Кривое лезвие, отметил Вейгар, отдаленно напоминает сильно сглаженный дотракийский аракх или вовсе джогос-нхайский муракумо. Зато рукоять настолько длинная, что способна превратить меч в неплохую глефу... Ледяные рыцари навалились на них практически мгновенно. Эйгор выбросил ставшие ненужными ножны и умудрился заблокировать удар булавы от крепкого воина, на чьей голове покоилась потрепанная ржавчиной тяжелая корона из железа. Бринден же принял на себя выпад фехтовальщика с белым трехглавым драконом на щите. Сохранивший аккуратную бородку шкафообразный здоровяк с мечом — о Пекло, это же Мейгор — уже зашагал к самому Блэкфайру, однако был прерван вырвавшимся из толпы гостей Джастором. — Я... я задержу его! — голос мертвого Баратеона искажался, перемежаясь от загробного хрипа до знакомого мальчишеского. — Убей чудовище! До Короля Ночи — футов двадцать с лишним. До стремительно приближающегося Деймона... и преградившего ему путь Дейгона Бронзового — меньше десяти. Черный Принц выбрал первое и рванулся вперед, и вскоре оба врага встретились в центре тронного зала. Великий мертвец попытался разрубить его одним взмахом — а Вейгар прошмыгнул прямо под лезвием. Дотянуться до нижней конечности Короля ему тоже не удалось: тот умел сражаться и ушел с линии атаки. Они только пристально посмотрели друг другу в глаза, как вдруг лезвие владыки мертвых вспыхнуло синим пламенем. Впрочем, Блэкфайр осмелился отзеркалить ухмылку с лица противника — "в эту игру можно играть вдвоем". Одно проворачивание глефы, и изогнутый клинок уже летит в Вейгара с целью снести ему голову. Вот только его собственный меч тоже не простой, поэтому эффект от удара получился явно не тот, что рассчитывал Король: Раздор выдержал, не надломился и даже высек некое подобие искры, попутно оставив на холодном железе мелкую зазубрину. Оттолкнуть от себя, как учил когда-то Реннифер Крэбб, и полоснуть противника с внутренней стороны предплечья; хотя этот финт не работал против той же кольчуги, валирийская сталь все еще могла обойти часть правил по защите тела. Наследие Старой Валирии резало и убивало без боли — но то были чувства обычного человека. Ответ на вопрос, как отреагирует нечто чужеродное, последовал незамедлительно: тихое рычание Короля, похожее на сухой треск льда, подняло почти незаметную взору волну из замерзших и сразу растаявших снежинок. Увернувшись от нового взмаха врага, Вейгар отскочил назад. И увидел, как Мейгор играючи раздробил выставленный лежащим на полу Джастором меч на мелкие осколки — еще через мгновение закованная в латы ступня под аккомпанемент хруста ребер опустилась на грудь Баратеона. Затем сознание выцепило еще фрагмент прямо из-за правого уха Короля Ночи: Дейгон не уступал их общему отцу, не позволяя тому подойти к гуще сражения. Чуть дальше по полу с характерным стуком катился увесистый шестопер, поверженного владельца которого сменил воин с почерневшим (наверное, еще до окончательной смерти) лицом и сломанным носом. И как будто одного противника Эйгору было мало: на него насел еще и обладатель пентошийской рапиры с белыми пальцами, на концах которых виднелись длинные — очень — когти. Кровавый Ворон, пользуясь своей худобой и даже в горячке боя сохранявший злое от ненависти лицо, уворачивался от ударов обладателя шлема с некогда красным, а ныне грязно-бурым шарфом с плохо различимым силуэтом черного дракона. Глаза вернулись к Королю Ночи, ткнувшего концом глефы прямо в грудь Вейгара. Легкое смещение позволило пропустить выпад мимо себя, и Блэкфайр пользуясь моментом, атаковал в открывшуюся брюшину. Тщетно: темно-синие, почти черные доспехи Короля Ночи оказались весьма добротными — то ли их носитель пользовался данной ему сверхчеловеческой силой, то ли мастер-бронник, помимо малого веса, вложил в свое творение еще и устойчивость к колюще-скользящим попаданиям. "Не прекращайте нападать, ваше высочество", — сказал ему на одной из тренировок Гарри Флауэрс. — "Рыцарство отбирает победу". Времени еще хватало, чтобы довернуть лезвие и попытаться прорезать стык пластин между ключицей и плечом. Король, в свою очередь, подтащил к себе глефу одними кистями — силен, мерзавец — и тут же врезал Вейгару рукоятью по лицу. Блэкфайр отшатнулся и чудом успел парировать новую попытку его прикончить: потеря равновесия почти стоила ему жизни. Быстрая проверка языком выявила, что зубы все еще оставались на месте, а соленый привкус во рту возник исключительно от треснувшей губы. Владыка усмехнулся углом рта, провоцируя принца атаковать, и тот чуть наклонил голову набок... как в отражении меча показался другой, занесенный над самой макушкой. "СЗАДИ!" — взвыло чутье. Он почти забыл о Мейгоре. А тот — наоборот, не терял бдительности. Поднять меч, блокируя удар сверху? Беззащитность торса, на котором нет даже самой поганой пластины. Увернуться? Если замах не строго вертикальный, зацепит остаточным эффектом. Выбор был откровенно хреновый, но получить набалдашником по черепу не так плохо, как Черным Пламенем по всей спине. Блэкфайр отпрыгнул назад и чуть вбок, врезавшись в левую половину туловища Мейгора. Глухое "ыр-р-гх!" — и лезвие меча пошатнувшегося Жестокого рассекает пустоту. Сбитый с толку враг уже замахивается свободной рукой в попытке ударить или придавить наглеца, однако Вейгару удается юркнуть ниже чужой подмышки и вынырнуть уже за спиной здоровяка. За то время, что Черный Принц обменивался атаками с Королем Ночи, у обоих Риверсов поменялись оппоненты: обладатель сломанного носа уснул вечным сном рядом с шестоперщиком, зато Эйгор с обескураженным лицом застыл напротив носителя бурого шарфа. Бринден же, орудующий коротким мечом и отнятыми ошметками щита с драконом, со злым шипением врезался в плечо последнего: — Очнись! Это уже не он! Фраза продрала Вейгара до самых внутренностей. Дейгон против Деймона-отца. Эйгор против Деймона-брата. Если Король Ночи лично ему чужой и сетований на этот счет абсолютно никаких, то для товарищей по оружию вопрос стоит куда острее. Только-только затихший в груди жар вспыхнул с новой силой, и Вейгар, схватившись пальцами за латный воротник Мейгора, вонзил Раздор прямиком в его поясницу, чтобы затем повести лезвие вверх, к шее. Что там за скрежет — костей позвоночника или корежащегося на его глазах тыльника доспеха — неважно. Главное, что Мейгор Жестокий, самый жуткий обладатель Железного трона, с грохотом рушится на пол в духе марионетки, чьи веревочки совершенно издевательски подрубили. Любая тень выросшей на лице Короля Ночи ухмылки испарилась окончательно. Рывок мертвеца к нему выглядел и являлся молниеносным: именно таким Безупречные любят вышибать вражеские щиты, а также с разбегу пробивать легкую экипировку. Или, если за невзрачной внешностью браавосийского плясуна прячется недюжинная физическая сила, напрочь прошибать блок оружием... вот как сейчас. Вейгар даже не успел разглядеть, где лезвие, а где гарда — мертвец столь быстро провернул оружие, что его клинок едва не разрубил парню подбородок и нос снизу вверх. По правой щеке потекло что-то теплое. "Черное сердце, черная душонка, а теперь еще и мордочка под стать", — помимо воли хмыкнул про себя Блэкфайр. Боль из рассеченной кожи если и чувствовалась, то где-то очень глубоко и малозаметно. В долгу юноша не остался: Король хоть и смог оттеснить его к колонне, но тут же об этом пожалел, когда лезвие врезалось в камень, а сжатый Вейгаром левый кулак приземлился точно в челюсть врагу. "Баш на баш, сволочь". Владыка уже неоднократно давал понять, что умеет испытывать куда большие эмоции, чем его приспешники, а смесь из его шока и ярости вдохнула в удовлетворенного Блэкфайра еще чуточку жизни. Еще один взмах мертвецкой глефой оказался "слепым и бесплодным", без какой-либо тактики; теперь Черный Принц и Король Ночи кружили по залу, отслеживая поле боя вокруг них. Державшийся за красную полосу под левыми ребрами Эйгор вглядывался в силуэт улыбающегося Деймона Таргариена, чей бронзовый отпрыск давно смотрел невидящим взглядом в темный потолок. Тяжело дышащий Ворон как раз закончил выдирать из собственного бока наполовину сломанную рапиру — и готовился сомкнуть мечи с тезкой отца. "А где, собственно..." Додумать Вейгар не успел: чья-то когтистая рука, внезапно возникшая из-за колонны, уже готова была выцарапать ему глаза, но вбитые на Ступенях рефлексы принесли пользу. Отсеченная конечность "растаяла" в гнилую труху еще до того, как столкнулась с полом — а сжимавший культю боец визжал как истеричная девчонка, пока его не оборвал удачно брошенный точно в висок кинжал от Бриндена. А потом Королю, пожалуй, надоело. Серией из трех быстрых ударов он выбил из пола синие искры, перепрыгнувшие с оружия на броню, и рванулся к Вейгару. Блэкфайр не стал испытывать судьбу, решив проскочить под глефой... но стоило уже закончить кувырок и встать, как острый удар в грудь выбил из него весь оставшийся дух. Сознание прояснилось, дыхание сперло. Не удивительно — в конце концов, нанизанные на меч люди и должны так себя вести. Повисла гнетущая тишина. Бринден, наконец снявший с заклятого врага череп со всем его содержимым, резко обернулся с нескрываемой досадой в лице. Эйгор, наконец поваливший навзничь Деймона-старшего, тихо выдохнул "Не-е-ет". Вейгар попытался вдохнуть, но сиплый свист дал понять, что получается плохо. "Думал. Что. Удастся?" Боли не было. Пока что. Блэкфайр закашлялся, выплюнув изо рта порцию крови, и осклабился: горячая от дикого огня рукоять Раздора еще лежала в его правой руке. — Но я не безоружен. Король Ночи чуть приоткрыл глаза, осознавая собственную ошибку — и в этот момент Вейгар изо всех сил, что еще оставались, вогнал пылающий меч прямиком в то место, где, по его расчетам, находилось сердце противника. Когда-то он мечтал убить этим способом Отто Хайтауэра... что ж, пускай так. — Я ведь обещал. И владыку мертвых вмиг окутало зеленое огненное облако. Король Ночи закричал и выпустил глефу из рук — Вейгар чудом не плюхнулся навзничь, сумев уткнуться затылком в стену. В отличие от любого иного пламени, зеленое потушить было нельзя, а попытка мертвеца вытащить застрявший меч, как это сделал Бринден под стенами Королевской Гавани, тоже не удалась: льдистая плоть на руках Короля покрылась мелкой сеткой трещин. — Valar... morghullis... — выдохнул Блэкфайр, практически захлебываясь кашлем. Эйгор подскочил к нему, одним ударом клинка отсек лезвие от торчащей гарды и подхватил юношу, помогая тому не свалиться на каменные плиты, пока Кровавый Ворон молча смотрел на горящего живьем монстра. Смешок отдался новым приступом боли в груди, и поморщившийся принц взялся правой рукой за торчащий из его тела кусок железа. — Достань Раздор... Помоги дойти... до трона. Спорить Жгучая Сталь не стал. Ноги Вейгара немели с каждой секундой и окончательно подвели его на первой ступеньке, ведущей к заветному сидению. Блэкфайр, чья голова уже покоилась на коленях Эйгора, чувствовал, как смерть дышит ему в лицо, но разум отказывался воспринять ее как нечто страшное: жить годами в ожидании гораздо ужаснее. — Ты справился, малец, — с гордостью прошептал Эйгор. — Радуйся, Ворон, — прохрипел в ответ принц, чувствуя, как утекают силы вместе с его кровью. — Ты этого хотел. Бринден прикрыл единственный глаз, из которого выкатилась одинокая слеза. Время, казалось Вейгару, застыло. Но неожиданно... — А, будь оно все проклято! — прошипел мужчина и, обхватив рукой лезвие Раздора, с силой разрезал об него собственную ладонь. Почти потухший меч от такой подпитки вновь заиграл зелеными всполохами, а торчащее из груди лезвие стало плавиться. Боль исчезла. — Что за... — Заткнись, братец, — отрубил Бринден любые попытки восклицаний, и его голос зазвучал откуда-то издалека. — Будущее нашего дома и в твоих руках тоже, Блэкфайр. Если ты его загубишь, то больше не найдешь покоя. Никогда. Успел ли он усмехнуться напоследок, Вейгар уже не знал: окутывающая все вокруг белизна утянула его с головой.