Дом разделенный

Властитель Узкого моря Вейгар Блэкфайр "Все десять. Боги на нашей стороне". Юноша вчитался в эти строки, дабы найти в них какой-нибудь подвох. Измененный почерк, негативный смысл фразы, предупреждение, хотя бы подделанная печать Селтигаров... но нет. Торас Блаунт заверял его, что задача выполнена и вся его группа сумела избежать поимки городской стражей — а значит, дядя Барт должен выплатить каждому сумму, способную насытить семьи всех десятерых. Вейгар в этой ситуации лишь удостоверился, что награда за службу не обойдет никого. Опустив кончик пергамента к свече, Блэкфайр уставился прямиком в полыхающее послание. Из пламени на мгновение вынырнул одинокий красный огонек, поразительно напоминающий глаз Бриндена Риверса. "Ты сделал меня таким, Ворон", — Вейгар осклабился. — "Наслаждайся!" В дверь постучали. Бросив обуглившийся кусочек на пустую тарелку, принц положил руку на эфес меча и зло выкрикнул: — Не заперто! Гостем, как оказалось, был Деймон. На мгновение мужчина замер, увидев готовность Вейгара выхватить оружие, но все же взял себя в руки. Мрачно усмехнувшийся Блэкфайр подцепил пальцами графин с вином. — Что ж, хоть чьи-то мечты сбываются. Мне тебя поздравить? Деймон только вздохнул и покачал головой. — Я пришел не ссориться с тобой, — тихо произнес Таргариен, явно намереваясь успокоить сына. — Тогда зачем? Дабы ни у кого не возникало соблазна портить момент вашего триумфа, покончить с угрозой трону прямо сейчас? — Вейгар опрокинул в себя бокал. Какой это уже за день, третий или четвертый? — Отомстить за Визериса? Торговаться за Морского Змея, потому что Р-р-рейнис тебе не чужая? Ему даже не требовалось зеркало, чтобы удостовериться в безумии своего облика. Последние несколько дней Блэкфайр очень плохо спал: скрипы, шорохи и доносящиеся из коридоров шаги заставляли его постоянно сжимать рукоять меча. Тем более, что теперь у каждого обитателя Красного замка теперь имелся повод отправить его "на аудиенцию к Четырнадцати Огням". — Я хочу знать правду, — проговорил Деймон. — Это был твой план с самого начала? Вейгар нахмурился, не понимая, про что идет речь: про заговорщиков против покойного короля или все-таки про его импровизированную казнь. — Визерис должен был сдохнуть. Правда, я предусматривал куда большие его мучения, чем вышло в итоге. Или что, тебе очень неприятно смотреть на то, как твой сын сдался и решил, что уничтожить врага выгоднее, нежели искать решение? — Почему ты их так ненавидишь? Слова "Потому что они пытались меня убить" не требовалось высказывать вовсе: их старший из принцев знал и так. Но разрыв, как догадался Блэкфайр, заключался в том, что превращал его в ир-ра-цио-наль-но-го монстра с опустошенным рассудком — а это состояние для Деймона было в новинку. — Знаешь, что случилось над Клешней? — глухо спросил подошедший к окну Вейгар. Периодически он поглядывал через плечо: вдруг у дражайшего папочки возникнет соблазн сбросить его вниз. — Я прилетел к дяде Барту под утро. Кратко говоря, в дерьмовом состоянии — тем более, что лорда Талли едва не отравили той же дрянью, что и Лейнора. Буквально через несколько минут над островом появилась Рейнис. Это потом я уже узнал, что план Веларионов заключался в ультиматуме Селтигарам... Деймон не прерывал его. Одним движением всосав в себя вино, Блэкфайр с трудом подавил вспыхнувшее желание швырнуть кубок прочь — да хотя бы кому-нибудь на голову у подножия стены — однако сдержался. — Я атаковал первым. И стоило Каннибалу зажать хвост Мелеис в зубах, меня окатило драконьим огнем. Было больно. Оч-ч-чень бол-л-льно, — прошипел Вейгар. — Одежда, волосы, ножны для меча... все стало прахом. Я не знаю, почему я выжил. Не знаю, как. Может, потому, что огонь внутри меня горел ярче, чем вокруг меня? Медленно поставив опустевший кубок на столик, младший из принцев уселся на стул — так, чтобы фиалковые глаза встали на один уровень с холодно-пурпурными. — Жестокий урок, но правдивый. Даже если ты на самом верху, всегда найдется желающий сбросить тебя на дно. Особенно члены собственной семьи, которые могут легко забрать данное тебе слово, склонить к невыгодным тебе решениям, отравить ядом или устроить переизбыток стали в брюхе. — Вейгар хмыкнул и повернул голову, слегка отвлекаясь на усевшуюся на подоконник... ворону. Да будет проклят Бринден Риверс. — Что забавно, я никогда не хотел сесть на Железный трон, и именно теперь я мечтаю отобрать его. Или даже разрушить. — Чтобы быть сильнее всех? — Нет, — отрубил юноша, вернув взгляд на лицо отца. — Чтобы ни у кого не было соблазна сказать мне, что он! как-то! решает! мою! судьбу! Ни Рейнира, ни Визерис, ни Отто, ни Корлис, ни даже ты! НИКТО! Со стороны Драконьего Логова послышался поддерживающий его мысль рев Каннибала. "Именно так, raqiros. Мы с тобой сильнее их всех!" — Я... понимаю. Я тоже когда-то этого хотел. Первая война на Ступенях должна была стать моим триумфом? Она стала. А потом... пустоты становилось все больше. Даже сейчас, когда Рейнира наконец... — Деймон вновь вздохнул и уставился в пол, не в силах смотреть в лицо сыну. — Ты хочешь забрать у нее корону? — Наказать за нерешительность. Так звучит интереснее, — безо всякой тени сочувствия хмыкнул Блэкфайр. — Быть может, нанести упреждающий удар. Рано или поздно независимые Ступени станут естественным врагом Семи Королевств... Впрочем, об этом я подумаю потом. Вдалеке раздался гул от ударов на колокольне, и Вейгар встал на ноги. — А сейчас пришла пора покончить с этой мерзостью. *** Несколько дней в темнице отнюдь не пошли на пользу Отто Хайтауэру: как бы он не пытался показывать, что все судилище не более чем бастардов произвол, чувство неотвратимости смерти надломило бывшего десницу. Стоящий рядом с ним лорд Корлис мало походил на благородного мореплавателя, которым был когда-то и, пожалуй, намеревался взять всю вину Веларионов на себя и смягчить удар по своей семье. Несмотря на все увещевания и мольбы, Блэкфайр остался непреклонен в своем мнении о месте проведения суда (и казни) — на западном дворе Красного замка, куда допустят всех желающих. Действительно, толпа собралась большая, вот только мрачный как никогда вид Рейниры, Деймона и тем более самого Вейгара напрочь убил любые попытки простонародья создать шум. А вот шепот "Черный Принц пришел мстить!" Вейгару очень понравился. — Сир Отто Хайтауэр, корона обвиняет вас в измене путем неоднократного отравления покойной королевы Эйммы Аррен, с целью недопущения появления на свет наследника мужского пола, — злобно и без запинки процедил Вейгар, не отрывая взгляд от заклятого врага. — Сговоре против покойного короля Визериса с целью сделать второй его супругой свою дочь, ныне покойную леди Алисенту Хайтауэр. Организации заговора, во главе которого стояли покойный король Визерис и магистр Лисса Сильварио Пендейрис, с целью убийства принца Деймона. Покушении на убийство принца Эймонда Таргариена, принцессы Хелейны Таргариен и принцессы Люцерис Таргариен. И наконец, незаконном аресте лорда Вейгара Блэкфайра с последующей попыткой его убийства путем отравления. Вам понятна суть обвинений, или мне необходимо разъяснить каждое из них? Отто моргнул, осознавая сказанное. Блэкфайр специально выбирал простые формулировки, чтобы присутствующим все было предельно ясно. Если Хайтауэр потребует огласки — корона обольет его драконьим дерьмом с головы до ног, заставив большинство поверить в случившееся. Если согласится и промолчит — результат будет, в сущности, тем же самым, просто избавит Таргариенов от лишних объяснений. — Я не согласен ни с одним из них! — нашелся с ответом Зеленый Ублюдок. — Другого ответа я и не ждал. Лорд Ларис? Самодовольство Хайтауэра как рукой сняло. "Мейгор жаждет головы вашего потомства до последнего колена", — Вейгар улыбнулся. — Моя королева, ваши высочества, — склонил перед ними голову Стронг. — Мне известно, что после скоропостижной кончины королевы Эйммы сир Отто, бывший тогда десницей короля, действительно намеревался выдать замуж свою дочь Алисенту. Однако по неизвестным мне причинам Визерис отказался от этой затеи, и леди Алисента впоследствии вышла замуж за сира Лейнора Велариона. — Являющегося одним из ближайших наследников престола по мужской линии, что дало бы право сиру Отто заявлять про наличие права на Железный трон у своих внуков, — подытожил Вейгар. В толпе снова поползли обсуждения. — Также я могу утверждать о правдивости еще одной части обвинения: бывший десница являлся инициатором организации покушения на принца Деймона и лорда Вейгара в те времена, когда занимал эту должность, и когда лорд Вейгар еще не умел ходить, — продолжил Ларис, оглядывая Хайтауэра с брезгливым выражением лица. — Кроме того, магистр Лисса, дон Сильварио Пендейрис, прибыл в Королевскую Гавань с опорой именно на слова выступившего посредником сира Отто. — В чем заключался смысл переговоров? — В тот момент шла Вторая война за Ступени, и лиссенийцы просили короля Визериса о нейтралитете: устранение принца Деймона и лорда Вейгара дало бы ему возможность не бояться попыток свержения королевы Рейниры в дальнейшем. И, после уговоров сира Отто... король согласился. — Ее величество об этом знала? — спросил Вейгар, заметив, как Рейнира сжала подлокотники обитого красным бархатом стула. — Нет. Во всяком случае, Визерис прямо запретил мне и моему отцу распространяться об этом решении. "Визерис был слабовольным властолюбцем, прячущим свою гниль за улыбкой и стремлением всем нравиться. Это не Защитник Государства, это позор дома Таргариенов! И советники у него под стать". — Благодарю, лорд Ларис, — прикрыл глаза Блэкфайр, и мастер над шептунам поковылял к своему месту. — Быть может, у членов Малого совета найдется еще что-то, проливающее свет на происходящие события? Лиман Бисбери, сидящий рядом с Ларисом, поежился. Будучи верным Рейнире, старик наверняка знал о происках бывшего соратника относительно брата и племянника короля, и все равно молчал все эти годы. Сегодня ему отвертеться не удастся. — Лорд Лиман! Как член Малого совета при покойном короле Визерисе и верный слуга ее величества... что отмечал даже я, вы были обязаны присутствовать на его заседаниях. — Мастер над монетой аж вздрогнул: противопоставить что-то столь недвусмысленному утверждению ему было нечего. — Вы можете как-то подтвердить или опровергнуть сказанное? — Это правда, мой принц. Предложение сира Отто покончить с вами и вашим отцом звучало. И не один раз. — Лионель Стронг и Джаспер Уайлд присутствовали при этом? Вместо ответа Лиман устало кивнул. "Вот и все, Рейнира. Больше у тебя нет Малого совета". Понимала это и сама женщина, сидящая с совершенно пустыми глазами. Блэкфайр не постеснялся вынести всю грязь наружу, утопив в ней всю династию — и заодно показал, что ближайшие соратники короля служили совсем не ему. Вейгар был готов поспорить, что нашлись бы "теплые" слова и у стоящего возле повелительницы Кристона Коля, не будь он караульным в своем белом плаще. Зато не преминул прошагать вперед Лютор Ларджент, чей голос громыхал даже на улице. — Моя королева, ваше высочество, — поклонился стражник обоим Таргариенам, — как мне и было приказано, золотые плащи осуществляли охрану юных принца и принцессы в то время, когда произошло покушение. В своем докладе покойному королю Визерису сир Отто утверждал, что за этим стоит лорд Блэкфайр, которого ранее по приказу обоих заточили в темницу. Однако благодаря моему подчиненному, сиру Гарту, — воин со слегка искривленной сбоку верхней губой выступил из стоящей поодаль шеренги и подошел к командиру, — мы смогли изловить человека, ответственного за ранение принца Эймонда, и выяснили: приказ о нападении он получил именно от сира Отто. И причем чем Вейгар успел задать следующий вопрос, Лютор припечатал: — Если нужно, мы можем привести этого наемника сюда. А вот это стало удивлением уже для всех присутствующих. Точнее, почти всех: Вейгар повернулся к Деймону — и понял, что для него эта новость не сюрприз. Зато Хайтауэр выглядел бледным едва ли не до синевы. — Ваше величество? — обернулся Вейгар к Рейнире, и его сердце пропустило удар: настолько несчастной свою кузину он еще не видел. — В этом нет нужды, Вейгар. Мне достаточно. — Как угодно, ваше величество. Итак, нам видно, что обвинение, связанное с покушением Отто Хайтауэра на мою жизнь, оказалось не самым серьезным. Хотя претерпевание лишений в виде недельного голода — весьма неприятное занятие, — мрачно хмыкнул Блэкфайр. — Мои показания не сыграют никакой роли. А потому, полагаю, будет справедливо задать вопрос: сир Отто, вы и дальше будете отпираться, обвиняя всех свидетелей во лжи, или же дадите происходящему свое, более разумное объяснение? Хайтауэр выпрямился, брякнул окутавшими руки цепями и впился взглядом в лицо Деймона Таргариена. В этот момент Вейгар уже понял, что все они услышат — словесный взрыв человека, который поставил на кон все и проиграл. Зеленого Ублюдка казнят, но неотмщенным, как Отто это понимал, он уходить не собирался. — Я отдал множество лет жизни службе королю Визерису из дома Таргариенов, и я никогда не видел настолько дрянных его наследников. Слабая, вечно больная жена, что постоянно приносила по мертвому плоду каждый год. Девчонка, неспособная приструнить всего один великий дом и возомнившая себя будущей королевой... — Отто сплюнул и ухмыльнулся. — Вечно пьяный и развратный принц, который то и дело станет новым Мейгором Жестоким, если уже не стал — пусть и через постель. Деймон сорвался с места, уже намереваясь снять с него голову, но Вейгар сумел остановить отца, вскинув руку. Не сейчас. — Но я ошибся, лорд Блэкфайр. Самой большой опасностью Семи Королевств был ты. Ты устроил эту пародию на суд, намереваясь выставить меня наихудшим злом. Но ведь это ты годами договаривался с благородными лордами о вооруженном восстании против Визериса. Ты убедил моего племянника в том, что я намереваюсь отнять у него право на владение Староместом. А все почему? А потому, что мое поколение Таргариенов, которое дала бы моя Алис, стало бы чистым. Не таким порочным и грязным, как ваше. Теперь, на смертном одре, я убежден: драконы принесли зло Хайтауэрам и всему Вестеросу — и пусть все это видят! — Довольно! Сир Лютор! — вскрикнула Рейнира. — Подожди, кузина. Простим ему заблуждения по поводу ваших персон. Ведь мой отец до самого конца оставался верен королю на Железном троне и не помышлял никого свергать, — ехидно улыбнулся Вейгар и зашагал в сторону обвиняемого. — А знаете, сир Отто, вы в чем-то... правы. Мне даже это льстит. И раз уж на то пошло, я хочу услышать еще кое-что важное. Деймон и Рейнира переглянулись, не совсем понимая, чего хочет Черный Принц. Даже толпа притихла. — Все мы уже знаем, каким Визерис Таргариен оказался предателем, так что нет нужды скрывать и другую часть этой истории. Конечно, для вас я был виноват уже в том, что появился на свет — но я хочу услышать всю правду. Скажите, сир Отто, что я сделал? Вы ведь были этому свидетелем, скажите! "Я ведь обещал, Отто. Черный Король, третий Мейгор, придет за собой и твоей семьей. И он пришел!" Хайтауэр не сдался. И, подыгрывая собственному убийце, выкрикнул: — Ты убил короля Визериса! Своего дядю! — Именно. Иначе вы бы пожертвовали жизнями всех этих людей на бессмысленной войне, — Вейгар ткнул пальцем в толпу, — чтобы прикончить одного меня. И масса из простолюдинов разразилась криками. Цареубийство приравнивалось к измене. Но можно ли осуждать за это Вейгара Блэкфайра, бастарда любимого народом принца Деймона, с первого дня жизни ходившего под занесенным мечом, когда ни Визерис, ни Отто не гнушались любых способов по сохранению самоличной власти? Спорно. Тем более, что Черный Принц — внезапно — не хотел занимать Железный трон, а отдал его своей двоюродной сестре. Человек, оболганный интриганами и годами преследуемый за преступления, в которых он не повинен, имеет свое место на возмездие. Да, для всех он будет злом... но злом воздающим. — В конце концов, раз уж меня, драконьего бастарда, всю жизнь называли новым Мейгором Жестоким... не зря же хулу наводить? — Блэкфайр решил, что пора заставить всех присутствующих умолкнуть, заодно вогнав их в недоумение. — Все же, сир Отто, я милосерден. А потому хочу дать вам шанс оправдаться. — Вейгар, что ты... — Быть может, все, что вы сделали, — не обратил он внимания на восклицание отца, — являлось данной свыше волей. Чтобы доказать свою правоту, что боги на вашей стороне, вам почти ничего не надо делать. Только одно. Из спрятанных под плащом подсумков на свет появилось два небольших сосуда с зеленой, переливающейся на солнце жидкостью. — Не сгореть.