Дом разделенный

Властитель Узкого моря Вейгар Блэкфайр — Бисбери не сдадутся, — покачал головой Ормунд Хайтауэр, ткнув в расположенную на карте развилку рек севернее Староместа. — Еще со времен Джейхейриса мастером над монетой служит престарелый Лиман Бисбери, и вот он-то искренне предан Рейнире как будущей королеве, в то время как нынешним лордом Медового Холма сейчас является его внук Алан. Костейны? Историю о леди Элинор, страдавшую из-за Мейгора, они не забыли, и остудить их пыл мне нечем. — Флоренты? — Леди Алерия, жена моего дяди Отто, — в девичестве Флорент, которая вышла за него замуж, зная, что второй сын ничего не унаследует. Мы ведь не можем рисковать лишний раз, верно? Одного моего предательства уже достаточно, — усмехнулся Ормунд. — С Маллендорами и Кью тоже будет сложно. Разве что Редвины, связанные с нами кровно, могут прислушаться. Вдобавок придется исключить Пиков ввиду чрезмерной склонности лорда Анвина к интриганству... о Семеро, до чего же лицемерно это звучит. "Вот и чудно", — выдохнул про себя Вейгар. — "Будет некрасиво обмануть Геррика Мандерли с его претензией на Данстонберри, золотом и добровольцами из Белой Гавани... Да и три замка у одного дома — вопиющая роскошь даже по меркам Таргариенов". Из крупных лордов Простора еще были Фоссовеи из Сидрхолла, однако еще Тарли, по обыкновению не разбрасывавшийся словами в чужой адрес, небрежно охарактеризовал лорда Оуэна: "Я не доверил бы этому человеку даже управление обозом, вдруг его эго заставит вильнуть в противоположную сторону". Иначе говоря — далеко не факт, что хозяева Сидрхолла вообще могут быть кому-то верными и не сменят лагерь после первой же неудачи. — Главная наша задача, лорд Ормунд, будет отличаться от общепринятых правил ведения войны, — изрек Вейгар. — Нам нужно не поднять вооруженное восстание против Визериса и затем сравнять каждый вражеский замок с землей, нам нужно заставить короля и Отто совершать ошибки. Ормунд задумался, параллельно рассматривая карту. — Победить миром и без всякого боя? Хотите стать Мейгором в обличье Джейхейриса? Как коварно! Тогда нам нужны и другие видные лорды. Джордж Грейсфорд и Морган Мерривезер согласны, но этого недостаточно, — Хайтауэр обвел пальцем территории Запада и всего Простора севернее Мандера. — Нельзя дать собрать все вот это в единую массу. Нужны переговоры с остальными просторцами, и проводить их придется вам, потому что... — Я пока еще никак себя не проявил, если не считать Ступени. А мой дракон позволит быстро перемещаться. — Быстро, однако я почти уверен, что наша с вами встреча не останется незамеченной, а ворон достигнет столицы к концу этого дня. — Блэкфайр понял, что Ормунд уже сделал свой ход, и вопрос о владении Староместом повис в воздухе в виде меча над его головой. — Успех мероприятия зависит только от вас, ваше высочество. Вейгар хмыкнул и выпрямился. Видимо, сына лорда Остина настолько сильно уязвляло существование дяди, что он не стеснялся активно совершенствоваться на дипломатическом поприще. *** "Пекло, как удерживать в голове такое количество сведений о самых разных людях? А ведь король и десница должны помнить едва ли не каждого лорда в Семи Королевствах!" — ругался про себя Блэкфайр, ощущая, что прошедшие часы в драконьем седле и на резных стульях заставили его спину хрустеть, как мешок с сухарями. Начиналось все неплохо: никаких проблем с ранее упомянутыми Грейсфордом и Мерривезером не возникло — соответственно, хотя бы в этой части лорд Высокой Башни не соврал. Да и погода помогла спрятать крылатое чудовище над тучами. А вот дальше... Таддеус Рован — проницательный лорд Золотой Рощи и "достойный во всех отношениях человек", как говорили о нем и в Роговом Холме, и в Высокой Башне — встретил его настороженно. Резковатого и принципиального толстячка откровенно беспокоила инициатива Вейгара по свержению королю с Железного трона, к тому же Рован искренне верил в Рейниру и ее способность править Семью Королевствами. Убедить такого человека Блэкфайр смог только правдой: он признался, что ненавидит Визериса и что вообще не собирался захватывать власть в стране — но защитить себя другим способом уже невозможно. Конкретного ответа лорд Таддеус не дал, сумев стребовать взял с него клятву не причинять вред наследной принцессе и ее детям, за исключением самозащиты. Дуумвират из женатых друг на друге кузенов Шеймуса и Шарис Футли, правивших Тамблтоном, отнесся к предложению Вейгара более позитивно... до того момента, пока тот не упомянул про рекомендованного ему Джона Рокстона. Оказываться в огне новой гражданской войны на одной стороне с "мерзавцем, который не сумел стерпеть отказа леди Шарис от его кандидатуры для брака", Футли не собирались. До такой степени, что морковно-рыжие волосы и изумрудные глаза обоих буквально светились огнем — в итоге к перечню раздаваемых обещаний пришлось прибавить заступничество по отношению к лорду Звена. ...Разумеется, Джон Храбрый, считавшийся обладателем авантюристской жилки и валирийского меча, оставаться в долгу перед соседями не собирался. — Да как они смеют?! Да как вы!.. — Я пришел к вам как гость, лорд Джон, — Вейгар вложил в голос предостерегающий холодок, глядя на обнаженное лезвие меча, и постарался отодвинуть в сторону мысль о том, что дремлющий в предгорьях неподалеку дракон является не слишком дружелюбным аргументом. — Полагаю, мы оба согласны, что буйство из-за потерянной женщины не красит благородного человека вроде вас. Впрочем, если вы так желаете выплеснуть на меня свой гнев... Встав из-за стола, Блэкфайр поднялся на ноги и дотронулся рукой до эфеса лежавшего в ножнах Раздора. Конечно, сир Реннифер и отец научили его обращаться с оружием, но вот сразиться с серьезным противником ему придется впервые. — ...Я не возражаю. Джон несколько секунд стоял с мечом наперевес, словно думая, как поступить. Наконец вспышка ненависти в его глазах потухла и он, сжимая зубы, убрал оружие. — Прошу прощения, ваше высочество, — собрался с собой Рокстон и сел обратно за стол. — Но я надеялся, что вы меня поймете. Надеялся, что я... и Шарис... — Что думает об этом сама леди Футли? — парировал Вейгар. Пример мечтаний его отца о выросшей Рейнире, возможно, не лучший, и все же другого под рукой не было. — Мой отец тоже желал леди, которая вышла замуж за другого. Однако жизнь сложилась... как сложилась, а они остаются друзьями, готовыми постоять друг за друга. Вы бы хотели иметь при себе военный трофей, который будет ненавидеть вас до конца дней? Или у вас достаточно стати и воли, чтобы самому найти спутницу жизни? На лице Рокстона выросло выражение, в котором читалась дикая смесь из возмущения, иронии, цинизма и чего-то еще, неизвестного Блэкфайру. Еще бы, подумал принц, не каждый день выслушиваешь поучительные нотации от мальчишки вдвое младше себя, намеревающегося устроить восстание против Железного трона. Будь Вейгар на его месте, он бы тоже воспринял подобное не столь радостно. — Нам понадобится помощь, — произнес Джон, разорвав звенящую тишину, чем заставил юношу вскинуть бровь. — Против вас выступят Ланнистеры, и во избежание наступления с севера пригодятся силы из Муравейника. Марк Амброз тот еще упрямец и традиционалист... но лучше всего будет разговаривать с ним, заручившись поддержкой других лордов Простора. В конце концов, Амброзы однажды уже пожертвовали своим воином в борьбе против тирании, — Рокстон выдержал паузу, многозначительно сверля Вейгара темными глазами. Блэкфайр кивнул, понимая оговорку просторца. Дался же им всем этот чертов Мейгор!.. Только спустя два дня они с Каннибалом остановились на ночлег в бывшей Северной марке западнее Хаммерхола, и впервые за все это время Вейгар позволил себе взять передышку. Заодно все перелеты наконец помогли принцу разобраться в планах: дальнейшую работу в Просторе придется возложить на Ормунда. Принц и так сделал слишком много — Хайтауэры, Тарли, Грейсфорды, Мерривезеры, Редвины, Рокстоны, Футли, Амброзы, Маллендоры, Касвеллы... И все равно море мечей от этих домов не могли решить ключевой вопрос: что делать, если Визерис действительно сойдет с ума и прикажет сжечь любой из замков? Время заканчивалось. Немного сна — а как только полная луна начнет освещать землю, Вейгар отправится в Риверран. Раз уж Гровер Талли не готов терпеть женщину на троне, захочет ли он видеть вместо нее бастарда? *** Лорд Бартимос Селтигар — Милорд, — проговорил камердинер, — вам письмо. Стоило Барту взять послание, он тут же отослал слугу из кабинета: сведения, которые направлял ему племянник и его подчиненные, не следовало доверять никому. Даже Клемент не знал всех подробностей происходящего — он относился к своему кузену с симпатией, но воевать на стороне мятежников в планы наследника Клешни не входило. Вместо привычного символа Ступеней или других лордов на печати красовался вензель из двух букв "GG", заставивший Красного Краба нахмуриться: сведения должен был послать Вейгар или хотя бы Аркос, но не Гарвен Грейджой. Или доверие к железнорожденному выросло до такой степени, что ему вручили некоторые из обязанностей десницы? "Он убыл на встречу", — писал ему капитан. — "План сработал. Будьте готовы ждать злых гостей". И все. Конечно, краткость можно было назвать сестрой таланта, и все же Бартимос потратил некоторое время на то, чтобы понять смысл текста с минимальной превратностью — утешало только то, что о встречах с южанами лорда уведомили до того, как Вейгар в очередной раз исчез. Перечитав второе предложение, Селтигар позволил себе волчью улыбку. К счастью, Лисаро Рогаре совершенно не унаследовал от своего отца и малую толику ума, ограничившись лишь тщеславием и богатством — что доказывала старая история о попытке развязать войну в бывшей Триархии при помощи Безупречных. — Пришлось сказать лиссенийскому магистру, цитирую, "Я найду применение горячему нраву вашего сына", — проговорил Вейгар, подбирая одежду для полета в Королевскую Гавань. — Мне вообще не нравятся Рогаре, потому что их "бархат" не только раздражает добрую половину городских богачей, но и дает основание шептаться о независимости от Ступеней. А терять треть казны, заработанную шлюхами, я не желаю. — И ты хочешь подавить это стремление малой кровью? Вейгар улыбнулся. Так же, как он сам в лучшие времена. А потом племянник пропал на две недели: сначала застенок в столичном подземелье, затем долгий вояж через Север и Железные острова. Доверять закоренелым пиратам, в свое время попившим крови и ему самому, Селтигару ой как не хотелось, однако Визерис не оставил Вейгару никакого выбора. Пока что Гарвен и Дальтон держали свое слово и закреплялись на Пыточной Глубине, удерживая проход в Летнее море — но старший из кракенов не отказал себе в возможности продемонстрировать природное коварство. И наследник Рогаре стал прекрасным примером. Захват Ступеней стал для Черного Принца самым настоящим благоволением от всех Четырнадцати. Уже через день к южной границе архипелага подошел торговый флот с лиссенийскими парусами, идущий под предводительством дона Лисаро — и не куда-нибудь, а в саму Королевскую Гавань. Количество суден под командованием наследника Грейджоев и его подручных было слишком уж малым, чтобы разгромить нового противника: они не нашли ничего лучше, чем предупредить ставку на Кровавом Камне о прибытии чужих кораблей. Не удивить ответ не мог. "Старый замок за множество злодеяний? Более чем достойная оплата. Для рыцаря. Вот если он советник, что служит не королю, а кому-то другому, то это жутко ненадежный человек", — вот что писал Барту Вейгар в последнем перед отъездом письме. — "И все-таки его высочество должен платить добром за добро... в свой адрес". Племянник понадеялся на то, что его арест не разрушил деловые отношения Бартимоса и Лариса Стронга, а потому решил: пусть последний тщательнее поработает на Визериса — за что Харренхолл, пусть даже подпаленный недавним пожаром, станет на еще один шаг ближе. Раз уж Семь Королевств преисполнены выбора между легким и правильным, бессмысленным и гнусным... то теперь младшему сыну десницы придется прочувствовать это на себе. Пока Вейгар выигрывал сутки времени задержкой гостей под предлогом бушующего в Узком море шторма, Бартимосу стоило немалого труда сочинить сообщение для мастера над шептунами — а тому, в свою очередь, надлежало поверить. И убедить уже короля в том, что Дрифтмарк будет атакован с моря. Тем более, что у Блэкфайра имелся прямой повод отомстить Морскому Змею за попытку отобрать его владения. "Черный Принц является бастардом и мятежником? Значит, его сердце должно было столь же черным, как и волосы". А вот оповещение о прибытии гостей обрадовать не могло по определению. Бартимос еще мог стерпеть одного Реннифера Крэбба, неизвестно зачем отправленного бывшим "почти-зятем" в родные края... а вот присутствие поблизости веларионовского флота со злыми, словно демоны, капитанами — уже нет. Говорить же о хваленом "валирийском единстве" нельзя было еще с тех дней, когда Морской Змей замыслил посадить внучку подле короля и передать архипелаг чистокровному внуку. Несмотря на то, что Аркосу пришлось оставить на Ступенях половину своих кораблей, а вторая половина еще только шла вдоль побережья Эссоса на север, защищаться от бывшего соратника было чем: Корлису придется умыться кровью своих людей, если он решится высаживаться на Клешню для штурма. Зато от дракона старшей из принцесс спасения не существовало; разве что Вейгар лично прилетит с другого конца континента. — Камердинер! — крикнул Бартимос, и слуга незамедлительно явился на зов, выглянув из-за двери. — Мне нужен сир Торас Блаунт. Как можно быстрее. *** Сир Кристон Коль — Кто за этим стоит?! Я вас спрашиваю, кто?! — Я полагаю, ваше величество, что за покушением на ваших внуков стоял Вейгар Уотерс, — с деланным беспокойством проговорил Отто Хайтауэр, и Кристон ощутил всей кожей, что бывший десница бессовестно врет. Рыцарь шевельнул пальцами левой руки, перевязанной выше локтя, и легкий приступ боли слегка прояснил его сознание. Это хорошо: значит, великий мейстер Элтон дал ему не слишком большую дозу макового молока, да и убийц могло быть гораздо больше, чем двое. Возразить этой точке зрения не решился никто. И даже если вернуть сира Веймонда с Дрифтмарка для полноты состава Совета, все только согласились бы. Здесь не имелось ни одного человека, который не хотел бы смерти принца Вейгара. — Лорд Джаспер, с этого дня стража замка должна быть усилена, — отрубил король. — Золотые плащи будут чаще патрулировать коридоры. Если потребуется, командующий городской стражей доложит о ситуации лично мне. А теперь прочь с глаз моих! В такие моменты Кристон искренне радовался, что Визерис отдал его белый плащ Джайлсу Белгрейву — теперь ничто не мешало ему быть присяжным мечом сугубо для Рейниры. Сама женщина, с трудом удерживая стоическое выражение лица, буквально пролетела через все коридоры в сторону покоев сына и успокоилась только тогда, когда смогла сесть подле лежавшего в полубреду Эймонда. Обменявшись с дежурившим возле входа Гартом порцией мрачных взглядов, Кристон запер двери. Нельзя сказать, что приспешнику Деймона можно было полностью доверять, однако за все эти годы Коль уверился в том, что брат короля не причинит своим племянникам вреда. Нападение спланировал кто-то другой... хотя не думать о злом роке, преследующем королевскую семью, не получалось. — Чем вы заняты? — улыбнулся через силу Кристон, подойдя к сидевшим на подушках девочкам. — Вот, дядя Крис! — Хелейна сунула чуть ли не в его переносицу книгу, рассказывавшую историю Семи Королевств от Завоевания до Великого Совета, и вновь вернулась к чтению. Сидящая рядом Люцерис сдержанно кивнула — недавно перенесенное потрясение выдавали лишь бегающие туда-сюда глаза. — Молодцы. Рейнира на разговор никак не отреагировала — даже когда Кристон подтащил к кровати стул и сел рядом. Принцесса сжимала руку мечущегося в горячке сына: хотя Элтон сказал, что угроза жизни принца миновала, половину лица Эймонда пришлось скрыть под повязкой. — Он поступил как настоящий воин, — тихо произнес Кристон, на что заслужил злой взгляд Рейниры. — Я понимаю, что тебе больно смотреть на это, но участь твоих детей могла оказаться совсем иной. Эймонд сделал все, что смог, и даже больше, чем должен был. Сопротивляться взрослому человеку в десять лет... — Я не могу поверить, что Вейгар так поступил, — из левого глаза Рейниры потекла одинокая слезинка. Кристон вздохнул. Стоит ли говорить о своих соображениях? Все эти годы он был простым рыцарем, когда все важные решения принимали более значительные и могущественные люди. Иногда Колю тоже хотелось войти в их число, но... был мир. Мир, которому радовались абсолютно все — и Визерис, если уж откровенно, сам все испортил, потакая лучшему другу даже после периодов длительных размолвок. И как только Кристону вообще взбрело в голову полагать, будто лорд Отто заботится о государстве? — Я тоже, — осторожно проговорил Коль и огляделся, будто сумел бы разглядеть тайные проходы или щели в стенах. Смена им тона на более серьезный не осталась незамеченной Рейнирой. — А еще больше я не верю Хайтауэру. — О чем ты? — Мы давно знаем, кто такой Вейгар... — Кристон на секунду замялся, не зная, как продолжить: Уотерс или Блэкфайр. — Он взял Ступени, получил важных заложников. Разве смерть твоих детей, ненамного младше него самого, не разожжет войну еще сильнее? Зачем ему это? Рейнира задумалась. Теперь Кристон окончательно осознал, что его беспокоило: цели. Один из убийц пришел за Хелейной, но столкнулся с Рейнирой и ним самим, оставив рану перед отправкой на тот свет. А Гарт умудрился оказаться неподалеку от того крыла замка, где пребывали Эймонд и Люцерис, и сумел отогнать второго противника... от девочки, когда принц уже лежал на полу раненым. Догонять его Заячья Губа не стал, предоставив поимку более сведущим товарищам — донести мальчика до мейстера в тот момент было более важной задачей. — Вейгару имело смысл убивать конкурентов за Железный трон, но младшая сестра в этот список вписывается слабо, — начала понимать принцесса. — Еще сир Лютор обмолвился, что Деймон просил его присматривать за нами. Я сначала не поняла, почему... — Обычная женщина от потери дочери впала бы в ужас. Но вы с Рейнис всегда были Таргариенами, драконьими всадницами. Вдвоем вы смогли бы разорвать Каннибала на части и сжечь дотла Кровавый Камень, — если Кристон и преувеличил, то совсем немного. — Если твой кузен не сошел с ума, то выходит, что вас намеренно стравливают. Специально, чтобы убить его чужими руками. И когда задумываешься, кому выгодно... на ум сразу приходит он. Рейнира посмотрела на него — ее лицо выглядело прекрасным, даже будучи заплаканным, — и уткнулась Колю в плечо.