Дом разделенный

Принц Железного трона Деймон Таргариен Он разжал пальцы, позволяя пергаменту упасть на столешницу, и медленно опустился на ближайший стул. В зале Малого Совета повисло гнетущее молчание — ни один из присутствующих никак не мог найти правильные слова. Сам Деймон смотрел на человека, некогда бывшего его королем, и не мог понять — почему он позволял себе слепо повиноваться Визерису? Почему потратил свою молодость на бесконечный риск сдохнуть за право этого дурака на Железный трон?.. Наконец принц поднял взгляд на короля и проговорил: — Ты должен отречься от престола. Неважно, кому ты передашь власть: мне ли, Рейнире или Эймонду — на Железном троне тебе не место. Лицо брата, наполовину спрятанное под маской, словно омертвело. Раскрывшая рот Рейнира не смогла выдавить из себя ни звука — и более того, понять, как вообще отнестись к такому требованию. — Что ты сказал?! — Вейгар начал эту войну из-за тебя, — тоном, который выбрал Деймон, можно было резать металл... хотя видят Боги, как давно он хотел прокричать это Визерису в лицо! — Ты совершил ошибку, отправив его в подземелье просто так. Я совершил ошибку, потому что надеялся избежать катастрофы. Надеялся, что наша семья и наши драконы не будут убивать друг друга ради клочков земли, на которые когда-то меня изгнали, или за груду ржавого старья. Выходит, эта надежда была напрасной. — Разве ты не можешь его остановить? — Каким образом, Рейнис? Ты сказала мне, что сделаешь все для спасения своего сына, заложника в Королевской Гавани, — мрачно усмехнулся Деймон, чем заставил и без того подавленную кузину нервно сглотнуть. — Ты солгала мне, как последняя дрянь. Стоило поманить вас с Корлисом идеей сделать Люцерис королевой, вы сразу предпочли отправить моего сына на смерть. Не просто лишить его наследства, не изгнать, а убить всего лишь по той причине, что ему не повезло родиться в нормальном браке. Ведь легко пообещать выставить трех драконов против мальчишки, у которого ничего больше и нет? Разве я не прав? Визерис отмер. И зашипел: — Это твой долг как прин... — Долг? — оборвал его Деймон. — Ты смеешь говорить мне о долге после пятнадцати лет открытого пренебрежения? Ты бросил мне, словно кость, брак моей дочери с твоим внуком, прикрываясь желанием помирить семью, сделать Дом Дракона единым — а на деле старался лишь спасти свою власть. И все из-за вашего нежелания оставить Вейгару что-нибудь. — У него дракон! У него острова! — возмущенно всплеснул руками Корлис. — Стоит ему захотеть сжать нам глотки!.. — Я слышу это от самого богатого человека Семи Королевств, способного сжать Глотку одним своим флотом, — фыркнул Деймон, осаживая лицемера. "Вот и вся дружба, повязанная общей воинской кровью. Давно истлевшая тряпка, не больше". Рейнира решила, что нужно вмешаться. — "Пока твой отец сидит на троне, все будут умирать", — проговорила женщина, и спорщики одномоментно вздрогнули. Уж точно не по вине сквозняка от открытого окна. — Так Вейгар сказал, когда сбежал из Красного замка. А еще он говорил, что Железный трон ему не нужен... Дядя Деймон прав, отец. Мой кузен начал эту войну из жажды не власти, а мести, считая каждого из нас предателем и врагом. Да и подписался он не как Таргариен, а буквально отрезал себя, назвавшись... — "Блэкфайр", — выдохнул Лионель. — Мой король, ваши высочества, я понимаю сложность всей сложившейся ситуации. И все-таки я считаю, что переговоры с принцем Вейгаром... — Да поймите, лорд Стронг, ему не нужны переговоры! Этому "принцу" нужна моя голова! — на этот раз собеседника перебил уже раздраженный король. — И в этом виноват ты сам, — зло выплюнул Деймон. Похоже, теперь он не был единственным, кто понимал, что точка невозврата уже пройдена. Вейгар, которого они все крупно недооценили, не остановится. Визерис не отступит. Зажатые с обеих стороны Веларионы пока не могут принять очевидного решения. Мнение Рейниры, раздавленной расколом семьи из-за мелочности отца и тетушки, рассорит всех еще сильнее. — Мы должны созвать знамена, — Визерис издал вердикт. — Мятеж будет подавлен. — Ты плохо прочитал послание? — Деймон уже даже не пытался скрывать издевки. — Он опозорил нас с тобой перед всем Вестеросом, а моя репутация, мягко говоря, и так не впечатляющая — кстати, стараниями твоего ненаглядного Отто Хайтауэра. Север уже на грани бунта, иначе Криган Старк первым делом выполнил бы твой приказ, освободившись от протекции. Вдумайся: Вейгар исчез всего на одну луну, сумел раздобыть себе флот, имея только меч и дракона, а потом захватил Ступени! Но главное даже не это... — Он убил Вхагар, — догадалась Почти Королева. — Если это правда, то сильнейшим и вместе с тем злейшим драконом стал Каннибал. Обстановка постепенно перерастала из плохой в отвратительную. С каждым словом Деймон все больше осознавал, что не хочет выступать против своего сына — несмотря на то, что отношения между ними вполне могли перейти в нечто, напоминающее одностороннюю ненависть. Да и нападение на архипелаг наверняка планировалось не один месяц: вероятно, Вейгар уже тогда обоснованно опасался, что его постараются превратить в обездоленную шавку. — Вейгар больше никогда не поверит мне, — добил всеобщие рассуждения Деймон. — И я готов поспорить: ему по силам найти людей, которые захотят возвести его на Железный трон. Совершенно бесполезный, потому что править толком не знакомыми... да ладно, чужими землями Вейгар не хочет. Ему нужны новые гарантии безопасности, так как все те, что мы давали ему раньше, мы же и нарушили. Кто в Вестеросе выше, чем король? А если вспомнить, что Вейгар составил план победы над Триархией еще в одиннадцать лет... Это заставило Деймона задуматься над тем, насколько легко сейчас будет, как выразился Визерис, "созвать знамена". Сын не стеснялся манипулировать, лгать, бить в слабые места — но особенно сильно любил надламывать людей, играя на их желаниях, что четко показывала история со Старками. Нет, рассчитывать брату на северян определенно не стоило. Скорая зима, опасность вторжения одичалых и прочие невзгоды служат лорду Кригану хорошую службу, давая поводы для невмешательства. Скорее всего, сейчас Вейгар попытается опереться на Баратеонов: лорд Боррос давно хотел породнить своих дочерей с представителями королевской крови. К тому же стоит Вейгару намекнуть, что решение Великого Совета четверть века назад признало приоритет мужского правления над женским... и к нему примкнет добрая половина Простора. А также немалая часть Речных земель, желающая либо соблюсти традиции, либо изменить баланс сил в регионе. Вот Запад и Долина, вероятно, останутся на стороне короны в знак поддержки Рейниры, за исключением рыцарей со склонностью к двурушничеству — вроде шпионившего для Ступеней сира Лео Паррена. "Если Вейгар останется совершенно один, кошмар про сожженную диким огнем столицу воплотится в реальность. А сцена с плахой в тронном зале и груда отсеченных голов все никак не выйдет из моей гребаной головы". — Впрочем, лично для меня это не имеет никакого значения, — неожиданно для всех добавил Деймон, озвучивая принятое им решение, и встал на ноги. — Как я уже говорил однажды, я больше не твой брат, Визерис. Все, что я действительно должен сделать — это обеспечить безопасность своей жены и своих детей. Всех. Остальные, пораженные сказанным, застыли. Разве что в глазах старшего брата вспыхнуло чувство, похожее на презрение пополам с разочарованием. — А вдруг... — осеклась Рейнис, чья бледность выглядела нездоровой даже для Таргариенов, — ...у тебя не получится? Вдруг он убьет их? Вопрос показался Деймону таким глупым, что он с трудом подавил рассмеяться. Ни один Таргариен (кроме, пожалуй, Рейниры) никогда не пытался познакомиться с Вейгаром поближе, сделать его частью семьи, а не этаким малопонятным придатком. Быть может, не зря его первенец выбрал себе новую фамилию и вывернутые наизнанку цвета — они делали его более... настоящим. И нет, Вейгар не убьет ни Лейну, ни Деймиона с Рогаром, ни Дейрона: парень хорошо усвоил уроки как Триархии, так и отцовские. По крайней мере, Деймону очень хотелось верить, что Вейгар еще не успел стать чудовищем, готовым убивать родичей ради трона, в том числе детей. — О том, что глупо постоянно тыкать бастарда носом в происхождение и называть его новым Мейгором, следовало думать раньше. — Следовало поверить словам Отто, — отрезал Визерис. В груди Деймона будто что-то оборвалось. Всегда, всегда между ним и Зеленым Ублюдком король выбирал не его. Горько усмехнувшись, он хмыкнул: — Будь наш отец сейчас здесь, он бы назвал тебя величайшим позором дома Таргариен. И, невзирая на возмущенные крики Визериса, он вышел, не оглядываясь. Рикард Торн попытался было задержать принца, заметил готовую вылететь из ножен Темную Сестру... и покачал головой, оставшись стоять у дверей. Сам Деймон, шагавший по коридорам к выходу, ощущал в теле некую легкость, резко контрастировавшую с давящими на него со всех сторон стенами. "Король Вейгар Блэкфайр, первый этого имени", — попробовал Деймон озвучить титул. Получилось неплохо. — "Главное, чтобы Четырнадцать Огней дали мне шанс все исправить". *** Властитель Узкого моря Вейгар Блэкфайр "В черном сердце бастарда всегда горит злой огонек" — именно этой фразой из разговора полупьяных железняков руководствовался Вейгар, выбирая себе новую фамилию и отрекаясь от старой. Стоя на внешней галерее, он смотрел, как гарнизон Кровавого Камня получал новые указания от вернувшегося к обязанностям капитана Фалрика. Совсем как раньше... разве что теперь над замком реяло багровое знамя, а не черное. — Ваше высочество? Сир Гарри разместился прямо позади него. Стоило Вейгару обернуться, как его взгляд коснулся синяков под глазами рыцаря: виной тому был, очевидно, недосып. Реннифер Крэбб, его первый учитель ближнего боя и первый же гвардеец, загадочно исчез — поэтому напарника для Флауэрса следовало подыскать как можно быстрее, пока он не начал валиться с ног от усталости. — Тебе бы отдохнуть. — Надо, — признал правоту господина Флауэрс без обычной для себя бравады. — Но у нас война. — Как доведется свободная минута, составь мне список людей, пригодных стать твоими сменщиками. Нужны как минимум три человека; один из них будет дежурить вместе с тобой. Твоя работа на износ ни к чему нам обоим. Гарри кивнул, и они направились к кабинету хозяина замка, по пути заглянув в комнату принца Дейрона: видевший десятый сон мальчик, напрочь не переносивший подъемы ранним утром, мирно сопел под одеялом. Гарвен Грейджой рекомендовал посадить в одну из камер и его тоже, но Вейгар ограничился охраной покоев — никто из веларионовских сторонников не будет рисковать, пытаясь отплыть от окруженного железнорожденными и "крабами" острова, а в лучшем случае беглецы попадут в плен к дорнийцам. Помимо пленных командиров с Дрифтмарка, в охраняемом крыле темниц сейчас находились леди Лейна, чьи новые покои кое-как облагородили с учетом женских потребностей, и разноколенные племянники Морского Змея — Деймион и Рогар. Столь неоднозначный разброс между членами дома Веларион заставил Вейгара задуматься, почему Корлис вообще бросил на Ступенях кучу своих родственников. — Веймонд отвез Джейкериса в столицу вопреки прямому запрету отца, — ответила на соответствующий вопрос Лейна, когда новоиспеченный лорд Блэкфайр навестил ее в темнице. — Сир Деймион стал командующим флота Ступеней с подачи короля. А вот Рогара поставили капитаном стражи как раз потому, что он предпочитал слушать главу дома, а не кого-либо еще. Поразительно, что у перевертышева сына еще оставался рассудок, раз он предпочел бросить мечи, а не сражаться за труп (как он думал) полу-принцессы до последнего вздоха. Впрочем, предпочитавший отмалчиваться с хмурым видом Деймион всегда был умнее отца, хоть и разделял его мнение о виновности Вейгара в гибели младшего брата на тирошийском пляже. Рогар, напротив, вовсю клял "мерзкого бастарда" проклятиями и бранными словами, да такими, что Крагтир Драхар позавидовал бы — из-за чего уже через минуту у Черного Принца появилась навязчивая идея укоротить узнику язык. Стоило им дотащиться до места назначения, как Вейгар заметил, сколь тяжело Гарри удерживаться от прорывающего сжатый рот зевка — так что рыцарь был незамедлительно отправлен дремать на диване: мебель вполне выдержала бы носителя легкого доспеха при условии, что тот мирно лежит на спине. Принц же уселся за отцовский стол и вытащил пергамент с пером и чернилами, вполглаза поглядывая в разложенную рядом карту. Скажи ему кто-нибудь, что однажды пятнадцатилетний мальчишка будет строить планы по свержению дяди-короля... Итак, в Долине дела шли как прежде. Изенбард Аррен, сохранивший контроль над частью Чаячьего города, предпочел не ссориться с леди Джейн — хотя, по словам Элдрика, его такая необходимость ничуть не радовала. Ройсы же поднялись по иерархической лестнице благодаря лорду Гунтору: они сумели закрепить за собой управление зимней резиденцией Арренов, Лунными Вратами, и создали новый рыцарский дом в качестве младшей ветви, во главе которой встал второй сын Гунтора, сир Малкольм. Что Вейгар мог сделать? Прежде всего, разузнать, какие силы согласятся выступить оппозицией для Орлиного Гнезда. По словам леди Реи, во времена ее молодости таковой могли стать Колдуотеры и Темплтоны. Кого совершенно точно следовало опасаться, так это Корбреев и Редфортов — в частности, вышедшая из последних леди Джессамина слыла якобы "компаньонкой" Джейн Аррен, а по грязным слухам, еще и грелкой в постели. Вдобавок лояльных Рее рыцарей еще требовалось подготовить к восстанию в Рунном Камне хотя бы морально. Как там звали ее дальнего и наиболее любимого родственника? Кажется, сир Виллам. Хотя кандидатура местного бастарда Алларда Стоуна интересовала принца ничуть не меньше. Однако уже через полчаса стало понятно, что легкая идея никак не стыкуется с ее практической реализацией, а в камин улетел уже четвертый исписанный в поисках нужных слов клок пергамента — лучше уж писать такие вещи при помощи самой Бронзовой Девы. "Пекло, разговаривать с людьми вживую гораздо проще и интереснее, нежели сочинять высокопарные формулировки" — фыркнул про себя принц. Вскоре его разум сам собой вернулся к идее переговорить с дорнийцами касательно вторжения в Марки. На первый взгляд, это было простым решением, зато уже на второй оно выглядело очень и очень плохим — за такое князь Кворен потребует много золота и еще больше дипломатических обязательств, а живущие у Красных гор лорды точно не обрадуются, если бастард-мятежник натравит извечных врагов на их исконные земли. Хорошо, что договор с Грейджоями частично предотвращал потенциальное нападение Мартеллов на остававшиеся без должной защиты Ступени: пиратам ведь все равно, кому именно принадлежит вражеский корабль... — А? Что? — внезапно раздался с дивана полусонный голос Флауэрса. Сам рыцарь лихорадочно оглядывал помещение диковато-осоловелыми глазами: наверное, ему приснился дурной сон. Вейгар махнул рукой, показав, что все в порядке, и успокоившийся Гарри улегся обратно. ...Предложить Штормовому Пределу ему было нечего, разве что взять в жены одну из дочерей лорда Борроса. Вариант неплохой, но отдавать собственную свободу (или думать об убийстве нелюбимой супруги, как отец) Вейгару не хотелось. И слава богам, если они существуют, что сейчас Дейрон пребывал на Ступенях — соблазнившийся родством с королями Баратеон мог стать огромной головной болью. И все же Блэкфайр нашел решение; другое дело, что согласиться на такую затею мог разве что осторожный человек, а не закаленный воин, чей характер схож с изображенным на гербе животным. Его размышления в очередной раз прервали: в помещение заглянул постучавшийся камердинер, что служил еще отцу — и его глаза, узревшие спящего прямо при лорде гвардейца, разрослись до размеров золотого дракона. От такого зрелища Вейгар ухмыльнулся, после чего прошмыгнувший внутрь слуга протянул скрепленный печатью свиток с изображением подожженной башни. — Только что, ваше высочество, — прошептал мужчина в ответ на недоуменное лицо юноши и после кивка тихо удалился. Мысленно Вейгар выругался на себя за то, что слишком расслабился: будь это потенциальный Безликий, то с легкостью мог бы прирезать хозяина замка прямо при спящем защитнике. И смех, и грех. Чего же, интересно, хотел лорд Ормунд? Во-первых, повторить свои ранние заверения: мол, "вражда между принцем Деймоном и сиром Отто не должна омрачать отношения между новым поколением знатных лордов", а вопрос отсутствия у Вейгара признания, соответствующего законам людским и не совсем, хозяин Высокой Башни предусмотрительно опустил. Во-вторых, Ормунда серьезно обеспокоило содержание "рассыльного" письма, попавшего и в его руки тоже — если Визерис с такой легкостью приказал отобрать земли и титул по надуманному поводу, то "...бывшему деснице, оставшемуся в столице в качестве негласного советника, не составит особого труда склонить короля растоптать последнюю волю давно почившего лорда Остина". Проще говоря, Ормунд испугался, что его лишат прав на фамильный замок, и начал искать союзников вне королевской семьи. Третий пункт стал продолжением предыдущего. А еще заставил брови принца взлететь куда-то к верхней кромке волос: Хайтауэр утверждал, что в ряды войск черного дракона (в обоих смыслах этих слов) готовы при должном соглашении вступить Мерривезеры, Тарли и Грейсфорды. Выяснилось, что сообщение о переиначивании Вейгара из Таргариенов в Уотерсы застало просторцев прямо во время проводимого в Хайгардене рыцарского турнира, где Мейнард Тирелл поддержал претензию Визериса — а не менее родовитые лорды Простора, до сих пор не способные забыть детали становления Тиреллов Хранителями Юга, оценили высказывания сюзерена отнюдь не благосклонно. Ну и, естественно, лорд Ормунд не забыл упомянуть наличие у него дочери по имени Бетани, уступающей Вейгару в возрасте на шесть лет. — М-м-м-да, — выдохнул Вейгар, свернув прочитанное письмо. — Мне всего пятнадцать! Какого черта все эти перебежчики норовят засунуть под меня своих дочерей, еще даже не успевших расцвести?! Судя по тому, что со стороны спального места раздалось бурчание проснувшегося Флауэрса, возмущение юноши прозвучало чрезмерно громко. — Всем нужен Железный трон... кроме вас, мой принц. — И ты туда же? Всем нужна полномасштабная гражданская война, дабы иметь возможность свести старые счеты и прибрать к своим шаловливым ручкам чужие земли! А восседать на Железном троне — не более чем мечта для маленьких детей и взрослых идиотов! Они надеются на то, что их царственная задница разожрется до размеров винного бочонка, а из-под пола прорастет десница, способный разгрести за них все дерьмо! Блять, даже я, захватив Ступени, не имею ни малейшего понятия, как ими нормально управлять! Дождавшись, пока Вейгар остынет и прекратит ворчать, Гарри неожиданно серьезным голосом ответил: — Тот, кто это понимает, обычно становится... не самым плохим правителем. И зря вы так плохо о себе думаете: его величество, — юноша не сразу понял, что речь шла о Деймоне, — делал из вас будущего короля Узкого моря. А теперь лорды сами задумываются о том, чтобы видеть ваше лицо вместо Визериса. Это дорогого стоит. От таких изречений Вейгар аж впал в ступор. — И давно ты так подкован? — Нет, — Гарри улыбнулся. — Но ведь глупо отрицать очевидное, не так ли?