Дом разделенный

Принц Узкого моря Вейгар Таргариен Слушая речь вернувшегося в порт Аркоса Селтигара, юноша позволил себе улыбнуться: его план работал. Две эскадры Триархии, соединившиеся севернее Висельного острова, окончательно отправились на дно, а ее капитаны и матросы — на аудиенцию к богам. Утонувшему ли, Семерым, а то и вовсе Четырнадцати Огням, Вейгару было плевать: в отличие от дяди Бартимоса, он старательно запрещал себе богохульные речи в присутствии других людей. Вдруг еще обидятся. Лоран Угорис и Амальто Адарис из Тироша, Ледино Маар и Мартено Ортис из Лисса, Крагтир Драхар из Мирра.... Судьба Ремора Ормоллена, загадочно исчезнувшего после нападения двух драконов, осталась младшему из Кормильцев Крабов неизвестной — большинство склонялись к тому, что возникший на его месте огненный факел из ткани и плоти с воплями рухнул в море. А попавшая на обширные ожоги соль явно не способствует излечению. — На вашем месте, капитан Драхар, я бы не спешил воссоединиться с отцом, — мрачно проговорил Вейгар, глядя на гневно сверкающего глазами Крагтира. — Или вы так желаете познакомиться с алхимическими фруктами? Краем глаза принц заметил, как покосился на него отец. Действительно, его слова прозвучали как-то чрезмерно жестоко. Пусть: дом Драхар уже второй раз пытался отобрать у него дом, а потому должен за это заплатить. — Хотя нет. Тратить столь интересную игрушку слишком дорого, — лицо Вейгара разрезала усмешка. Говорить что-то еще не имело особого смысла, и как только у властителя Ступеней закончились вопросы к пленникам, тех тут же отправили в замковые камеры. Наконец Таргариены остались наедине. Мужчина налил себе вина, а затем, вздохнув, долил примерно половину во второй кубок и протянул Вейгару. Принц на мгновение замялся, сжимая его пальцами, и одним рывком опустошил чашу — вопреки заверениям Селтигара, никакой горечи на языке не оказалось. Напротив, после чуть подслащенного напитка мальчику стало чуть теплее. — Почему ты так себя ведешь? — в голосе Деймона слышались нотки осуждения. — Потому что я не хочу лишний раз... давать надежды этим людишкам, — Вейгар просверлил отца взглядом, не совсем понявшего значение этой фразы. — Они ведь не смирились с нашей победой в Первой Войне. И наверняка думают, что королевство на Ступенях умрет вместе с тобой. Принц усмехнулся и оглядел кувшин, на что Деймон погрозил ему пальцем и смешал кубок сына остатки вина с лимонной водой из соседнего графина. — Деймон Таргариен, Порочный Принц, любимец доброй половины Вестероса и заклятый враг второй, смилостивился заключить мирный договор с Триархией в обмен на тихую жизнь. Выскочки из Вольных городов этот договор нарушили? Нарушили. Допустим, мы сожжем еще пару флотилий, и Второй Войне за Ступени конец. Но когда магистры и архонты выкупят сыновей и предложат мир, что они услышат от вернувшихся пленников? Что наследник Узкого моря, принц Вейгар, не более чем озлобленный на свое происхождение самодур, которому дай повод разорить город-другой с помощью столь же неправильного дракона. — Ты не хочешь мира, — понял его отец. — Тебе нужен повод для... Третьей Войны. — Не совсем. Мы оба хотим, чтобы больше никто и никогда не смел рискнуть сбросить владычество Таргариенов по эту сторону Узкого моря. Тирошийцы, миррийцы, лиссенийцы бросили вызов двум драконам — и не смогли победить, как и во времена Древней Валирии. Не лучше ли тогда переметнуться на сторону победителей? Головы половины аристократов станут прекрасной платой. — В первую очередь от этого пострадают простые люди. — Я не рад, если тебя это беспокоит, — парировал Вейгар. — В случае чего всегда можно утверждать, что король Деймон милосерден к черни, а его сын всего лишь уставший от лишений мальчишка, который мало отличается от простого солдата. Чем старше Вейгар становился, тем чаще обращал внимание на репутацию представителей их дома. Его отец, некогда известный как Порочный Принц, с годами отбрасывал лихость и приобретал опыт, речи "дракон не спрашивает, а берет" звучали из уст отца все реже. Зато самому юноше запрещались многие вольности — как по приказу Деймона, так и исходя из надобности. — Ты прав, — процедил сквозь зубы прервавший молчание Вейгар. — Я не хочу мира. Я хочу уничтожить Триархию. Превратить в покрытые золой руины каждое здание, каждый укромный уголок и каждую спрятавшуюся там крысу. Потому что мне сложно... поверить. Деймон вопросительно вскинул бровь. — Что бы я сейчас не сделал, это не имеет значения. Вейгар Таргариен никогда не будет равным для них, для всех остальных. За тобой идут, потому что боятся и уважают, за мной же... так, обращают внимание на мой титул и только. Единственный, кто мог бы поддержать меня по-родственному или дружески, без армии за моими плечами — дядя Барт. Даже если все получится, и мы заставим магистров с архонтами преклонить колени в мольбах... они будут ждать, когда я останусь одиноким слабаком. Так ради чего все это? Ради осознания, что стараться бессмысленно, и что проще прибегнуть к проверенному устрашению? — Завоевать чужую, — мужчина щелкнул пальцами, стремясь подобрать подходящее слово, — симпатию на самом деле та еще задачка. — Равнодушия достаточно. Ну, чтобы можно было пройти мимо. Вейгар вновь отвернулся к камину, не замечая, насколько пристально смотрит на него Деймон. — Порой мне кажется, что все они — слуги, рыцари, работники — терпят мое существование, и что в их глазах нет ничего, кроме презрения и ненависти. Интересно, в какой момент мое общество надоест тому же сиру Ренниферу. Или тебе. — Вейгар, прекрати, пожалуйста. Мы ведь с тобой об этом уже не раз говорили... — У тебя есть Люцерис. Законнорожденная дочь, — фыркнул юноша, ощущая, как в его груди разгорается злой огонек. — Ты не можешь признать ее наследницей Узкого моря, потому что лишишься повода сместить Рейниру. Сделаешь королем меня — и твоей дружбе с Веларионами конец, не говоря уже о разрушении всех стараний казаться перед вестеросскими лордами приличным человеком. Сделаешь королем вашего с Лейной сына — и решишь обе этих проблемы, хотя дядя Барт тебе этого не простит. Обещание оставить мне хотя бы острова умрет вместе с тобой: никому не нужна целая ветвь династии под боком, способная претендовать на высшую власть в Семи Королевствах. — И поэтому ты хочешь обратить в пепел все вокруг? — Только пепел без нужды стервятникам, — безапелляционно отрезал Вейгар. Попытка поменять положение в кресле не дала особого результата: вино расслабило тело, нарушило обычно простые и легкие движения, однако не дало отдохнуть разуму. — А воевать с целым континентом, имея в запасе всего одного дракона... я же не королева Рейнис. Неожиданно Деймон рассмеялся, чем сумел ввергнуть сына в недоумение. Влив в опустевшие кубки лимонную воду, он заговорил. — В молодости я был таким же. Вторым сыном, который ничего не наследовал и который должен был защищать семью до последней капли крови. Меня изгнали из собственного дома за то, что я осмелился кричать королям в лицо совершенно не нужную им правду. Да, Караксес и Темная Сестра позволяли мне творить многое из того, что я хотел... Но потом жизнь заставила меня принимать более взвешенные решения. — В день, когда я родился? — Именно, — усмехнулся мужчина и сделал очередной глоток. — В день, когда Визерис брезгливо отвернулся от нас обоих. В день, когда Ступени окончательно оказались под моим контролем. Да, я мог бы выжечь каждый остров до последнего фута, но мне нужны были земли. И мне нужны были люди, которые в меня верят. — Ты их нашел? — Нашел. А потом с их помощью заставил поверить других. И если ты считаешь, что твое присутствие на архипелаге нежелательно, то сильно заблуждаешься. Я никогда не допустил бы к тебе ни Крэбба, ни Флауэрса, не будучи уверенным в их преданности. Я наблюдал, как солдаты и работники гордятся маленьким несмышленышем. Мне известно, что Рея Ройс дает советы юноше, который мог быть ее родным сыном и всадником, скажем, Вермитора, — Деймон подмигнул ему, обыгрывая прозвища и леди, и дракона. — Если я сейчас объявлю наследником Ступеней кого-то еще, найдется с добрый десяток человек, кто даст тебе кров или захочет сплести заговор для твоего возвращения. На это у Вейгара не имелось никаких колких слов. Оставалось лишь презрительно усмехнуться, глядя в сторону. — Тем не менее, в твоих словах есть зерно истины. Ты знаешь цену нашей с Морским Змеем сделки, и он всячески будет пытаться обойти условия: сделать Люцерис королевой — твоей или Эймонда, сместить тебя из линии наследования, или же вовсе заменить вас обоих своим младшим сыном... Способов много. Главное в другом: помнишь, что ты сказал про Рейниру? — Я не хотел бы ее смерти. — Вот и я не хочу того же для Рейнис или Корлиса, хотя в твои годы крикнул бы "С радостью!" и даже не задумался. — Деймон, чуть подавшись вперед через стол, положил руку на плечо Вейгара. — Помоги мне перехитрить их, да так, чтобы они сами этому обрадовались. Вы же способны на это, принц Вейгар? Ярость ушла, уступив место настороженности. Просверлив отца своими не вполне человеческими глазами, Вейгар кивнул. — Так точно, ваше величество. *** Посланники вернулись через несколько дней — скорее всего, только страх Трех Шлюх перед драконом оградил Малентина Велариона от смерти в застенках Тироша. Сир Малентин сообщил: совет Триархии разделился во мнениях относительно продолжения конфликта, в итоге свалив все дальнейшие хлопоты на инициаторов морского похода. Более того, Крагтир Драхар оказался предан и ограблен... собственными соратниками, поскольку его мать, управлявшая домом в его отсутствие, скоропостижно скончалась. — Ни мира, ни войны, — покачал головой Деймон. — Что ж, для начала хватит и этого. Еще бы, ведь выписывать извилистые письма с примерно одинаковым содержанием выпало на долю Вейгара. Хотя небольшая группа кораблей под командованием Лантора Сангласса смогла привезти на Кровавый Камень еще двоих захваченных обманом пленников, выходило, что из тридцати трех магистров повлиять Таргариены могли только на семерых. Или шестерых, если учесть, что Ремора Ормоллена (как и его тело) никто не сумел отыскать. — Каков шанс, что Драхар-младший согласится перейти на нашу сторону? — Мы отправили старшего на ужин крабам, — фыркнул Бартимос. — Точно так же, как он кормил их пиратами и нашими воинами из числа военнопленных. — И все это проводилось по приказу Триархии, пославшей лорда Крагхаса на верную смерть в пасть дракона, а потом оставившей его наследника без гроша в кармане? — яд в этих словах убил бы любого дорнийца. — Чудесно. А Крагтир вообще знает о своей новой судьбе? Или никто даже не удосужился заглянуть в камеру, наверняка одну из самых глухих? — Он не в камере, ваше высочество, — незамедлительно отрапортовал Фалрик. — Он в яме. Вот теперь принц удивился. Похоже, что отец успел подумать еще и об этом. Конкретно "яма", то есть выкопанная в земле одного из внутренних двориков комната, где потолок был заменен на грубые металлические решетки, предназначалась для самых упрямых и опасных пленников — заместо холодного каменного склепа. В сочетании с позаимствованными у летнийцев и дикарей с островов Василиска методами по слому тела и разума человека с помощью ослабляющей пищи и воды участь Драхара была незавидной: его поместили туда практически сразу после известия о падении его семьи в Мирре, но к самым жестким методам пока не прибегали. — Яма... может его сломать, — несмотря на снижение скептицизма в голосе дяди Барта, он не исчез полностью. — От бездумной куклы не будет никакого толка, — Вейгар одним рывком поднялся со стула, чем заставил шевельнуться и стоявшего позади его кресла Реннифера Крэбба. — Я хочу посмотреть на него. Деймон, после недолгих размышлений, согласился, и уже через десять минут принц стоял над темницей Крагтира — подле него оставался лишь Крэбб, стоявший вне поля зрения узника. Вейгар заметил, что по сравнению с лихим обликом на аудиенции Драхар-младший успел лишиться камзола и рубашки под ним, а на его обгоревшей от солнца спине то и дело приземлялись островные москиты. Увидев визитеров, флотоводец оскалился. — Ваша верность памяти отца и Триархии заслуживает похвалы, капитан, — опередил его желчные речи юноша. — Жаль, что мы оказались по разные стороны. — Что, мальчик, пришел поглумиться надо мной? — прошипел Драхар, да так, что сквозь зубы забрызгала слюна. — Ни в коем случае. Просто решил, что нельзя давать человеку вроде вас обманываться ложными надеждами, — Крагтир прищурился, и Вейгар вспомнил, что собеседник не так давно перешагнул совершеннолетие. — Мы послали вашим лидерам предложение прекратить войну и выкупить пленников. Думаю, что они не согласятся: больно терять большие вложения вроде затопленного нами флота. — Хочешь перетянуть меня на свою сторону, наследничек? А папочка не отругает? — Глупые надежды для детей, что верят в сказки, — хмыкнул Черный Принц. — Мой отец убил твоего, и все эти годы тебя питало лишь желание стать сильнее ради мести. На этом свете тебя удерживает лишь то, что у тебя осталась мать, занявшая место дома Драхар в совете магистров Триархии. От упоминания матери Крагтир чуть сбавил пыл. — Как думаешь, станет ли изгнанный из Вестероса бастард угрожать человеку присоединиться к его армии, используя в качестве размена жизнь его матери? Все полагают, что да. Но какой мне резон? — усмехнулся Вейгар. — Искать одну женщину в Мирре, рискуя погибнуть при этом? Отправлять людей в обход отца? Это расходы, и большие расходы. Впрочем, даже если представить, что леди Драхар привезут на Кровавый Камень... Еще вопрос, согласился бы ты выполнять приказы в обмен на сохранение ее жизни. — Наш дом служил Мирру на протяжении веков, — с гордостью в глазах произнес капитан. — И ты... — И я вижу, что теперь от Драхаров осталась лишь одна женщина, которая пойдет на все ради спасения единственного сына. Которая осталась среди алчных магистров, готовых сожрать с потрохами все ваше состояние. Потому что Триархии не плевать лишь на одно: Количество! Контролируемых! Денег! — последние три слова Вейгар выдал со смесью рычания и презрения одновременно, а затем замолчал на три-четыре секунды. — Они обманули твоего отца и заставили умереть за них, послав грабить мою семью до последней нитки. А теперь повторили этот фокус с тобой. Крагтир больше не склабился, а напротив, окинул принца оценивающим взглядом. — В общем, тебе остается лишь надеяться на то, что тебя вытащат. И что у моего отца больше милосердия, чем у нашего предка Мейгора. Кивнув Драхару на прощание, Вейгар резко развернулся и пошел прочь, уже не слыша брошенные ему в спину чужие слова. — Не только у тебя есть дракон, мальчишка... *** Уворот. Взмах. Да чтоб его! Реннифер опять блокировал выпад и едва не врезал ему по лицу обитым кожей тренировочным щитом. Отскочив в сторону, Вейгар перехватил поудобнее уже свой щит и на всякий случай оглядел вторые ножны, где покоился специально подобранный для спарринга деревянный кинжал — детская игрушка прошла с ним через все эти годы. — Не очень умный план, ваше высочество, — едко высказался Крэбб, в глазах которого не было ни единого намека на сонливость. — Ваш противник не дотракийский дикарь, а рыцарь в доспехах! "Да-да, поговори мне еще", — фыркнул Вейгар и рванулся на оппонента. Рен был силен и все еще молод, поэтому единственным преимуществом принца была его ловкость — без доспехов он мог двигаться быстрее и изворотливее, чем противник. Минусом этой идеи являлась... Меч Вейгара врезался в прямиком в щит рыцаря, да так, что по всему ристалищу разнесся тихий звон от соприкоснувшегося металла. Однако Крэбб совершенно немыслимым образом вывернул руку с оружием и умудрился стукнуть его лезвием плашмя. В глазах помутилось, а затем Вейгар ощутил, как громадная стальная махина сбивает его с ног. ...недостаточная скорость. — Падать, мой принц, всегда неприятно, но иногда необходимо, — Реннифер вонзил меч в песок и, дав Вейгару время прийти в себя, помог ему подняться. — Дайте угадаю: хотели заставить меня потерять равновесие, сбить своим собственным щитом и добить кинжалом? Вздох, как считал Вейгар, стал красноречивым ответом. — Я видел и более бестолковых фехтовальщиков, — утешил его все еще улыбающийся Реннифер. — Мой вердикт? Нужно больше практики и еще несколько лет роста. Да и требовать от себя в одиннадцать лет победы над ветераном войны за острова... Не слишком ли сурово? — У нас война, сир Реннифер. Будь иначе, все было бы куда проще. Крэбб кивнул и протянул ему бурдюк с водой: солнце как раз поднялось в самый зенит, так что освежиться после изматывающего боя будет очень кстати. Не успел Вейгар отправить в желудок половину сосуда, как из крепости вывалился Гарри Флауэрс. — Доброго всем дня, — весело брякнул выспавшийся Флауэрс. — Мой принц, ваш дядя просил передать вам, что ждет в совещательном зале. И... нет, не слишком срочно. Все-таки гвардейцы слишком уж хорошо его изучили, раз умудряются отвечать на невысказанные вопросы. С другой стороны, и Рен, и Гарри служат бок о бок с ним последние десять лет — немудрено, одним словом. А недавно отец решил, что двоих гвардейцев маловато. "Этак мы свою Королевскую гвардию соберем", — хмыкнул про себя Вейгар. Когда сменивший одежду принц добрался до зала, то застал там не только Селтигара, но и отца. Деймон перевел недовольное лицо прямиком на него, медленно выдохнул и бросил на стол смятый клочок пергамента. Развернув его, Вейгар всмотрелся в текст. "...Сильварио Пендейрис обещал золотые горы и совместное управление Ступенями — по замыслу совета магистров, Железному трону перейдут все острова западнее Висельного, что обеспечит безопасный проход торговым кораблям Вестероса. Визерис сомневается по двум причинам: во-первых, ему придется надеяться на нейтралитет Дорна, во-вторых, он прекрасно понимает, что как только угроза захвата власти принцем Деймоном будет устранена, их с Триархией необходимость друг в друге отпадет..." — Это написал Ларис Стронг, — Бартимос дождался, пока Вейгар прочтет послание полностью. — Мастер над шептунами захотел себе Харренхолл? — насмешливо бросил Деймон. — Или сразу пост десницы? Стронг... Теперь он вспомнил. Старая история: когда-то Харвин Стронг был одним из лучших друзей отца и капитаном Золотых плащей — городской стражи Королевской Гавани. Но потом принц Деймон отправился на войну, а Харвин стал ухаживать за леди Алисентой Хайтауэр и, по слухам, стал настоящим отцом ее двоих сыновей. Младший из братьев и калека с рождения Ларис предпочел взбираться наверх с помощью ума, а не силы. Мысли сами собой вернулись к разговору о том, может ли владыка Семи Королевств выбрать власть вместо семьи. Очевидно, мог — или, по крайней мере, сомневался в этом. — Лорд Ларис волен мечтать о чем угодно, — голос Вейгара разнесся по залу. — Важно другое: условия разумны, учитывая старый альянс Триархии с Дорном. У нас есть Караксес и Каннибал... и, быть может, еще Вхагар с Мелеис. Четыре взрослых и опасных дракона против одной Сиракс, ходящей под седлом Рейниры — самый лучший повод отправить убийц. Ничто так не уничтожает чужие сомнения, как головы на пике. — Одно радует: нам на головы не обрушится чей-то крылатый монстр, — вздохнул Бартимос. Никто из них троих еще не знал, что искушать судьбу такой фразой явно не стоило.