Дом разделенный

Король Узкого моря Деймон Таргариен — В последнюю нашу встречу твое положение было куда более значительным, чем сейчас. Неужто Долина окончательно растеряла свое рыцарство и захотела походить на Королевскую Гавань? — не удержался Деймон и ввернул шпильку в разговоре, стараясь немного уязвить Рею. Женщина стоически перенесла выпад и продолжила смотреть на бывшего мужа тяжелым взглядом. — Мой принц... Капитан гвардии сир Фалрик едва удержался от того, чтобы оборвать Элдрика за неправильно произнесенный титул, но заблаговременно предупредивший его Деймон сделал все сам. — Сир Элдрик, это в Семи Королевствах я младший брат короля. Здесь, на Ступенях, люди не относят себя к Вестеросу... тем более те, от кого давно отреклись их родичи. — Прошу прощения, ваше величество, — склонился в поклоне Аррен, и Таргариен кивнул: наличие на Кровавом Камне столь неординарных гостей чем-то забавляло его. С годами злость на Бронзовую Суку исчезла окончательно: по большому счету, после длительной ссылки до Деймона дошло, что он злился даже не на непреклонную воительницу, а на сам факт своего заточения в браке. Конечно, в последнее время он успел пообщаться с немалым количеством людей, которых перестало устраивать сложившееся положение — и все же Рея Ройс покинула Долину, согласилась пребывать в обществе Порочного Принца и его дракона... "Насколько плохо все должно быть? Визерис же не мог допустить, чтобы за красивой присягой Рейнире пряталось гнилое нутро худших из вестеросских мразей! Не мог ведь, правда?" — Капитан Фалрик, — рыцарь незамедлительно вытянулся, — проводите лорда и леди Аррен в гостевые покои крепости. На лице гвардейца отразилось легкое замешательство: он явно не был уверен, что долинникам следует доверять настолько сильно. Холодный кивок Деймона заставил его двинуться с места — скомандовав носильщикам подобрать вещи Реи, Фалрик повел обоих прочь с пирса. Сам же Таргариен, глядя в спину бывшей жены оценивающим взглядом, отметил, что ей тяжело ходить — настолько, что меч в ножнах больше похож на костыль. Сбоку послышались шаги. Тихие и легкие, только скрип досок выдает Вейгара, тайком проследовавшего за отцом. Развернувшись, Деймон увидел сына, одетого в ядовито-зеленые одежды — судя по их с Крэббом внешнему виду, они вернулись из глубин острова. — Это та леди, что должна была стать моей матерью? От слов Вейгара мужчина поморщился. Чтобы у него и Реи Ройс что-то получилось? Эта идея звучит как минимум неприятно. — Не говори глупости, — как же, глупости: ребенку уже семь, а не три-четыре, некоторые вещи он уже вполне способен понять. В подтверждение этому Вейгар вскинул бровь, чем вмиг стал похожим на своего дядю — хотя Деймон подозревал, что селтигарский скептицизм перепал мальчику от Лукреции вместе с цветом волос. Вздохнув, властитель Ступеней подошел к сыну. — Мне было вдвое больше лет, чем тебе сейчас, и я думал, что в моей жизни все самое лучшее только впереди. А вышло иначе: твоя прабабушка приняла решение, которое считала правильным... и которое совершенно не устроило меня самого. — Наверное, сложно заставить человека кого-то полюбить, — пожал плечами Вейгар, и Деймон в очередной раз поразился необычайно серьезным для его возраста рассуждениям. Вероятно, именно отсутствие материнской любви и солдатский быт заставили Вейгара быстро повзрослеть. Перед глазами всплыло воспоминание о тихо сопевшем на его груди маленьком комочке тепла, и Таргариен усмехнулся. — Почему у меня ощущение, что ты не закончил свою мысль? — Мне было бы неприятно, если бы меня заставляли делать то, чего я не хотел. Ну да. Объяснить любознательному сорванцу процесс политических связей между лорда Вестероса несложно. А вот обосновать его, имея из примеров преимущественно негативные — уже труднее. Вейгар знал, что рано или поздно примет корону Узкого моря, и все равно побаивался сразу двух вещей: что новая жена отца рано или поздно захочет вытеснить его новыми детьми, и что отец поддастся этому призыву, забудет о существовании бастарда. Деймон не умел воспитывать детей так, как это делали Бейлон, Визерис или Рейнира, но очень старался. — Я дал тебе обещание. Ты помнишь? — Вейгар медленно кивнул, за что немедленно получил растрепанные рукой отца волосы. — И я сдержу его, будь уверен. А теперь... Так, на занятиях ты был, на тренировках тоже. До ужина можешь отдыхать. Крэбб, с недавних пор окончательно ставший присяжным мечом для Вейгара, направился следом за развеселившимся принцем. Деймон отметил, что стоит найти сиру Ренниферу сменщика, дабы один из стражей регулярно мог действовать — разумеется, из числа наиболее верных солдат. Например, неплохо подошел бы Гарри Флауэрс, сын кого-то из младших сыновей дома Стэкхаузов, прослуживший на Кровавом Камне уже двенадцать лет (то бишь с самого начала кампании против Триархии). Закрепив имя кандидата в памяти, Деймон направился в крепость. С каждым шагом думы короля аккуратно смещались в сторону других претендентов на Железный трон. На востоке континента обстановка складывалась... плохо. Для Веларионов. Хозяин Дрифтмарка, едва оправившийся от траура, так и не смог найти убийц старшего сына — имелись подозрения, что те либо скрылись под покровом ночи и смогли перебраться через море, либо беспрепятственно бродили среди жителей, не выдавая свою причастность даже малейшим жестом. Тогда Таргариену пришлось убраться из Высокого Прилива обратно на Ступени: обсуждать обручение с Лейной сразу после трагедии было по меньшей мере нелепым и грубым ходом. Зато у Деймона нашлось время навестить племянницу и ее новорожденного сына — взяв с собой Вейгара, он отправился в Утес Кастерли. Встретившая их Рейнира, во внешности которой не появились ни единого намека на подурнение после родов, познакомила родственников со "своим маленьким драконом" — принцем Эймондом. Второй в очереди наследник престола получил имя в честь бабушки и деда, однако принцесса не преминула уведомить дядю о том, что о нем она тоже не забыла — как и о трагически погибшей лучшей подруге, удостоенной чести выбирать валирийские имена. От Деймона не укрылось, что молодой лорд Ланнистер пытался проследить реакцию гостей на рождение конкурента за власть... но, не получив ничего интересующего, отбросил эту затею. И все-таки Таргариену, уже покинувшему Утес, казалось: во внешне благополучных Западных землях таится нечто чужеродное. Чутье не обмануло его — вскоре от Лео Паррена, оставшегося в свите Рейниры шпиона, пришли интересные новости. "Роланд Вестерлинг когда-то относил себя к друзьям Железного трона, да и я сам знал сира Гаррольда, отдавшего Королевской гвардии половину жизни. Видимо, старик обиделся на разрыв помолвки Ланнистера с леди Джоханной... а та возьми и начни гулять под руку с его братом". *** Только через несколько недель Деймон с Корлисом смогли сесть за стол переговоров благодаря Рейнис — и не столько из-за обещаний каких-либо выгод, сколько из-за откровенности об ослаблении позиций Морского Змея и Зеленого Ублюдка. Немалая часть родственников лорда Велариона, мягко говоря, была недовольна самим фактом существования андальских отпрысков Лейнора — а некоторые, вроде сира Веймонда, то и дело бросали двусмысленные реплики относительно вкусов покойного наследника Дрифтмарка. Будь на месте Алисенты та же Рейнира, заносчивый флотоводец давно лишился бы языка или головы целиком, но стареющий Корлис не мог гарантировать, что в отместку никто не покусится на кроху младше Вейгара, оставшегося практически единственным прямым представителем старшей линии с чистокровной валирийской внешностью. — Перед тобой выросла интересная дилемма, Корлис, — протянул Деймон, делая глоток вина. — Тебе так нужен Железный трон, что ты готов рискнуть всем ради него? Неизвестные пробрались в замок, сделали свое черное дело и беспрепятственно смылись! Ты все еще считаешь, что они не захотят прийти за Джейкерисом, как только он будет объявлен претендентом на престол? Веларион смерил Таргариена тяжелым, почти ненавидящим взглядом, но Деймон был непреклонен. О том, что перед ним стоит та же самая проблема, властитель Ступеней предпочитал помалкивать. — По-твоему, я должен выбрать либо Приливы, либо Королевскую Гавань? — Да. Потому что вы проигрываете, — Деймон, оставив на дне бокала несколько каплей, вылил их в огонь камина. — Против тебя, Рейнис, стоит Визерис с рыцарством Долины, свирепыми воинами Севера и заваленными золотом погребами Запада. Против тебя, Корлис, стоят собственные племянники, которые могут нервно отреагировать на любой косой взгляд в их сторону. И вы оба должны отдавать себе отчет в том, что мое милосердие тоже не безгранично. Атмосфера в помещении резко похолодела. — Ты нам угрожаешь? — вот теперь шипение Корлиса как никогда сильно срослось с его прозвищем. — Отнюдь. Я хочу дать понять, что любые попытки как-то навредить Вейгару, — сузившиеся глаза Деймона в этот момент напомнили два острых кинжала, — будут встречены крайне враждебно. Мне плевать на то, что он бастард, что у него три ока вместо двух и другой цвет волос. Я обустраивал свой мир, когда после войны у меня не осталось ничего — и когда вы подкупали Отто Хайтауэра обещанием сделать его внука королем. Корлис и Рейнис переглянулись, не в силах найти подходящие слова. Затянувшееся молчание стало для Деймона ответом — и он усмехнулся. — Можете полагать, — и вполне обоснованно, на самом деле, — что именно я спланировал убийство Лейнора. Ведь вы оба так думаете, не правда ли? Я уже говорил: моей вины в его смерти нет... Впрочем, неважно. Вам все равно нечего мне предложить. — А как же Лейна? — возмущенно воскликнула Почти Королева. — Леди Лейна до сих пор не замужем, поскольку ее разорившийся и бежавший из Браавоса жених трагически погиб вместе со своим последним корытом. У меня уже есть сын и наследник, который получит острова — а сытая жизнь вдали от столицы, где нас ненавидят за сам факт существования, порой притупляет желание возвращаться. Веларионы неверяще уставились на осклабившегося визитера, осознавая его чудовищный план: попросту остаться в стороне и смотреть, как Семь Королевств пожирают друг друга в междоусобной войне. Деймон Таргариен больше не был тем Порочным Принцем, которого они когда-то знали — его место окончательно занял Король Узкого моря и властитель Ступеней, превративший свою былую ненужность в преимущество. И ведь по андальским законам у него было полное право прийти и забрать Железный трон после смерти Визериса. А в том, что Бартимос Селтигар явно захочет отомстить за племянника в случае чего, не сомневался никто. — Чего ты хочешь? — отмерла Рейнис. Деймон задумался и отошел к балкону, откуда открывался прекрасный вид на вздымающиеся морские волны. — Вам жизненно необходим Караксес, чтобы Мелеис и Вхагар не отошли на встречу к богам точно так же, как Мераксес век назад, — он не спрашивал, он утверждал. — Вот моя цена: дракон взамен на королеву. При наилучшем стечении обстоятельств — на две. Если мы сможем сместить Визериса с Рейнирой, королем стану я. Вейгар же унаследует трон — и, возможно, наша с Лейной дочь сможет стать ему супругой при их обоюдном согласии. Деймон, улыбаясь, посмотрел на Веларионов, ожидая их отказа. С точки зрения логики, никаких оснований соглашаться на эту грабительскую сделку у них нет: даже два дракона (и это при учете Каннибала, беснующегося на Драконьем Камне) не могли сравниться с тысячами солдат или десятками кораблей — которых, как всячески старался продемонстрировать Таргариен, у него не было. Зато пехотинцы с конницей имелись у Алана Тарли, для визита к которому Деймону пришлось дважды лететь над Красными Горами; сам лорд Рогова Холма отнесся к гостю вполне благожелательно, обещая свою поддержку. Естественными союзниками Дрифтмарка могли выступить Штормовые земли, Речные земли и Простор, способные выставить мощную сухопутную армию. Но и здесь возникали проблемы. Сменивший отца Боррос Баратеон приказывал мейстерам читать за него донесения, пока он сам думал в основном о том, куда сплавить двух дочерей и обзавестись сыном. Пожилой Гровер Талли с каждым годом становился сварливее характером, все чаще испытывая на себе сыновье неповиновение. Тиреллы выпускали из рук контроль над вассалами, испытывавшими смешанные чувства из-за решения Визериса передать трон дочери. Но кто по-настоящему поразил Таргариена, так это Хайтауэры, потерявшие влияние на Железный трон и Простор аж второй раз за столетие. Следовало королю отстранить с должности десницы Отто, раздавленного смертью дочери, и заменить его Лионелем Стронгом... как спустя считанные дни на Ступени пришло письмо от лорда Ормунда, отрекшегося от своих внучатых племянников. "Не хочу показаться излишне назойливым, мой принц, но будет не совсем справедливо судить обо всех Хайтауэрах, глядя лишь на труды моего брата". Одной из немногих стратегий, позволявшей Веларионам возвыситься до самый верха Семи Королевств, стало бы соглашение с Деймоном ради последующего предательства и трагической кончины последних Таргариенов по мужской линии. Что незамедлительно обвалит их репутацию на дно, а торговлю — в лапы рейдеров, служащих Красному Крабу. Так что осиротевшим Эйтару и Ликтору суждено стать разменными монетами в династических браках между великими домами. — Мы... подумаем над твоим предложением, — дипломатично изрекла Рейнис. Деймон принял к сведению, что ультиматум изрядно задел Корлиса, и поспешил откланяться. *** Лорд Боррос Баратеон — Ай, какие-то каракули! — прогремел лорд Штормового Предела, бегло оглядев пергамент с выверенным почерком принцессы Рейнис. — Льюис, прочти! Смотреть на монотонно бубнящего себе под нос мейстера иногда было выше его сил. Не будь Льюис так умен во врачевательском искусстве, Баратеон давно запустил этого прихвостня из Цитадели вместо снаряда для катапульты. Знали бы все эти чертовы идиоты, как ему надоело изображать из себя неуча, охочего лишь до женщин и битв! Все по заветам отца, всегда вбивавшего ему в голову идею о необходимости нужно казаться окружающим чуть проще — вот только сам Боррос никак не мог понять, в какой момент маска глупца намертво приросла к его лицу. Когда мейстер наконец закончил читать, Баратеон тут же спровадил его прочь, ибо такие решения всегда обдумываются без лишних свидетелей. "Значит, кузина уповает на родную кровь, требуя от меня подыхать в грязи ради ржавой табуретки для ее внука... или сына", — мрачно усмехнулся Боррос. — "Когда у меня самого нет наследника. Дура". — Эй, паж! — каркнул лорд, и на зов явился мальчик лет десяти. Кажется, кто-то из Браунхиллов. — Пусть мне притащат доброго мяса, ржаного хлеба и вина! "И что же, если подумать, получается? Веларионы в очередной раз останутся чистенькими, завладевшими Железным троном: никто не рискнет нападать на остров, охраняемый эскадрой из кораблей Морского Змея и драконом, способным превратить людей в обугленные отбивные. О павших за новую династию выходцах из Штормовых земель Корлис с Рейнис не вспомнят вовсе". Чего хотел лорд Боррос, хотел и всякий другой великий дом — породниться с королевской семьей. Вот только отпрыски Лейнора могли принадлежать вовсе не ему, а близкому другу леди Алисенты, сиру Харвину Стронгу — и отдавать своих дочерей за... этих было бы кощунством. К тому же, вряд ли Рейнис смогла бы пойти поперек мнения мужа, желающего посадить на трон собственную кровь. Следовательно, наиболее вероятным наследником Железного трона должен стать не Эйтар, а Джейкерис. "Несмышленыш, управляемый регентами, что могут по щелчку пальцами разорвать помолвку с моими девочками... и за него я еще должен воевать?" — Баратеон не сдержался и издал звук, странным образом напоминающий и гневное рычание, и задавленный смех. — "Не-е-ет, дорогая кузина, ты слишком многого просишь. И слишком рано". Слуги поставили на стол жареного вепря, черный каравай и бутыль с арборским вином. Довольно рассмеявшись, Боррос ловким движением вырезал сочный кусок мяса. Вкус был прекрасен — в конце концов, ужин являлся следствием удачной охоты, от которой Баратеон никогда не мог отказаться, — а от сочетания с яблочно-виноградным напитком картина становилась еще лучше. "Возможно, одна из моих девочек стала бы достойной королевой..." Кассандра была чересчур взрослой. Марис — умной, но... простой, безо всякого намека на необычайную красоту. Кто выйдет из чрева Эленды, Боррос не знал: чутье подсказывало, что и на этот раз у него появится дочь. Риск погибнуть в бою и отдать власть женщине, как его предок Аргиллак Надменный или древние короли Простора и Утеса, себя совершенно не окупал. "...Для принца Эймонда..." С данной точки зрения имело смысл выпустить на свет еще одну девочку. Старший сын принцессы Рейниры получал куда большее, чем отцовскую крепость — и именно он, исходя из установленной Визерисом линии престолонаследия, занял бы Железный трон впоследствии. После такого даже спрятавшиеся за Мандером просторцы подожмут хвост и сосредоточатся на обороне Красных гор, нежели на гражданской войне, в которой им не победить. "...или, быть может, Вейгара Черного?" Бастард Порочного Принца, отвергнутый даже собственным дядей-королем. Мальчишка, который никогда не жил в Семи Королевствах и толком не покидал Ступени. Если он и займет Железный трон, то только после кончины остальных родственников — однако за его спиной стоял Деймон Таргариен, единственный мужчина из королевского рода, помимо самого Визериса. "А кем был Орис Баратеон, женившийся на Аргелле Дюррандон?" — издевательски шепнула гордыня Борроса. — "Чужеземцем, внебрачным братом Эйгона Драконовластного. И, как и ты, воином. Так чем хуже сын принца?" — Ничем, — ответил себе вслух лорд Штормового Предела. — Раз уж я им нужен... пусть приходят. "Я терпелив. Я подожду".