So Much Better

      Десептикон был уверен, что ещё одного долгого расставания фемма не вынесет. Он собирался увести её с собой и удивился, когда та отказалась. Ей дали отпуск, и всё её свободное время тот занимал собой, въедался в её процессор, подбираясь к искре, делал её зависимой от него. Тарн был убеждён, что всё проходит именно так, как он и задумал, но его ожидания разбились вдребезги, когда Вист сказала, что хочет остаться дома. Это разозлило меха, но он быстро остыл. Ничего страшного. Он будет ждать столько, сколько потребуется.       Тарну не нравилось, что это очаровательное дарование Праймуса живёт на такой грязной, не достойной её планетёнке, не нравилось, что какие-то проходимцы позволяют себе смотреть на неё и, того хуже, обижать, а больше всего его раздражали эти мерзкие мехи, что на пьяный процессор позволяли себе трогать его малышку. Он прекрасно это знал, и был в ярости, когда она предпочла такую жизнь, а не его.       Десептикон, скрипя дентами, покинул эту планету без своей феммы. Его искру грело лишь то, что Вист последует за ним в другой раз. Тарн сделает всё для того, чтобы это произошло. А когда они улетят, мех вернётся один и напомнит каждому, кто посмел как-то обидеть или тронуть его сокровище, о его деяниях. Без преувеличений. Он знает их всех поимённо, знает где они живут, с кем они спят и кем дорожат. Все они указаны в его списке на растерзание в порядке особой очереди. И все они ответят за свои поступки.       Когда Тарн улетел, фем поначалу не чувствовала явных изменений. Да, её обуревала тоска, но не больше. Отпуск закончился, и Вист снова вышла на работу. И только сейчас та поняла, что ни разу не появилась там за время своего отдыха, и это радовало и пугало одновременно, ведь всё своё свободное время фем проводила там. Она ни разу не встретилась с подругами и ни разу им не написала. Практически всё время, свободное от оффлайна, фем проводила с десептиконом, и ей стало не по себе, когда она это поняла. Должно быть, её подруги очень обижены, ведь она даже не отвечала на их сообщения, просто сбрасывая оповещения о них.       Рабочий день выдался… странным. Бармен, на удивление, не донимал её глупыми придирками и даже сторонился. Кажется, он её боялся. С чего бы вдруг?.. Гости же, наоборот, будто осмелели, без конца приставали, разбрасывались мерзкими непристойными фразами, а некоторые даже позволяли себе шлёпнуть её по бамперу или приобнять за талию. Нет, Вист, конечно, знала, где она работает, и такие инциденты уже были, но именно в тот цикл все будто с цепи сорвались. Как и во все последующие после отбытия десептикона.       Даже Тарн себе такого не позволял!       А ведь он мог. И она бы ничего не смогла с этим поделать. Он намного крупнее её; сильнее всех тех уродов, что её лапали. Возможно, даже вместе взятых. Но после него все мехи вокруг казались ей такими… ублюдками. Да, он трогал её, но все его прикосновения были аккуратными, не подразумевающими под собой что-то непорядочное. Он был учтив и обходителен с ней, и Вист с глупой наивной улыбкой на фейсплейте вспоминала это и все те комплименты, которыми он её одаривал. Они были абсолютно несравнимы с тем, что полусвязно выплёвывали ей вслед посетители паба.       Вист было мерзко. Каждый цикл одно и тоже. Она приходит на работу, терпит все издёвки гостей, а по окончании смены подолгу трёт в душе места, где её трогали, пытаясь смыть с себя весь этот позор. Не помогало.       Если бы Тарн был рядом, то этого бы не происходило. Он бы этого не допустил…       Эти мысли бесконечно вертелись в её процессоре. С каждым циклом они становились всё более навязчивыми и мешали жить. Вист помирилась с подругами, пыталась отвлечься на них, но всё без толку. Ещё и сам мех не выходил на связь. Скорее всего, он просто слишком занят либо же вне зоны доступа, но легче ей от этого не становилось. Фемма хотела поддержки, и единственным, кто мог ей оказать её, был десептикон. Подруги не понимали её и, кажется, даже не пытались. Твердили одно и тоже: «Он бесчувственный самовлюблённый убийца. Ты не можешь быть ему интересна». Это ранило Вист до глубины искры.       Ей становилось только хуже. Время шло, работа изводила ещё больше, а от Тарна вестей всё ещё не было. А ей так хотелось хотя бы просто побыть с ним рядом. Он дарил чувство безопасности, позволяя забыть ей обо всех проблемах, прижимал к себе, нежно поглаживая её спину, и нашёптывал что-то приятное на аудиосенсор.       Фем плакала. И очень много. На работе её изводили клиенты, а дома она изводила себя сама. Вист тихонько хныкала, свернувшись в клубок и закутавшись в одеяло. Весь свой выходной фем провела в этом положении. Нудная процессорная боль давила на невроплаты, сводя с ума. Она не находила себе места, метаясь из одного угла кварты в другой, пыталась себя чем-то занять, но всё было безрезультатно. Все её мысли были лишь об одном — о нём. Это казалось уже чем-то нездоровым, напоминало ломку, но та в упор не замечала причинно-следственных связей.       Из этого ужасного состояния её вывело сообщение, пришедшее на коммлинк. Это был он. Тарн извинялся на всех известных ему языках за то, что не выходил на связь, и обещал, что уже завтра они смогут увидеться. Это было лучшим событием для Вист за последнее время.       Фемма была вне себя от радости. Тот камень, что лежал на её искре, не позволяя полноценно функционировать, исчез при одном лишь его виде. Она, держа себя в манипуляторах из последних сил, подошла к меху, глупо улыбнулась, и, приобняв саму себя, лишь пискнула тихое «Здравствуй». Его не было так долго, что та и позабыла, как нужно вести себя рядом с ним… Его не было так долго, но не настолько, чтобы разорвать ту нить, которой он привязал её к себе. Он лишь сильно натянул её, напоминая каждый цикл о том, как она нуждается в нём.       — Почему ты до сих пор там стоишь? — Тарн хохотнул и раскинул манипуляторы в стороны в приглашающем жесте.       Вист похлопала линзами и, простояв на месте с несколько кликов, кинулась в его объятия. Да, это было то, чего ей больше всего не хватало — большого тёплого меха с невероятно затягивающим ЭМ-полем. Он остался единственной её поддержкой и опорой. Подруги перестали с ней общаться, отвернулись от неё, но, встретив десептикона вновь, она поняла, что это не такая уж и большая проблема. Вист нашла того, кому на неё не всё равно, того, кто не оставит её одну с ужасными искровыми терзаниями. И здесь она была права, как никогда. Тарн её не оставит.       — Как дела, малышка? — мех потёр её по спинным сегментам и опустил шлем, разглядывая. Фемма же молчала, и он знал почему. Но ему хотелось, чтобы она рассказала ему об этом сама. Всё это было пыткой для неё, и это десептикон тоже знал, оттого и давил, заставляя таким образом понять, чем будут оборачиваться её отказы. — Вист, — в его голосе мелькнуло что-то странное, и это что-то заставило её воколайзер трескнуть. — Я задал тебе вопрос, — фем срочно нужно было что-то сказать, чтобы унять это мерзкое першение.       — Дела у меня… не очень, — он не оставил ей выбора. Она не хотела жаловаться, как и признавать то, что он был прав, но и обманывать его не было смысла. Мех быстро вычислит ложь.       — Почему? — Тарн обхватил её шлем обоими манипуляторами, задирая фейсплейт.       Вист хотела отвернуться, но не могла. Тот крепко держал её, вглядываясь в аквамарин её окуляров. Он и сам не понимал, что именно хочет в них увидеть. Любовь, мольбы о помощи, быть может, страх? Там было столько всего, но десептикон всё-таки знал, чего ему хотелось больше всего, и как раз этого там и не оказалось. Он вызывал у неё самые сильные эмоции, но страха перед ним там не нашлось. Да, она боялась потерять его, а вот его самого — нет. Это разжигало в нём неподдельный интерес.       Увидев, как линзы напротив наполнились омывателем, Тарн ослабил хватку, всё-таки позволяя Вист отпрянуть, принять удобное для неё положение, но та лишь стояла неподвижно и сквозь ком в горловых магистралях выдавила:       — Забери меня отсюда… Умоляю, — это оказалось даже лучше, чем он себе представлял.       Окуляры, полные омывателя, полусвязный шёпот и дрожащий, еле держащийся на сервоприводах корпус — это было чем-то на грани истерики, и оно заставляло двигатели работать громче и быстрее разгонять топливо по корпусу. Даже будучи в состоянии полной потерянности и отчаяния, она была невероятна. Печаль делала её только красивее. Тарн отдал бы всё для того, чтобы увидеть её в таком виде верхом на себе, но тут же подавил в себе этот порыв и глубоко провентилировал.       — А как же твои подруги? Разве ты не будешь по ним скучать?       На самом деле, его не очень заботили её отношения с кем-либо, кроме себя любимого, и ему очень не хотелось бы, чтобы она вспоминала кого-либо из своей прошлой жизни. Теперь в её активе есть только он, и только он будет решать, с кем ей можно общаться, а с кем — нет.       — Ты же знаешь, что произошло, — фем неотрывно смотрела в его оптику, думала, солжёт ли ей мех или же скажет так, как есть на самом деле. Истерика отступила, оставляя после себя лишь неприятный осадок. Омыватель продолжал литься по её щекам, но та уже его не замечала. — И ты знаешь, почему мои дела «не очень». К чему тогда эти вопросы? — она говорила тихо, но через этот лепет сквозило напором. Десептикону же такая безобидная смелость оказалась по искре.       — Да, ты права. Я всё знаю.       — Тогда почему ты не останавливал их? Почему не смял очередную часть чьего-то корпуса или не парализовал центральный процессор? Не оставил дыру в груди на память? — истерика новой волной охватила искру, и Вист уже не соображала, что она говорит и кому. — Почему ты ничего с этим не сделал раз уж я, по твоим словам, так важна для тебя?! — Тарн был искренне удивлён. Каждый раз её минутная храбрость становилась всё более опасной для её актива, но меха она не трогала. Ему ничего не стоит в этот же клик унять её, но раз уж ей хочется выговориться, пусть говорит… Пока это не выходит за рамки дозволенного.       — Они все будут наказаны, милая. Об этом можешь не беспокоиться, — и посетители, и бармен, и те её треклятые подружки, которые ради денег были готовы так поступить с его малышкой. Им всем оставалось немного. Фемма вновь вцепилась в десептикона, тихо бормоча что-то под носовой конус. Как только та начала успокаиваться, мех решил напомнить ей о её вольностях. — Вист, — она пискнула что-то невнятное, но тому этого хватило. — Никогда больше не смей разговаривать со мной в таком тоне, — в его голосе отчётливо прослеживалась строгость, но та не была такой отрешённой, как прошлый раз. Это радовало.       — Извини, я не хотела, — фем подняла шлем и устремила свой взгляд на меха. Она была уверена, что это остудит его пыл, и не ошиблась. — Я вспылила и…       — Я не обижаюсь, но больше так снисходителен не буду… А теперь иди собирать свои вещи, — Тарн заботливо стёр омыватель с её лицевой и отстранился.       — Сейчас? — та не прекращала поражаться неуловимости его настроения.       — Сейчас.

***

      «Мирная тирания» была последним местом, где стоило оказаться такой беззащитной малышке, ведь корабль полубезумных — а может, и просто безумных — жестоких головорезов — отнюдь не самое безопасное укрытие от внешнего мира. Вот только капитан судна так не считал, чем и удивил всех оставшихся членов подразделения. Вернее, не удивил, а застал врасплох. Снова. Те лишь с жалостью в оптике разглядывали Вист, ведь знали, чем закончится её визит. Ещё ни одна фемма, которую привёл их лидер, не сошла с этого корабля после того, как оказалась на его борту. Все они были разными, а вот участь у них была одна. А зная Тарна и его специфические наклонности, она была незавидной. Сам же мех был несказанно рад произошедшему и даже не скрывал этого. Ловушка захлопнулась.       Атаковать, отступить, изолировать.       Тысячи ворн этот сценарий, когда-то продуманный его Лордом, работал безупречно. Он не подвёл и сейчас, хоть и трактовался немного иначе. Война — это одно, а доверие фемок — совсем другое. Часто они бывают упёртыми и неподатливыми, и это заставляет по несколько раз повторять первые два пункта. Но даже в этом десептикон видел один огромный плюс — привязанность — абсолютно неважно насколько здоровая — была гарантирована. Этого ему было вполне достаточно для того, чтобы манипулировать своими жертвами так, как он пожелает.       — Куда мы идём? — Вист с особым интересом разглядывала всё, что попадалось ей на оптику до момента, пока не вспомнила, что не имеет ни малейшего понятия о том, куда её ведут. Это заставило меха отвлечься от своего немого ликования.       — В твою кварту, — тот обернулся и приостановился, дожидаясь пока фемма его догонит.       — В мою? — мех посмотрел на неё с недоумением. — Просто… Мне думалось, ты решишь держать меня как можно ближе к себе, — она неопределённо хмыкнула и тут же усомнилась в уместности своих слов. Но раз уж она сама начала эту игру, то проиграет её с достоинством. Она знала, что не выйдет из неё победителем.       — У тебя же должно быть личное пространство, — Тарн пожал плечами. Пока что Вист не понимала, что ему не нужно находиться в каком-то конкретном месте, чтобы знать, кто и чем занимается на его корабле. — Или ты вот так, сразу, хочешь разделить со мной платформу? — он хохотнул, а фемма замялась. Но проигрывать так быстро она не собиралась.       — У кого о чём болит, — та хитро оскалилась, и мех остановился. — Я же об этом не сказала ни слова.       — Но аккуратной стоит быть с любыми словами, — этот вполне недвусмысленный намёк она поняла сразу, но сделала вид, будто не расслышала, что он сказал.       Вист не видела его лица, но по мелькнувшим в его оптике шаркам стало заметно, что тот что-то удумал. Даже сквозь маску та видела, как хитро он улыбался. Мех не любил играть с фемками в их странные игры, но иногда они приходились ему по искре, и он принимал в них участие. Впрочем, как и сейчас.       — Но если ты действительно хочешь быть ко мне ближе, то я это учту… Только потом ты можешь пожалеть, — тот хмыкнул и, развернувшись, снова двинулся вперёд.       Часто его предупреждения казались Вист уж больно странными. Она не до конца понимала, что все они значили, хоть, и правда, старалась. Она была далеко неглупой, поэтому точно знала, что в них есть подвох, а вот, в чём конкретно он будет выражаться — загадка. Зная Тарна — в чём угодно. И от этого становилось не по себе, чего фем старалась не показывать. Она понимала, что тот не ответит ей ничего однозначного, но всё-таки рискнула спросить.       — Пожалеть о чём? — та косила под дурочку, и, кажется, десептикон на это повёлся. И, что вполне вероятно, намеренно, в угоду ей.       — О том, что не послушала свои протоколы самосохранения и не бежала от меня прочь, когда была возможность, — больше не было смысла в том, чтобы как-то заманивать или обманывать её, поэтому он говорил абсолютно искренне, хоть та этого и не понимала. Мех остановился рядом с одной из множества закрытых дверей и повернулся к Вист. — Мы пришли, — створки отсека ушли в пазы. Тот отошёл чуть в сторону, освобождая проход, и мотнул шлемом в его сторону. Его ЭМ-поле не читалось, и это напрягало фемму. Она ступила внутрь, но, сделав пару шагов, остановилась и, развернувшись, заглянула в оптику десептикона…       — А если я не пожалею? — …но та была пуста.       Вист пыталась понять закономерность изменчивости его настроения, но получалось пока безрезультатно. Оставалось лишь умело подстраиваться, и у неё даже понемногу получалось. Училась фемма быстро, а если учесть ещё и то, что теперь она живёт с ним буквально под одной крышей, дело будет продвигаться ещё стремительнее.       — У меня много дел, Вист.       Сказал как отрезал. И просто ушёл. Не успела фем обработать сказанное, как того уже и след простыл. Вист недоумевающе хлопала линзами, смотря в пустоту коридора, и, даже выглянув из кварты, она не обнаружила его там. Мех будто испарился. Ещё с несколько кликов потоптавшись на месте, та, наконец, вошла обратно и осмотрела кварту. В ней было две комнаты и, если честно, фемма не понимала для чего. Одна-то была намного больше, чем вся её жилплощадь на той хмурой планетёнке, а тут таких две!       Вист неспешно выхаживала по отсеку известный лишь ей одной маршрут и рассматривала свои новые владения. И, сказать честно, ей было как-то фиолетово. В прямом смысле этого слова. Никакого разнообразия цветов. Впрочем, десептиконы им особо и не славились. Разнообразие у них было лишь в видах пыток, оружия, военной техники… и бойцов. Последних, пожалуй, было больше всего, и корабль, на котором та сейчас находится, был тому живым подтверждением.       Вист усмехнулась своим собственным мыслям, устремляя свой взгляд на коробки с её вещами на полу. Их немного, но разбирать их от этого не менее муторно. Она ещё раз огляделась вокруг и, тяжело провентилировав, нехотя двинулась в их сторону.       

***

      Фемма не знала, сколько прошло времени с момента, как она начала разбирать свои вещи, да и не особо хотела. Она полностью погрузилась в наплывшую на неё меланхолию и с тяжестью на искре рассматривала чуть ли не каждый предмет, который попадал в её манипуляторы. Только сейчас к ней пришло осознание того, что теперь её актив больше никогда не станет прежним. Не то чтобы ей очень хотелось снова ощутить руки каких-нибудь алкашей на своём корпусе, но ей не хватало чего-то родного, чего-то, за что стоило держаться. Там этим для неё были её подруги, но после того, как те отвернулись от неё в трудное время, наговорив сверху ещё и омерзительных гадостей, Вист даже думать о них не желала. Процессор же, наоборот, постоянно распаковывал блоки памяти о моментах, проведённых вместе с ними. Хотелось разрыдаться, но сделать ей этого не позволил ненавязчивый стук в дверь.       Фем поспешила унять свои эмоции и двинулась в сторону звука. В процессоре мелькнула доля радости, ведь та была уверена, что Тарн, наконец, вернулся, но, как только створки ушли в пазы, она увидела совсем не его.       — З-здравствуйте, — Вист сразу стало неловко, оттого её было плохо слышно. Манипуляторы невольно прижались к корпусу, обвиваясь вокруг. Она глубоко провентилировала и сразу же продолжила: — Вы что-то хотели? — этот вопрос звучал так же тихо, но уже более уверенно.       — Не выкай мне, дорогуша. Я ещё не настолько стара, — нежданная гостья пригрозила той указательным пальцем. — Можно? — она кивнула в сторону открытого отсека и более юная фем замешкалась, отходя в сторону. — Я пришла проведать тебя.       — Вас послал Тарн? — в ответ Вист получила лишь недовольную гримасу и ойкнула. — Тебя. Тебя послал Тарн?       — Нет, я пришла сама, — фемкон уселась на один из стульев и тут же похлопала по тому, что стоял рядом. Хозяйка кварты чуть потопталась на месте, но всё же двинулась вперёд, принимая предложение. — Как ты себя чувствуешь?       — Честно? Не очень, — Вист поникла ещё пуще прежнего и, поудобнее уложив манипуляторы на столе, легла на них. — Хочется обратно… Даже несмотря на то, как плохо мне там было. Особенно в последнее время, — с каждым словом молодая фемма всё больше утихала, изо всех сил сдерживая подступающий омыватель.       — Это привычка, милая, — это обращение из уст десептиконки звучало совершенно по-другому. — И это нормально — хотеть вернуть обратно то, к чему ты так привык. Даже если это что-то было плохим.       Никель двинулась ближе к Вист и с несвойственной ей робостью положила ладонь на её плечо, чуть сжав его. Тишина заполнила комнату на несколько кликов, а после её прервал сдавленный скулёж. Фем зарылась лицевой в сложенные манипуляторы, размазывая по ним омыватель. Она и без того с трудом держалась, а слова десептиконки лишь добивали её. Здесь её невроплаты и не выдержали.       Старшей фем было искренне жаль её. Как и всех остальных партнёрш её командира. Вот только к Вист сострадания было куда больше, ведь она была слишком… Слишком. Слишком юна, слишком хрупка, слишком невинна — это сводило Никель с ума. Той хотелось её защитить от окружающего безумия, увезти подальше от всех озабоченных мехов с их больными фантазиями, увезти подальше от Тарна. Вот только это было неосуществимой задачей, приравненной к измене. Как бы Никель её не жалела — отбирать у Тарна его игрушку не рискнула бы. Но она может помочь ей адаптироваться, научить правильно себя вести, быстро улавливать колебания его ЭМ-поля и подстраиваться под них. Никель не представляла, как она это сделает и успеет ли, но надеялась на лучшее.       Будучи поглощёнными своими мыслями, обе фем не заметили как створки дверей разошлись в стороны и как кто-то вошёл в кварту.       — Что здесь происходит?       Вист вздрогнула от неожиданности и озадаченно подняла оптику, спешно стирая омыватель с фейсплейта. Никель же без малейшего удивления повернула шлем к источнику звука — она знала, что он явится и, если честно, даже ждала этого. Уж больно любопытно ей было понаблюдать за их взаимоотношениями. Она же должна видеть фронт своих работ. Первая засуетилась, пытаясь выдавить из себя хоть слово, но получалось скверно. Она была напугана, но боялась не за себя. Та знала, что Тарн её не тронет, но знала, что он может сделать с другими. Например, с такой маленькой фем, как Никель. Последняя же быстро уловила суть происходящего и звонко расхохоталась.       — За меня можешь не переживать, дорогуша, — та поёрзала на стуле, устраиваясь поудобнее, и откинулась на его спинку, переводя взгляд на Тарна. — К своим подчинённым наш капитан куда более лоялен, чем к остальным, — фем сузила оптику, вглядываясь в его скрытую эмоцию. — К тому же он не идиот, чтобы нейтрализовать единственного медика на корабле да ещё и беспричинно, — на её лицевой нарисовалась ехидная улыбка. — Верно, капитан?       — Верно, — тот неопределённо хмыкнул, принимая более расслабленную позу. Вместе с ней расслабилось и его ЭМ-поле. — И всё же я попрошу тебя уйти.       — Ну раз ты просишь, а не приказываешь, то я, так уж и быть, удалюсь, — фем хохотнула и встала со стула, направляясь к выходу.       — Ты бы сделала это при любом раскладе, — та остановилась на полпути и, обернувшись, вновь взглянула в оптику меха. Сегодня он был в хорошем настроении.       — Не думаю. Будь это приказом, я бы с тобой препиралась, — на её фейсплейте снова нарисовалась та ехидная ухмылка.       Десептиконка была абсолютно права, когда говорила о том, что к своим подчинённым Тарн относится намного снисходительнее, ведь будь она кем-то другим, её с большой вероятностью уже превратили бы в ком металлолома. Вист же всё это время мотала шлемом из стороны в сторону, страшась даже пискнуть. Каждый клик она ждала момента, когда мех взорвётся, ждала, что он кинется, рявкнет на фем, но этого не происходило.       — Никель, — его голос был спокоен, но строг. Он уважал её, но эта игра ему быстро наскучила. Ему хотелось играть, но по-другому и не с ней.       — Ухожу, — та смиренно кивнула, сверкнула оптикой и на выходе бросила обеспокоенный взгляд в сторону съёжившейся Вист. Она сидела так тихо, что на клик про неё и вовсе забыли. И Никель это подметила, задумчиво пробормотав себе что-то под носовой конус.       Створки закрылись, в отсеке сразу стало тихо. Тарн ещё немного потупил взгляд в сторону двери и обернулся. Вист, и правда, оказалась удивительно тихой. Она молчала. Так же, как и мех. Тот изучающе прищурил линзы, прошёл дальше, а после уселся на диван, похлопав по нему ладонью. Фем не нужно было что-то объяснять — она и так всё поняла. Вист неспешно встала со стула и неуверенно двинулась к десептикону, усаживаясь рядом. Не успела та и бампера опустить на поверхность, как тут же оказалась в манипуляторах Тарна.       Вист ойкнула, но всё же устроилась поудобнее. Сопротивляться не было смысла, да и не хотелось. Её чувства к этому меху были весьма неоднозначными, но всё же не отрицательными. Если, взойдя на «Мирную Тиранию», фемма была в них уверена, то сейчас она уже не понимала, что с ней происходит. Всё перемешалось в одно, и оттого ей было не по себе. Тарн её задумчивость подметил быстро. Кажется, сегодня без игр. Ничего, он всё ещё готов ждать.       — Что тебя тревожит?       Вист нехотя активировала оптику и оторвала шлем от широкой грудины. Она почти ушла в оффлайн, но, кажись, десептикона это не заботило. Хотелось бы ей соврать, сказать, что тот ошибся, поинтересоваться, с чего вдруг он так решил, но в этом не было смысла. Вист уже поняла, что обмануть Тарна у неё не получится. Он слишком проницателен. Или же она слишком читаема.       — Не знаю. Может, всё и сразу… А может, мне просто стоит отдохнуть, — фем, и правда, не знала, что ей ответить.       Всё происходило так быстро и неожиданно, что она просто не успевала перестраиваться. Да, Вист скучала по своей обычной жизни, но после того, как вселенная свела её с Тарном, она закончилась. Больнее всего было, когда единственные её близкие так просто отвернусь от неё. Фемма понимала, что и сама поступила с ними не лучшим образом, но ведь она просила у них прощения, и те, вроде как, эти извинения приняли. Вот только на деле всё оказалось совсем не так. Всё шло наперекосяк и будто склоняло её к тому решению, которое она приняла в итоге. И это уже становилось подозрительным.       — Всё как-то слишком хорошо идёт, — Вист на клик затихла. — Но только у тебя одного, — та поменялась во взгляде. Теперь на меха смотрела будто и не она вовсе. Такой он видит её впервые.       Пазл в её процессоре тут же сложился. Фем медленно выкарабкалась из объятий меха и встала напротив него.       — Зачем ты это сделал? — та сложила манипуляторы на груди, стараясь сохранять спокойствие. Ответа не последовало.       Тарн лишь закинул ступинатор одного сервопривода на коленное сочленение другого и откинулся на спинку дивана, наблюдая за очередной минутной храбростью его малышки. Она была такой очаровательной, когда злилась.       Сказать честно, он даже не пытался скрывать свои деяния от Вист и знал, что рано или поздно о них станет известно. В её случае поздно, и это играло ему на манипулятор. Узнай она об этом до отлёта, её пришлось бы затаскивать на корабль насильно, а Тарн этого очень не хотел. Ему льстят страх и ненависть в линзах смотрящих на него, но обожание и любовь греют его искру куда больше. Он так привык к тому, что Вист смотрит на него с восхищением, что испытывает диссонанс сейчас, когда та, переполненная враждебностью и обидой, прожигает его ими. И это, как бы он не врал самому себе, ударило по его самолюбию.       — Почему ты молчишь? — Вист усилила ЭМ-поле, надеясь на хоть какой-то результат, но это лишь позабавило десептикона. — Что, даже извиниться не хочешь?! — она снова позволила себе говорить с ним в непозволительном тоне.       Предупреждение, сказанное мехом в прошлый раз эхом отзывалось в процессоре, но та быстро выкинула эту мысль. Она была уверена, что тот ничего ей не сделает, и была права. Как бы та его не выводила из себя, он не хотел ей вредить физически. Она была так хрупка и беззащитна, и это сводило десептикона с ума. Тарн обожал искусство и не мог себе позволить себе навредить живому его воплощению. Разве что ментально.       — Знаешь что, малышка? — наконец, мех подал голос. — Я погорячился, когда сказал, что не потерплю больше такого тона в свой адрес, — Вист тут же стихла. Она чувствовала подвох. — Всё же мне нравится, когда ты пытаешься мне противостоять, и тут же стихаешь, стоит мне просто открыть свой энергоприёмник, — она не видела хитрого оскала за его маской, но отчётливо чувствовала. — Ты такая милая в своей растерянности, — фем не могла и слова из себя выдавить, но взгляд её не менялся. — Ну же, Вист, — тот начал победно рокотать. — Почему ты молчишь? Ты ведь такая разговорчивая.       — Зачем ты это сделал? — она говорила даже тише обычного, но голос её был твёрд.       — Потому что посчитал это нужным, — Тарн медленно поднялся с насиженного места и ступил на шаг вперёд, нависая глыбой над фем. Та всё ещё не сводила с него линз, постепенно наполняющихся неприязнью. И снова удар в самую искру, который тот старательно не замечал. Или же просто делал вид. — Не смотри на меня как на врага. Я не желал тебе зла тогда и не желаю сейчас, Вист.       — Ну да… Ты так не желал мне зла, что подговорил всех так гадостно себя вести, — фем сделала шаг вперёд и ткнула пальцем в грудь десептикона. Это заставило его лишь усмехнуться.       — Да, — Тарн, полный спокойствия, неспешно отодвинул манипулятор Вист в сторону тыльной стороной своей ладони и пригнулся, чтобы лучше видеть её фейсплейт. — Ты не хотела покидать эту дыру, и я сделал так, чтобы ты точно передумала, — его голос стал строже, но самообладания мех не терял. По крайней мере, пытался.       — Ты хоть представляешь, какие унижения мне пришлось пережить?! — манипуляторы невольно сжимались в кулаки, а температура лицевой пластины поднималась от гнева. — Ну, конечно, представляешь, ведь ты же сам всё и устроил! Ты лишил меня дома, лишил меня близких… Ты лишил меня… всего, — Вист помрачнела. Ей не хотелось больше ни видеть, ни слышать этого меха. Сейчас так точно.       — Твои близкие — десептикон показал кавычки в воздухе, — отказались от тебя за очень хорошую сумму, — фем вновь поменялась во взгляде.       — Да быть этого не может! — она никогда бы не подумала о том, что те, кому она доверяла больше всего так просто могли её предать.       — Они улетели с планеты за несколько циклов до того, как я вернулся, — Вист искала ложь его в оптике, но найти так и не смогла. Кажись, он говорил правду. Вот только та уже не очень ему верит. — И эта планета… Она никогда не была тебе домом… Но с твоим отлётом там появилось кладбище, — Тарн неоднозначно усмехнулся, а оптика фем раскрывалась всё шире.       — Ты всех убил?       — Да, — испытывал ли он что-то от этого? Разве что всепоглощающую ненависть к тем, кто посмел обидеть его малышку. На последней же теперь и лица не было. — Они унижали тебя, Вист…       — Потому что ты им заплатил за это!       — …Трогали тебя. Били. Они заслужили того, что с ними случилось. И твои подруги, — он снова согнул пальцы в воздухе, показывая кавычки, — скоро тоже за всё заплатят.       — Ты же не отпустишь меня, если я захочу уйти, верно? — с минуту молчания та, наконец, подала голос.       — Верно.       Вист больше нечего было сказать. Она лишь молча смотрела на удаляющегося десептикона, еле сдерживая омыватель, и тихо рыкнула мотором, когда тот внезапно остановился в проходе и, развернувшись, снова двинулся к ней, вставая напротив.       — Рано или поздно, милая, ты всё поймёшь сама, — он ступил на шаг ближе. — А пока… отдыхай, — фем не успела сообразить, что произошло, провалившись в перезагрузку. Десептикон же поймал её и уложил на платформу.

***

      Жизнь на «Мирной Тирании» была весьма скучной, но Вист уже к ней привыкла. Она понимала, что пути назад больше нет, оттого решила последовать мудрому совету Никель и извлекать выгоду из своего положения. Да, её актив перевернулся с ног на голову, но бесконечные сожаления и самобичевание ситуации не исправят, если и вовсе не ухудшат. Вист была умна настолько, насколько и молода, хоть поначалу это явно и не выражалось. Никель же быстро об этом смекнула и загребла её себе под бок, собираясь научить сосуществовать с такими как они. С таким, как Тарн. Она ни единожды видела, какими его фемки ступали на борт их судна — запуганными, потерявшимися в себе безвольными созданиями, что шугались малейшего его движения, — но Вист оказалась другой. Она грустила, злилась, смущалась, но не была напугана.       Никель долго думала, чем же эта фем так отличалась от других, и почему сам Тарн до сих пор не подавил её, но к единому ответу так и не пришла. Вист не сопротивлялась и, кажется, испытывала искренние положительные чувства к десептикону, хоть и была обижена. Даже несмотря на все его деяния, она восхищалась им, всегда пыталась разглядеть в нём что-то хорошее, она верила в то, что, на самом деле, он не тот, кем себя показывает — быть может, это настолько тешило его эго, что он боялся сбить её настрой по отношению к нему. Помимо всего этого она играла с ним, может, и сама того не понимая, была удобной, а потом тут же меняла своё мнение, вынуждая его снова и снова перестраиваться. Быть может, это были метания юного процессора, а быть может, — вполне осознанная манипуляция. Никель не интересовало, почему та это делала, но была уверена, что, прекратись это, её спокойный актив закончится. Ей нужно сделать так, чтобы Вист научилась грамотно управлять порывами Тарна, и тогда покой придёт ко всем. И, кажется, у неё получалось.       За недолгое время, что фемма уже прожила в компании десептиконов, она научилась определять настроение их капитана, ловко под него подстраиваясь или пытаясь правильно увильнуть, обращая в свою пользу. Не без помощи Никель, конечно. Иногда у неё не получалось, и приходилось отступать, вновь услуживая Тарну, что в какой-то степени даже доставляло ей удовольствие. Вист нравилось отдаляться от него, а потом внезапно окружать его большим потоком внимания. Кажется, она начала понимать, почему так привязалась к нему, хоть и знала, что в нём было что-то ещё, что-то, чем он влиял и на других, и на неё саму.       Сам же Тарн лишь забавлялся тому, как та пытается обводить его вокруг пальца, подыгрывал ей и, ощущая себя главным игроком, не замечал, как многое упускает из виду. Например, то, как он приобрёл очередную зависимость, которую эта фемма лишь подкрепляла своими внезапными исчезновениями и появлениями. Не то, чтобы ему было сложно к чему-то пристраститься, но чтобы то было внимаем фемки — уму не постижимо. Безжалостный, пугающий многотонный убийца-фанатик, вдоль и поперёк напичканный крепчайшим металлом, и не может спокойно существовать без какой-то юной девицы? Смешно.       Тарн иногда ловил себя на этой мысли, и каждый раз она вызывала лишь надменную ухмылку. Он был покорён этой феммой, но не настолько, чтобы зависеть от этой маленькой хитрой кибермыши. Да, пожалуй, именно ей она и была. Мелкое изворотливое существо, что сначала прогрызает топливопровод, а потом, когда ты ловишь его на месте преступления, рядом с дырой в трубе и лужей энергона вокруг неё, и загоняешь в угол, делает невинную милую мордочку, полную ужаса и непонимания, когда в неё летит плазменный заряд. И это единственное, что отличало Вист от них — её не хотелось убивать, лишь повестись на тот самый взгляд, свернуть в клубок и прижать к себе.       Время шло, и Вист уже даже привыкла к новой жизни, позабыв о том, что было до. Ни в чём не нуждаться, знать, что ты всегда в безопасности и иметь хороших умных собеседников — да, к такому ведь, и правда, сложно привыкнуть. Она, наконец, поняла, почему Тарн забрал её оттуда, хоть и такими своеобразными способами, но так и не поняла, что он сделал всё, чтобы она думала так, как будет удобно ему.