So Much Better

      Мысли сплелись меж собой в толстый плотный клубок, не оставляя Вист ни на минуту. В последнее время она думала очень много и подолгу — актив перевернулся с ног на голову, проверяя фемму на стойкость и предприимчивость, и той не оставалось ничего, кроме как подстраиваться под сложившиеся обстоятельства. Она могла бы сопротивляться, пытаться сбежать с корабля или нейтрализовать его капитана, но сразу поняла, что во всём этом не будет никакого смысла. Её лишь сломают духовно и физически, запугают, лишат рассудка — этого Вист не желала. Тарн был редкостным психом, но всё же в нём было что-то, что притягивало её к нему. Она до последнего верила, что он не такой, каким себя показывает, была уверена, что он намного лучше, пусть даже и сам этого может не понимать.       Вист всегда была милой беззащитной фемочкой на вид, образ которой не привлекал к себе особого внимания. Это играло ей на манипулятор. Она как никто другой знала, что её миловидная внешность и неприметность — преимущества, которыми нужно пользоваться сполна. И Тарн так глупо на это повёлся, не считая нужным узнать её лучше. Это заставило фем прыснуть. Стекающий по лицевой очиститель брызнул куда-то в сторону под напором стравленного воздуха и попал в энергоприёмник, мерзким привкусом оседая на корне глоссы.       Вист активировала оптику. Она не считала сколько времени уже стоит под потоком горячей воды и не хотела. Да и был ли в этом смысл? Очевидно, нет. С переездом на «Мирную тиранию» её актив стал весьма однообразным, и спешить ей было некуда. Фемма, наконец, отключила подачу очистителя и мазнула взглядом по небольшому помещению в поисках полотенца. Настроение было весьма скверным — надоедливые планы и домыслы, что навязчиво крутились в процессоре, не давали покоя, и единственное, чего ей сейчас хотелось — как можно быстрее встретиться с платформой и большим тяжёлым одеялом, единственным, что давало ей чувство безопасности, хоть и мнимое.       Вист практически не удивилась, когда, выйдя из душа, застала у себя Тарна. Тот, вальяжно раскинувшись, сидел на диване и вчитывался в какой-то датапад. Вернее сказать, в её датапад. Фем показушно прокряхтела воколайзером, и мех лениво повернулся в её сторону.       — Что ты там так долго делала? — Вист молчала, лишь тяжело провентилировала и склонила шлем на бок. Десептикон хмыкнул. — Я же вижу, что ты хочешь мне съязвить, — его оптика изучающе сощурилась.       — Сдерживаю себя изо всех сил, — она качнула бедром, неспешно скидывая с себя полотенце, и двинулась к меху, отбрасывая ткань куда-то в сторону. Тот развернулся сильнее, когда она нависла над ним, облокотившись на спинку дивана.       — А ты попробуй, — Тарн неотрывно смотрел ей в оптику, пытался предугадать, что она сделает дальше, но впервые за всё время, что они знакомы, не смог выбрать наиболее подходящий вариант. От этого игра становилась интереснее.       — А я уже не хочу, — та неспешно обошла диван, двигая за собой всё внимание меха, и встала напротив него. — И вообще, — она пихнула того назад, упёрлась манипуляторами в плечевые сегменты, и беззаботно перекинула сервопривод через его таз, — нужно предупреждать о своих визитах! — она нагло пользовалась его минутным замешательством, говорила всё, что хотела, не беспокоясь о его настроении. — Очень некрасиво вот так просто брать и врываться к фемке в кварту, не находишь?       Немного поелозившись, Вист, наконец, удобно уселась и начала вырисовывать неясные узоры на грудных пластинах десептикона, внутренне усмехаясь с того, как зажужжал его двигатель. Фемма почувствовала как по её бамперу скользнули большими ладонями и, недолго думая, сама придвинулась как можно ближе к чужому корпусу. Тарн одобрительно хмыкнул. Кажется, она поняла, куда нужно давить, и научилась правильно это делать. Мех, естественно догадывался не без чьей помощи, но это не особо его волновало. Он был даже рад, что Никель учит её уму-разуму, иначе сам он бы точно допустил множество ошибок. Ещё одна морально искалеченная фемка — даже если он сам изначально так планировал — ему больше не нужна. Ему нужна лишь Вист, что подпитывает его и без того разросшееся эго.       Тарн всегда обожал страх в глазах смотрящих на него фемок, но, как оказалось, всеобъемлющее обожание ему больше пришлось по искре. Тот и сам не понял, как начал подстраиваться под неё, лишь бы снова увидеть этот взгляд. Он прощал ей много вольностей, позволял ей заниматься всем, чем ей только захочется, спускал с манипуляторов мелочи, за которые покарал бы практически любого… И раз ей не нравится, что он без предупреждения врывается в её кварту, то он не будет — он сделает ей это одолжение, ведь ему не хочется расстраивать свою малышку. У неё и без того много трудностей впереди.       Десептикону было что сказать, но он молчал, хотел, чтобы Вист сама обо всём догадалась. Он знал намного больше, чем она могла себе представить, особенно после того, как прочёл информацию в её датападах. Уж больно подозрительной выглядела коробка, спрятанная за стеллажом и заваленная пустыми планшетами сверху, и уж больно занимательное у неё было содержание.       Вист же времени зря не теряла, перебирала пальцами гусеницы на его плечах, двигаясь всё ближе и ближе к фейсплейту, скользнула по аудиосенсорам и остановилась только после того, как уцепилась за десептиконскую маску. Фемма уже давно хотела посмотреть, что скрывается под ней, но что-то её всегда останавливало, словно до этого момента было не подходящее время. Она не спешила её снимать, ждала одобения, но Тарн продолжал молчать и бездействовать. Его взгляд был нечитаем, и это только изводило. Вист показалось, что он намеренно издевается над ней. Сам же мех никак не реагировал, лишь внимательно смотрел, улавливая малейшие изменения её мимики и ЭМ-поля. Тишину развеяли рвано стравленный из корпуса воздух и тихий щелчок после. Фиолетовая маска была отброшена куда-то в сторону.       — Теперь тебе лучше? — Вист, увлечённо разглядывающая десептикона, дёрнулась от неожиданности. Он так стоически молчал, что она уже не ждала от него какой-либо реакциии. Сам же Тарн прыснул, не сдержавшись. Это обилие эмоций в ней забавляло его.       — О чём ты? — она чуть отпрянула от меха, но от его шрамов не отстала, продолжала аккуратно водить по ним кончиками пальцев, исследуя.       — Я же знаю, что тебе хотелось это сделать, — на его лице появилась лёгкая ухмылка. Наконец-то, она её увидела.       — Почему же тогда сам не сделал? — Вист отстранилась, и Тарн невольно потянулся шлемом за ускользающей фемской ладонью.       — Хотел проверить насколько глупа будет твоя храбрость, — та скрестила манипуляторы, наигранно обижаясь.       — И как успехи? — мех скользнул руками по её талии, притягивая обратно к себе.       — У тебя хорошо получилось… Так же хорошо, как и скрутить камеры в душе, — его самодовольству не было передела. Оно выражалось во всём — от нагловатой победной ухмылки до жестов и ЭМ-поля.       — А зачем ты распихал их по всей моей кварте? Ты же сам сказал, что у меня должно быть личное пространство, не так ли? Вот я его себе и устроила, — Вист пожала плечами и, уперевшись ладонями в грудные сегменты десептикона, вновь попыталась отстраниться, но его хватка стала только крепче.       — Слишком хорошо, Вист. Они были профессионально скрыты, — Тарн прижал ей себе ещё сильнее, — и я не уверен, что обычная фемочка, работающая помощником бармена смогла бы их увидеть и, уж тем более, отключить, — та тяжело стравила воздух.       — Ты знаешь, да? — её оптика сузилась, а оптограни нахмурились. Мех её отпустил, проверяя реакцию. Та лишь прохрустела позвонками и уселась удобнее, будто не происходит ничего необычного.       — Конечно. Я же говорил, что я знаю о тебе всё и даже больше… Но информацию о твоём происхождении и настоящем позывном я найти так и не смог… Только прозвище. Визор, не так ли? — Тарн выжидающе постукивал пальцами по её бёдрам, внимательно следил за каждым движением и измнением мимики. Те молчали, и лишь подрагивающее ЭМ-поле выдавало подкрадывающуюся панику, которую та изо всех сил пыталась унять. Чем спокойнее она будет себя вести, тем спокойнее будет мех — эту мудрость, которую поведала ей Никель, фемма зазубрила практически сразу.        — Всё так, — она не видела смысла оправдываться, но и не знала, как стоит себя повести. Задумчивое лицо десептикона помогло ей сообразить. — Моя оптика намного чувствительнее и устроена сложнее, чем у многих. Так же, как и аудиосенсоры. Я вижу и слышу намного больше, чем остальные. А Визор меня стали называть просто потому, что он когда-то у меня был.       — Интересно…       — Что будет дальше? — фемма не боялась и не билась в истерике. Паника сходила на нет. Видимо, она смирилась с тем, что её ждёт.       — Дальше ты снова украсишь себя этим, и мы сделаем вид, будто этого разговора никогда не было, — Тарн словно из ниоткуда достал десептиконский значок и с каменным лицом вложил его в хрупкую ладонь.       Вист оглянулась. Рядом с диваном, на столе, стояла та сама коробка с барахлом, которую уже давно стоило выбросить, но та всё никак не решалась. Она снова посмотрела на инсигнию в своём манипуляторе, а после на отброшенный мехом датапад, поняла, что смысла отрицать произошедшее нет — от этого станет только хуже.       — А что будет, если я откажусь? — её голос звучал неуверенно, чуть подрагивал. Она начала сыпаться.       — Я сделаю это насильно, а потом приглашу мнемохирурга, чтобы подправить тебе процессор.       — Ты не сделаешь этого…       Тарн внутренне ликовал. Сейчас он смотрел на того самого перепуганного киберкотёнка, которого случайно заприметил в баре. Вист хотелось обнять и утешить, спрятать от всех, чтобы это творение Праймуса никто не смог у него забрать, вот только её недвусмысленная поза сбивала с толку. Он был доволен и нет одноременно, подпитывал свою садистскую сторону, чем отстранял объект своего обожания. Тот первобытный страх вновь заполнил её корпус, сковывая. Она снова попыталась отпрянуть, но не смогла — чужие манипуляторы мёртвой хваткой вцепились в неё, не позволяя отступить. Фемма изо всех сил пыталась привести себя в чувство, но то было безрезультатно. Сам же десептикон разрывался изнутри, не зная, как удержать то одобрение, которым та его одаривала, но и разряжать обстановку он не спешил.       — А что мне мешает? — неловкая пауза повисла в воздухе, но вскоре он продолжил: — Ты и сама знаешь, что по протоколу я должен тебя нейтрализовать. Предательсто нашего знака строго карается, — та чуть мотнула шлемом. — Но я не хочу этого делать. Как минимум, потому, что ты покинула наши ряды, оставшись незамеченной. Тебя никогда не было в нашем списке, и ты не побоялась взойти на «Мирную тиранию», зная, что твоя маленькая ложь может вскрыться… К тому же твои умения и заслуги слишком ценны для ДПП, чтобы просто так от тебя избавляться.       — А как максимум? — Вист начала понемногу приходить в себя, речь становилась всё более чёткой, хоть и всё ещё тихой.       — Я не хочу тебя терять, — звучит слишком ванильно для такого меха, как он, но Тарн не врал. Он просто не договаривал.       — Я не предавала десептиконский знак, — паника, наконец, отступила, и голос феммы стал таким же уверенным, как и до этого. — Да, я ушла… Но лишь потому, что не хотела убивать. Я была хорошим разведчиком до момента, пока мне в манипуляторы не сунули снайперскую винтовку. После этого меня больше никто не видел, — Вист грустно усмехнулась, — думали, что я мертва. Оттого меня и не было в ваших списках — я всё предусмотрела… По крайней мере, я так думала до встречи с тобой.       — Конечно, ты не будешь убивать — ты не преспособлена для этого. К тому же это слишком грязная работа для такой очаровательной феммы, как ты… Оставь её для того, кому она подходит больше, — тот улыбнулся уголком губ, с жадностью осматривая притихшую Вист.       Фемма уже выучила этот взгляд и знала, что он означает. Она тут же перехватила меховскую ладонь, скользящую по её корпусу, и смерила Тарна строгим — как она сама думала — взглядом. Десептикон этого не оценил и скинул хрупкие манипуляторы, с силой прижимая Вист к себе. Терпение начинает заканчиваться. Он и так истратил его намного больше, чем было положено.       — Т-тарн… — она упиралась дрожащими руками в широкую грудину, сопротивлялась давлению его ЭМ-поля и в вновь подступающей панике пыталась выпутаться из его хватки, не придумав ничего лучше, чем… — Инсигния, Тарн! Постой же ты! — та вновь пихнула его, и, кажется, это сработало. Её слова заинтересовали меха — тот утих, сверля фемму взглядом. Времени у неё было немного. — Инсигния, — Вист вновь потянулась к широкой ладони, вкладывая в неё десептиконский значок, и глубоко провентилировала. — Я хочу, чтобы это сделал ты.       Мех замер, вновь и вновь прокручивая эти слова в процессоре. Он слышал, в каком бешенном ритме пульсирует её искра, чувствовал скачущее ЭМ-поле и то, как колотит её корпус, хоть та и старалась всё это скрыть. Ещё немного, и она разрыдается. В груди что-то болезненно кольнуло, и десептикон переменился во взгляде. Его малышка была так напугана, и причиной тому был он сам. Она хотела вновь примкнуть к его знаку, исправить свои ошибки и порадовать его, а он в порыве своих желаний и глупой ярости так бестактно с ней поступил. Все его протоколы тут же перенаправились на возвращение пьянящего обожания в линзах напротив.       Вист знала, что это сработает, собьёт его с толку и заставит подчиниться. Десептикон обмяк, виновато всматриваясь в нахмурившуюся фемму. Через несколько кликов посыпалось множество извинений, а откровенные домогательства превратились в мягкие, почти невинные поглаживания. Каждый раз Тарну приходилось придумывать всё новые и новые способы, которыми он завоевывал её доверие — иногда он переходил грань, и Вист непозволительно надолго лишала его себя. Она могла циклами не разговаривать с ним, уходить, если тот появится в одной комнате вместе с ней, и заставлять джоорами стоять под дверями своего отсека, практический вымаливая прощение. Кто узнает — засмеёт, а потом расскажет всем, и, не дай Праймус, это дойдёт до Мегатрона. Сказать честно, он и сам не понимал, почему до сих пор терпит и идёт у неё на поводу, но и противостоять внутренним метаниям он был не в силах. Или просто не хотел.       Иногда Тарн всё же замечал, как действует на него эта фемма, и приводил себя в чувство, но чаще всего мех шёл на поводу своих потребностей. Он уничтожил бы ещё несколько миллионов живых существ, если бы это понадобилось, и мучительно пытал бы любого, на кого она укажет пальцем, но Вист этого не делала. Она знала, что, дёрнув за нужную верёвочку и сказав нужные слова, она может многого добиться, но эта власть её не интересовала. Ей всегда хотелось спокойствия, и весь свой недолгий актив она только к нему и стремилась.       Условия и правила игры изменились, но цель осталась той же. Ей было больно от того, что десептикон сделал с местом, которое она называла своим домом, но вскоре она свыклась. Вист потеряла одних, но приобрела других, и ей даже начала нравиться жизнь на «Мирной тирании». Члены её экипажа оказались не такими уж и безумцами, какими их рисовало общество. За исключением капитана, конечно. Фемма сумела выстроить хорошие отношения со всеми, чему Никель очень активно поспособствовала.       Если честно, проще сказать чему Никель не способствовала. Вист и не знала, что б она делала без неё, ведь именно благодаря ней она всё ещё функционирует в благом рассудке. Не слушай фемма её советов и наставлений, уже давным-давно изнасилованная и замученная лежала бы комочком на платформе Тарна и вздрагивала от малейшего гула корабля, боясь столкнуться с первым вновь. Никель же, увидев в своём капитане зерно очередной зависимости, помогла Вист его прорастить. Фемма научилась правильно говорить и вести себя в его присутствии, быстро переключалась меж его настроений и увиливала от его жадных касаний, когда те ей были неприятны. Но Вист видела, как тот свирепеет от недостатка желаемого и как контроль с каждым циклом всё быстрее сыпется меж её пальцев, и знала, что заново его обрести нужно как можно быстрее.       Фемма вернулась в реальность, когда почувствовала, как меховская ладонь плавно скользнула по её фейсплейту. Она даже не слушала того, что тот говорил, лишь сфокусировала оптику на выжидающем взгляде десептикона и его чуть сведённых оптогранях. Оказывается, Тарн был таким милым, когда не пытался усадить её на свой коннектор. Мех почти невесомо прошёлся по щеке Вист большим пальцем, и та мягко улыбнулась, зарываясь лицом в его манипулятор. Он ждал, что она заговорит первой, но этого не происходило. Фемма лишь навалилась на него сверху, касаясь своим носовым конусом его, хитро мазнула взглядом по губам и тут же к ним приникла.       Тарн не был удивлён, но азарта это не убавило. Она была такой очаровательной, когда пыталась доминировать, думая, что держит ситуацию под своим контролем. Если Вист хочется почувствовать крупицу власти, то пускай почувствует. Десептикона уже давно не раздражают эти вольности — он, наоборот, подначивает её сам, забавляясь, когда что-то идёт не так, как она себе представила. Впрочем, так вышло и сейчас.       Несмотря на всю свою решимость, фемма была довольно робкой, несмело переминала шершавые меховские губы своими и еле ощутимо гладила его шлем, пока не отстранилась, встретившись взглядом с Тарном. Тот хитро скалился, с интересом её осматривая. Вист же, какую бы важную и беспристрастную фемку та из себя не строила, было очень неловко. Она пыталась это скрыть, но, кажется, поняла, что десептикон без труда её раскусил, и спешно попыталась с него слезть.       — Куда это ты собралась?       Тарн тут же усадил Вист обратно и снова выпрямился, выглаживая незамысловатые узоры по её спинным сегментам. Та вздрогнула, сдавленно пискнув, и невольно прижалась ещё ближе к корпусу меха, когда тот, подобравшись к чувствительным стыкам, спустил в них слабый ток. Фем всё ещё молчала, стыдливо отводя взгляд куда-то в сторону. Десептикон растянулся в ещё более самодовольной улыбке.       — Ты стесняешься, — лёгкий разряд снова прошёлся по спине Вист, и та тяжело провентилировала.       — Н-нет, — это звучало очень тихо и почти жалко. Тарн гулко расхохотался.       — Это было утверждение, — он снова скользнул ладонью по её шлему, одним пальцем намеренно задевая прижавшуюся к нему антенну. — Но мне даже нравится, — мех чуть прикусил её верхнюю губу, оттягивая. Никакого ответа не последовало, и тот чуть отстранился, опаляя фейсплейт фем горячим воздухом. — Я всегда подыгрываю тебе. Неужели ты не можешь отплатить мне тем же? — в шейном отделе что-то щёлкнуло, и та невольно дёрнула шлемом вперёд. Вот здесь Вист и поняла во что загнала саму себя.       Фем оставалось лишь полуистерично мычать, пока десептикон всё глубже засовывал свою глоссу в её энергоприёмник. Она брыкалась, била его в грудные пластины и вскрикнула, когда неслабый разряд тока прошёлся вдоль позвонков. Вист дёрнулась, и мех, стараясь удержать её на месте, вцепился в неё сильнее, прокусывая клыками мягкий метал губ. Оптокабели тут же выползли из его корпуса, перевязывая тонкие заломанные манипуляторы. Тарн глухо рыкнул, отстранился и ухватил ту за нижнюю челюсть, натягивая. Кажется, ещё немного, и он вовсе её оторвёт.       — Не ломайся, — его голос был спокоен вопреки поведению и ЭМ-полю, которое её обволакивает. С каждым словом штекеры всё сильнее выламывали руки, а пальцы вжимались в челюсть.       Все системы Вист будто приостановили свою работу, а где-то на уровне брюшных пластин всё сжалось в один большой и тяжёлый ком. Манипуляторы саднили и похрустывали, по лицевой пластине лились две дорожки омывателя, но фем всё ещё продолжала убеждать себя в том, что ей не страшно. Впрочем, как и всё время, что она знакома с Тарном. Та говорила об этом себе и всем вокруг, показывала всеми возможными способами, что рядом с ним она в безопасности, и была такой убедительной, что все ей поверили. И она сама была в их числе.       Вист вбила это в свой процессор, но глубинные подсознательные коды работали куда сложнее. Они всегда мерзотно потрескивали в аудиосенсорах и покалывали на кончиках пальцев, когда тот появлялся рядом. Весь её корпус был пропитан отторжением, пока сознательная часть процессора убеждала его обратном. Фем уже давно перестала замечать в себе какие-то физические отклики на присутствие меха поблизости. Она в принципе не связывала между собой две эти вещи, а после полного обследования, которое показало, что все системы работают исправно, просто позабыла об этом.       А теперь она сидит, что-то еле слышно попискивая, нервно сглатывает скопившийся в топливоприёмнике энергон и кое-как глушит очередной рвотный позыв. Ей кажется, что её вот-вот вывернет наизнанку, разорвёт изнутри, но даже так она до последнего не улавливает причинно-следственных связей происходящего, не осознавая того, глушит все протоколы самосохранения и несколько раз глубоко вентилирует, думая, что причина её тошноты кроется в резкой боли, бьющей по манипуляторам.       — Я… Я… — воколайзер сбоил, глосса заплеталась. Ярко-красная оптика напротив сияла ярче обычного. — Ты можешь быть п-помедленнее? Я не успеваю за т-тобой, — Тарн выгнул оптогрань и чуть склонил шлем на бок, ослабляя хватку на челюсти. Манипуляторы освобождать он не спешил. — Я… так не умею, — как бы та не пыталась унять дрожь в голосе или говорить громче, выходило всё равно скверно.       Десептикон чуть потупил взгляд, притушил оптику и неспешно провёл глоссой по подбородку фем, собирая тонкую дорожку энергона, сочащегося с прокусанной губы. Кончиком он неспешно выводил какие-то узоры и петли на мягком металле, зализывал рану, а после посмотрел в полупустые линзы напротив. Он ждал, и Вист прекрасно прекрасно знала чего именно. Тарн же внутренне ликовал, будто, наконец, добился того, чего так хотел. Он не желал её пугать и вынуждать, собирался сделать всё полюбовно, но его внутренний садист так не считал, видел страх в глазах смотрящего и подпитывался этим. Мех задумался, решал, как ему лучше поступить. Так просто отпустить он её не мог, но и объяснить, как правильно себя стоит вести тоже следовало. Он так много терпел и прощал, что пора получить от этого что-то взамен.       Вист тяжело провентилировала. Она чувствовала на себе его горячее дыхание. Оно было таким же обжигающим, как и его корпус. Всё это казалось ей до одури омерзительным, но что она могла сделать? Ничего. Ей же не может быть противно от того, кого она так любит, верно? Похоже, она, и правда, чем-то больна. Фемма тут же смахнула с себя все эти мысли. Тарн выглядел таким расстроенным. Наверное, она не оправдала его ожиданий. Иначе нет объяснения тому, как он себя повёл — он никогда не делал ей больно. Физически, по крайней мере. Жаль, что только сейчас она поняла, насколько сильно переборщила. Но ведь ещё не поздно всё исправить?       Вист медлила, а десептикон всё всматривался в неё, будто пытался прочитать чужие мысли. Та робко подалась вперёд. Ей стало немногим легче, когда тот, наконец, отцепился от её челюсти и пошёл ей навстречу. Снова. Она, перебарывая необъяснимое внутреннее отторжение, изучающе скользила глоссой по его губам, нарываясь на шрамы, подёргивалась, когда тот спускал лёгкий ток в чувствительные места и рвано стравливала воздух от множественных прикосновений к своим антеннам, не понимая, чем те его так зацепили. Фемма была так рада, когда Тарн отпустил её манипуляторы, и так же опешила, когда поцелуй разорвался, и она оказалась на полу, усаженной меж его серво.       — Т-тарн?       Вист непонимающе сощурила оптику и, не думая, попятилась назад. Тот глухо хохотнул и ухватил её за манипулятор, притягивая обратно. Ему нравилась её невинность и глупые попытки сопротивления, а от тонких пальцев, которые он уложил на свой пах, стало до безумия тесно.       — Неужели ты сама не понимаешь? — он успокаивающе погладил шлем Вист, с нескрываемым удовольствием разглядывая её недоумение. — Ты всё чаще расстраиваешь меня, малышка. Не хочешь попросить прощения? — в груди что-то кольнуло.       Конечно, она знала, чего он хочет — его намёки были весьма недвусмысленны. Тарн не любил аккуратничать, но сейчас это казалось ему весьма забавным. Да и не горел он желанием её насиловать. По крайней мере, не классическим способом. Десептикон пользовался её замешательством, подбивая всё происходящее под свою угоду.       Вист, почувствовав неладное, снова попыталась улизнуть, но отпрянуть так и не смогла. Тарн вцепился в фемму мёртвой хваткой, сжимая её ладонь сильнее с каждым движением. Она пищала что-то неразборчивое и чувствовала, как мнётся её запястье, тихо похрустывая.       Внутри всё кричало, твердило о побеге любыми способами, но фемма уже давно перестала внимать своим внутренним голосам и, принимая неизбежное, сдалась. Кажется, она поняла, что доигралась, извела его терпение, и теперь оно лопается, как фейсплейт одного из тех счастливчиков, которых Тарн деактивировал в день их первой встречи. Единственное адекватное решение — принять ситуацию и сдаться, услужить как можно лучше, чтобы вернуть тот контроль, который она упустила.       — Молодец.       Десептикон ослабил хватку, погладив фемму свободным манипулятором по шлему так, как иногда гладил питомца Каона. Несколько щелчков, и фемма дёргается от неожиданности, когда из-под брони появляется коннектор, по которому уже стекает несколько капель смазки. Зрачки в округлившейся испуганной оптике забавно собрались в кучу, когда Вист перевела на него свой взгляд, который с несколько кликов спустя подняла обратно на меха. Тарн откровенно смеялся над ней.       Линзы фем с чёткой периодичностью бегали сверху вниз. Хотелось следить за всем происходящим, но любопытство завладело ей быстрее настороженности. Уж больно интересно ей было подтвердить или опровергнуть свои догадки о таком самолюбии десептикона. Вист уже долго размышляла над соотношением размера его эго и его коннектора, но спрашивать не решалась — знала, что могла оказаться в нынешнем положении куда раньше.       Фем всегда думалось, что этот мех что-то компенсирует или пытается что-то доказать, но это оказалось не так. Не сдержав на себе маску нужного ей образа, она странно прыснула. Она многое делала для того, чтобы уберечь свой бампер, но таким занимается впервые. Раньше к этим мерам прибегать не приходилось. Вист в какой-то степени даже обрадовалась тому, что среди её партнёров оказался Тарн — даже будет чем похвастаться при случае. Да и… она его любит. Ведь так?       Последний нахмурился, но промолчал. Выждав ещё с минуту времени, он небрежно задрал её шлем кверху за подбородок и вцепился в ту взглядом. От той странной насмешки не осталось и следа, когда меховская энергоаура удушающе окутала весь её корпус. Она вновь сглотнула скопившийся во рту энергон. Тут же Вист вспомнила, что всё это представление вообще-то было разыграно не для её личной забавы и прихоти, и тут же по спинным сегментам пробежались невидимые скраплеты. Они лезли под броню и просачивались меж позвонков, заставляя серый корпус подрагивать всё больше и больше.       Тарн продолжал молчать, и это напрягало. Фемма чуть расслабилась, когда тот, наконец, отцепился от её челюсти, и что-то полуразборчиво прокряхтела, когда большие пальцы обвились вокруг её шеи. Десептикон потянул ту на себя, вынуждая приподняться, а после немногим склонился и сам.       — Всё, что тебе нужно делать — быть послушной фемочкой. Постарайся с этим справиться, — ласковый тон меха и довольный рокот его двигателей никак не соотносились с тем, как безжалостно впиваются его пальцы в нежные провода на её шее. — Всё ясно?       Вист слабо кивнула, и хватка тут же ослабла. Чужая ладонь аккуратно скользнула по щеке, упираясь большим пальцем в губы. Десептикон явно дал понять, что ему нужно, но почему-то она и дальше продолжала играть в сопротивление. Фемма же больше не играла — денты стиснулись сами по себе и немалых усилий стоило их разжать и раскрыть энергоприёмник.       Вся эта непредсказуемость вводила её в ступор, не давала сориентироваться и продумать план действий. Тарн был одним сплошным противоречием. Он был настолько же мил и мягок к ней, насколько и зверски жесток. И, судя по всему, теперь он не брезговал показывать обе свои стороны. Вист же начала ловить себя на мысли о том, что ей это начинает нравится, будто без этого она больше не сможет нормально существовать. Осознание пришло неожиданно, оттого она перестала гадать, что будет дальше, и, глубоко провентилировав, обмякла, отдаваясь чужим манипуляторам.       Тарн ненавязчиво водил кончиком фаланги вокруг глоссы фем, отдавая ей вполне очевидное указание. Вист быстро сообразила, чего от неё хотят, неуверенно обхватила ладонями широкое запястье и спустила слабый ток в стык брони. Десептикон лишь неясно хмыкнул и ввёл палец глубже. Сказать честно, он был удивлён, а после того, как она лезла кончиком в каждый шов фаланг, сбрасывая туда лёгкую статистику, вентиляция заработала в разы усерднее. Процессор плыл от мысли о том, что это милейшее невинное создание готово делать всё лишь ради него одного. Он точно и не знал, насколько его домыслы были верны, но всё равно был уверен, что это так. А если и нет, то это ненадолго.       — Ви-и-ист, — низкий баритон сладко тянулся, будто смакуя чужое имя. — Посмотри на меня, — он дурманил рассудок, обрубал всё непослушание на корню, заставляя раствориться в нём, покорно подчиняясь.       Тарн хорошо чувствовал, как та металась. И если ЭМ-поле колебалось, сопротивляясь, то оптика, не без усилий уставившаяся на него, читалась куда чётче. Довольный оскал вновь украсил его фейсплейт. Его энергоаура съедала её, а та и не понимала этого, думала, что всё происходящее — её личная инициатива. Десептикон же упивался тем, тем как её личность расщеплялась на атомы под пронзительным сиянием его алых линз.       Мех неторопливо вытащил палец из чужого энергоприёмника и этим же манипулятором надавил на плечо Вист, опуская её обратно. Он старался быть аккуратным, боролся с внутренним порывом впечатать ту фейсплейтом в пол и иметь, пока не отключится, но получалось с трудом. Терпение трещало по швам, оттого тот ухватил фем за руку, небрежно уложил её на свой коннектор, накрывая своей, и повёл вверх, гулко стравливая воздух.       Вист пребывала в крайней степени растерянности. По крайней мере, делала вид. Всё происходящее было вполне предсказуемым, но тем не менее участвовать в этом желания было немного. Хотелось отвернуться, спрятать фейсплейт, а лучше вообще уйти, но Вист понимала, что, даже если у неё получится, то закончится это чем-то плохим. Тарн будто специально издевался над ней, следил за каждым неуверенным движением и недовольно гудел системами, когда та отводила взгляд с его линз. Фемма была готова разрыдаться, озиралась по сторонам, сама не понимая, чего именно ищет. Десептикон отвлёкся, отворачиваясь в сторону.       — Плохая идея, малышка, — Вист дёрнулась от неожиданности. Хоть мех и говорил тихо, его голос оставался всё таким же грубым, а тон его и вовсе не внушал доверия. — Не нужно так на меня смотреть. Я знаю, чего ты хочешь — меня сложно обдурить. Тебе уж точно, — конечно, он знал, что она подгадывает нужный момент, вот только это выглядело до смешного жалко. — Видишь ли… Я не хочу тебя насиловать, не хочу портить это милое личико, — тот на пару кликов повернулся обратно и слегка потрепал её за щеку, — и не хочу видеть твои переломанные изуродованные пальцы на своём коннекторе. Я так терпеливо с тобой вожусь лишь от высших чувств, поэтому, будь добра, ответить мне тем же, — Тарн протянул ей небольшой бокал с фиолетовой жидкостью. Откуда он вообще его взял?       — Что это? — фемма взглянула на него, а после на меха. Говорила она до раздражения тихо, будто бубнела что-то сама себе под носовой конус.       — Энджекс, — та сузила оптику. — Я даже ничего туда не подмешал, — до этих слов она об этом даже не думала. Десептикон прыснул и, не долго думая, отпил содержимое. — Видишь? Ничего не происходит, — хоть тот и не подавал виду, всё происходящее начинало выводить из себя.       — А если оно подействует позже? Или же не подействует конкретно на тебя? — мех тяжело провентилировал.       — Я начинаю злиться, Вист, — сжать в кулаке несчастный бокал в порыве гнева ничего ему не стоило, но тот держался, не хотел вводить в ещё больший ужас и без того перепуганное создание. — Постарайся сделать так, чтобы эта злость не превратилась в ярость.       Его фейсплейт не выражал ни единой эмоции так же, как и оптика. Ясность в ситуацию вносило лишь бушующее ЭМ-поле. Вист поёжилась и, ещё с несколько кликов потупив взгляд, неуверенно потянулась к бокалу. Более сопротивляться она не рискнула, боясь окончательно потерять контроль над ситуацией. Почему-то она до сих пор продолжала думать, что он у неё был.       Фемма сделала небольшой глоток сверхзаряженного, и её лицевую тут же перекосило. Тарн расхохотался. Он предполагал, что этот Энджекс будет крепковат для неё, но не думал, что настолько.       — Лучше залпом, — она подняла на него обречённый взгляд и поняла, что это была вовсе не просьба.       Вист пробормотала что-то невнятное и, резко стравив воздух из корпуса, осушила сосуд. Она тут же закашлялась и замотала шлемом, хотела побыстрее избавиться от противного жжения в энергоприёмнике. Фемма подняла расфокусированную оптику на десептикона, который протягивал ей вновь наполненный бокал, и выхватила тот с полной уверенностью в том, что мех предлагал ей запить. Но она снова ошиблась. После ещё нескольких глотков сверхзаряженного Вист окончательно потерялась в пространстве.       Бокал отлетел куда-то в сторону и, вероятно, разбился. Да и шлак бы с ним. Думать становилось всё сложнее, а по корпусу разливалось приятное тепло. Мех потянул ту на себя и хохотнул от того, как быстро подействовал на неё энджекс. Фемский процессор работал туго и с задержками, оттого некоторые протоколы просто не срабатывали. Десептикону это лишь играло на манипулятор.       Сама же Вист была рада, что это необъяснимое тошнотворное отторжение сходило на нет. В его отсутствии было намного легче быть услужливой. Она опустила оптику на коннектор, с несколько кликов потупила плывущий взгляд и устало провентилировала. Только Тарн собрался её подогнать, как тонкие светлые пальцы коснулись надвершия. Он тут же прикусил глоссу и гулко стравил воздух.       Фемма поняла, что заигралась, когда снова взглянула на десептикона, продолжая вырисовывать незамысловатые узоры стекающей смазкой по коннектору. Хоть он и был доволен, обмана то не преуменьшало, и Вист это знала. Видимо, как и Тарн. И пока она пыталась сообразить, что кроется за хитро сощуренными алыми линзами, мех, сдерживая довольный оскал, развеял тишину.       — Не знаешь, что делать дальше? — та чуть кивнула. — Позволь, я тебе напомню.       Десептикон достал датапад из сабспейса под грудными пластинами и развернул экраном к фем. Она замерла, нервно бегая оптикой от устройства к меху, думала, что ответить и даже успела начать говорить, но отведённое ей время быстро закончилось.       — Что такое, малышка? — Тарн скорчил обеспокоенную гримасу. — Это не то, о чём я подумал? Или ты можешь всё объяснить? — в полумраке, помимо двух пар линз, ярко горел ещё и экран датапада, на котором его милейшее дарование Праймуса, довольно чавкая, заглатывало чужой коннектор. После такого объяснять было уже нечего, поэтому она просто отвела взгляд в сторону. — Даже не попытаешься? — та мотнула головой, на что мех хохотнул.       — Почему ты делал вид, будто ничего не знал? — слова разжёвывались с тяжестью. Вист несмело подняла оптику обратно.       — Мне нравилось смотреть на то, как ты нагло врёшь мне и строишь из себя невинную тихоню. Должен признать, я почти поверил, — десептикон погладил ту по шлему, а после потрепал за щеку, будто спарка. — А теперь займись делом, пока моё настроение не испортилось окончательно, — Тарн откинулся назад, раздвигая сервоприводы шире, и запрокинул шлем на спинку, прикрыв оптику.       Единственное, что оставалось фем — выказывать молчаливое повиновение. С несколько кликов потупив взгляд на разложившегося меха, она в очередной раз тяжело провентилировала и обхватила его коннектор. Пьяный морок туманил процессор всё больше, и та мысленно усмехнулась с того, как будет забавно, если она что-нибудь ему надорвёт, не совладая с собой. Что ж, в этот раз она всё же проиграла.       Вист ловко двигала манипуляторами, кончиком глоссы собирая капли смазки. Она проникала в чувствительные стыки подёргивающихся пластинок и проводов, заставляя меха хрипло стравливать горячий воздух, и сбрасывала лёгкую статику, когда касалась надвершия. Десептикон же был больше не в силах терпеть, оттого недвусмысленно ухватился за её шлем и подтянул в нужном ему направлении. Фем послушно открыла топливоприёмник и подалась вперёд. Тарн не понимал, почему нельзя было сделать это сразу, но и не мог отрицать, что ему нравится, когда его маленькое чудо ломается.       Мех молчал, но гулко гудящая вентиляция и неестественно горячий корпус обо всём говорили за него. Он крепко вцепился в чужую броню, с каждым толчком вжимая ту в себя сильней, с трепетом вслушивался в давящиеся булькающий набор непонятных звуков и тихо рыкнул перед тем, как выйти из фем и залить её фейсплейт трансфлюидом.       Сама же Вист, небрежно стерев всё это с себя ладонью, успела лишь напугано взвизгнуть, когда Тарн впечатал её лицом в пол и прижал собой сверху. Она рефлекторно задёргалась, пыталась выползти из-под него, но позволить себе этого не могла. Энджекс оказался на зависть крепким и отпускать фем не собирался так же, как и десептикон. Она не смогла бы вырваться из его хватки, даже будучи трезвой, а когда изображение в оптике плывёт и процессор не в состоянии быстро формировать команды, эта задача становится ещё более непосильной. Кажется, Тарн шептал ей что-то ласковое на аудиосенсор, но та даже не вслушивалась, пыталась унять дрожь в корпусе. Снова начало воротить.       Мех давление ослабил, но церемониться не собирался. Он слишком долго терпел, чтобы до сих пор чего-то ждать, оттого спустил несколько разрядов тока в слабые места, вынуждая Вист прогнуться так, как ему нужно. Он гладил её спину, сбрасывал статику в чувствительные стыки и постукивал пальцами по паховым пластинам. Корпус фем откликался, а вот сознание нет. Она чувствовала, как по внутреннему бедру стекает капля смазки, чувствовала Тарна внутри себя, но свой разум нащупать так и не смогла, шла лишь на поводу своих физических желаний.       Десептикон снова что-то говорил. Возможно, то была очередная порция комплиментов в её адрес, а возможно, что-то о неповиновении и наказании. Она его всё равно не слушала, просто ждала, когда её настигнет перезагрузка и она вырубится. Сейчас Вист больше не могла находится в реальности, ей было тошно от всего, что с ней происходит. От сверхзаряженного начинает пульсировать процессор, ноющей болью отдаваясь во всём шлеме. Фемма терпит, полностью отдаёт себя Тарну, чей голос уже эхом отбивался по нейроцепям, теряет и без того упущенный счёт времени окончательно и что-то неразборчиво стонет, когда во всём корпусе, наконец, замыкает проводку.