Гарри Поттер и Уроки Гостеприимства

      Гарри спит. И просыпаться он не хочет. Но кто-то усиленно тормошит его за плечо и даже о чём-то встревоженно вещает. Гарри разобрал только «Камень ушёл под пол, а под полом ничего, кроме морского дна и толщи воды».       — Что? — Гарри с трудом разлепляет глаза, тут же упираясь взглядом в небольшой бассейн на том месте, куда как раз и спускался ритуальный камень до бракосочетания.       Встав на четвереньки и склонившись над образовавшимся водоёмом, Гарри действительно увидел закрытую крышку хранилища сантиметров на десять ниже уровня пола. Но вода держала стабильный уровень, ничем зловонным не пахла, поэтому Аврор не брался судить о степени опасности.       — Ты давно проснулся? — Поворачивается он к, как ему думалось, Антонину, встречаясь взглядом с Генри, напряжённо глядящем на бассейн.       — Не знаю. Недавно.       Гарри молчит. Смотрит на человека перед ним, но вместо того, чтобы радоваться его вновь обретённой сознательности, единственное, о чём он может думать, это «Он видел, как мы сосём друг другу. Мерлин, спаси наши грешные души, он же всё видел!».       Оторвавшись от изучения воды, Генри смотрит на Гарри встревоженным взглядом, не слыша никаких других слов или вопросов.       — Всё хорошо?       — Ты… говоришь. — Как будто не до конца веря в происходящее, Поттер смотрит на бывшего Одержимого и пытается одной рукой растолкать спящего Антонина.       — А… Ну… — Генри смущённо чешет затылок и опускает взгляд в пол. Долохов, потревоженный чужой рукой, раздражённо стонет, ворчит и открывает глаза даже не пытаясь скрыть своей ненависти к окружающему миру. Впрочем, осознав непривычное поведение Чудища и напуганный взгляд Гарри, он принимает сидячее положение и трёт лицо руками, чтоб проснутся окончательно.       — Итак, что случилось?       — Он вернул себе сознание. — Шепчет Гарри, подползая поближе к Пожирателю, словно ища в нём защиты.       — Так значит теперь он живой свидетель тому, как мы друг другу сосали. Убрать, али хай живёт? — Спокойно озвучивает смущающие мысли своего любовника Долохов. Генри, смущённый услышанным, краснея до кончиков ушей, отворачивается от парочки.       — Я бы предпочёл забыть об этом так же как о своих вкусовых предпочтениях. Мы что-то с камнем делать будем? — Антонин, словно только заметив исчезновение ритуального камня, который был тут главным источником света когда-то, огляделся по сторонам.       Многочисленные маленькие камушки, источая ровный белый свет, держали комнату достаточно освещённой, чтоб нельзя было сказать «полумрак», однако могло быть и лучше. Хотя, думается Долохову, могло быть и хуже. Спасибо за то, что есть.       — Объективно рассуждаем: Мы людям, кажется, сознание вернули, остальное – проблемы правительства. Так? — Гарри задумчиво поджимает губы и медленно кивает, соглашаясь. — Ну и пошли они тогда нахуй. Погнали отсюда. Генри, тащи факел.       Троица оставляет поклон в знак уважения родовому алтарю, и выбирается в коридор. Генри молча плетётся сзади, не комментируя происходящее. И, хотя Гарри по привычке держит его за руку, чтоб тот не убился и не потерялся, чувствует себя до крайней степени смущённым.       — Надо будет спуститься по лесам, остальной маршрут страшен только количеством ступенек. — Пытается приободрить команду Аврор, не зная, как он будет объяснять руководству необходимость выдать амнистию самому грозному Пожирателю Смерти.       — И холодом. Наше чадо почти раздетое. — Бросает взгляд через плечо на Генри Антонин.       — По ступенькам поползём – на холод сил не останется. — Пытается отшутиться обрётший разум член команды, всё ещё не знающий, как ему себя вести с этой парочкой.       — Так ты Аврор? — Задаёт мучавший его столь долго вопрос Антонин, пока их маленький отряд по спасению пытался добраться по песчаным ступенькам к вершине строительных лесов.       — Артефактор из первой отправленной группы. — Гарри присвистывает от удивления.       — Не думал, что вы ещё живы…       — Меня выдернули буквально из ванны, так что я был одет не по уставу… И, хотя взял с собой жетон, он очень быстро отцепился. Хоть не потерялся, и то ладно… — Нащупав в кармане железку, на всякий случай достаёт её Генри. — Даже не испачкался. — Он суёт его обратно в карман, аккуратно пытается переступить совсем уж рассыпавшиеся ступеньки, а после вытягивает старших товарищей следом.       Леса не сгорели. Антонин даже облегчённо выдыхает, после осознания данного факта, однако это не исключает того, что все они обвалились в вниз, и больше не могли поспособствовать спуску гостей.       — Есть ещё идеи? — Вопросительно глянув на Гарри, зажимающего рукой нос, уточняет Антонин. — Кроме ныряния, разумеется.       — Спускаемся назад и идём к аварийному лифту. Он закрыт ещё в семидесятых, правда…       — Он поднимет до Святилища. Правда, я не помню, влезает ли он полностью, или наполовину нет… — Кивает Генри.       — На месте разберёмся. — У Гарри от запаха начинают слезиться глаза, а к горлу подкатывает тошнота. Долохов тянет его обратно к ступенькам, проклинает древних архитекторов и сетует на свои старые колени.       Не менее увлекательный путь мимо Ритуального Зала они проходят в тишине. Так же безмолвно они ждут лифт, который, если Гарри не путает, высадит их в каких-то ебенях, из-за чего им придётся делать крюк в обход разрушенных помещений.       О прибытии лифта уведомляет вытекшая лужица морской воды из щелей между створками. Кабина с одной отсутствующей створкой, не была освещена, несмотря на наличие выглядевшей целой лампы.       — Разумно ли с факелом заходить в лифт? — С опаской уточняет Генри, но Долохов впихивает его в кабину не утруждая себя ответом и заходит следом.       — Меньше думай о правилах – целее будешь.       — Техника безопасности пишется кровью. — В унисон отзываются Авроры, и Долохов всерьёз раздумывает над тем, чтобы выйти на ближайшем этаже. Можно даже не дожидаться остановки лифта – он возьмёт разгон получше.       Однако, спустя пару тысячелетий, хотя в реальности, скорее всего, не дольше десяти минут, лифт останавливается. Верхняя часть его действительно добралась до нужного этажа, в то время как нижняя застряла в каменных стенах.       — Ну давайте, господа блюстители техники безопасности. Скажите мне, что из такого положения нельзя покидать лифт.       — Нельзя. — Кивают оба Аврора в ответ, а Гарри смеётся, заметив как Долохов поджимает губы и возводит глаза к потолку.       — Ну, выбора у нас немного. Да и мы никому не расскажем. — Поттер заговорщицки подмигивает Генри, и хлопает себя по бедру, предлагая свою ногу на роль опоры для более молодого и энергичного.       Артефактору не составило много труда допрыгнуть до пола и, подтянувшись на руках, выбраться наружу. Протянув руку следующему на очереди, он отложил факел в сторону, чтоб надёжнее опереться на кабину, и изо всех сил потянул на себя выбирающегося Антонина.       — Ебал я этих строителей…       — Ебал, не ебал, а лифт нас довёз и даже не обрубил никому никаких конечностей. — Ворчит Генри, пока тянется за Гарри. — Так бы пешком сейчас ползли по всем этим… Лестницам.       — Упаси Мерлин. Почему мы сразу не поехали на лифте?       — Без стабильной работы Артефакта он – просто груда железа. — Отозвался Гарри, стоило только Генри вытянуть его наружу. — Я даже не был уверен, что он заработал. Ты починил Артефакт? Разобрался с ним? — Всё ещё лёжа на полу, поворачивает голову на Артефактора Поттер.       — Как бы я его починил, будучи Одержимым? И как бы вернул сознание, не будь он восстановлен? Думаю, магия брачного ритуала восстановила повреждённые каналы. А я его просто перепрятал понадёжнее, чтоб никто не смог его достать. Азкабан – тюрьма, а не гробница морского монстра. — С мягкой улыбкой склоняет голову набок Генри. — Идём. Надо выбираться отсюда. Путь неблизкий.       Гарри с жалобным стоном поднимается следом. Цепким взглядом оглядев фигуру Артефактора, чтоб убедиться, что тому не пришло в голову вытащить артефакт из Крепости, он хватается за руку Антонина и послушно идёт следом, иногда корректируя направление группы по схемам на руке Пожирателя.       Родовой Артефакт Азкабанов, плавно погружаясь в ил под давлением Хранилища, наконец, достиг твёрдой поверхности. Определив, что груз доставлен до места назначения, камень начинает свой неторопливый путь наверх, оставляя на дне узорчатый рельефный механизм, отвечающий за благосостояние Крепости, являющийся, буквально, картой памяти для её разума – Родового Камня. Напившийся магии брачного ритуала, повинуясь силам гравитации, он лежал на огромной каменной плите и своими вибрациями пел колыбельную почти пробудившемуся ото сна обитателю подводного царства.