Гарри Поттер и Уроки Гостеприимства

      — Мы так и будем бездействовать? — Тушит окурок об стену Долохов, глядя на то, как Генри прыгает под камнем, в попытке до него достать руками, что выглядело очень забавно, учитывая пять метров высоты, разделяющие их.       — Есть идеи? — Долгой затяжкой докуривая сигарету, садится Гарри, снизу вверх глядя на любовника. Тот задумчиво водит рукой по мху, разросшемуся по стенам, и поджимает губы.       — Идей нет, но есть подозрение. — Поттер вопросительно выгибает бровь, ожидая продолжения. — Кажется, чтобы дотянуться до камня, эту комнату заполняли водой. Посмотри – нигде ничего не течёт, но мха и сырости хоть отбавляй. Думаю, если артефакт действительно есть, то он тоже где-то сверху.       — Правильно я понимаю – ты предлагаешь каким-то невообразимым образом затопить это помещение, лестницу и коридор, потому что вода в любом случае будет туда уходить? — Гарри поднимается на ноги и снова устремляет взгляд в потолок.       — Нам ли с Азкабанами считаться? Одним затопленным помещением больше – одним меньше… К тому же, шахта тоже могла бы затопить весь этаж, включая этот, но вода же как-то сдерживается. — Гарри задумчиво трёт подбородок, пару раз проходит вдоль стен, ища возможный кран или насос, сильно сомневаясь, что кто-то для затопления и осушения этого Зала раньше разрушал и собирал обратно стену. Хотя, с фанатиков типа Паркинсона станется.        — Может он опускается как-то? Иначе я даже не представляю, как сюда закачать столько воды. — Гарри замирает почти под камнем, стоя лицом к зевающему Долохову. Впрочем, его сонливость быстро сменилась гримасой ужаса, когда тот глянул Поттеру за спину.       — Осторожно!       Гарри не успел осознать, с какой стороны ждать угрозы, как что-то тяжёлое свалилось на его плечи. Издав слишком знакомое рычание, это «что-то» оттолкнулось вверх, пытаясь допрыгнуть до камня снова, падая с разочарованным стоном обратно на пол.       — Генри, ну ёб твою… — Гарри на всякий случай отходит к Антонину. Плечи, не готовые к внезапной нагрузке, как и позвоночник, болели от столь грубого обращения, А Долохов, грешным делом подумавший на проснувшуюся кровожадность их третьего компаньона, даже выхватил топорик.       — Ебанутое создание, шило у тебя, что ли, в жопе?! — Пожиратель впихивает топор в руки Поттера, грозной тучей надвигаясь на виновато повесившего голову Одержимого. — Ну если ты даже до середины высоты не допрыгиваешь с земли – Гарри тебе как поможет с его-то ростом?! Балбес, а если бы ему руку сломал? Немало весишь же!       Такая забота грела Гарри душу. Если ради такого выступления надо было подработать батутом для Одержимого, он готов на полноценную восьмичасовую смену выйти.       Генри, грустно кивающий на нравоучения от Пожирателя, внезапно поднял голову, уставившись на говорящего вновь вдохновлённым взглядом.       — Что? — Прерывает свою пламенную речь Антонин, боясь даже предположить, что взбрело в голову собеседника. Одержимый сжал кулаки и показал их Долохову. — Бить меня собрался? — Антонин, конечно, сам в этом сильно сомневался, но других предположений не имел. Генри же, замотав головой в отрицательном жесте, поставил кулаки друг на друга и закивал со счастливой улыбкой, поднимаясь на ноги. — Гарри, иди, разгадывай эти шарады. Я не понимаю, что он хочет.       — Очевидно, он хочет, чтобы мы для него стали трамплином. Он суммировал наш рост и, в целом, метра два с половиной мы ему действительно вдвоём сократим. Если второй сидеть будет, конечно. Если встать с упором на стену, то больше трёх даже. — Генри согласно закивал, улыбаясь умному собрату, и затоптался на месте.       — Ты, блять, серьёзно это сейчас говоришь? — Не веря в услышанный бред, поворачивается Долохов к Аврору.       — Ты просил разгадать его жесты – я разгадал. — Пожимает плечами Гарри. — Я могу удержать тебя…       — Мы не будем этого делать. — Прерывает Долохов возможные идеи своего любовника, и смотрит на камень как на предателя. — Должен же быть какой-то рычаг или, ну, механизм…       — До конца жизни искать будем. — Ворчит Гарри. — А учитывая, что последний раз мы питались остатками чипсов – жизнь эта будет очень короткой. Я голоден как мантикора. Давайте что-то делать, или лягу умирать и срастаться с этой плесенью. — Долохов не впечатлился. — Учти, что его голод будет в разы опаснее. — Тыкает Гарри в сторону Одержимого пальцем, и уже этот аргумент заставляет Антонина начать торг со своей гордостью. — Да брось, мы без пяти минут супруги, мне пора привыкать к тому, что на моей шее будет сидеть любимый человек. — Поттер проказливо высовывает язык, а его собеседник всерьёз раздумывает над тем, чтобы швырнуть в этот генератор проблем кусок мха.             — Если мы выберемся отсюда живыми – до конца жизни не забуду этот зал. На смертном одре буду от стыда перед предками сгорать. — Шипит Долохов, когда Гарри с улыбкой опускается на колено, чтоб тому было удобнее залезть.       — Давай Тарзан, попробуем так. — Командует Гарри их местной обезьянке, подойдя к камню поближе. — Расслабься, Тош, мох мягкий – падать будет не больно.       — Я тебе отвечаю, здесь должен быть более логичный способ добраться до камня! — Дальнейший спор был прерван чужими ногами, прилетевшими почти в шею. — Блять! — Генри не хватило буквально полметра до цели.       Не теряя времени, вновь разбежавшись и не дав коллегам опомниться, он вновь напрыгнул на свой живой трамплин, всё ещё не справляясь. И прежде, чем Одержимый решит испытать их общую судьбу в третий раз, Гарри, чьи волосы в крепкой хватке Антонина держались на голове из последних сил, опустился на землю.       — Генри, стоп! — Долохов скатился на пол и растянулся по мху, морщась от последствий столь варварского массажа, проклиная тот день, когда решил вступить в ряды Пожирателей Смерти.       Если бы ему раньше сказали, что эта авантюра закончится не тюрьмой, а Гарри Поттером, он бы уехал домой, обустроил бы ферму и растил бы армию детишек на радость родителям.       — Если ты встанешь мне на плечи в полный рост… — Начал было Гарри, но замолчал под выразительным взглядом тёмных глаз.       — Он скинет меня нахуй!       — Мы обопрёмся на стену. — Уверенности в голосе Поттеру явно не хватало, но ворчащий и бегающий вокруг Генри своим энтузиазмом этот недостаток компенсировал. — У нас не так уж и много вариантов, на самом деле…       Долохов искренне не хотел признавать правоту Героя, однако, сам он ничего на замену предложить не мог, а потому пришлось застонать от отчаяния и подняться на ноги.       — Если ты когда-нибудь об этом рискнёшь мне напомнить…       — Да ладно тебе! — Гарри не сдерживает улыбки. — В Аврорате мы часто друг друга на плечах таскаем, ничего такого.       — В Аврорате вам по возрасту положено ерундой страдать. Я в своём возрасте должен пить хороший коньяк, сидя в кресле-качалке перед камином и с облезлым рыжим котом на коленях.       — Ну подумаешь, пару раз потрахаешься со мной в перерывах, не конец света же. — Пожимает плечами Гарри, со смирением принимая очередной подзатыльник. — Давай пошли батут строить для Генри.       — Как я ненавижу сейчас свою жизнь, почему я просто не мог до смерти просидеть в своей уютной камере?       — Потому что какой-то долбоёб, заметь – не я, что-то тут накуролесил. — Гарри подходит к стене и вновь опускается на колено. — Забирайся.       — Мог бы сразу и предложение сделать, раз на колено встал. — Фыркает Долохов, держась рукой за стену и пытаясь встать в полный рост на плечах Аврора.       — С кольцами сделаю. — Дождавшись, пока Антонин поднимется, отзывается Гарри и тоже потихоньку встаёт.       — Мерлина ради, Поттер, если это Чудище нас скинет, я умру. Мои старые кости не предназначены для подобного.       — Ой, прекрати ты ныть. — Наконец занимает устойчивую позицию Поттер и, со вздохом примирившись с неизбежным, зовёт их третьего собрата. — Генри! Прыгай! — Одержимый, словно только и ждущий команды, отбежал на внушительное расстояние и, заворчав от усердия, взял разгон.       Первое, что слышит Гарри, это великий русский мат. Генри, напрыгнувший на их с Антонином тандем был слишком тяжёлым, чтобы принимать его вес без слов. Спрыгнув с плеч Аврора, не упав только потому что Гарри вовремя обхватил его за талию, Долохов с глубоким вдохом старается сдержать внутри весь тот запас слов, которые могли бы обидеть Поттера.       Не увидев Генри на земле, Гарри поднял голову. Карабкающийся по свисающему камню Одержимый, обхватывая его и руками и ногами, словно обнимая, усиленно хрипя, почти дополз до самого верха.       — Пиздец. — По-русски комментирует Аврор, глядя на разворачивающуюся картину. — Я б тоже так мог, если б умел.       Севший на землю Антонин, пытающийся размять отбитые чужими ногами части спины, смотрел молча. Как бы он ни ненавидел свою подработку трамплином, он был рад, что всё получилось и в его услугах больше не нуждаются.       — Я буду очень громко смеяться, Гарри, если он не найдёт там способа спустить камень. — Оперевшись спиной на стенку, наконец подаёт Долохов голос. Гарри смотрит на него насмешливым взглядом, словно уже смирившись с любым неизбежным финалом, и качает головой.       Идиллию нарушает громкий скрежет. Аврор напряжённо вглядывается в копошащуюся фигуру Одержимого под потолком, а тот в свою очередь, прячась где-то у основания, дёргал за все доступные выступы. Как раз после одного такого нажатия и раздался громкий звук.       — Генри? — Гарри не успел придумать вопрос, который хотел бы задать. Камень, резко полетевший вниз, заставил Аврорский мозг вспомнить тех, перед кем он когда-то был виноват и попросить прощения. Долохов же, дёрнувший любовника на себя, прикрыл его спиной, хоть и понимал, что от этого хрусталика их не спасёт даже Мерлин.       Камень, впрочем, на половину своего размера влетев в пол, просто остановился. Не треснул, не разрушился… Просто стоял посреди комнаты как какой-то специфический столик, и переливался всполохами перламутра в глубине своей конструкции.       Генри, повисший на креплениях на потолке вниз головой, с интересом следил за происходящим.       — Если он слезет – обратно мы его не докинем точно. — Предполагает Антонин и Гарри с ним солидарен.       — Повеси пока там, пожалуйста! — Генри кивает ему в ответ и послушно не двигается с места.       Широкая верхняя грань камня чем-то действительно была похожа на столешницу – ровная и гладкая, словно её несколько дней полировали и по уровню выпрямляли, с какими-то рунами, белым цветом высеченными где-то в глубине… Гарри заворожено разглядывал узоры, пока не наткнулся на сферическое углубление в центре.              — А здесь неровно. — Он ткнул пальцем в выемку, чтобы привлечь внимание Долохова, но тот даже не успел ничего сказать – «столешница», разделившись на две части, раскрылась, являя взору своих посетителей набор артефактов, висящих на стенках импровизированного Хранилища, вокруг небольшого сияющего белого камня в центре на подставке.              — Ебать, технологии. — Не сдерживает своих реакций Долохов. И какой из них не работает? — Гарри, с тоской глядя на систему Артефактов, тоскливо скулит, совсем не желая разбираться в том, что он не изучал в Университете по причине отчисления.       — Знаешь… Заключить брак – объективно быстрее и успешнее будет. — Он смотрит на Антонина печальным взглядом, а тот пожимает плечами и протягивает руку.       — Тогда начинай.       Гарри до последнего был уверен, что Антонин шутит, используя разговоры о свадьбе как некий стимул или мотивацию к выполнению работы. Он совсем не ожидал того, что Пожиратель отнесётся к этому всерьёз.       — Что-то сыкотно мне магию Азкабана тревожить. Давай ты? — Долохов выгибает бровь и склоняет голову набок.       — Тогда ты жена.       — Ладно, сам сделаю! — Защищая остатки своей мужской гордости, закатывает глаза Гарри.       Магия Азкабанов ни разу не ощущалась им на протяжении всего маршрута, как казалось Гарри. Антимагическая территория в принципе не предполагала наличие родового камня.       Однако сейчас, когда Гарри воззвал к ней, ему стало понятно, что это не только не антимагическая территория, но и магия родовая буквально на каждом шагу окружала и их самих, и заключённых. Просто она настолько доминирующая и властная, что там, где она работает, не может работать никакая другая.       Окружённый этой силой, чувствуя её величие и древность, как не чувствовал никогда свою собственную родовую магию, Гарри всерьёз опасался, что у него просто-напросто откажет сердце.       Даже спрыгнувший Генри не пугал его настолько, как пугала тянущаяся вокруг магия.       Было странно просить нечто настолько древнее и ужасающее быть соучастником в чём-то настолько сокровенным, как заключение брака. Гарри даже всерьёз опасается, что древние силы этой тюрьмы размажут их троицу по стенам в качестве удобрения для мха, за проявленное неуважение, вторжение и тот бардак, который они учинили в Святилище. За гроб он готов был извиниться.       Но, оставаясь такой же холодной и пугающей, чужеродная магия не причиняла вреда. Кружила вокруг, извиваясь мягкими волнами, внимала всем обращениям и словам, и словно улыбалась в ответ.       — Мы скрепляемся кровью? — Дрожащим от напряжения голосом, уточняет Гарри у Долохова, стоящего с закрытыми глазами и оперевшегося на Хранилище.       — А есть другие предложения? С настолько древней магией? — Гарри, с трудом соображая, принимает разумность чужих доводов. Острые грани родового камня безболезненно забирают нужный объём крови, тут же излечивая и даря напряжённому разуму покой.       Гарри проваливается в спасительную темноту, уже не боясь ничего, что будет дальше. Проснётся он или нет – Антонин Долохов его муж, а остальное издержки вредного образа жизни.