Гарри Поттер и Уроки Гостеприимства

      К моменту полной остановки лифта Гарри почти забыл о третьем пассажире, однако, тот ни чуть не обиделся, напомнив о себе заунывным воем в щель между крышей и открывшимися дверями.       Долохов старался разглядеть хотя бы лицо этого несчастного, но зазоры были настолько узкими, что непонятно, как через них проник хотя бы звук.                 — Давай по съёбам, Герой. — Дёргает Поттера за руку Антонин, и они оба выходят из гостеприимной кабины в мрачный коридор, освещённый ровным белым светом длинных ламп, развешенных на стенах по обеим сторонам.                 Если бы Гарри не знал, что он в Азкабане, то решил бы, что его, как особо буйного пациента, переместили в подвал Мунго. Настолько стерильной чистоты он не видел нигде, разве что только в операционных, где всегда слишком не вовремя приходил в сознание.                 Каменный рельеф стен был выровнен то ли цементом, то ли чем-то похожим, отштукатурен и выкрашен в светло-серый цвет. Плакаты из разряда «Следи за дисциплиной – ты есть лицо справедливости» и прочие, очень походили на агитационные плакаты в коридорах Аврората, а длинные скамейки, разделённые то фикусами, то кулерами, то небольшими тумбочками с книгами и журналами, чем-то действительно напоминали атмосферу больничного коридора.              Бесконечное множество дверей, учитывая длину и узость коридора, давило на сознание, вызывая ощущение, подобное «дню сурка». Не совсем правильным будет называть это чувством дежавю, хотя, может именно в это ощущение разовьётся, если Гарри продолжит зацикливаться на бессменной обстановке.                 — Столько дверей… Где карту искать будем? И будем ли вообще? — Поттер ёжится, дышит на ладони, но холода, на удивление, в коридоре не ощущалось. Это было, скорее, какой-то защитной реакцией организма на стресс, нежели попыткой согреться. — Давай сначала найдём уборную?                 Если Долохов и хотел ответить, он не успел – скрип со стороны лифта вынудил обоих Спасителей обернуться и уставиться на то, как часть крыши, на которой висела лампочка, опускается, позволяя несостоявшемуся лифтёру вползти сначала в сам лифт, а после, выйти в коридор.                 — Ебать, как ему мозгов хватило? — Шипит Долохов, на всякий случай держа топорик наготове, а Поттера за спиной. Внутренний компас подсказывал Поттеру, что перед ним север, но глаза убеждали его в том, что перед ними тот, кого бравый Аврор в начале их пути окрестил «Генри». Одержимый стоял в полный рост и смотрел на них, может, не совсем осмысленным взглядом, но с явным узнаванием и некоторой радостью.                 Поттер, с опаской и некоторым напряжением выглядывая из-за своего, пока ещё живого, щита, не сдерживает радостной улыбки, но приближаться к гостю не отваживается.       — Привет! Привет, мой хороший! — Гарри даже почти раскидывает руки для обозначения объятий, но Долохов больным тычком локтем под рёбра умеряет пыл своего «коллеги».       — В жопу его ещё поцелуй от радости! — «Генри» что-то старательно пытается в ответ мычать, медленно обхватывает себя руками и качается из стороны в сторону, словно обнимая Гарри в ответ.       — Он не выглядит опасным… — Тихо шепчет Гарри Антонину и делает аккуратный шаг вперёд. — Ты же не планируешь меня жрать, правда? — Не рассчитывая, впрочем, на ответ, Гарри делает ещё один шаг. «Генри» стоит, то ли справедливо опасаясь реакции на свои действия со стороны превосходящего его по уровню интеллекта человека в лице Долохова, то ли просто не зная, чего от него хочет Гарри. — Я могу звать тебя «Генри»? — Одержимый, всё ещё обнимающий себя, но уже не вертящийся, смотрит на Гарри немигающим взором. — Расценим это как «да». — Вздыхает Поттер, и уже громче добавляет — Я Гарри. Мы тут… Ищем карту катакомб. Не то, чтоб я рассчитывал на твою осведомлённость… — Генри в ответ молчит, не двигаясь и не моргая, даже когда Гарри протягивает к нему руку.       — Мерлина ради, Поттер, не испытывай мои нервы, их и так осталось мало! — Шипит Долохов, подходя ближе, чтоб дёрнуть своего спутника обратно. На его приближение Генри отреагировал поворотом головы, словно где-то в глубине сознания у него вертелись отзвуки мыслей и логических цепочек на подобии «голова топор попадать больно делать». Руки его опустились вдоль тела, а голову он склонил набок, словно кот, следящий, как за окном по веткам птицы скачут.       — Не убивай его только! — С некоторой надеждой на разумность обоих, встаёт между Пожирателем и Одержимым Герой.       — Да твою мать! — Не сдерживается Долохов, глядя на чрезмерно вдохновлённого человеколюбием Героя, тут же по инерции продолжая фразу: — Твой отец когда-то зря встретил.       — Что?       — Ничего. Но если этот Уродец решит нас сожрать, я тебя за Гранью выебу без смазки. Понял? — Поворачиваться спиной к Генри, впрочем, Пожиратель не спешил. Гарри, в какой-то мере опасаясь за свою жизнь ничуть не меньше, тяжело вздохнул.       — Не кушай нас, пожалуйста, ладно? — Долохов на это лишь закатил глаза и отошёл к стене, чтоб пропустить явный пример выражения «тупой и ещё тупее» вперёд. Генри перевёл взгляд на Поттера, протягивающего ему свою руку, и показал ему свою, растопырив пальцы и вытянув её почти к носу Героя. — Что же… Будем считать, что мы познакомились. — Осторожно беря Генри за протянутую ладонь, пытается потянуть его на себя Гарри. — Идём.       Генри, конечно, с места сдвинулся, однако шёл так медленно, что Долохов терял терпение со скоростью «всё, что есть» в минуту.       — Так, я вперёд. Если он решит тобой закусить – кричи, но негромко.       Гарри дёргал запертые двери с одной стороны, Долохов с другой… В такой сомнительной идиллии прошло не меньше получаса, прежде, чем Гарри увидел заветную дверцу «WC».       — Я быстро! — Исчезая за ней, крикнул Поттер своим спутникам, на всякий случай покрепче сжимая гвоздодёр в руке.       — Стой на шухере. — Ткнув пальцем в грудь Генри, заходит следом за Поттером Антонин, чтобы, помимо естественных нужд, хотя бы смыть с себя пыль и кровь, которыми он перепачкался в спортзале, пока был занят спасением своей собственной и геройской в довесок жизней. Входную дверь он, на всякий случай, не закрывает плотно, чтобы слышать происходящее. Гарри успевает и умыться, и даже закурить, пока Долохов закрывает слив весьма глубокой раковины и создаёт себе нечто вроде ванночки.       Горячая вода здесь отсутствует по умолчанию, как и ледяная, зато нечто среднее между льдами Антарктиды и кострами Преисподней весьма быстро набирается, выплёскиваясь из крана с непостоянной периодичностью, то дымясь от высокой температуры, то искрясь от маленьких льдинок, вероятно, попавших в водопровод прямиком из озера, окружающего тюрьму.       Генри тихо проскальзывает внутрь. Гарри приветливо машет ему рукой с тлеющей сигаретой, а Долохов не замечает его вовсе, пока пытается вымыть из своих, порядком отросших за годы проведённые в заточении, волос то ли кровь, то ли что-то очень на то похожее. Впрочем, заметив в отражении зеркала заинтересованный взгляд Генри, он чуть дёргается от неожиданности, матерится сквозь сжатые зубы и тянется к бумажным полотенцам, чтобы вытереть и волосы, и лицо.       Наверное, Генри в какой-то мере был разумен. По крайней мере, думается Гарри, он был, как минимум, обучаем. Глядя на то, как Генри сунул голову в раковину и замер без движения, чем заставил напрячься Долохова, и подняться Поттера, Одержимый самозабвенно пускал пузырьки носом, что позволяло сделать логический вывод, что кислородом он, всё же, пользуется.       — Вылезай, Ихтиандр. — Вытянув несостоявшуюся Амфибию из раковины и поелозив по его волосам бумажными полотенцами, Долохов вздыхает и качает головой. Ещё одного дурачка в команде его психика не выдержит.       Выходят они из уборной в тишине. Закрытые бесконечные в своём количестве двери не поддаются попыткам их открыть, а лифт уже был едва различим, когда Гарри обернулся назад.       — Это пиздец какой-то… — Дёргая очередную дверь, вздыхает Поттер.       — Привет! Привет, мой хороший! — Встречает его собственным голосом комната Гарри, заставляя самого Героя отшатнуться, а Долохова, ушедшего немного дальше, резко развернуться и максимально быстро вернуться к команде.       — Кого ты тут увидел? — Справедливо полагая, что Поттер, вдохновлённый одним относительно разумным существом, будет пытаться задружить каждого встречного, шипит Долохов, но Комната Отдыха пуста, с точки зрения живых организмов.       — Это не я сказал. — Почти неслышно шепчет Гарри в ответ, и тут же исправляется: — Точнее, сказал я. Но не сейчас.       Делать шаг вперёд никто из здравомыслящих людей не считал разумным решением, поэтому сделал его тот, кто был весьма плох в оценке уровня опасности окружающей обстановки. Глядя на то, как Генри с интересом оглядывает плакаты на стенах и какой-то беззвучный сюжет на белом полотне перед проектором, Долохов аккуратно переступил порог.       — Вроде чисто… — Бросает через плечо замеревшему в дверях Поттеру Антонин, и тот присоединяется к коллегам по спасению тюрьмы в их исследовательской деятельности.       Мягкие кресла-мешки, разбросанные по полу, открытые пачки чипсов и недопитые банки газировки выглядели так, словно сотрудники вот-вот вернутся на прерванный отдых.       — Может нам на пару приглючилось? — Вздыхает Поттер, но Антонин смотрит на него с таким сомнением, что Гарри вынужден признать абсурдность своего предположения. Генри успешно развалился на одном из кресел и запустил руку в пачку чипсов, хрустя и облизывая пальцы как маленький ребёнок.       — Какая милость. Так и не скажешь, что несколько часов назад жрал человечатину… — Заметив умиляющийся взгляд Поттера, почти на ухо шепчет ему Антонин.       — Иди-ка ты… — Но договорить он не успевает. Он же сам перебивает себя ото всюду сразу:       — Где карту искать будем? И будем ли вообще?       — Ёб твою мать! — Дёргается Долохов, озираясь по углам, стенам и потолку в поиске потенциального источника звука.       — Папа мой. — Ворчит Поттер в ответ, и устремляет взгляд туда, куда с момента «эха» уставился Генри. Тот смотрел куда-то между плакатов «Хорошо поработал – достойно отдохнул», написанного на русском языке, и «Достойной работе – достойная оплата», надпись на котором была написана на фоне Азкабана. В достоинстве этой работы, собственно, Гарри сейчас сильно сомневался.       Подойдя к стене ближе, он осторожно подцепил рамку второго плаката концом гвоздодёра, приподнимая её и заглядывая под низ.       — Ну нахуй. — Встретившись взглядом с заинтересованно моргающим на него красным глазом, Гарри аккуратно опускает рамку с плакатом обратно. Справедливо рассудив, что глаз едва ли мог «говорить», а значит где-то должен быть, собственно, рот, Поттер с опаской посмотрел на соседний холст.       — Что там? — Заинтересованно смотрит с другого конца комнаты Долохов, изучая устройство проектора.       — Вот иди и сам смотри. Заодно под второй глянь. Мне ссыкливо что-то. — Генри подходит раньше Антонина. Не мучая себя инстинктом самосохранения, он, схватив у Гарри гвоздодёр, радостно освободил стену от советского плаката, являя взору Пожирателя ещё один глаз.       — Ёб… — Антонин не договаривает и не доходит до парочки своих спутников, замирая в центре комнаты и стараясь не вывернуть то немногое, что осталось в его желудке, на пол, пока глаз моргал на него. Позволив Генри убрать и второй плакат, Гарри отошёл в сторону, чтоб не загораживать Пожирателю обзор на получившуюся инсталляцию. — Ебануться, какие извращенцы это сделали? А главное – нахуя?       Вернув Гарри гвоздодёр, Генри схватился обеими руками за голову и, на манер очень расстроенного человека, начал раскачиваться из стороны в сторону.       — Что такое?! — Не поняв происходящего и испугавшись прогрессирующей одержимости, на всякий случай отошёл от него подальше Гарри. Генри, на секунду замерев, сначала показал на глаза в стене, потом на свои, а после, убедившись, что Гарри пытается следить за ходом его мыслей, схватился за голову в логичном недоумении «А где остальное содержимое?».       — Мне кажется, он интересуется, где, собственно, голова для этих глаз… — Пытаясь разгадать этого «пьяного крокодила», выносит вердикт Долохов, а Генри интенсивно кивает с согласным мычанием. — Меня радует твоё понимание моих слов. — Хмыкает Пожиратель, замечая, как глаза за спинами его спутников начали бешено вращаться.       — В жопу его ещё поцелуй от радости. — Узнав свой собственный голос, Антонин приподнимает брови. Генри вращает головой, словно пытаясь уловить источник звука, но «эхо» рассеивается по комнате, словно ветерок, и результат исследований остаётся нулевым.       — Пиздец какой. — Отмечая, как успокаиваются глаза с затиханием голоса, отмечает Долохов.       — Да тут везде пиздец… — Поворачивается Гарри к глазам, будучи лишённым сомнительной радости видеть их в нестабильном состоянии. — Вы случайно не подскажите, где нам искать карту катакомб?       — Ты пизданулся? — На всякий случай уточняет Пожиратель, а глаза в ответ на вопрос Поттера закрываются. — Даже они не вынесли уровня твоего идиотизма…       — А вдруг бы показали взглядом! — Кидается на защиту своей чести Аврор, отходя от стены. — Пойдём отсюда. Нет, сначала чипсы. Неизвестно, когда ещё мы еду встретим. — Долохов не спорит. Не являясь фанатом подобных закусок, он садится на один из мешков и с блаженством вытягивает ноги.              Никто до конца импровизированной трапезы не обращает внимание на сменившуюся на проекторе картинку. Генри вовсе сидит спиной к экрану, а Долохов, быстро умявший свою порцию, предпочёл пару минут подремать.       — Хорошая идея на самом деле… Нам бы поспать… — Генри оборачивается на голос Поттера, а тот складывает руки под щекой, жестом намекая на сон. Генри в ответ усиленно кивает и тут же заваливается на мешок, потягиваясь и зевая.       Если Правительству за это время придёт в голову ебануть по тюрьме ракетой, то Гарри хотя бы умрёт выспавшимся. Всё ещё голодным, но выспавшимся. Прямоугольные часы, стоящие рядом с проектором, соответствовали ГОСТам всех госучреждений, поэтому, знакомый с механизмом их работы, Аврор выставил звонок через три часа.              Этого времени было бы крайне мало для полноценного сна, но если они с Долоховым не хотели стать обедом для хер пойми кого, им стоило восстановить силы, пока была такая возможность. Накинув на ручки двери цепь, которую Антонин нашёл в тренерской, Гарри пару раз проверил вход на возможность бесшумного проникновения врага и вернулся на место, намереваясь хоть сколько-то поспать.