Гарри Поттер и Уроки Гостеприимства

      Неизвестно, сколько бы ещё пришлось просидеть спасителям мира сего в этом пыльном шкафу, если бы хранитель стола, переоценив свои силы, не попытался выпрыгнуть обратно в зал, ударившись многострадальным лбом об дверной косяк и вынудив спящую соседку проснуться от громкого удара.       Спеша, то ли сожрать нарушителя сна, то ли наоборот помочь ему подняться, женщина в спасательном жилете на удивление быстро поднялась на ноги, почти осмысленным взглядом определила причину пробуждения и относительно прямой походкой, пусть и медленно, дошла до упавшего сородича. Тот всё никак не мог скоординировать свои движения для подъёма, барахтаясь на спине как перевёрнутая черепаха и раскачиваясь из стороны в сторону, видимо, в надежде опереться на колени.       Паре не понадобилось много времени, чтобы решить эту проблему, уже через пару минут тренерская опустела, однако, входная дверь осталась открытой, от чего Гарри, если говорить откровенно, трусил вылезать наружу.       На всякий случай, ещё раз прислушавшись к происходящему за дверцами шкафа, Долохов аккуратно толкнул одну из створок, скрип которой тут же, впрочем, заставил его сердце сбиться с ритма, а Поттера прикусить рукав формы, чтоб не издать испуганный писк. Не дождавшись в течение минуты никакой реакции извне, Антонин красноречивым взглядом призвал своего вынужденного коллегу покинуть их импровизированное убежище, позволив, впрочем, вытянуть гвоздодёр из крепления на своём ремне.       Мимолётное возбуждение, возникшее у Гарри парой минут ранее, растворилось под грузом осознания всех рисков за пределами шкафа. Сделав глубокий нервный вдох, в попытке успокоить разум и призвать самого себя к внутренней дисциплине, Гарри быстрым плавным движением выныривает в Тренерскую, тут же ещё раз оглядывая обстановку и стараясь не попадать в зону видимости из спортивного зала. Долохову требуется время, чтобы выйти. То ли возраст, то ли нервы, но у него внезапно, словно по щелчку пальцев, исчезли какие-либо силы что-то делать вовсе.       — Это ёбаный пиздец… — Тихо, едва различимо шепчет Антонин на русском, но Гарри почти восемь лет работает в одной команде с детьми русских иммигрантов, так что русский мат освоил на «отлично» ещё в первый год знакомства с ними.       Долохов на удивление тихо подбирается к дверям, осторожно выглядывает в зал и качает головой, когда Гарри вопросительно на него смотрит. Показав две раскрытые ладони в знаке «десять», Антонин отходит в безопасную тень шкафа.       — Часть из них спит. Но если устроим драку – проснутся. Как пить дать проснутся и сожрут. — Гарри было гораздо спокойнее, когда Долохов сохранял трезвость разума. Сейчас же, когда и тот начал поддаваться панике, Поттер с трудом находил в себе силы не закатить истерику. Хотя дыхание его сбилось, а нижняя губа дрожала, буквально всем видом намекая на приближающийся эмоциональный взрыв, Гарри старался сфокусироваться на глубине вдохов и взять остатки своего здравого смысла под контроль.       Ещё раз подойдя к дверям и выглянув в зал, Долохов сложил две ладони под правой щекой, жестом указывая, что все или спят, или как минимум, подражают спящим.       Гарри понимал намёк без слов – устраивать бойню с неравными для себя шансами на выживание ему тоже ой как не хотелось. Однако, это не отменяло того факта, что пробираться через толпу людоедов, обладающих на удивление острым слухом, было, мягко говоря, страшненько.       Долохов, не дожидаясь завершения чужого мыслительного процесса, сделал осторожный шаг наружу. Поттеру же, будь его воля, эта наружа двадцать раз не нужна была даром, однако умирать в одиночестве совсем не хотелось, а потому, стараясь не издавать лишних звуков, он, сохраняя дистанцию, пристроился следом.       Не зная человека лично – сложно делать какой-то точный прогноз на тему его моральных качеств, разумеется. Однако только абсолютный подлец мог напасть из-за угла в зале, где ни одного угла не было в помине.       Гарри даже сообразить не успел, откуда на него напрыгнуло нечто в изодранной форме Старшего Надзирателя. Он запомнил только испуганный взгляд Долохова, обернувшегося, чтоб убедиться в том, что Герой от него не отстаёт, а потом тупую боль от хвата челюстей на шее, благо, защищённой свитером и растянутым капюшоном безрукавки, который он на себя намотал на манер шарфа, чтоб в коридорах не продуло.       Прежде, чем Поттер успел отреагировать и ударить напавшего, Долохов вполне прицельным броском метнул топорик в сторону и без того с трудом сохраняющего здравый рассудок Героя. С тихим бульканьем из повреждённого горла (спасибо, что никого не разбудил при нападении), Одержимый разжал челюсти и, словно не веря в происходящее, потрогал рукоять торчащего из головы топорика.       Антонин, в два больших шага добравшийся до впавшего в ступор Героя, дёрнул Аврора на себя. С трудом вынудив того сдвинуться хоть немного, чтобы оказаться вне зоны досягаемости поражённого врага, Долохов был готов в любой момент подхватить решившего упасть на пол Уродца, чтоб тот не наделал шума, но тот продолжал дёргать топор, вероятно, возомнив себя единорогом, и на свою бывшую жертву внимания уже не обращал.       Выбор был не из лёгких: оставить топор и увести Героя, пока это Нечто не издало лишнего шума, или попытаться выдернуть топор и обезглавить возможный источник проблем, вероятно, разбудив звуком падающего тела всех присутствующих.       Поттер, в его шоковом состоянии, уже был не помощником. Севший на пол по-турецки и низко опустив голову, он едва отличался от спящих Уродцев. Долохов даже на какую-то долю секунды в полумраке не узнал его, обрадовавшись, что тому хватило мозгов или безмозглости выйти в коридор.       Нечто, впрочем, быстро решило моральные терзания Пожирателя Смерти, уже протянувшего руку по направлению к рукояти. Выдернув топор из головы и внимательно осмотрев лезвие, как можно ближе поднеся его к полуслепым глазам, Существо протянуло оружие Антонину. Падать, впрочем, это Нечто не спешило. Практически расколотый надвое череп и повреждённый мозг, видимо, не были для него весомой причиной умереть.       Новая моральная дилемма, возникшая у Антонина: добить, чтоб не мучился, или пусть имитирует существование дальше, впрочем, не заняла много времени.       У Долохова была проблема поважнее какого-то уродца, изучающего свою новую внешность - у Долохова был невменяемый Аврор, благо, не закричавший в момент нападения, и так же бесшумно севший на пол, и не поддающийся попыткам его поднять.       Антонин, при свободной жизни своей, старался следить за фигурой и хотя-бы полчаса, а лучше час, в сутки уделять физическим нагрузкам. Но это было настолько давно, а атмосфера Азкабана настолько не располагала к поддержанию сей чудной традиции, что сейчас он и сам с трудом выдерживал этот марш-бросок по спасению человечества, что уж говорить про возможность вынести упитанного Аврора на руках хотя бы в коридор.       Попытки потрясти за плечо, приподнять или хоть как-то невербально воззвать к остаткам разума, успехом не увенчались. Долохов был максимально близок к решению оставить Поттера здесь, пока не найдёт, куда его можно уволочь, однако, что-то подозрительно похожее на человечность не давало ему просто переступить союзника и уйти.       Изо всех сил стараясь вслух не вспоминать родословную Поттеров, Антонин подхватил Аврора под руки и потянул к выходу. Благо, звук волочения, видимо, был чем-то естественным для Уродцев, от чего они даже ухом не повели, несмотря на то, что к одному из спящих Поттера пришлось волочить почти впритык.       Выбитая дверь зала не предполагала очередного надёжного закрытия, да и едва ли что-то могло удержать такую толпу, поэтому, прислонив Гарри к стене, Долохов попытался проверить маршрут до лифта. Если его и удивили открытые дверцы кабины, он не нашёл в себе сил отреагировать.       Кто-то приехал к ним с этажа заключённых. Если этот кто-то жив, то оставлять этого человека здесь и угонять лифт будет, по меньшей мере, соучастием в его убийстве.       Решив для начала затащить в лифт самого контуженного, а уже потом пытаться имитировать умственную деятельность, Долохов максимально тихо выматерил Героя сквозь зубы и потянул его к кабине, вновь озарённой желтоватым светом, дрожащим от, на редкость настойчивой в своей жажде самоубийства, мошки.       Долохову плевать было, та же это мошка, или у них это что-то вроде семейной традиции, он сидел на полу, прислонившись к задней стенке лифта, курил одну из украденных на Этаже Сотрудников сигарету и думал, что ему делать дальше.       Сон-час уродцев не будет длиться вечно. Идти искать того приёбнутого, который решил сюда добраться, вероятно, в попытке найти их самих, Долохову совсем не улыбалось. Найти его живым шансы хоть и были, но цена для него могла быть слишком неподъёмной.       Поттер трясущейся рукой потянулся к сигарете Антонина. Тот без вопросов её отдал, наблюдая, как Герой разматывает ткань на своей шее и осторожно ощупывает пострадавшую от укуса сторону.       — Дай гляну. — Долохов придвигается ближе. В свете лампы ему виден только синяк, но сама кожа шеи нигде не была прокусана, а поэтому, при желании, Гарри просто может соврать, что у него была незабываемая ночь с ярой фанаткой. — Жить будешь. Хотя, глядя на этот пиздец и отношение к нему властей, я уже не знаю, стоит ли…       Гарри несколько раз глубоко затягивается сигаретой, подтягивает колени к груди и, выдохнув дым, утыкается в них лбом.       — Это пиздец, Мерлин прости, какой же пиздец… Знаешь, о мёртвых плохо не говорят… — Гарри судорожно вдыхает, а Долохов ждёт логического завершения фразы. — Тебе если есть что мне сказать – говори сейчас. Потом можешь не успеть.       — Я уже всё сказал, что думал о твоём выборе профессии и профессиональных навыках. Добавить мне нечего, а одно и то же повторять разными словами – бесполезно. Я, кстати, лифт не вызывал. — На всякий случай уведомляет Антонин Поттера, если этот факт прошёл мимо его на время парализованного мозга.       — Я тоже. — Кивает Гарри, потихоньку приходя в себя. Вероятно, от стресса он отходил так же быстро, как впадал в ступор. Осмотрев, где они с Антонином сидят, он перевёл на соседа недоумённый взгляд. — А кто вызвал?       — Я похож на человека, знающего ответ? — Вопрос был риторическим, разумеется. — Вот только снаружи тихо, я даже не знаю, есть ли смысл идти искать этого альтруиста, решившего, кажется, найти нас. И ещё неизвестно, насколько этот альтруист разумен.       — Предлагаешь идти по лестнице?       Долохов это предлагать даже не планировал. Он очень хотел бы высказаться в стиле «Ну, если ты планируешь ловить ступор при каждом шорохе, я вообще предлагаю застрелиться и не мучиться», но прекрасно понимал, что и сам он на грани паники. А если даже он с трудом держит себя в руках, чего ожидать от человека, который лет на тридцать младше него.       — Я не знаю. Согласись, если бы нас искал кто-то разумный, он бы оставил какой-нибудь знак? Если бы дело было в спуске на один этаж, я б хуй забил. Но нам надо спускаться в катакомбы. Это не то, что ниже моего этажа… Это в принципе ниже всех этажей заключённых.       Грохот, раздавшийся со стороны выбитых дверей спортзала, вынудил Поттера максимально быстро попрощаться с остатками своей гуманности. Одержимый с пробитым черепом, ползая по потолку так, словно у него на конечностях есть присоски, замер и что-то забулькал, уставившись в сторону лифта невидящими глазами.       — Вот как эта падла появилась… — Ворчит Антонин. — На потолке этих уродцев выглядывать мне ума не хватило.       Уродец, впрочем, игнорируя некоторый дискомфорт, вызванный значительным повреждением черепной коробки и её содержимого, настолько резво спрыгнул вниз почти к дверям лифта, что Гарри даже не удивился, когда его собственная рука встретилась с рукой Долохова на кнопке закрытия дверей.       — В пизду этого альтруиста, мы его не звали. — Жмёт Долохов на кнопку самого нижнего этажа и на всякий случай сжимает топорик в руках. Ну, мало ли дверь не успеет закрыться. Закрывается она, впрочем, даже прежде, чем незваный гость, с явными признаками амнезии, успеет прыгнуть на свой несостоявшийся обед. Или ужин. Или сколько там этого времени в нормальном мире?       — А карты-то у нас нет… — Не сильно радуясь идее таскаться по полуразрушенным, полузатопленным и, порой, вовсе перестроенным туннелям катакомб древнейшего замка всей Великобритании, вздыхает Гарри.       — Сильно сомневаюсь, что лифт едет прямо в катакомбы. Иначе этот замок уже давно бы разобрали по кирпичику те, кто недоволен сервисом этих стен. — Пожимает плечами Антонин.       Лифт мягко начинает свой путь вниз.       Чуть менее мягко кто-то приземляется на его крышу, от чего кабина слегка вздрагивает, однако вес пассажиров остаётся в допустимой норме, поэтому механизмы послушно выполняют свою работу.              — Мы не будем говорить об этом? — Дрогнувшим голосом уточняет Гарри, ткнув пальцем в потолок. Долохов, закрыв глаза, мотает головой в ответ. Детское правило «если я тебя не вижу, то меня не видно тоже» как могло, спасало его психику в этот момент. — Хорошо. — Кивает Гарри и садится на пол. — Надо где-то найти сортир. Ты, конечно, извини, но мне надо… надо, короче.       — Я не думаю, что местные будут сильно против, если ты воспользуешься каким-нибудь углом не по назначению, знаешь. Я как-то не заметил у них сильных претензий к антисанитарии.       Гарри в ответ лишь покачал головой. Со вздохом, Долохов тоже опустился на пол.       — Ёбаный пиздец… — В который раз за всё время решения этой маленькой проблемы, вздыхает Пожиратель Смерти.       Гарри с ним не спорит.