Водитель Чон

Хосок предполагал, что пытки от Юнги будут изощрёнными, но не настолько. Откровенные селфи, грязные фразочки и неприкрытый флирт на постоянной основе вынуждали Чона всё время оглядываться в страхе нарваться на гнев Мина-старшего. Из-за напряжения его отношения с Субином ухудшились. Хосок то и дело искал причины, отказывая в близости, и не оставлял свой телефон без присмотра. Однажды Чхве не выдержал. — Если ты не хочешь быть со мной, просто скажи! — Кричал он, еле поймав Чона перед работой. — Давай позже поговорим, пожалуйста. — Хосок пропускает волосы сквозь пальцы, впервые ощущая давление со стороны своего парня. — Ты каждый раз говоришь именно так. Я стараюсь, Хосок… Я стараюсь быть для тебя хорошим, но тебе нужно что-то другое. — Ты именно то, что мне нужно. Успокойся. — Мужчина подходит ближе, стараясь посмотреть Субину в глаза. — Ты избегаешь разговоров, поцелуев, секса. Ты даже… не завтракаешь со мной. Чон касается ладонью щеки Субина, ведёт по скуле, поглаживая, и парень почти успокаивается, пока перед глазами не появляется незнакомый ему мальчишка. — Водитель Чон, мы так опоздаем. — Школьник подходит настолько близко, что Чхве становится неловко. — Юнги, что ты здесь делаешь? — Хосок устало выдыхает и поворачивается к нему, не отходя от Субина. — Я же тебя всегда забираю у ТВОЕГО дома. — Ох, ты и есть Юнги! Приятно познакомиться! — Чхве тут же становится дружелюбным. — Прости за то, что ты увидел здесь. — Парень поворачивается к Хосоку, смазано целует его в губы, чуть задерживаясь в таком положении, а после уходит в дом, помахав Мину рукой. Всё это время Юнги стоит с бесцветным лицом. Он не отвечает на слова Субина и даже не смотрит на него, лишь сверлит злым взглядом Хосока, и его губы кривятся лишь в момент поцелуя этих двоих. — Ты не ответил. Что ты здесь забыл? — Не двигается с места мужчина. — Порви с ним. — Что? С чего бы. — Он прав, он же тебе не нужен. — Юнги проходит к автомобилю, ожидая Хосока у двери. —Тебя это не касается. — Чон открывает дверь. — Ещё как касается. — Мин садится на заднее сидение и прослеживает взглядом за тем, как Хосок идёт к водительскому. — Думаешь, мне ты нужен что ли? — Заводя машину усмехается Хосок. — Ты с ним даже не спишь! Что это за отношения такие? — Мин агрессирует на усмешку. Почему он так говорит, как будто Юнги не может быть кому-то нужным? Мужчина поворачивается и осматривает Юнги с ног до головы. — Потому что взрослые отношения не базируются на сексе. — Издевательски подмигивает Хосок. — Это взаимное уважение, соблюдение личных границ и умение искать компромиссы. Тебе до такого ещё далеко. Все твои серьёзные чувства не больше, чем выплеск гормонов. Неужели ты думаешь, я променяю Субина на секс, который со мной наскучит тебе если не после первого раза, то через неделю точно? М? Да, ты хорошенький, молодой и дерзкий. Да, мне нравятся твои бёдра, и я не прочь развлечься с тобой пару раз, но есть что-то, что нравится мне больше — деньги, которые мне платит твой отец, и завтраки Субина. Юнги на это молчит. Он медленно моргает длинными ресницами, чтобы не позволить слезам скатиться по щекам, пока Хосок наконец не отворачивается и не давит на газ.

***

Хосок натягивает на себя белую майку, когда на его телефон поступает звонок от отца Юнги. — Слушаю, босс… Эм… Понял. Когда мне лучше заехать? Хорошо. — Чон садится на расправленную кровать, где ещё нежится Субин. — Рад был поработать с вами. До свидания, Сынгу-щи. — Что-то случилось? — Обеспокоено приподнимается на локтях Чхве. — Они больше не нуждаются в моих услугах. — Глядя куда-то в стену произносит Хосок. — Это из-за того, что Юнги видел вчера между нами? Милый, мне так жаль… — Нет-нет, конечно, не поэтому. — Чон целует Субина в лоб. — Я скоро вернусь. Мне нужно сдать автомобиль и получить расчёт. Уже в машине Хосок со всей силы бьёт ладонями по рулю чужого хэтчбека премиум класса. С рекомендациями, что пообещал дать Мин Сынгу, он найдет работу в считаные дни. Об этом волноваться не стоит, но он лишился того, что слишком ценил — стабильность и… Юнги. Хосок понимал ещё вчера, что перегнул и что ничем не лучше. Сам же был подростком и знает, что неустойчивы в этом возрасте не только гормоны, но и эмоциональный фон. Юнги, на самом деле, ранимый ещё с детства. Да, этот наглый мальчишка дурак, не понимает, как устроен реальный мир без исполнения хотелок, но в том не только его вина. Он просто не умеет по-другому, его так научили. Фантомные всхлипы за спиной все еще больно отзываются в сердце мужчины, и он решает набрать Юнги, чтобы извиниться. «Абонент вне зоны действия сети, повторите попытку позднее.» оповещает оператор, и Хосок опускает голову на сложенные на руле перед собой руки, утыкаясь в них лбом. Чон Хосок так старался доказать самому себе, что не влюблён в Юнги, что тот обязательно переключил бы свой интерес на кого-то помладше, как только добился своего, что не заметил, как причинил ему боль. Отвратительно, что Юнги был прав фактически во всём. Хосок врал самому себе, что любит эти пресные тосты с джемом по утрам, чтобы у него была хоть какая-то причина оставаться с Субином.

***

— Господин Мин, разрешите? — Хосок стоит в дверях, ожидая приглашения. — Да, конечно, Хосок. Присядь. — Сынгу достаёт из ящика конверт и кладёт на стол поближе к Чону. — Здесь твоя зарплата и компенсация. — Спасибо. Я… Юнги… — Я сам не ожидал услышать такое от собственного сына, но, ты же понимаешь, я не мог отказать ему. — Мужчина стучит ручкой по деревянному столу. — Мне очень жаль, я готов взять на себя ответственность… — Не придумывай! Он, наверное, свободы захотел. А где её найти, если не в Штатах? — Мин-старший встаёт с кресла и подходит ближе. — Эти подростки… Сами не понимают, что им нужно от жизни. — Юнги улетает в Штаты? — Хосок сжимает в руке свёрток с деньгами до хруста. Он уже успел надумать, что мальчишка рассказал всё отцу, и его вышвыривают за шкирку подальше. — Я нашёл отличную школу, так что он будет в надёжных руках. — Мин Сынгу потирает шею и с грустью смотрит на семейную фотографию на столе. — Если бы у него была мать, я бы мог стать строгим отцом, но Сонми… Я не хотел ограничивать сына в чём-либо, понимаешь? — Понимаю. Вы прекрасный отец для Юнги. — Чон кивает в подтверждение своих же слов. — Я понимаю, почему вы согласились на его переезд. — Мне кажется, я делаю что-то не так. Он же совсем не знает ласки. Я всегда давал ему деньги, разрешал всё, что он только захочет, но ни разу за… Сколько ты работаешь у нас? — С его десятилетия… Как раз, когда скончалась госпожа Мин. — Ты, наверное, ему даже ближе, чем я. — Горько усмехается. — Ни разу за семь лет я не зашёл к нему перед сном, чтобы поговорить, как это делала Сонми. Я просто… боялся увидеть в его глазах боль, которую не смогу забрать себе, поэтому скрылся за работой, оставляя родного сына на повара, репетитора и водителя. — Я уверен, что он вырос замечательным. Сейчас просто такой возраст, когда бушуют гормоны и кружит голову вседозволенность. Кажется, что весь мир вокруг одного тебя крутится. Он поймёт вас, если вы решите поговорить с ним перед отъездом. Возможно, не сразу… Он может вспылить, послать, уйти, хлопнув дверью, но уже в Америке он однажды сядет за заправленную им самим, а не гувернанткой, кровать и поймёт вас. — Спасибо тебе, Хосок. — Пожимает руку, рассматривая рисунки на предплечье. — Ты стал выглядеть таким мафиозником со всеми этими татуировками, я сначала было хотел уволить тебя, когда ты себя разукрасил, — смеётся, — но после увидел, как Юнги на тебя смотрит. Ты для него кто-то вроде старшего брата, он чувствует себя безопасно, когда ты рядом. Хосок опускает глаза в пол, выдавливая слабую улыбку. Если бы знал Мин-старший, какие мысли в его голове, когда сын босса рядом. Да, Юнги вырос на глазах у Чона, и можно бы относиться к нему как к младшему, но он не в силах. Водителю удаётся контролировать свои слова, действия, свой взгляд и, иногда, даже мысли, но сердце… Хосок никогда не сможет стать для Юнги старшим братом. — Мне правда будет не хватать этого взбалмошного мальчишки. — Чон не сразу осознает, что сказал это вслух. — А что если ты поедешь вместе с ним? — Что? — Хосок хмурится, не совсем понимая. — В штаты? — Ну да, считай это командировкой. Мне не нужно будет искать нового водителя, а тебе скучать по его не выспавшемуся перед учебой лицу. Что скажешь? Хосок всего на одну секунду позволяет себе задуматься о том, что там, в Америке, он мог бы быть рядом с Юнги. Это звучит как его наивная подростковая мечта — сбежать в Штаты, чтобы сыграть свадьбу со своим любимым человеком и больше никогда не думать о том, что с ним что-то не так. Принятие у Чона проходило тяжело: без поддержки, живых примеров и лет пятнадцать назад. Сейчас молодёжи, безусловно, проще. В интернете море статей, форумов и психологов, люди не стесняются говорить об этом открыто. Жаль, что Чон Хосок давно не подросток, пусть мечты его всё ещё не изменились, но всё это, пожалуй, не сейчас. И точно не с Юнги. — Спасибо, Сынгу-щи, но я не могу… Юнги хорошо бы окружить себя носителями языка, да и у меня здесь парень. — Выдавливает из себя улыбку. — Я бы с радостью, знаете же, как я к Юнги отношусь. «Хорошо, что не знаете.» Мин-старший расстроенно вздыхает и качает головой. — Понимаю. Что ж, тогда всего доброго, мафиозник. — Мужчина посмеивается и похлопывает водителя по плечу. — Надеюсь, ещё свидимся. Хосок встаёт со стула, его ноги словно окостенели, уходить из этого дома тяжело, особенно зная, что ты можешь никогда больше сюда не вернуться. Он медленно плетётся к воротам, стараясь настроить себя на перестрой привычного распорядка дня: дом Минов — школа — мишленовский ресторан — спортивная площадка — дом Минов — своя квартирка на окраине. Теперь всё время в сутках его. Чон думает взять перерыв на неделю-другую и посвятить время на восстановление отношений с Субином. Ворота начинают подниматься, Хосок ещё раз оглядывается и вздыхает. Возможно, это было одно из лучших его времён. Он поворачивается обратно и, не успев сделать и шага, встречается со взглядом Юнги. Пустым взглядом. Без ненависти, обиды или неприязни. Безразличный и холодный, каким Хосок его никогда не видел. Все внутренности мужчины сводит судорогой, его бросает в холодный пот, и сердце усиленно пытается пробить грудную клетку. И это он поначалу пытался доказать себе, что хозяйский сын его не интересует. — Юнги, прости меня… — Начинает Чон чуть хрипловатым голосом. — Я не должен был говорить тебе этого. Не знаю, что на меня нашло… Я просто… — Водитель Чон. — Перебивает его Юнги. Он подходит чересчур близко, так, что Хосок снова напрягается, ожидая дилетантских подкатов под окнами отца. Но парень лишь кривит в отвращении губы. — Да пошли вы. — Мин толкает мужчину плечом и заходит в дом, оставляя этого человека за порогом своей новой жизни. Юнги забегает в спальню, захлопывая дверь перед носом отца. — Юнги, сынок, мы можем поговорить? — Мин старший прислоняется к двери, прислушиваясь. — Отец, уйди, пожалуйста. — произносит как можно твёрже. — Не хочу говорить. Не разуваясь он прыгает в кровать и утыкается лицом в подушку. — Сейчас приходил Чон Хосок, он дал мне очень дельный совет… Жаль на самом деле, что он отказался ехать с тобой, думаю, я бы беспокоился меньше… — Не отходя от комнаты, пытается достучаться до сына Мин Сынгу. Юнги вскакивает, не дослушав, и с силой распахивает дверь. — Мне вообще не интересно, что за советы раздает какой-то там водитель. Отказался — так его никто и не звал! Он мне там не нужен, и разговоры твои тоже уже припозднились, не так ли? Переведи как обычно деньги на карту и прикрепи сообщение. Он никогда не позволял себе разговаривать так с отцом, даже когда жутко обижался на то, что его слишком часто не было рядом: первый перелом, первая плохая оценка, первый конфликт со сверстниками… Рядом был не Сынгу, рядом был Хосок. Отмазывал перед учителем по биологии, ждал в травмпункте, учил давать сдачи идиотам из соседнего двора. Чтоб его, этого Чон Хосока. — НЕНАВИЖУ. — Юнги снова закрывает дверь. Он обессилено скатывается по стене и не может больше сдерживаться, рыдает так громко, как будто ему снова десять. «Ну зачем же ты был таким? Как будто тебе и правда было до меня дело, как будто готов был всегда быть рядом. Ненавижу тебя, водитель Чон». Юнги вытирает слёзы рукавом от лонгслива и чувствует себя ничтожеством. Он так старался быть таким же крутым как Хосок, чтобы соответствовать, чтобы обратить на себя внимание, но тот выбрал Субина и его дурацкие завтраки. Юнги пинает от злости валяющийся на полу рюкзак, когда понимает, что совсем не умеет готовить.