Книга ненаписанных историй

Решив, что нужно как-то с пользой использовать состояние души, которое сестренка Мэгги называет «Поперло!», я собрался с духом и отправился на болото знакомиться со специалистом по смертям, чтобы основательно расспросить его о механизме сего явления и о незадокументированных возможностях, о которых знают только знатоки. Вдруг все же есть вероятность сходить в Зазеркалье таким, какой я есть. То есть живым. Если же для того, чтобы заполучить артефакт, нужно стать призраком, лучше сделать это сейчас, когда я «поймал волну». Тогда, глядишь, получится и обратный процесс организовать. Ведь становиться призраком насовсем мне вообще не улыбается, не то, что ближайшие сотню-другую лет. Надеюсь, эксперт по столь необычной проблеме окажется достаточно разговорчивым, чтобы ответить на все мои вопросы. А если он еще по доброте своей и помощь мне окажет… Вот будет здорово! Но, удача удачей, а кое-какие трудности все же оставались. Например, я не знал, кого и где искать. Болото-то большое. А тропинка, по которой я зашагал, обойдя очень выручившее меня полузатонувшее дерево, всего одна. И кто его знает, чем закончится путешествие напрямую через трясину, по которой совсем не хотелось блукать без очень веского основания. Хоть бы указатель какой найти, или признаки обитаемого места, которые, на мой взгляд, среди коричнево-зеленой однообразной топи должны бросаться в глаза так же очевидно, как старый полусгнивший остов корабля, маячащий на кочке впереди. На очень большой кочке. Очень старый, я бы даже сказал древний остов корабля. Сначала я разглядывал представшие моему взгляду обломки с интересом, размышляя, как этот корабль попал в болото. Неужели штормом занесло? Потом я смотрел на них с восхищением. Наверное, чтобы сделать такую роскошную резьбу потребовалось ну о-о-очень много времени. Даже сейчас она впечатляет. Как же шикарно судно выглядело лет пятьсот назад, когда во все красе рассекало волны, бороздило моря и океаны. А затем до меня дошло, что полусгнивший остов и есть то самое обитаемое место, которое я ищу. Из дырок в бортах, некогда бывших иллюминаторами, струился бледно-зеленый свет явно искусственного происхождения. В смысле, больше похожий на свет обычной люстровой медузы, чем на болотные огни. С некоторой опаской, — я же не знаю, кто на самом деле обитает в этом «обитаемом месте», хорошо, если нужный мне специалист, а если нет? — я подошел к деревянным руинам и заглянул в пролом, вполне подходящий под понятие «входная дверь». Помещение внутри, действительно, было обжитое. Но кто его обжил, так и осталось непонятно, потому как владелец отсутствовал. Тогда я осмелел и вошел, чтобы получше осмотреться. Интерьер комнаты представлял собой классический вариант «два в одном», а именно, приобретя черты чьего-то жилища, все-таки сохранил первоначальный вид корабельного трюма. Бухты ветхого каната, заржавевшие пушки и ядра, бочки и ящики с остатками груза соседствовали здесь с грубо сколоченной мебелью (полки, стол, кровать), явно не испытывавшими на себе воздействия морской воды книгами (одна, самая большая и старая, раскрытая, лежала на столе, хвастаясь абсолютно чистыми листами), солидной печкой (от нее исходило приятное тепло), портретом чрезмерно худого господина в старомодном цилиндре (сам цилиндр висел на подобии вешалки возле входа). Единственным предметом, которого я так и не смог отнести к морскому прошлому или болотному настоящему, был человеческий скелет, обряженный в черную бесформенную хламиду с капюшоном и милые тапочки-зайчики. Чьей-то заботливой рукой он был усажен на бочку, прислонен к стене и… испускал не совсем приятное амбре. Странную смесь ароматов свежевспаханного чернозема, тухлой воды, увядших цветов и струганного дерева. Даже любопытно: по отдельности все эти запахи, даже несвежая вода, пахнут вполне пристойно. Так почему же вместе они образуют такую вонь? — Наверное, этот несчастный был матросом на корабле, — подойдя поближе, я окинул беднягу сочувственным взглядом. — А может это старинное пособие, необходимое для работы специалисту, которого упоминал профессор Маркус? Как бы то ни было, выглядит он очень даже ничего… Разве что немного попахивает… — Я не попахиваю! — возмущенно выдал скелет и встал. — А-а-а-а!!! — мне кажется, моя реакция была вполне естественна. Даже если бы я, заорав, не просто подскочил до полусгнившего потолка, а сделал кое-что покруче, это было бы нормально, когда с тобой заговаривает скелет. — Ты меня до смерти напугал! — В этом я что-то сомневаюсь… — грустно ответил мне человеческий костяк, после чего добавил, снова усевшись на бочку, опершись локтями о колени и подперев челюсть ладонями. — К сожалению… — Ты кто? — поинтересовался я, больше не делая попыток приблизиться. Нет, я больше не боялся. Просто у двери лучше слышно и не так жарко. — Я — Смерть, — все так же невесело ответил скелет и вздохнул. — Ты — Смерть? — я хохотнул. Надеюсь, не слишком обидно и глупо. — Я всегда думал, что со смертью можно разговаривать только у себя в голове. А почему ты говоришь таким унылым голосом? Ты так кажешься себе более важным? — Где уж там… — даже мне вдруг захотелось заплакать, так минорно звучал голос скелета. — Кто Смерть для этого мира? Да никто! — Рад познакомится, господин Смерть, — чуть подуспокоившись, я вспомнил о приличиях. — Меня зовут Вильбур Темношторм, я из… — Какой я тебе господин? — довольно невежливо перебил меня собеседник. — Я — Смерть! — Почему ты такой печальный? — я решил не зацикливаться, выясняя, чем Смерти так не угодило обращение «господин», а продолжить диалог. Мне следовало как-то вырулить его на точку выяснения, является ли скелет нужным мне специалистом. Ну, интуитивно я догадывался, но… — Печальный — еще мягко сказано! — вздохнул Смерть. — Это же проклятый «поинт-энд-клик» мир! Здесь никто не умирает! В любом приличном ролевом мире нужно убить как минимум сотню крыс только, чтобы перейти на второй уровень! Вот это настоящий мир… — Но ведь идет война, и там столько смертей! — возразил я Смерти. — А еще мой хомячок Миччи умер несколько лет назад! — тут я подозрительно прищурился. — Или не умер? — Все это так, — вроде бы согласился Смерть, но тут же уточнил. — Но ты не увидишь, что кто-то умер, и не сможешь никого убить. А Миччи всегда был мертвым, как большинство жителей города, как свинья, которая дала тебе кусок бекона на завтрак. Все они были созданы мертвыми, понимаешь? Им даже имя придумали — бот. Тут все — боты. Даже я. Даже ты иногда, когда… — Твои рассуждения прям как те места в романах, которые я всегда пролистываю, — осознав, что еще чуть-чуть, и я засну, прервал я Смерть. — Разве плохо, что никто не может умереть? — Для меня — конечно! — Смерть с видом «кто ты такой, что тебе нужно объяснять элементарные вещи» взмахнул рукой. — Я — безработный! Я больше ничего не умею! Нести смерть — мое призвание. Он так разволновался, что я даже испугался, как бы Смерть не хватил удар. Это было бы смешно. В некотором роде… Ну, в смысле… А! Проехали. — Я заметил, что на болоте ночь, а в городе сейчас день, — в качестве успокоительного я попытался сменить тему. — Как это так? — Понятия не имею, — можно было только поразиться, как быстро Смерть успокоился. Только что с него разве что искры не летели, и вот он снова спокоен и уныл. — Магия, наверное… Уяснив, что Смерть — на редкость крепкий парень, чтобы беспокоиться о его самочувствии, и что он — именно тот специалист, которого я искал, я решил больше не отвлекаться и перейти к главному. — Ты знаешь про Зеркало Духов, которое стоит в Школе Чародейства и Магии? — прямо спросил я Смерть. — Конечно, — ответил скелет. — Это зеркало старика Бальтазара. — Профессор Маркус сказал, что оно ведет в Царство Мертвых, — продолжал я, постепенно подходя к главному. — Ну, да, — подтвердил Смерть. — А что, если кому-то вдруг что-то понадобится в том Царстве? Есть способ туда пройти? — спросил я, после чего уточнил. — Через Зеркало, я имею в виду… Это я на тот случай, если Смерть скажет: «Да, есть, на другой стороне нашего мира, в трех месяцах пути»… И так далее. Оставим это на крайний случай, а пока будем считать, что на такой вариант времени нет. Тем более, его и правда нет. — Проходить через Зеркало могут только призраки, — вполне ожидаемо ответил Смерть. — И что, живой никак не пройдет? — продолжал упорствовать я. — Может все-таки есть способ? — Нет, можешь мне поверить! — откликнулся скелет. — А ты странный… Это же Зеркало Духов! Ни одному смертному и в голову не придет через него ходить! Ты-то что там забыл? — Э-э-э… — я лихорадочно придумывал ответ. Говорить правду не хотелось, а промолчать, на мой взгляд, как-то подозрительно. — Просто хотел проверить: правда ли, что смерть — это не конец, а начало чего-то нового… — Ты что, — ни разу не поверил мне Смерть, — пытаешься изобразить интеллектуала? — Но это ведь один из главных вопросов жизни! — я попытался пристыдить собеседника. — Глупый вопрос! — отрезал Смерть. — Даже мне плевать, что там будет после меня, а тебе и подавно должно быть пофиг! Я смотрю только вперед! И тебе советую… Пока Смерть с умным видом продолжал рекомендовать мне более подходящие, на его взгляд, вопросы, которые должны интересовать меня в моем возрасте, я размышлял. Идеальный вариант по возвращению артефакта из Царства Мертвых в реальный мир накрылся. Придется переходить к неидеальному, который заключался в том, чтобы на время стать тем, кто может проходить через Зеркало Духов. То есть призраком. Но сначала было бы неплохо узнать про них побольше. Об этом я Смерть и спросил. — Призраки — это мертвые, у которых остались неоконченные дела в этом мире, — ответил Смерть, и это было единственное, что я понял, из всех этих «астральное тело» и «эктоплазменный сгусток». Прикинув, что до момента завершения квеста у меня как минимум одно незавершенное дело будет, а значит в случае смерти призрачное существование обеспечено, я решил рискнуть и сделать Смерти предложение, от которого ему будет трудно отказаться: — А ты мог бы сделать меня призраком? — Нет, — ответил Смерть. — Ты же живой! Ты должен умереть! А в этом мире никто не может умереть! — Но ты же Смерть! — кажется, Смерть не понял моего замысла (если честно, я и сам его пока не совсем понял). — Кто мешает тебе отправить на тот свет какого-нибудь бедолагу, вроде меня? — Все не так просто, как ты думаешь, — Смерть погрозил мне пальцем. — Я — менеджер среднего звена! Я не принимаю решения. Я их только выполняю. — Что это значит? — я нахмурился. — Не я определяю, когда наступит чей-то смертный час, а шеф! — пояснил Смерть и указал на раскрытую книгу на столе. — Все записано вон там, в Книге Мертвых. Имя и дата смерти каждого живого существа в этом мире. Правда, как видишь, страницы пусты. Ни убийств, ни несчастных случаев, ни самоубийств… Никто никогда не умирал и никто никогда не умрет… Что я тут делаю?.. — Это значит, что я могу воспользоваться твоими услугами только, если ты получишь заказ через Книгу Мертвых, — я задумчиво поскреб затылок. — Верно! — кивнул скелет. — И этот заказ будет исполнен безотлагательно. Без права отказа от договора, без пересмотра условий, — во взгляде Смерти мелькнуло одобрение. — Вижу, ты разбираешься в этом бизнесе… В бизнесе я, конечно, не разбирался, но, кажется, начал разбираться в основных принципах работы Смерти: — То есть если ты впишешь парочку имен в Книгу Мертвых, сможешь убить этих людей, так? — Самому вписать людей и создать себе массу неприятностей от ревизоров, которые будут проверять Книгу? — Смерть активно, двумя руками отмахнулся от моего предположения. — Нет, спасибо! — Неужели есть специальные проверяльщики Книги Мертвых? –удивился я. Хотя чему удивляться? Если есть нюхатели подмышек и подниматели пингвинов, проверяльщики Книги Мертвых — почему нет? — А что они делают? — Контролируют, что должно быть и что есть, — пояснил Смерть. — Я должен пустить в расход столько народу, сколько было запланировано. Одним крохотным покойником больше, и тут же начнется настоящий ад! Нет, лучше держаться подальше от Книги Мертвых! Если честно, я не помню, вот прям в этот момент я осознал, что должен делать дальше, или мне понадобилось некоторое время. Главное, что я понял: призраком я стану только в том случае, когда мои имя и дата смерти появятся в Книге Мертвых. Но они не появятся, потому что наш мир — какой-то «поинт-энд-клик». Значит нужно сделать так, чтобы они появились. Почему бы мне самому не вписать себя в книгу? Тогда я сначала смогу стать призраком, потому что Смерть меня убьет, а потом, открыв скелету правду и ввернув им же поведанные подробности о проверяльщике, уж как-нибудь заставлю его вернуть меня к жизни. Отличный план, правда? Я тоже так думаю! Дело за малым. Ни возле книги, ни где бы то ни было еще в доме Смерти не было ничего, чем можно было писать. В Книге, по логике, записи должны появляться сами собой, и можно еще поспорить, ведет ли Смерть личную переписку. Отсюда мораль: писчие принадлежности придется где-то раздобыть. Ха! По сравнению с тем, что я уже раздобыл, это мелочи! Тем более я знаю, где взять необходимое. Опрометью я кинулся прочь с болота и сразу же направился к стоянке мистера Вуппермана, где, не вдаваясь в подробности, позаимствовал из голубиной клетки перо, большое и чистое. Чернильницу я еще в самом начале своего пребывания в Наскалье заприметил в каморке Сервера. Маленький черный сосуд выглядел так изящно, что я еще тогда очень хотел экспроприировать вещицу, но испугался, что демон заметит отсутствие принадлежащей ему вещи и покарает меня страшной смертью. Теперь же нет демона — нет опасности. По возвращении, убедившись, что Смерть вновь уселся на бочку и впал в меланхолию, я неторопливо, как бы разглядывая обстановку, подошел к Книге Мертвых и взялся за перо. Но не успел я обмакнуть его в чернильницу, как костлявые пальцы выхватили писчую принадлежность из моих рук, и над ухом раздалось сердитое: — Что это ты делаешь? — Ничего… — поспешно ответил я. — Э-э-э… я просто хотел… э-э-э… посмотреть, как пишет мое новое перо… — Стоит ли мне говорить, что ты не имеешь права писать в Книге Мертвых, которая определяет судьбы этого мира? — торжественно заявил Смерть и, очень кстати, вернул мне отобранное перо. — Извиняюсь, — ответил я, а в голове уже крутились мысли, касающиеся того, как бы сделать так, чтобы Смерть пять минут (можно меньше или больше) смотрел в другую сторону. И тут мне на глаза попался злополучный мешок с фейерверками… А еще печь, похожая на гигантский самовар… И заслонка печи так заманчиво приоткрыта… Все одно к одному. И хоть я не особо верил, что таким примитивным образом смогу перехитрить Смерть, другого способа пока что как-то не придумывалось. — Что за дьявольщина? — встрепенулся Смерть, когда фейерверки в печке начали взрываться, и оттуда повалил густой разноцветный дым. — Раньше такого не случалось… Любопытно… С чего бы поленьям так трещать? Очень странно… — и ему, похоже, правда было странно и любопытно, потому как он не мог отвести взгляд от внутрипечного салюта. Мне же только этого и надо было. Заранее обмакнув перо в чернильницу, я подскочил к Книге и… перехитрил Смерть (кстати, это оказалось не так сложно, как я считал по рассказам дедули), написав: Вильбур Темношторм. Заснеженный Кряж. Дата смерти — прямо сейчас. После чего подошел к Смерти и настойчиво подергал его за рукав хламиды: — Я еще раз заглянул в Книгу Мертвых. И там мое имя. Я должен умереть… — Серьезно?.. — Смерть недоверчиво прищурился, после чего кинулся к Книге, как… я даже не знаю, с кем сравнить. Без малого минуту скелет всматривался в исписанную страницу, после чего подобрал полы своего одеяния и пустился в пляс. — Но это же чудесно! Похоже, до кого-то, наконец, дошло, что и на насилие есть спрос! — затем так же внезапно, как начался, танец закончился, Смерть резко подскочил ко мне, его лицо перекосило самой свирепой гримасой, какую я только видел, в руке у скелета появилась жуткая черная искривленная коса (понятия не имею, откуда он ее выхватил) и с воплем: Прощай, смертный!!! — он замахнулся ею и… (будь я послабее нервами за это время тысячу раз сам умер бы от страха)… дотронулся до меня пальцем. В ту же секунду вокруг стало темно, будто в комнате без окон выключили свет. Когда спустя некоторое время свет снова включился, он явно был не тот. Точнее, явно тот… свет. Короче, я умер. Никаких сомнений не оставалось. — Так вот, значит, как это — быть мертвым… — я прислушался к своим ощущениям. — Все равно, что съесть чесночное рагу тетушки Эстель, — тут мне на глаза попался я сам, скорченный в три погибели, с оскаленными зубами и скрюченными пальцами. Совсем, как когда-то Миччи, и я вынужденно констатировал. — Мой труп выглядит не очень-то счастливым. Впрочем, мою кончину сложно назвать естественной смертью. Я был хладнокровно убит. Мною самим, — на себя я и посмотрел. Точнее, сквозь себя. — Заказывали призрака? Вот он! Все идет по плану. Главное, чтобы Смерть меня потом воскресил, — я с интересом полюбовался Смертью, вальяжно раскинувшимся на кровати, с мечтательным видом затягивающимся сигаретой и бормочущим что-то удовлетворенное (кажется, что-то вроде «Боже, как же это здорово!»), после чего, вспомнив, ради чего все затевалось, отправился в город. — Надеюсь, я не сильно напугаю людей. Лучше пойду сразу в Школу магии. Разумеется, пока шел, я смотрел по сторонам. И вот что я хочу заявить. Не знаю, как для полностью завершивших свои дела, а для призраков тот свет выглядит совсем, как этот. Только он не цветной, а черно-белый. И ни единой живой души (я имею в виду профессора Маркуса, которого я оставил в Школе сидящим на стуле) тут нет (стул был пуст). Это я к тому, что привидения, по-видимому, не видят тех, кто не умер (или вышел по какой-нибудь надобности). Подумайте об этом, когда в следующий раз увидите призрака и решите его испугаться. Других призраков я тоже, кстати, не видел. Но это, очень может быть, потому, что я был единственным призраком в этой части Наскалья. — Ну, ладно, вздрогнули! — подбодрил я себя, в конце концов, оказавшись у Зеркала Духов, после чего шагнул сквозь серебристую колышущуюся завесу. За завесой меня ждал сюрприз. В принципе, Царство Мертвых каждый представляет по-своему. Тут играют роль множество факторов. Лично я представлял это место, как мрачный лес. То прячущаяся, то выглядывающая из-за туч луна. Пронизывающий завывающий ветер. Стонущие деревья. Вой волков. Уханье филина. Стаи летучих мышей… Или старое кладбище с разрытыми могилами, из которых сочится туман. Неясные человеческие (и не только) очертания, плывущие по воздуху… Или, на крайний случай, готический замок на мрачных скалах… Иными словами, я был готов увидеть что угодно, но не то, что увидел. Правда, если принять во внимание, что Царство для мертвых то же, что наш мир — для живых… В общем, с той стороны меня ждал фантастический мир с невероятными существами, но, если тотально абстрагироваться, такой же, как наш. Прямо за Зеркалом простирался залитый солнцем лужок, пересекаемый ручьем, слева вдали угадывались очертания рощицы, справа — какого-то поселения (именно туда я сначала и направился в поисках «справочного бюро»). Прямо впереди — горная гряда. Нормальный авентазийский пейзаж… был бы, если бы ландшафт постоянно не менялся. Было три горки — стало две. Была рощица — стал дремучий лес. Тек ручей с востока на запад. Отвернулся, и уже вода журчит с запада на восток. И так далее, и тому подобное. Как по мне, выглядело это довольно странно и одновременно забавно. Что касается флоры и фауны, тут все выглядело более традиционно, но все же с вывертами. Знакомые мне цветы и деревья соседствовали с незнакомыми. Причем знакомые иногда вели себя непривычно. Так одна ива всерьез попыталась опутать меня ветками. И корни какой-то лещины, когда я проходил мимо, вдруг выскочили из-под земли и силились меня стреножить. Зато зловещего вида цветок (раза в три меня выше и с «зубастыми» лепестками) вполне миролюбиво перекинул мясистый лист через ручей, изображая мостик, по которому я и перешел на другой берег. То же самое касалось и животных. Возле ручья на камнях грелись штук шесть известных лягушек-поюшек. Их так прозвали за умение повторять услышанные песенки. Напоешь им что-нибудь, и они тут же повторят. Еще и на голоса разложат. На окраине леска грелся на солнце, довольно похрюкивая и виляя лысым хвостом, крысвин. И тут же рядом по лужку бродили синие «слоны» размером с лошадь и с крыльями, по небу сновали розовые «козлики» с рогами-пропеллерами, с цветка на цветок порхали рогатые «бабочки», похожие на откормленных лосей, в траве сновали «ящерицы» с заячьими ушами, увенчанными пушистыми кисточками. Что же касается ездовых тварей, тут у обитателей Царства Мертвых был очень обширный выбор: от обычных рыцарских коней до верховых драконов. Тут тебе и верблюды, и буйволы, и ящеры, и совсем уж неописуемые твари. А теперь самое время поговорить об обитателях. От населения Авентазии они не отличались от слова «совсем». Разве что все они умерли и потому выглядели почти, как я. В смысле, как привидения, только чуть материальнее, а потому не такие прозрачные. На контакт они шли охотно, даже если при жизни служили в Армии Тьмы. Вот только про Бальтазара Ветхого слыхом не слыхивали, но рассказали, что если кто подозрительный с другой стороны заявляется, по большей части интересуется заброшенным домом, что на лесной опушке (это они так про рощицу), и если я тоже планирую туда прогуляться и своими глазами посмотреть, что там есть интересного, то ориентироваться должен на туман, за которым нужное мне место все время скрыто. Естественно, я немедленно направился в указанном направлении. Против ожиданий (а может как раз таки вполне ожидаемо) лес выглядел весьма миролюбиво. И даже туманная завеса, несмотря на плотность, не казалась пугающей. Пройдя же сквозь нее, на симпатичной полянке, под большим раскидистым деревом, я заметил небольшой довольно потрепанный жизнью дом, возле которого со скучающим видом сидел тощий старик. Первым в глаза бросалась его косматая «грива», давно не знавшая расчески. Вторым — жуткое косоглазие, производящее неизгладимое впечатление. Впервые я пожалел, что перед отправкой в Царство Мертвых не порылся в школьной библиотеке. Маркус же говорил, что там были книги с портретом Бальтазара. Нашел бы портрет, точно знал бы, этот ли старик мне нужен или другой. Хотя, наверняка этот. Почему я так решил? Потому что, третье, на груди у деда на длинной цепочке белого металла висела черная шайба, по ободу разукрашенная письменами, с большим зеленым камнем в центре. Судя по огранке и сиянию, камень был драгоценный. Может быть даже прозрачная разновидность берилла, более известная, как изумруд. Смотрелась вещичка довольно стильно. Как раз так, как в моем воображении и должен бы выглядеть артефакт. Я аж засмотрелся. Да еще и размечтался: вот было бы здорово, если бы Бальтазар свой амулет просто взял и сам мне отдал… К сожалению, рассчитывать на такое везение не приходилось. — Ты кто? — тем временем заметил меня старик. — Давно ты тут? — Я — Вильбур Темношторм с Заснеженного Кряжа, — привычно отбарабанил я. — А здесь я несколько часов. — А я — Бальтазар Ветхий, и здесь я уже лет триста, — ответил дед, чем несказанно меня обрадовал. Так обрадовал, что я ощутил сильную потребность… сказать: — Вот здорово! Значит, вы знаете, где здесь туалет? На мой вопрос Бальтазар ответил неопределенным жестом, который я перевел как «Везде», после чего на пару минут удалился, а по возвращении поинтересовался: — Скажите, пожалуйста, ведь это вы — тот самый маг, что сумел забрать с собой сюда артефакт невероятной силы? — Да, — настороженно ответил Бальтазар и непроизвольно прикрыл медальон ладонью. — Может, вы согласитесь отдать его мне? — не мудрствуя, попросил я и по тому, как удивленно вытянулось лицо Бальтазара (даже его косые глаза вдруг начали смотреть в одну сторону — на меня), понял, что необходимо описать ситуацию подробнее. — Для этого есть очень веские основания! — Давай, выкладывай, — поощряюще посмотрел на меня маг. И я выложил. Все… то же самое, что выкладывал другим: про поручение гремлина, условия попадания к Аластеру, диплом мага и школьные экзамены. Пока я говорил, физиономия господина Ветхого пережила массу изменений. Даже не рискну перечислить их все, разве что: мне кажется его глаза больше никогда не станут такими, как прежде. И вообще-то за такое он мне не только артефакт отдать, а еще и спасибо сказать должен. После моего монолога наступила длительная пауза. Бальтазар предавался раздумьям. С одной стороны, он проникся важностью моей миссии по прекращению войны в Авентазии. С другой стороны, вот так запросто отдавать медальон, ради перетаскивания которого в Царство Мертвых были затрачены силы и ресурсы, ему не хотелось, сколько бы жизней в результате не было бы спасено. В конце концов, сознательность победила, и все решилось в мою пользу. Ну, типа того… — Что ж, ради спасения Авентазии я мог бы кое что сделать для тебя… — Бальтазар снял медальон, как бы намекая, что именно сделать, — …но сначала не мог бы ты кое-что сделать для меня? Разумеется, я согласился. Как будто у меня был выбор. Тогда маг пригласил меня в дом (изнутри он, кстати, оказался гораздо больше, чем можно было подумать, находясь снаружи). — Ого! — не сдержался я, оглядевшись. — Вот именно, — согласился со мной Бальтазар. — Прислугу здесь не отыщешь, а самому поддерживать порядок тяжеловато, так что, как видишь, у меня неопрятно. — Да уж, вижу… — протянул я, прикидывая, можно ли использовать термин «неопрятно» к захламленному помещению, требующему капитального ремонта. — И флаг тебе в руки! — бодро козырнул маг и изложил список требований, согласно которому я должен был: подмести пол, собрать паутину, затопить камин в библиотеке и уничтожить популяцию кобольдов, облюбовавших кухню (еще бы они ее не облюбовали при такой антисанитарии). Услышав предложенный перечень, я несказанно обрадовался, поскольку три из четырех дел в Бастионе гномов были моей ежедневной работой. Кому же еще, как не мне, трактирщик поручал подметать пол, смахивать паутину и растапливать камин? Конечно, там я не был привидением, зато все вокруг теперь было тоже немного призрачным. Короче, камин я разжег, хоть для этого за неимением спичек и пришлось тащить огонь из кухонного очага, полы подмел, паутину, где дотянулся, убрал. А где не дотянулся, процитировал закон, запрещающий лицам ростом менее полутора метров забираться на высоту более трех. Не знаю, как другие невысоклики, а полурослики в обычной жизни этот закон не соблюдают. Но сейчас — самое время стать законопослушным. Трудности возникли только с выведением кобольдов. Я даже не знал, кто они такие, не говоря о том, как от них избавиться. Оказалось, кобольды — местный эквивалент наших фей («летучих клопов», как нелестно отзывался о них гном-трактирщик). Только выглядят они не так привлекательно, как стройненькие человечки со стрекозиными крылышками, хотя размер такой же. У кобольдов крылышки, как у летучих мышей, упитанные тушки и морды, как у троллей, страшненькие и зубастые. А еще они не особо умные. Это я уже сам на практике выяснил. Припомнив, как трактирщик обращался с феями, я открыл окно и вооружился полотенцем (или тем, что когда-то им было). Тут же выяснилось еще одно отличие кобольдов от фей: эта мелюзга страшно агрессивная и кусается больно. Это я тоже выяснил на практике, но все равно упорно продолжал размахивать тряпкой, выгоняя вредителей из дома на свежий воздух. Часть кобольдов вместо окна полетела в очаг, где их благополучно испепелило пламя (это, собственно, и повлияло на выводы об умственном развитии «фей с того света»). Часть, стремясь в окно, пролетела слишком быстро от горшка с геранью, обосновавшимся на подоконнике. Герань оказалась зубастой. И плото… точнее кобольдоядной. Ни за что не поверю, что они об этом не знали. Еще несколько вредителей я попросту прихлопнул полотенцем. Так получилось. Но большая часть кобольдов все же просто вылетела наружу, и я поспешил закрыть окно прежде, чем кто-нибудь из них вернулся. Что-то мне подсказывало, что потом они все вернутся, но ко мне это уже не будет иметь ровным счетом никакого отношения. И только один, самый крупный, кобольд продолжал наворачивать круги под кухонным потолком. Его я, улучив момент, полотенцем «уронил в обморок», после чего в полотенце же и замотал, собираясь для скорости выпустить на обратном пути к Зеркалу. — Я все сделал, господин Бальтазар! — доложился я магу. — Можно взять амулет? — я указал на кругляш, лежащий на столике рядом с хозяином, расслаблявшимся в кресле. — Знаешь, — начал Бальтазар, и по тону я понял, что пока выполнял его задания, волшебник передумал. — Мне не безразлична судьба Авентазии, но ты всего лишь полурослик… Как я могу доверить тебе такой могущественный артефакт? Спасибо тебе за помощь, но давай сделаем так: ты вернешься в свой мир и пришлешь сюда кого-нибудь посолиднее. Того, кто внушит мне большее доверие. — Но мы же договаривались… — промямлил я. — Я передумал! — отрезал Бальтазар. Наверное, если бы в моей жизни не было Йорга, я так и отправился бы восвояси. Но, спасибо торговцу (в переносном смысле, разумеется), я уже имел дело с обманщиком и на этот раз не собирался давать ему спуску. Решение пришло как бы само собой. Мотнув полотенцем, я позволил освободиться последнему кобольду, характер которого временное заточение ничуть не улучшило. Наоборот. — Эй! Эй! Отстань от меня! — завопил Бальтазар, отмахиваясь от злобной твари, а я, воспользовавшись тем, что маг отвлекся, схватил амулет и изо всех сил рванул… из заброшенного дома, из леса, из Царства Мертвых. Отдышаться я себе позволил только когда сквозь Зеркало вернулся в Школу Магии. — Я сделал это! Я достал амулет! Даже не верится! А в Царстве Мертвых интересно. Жаль, что только призраки могут проходить сквозь Зеркало… Хотя… Хорошо, что только они, иначе Бальтазар сейчас все еще гнался бы за мной… — «в двух словах» подвел я итог путешествию, после чего ими же (в смысле, «двумя словами») описал планы на будущее. — Теперь осталось вернуться к жизни. Надеюсь, это будет не очень трудно. Войдя внутрь корабля, я сначала припрятал амулет в карман своей куртки. Настоящей куртки. После чего привлек внимание хозяина, все так же блаженно кайфующего на кровати: — Эй, Смерть, смотри кто вернулся! — Что за… — скелет поперхнулся дымом. — Ты что, призрак?! — Еще какой! — я демонстративно покрутился перед Смертью. — Ну, что за народ нынче пошел? Не понимают, когда нужно остановиться, — сокрушенно покачал головой скелет. — Чего тебе надо? — Хочу узнать, почему я еще здесь, хотя должен быть мертвым, — обиженно выдал я. – Раз я — призрак, значит еще не все доделано в моей жизни. Это безобразие! Я требую, чтобы меня оживили сию секунду! — Извини, не выйдет! — отрезал Смерть. — Я убил тебя по всем правилам. Ты абсолютно мертвый, как курица в супе. И я не виноват, что ты стал призраком. Просто отринь все мирское, парень, и иди в Царство Мертвых. Ты же так туда хотел… — Хотел, — согласился я, затем сделал паузу… и вытащил первый козырь. — Произошла ужасная ошибка! Очень может быть, мне пока не полагалось умирать… — Конечно, полагалось! — скелет указал на древний фолиант. — Об этом написано в Книге Мертвых. — Но я сам вписал туда свое имя, — достал я второй козырь, произведший эффекта больше, чем пресловутый «Засасыватель». — О-о-о-о-о! — только и смог сказать Смерть. — Что «О-о-о-о-о»? — уточнил я. — Я тебя побери! — запричитал скелет. — Это было слишком прекрасно, чтобы быть правдой… Ты хоть понимаешь, что это означает? Это значит, что я изменил ход событий! Я превысил свои полномочия и зашел слишком далеко! При следующей ревизии с меня шкуру сдерут! Системы наблюдения загробного мира заметят, что тут ошивается незарегистрированный призрак! Ты не поверишь, что они сделали с богинями судьбы мойрами, когда те попытались добраться до Книги!.. Подождав, пока «клиент дойдет до кондиции» (одно из любимых выражений трактирщика), переживая из-за созданных мною трудностей, я приступил ко второму пункту: изложению пути их преодоления. — Послушай, Смерть! Если ты вернешь меня к жизни, — осторожно начал я полушепотом, — и мы вырвем страницу из Книги Мертвых, никто ничего не узнает, если мы сами не расскажем… — Да? — встрепенулся Смерть. — Пожалуй, это выход… Ты же не против жить дальше? — он с надеждой заглянул мне в глаза. — Придется жить, что ж поделать? — изо всех сил скрывая радость, вздохнул я. — Отлично!!! — обрадовался Смерть и распорядился. — Иди, ложись в свое тело… Жаль, я не смог утолить свою жажду смерти… Еще одно касание костлявого пальца… Свет выключился… Свет включился… И я встал с грязного пола. Живой. — Да, ничего себе… — на прощание сказал я Смерти. — Это был интересный опыт… — и только дойдя до развилки у городских ворот я сообразил, что только что сбылось одно из предсказаний (настоящих, я имею в виду) Вуппермана. Я умер. Значит ли это, что и другие предсказания Франца Фердинанда следует принимать всерьез? Поразмыслив, я решил оставить эту тему на потом, а сейчас отправиться в Школу и предъявить раздобытый артефакт профессору Маркусу. Надеюсь, он будет в восторге. Восторг профессора больше всего походил на удивление. — Глядите, что у меня есть! — заявил я ему и достал из кармана медальон. — О боги! — только и смог ответить мой учитель. — Это!.. — и на некоторое время потерял дар речи. — Ага, — кивнул я, с удовольствием наблюдая за магом, талантливо изображающим рыбу — выпучив глаза, беззвучно открывающим и закрывающим рот. — Амулет Бальтазара Ветхого! — Но как ты сумел раздобыть его? — наконец, к Маркусу вернулся голос. — Я прошел сквозь Зеркало и, после кучи невероятно опасных и интересных заданий в Царстве Мертвых, наконец, получил его, — ответил я не совсем (точнее, сосем не) правду… но так, мне показалось, будет значительнее. — Я просто не верю… Маленький полурослик… Как такое возможно?.. — профессор все еще приходил в себя. — Все возможно… Забыли? — процитировал я волшебнику его же слова. — Я почти начинаю в это верить… — буркнул себе под нос профессор Маркус, после чего посмотрел на меня куда уважительней, чем прежде. — Если бы мне кто-то сказал, что полурослик без единого мага в семье за такое короткое время сумеет выдержать два дипломных магических экзамена… Я бы сказал ему, что он сумасшедший! В тебе скрывается куда больше, чем можно ожидать, Вильбур… — Спасибо, — я покраснел от смущения пополам с удовольствием и пообещал. — Последний экзамен я тоже сдам. — Я по-прежнему не верю, что возможно быстро выучить заклинание, но буду рад, если ты убедишь меня в обратном, — ответил профессор, и я отправился в свою третью экзаменационно-поисковую экспедицию.