Книга ненаписанных историй

Несмотря на всю мою эльфийскую закалку, обратный путь от Заснеженного Кряжа к подножию горы и дальше, к Зеленой Пуще, дался мне нелегко. На полпути меня настигло «счастье» в лице моего драгоценного мозгоклюя, и с того момента клюв его не закрывался ни на минуту. Он трижды дословно процитировал все то, что сказал эльфийский отряд быстрого реагирования, когда не нашел в указанном Твиттером месте никого и ничего. Затем подробно расспросил меня о том, что произошло в его отсутствие. Тут он периодически затыкался, чтобы я могла вставить свою реплику, зато после каждой такой реплики с упорством дятла задалбывал меня своими комментариями. После чего озаботился моим самочувствием и планами на будущее. По поводу первого я ответила: — Да что со мной может приключиться?! Я ведь эльфийка. Я выносливая. По поводу второго: — Раз у меня не получилось освободить МакГаффина — клетку подобрали так быстро, что только я ее и видела, — нам с тобой предстоит проникнуть в подвал гремлина, найти книгу и доставить ее Верховному Магу. Конечно, я не обязана этого делать. Но… похоже, это действительно важно. И даже если не важно, те мерзавцы захотят заполучить книгу. Лучше уж мы заберем ее, прежде чем они до нее доберутся, верно? На этом месте прозвучала вполне предсказуемая тирада о том, что Твиттер думает о той глупости, которую я собираюсь совершить, на что я отреагировала столь же тривиальным заявлением: — Не хочешь — не помогай мне. Лети домой. Только родителям не рассказывай. Курица неблагодарная. Реакцией на мои слова была столь же обыкновенная обида, по причине которой Твиттер улетел. Но недалеко. Иначе как же он будет в курсе того, что я натворю? Тогда он же не сможет ни выразить свое к этому отношение, ни насобирать материала для доклада маме. На этот раз полет продлился до покосившегося пугала, чье одеяние погрызли мыши, но шляпа смотрелась довольно стильно. Именно по этому пугалу я и поняла, что добралась до цели и, наконец, получила возможность получше осмотреться. Ведь в прошлый раз кроме похищаемого гремлина я ни на что не обратила внимания. Все вокруг было такое же древнее и ветхое, как и украденный владелец. И никуда не годящееся пугало, не способное напугать даже Твиттера, было не самым жутким. — Почему ты не боишься этого пугала? — спросила я у мозгоклюя, не особо рассчитывая на ответ. Так быстро птичка меня никогда не «прощала». Но Твиттер неожиданно ответил, причем такое, что я рассмеялась. — Да, конечно, ничего ты не боишься! Ну, ты и болтун!.. Ты же первым сматываешься, как завидишь опасность… Я не буду говорить, что ответил мозгоклюй… лучше поведаю результаты осмотра. Пугало нависало над довольно неухоженной грядкой с тыквами. Они давно созрели. Некоторые даже начали портиться. Сразу было видно, что хозяин больше проводил время за книгами, а не в саду. Одной стороной грядка соприкасалась с небольшим домиком, когда-то представлявшим собой довольно смелую конструкцию, в настоящий момент довольно кособокую, определенно, грозящую однажды обрушиться на чью-нибудь голову. Рядом с входной дверью располагался самый примитивный жернов. Зерно в него нужно было засыпать через отверстие сверху, затем вращать верхний камень, чтобы мука посыпалась в специальный желоб. Не самая современная технология. Рядом с ним прямо в стену домика была встроена большая каменная печь. Ее очаг располагался на улице, а не внутри дома, что было довольно необычно, но имело смысл для ученого, у которого дома полно бумаг, и который хочет, чтобы было тепло, но не было пожара. Возле очага к печи крепился подвижный железный крюк, на который можно подвесить котелок и, повернув к огню, приготовить обед. Тоже довольно элементарное приспособление. Чуть дальше находился старый колодец с обрушившейся стенкой и ржавым воротом. Дверь в дом гремлина так и осталась распахнутой. Разумеется, ни тролль, ни жирдяй не потрудились ее закрыть. Так что это не было чем-то странным. А вот маленькое окошечко, закрытое крошечной деревянной дверцей, — было. Его явно можно было открыть, но располагалось оно слишком высоко, чтобы делать это запросто. Прежде чем войти в дом, я еще раз обратилась к Твиттеру: — Есть идеи, о каком артефакте говорится в книге? Что может сделать кого-то властелином мира? — мозгоклюй весьма охотно начал перечислять, а я — комментировать. — Нет, тот ведь на дне океана… Нет, его бросили в огонь, в котором оно было выковано… Нет, его даже не искали, потому что не верили в его существование… Поскорее бы найти книгу гремлина и все разузнать… Внутри дом профессора-археолога выглядел, как любое жилище старого холостяка. То есть, ближайшим родственником свинарника. Просторная комната, одновременно кухня, столовая, хранилище и кабинет, с лестницей на чердак, где, видимо, располагалась спальня. Ни намека на подвал или что-то подобное. Обратная сторона печи с этой стороны выглядела, как буфет с двумя «духовками» для подогрева еды. Полки были завалены тарелками, кастрюльками, ковшиками, кубками, а сверху… толстый слой пыли, жира и дохлых мух. Как хорошо, что я не собираюсь тут прибираться. Интересно, почему этим не занимался слуга гремлина? Похоже, он был тот еще лентяй, о чем можно судить по люстровой медузе. О них достаточно вспоминать два раза в месяц, но он не делал и этого, поэтому медуза гремлина больше не светит. И уже вряд ли когда-то будет. Что же касается окошка над входом, изнутри в него был встроен стеклянный глазок, что еще больше ставило в тупик при попытке определить его предназначение. Все остальное пространство гремлиновской обители пребывало в соответствии с кухонным отсеком: сплошные грязь и разруха. Священный Грааль валялся на полке так давно, что какой-то паук рискнул проявить к нему неуважение и ухитрился сплести внутри паутину. Рама рядом с ним когда-то обрамляла зеркало. Теперь же только по бокам осталось несколько осколков, но будь зеркало целым-целехонько, располагалось оно так, что об удобстве в него посмотреться не шло и речи. У черепа дракона, прибитого к балке, отсутствовала добрая половина зубов, что было особенно удручающе, ведь некогда череп принадлежал хвостороге. Опасной твари, которых в наши дни почти не осталось. А ведь я помню времена, когда драконы были могущественными. Много столетий назад, до того, как маги и колдуны подчинили их своей воле. Стоило людям получить власть над драконами, как их сотнями стали использовать в сражениях. Выжили единицы. И те, что остались, совершенно утратили свою свирепость, а вместе с ней и гордость. Сейчас чуть ли не все выжившие драконы подрабатывают вьючными животными. Под черепом — огромный каменный ящик. Только приглядевшись можно опознать в нем древний саркофаг. И повсюду стопки книг. Похоже, тут есть книги на всех языках мира. Большинство из них — старинные фолианты, которые явно не заслуживают утопать в бурой пушистой домашней пылище. В другое время я с удовольствием пролистала бы некоторые из них, но сейчас мне нужна заветная книга МакГаффина, что спрятана в подвале. Стоит ли тратить время на бесполезные талмуды? И все же на одну книгу, большую, рукописную, я обратила внимание. Раскрытая, она лежала на столе, и создавалось впечатление, что ее читали чаще остальных: пыли почти не было, и страницы выглядели жутко заляпанными. — О! — я прочитала несколько строк. — Это дневник гремлина. Может здесь написано что-то про подвал? Посмотрим… Кто бы мог подумать, что старому археологу, вроде меня, выпадет шанс остановить это безумие? Я нашел источник могущества не в одной из своих экспедиций, не в мрачном подземелье, не в жерле пылающей горы… Нет, он оказался в старом фолианте… Наверное, он пишет о книге, которая находится в подвале, и в которой есть указание на место, где спрятан артефакт. Хм, следующая запись обрывается на середине… Я беспокоюсь, что от Верховного Мага Аластера до сих пор нет вестей. Я еще вчера отослал к нему Раззявля с посланием… Это последняя запись… Но в дневнике есть и другие. МакГаффин исписал много страниц… Сегодня я просматривал книги, которые привез с Грядильной Гряды. Среди них есть книга о целебных травах. Старая травница утверждала, что в ней я найду рецепты согревающих средств для моих зябнущих ног. Одно разочарование. Сплошная суеверная болтовня о лягушачьих глазах и шерстяных носках. Я уже было собрался сжечь книгу, как вдруг заметил, что в ней есть кое-что еще. Рассказ о трагической привязанности волшебника к его домашнему барашку Бивису, а также путевые заметки одного ученого-фееолога. В этих заметках описано, как ученый отправился на поиски новых видов фей, но потерпел крушение и оказался на одном из островов в Западном море. Он сделал очень красивые зарисовки разрушенного храма, который находился на этом острове. Я получил большое удовольствие, разглядывая их и переводя скопированные им руны… Следующая запись сделана двумя днями позже. Почерк довольно неразборчивый. Похоже, гремлин очень волновался… Где-то должен быть вход в него. Конечно, из-за гнева богов храм погрузился в море. Но не весь. Не целиком. О боги! Руки у меня так и дрожат. И это при том, что Раззявль перед уходом приготовил мне травяной чай. Славный добрый Раззявль! Он понятия не имеет, насколько важно мое открытие. Я послал его к Верховному Магу Аластеру. Раззявль доставит ему мое послание. Утром. Уже утром Аластер будет здесь. И я смогу снять с себя эту ответственность. Я не сомкну глаз… Затем идет запись, которую я уже прочитала. Дальше ничего нет. И ни слова о подвале… Придется искать самой. Простая эльфийская женская логика позволяла утверждать, что раз гремлин упомянул подвал, значит, он есть. А раз я его не вижу, значит, он скрыт от посторонних глаз. Но раз гремлин в него как-то попадал, значит, возможность открыть подвал существует. Есть какое-то секретное устройство, тайный механизм… И я должна его найти. Придется поискать попристальней. Ну, что ж, придадим созданному гремлином хаосу немного эльфийской утонченности. Поскольку итог поисков выглядел довольно размыто, следовало обыскивать все и по-всякому. Начать я решила с огромного каменного ларя, стоящего в деревянном ящике со снятой крышкой. Ящик самый простой, что-то типа обычной складской тары. А вот ларь… Он украшен резьбой, и на нем вырезаны какие-то письмена на незнакомом мне языке. Внутри не было ничего, кроме горячего, очень горячего, песка. На первый взгляд. Чтобы убедиться, что и на второй, и на все последующие взгляды это так, песок следовало исследовать получше. Но ковыряться нежными руками в обжигающем песке не хотелось. Пришлось среди лежавших неподалеку инструментов, которые профессор, скорее всего, использовал на раскопках, отыскать сито и пересеять песок. А потом, обнаружив в песке ключ, похвалить себя за догадливость. Как сказал бы Твиттер, это фьють неспроста. И я с ним согласилась, приступив к поискам замочной скважины, к которой ключ бы подошел. После недолгих поисков на тумбе в виде странной каменной головы, вырубленной довольно грубо, но украшенной тонкой резьбой, очередном сувенире из очередной экспедиции, я заметила деревянный сундучок, красивую, хоть и не старинную вещицу. Подходящая замочная скважина находилась в ней. Открыв ключом сундучок, внутри я обнаружила каменную шестиугольную печать с чем-то наподобие ручки и написанную очень мелкими буквами записку. Заголовок гласил: деус экс махина — бог из машины. Ниже кто-то, не факт, что МакГаффин, набросал рисунок каменной фигуры, у ног которой стояла чаша с жидкостью. Ниже шел текст, который я, даже со скидкой на эльфийское зрение, прочитала с трудом: — Бог из машины, — говорилось в записке, — знает все тайны этого дома. Так… Бла-бла-бла… О! Наполни топливом чашу у ног идола, чтобы пробудить бога. Бобы возьми из машины, перемели и высыпь получившийся порошок в кипящую воду. Налей напиток в чашу. Жди… Ну, хоть что-то… Поиски продолжались. Шестиугольное отверстие, подходящее для каменной печати нашлось на пьедестале, похожем на постамент для статуи. Тоже из камня. И тоже покрытом странными письменами. Вставив одно в другое и повернув, я проследила, как из постамента выехала та самая машина, в которой должен обитать бог. Относительно небольшая, она была так тонко сработана под уставшего нескладного человечка, что скульптору удалось передать даже круги под глазами. У ног бога стояла пустая чашка для топлива, и над ней нависал орлиный нос с небольшими отверстиями на месте ноздрей. Чтобы вдыхать запах что ли? А еще бог, похоже, мог открывать рот. — Эй, там, внутри! Бог, дай мне бобов для твоего пойла! — памятуя об инструкции, потребовала я. Но, видимо, сделала это без должного уважения, поскольку бог остался глух и нем. Тогда я поправилась. — О, могущественный бог, обитающий в этой машине! Дай мне бобов для твоего изысканного божественного нектара! — и снова мимо. Либо бог требовал к себе еще более особенного отношения, либо был несколько… туповат. Я решила сначала проверить вторую версию, что называется, «разжевав» ситуацию и «положив» богу в рот. — Сам посуди. Если ты не дашь мне бобов, я не смогу приготовить тебе твой дурацкий напиток. Никто от этого не выиграет, — сработало. Из живота машины выехал ящичек, полный темно-коричневых твердых бобов. Лично я такие видела впервые. — Ну, вот сразу бы так… Забрав бобы, я по инструкции отправилась их измельчать. На примитивном жернове, где еще? Получился обещанный порошок. Коричневый. Из поленницы возле печи, слишком маленькой даже для осени, не говоря уже о зиме, позаимствовала пару поленьев, а из кипы пергаментов на столе взяла несколько свитков на адунаике, вестроне, квенья, синдарине и кхуздуле. Сложила их в очаг. Действуя больше по наитию, чем по логике, заглянула под перевернутый глиняный цветочный горшок. Нашла под ним кремень и развела огонь в печи. Подошла к колодцу, покрутила ворот. Закрепленная на нем веревка шла подозрительно легко, свидетельствуя о том, что ведро уже какое-то время обитает на дне колодца. Там, где оно никому больше не пригодится. Впрочем, грунтовые воды проходили здесь на глубине пары метров, это означало, что оставшейся длины веревки хватит, чтобы набрать воды. Вот только куда? Больше всего на роль нового ведра подходила маленькая старая железная лейка. Набрав в нее воды, я пристроила ее на штатив и стала ждать. Когда вода закипела, я, следуя памятке, засыпала в лейку порошок. Вода тут же тоже стала коричневой. А как запахла… М-м-м-м!.. Вернувшись в дом, я наполнила ароматной жидкостью чашку у ног бога. Душистый пар коснулся его ноздрей, рот бога открылся, и… изнутри появилась волосатая лапа, по странному совпадению — или нет? — коричневая, похожая на человеческую руку, и утянула чашку внутрь. Рот закрылся. Все. — Эй, ты, бог! — я невежливо и настойчиво постучала по лбу статуи. — Теперь твоя очередь. Мне нужно попасть в потайной подвал. Ты мне поможешь? — Угу! — донеслось изнутри. Но люк в полу, в котором виднелась ведущая вниз винтовая лестница, открылся только минут через пять. Итак, вот и он — легендарный, пусть даже и потайной, но все же подвал. Несколько минут я рассматривала всякий хранящийся там инвентарь, неразобранный хлам из последнего похода — жалкие остатки исчезнувших культур, и только потом натолкнулась на кое-что интересное. Маленькую корявую древнюю фигурку, держащую над головой зеркало. Посох длиной метра два с бронзовым навершием, в котором чего-то явно не хватало. Решетку, в темноте за которой мыслилось какое-то помещение. И пиктограмму на каменной стене. На пиктограмме художник изобразил человека в длинном одеянии и с посохом в руке. В навершии посоха рука мастера нарисовала драгоценный камень, на который падал луч света, отраженный от зеркала древней фигурки. Из камня куда-то в направлении решетки, условно, выходили сразу три луча. — Бьюсь об заклад, книга находится именно там, — я повнимательней присмотрелась к решетке. Над нею и по бокам неведомый мастер разместил три статуи: ворона, собаки и паука. Глаз ворона отливал сапфирово-синим, глаз собаки — рубиново-красным. У паука на спине мерцал изумруд. Перед решеткой в полу был продолблен паз, как раз под посох. — Еще один потайной механизм… Если судить по пиктограмме, чтобы его активировать, посох надо вставить в паз, а в верхушку посоха поместить еще один драгоценный камень… И где его взять? Глубоко вздохнув, я выкарабкалась из подвала. Мне ничего не оставалось, как продолжать поиски.