Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под Луной

Айсидор Лепесток, с волос Тао-се упал лепесток бледно-розовой вишни. Сердце пропустило удар. На миг я забыл, как дышать. Прошлое снова пронеслось перед моими глазами, показывая все то, что я хотел бы позабыть. Отмахнуться от этого не получалось. Поэтому только и мог, что смотреть на одноглазого мальчишку-лекаря, собравшегося покинуть допросную комнату, видя при этом последние мгновения жизни бывшего друга. Как тот, пронзенный дальнострельным копьем, летит вниз, без возможности использовать формацию полета или призвать драконью форму. — Ты… — сказал я в спину Тао, который уже покинул комнату, — Тао-се, ты… — но снова запнулся, — ты просто не можешь быть им… — руки сами собой с силой сжались в кулаки, до крови и алой пелены перед глазами. Рык, раскаты грома и жаркие молнии поднимались из груди, желая уничтожить все здесь находящееся, но уже в реальности, а не в наведенных иллюзиях. Иллюзии. Кто же их навел? С этим предстоит разобраться в ближайшее время. Но уже после того, как допрошу леди Стэхани. Дева Натани ни видом, ни взглядом не вызывает подозрений в пособничестве драконам. Да и в ее доме, как и на ней самой нет даже остаточного запаха драконьей крови и магии. — Милорд Дйен, — тихий стук в дверь и Норманн просит разрешения зайти, — вы отпустили леди Стэхани, — недоумевает наемник. В глазах его вопросы, которые так и хотят вырваться из глотки вместе с раздражением. И он бы выплеснул, стой напротив него кто-то другой. У меня он только спрашивает: — Почему, милорд? В послании говорилось… — … что леди Натани помогает драконам, укрывает у себя и переправляет за границу. Да, я читал то послание. Туго-сплетенный комок нервов и эмоций постепенно сходил на нет, отпуская ситуацию с тем упавшим на пол лепестком, с Тао, который так похож на Такэ, и самого Такэ, погибшего много лет назад. Этот туманный мираж бледно-розовых лепестков был развеян взмахом руки и открытыми ставнями окна. Свежий ночной воздух, окутавший меня, направил мысли и разум в сторону ситуации, из-за которой мы в этом городе оказались. — Норманн-се, найди того, кто написал донос на леди Стэхани! — причина капитану отряда Охотников не нужна. Поклонившись, он пообещал найти доносчика в ближайшие часы, а после покинул комнату. Я же, как только дверь закрылась, спокойно отдался в вихрь воспоминаний, не так давно произошедших в этой комнате. Мне хотелось выяснить, когда иллюзия сменила реальность. Ведь должна быть фраза, активирующая формацию или имя, на которое завязано плетение миража. И чтобы это узнать, нужно детально, момент за моментом восстановить в памяти разговор с девой Стэхани, с самого начала, с моего визита в эту комнату. Вот открывается дверь в комнату. Я прохожу к столу. Леди Натани ждет меня, уже довольно давно. По моей же просьбе. Чтобы у нее было время подумать и собаться с силами и мыслями. И леди к моему визиту быда спокойна и невозмутима, готова ответить все на вопросы. Ее взгляд тепел, ни намека на враждебность. А переживание и тревога? Их легко заметить по рукам, которые с силой сжали ткань платья. Между нами начинается разговор, который и допросом не назовешь, так, непринужденная беседа, словно мы с ней старые знакомые. Вот, я прошу леди Стэхани не скрывать правду, а рассказать все, как есть. Назвать имена скрывающихся от закона драконов и место, где те прячутся. Вежливо, учтиво, не применяя давления и силу. Она не отказывается, соглашается помочь следствию за послабление к наказанию. Начинает с перечисления имен мне хорошо знакомых Генералов Бури. Первым звучит имя шестого генерала — Суноичи-доно Снежного. В прошлом веселый и жизнерадостный парень, которого затащили в особый отряд старшие братья по учению. На его имя я никак не отреагировал, с ним я почти не общался. Следующее имя — син Лиссах Смрадный, а для меня просто Ссах, пролетело выпущенной стрелой, задевающей по касательной, оставляя жгучий след. А вот упоминание старшего брата, родеющего за рода Дэйн так, что несмотря на очевидные потери и гибель демонов нашего рода, присягнул Королю-Дракону. Имя брата выбило воздух из легких ощутимым ударом кулака в солнечное сплетение. Но не это дало толчок наведенной формации миража. Перемены в моих ощущениях и поведении девы Стэхани начались с последним произнесенным именем. — Такэхико Дайотори-доно — пятый Генерал Бури, прозванный Лепестками кровавой вишни… И тут тон ее голоса изменился, как и взгляд. А образ начал таять, меняя форму, становясь Такэ. Имя бывшего друга, с которым наши пути разошлись по разным сторонам противостояния, и дало толчок иллюзорной формации миража наяву. Этот мираж, на меня наведенный, закрепленный именем бывшего друга, очень напоминал семейное умение Такэ. «Туманный мираж бледно-розового отражения» — так называется способность драконов рода Дайотори. И применить ее могут только драконы этого рода. Значит… — … ты жив, Такэ-чан! Такэ — Это было опасно, Такэ-сан, — улыбаясь, говорит леди Стэхани. Я провожаю ее к покоям. Девушка была спокойна. Тревога быть казненной из-за чьих-то наговоров и лжи, отошла в сторону. Ведь те видения, наведенные на Айсидора формацией миража отражения, поселили в разуме демона росток сомнения. Ну и порадовали меня одной из вариаций его смерти. Оказавшись в своем истинном облике, без печати сокрытия, очень хотелось вогнать короткий меч в его грудь. Отпустив клинок на свободу, взмахнув рукой провернуть лезвие, подняв столп алых брызг, которые окрасят кровью стекло и шелк штор. — Зато прекрасно, Натани-химэ*! — с этим дева Стэхани не спорила. У нее, как и у меня, наблюдения за бессмысленными метаниями Айсидора, разрушающего все вокруг мечом и молниями, вызывало неописуемый восторг. Глаза кошки горели ярко-синим огнем. Улыбку царапали кончики клыков, а хвост, скрывающийся под длинным, пышным подолом платья, ходил из стороны в сторону. Я видел, как она готова была закружить меня в танце, диком и неудержимом, как шторм на море. Но она леди и выражает свою радость словами благодарности. — Не стоит, Натани-химэ. Вы сделали для меня куда больше, — и остановился. Прикоснувшись к шелковой ленте, скрывающей пустую глазницу, усмирял черный провал, который от частых смен облика начал заходиться в конвульсиях. Как и проклятие черного пламени, дающее о себе знать. Дева Стэхани подошла ко мне, коснулась кончиками пальцев шелка ленты и сказав пару слов на наречии кантэ, усмирила пламя. А я в очередной раз поблагодарил: — если бы не вы, то меня ждала участь хуже смерти. — Такэ-сан, — рука ее уже не касалась белой ленты, а опустилась на плечо, к волосам, лежащим на плече, — это меньшее, чем смогла помочь в ответ на вашу с отрядом защиту рода и города. Во взгляде леди Натани отразилась тоска и боль. И не из-за потерянных в тот год по вине Айсидора магических и жизненных сил, а из-за воспоминаний о смерти того, кому было отдано ее сердце, душа и кровь, до последней ее капли. Проклятый Черным Пламенем наследный принц, отдавший свою жизнь во имя победы, но потерявший рассудок и будущие перерождения, останется для нее не Дыханием Проклятого Пламени, а просто Нобу или Юки. Драконом, с которым она хотела соединить свою судьбу и будущее, связать души и воплощения, чтобы найти любовь в каждый новый виток жизни. — Спокойно ночи, химэ, — и чтобы не начинать болезненный для нас разговор, мы разошлись по своим комнатам. Ужасная смерть первого генерала, по его же вине, болезненно била не только по деве Натани, но и по мне. Нобуюки был не просто командиром отряда Бури, а наставником. Именно он вручил пару клинков и техники своего рода, так подходившие мне по стилю и внутренней энергии. — Твоя внутренняя энергия — это лежащие на водной глади лепестки, ждущие резкого порыва ветра. А его энергия — это жгучее, безудержное пламя, опаляющее и сжигающее в пепел все, чего коснется. Нет от гнева Черного Проклятия защиты и спасения, только путь в никуда. Как врагам, так и самому Нобу. Именно поэтому принц и отдал техники с семейными клинками в мои руки, чтобы стиль «Танец в лепестках серебряной луны» продолжал существовать. И он существует, даже несмотря на то, что владею им лишь я один. Больше наследников рода Хидэкацу и мастеров стиля «Танца» не осталось. Всех постиг печальный конец. Школ пути меча и духовных практик, основанных Королем-Драконом больше не существует. Вместо них академии магии и боевых искусств. Каждое учебное заведение находится под всевидящим взглядом короля Алистера Мудрого, следящего за набором учеников и выпуском студентов. Кого-то ждет величие и успех, а кто-то пойдет пушечным мясом в гильдию наемников забытых земель. Выживут — честь им и хвала, а нет… Туда и дорога. Даже не беря в расчет тот факт, что работать приходится с мерзкими личностями, не считающихся с чужими жизнями, мне повезло оказаться в числе «успешных» студентов, попав в список потенциальных лекарей гильдии наемников. В противном случае, кто знает, как сложилась бы моя судьба лекаря-среднячка, не появись на отборе Айсидор. Возможно, я стал бы той самой свиньей на убой. — Мда, повезло… — Красивое представление, Такэ-чан, — нарушил тишину комнаты голос, из-за которого я на мгновение забыл, как дышать. Ведь он принадлежал тому, кого я похоронил, на том самом поле боя, в последней битве, под пеплом погибших врагов и друзей. Эта, как и всегда, едва ощутимая, словно остаточный шлейф энергия, до боли знакомая и почти родная, принадлежала ему: — Лор-семпай*… Примечания: *химэ — уважительный суффикс к девушке высокого происхождения на Востоке *семпай — обращение к старшему на востоке