Лепестки бледно-розовой вишни. Танец под Луной

*** Дева Натани, в собственном доме оказалась пленницей, которую подозревают в пособничестве драконам и даже больше, Генералам Бури. Ограниченная в передвижении и скованная магическими барьерами, леди дома Стэхани, ждала своего палача — милорда Айсидора. Из нее он вытянет признание, в этом она не сомневалась, ведь Советник Дейн очень способный и талантливый. А в плачевном магическом положении, лишь с толикой части прежних сил, пытать деву Натани не составит труда. Она же, готовая к этой участи, покорно ждала демона. Смотрела в окно, на почти черное небо, и уже затухающий горизонт. — Возможно, это последний закат в моей жизни, — сказала она, отводя взгляд, устремляя его двери, где через несколько секунд покажется ее палач. — Дева Натани, поговорим честно? — задает свой первый вопрос Айсидор, присаживаясь рядом с ней, ставя на стол стаканы с горячим чаем и печенье. Девушка отказалась от последней трапеза приговоренного, задала вопрос: Что ему от нее надо? А он ответил: — Ответов, леди Стэхани. Правдивых. Его теплый взгляд карих глаз, направленный на деву Натани, и улыбка, широкая и приветливая, никак не вязалась с образом того самого демона-Советника, жестокого, любящего приносить боль и страдания своим собеседникам. Все это фальшь и притворство, чтобы жертва расслабилась и поддалась дружеской обстановке. Думала, что демон не враг, и что он, во что бы то ни стало, сможет и помочь, и защитить. Но дева Стэхани прекрасно знает, каков милорд Дэйн на самом деле. Что он сделает все, лишь бы подтвердить свою репутацию лучшего палача Королевства. А кто перед ним, девушка, ребенок или старик, не важно. Главное — информация, которой располагают допрашиваемые. И даже если ее нет, или крайне мало, не важно. Во время разговора поймешь, о чем можешь рассказать, и в чем покаяться. — В чем я должна признаться, милорд Дейн? — задала вопрос леди, подняв на демона свой чистый, полный раскаяния взгляд, готовясь обо всем рассказать. Демон расслабился, когда увидел ее покорность и принятие происходящей ситуации. Поддался на женские уловки: слегка опущенный взгляд, чуть прикушенную нижнюю губу и сжатую в пальцах ткань платья. Отпускает он и то напряжение в груди, которое возникло, когда леди Стэхани предстала перед ним в холле дома. Мысли, в тот момент появившиеся, рассеялись утренним туманом, осев на листья и цветы, оставшись капельками росы. — В том, в чем вас обвиняют, леди, — сказал демон, откинувшись на спинку стула. Взяв стакан с чаем, не смотря на кантэ, а в круги на воде, продолжает выдвигать ей обвинения: — в помощи раненым драконам, их укрывательстве, и пособничеству отряду Бури. — Отряду Бури? — не поняла леди Натани. А Советник, отставив стакан, уже смотря на нее, подался вперед. Оказался близко, у самого уха и шелковой пряди белоснежных волос. Ощущал исходящий от девы Натани запах лаванды, касался губами ее локонов. Чувствовал аромат бархатной на вид кожи. Было бы время и не то место, блуждающие в его мыслях образы, связанные с ней и безлунной ночью за окном, свершись бы. — Да, именно им, — сдерживается демон, отступая назад, на прежнее место, отвлекаясь на чай и вопрос о предательстве. — Мне нужны имена всех драконов, которым вы и ваша семья помогли. По-хорошему, дева Стэхани. Не заставляйте меня своими словами лжи применять грубую силу. Останьтесь такой же прекрасной до самого конца. Улыбка, эта милая и приветливая, как и взгляд, добрый и справедливый, был направлен на деву дома. Может, на кого-то и действовали его уважительные взгляды и речи, развязывая язык, покоряя разум и сердце справедливостью и благородством, но не на нее. Она слишком хорошо знает Айсидора. Как и приготовленную им участь по воле Мудрейшего Короля. — Имена? — уточняет она с чего начать. Тот соглашается и улыбается уже полной победы и предвкушения улыбкой. Смотрит на Натани, ловит каждое ее движение, уходящий в сторону или в окно взгляд, на перебирающие ткань платья пальцы, на бьющуюся на шее жилку. Затаившись, он ждет добычу. — Я — дева Натани, леди дома Стэхани, признаюсь в пособничестве драконам отряда Бури. — Ха-ха-ха! — раздался тихий смех милорда Дэйна, в руке которого появилось перо, а на столе пергамент. Он готов был записывать за леди каждое слово, каждое имя и место, где она того или иного дракона встречала. — Я вас слушаю, леди. — Хорошо, — ее настроение сменилось. Она расправила плечи, откинула назад белоснежный локон, чуть вздернула носик и отпустила подол платья. Взгляд ее стал жестче. Как и окружающая ее аура. До этого она была бледной и тихой, но тут засияла россыпью звезд на бархате синего неба. — Имена, — первая строка признания, — Суноичи Итодзе-доно, он же Снежная вьюга посреди пустоты. Син Лисах Дашшар, известный под именем Смрадное дыхание, — имя этого стального нага на миг задело самообладание демона, пройдясь по щеке лезвием гарды, оставляя жжение и ощущение стекающей по коже крови. — син Авалор Дейн, названный Рвущим небеса раскатом, — и вновь удар, но уже под дых, словно кулаком, закованным в стальную перчатку. До потери воздуха в легких, до беснующихся перед глазами мошек. — Еще? — уточнил демон у девы Натани, уловив заминку. — Да. Есть еще одно имя, — сказала кошка, меняя манеру речи и тональность, — Такэхико Дайотори-доно, названный Лепестками кровавой вишни, — от названного имени у демона перехватило дыхание. Он отложил в сторону перо, свиток и поднял на леди Натани взгляд. Она ответила тем же. И шок! Карие глаза демона смотрели в расплавленное золото с вытягивающимся по-змеиному зрачком. Переходили на чуть пухлые нежно-алые губы, которые растянулись в широкую, с драконьим оскалом улыбку. Сменили цвет и волосы. Локоны девы Стэхани постепенно перетекали в цвет цветущей бледно-розовой вишни. — Такэ-чан! — рыкнул милорд Дэйн, откидывая назад стул, оказываясь рядом с девушкой, форма которой перетекал в образ бывшего, им же преданного друга. Он с силой сжал девичье горло, смотря в золотые глаза. Но ничего кроме улыбки и смеха, дикого, заливистого, он в ответ не получил. Ни грамма сопротивления и попытки сбежать. — А ты все такой же, Дор-чан! — сказал дракон бледно-розовой вишни, опуская руку с длинными розовыми когтями на запястья демона. Но, не сжимая, желая выбраться, а притягивая его к себе еще ближе, так, чтобы сократить расстояние до минимума. Чтобы глаза были напротив глаз. — Такэ-чан! — взревел он, желая вернуть его туда, откуда тот вылез, но поздно. В руках милорд Дэйна остались только лепестки вишни, несущие на себе остаточный фон дракона. — Где ты? Куда спрятался? — лихорадочно носился по комнате демон, переворачивая и швыряя об стену все то, что попадалось ему на пути. — Такэ-чан! — рыкнул он, призывая силу и истинный вид, обнажая меч, — выйди и умри от моей руки! — Ха-ха-ха! — раздался смех дракона. Он был близко и одновременно далеко. Везде и нигде. Отчего Советник бесился еще сильнее. С меча его слетали громовые волны, оставляющие от комнаты только руины, не пригодные для жизни. — До-о-о-ор-чан, — раздавалось то от окна, то от двери, то от дальнего угла комнаты. И каждый раз, слыша голос мертвого друга, демон движением руки отправлял туда разрушительную волну энергии, вызывающую грохот и разруху. — Снова мимо, До-о-о-ор-чан! — издевался над демоном голос генерала Бури, заливисто смеющийся и появляющийся в совершенно другом месте. —Такэ! Rokudenashi*! — рычал Айсидор, переходя на восточное наречие исключительно из-за ругательств, теряя этим самым остатки самообладания, — ты тру… — но не договорил, так как резко и неожиданно, в грудь демону, пронзая сердце и ломая с хрустом ребра, заходит с короткий меч дракона, и сам он появляется из бледно-розовой дымки, смотря полным гнева и ненависти взглядом, убивающим не хуже меча в сердце. — Грха! — вырывается из его груди последний вздох перед тем, как увидеть друга таким, каким он его запомнил до того раскола. Длинные, заплетенные в низкий хвост волосы, как лепестки цветущей вишни, теплый, напоминающий мед взгляд, смотрящий на демона без желания убить на месте. Облачен в форму элитного отрада королевской гвардии. В цвета охры рубашка с высоким воротником и круглыми пуговицами, на которых выбит герб королевства. На рубашке черный сюртук. На вороте — знак отряда Бури, через плечо, от спины к груди, на пуговицах, светло-синий сутаж, показывающие высокое положение при короле. На плечах же лежит походный плащ, с широкими рукавами и глубоким капюшоном. — Хм… — вот и все, что сказал напоследок дракон из рода бледно-розовой вишни, смотря на демона, падающего на пол, перед глазами которого, медленно и плавно плывут лепестки вишни, несущие запах цветущего дерева. Сердце замедляется и бьет последний раз, глаза закрываются, рука, держащая чужой меч, отпускает лезвие, падает на пол и… — …орд Дейн, милорд Дейн! Раздается над ухом обеспокоенный голос юного лекаря, который с силой трясет его за плечо. Демон смотрит на Тао, который точными и профессиональными движениями растирает ступкой в чаше сушеные травы и корешки, на леди Натани, обеспокоенную состоянием милорда Советника. С позволения демона, она протянула и приложила к его губам чашу с зельем, аккуратно придерживая за плечи. Он смотрит на нее, заботливую и внимательную, потом снова на Тао, сосредоточенного и серьезного, и опять на деву Натани. Улыбка с ее губ не сходит, как и тревожность во взгляде за его состояние. — Как вы, милорд Дейн? — спрашивает мальчик, присаживаясь рядом, прося разрешения взять его за руку и проверить пульс и ток жизненной энергии. Демон протягивает руку Тао и прикрывает на миг глаза, расслабляясь в руках. А когда осмотр закончен, и должен продолжиться допрос леди Стэхани… — Не сейчас, — отпускает леди в свои покои демон, желая остаться в одиночестве, чтобы подумать. — Днем, леди Натани, после полудня. Здесь же, — и отпускает ее и лекаря. Тао, собрав вещи, оставив Советнику лекарства еще на одно применение, прощается с демоном, желая тому спокойной ночи. И Тао, уходя, откидывая назад волосы, завязанные в низких хвост, отправляет на полу лепесток. Тот самый, с дерева бледно-розовой вишни. — Ты… Примечания: Rokudenashi* - ублюдок