Кадуцей

30 октября 1920 год

      В боку кололо от долгого бега, холодный, уже почти зимний воздух разрывал легкие, кровь стучала в висках. Ноги в домашних туфлях давно промокли, правая нога особенно — она провалилась в трясину, холодную, мерзкую. Руки царапали до крови ветки кустарников, которые то и дело пытались выколоть глаза. Где-то вдали завыл волк, заставляя сердце сжаться от животного ужаса перед хищником.       Это всё бесы. Они пытаются остановить. Запугать. Но она сильнее. Смелее.       По лесу бежала девушка. Она постоянно озиралась на тени от кривых голых веток, из-за чего периодически оступалась, чуть не падая. На красивом нежном лице застыла маска ужаса, тонкие ноги почти не гнулись от усталости и холода. Сумерки всё наступали, пряча во тьме путь, но девушка не спешила зажечь фонарь, боясь выдать себя — людям, зверям, демонам. Запах затхлости и гнили осеннего заболоченного леса заставлял её раздувать ноздри, в надежде почувствовать что-то кроме аромата смерти. Хоть что-то живое.       На руках у неё был сверток. Он пах молоком, но мерзко, даже хуже леса вокруг. Она старалась не смотреть на него, но когда взгляд всё же падал, лицо еще больше уродовалось от гримасы отвращения.       Её пугало существо, спавшее у нее на руках. Пугало странной умиротворенностью и лживой невинностью. Во сне светлые ресницы существа дрожали, губки — маленькие и пухлые, с четким изгибом — причмокивали.       На мгновение сердце сжалось, на этот раз не от страха, а от жалости. Но девушка отогнала от себя её, словно назойливую муху. Хоть эта тварь и вышла из её чрева — это не её ребенок. Не её сын.       Это порождение зла, тьмы, дитя разврата и порока. Антихрист.       Смерть.       Выйдя на небольшую поляну, она замерла. Тяжело дыша из-за быстрого бега, девушка опустила сверток на холодную влажную землю, в центр ведьминого круга. Над головой куполом смыкались ветви деревьев. Она ещё пару дней назад обратила внимание на это место — идеально ровный круг, созданный матушкой природой. Центр зла леса. Самое место для заточения демона.       Сверток заворочался и тихо захныкал, пытаясь разжалобить девушку, но та только с раздражением сжала губы. Это не ребенок. И ей его не жалко. Несколько дней она сомневалась, не понимала. Но сегодня утром, когда она проснулась от ощущения, что за ней смотрят, она окончательно убедилась — это сам Антихрист. Нечто в теле ребенка смотрело, не мигая, на родившую его женщину. Смотрело вглубь, в саму душу. Это не был взгляд ребенка — слишком осознанный, четкий и полный ненависти. Голубые глаза застыли на лице девушки, а губы произнесли что-то явно осознанное, но на непонятном языке. Тогда девушка подумала, что умрет. Но она смогла дожить до вечера.       Как она была слепа, как сразу не поняла, что перед ней?       Это что-то крепло. Чем ближе был день Всех Святых, тем сильнее бесновался демон. Чаще плакал, даже бил свою мать.!       Мать ли.?       Девушка достала кинжал и, сжав зубы, быстрым движением перерезала горло младенцу. Хлюпающий звук бьющейся крови сразу перебил истерический плач. Прочитав про себя молитву Богоматери, девушку стошнило.       Над головой каркали вороны. На лес окончательно опустилась ночь. И только маленькое тельце на поляне в лесу озарил лунный свет. Светлые волосики окрасились в багровый от крови.       Девушка, шатаясь, пошла назад. Домой. В место, где наконец-то будет безопасно.       Во рту стоял омерзительный привкус рвоты и железа, от тела кисло пахло потом, но на душе теперь было спокойно. Она смогла. Она победила зло.