Папина дочка

Этот крик Рейян перенес Мирана в далекое уже прошлое, когда его жена после первой брачной ночи вот так же лежала на земле около хижины. Тогда сердце Мирана не дрогнуло, но теперь он бросился к Рейян, забыв обо всем на свете, чувствуя, как сбивается пульс. — Рейян! Рейян, что случилось? — Эбру, — остекленевшим взглядом Рейян посмотрела на мужа. — Эбру похитили, Миран! — О Аллах! Я сейчас позвоню Омеру. Он поднял жену, спрятал ее в своих объятиях, а затем набрал номер отца Эбру. Ситуация была очень пугающей. Хорошо, что парковка опустела — школьников увезли по домам. Миран чувствовал, как колотится сердце и как дрожит в его руках рыдающая Рейян. Одной рукой он держал ее, другой — телефон. Омер ответил на звонок незамедлительно. — Омер, это Миран. Эбру только что похитили около школы. — Как похитили? — голос отца девочки был встревоженным. — Да не знаю, я ничего не видел, помогал Гюль пристегнуться. Потом услышал только, как Рейян кричит. — О Аллах! Я сейчас же подключу все наши службы, попробуем по камерам отследить машину, на которой похитили Эбру. А вы поезжайте домой — так будет лучше всего. — Да какое домой, блин? — воскликнул было Миран, но тут же вспомнил про жену и ее младшую сестренку. — Рейян, я отвезу вас с Гюль домой и сам поеду искать Эбру. — Миран, не уходи, пожалуйста, мне очень страшно, — Рейян прижалась к нему. Миран зарылся лицом в ее волосы, погладил плечи: — Все, успокойся, я рядом. Нашу девочку обязательно найдут. Да она и сама не даст себя в обиду, я уверен. Идем в машину, холодно, ты замерзла. И там Гюль ханым одна. К счастью, малышка, сидевшая в машине, не видела, как ее старшую сестру похитили. Рейян и Миран соврали девочке, что Эбру пошла гулять с подружкой и скоро будет дома. Они изо всех сил старались вести себя непринужденно. Миран заказал домой пиццу из доставки, и хотя ни ему, ни Рейян кусок в горло не лез, следовало держаться. Хотя бы ради того чтобы Гюль не расстраивалась. Затем разложили «Монополию» и попытались сосредоточиться на игре. Но это было ужасно тяжело, и оба то и дело допускали ошибки. — Как-то вы сегодня плохо играете, — заметила Гюль. — Пятница, Гюль ханым. Мы все устали под конец недели, — мигом сориентировался Миран. — А, ну ладно. Все равно без Эбру скучно играть. Я пойду в комнату почитаю. — Хорошо, цветочек, — Рейян поцеловала сестренку в щеку. Когда девочка ушла, она принялась складывать игру в коробку. Но слезы лились из глаз, а руки дрожали, поэтому все то и дело падало на пол. — Давай помогу, — Миран присел рядом с Рейян. На жену ему было больно смотреть. С похищения прошло всего несколько часов. Она была очень бледная, глаза покраснели от слез. Миран давно не видел ее в таком состоянии. — Может, позвонить Омеру? — спросила она. — Вдруг уже есть новости? Вдруг Эбру нашли? — Я думаю, если бы это случилось, Омер сам позвонил бы нам. — Ночь скоро… После первой ночи шансы найти человека живым уменьшаются. — Рейян, пожалуйста, не думай о плохом! — Миран, как мог, пытался успокаивать жену, хотя понимал, что она в чем-то права. — Омер наверняка привлек лучших людей к поискам своей дочери. Ее обязательно найдут! — Она столько пережила, столько вынесла… Она такая хрупкая… Где она сейчас? Может, ее кто-то мучает? — Рейян, — Миран сел на пол и расположил жену у своей груди. — Все обязательно будет хорошо. Эбру сильная. Давай будем молиться за нее и направлять ей нашу энергию и поддержку? Где бы она ни была, она почувствует нас, и у нее обязательно появятся силы бороться. Рейян кивнула и зашептала молитву. В комнате воцарилась тишина. Миран поднял глаза к потолку, вспомнил, как моментами был несправедлив к Эбру. Просто потому что с самого начала не оценил идею Рейян взять опеку над подростком. Хотя он понимал: другого выхода и впрямь не было. Не сказать, что он не жалел потом: с упертой, своенравной девчонкой справляться порой было очень непросто. Но Эбру была личностью, сильной личностью, и Миран принял это. В конце концов, ее позиция по многим вопросам вызывала только уважение. И только теперь Миран понял, насколько Эбру ему дорога, насколько он на самом деле боится и беспокоится за нее. Ему хотелось только одного — чтобы она вернулась живой и, по возможности, невредимой. Наступила ночь, долгая, тяжелая. Оба не могли уснуть. Рейян то и дело порывалась звонить Омеру, но Миран ее останавливал — отец Эбру сам позвонит, если что, должен же он понимать, что они волнуются. Но звонка так и не было. — Может, Эбру уже… Все? — со страхом спросила Рейян, глядя в потолок спальни. — И поэтому нам не говорят… — Рейян, даже не думай о таком! — оборвал ее Миран. — Я уверен, что все в порядке! Лучше попытайся поспать. Во сне время летит быстрее. А утром, думаю, нас уже будут ждать новости. — Думаешь, это так легко — уснуть сейчас? — Понимаю, что нелегко. Но у нас есть Гюль. И нам надо думать еще и о ней. А еще… вдруг Эбру найдут, и ей нужна будет наша помощь? А мы как две сонные мухи будем. Рейян слабо улыбнулась — Миран всегда умел поднять ей настроение. — Наверное, ты прав… Я попробую поспать. — Засыпай. Уже скоро утро. Пусть оно принесет нам хорошие вести.

***

Глава разведки позвонил Омеру неожиданно, в полдень среды: — Срочно приезжай. Задержан Мустафа Каралар, его нужно допросить. — Что? — Омер ахнул. — Тот самый? Который политик, бизнесмен и меценат? — Да, тот самый. Нашлись доказательства, что он — второе лицо Компании. Подробности расскажу лично. Приезжай. Омер тут же сорвался с места. Ему не терпелось узнать, как разведка без его участия сумела поймать второго человека в Компании. Ведь теперь и до первого осталось всего ничего! От волнения дрожали руки, а сердце прыгало от счастья. Вот так подарок! Всего один-два шага — и верхушка Компании будет найдена. Возможно, это случится даже до рождения его дочери. И малышка появится на свет в безопасности. Вспомнив об этом, Омер подумал про Неслихан. Сейчас любимая жила в радостном предвкушении встречи с дочкой. На последнем осмотре врачи сказали: ребенок уже готов к появлению на свет, так что если начнутся схватки, нужно ехать в больницу. Неслихан уже собрала все необходимые вещи для этого дня — сумка стояла прямо в прихожей, чтобы ничего не искать, если вдруг начнутся роды. И каждый день она думала: может, это случится сегодня? Омер примчался в здание разведки и тут же увидел главу. Мужчина направлялся в сторону комнат для допросов. — Глава, подождите, — окликнул его Омер. Он развернулся. — А, Омер, здравствуй. Как жена, дети? — Все в порядке, спасибо. Говорите, задержано второе лицо Компании? — Именно так. Один из наших агентов сумел выйти на него, не сказал, правда, какими путями. Он же и задержал Каралара. — А как зовут этого агента? — Не имеет значения, Омер. Сейчас важно разговорить Мустафу Каралара, чтобы он сдал верхушку Компании. — Я сам это сделаю. — Идем. Я понаблюдаю. Омер вошел в комнату для допросов. Каралар уже сидел на стуле, закованный в наручники, совершенно не похожий на человека, который буквально на днях выступал по телевидению и обещал турецкому народу счастье и благополучие. — А-а-а, Омер Атмаджа, — он расплылся в улыбке. — Мечтал с тобой познакомиться. Жаль, не получилось достать тебя. — Зато мы тебя достали, Мустафа Каралар, — Омер оперся кулаками о стол. — И ты нам все-все расскажешь про верхушку Компании. — Угу, бегу и падаю, — фыркнул мужчина. — Да и зачем тебе эта информация? Ты труп, Омер Атмаджа! — Ошибаешься. Вашего вируса в моей крови больше нет. — Это ты ошибаешься, Атмаджа. И знаешь, кто тебя убьет? Та, от кого ты меньше всего это ожидаешь! У Омера на лице заходили желваки. Понятно было, что он намекает на одну из трех его близких женщин: маму, Неслихан или дочь. Но подумать о том, что кто-то из них может работать на Компанию, Омер даже не мог. Он ударил кулаком по столу рядом с Караларом, от чего тот подскочил. — Ты не посмеешь заставить моих родных это сделать! — А кто сказал, что я заставил? Твоя дочь сама ко мне пришла! Да, твоя семнадцатилетняя дочь работает на Компанию. Живи теперь с этим. «Нет!» — вспыхнуло у Омера в мозгу. Этого просто не могло быть. Эбру никогда в жизни не поступила бы так! «А с другой стороны, вспомни тот закрытый клуб. Она ведь говорила там про какого-то Мустафу!» Омер понял, что сейчас сойдет с ума и просто убьет Каралара собственными руками. Он вылетел из кабинета. — Она не могла так сделать, она не могла! — закричал он и ударил по стене. — Омер, успокойся, — глава схватил его за плечи. — Как вы не понимаете! Он… Он сказал, что моя дочь… Моя Эбру… Она работает на них! Нет… Я отказываюсь в это верить! — Омер, возможно, Каралар специально так сказал, чтобы разозлить тебя и вывести из себя. Я тоже не думаю, что Эбру будет сотрудничать с теми, кто ее держал в заложниках. Ладно, я понимаю, ты ей фактически чужой человек, она не знала тебя всю свою жизнь, но лишать свою родную сестру отца она вряд ли бы стала. — Но… А что, если это правда? Если она и впрямь попала туда? — Значит, у нее была причина на то. Омер, не пори горячку, может, здесь не все так просто. Давай сначала разберемся с Караларом. — Подождите, вы что-то знаете? И не хотите мне рассказывать? Как тогда? — Даже если и так, значит, у меня есть на то основания. После этого дня Омер потерял покой и сон. Разговаривать с Эбру ему не хотелось. Возможно, глава прав, и девочка и в самом деле не сделала ничего плохого. Но каким-то образом у нее ведь хватило ума пойти в самое логово Компании! Неизвестно еще, когда это произошло и сколько всего они у нее успели выведать. Может так случиться, что Неслихан в опасности даже в своем доме. И куда ему везти жену на последних неделях беременности? А с Эбру что делать? Нет, пока не выяснится, что дочь не предательница, он не допустит Эбру в свой дом. Ситуация настолько сильно ударила по нему, что Омер едва добрался до дома. Говорить ни с кем не хотелось, даже с любимой женщиной, не говоря уже о ком-то еще. Неслихан, конечно же, заметила перемену в муже. — Омер, все в порядке? Ты такой напряженный… — Ерунда, дорогая. На работе проблемы. — Расскажешь? — она взяла его за руку. — Не думаю, что тебе стоит это знать. Особенно в теперешнем положении, — он тронул ладонью ее живот. — Омер, я очень переживаю! Сначала Эбру, теперь ты… Меня очень напугало ее поведение вчера, она была такая подавленная… Да что с вами со всеми происходит? Омеру не хотелось говорить. — Пойду спать, — сказал он. Следующим утром Омер проснулся с ужасной головной болью. Выпив таблетку, он отправился в штаб, но мысли его были далеко от работы. Он пересматривал в телефоне фотографии с дочкой, приближал ее лицо и думал: что же пошло не так? В какой момент своей жизни Эбру решила предать собственного отца? Что ее не устроило? Отсутствие дорогих подарков, должного внимания? Или в душе девочки просто накопилась давняя обида за то, что папа не был рядом с ней? Делиться с кем-либо своей болью Омеру не хотелось. Да и кому рассказать? Вокруг все были одухотворены, вдохновлены и счастливы. Коркут и Сена наконец-то узнали пол малыша — Коркут, как ребенок, радовался, что у него родится сын. Акробат и Ширин планировали свадьбу весной. Узай и Назлы тоже думали о торжестве. Назлы, узнав, что у нее есть все шансы снова ходить, отчаянно стремилась прийти на свадьбу на своих ногах. Даже Гизем присылала из Германии хорошие вести: реабилитация началась, и уже видны первые результаты. — Я не выдержу так маяться, — сказал себе Омер, понимая, что своей болью он только отравит жизнь другим людям. — Мне надо самому поговорить с Эбру. Она ведь моя дочь. Теперь, когда в голове потихоньку улеглись эмоции, Омер начал думать логически. Эбру давно знает о Компании — как минимум с того дня, когда Омера похитили. Если бы она ненавидела отца, она бы не поехала его спасать. А как самоотверженно она бросалась на помощь к Неслихан, когда в ту стреляли! И как потом страдала от увиденного — а Гизем тогда только ранили, не убили. Да никогда в жизни Эбру не согласилась бы лишить жизни отца! И потом, Компания ведь напала на нее совсем недавно, Омер сам видел следы от пальцев на ее руке. Значит, у Эбру какие-то другие мотивы… Да и эти странные слова главы… Омер решил поговорить с Эбру в пятницу вечером. А днем ему неожиданно позвонил Миран. — Омер, Эбру только что похитили около школы. — Как похитили? — Омер разом забыл о своих мыслях и о том, как еще сутки назад считал дочь предательницей. — Да не знаю, я ничего не видел, помогал Гюль пристегнуться, — Миран явно нервничал. — Потом услышал только, как Рейян кричит. — О Аллах! — голос Омера задрожал, он и правда чувствовал себя беспомощным. — Я сейчас же подключу все наши службы, попробуем по камерам отследить машину, на которой похитили Эбру. А вы поезжайте домой — так будет лучше всего. — Брат, что случилось? — воскликнул Коркут, глядя на переменившегося в лице Омера. — Мою дочь похитили, — сказал Омер. — Нужно срочно отследить машину по камерам. Назлы, Узай! — Принято, уже работаем, — пальцы обоих компьютерных гениев застучали по клавиатуре. — Омер, мы едем с тобой, — Акробат сунул за пояс пистолет. — Только знать бы, куда…

***

Ледяная вода хлестнула в лицо Эбру, и все ее тело содрогнулось от холода и выгнулось. — Ну что, остыла? — спросил у нее бородатый мужчина, похожий на одного турецкого актера, имени которого Эбру не могла вспомнить. Ее зубы застучали, и пришлось сжать их до боли. Не нужно, чтобы эти мерзкие люди видели ее слабость. Эбру пошевелилась, и стянутые запястья снова отозвались болью. Наверняка кисти рук уже распухли — именно за руки Эбру и подвесили к потолку в одном из помещений непонятного заброшенного здания. Эбру через грязные окна, за которыми синел вечер, видела далекие огни, свет Босфорского моста. Где-то там люди сидели в уютных домах, пили чай и ели пироги, обсуждали прошедший день. Она же, раздетая (с нее сразу сорвали куртку и школьный пиджак), висела здесь, как туша животного на рынке. И понимала, что, скорее всего, это последние часы ее жизни. — У меня оставалось еще время, почему вы меня похитили? — спросила она. — Это из-за тебя посадили Мустафу Каралара. С кем из разведки ты сотрудничаешь? — Что? Ага, теперь до нее дошло. Геральт, выслушав ее рассказ, задержал Мустафу (сам или нет, какая разница). Компания додумалась, что никто, кроме Эбру, не мог знать, что Каралар — второе лицо Компании. После чего девочку решили похитить и убить. Да, теперь ее наверняка убьют. Может, сторговаться, чтобы не трогали папу и Неслихан? «Ага, так они и будут держать слово. Тебя обещали убить в следующий вторник, а сегодня только пятница», — пронеслось у нее в голове. — Ни с кем я не сотрудничаю! — Ответ неверный, — усмехнулся мучитель. — Ладно, может, это заставит тебя подумать. Спину обожгла боль от удара чем-то металлическим (видимо, цепью), но Эбру не проронила ни звука. Нельзя этого делать, иначе преступники подумают, что девочка сдается. «Папа ведь тоже был в плену — и вряд ли он там кричал», — жмурясь до красных вспышек перед глазами, подумала Эбру. Еще по дороге в это страшное место, когда она поняла, что ее похитили и сама она не выберется из окружения нескольких вооруженных мужчин, она решила: что бы ни было, она справится. Еще один удар — и новая боль распространилась по телу. Эбру дернулась, отчего ей показалось, что руки сейчас оторвутся. «Интересно, ампутируют ли их, если я выживу? — почему-то пронеслось в голове. — Тогда я стану барабанщицей с протезами. Хотя вдруг протезы не позволяют играть на барабанах?» — Молчишь? Строишь из себя сильную? — ухмыльнулся преступник. — А что ты скажешь на удары током, мне интересно? Господин Устура, принесите-ка ваше секретное оружие. «Так вот кто меня бил — Устура! Надо запомнить и сказать папе, когда он придет за мной», — подумала Эбру. Она почему-то не сомневалась, что отец уже на пути в это жуткое место. Конечно, Рейян и Миран наверняка сразу позвонили ему! И Омер, конечно же, тут же взялся за поиски дочери! Папе любая задача по плечу — Эбру это знала совершенно точно. За спиной послышался шорох и стук. Очевидно, Устура, чьего лица девочка не видела, устанавливал свое «секретное оружие». Затем к ногам Эбру прицепили какие-то устройства, похожие на щипцы, — девочка наклонила голову посмотреть на них, и ее руки тут же заболели еще сильнее. А затем тело пронзил разряд тока, такой сильный, что перед глазами потемнело. Эбру даже забыла, как дышать и на минуту подумала, что умерла. — Жива? — преступник ткнул ее в живот. — Все еще не желаешь говорить? — Не желаю. Мой папа скоро приедет спасти меня, и ты сдохнешь и истечешь кровью. — Ошибаешься, девочка, — захохотал террорист. — Твой папочка думает, что его любимая дочка — предательница. Так что никто тебя не спасет. И сдохнешь и истечешь кровью здесь только ты. Сердце у Эбру, кажется, остановилось. «Аллах, пожалуйста, пусть я умру», — подумала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.