Бог и его создание

      Лава бурлила.       Нескончаемые потоки монстров, выбравшиеся из расщелины выли и ревели, сметая всё и вся на своем пути. В воздух поднялась пыль, застилая красное небо. У самого эпицентра земля робко дрожала, почва ходила ходуном, раскачивая немногочисленные горящие деревья.       Полы светло-зеленой мантии взметнулись, по краям черные от сажи. Вытянутая рука подрагивала, но упрямо не уводила кончик меча от чужой груди.       Позади Ло Бинхэ разверзлась Бездна.       Раздался вскрик. Затем ещё один — совершенно непохожий на мольбы мертвых душ.       — Прыгай! — корона Шэнь Цинцю сместилась набок. Растрепанные волосы, небрежно зачесанные назад, лезли в рот и перекрывали обзор, но он не сдвинулся с места.       Ло Бинхэ открыл глаза ещё шире и взвыл;       — Братец Огурец! Пощади!!! — он сглотнул, неуклюже оглядываясь через плечо на пылающую пропасть. Огонь почти лизал его пятки, — Честное-пречестное! Я не хочу!       — Самолет! — тон заклинателя сделался ещё суровее. Он качнул рукой. Лезвие опасно разрезало край ученических одежд.       Тут же пиликнула Система:       [Пользователь 001, в случае невыполнения сюжетной арки Бездны, оба пользователя будут немедленно перенесены в свои старые тела.]       Ло Бинхэ знал, хорошо?! И официально проклял тот день, когда начал писать этот дрянной роман!       — Ты слышал, Самолет, — буркнул его самый ненавистный (и щедрый) хейтер, становясь все более решительным, словно назло. Самолет, стреляющий в Небеса всхлипнул, однако не сделал никакой попытки отойти.       Бежать было некуда: Бесподобный Огурец — его братанчик, братюня, брателла!!! — имел одно очень превратное качество, которое он сам гордо наименовал «принципиальностью» (Ло Бинхэ назвал бы это «вредностью», но тогда братец Огурец, скорее всего, убьет его сам).       А ещё была Система.       Не стоило забывать об этой суке.       [-5 баллов.]       Эй!       Система пригрозила:       [Начинаю обратный отсчет. 10, 9…]       — Прыгай! — цыкнул Шэнь Цинцю, явно уставший с ним возиться, — все равно выберешься.       Ло Бинхэ взвыл пуще прежнего. Нотки неуверенности в голосе товарища-попаданца выбили из него весь воздух.       [6, 5, 4…]       Блин, быть главным героем собственной книжки — отстой!       Но была не была — он не хотел умирать, потому Самолет взял себя в руки, развернулся и в прыжке сделал сальтуху.       Его тело стремительно поглотила пропасть.