Реакция Альт!персонажей мдк на свое будущее

      Цзян Чэну снилось пламя.       Жаркое, жадное, оно лизало рыжими языками подол и рукава его фиолетового ханьфу, медленно подбираясь к безмолвному серебряному колокольчику на поясе, но Цзян Чэн не чувствовал ни боли, ни запаха гари – только жар, охватывающий его с головы до пят, как будто его запихнули в печь и прикрыли створки.       Пекло.       Миг – и вместо клановых одежд на нем летние шорты-карго и легкая рубашка. Он не видит изменений, но каким-то образом осознает их – и огонь омывает уже не ханьфу, а голые (босые? Или нет?) ноги. Это все еще не больно, скорее душно – в горле стоит горячий комок, как будто жестким воротником передавило, и дышать так сложно, что лень даже пытаться.       И пить хочется.       С тихим шорохом, так похожим на шелест листьев, огонь взметнулся вертикально вверх, лизнув ладони и поцеловав в нос – и все вокруг стало огнем. Сам воздух полыхал всеми оттенками золота и янтаря – и это почти красиво. И совсем не больно. Только все еще душно и так сильно хочется пить, будто намедни Цзян Чэн хорошо так погулял, нахлебавшись от всей души медицинского спирта.       Огонь, огонь, огонь – бежать бессмысленно, бежать некуда, бежать незачем. Жарко, душно, мерзко, страшно, но не больно, нет, совсем не больно.       Где он, кто он? Кто такой «Цзян Чэн»?       Наследник Ордена? Лейтенант полиции?       …крик Вэнь Цин заставил его дернуться навстречу дорогой подруге и рухнуть в пламенную Бездну, захлебнувшись застрявшим в пересохшем горле криком.              – Цзян-мать-твою-суку-Чэн! – командирский окрик Вэнь Цин раскаленным молотом впечатался в мозг, зазвенев где-то в затылке колокольчиками боли. Ваньинь неуклюже дернулся, не очень понимая, где он находится – все еще в Геенне Огненной или уже нет? И если нет – то где именно «нет»? Пристань Лотоса? Шанхайская квартира? Безночный Город? Вслед за вопросом «где» из глубин сознания опять всплыл вопрос «кто», ответ на который ускользал из головы Цзян Чэна как живая рыба из рук. – Нет, Ян, ну ты посмотри на него! Мы тут с ног сбиваемся, пытаясь его найти и придумать, как его задницу спасти, а он дрыхнет!       – Проснись, принцесса-лягушка, у нас проблемы, – Сюэ Ян, не церемонясь, отвесил ему несильный, по вполне ощутимый, пинок в голень, заставив Цзян Чэна поморщиться и как минимум осознать себя в пространстве – что уже, учитывая тяжелую и все еще раскалывающуюся на части голову, достижение.       – Почему лягушка? – хрипло спросил Цзян Чэн, морщась и кое-как усаживаясь на изящной кушетке с маленькими вышитыми подушечками, на которой до этого спал. Кушетка располагалась во внутреннем дворике отведенных Юньмэн Цзян покоев, и от взгляда посторонних ее укрывал разлапистый куст рододендрона с крупными фиолетово-пурпурными цветками. Вэни, как обычно, выпендрились, засадив гостевые покои не клановыми растениями гостей, а чем-то непонятно откуда выкопанным, но при этом сохраняющим цветовую гамму. А может Цзян Чэн утрирует – вокруг не двадцать первый век, и раз существуют огнецветы, то почему бы менее магическим растениям не существовать себе спокойно. В любом случае, неудивительно что Цзян Чэна не могли найти – именно этого он, вообще-то, и добивался, не желая никого видеть и слышать в ближайшие пару лет. Спать он, правда, тоже не планировал – всего лишь полежать на солнышке пару минут и подумать о происходящем. Но теплые солнечные лучи по итогу его разморили и он, на свою беду, умудрился заснуть.       Стоит признать, дневной сон на пользу ему не пошел. Чувствовал он себя вареным раком, благо хоть кто он такой и какого гуя происходит вспомнил. Теперь только и оставалось, что подвинуться, освобождая на кушетке место для друзей, и устало протереть ладонью лицо, прогоняя из сознания остатки мутного кошмара.       – Потому что из Пристани Лотоса, – клыкасто ухмыльнулся Сюэ Ян, скрестив на груди руки и рассматривая лучшего друга скептичным взглядом сверху вниз. Цзян Чэн выглядел откровенно жалко – помятый, какой-то весь опухший, как с болезни или жесткого похмелья, с красными глазами, растрепанным пучком волос и изжеванной, будто из пятой точки вытащенной, лентой… куда его такого к Вэнь Жоханю отправлять? Разве что чтобы Глава Вэнь его добил, и то не факт, что выгорит – тому может стать противно руки пачкать. – Пиздец тебя расплющило.       Вэнь Цин, очевидно, думала в том же направлении: обеспокоенно нахмурившись, девушка села рядом с Цзян Чэном, бесстыдно касаясь коленом бедра, и силой заставила его выпрямить руку, фиксируя внутренней стороной ладони вверх и кладя пальцы на тонкое юношеское запястье. Цзян Чэн поморщился, но активно сопротивляться не стал, понимая, что ему слишком уж отвратно для обычного раздрая и помощь лекаря ему не помешает. Чувствуя, как по меридианам начинает течь чужая ци – прохладно-нейтральная, приятная, без выраженного вэньского привкуса пламени, от которого сейчас ему бы стало только еще более тошно, Цзян Чэн свободной рукой расслабил туго затянутый воротник второго слоя одежд – теперь понятно, почему во сне он задыхался – и помассировал шею, разгоняя кровь. Стало чутка полегче, но солнечные лучи нещадно жгли глаза, лоб и макушку ощутимо припекало, навевая мысли о холодном бассейне и тепловом ударе. Хотелось промочить горло чем-нибудь холодненьким и поспать, но из первого у него в наличии только целебная ци Вэнь Цин, а второе, судя по взгляду Яна, ему не светит ближайшую вечность.       – Что уже случиться успело? – вздохнул Цзян Чэн, попытавшись сгорбиться и тут же выпрямившись под злобное шипение занятой своей работой Вэнь Цин. – Кто-то оскорбился моим отсутствием и приказал притащить меня силой?       – Ну почти, – фыркнул Сюэ Ян, переминаясь с ноги на ногу. В итоге, не придумав себе занятие получше, второй ученик Цзян сел прямо на землю в позу лотоса и, подперев подбородок кулаком, принялся за пересказ событий с того момента, как Цзян Ваньинь покинул Зал…       

***

      Вэнь Цин с затаенным ужасом наблюдала, как в Зал проскальзывает один из адептов Цишань Вэнь и, практически не обращая внимания на собравшихся высокопоставленных господ, что-то экспрессивно нашептывает Вэнь Чжулю. Сжигающий Ядра выслушал донесение с абсолютно каменной физиономией и ничего не выражающим взглядом, а Вэнь Цин уже хотелось сбежать куда подальше, пока не рвануло. Оторвался от чтения Вэнь Сюй, повинуясь едва заметному кивку своего отца, вроде бы не обратил внимание на происходящее Вэнь Чао, занятый рассматриванием содержимого своей тарелки. Зашептались все остальные, недовольные повисшей на самом интересном месте паузе. Нахмурилась Юй Цзыюань, заметив-таки отсутствие сына и бросив на двух оставшихся попаданцев подозрительный взгляд. Шире ухмыльнулся Сюэ Ян, предчувствуя беду не хуже Цин. Нервно закусил губу Вэй Усянь.       Цзян Чэн таки умудрился влезть туда, где его не спас пропуск Вэнь Цин? Или случилось что-то иное, не связанное с Чэном, и оттого безопасное для его Ордена и друзей?       Наконец, дослушав до конца, Сжигающий Ядра кивнул и жестом отослал адепта прочь, а сам, под перекрестными взглядами любопытных присутствующих поднялся со своего места и приблизился к Вэнь Жоханю, начав что-то нашептывать уже ему.       Откровенно подслушивать дела чужого Ордена было бы уже излишней наглостью, поэтому Зал наполнился звуками – кто-то хлопнул веером, кто-то излишне громко поставил на стол опустевшую чашку чая и приказал подать новый. Кто-то отвесил пошлую шуточку, отчего кто-то сдавленно засмеялся. Где-то послышался вздох огорчения. С другой стороны Зала Не Минцзюэ улучил момент сделать своему младшему брату выговор за излишнюю впечатлительность, недостойную воина в целом и мужчины в частности. Не Хуайсан тут же принялся ныть и оправдываться – и за поднявшимся гомоном скрыть свою нервозность от самой себя у Цин получилось просто замечательно. Ей все еще нельзя показывать слабость – а вдруг все-таки случившееся не касается Чэна? Вдруг именно это событие отвлечет Вэнь Жоханя от наследника Цзян, а она только привлечет внимание своим волнением? Лучше держать все свои эмоции под контролем, выставляя напоказ только вежливую гордость.       – Прошу прощения, – изрек Глава Вэнь, когда Сжигающий Ядра замолчал и, вежливо поклонившись, отступил на пару шагов назад. Тон при этом у Главы Вэнь был какой угодно, но только не извиняющийся. – Возникли некоторые трудности, которые требуют моего незамедлительного вмешательства… Дела Ордена, вы понимаете.       Все глубокомысленно покивали, молча проглатывая вопрос, что ждет тех, кто не может просто взять и отлучиться по делам своего Ордена, ибо тот Орден находится в лучшем случае в нескольких часах полета на мечах. Конечно, отправляясь на Совет Кланов, все Главы подготовились, оставив вместо себя заместителей, но, как известно, закон всемирного свинства – самый стабильный из всех законов мироздания. Какая-нибудь гадость обязательно случится, когда ее не ждешь.       …хотя всю эту ситуацию с чтениями «книги будущего» тоже можно считать редкостным свинством, учитывая, что рассказывает она в основном о Вэнях и Цзянах, ну еще чутка о Ланях, а остальные так, информацию о чужой личной жизни на ус наматывают.       – Предлагаю устроить небольшой перерыв, – не обращая внимания на возможное недовольство, Вэнь Жохань скорее постановил, чем предложил. И тут же добавил более приказным тоном, заставившим Вэнь Цин, как и Сюэ Яна, вздрогнуть. – Цин-эр, мне понадобится твоя помощь.       – Да, дядя, – послушно склонила голову Вэнь Цин. А что ей, сопротивляться что ли? Смешная была бы шутка, жаль, недолгая.       – Отец… – попытался вмешаться Вэнь Сюй, собираясь встать и последовать за Главой, но был осажен повелительным жестом и тяжелым взглядом Вэнь Жоханя.       – Оставайся здесь, А-Сюй, присмотри за гостями.       Сюэ Ян под боком зло ругнулся. Дело, которое требует присутствия лекаря и Главы Ордена, но при этом оставляет за бортом Наследника? Пахнет жареным.       И будет очень хорошо, если у него просто паранойя и Вэнь Цин нужна, чтобы вылечить какого-нибудь внезапно решившего подохнуть важного пленника в Огненном Дворце!              Надеждам на лучшее сбыться было не суждено.       Вэнь Жохань повел племянницу не в Огненный Дворец (с другой стороны, возможно, оно и к лучшему) и не в лекарский павильон, а в собственный рабочий кабинет, в котором обычно проводил все свое время вне тренировок, редкого сна и важных событий. Богато украшенный, и вместе с тем удобный, он всегда неуловимо напоминал Вэнь Цин дядин кабинет в двадцать первом веке – такой же отпечаток изысканной роскоши, оценить которую может только знаток. Качество дерева, из которого сделана мебель, нефритовые безделушки на полках, Четыре Драгоценности (кисть, бумага, тушь и тушечница в современном мире оказались заменены на ноутбук, блокнот, телефон и ручку Паркер… хотя Вэн Цин помнит, как Вэнь Жохань, серьезный бизнесмен и весьма влиятельный человек, ходил с голубой гелевой ручкой с блестящими чернилами – А-Чао было пять и он от сердца оторвал любимую ручку в подарок любимому папе. Вэнь Цин подозревала, что все было наоборот и ту ручку А-Чао не любил, почему и избавился таким хитрым способом), книжные шкафы, заполненные свитками и книгами, большое окно – каждая деталь, включая самый мелкий завиток на шелковой ткани, заменяющей здесь обои, кричала о богатстве и хорошем вкусе своего хозяина. Конечно, разница между двадцать первым веком и миром заклинателей колоссальная – да хотя бы секретаря дядя у себя дома никогда не держал, а в кабинете Главы за отдельным столом обретался личный писарь, в данный конкретный момент как раз разбирающий документацию и на появление своего непосредственного начальства отреагировав вышколенным подъемом и идеально-вежливым поклоном – но сам… флер властности и денег совпадал один в один.       Жаль, что люди, им владеющие, все же немного отличались друг от друга.       – Цин-эр, – начал Бессмертный Владыка, когда писарь, еще раз глубоко поклонившись, покинул помещение, оставив их одних, а Вэнь Жохань сел за небольшой изящный чайный столик у окна, пригласив (приказав) сесть напротив. – Что ты думаешь обо всей этой… ситуации с книгой?       Вэнь Цин, опустив взгляд на столешницу из красного дерева, поджала губы.       – Мне нечего сказать вам, дядя. О прошлом книга не врет – это единственное, что я понимаю.       – Следуя из этого факта, ты лучше всех в этом мире понимаешь характеры и мотивы своих друзей, – в голосе Вэнь Жоханя слышалась задумчивость. Словно ему самому было странно произносить эти слова. Словно их дружба была для него чем-то непонятным, к чему он сам не знал, как относиться. Может, так оно и было – плюсом к странным отношениям своей племянницы с юньмэнцами у него все еще был открыт вопрос собственных отношений с одним из них. По крайней мере, Вэнь Цин надеялась, что вопрос еще открыт – иначе, если Вэнь Жохань принял решение, шансов у Цзян Чэна немного. Каким бы то решение ни было.       (Сомнительно, что в список вариантов входит «оставить их троих в покое»)       – Веришь ли ты, что книга говорит о будущем?       Прямой вопрос, не терпящий уклончивых ответов.       – Верю.       Прямой ответ, не подразумевающий двоякости трактовок.       – Но это будущее, которого больше не существует, – добавила Вэнь Цин, подняв на дядю решительный взгляд. – В той точке бытия книги не существовало. Соответственно, здесь, где она есть, события в любом случае не пойдут по тому же пути, что и там. В нашем мире это называется эффектом бабочки – «различия в начальных условиях задачи рождают огромные различия в конечном результате».       – В вашем мире настолько серьезно изучают подобные вопросы? – неприятно удивился Вэнь Жохань. Если Цин-эр владеет научными обоснованиями вопроса «предрешенности будущего», то разве тогда все ее слова о непонимании происходящего не являются ложью?       – Нет, – Вэнь Цин усмехнулась. Ее действительно позвали только ради этого, что ли? А как же «донесение» адепта? Или с возникшей проблемой Вэнь Чжулю, покинувший Зал вместе с ними, справится самостоятельно, а Глава Вэнь всего лишь воспользовался случаем устроить незапланированный перерыв?.. – Это всего лишь сказка, едва ли подтвержденная научно. Никто не может изменить прошлое, ведь путешествие во времени невозможно. А раз нет доказательной базы – нет и обоснований считать теорию аксиомой.       – Как занимательно, – пробормотал Вэнь Жохань скорее сам себе. – Ты не веришь, что описанное в книге будущее наступит, но при этом веришь в его правдивость. Почему?       – Раз существуют другие миры, почему бы не существовать и путешествиям во времени? – пожала плечами Вэнь Цин, словив игривое настроение и немного повеселившись над ситуацией. – В нашем мире магия, заклинатели, даже боги – это всего лишь сказка. Золотое Ядро не может формироваться в человеческом теле, там нет для него места, я могу сказать это, как практикующий хирург. Но оно формируется, его можно ощутить, его можно пощупать, его можно вырезать. И это я тоже могу сказать, как хирург. Есть вещи, которые просто существуют, какими бы дикими они не казались на взгляд того, кто сталкивается с ними в первый раз. Если я скажу, что трава в нашем мире сплошь голубая, а не зеленая – вы не поверите, потому что всегда видели только зеленую траву. Но вы знаете, что существует несколько лечебных трав именно с голубой расцветкой листвы – и вы подумаете: «Если у нас существует такое растение в единственном экземпляре, почему у них не может быть наоборот?». Вот примерно такая же логика для этой книги.       – Хорошо, я понял тебя, Цин-эр, – логика действительно была понятна и относилась к той категории, которая так интересовала Вэнь Жоханя. Логика, отличная от той, на которой был воспитан он. Логика, которую интересно познать. – Цзян Ваньинь и Сюэ Ян разделяют твое мнение?       – Чэн свое уже высказал во всеуслышание, – Вэнь Цин снова пожала плечами. Вэнь Жохань нахмурился, и Цин не оставалось ничего другого, кроме как напомнить ему. – Сегодня утром он спросил у вас, делаем ли мы вид, что написанное в книге – ложь. А Ян всегда любил фантастику и фэнтези, он может об эффекте бабочки и прочей псевдо-научной лабуде рассказать намного больше меня. Ему только в радость будет, если какая-нибудь из теорий подтвердится.       Глава Вэнь хмыкнул. Занимательно и хотелось бы услышать больше – но сейчас, к сожалению, время было ограничено. Научные дискуссии придется оставить на потом. Он в принципе позвал Вэнь Цин не за этим – но ей удалось довольно удачно сбить его с мысли, отвлекши на «интересное».       – Я хотел бы поговорить с Цзян Ваньинем, – усилием воли вернувшись к изначальной цели всего спектакля со «срочным делом», отработанным на самых скучных совещаниях и мероприятиях, Вэнь Жохань с неудовольствием отметил, как мгновенно напряглась племянница, вновь уткнувшись взглядом в пустой стол перед собой. – Как давно он покинул зал?       -…меньше палочки времени назад, – пересилив себя, честно ответила Вэнь Цин. – Дядя… Глава… Не сочтите его поведение за неуважение…       …хотя именно им по меркам даже двадцать первого века его побег, в общем-то, и являлся.       – …Ему просто нужно было побыть одному.       – Защищаешь его? – прищурился Глава Вэнь. Вэнь Цин в ответ гордо расправила плечи, но взгляда не подняла:       – Да.       – И что же ты сделаешь, если я захочу наказать его за наглость и неуважение? – с интересом прищурился Вэнь Жохань, смерив племянницу тяжелым опасным взглядом алых глаз. Не «дядя» – «господин», которому перечить опасно для здоровья.       – Вы не сделаете этого, – еще сильнее поджала губы Вэнь Цин, смело встретив надменность неизменной гордостью. – Он все еще наследник Великого Ордена, вам нечего предъявить ему в обход Главы Цзян. И войной прямо сейчас на Юньмэн вы тоже не пойдете – не когда мы заперты в ловушке книги.       – Я могу отдать приказ тем моим командирам, кто остался свободен, – хищная улыбка расчертила красивое молодое лицо, и Вэнь Цин очаровательно побледнела. Игра в политические сянци вовсе не для нее – и что ж, Вэнь Жохань этим вовсе не расстроен. Ценность Вэнь Цин Золотые Руки вовсе не в политическом таланте интриг и лжи. – И тогда Юньмэн падет, а Глава Цзян даже не будет знать, что больше ему главенствовать не над чем.       – Воля ваша, Глава, – Вэнь Цин склонила голову, пряча за челкой злость. На саму себя в первую очередь – нашла, с кем изворотливостью ума мериться.       – Ты не ответила на мой вопрос, Цин-эр. Что ты сделаешь, если я захочу навредить твоим очаровательно-преданным друзьям? – продолжал давить Владыка, добавил к испытывающему взгляду капельку ци, легшую на плечи иномирянки еще не кандалами, но уже тяжелым пуховым одеялом, гнущим к земле не хуже металла.       – Тогда ни моих знаний, ни меня Цишань Вэнь больше не увидит, – так и не подняв голову, решительно произнесла дева Вэнь, сжав руки в кулаки. Короткие ногти впились в нежную кожу, отрезвляя сознание – странный разговор, неправильный. Ее пробуют на зуб, но пробуют не так, как способен Глава Вэнь – в его власти препарировать ее словами, устроить допрос с пристрастием прямо на этом самом месте, не заляпав свой драгоценный кабинет ни единой каплей крови. Но он… будто играет с ней. Испытывает границы того, как далеко она может зайти в своей наглости, не имея на то обоснованных причин. И она, расслабившись за два дня вскрывающихся тайн, послушно выкладывает на стол правду и ничего, кроме правды.       – Ты же знаешь, что Цишань Вэнь не прощает предателей, – еще один толчок, еще один намек. Почти верится, что угрозы в его славах нет. Почти – потому что Вэнь Цин знает.       – В ситуации, где оба исхода будут расценены как предательство, я поступлю так, как велит мне сердце.       – Хороший ответ. Мне нравится, – удовлетворившись одному ему известно чем – то ли ее верностью, то ли отсутствием оной – Вэнь Жохань едва заметно откинулся назад, снимая с плеч племянницы напряжение. – Я услышал тебя, Цин-эр. А теперь иди и приведи ко мне Цзян Ваньиня. Думаю, тебя он послушает охотнее, чем посланных за ним слуг.       Вэнь Цин снова вскинулась, не зная, что сказать и сделать. С одной стороны – не факт, что Чэну что-то угрожает прямо сейчас. С другой – учитывая, в каком состоянии он покидал Зал, ничего хорошего от грядущего разговора ждать не приходится. Чэн может самостоятельно нарваться на неприятности, открыв не вовремя и не по теме пасть. Как будто она его не знает. Как будто не помнит, почему они умудряются столько лет дружить.       – Не делай из меня монстра, – заметив ее нервозность (сложно не заметить вновь побелевшую кожу и заполошный взгляд), Вэнь Жохань едва уловимо поморщился. Разве он дал повод усомниться в своей лояльности к Цзян Ваньиню? Он, что в книге, что в реальности, только и делает, что спускает мальчишке с рук все его выходки, за которые в ином случае уже отрубил бы наглецу как минимум руки. Ну, подумаешь, Пристань Лотоса уничтожил. Это несвязанные между собой обстоятельства… Наверное. – Я действительно хочу всего лишь поговорить с ним.       …Вэнь Цин, если честно, это заявление ни капельки не утешило.