Истинный дворянин

      Чимин не ненавидел Чонгука как многие. Он не был близко с ним знаком, потому мало что мог сказать о его характере. Причина, по которой Чонгук многим не нравился, была проста: он был не похож на них. Истинный дворянин, настоящее воспитание, изысканные манеры. Некоторые говорили, что так выражается его высокомерие, но Чимину так не казалось. Чонгук как будто был далек от мирской жизни и суеты, пусть и вращался в высшем обществе. Чимин, хоть и не знал мужчину, уважал его, но не стремился искать с ним общения. Они были слишком разными, вряд ли нашли бы общий язык.       Однако судьба свела этих двоих вместе. Назревала война, и все сыновья могущественных домов должны были прибыть к королю и привести войско. Чимин вместе со своими тысячью солдатами ожидал начала собрания, когда Чонгук появился на горизонте. На вороном коне он выглядел словно статуя, начищенные доспехи блестели на солнце. Его войско также было огромно, Чимин предположил, что за чужой спиной шло около семисот человек.       На военном совете генералы сформировали отряды и задали им направление. Чонгук, Чимин и ещё несколько дворян должны были отправиться на восток и защищать границу. Чимина охватывал странный мандраж, но он старался его скрыть. Он решил воспользоваться возможностью и познакомиться поближе с загадочным Чонгуком. — Полагаю, с этих пор нам придется много времени проводить вместе. — Чонгук медленно обернулся на него, и Чимин понял, почему он так нравился придворным дамам. Чонгук был красив, а его задумчивое выражение лица делало его ещё более желанным. Чимин был его полной противоположностью, он очаровывал всех своим оптимизмом и лёгкой улыбкой. — Приглашаю тебя на ужин сегодня. — Я с удовольствием к вам присоединюсь, — медленно проговорил Чонгук и поклонился в знак прощания. Чимин смотрел ему вслед и не мог понять своих чувств. Было ли слишком грубо сразу говорить неформально, и не задел ли его чересчур изысканный ответ? Тем не менее у него не было времени долго рассуждать, он занялся приготовлениями к скорому отъезду.       Вечером знать собралась за одним столом. Чимин сел рядом с Чонгуком, надеясь ещё с ним поговорить. Тот не вступал в общие беседы и молча наслаждался едой. Чимин же с удовольствием участвовал в разговоре, пытаясь отвлечься от сжимающего внутренности волнения. Однако когда молодые парни начали спорить, кто получит больше медалей, руки Чонгука дрогнули, и он отложил столовые приборы. Чимин подобрался, ожидая, к чему это приведёт. — Советую вам запомнить этот ужин. Потому что такой компанией мы больше никогда не соберёмся. Кто-то из нас может погибнуть. Тогда медали будут не важны.       Остаток вечера они провели в тишине, изредка переговариваясь шёпотом. Чонгук снова погрузился в себя, не обращая ни на кого внимание. Чимин пошел вслед за ним, чтобы побыть наедине. — На самом деле они знают, чем может кончиться война. Это был способ забыться, посмеяться хотя бы сегодня. — Чимин удивлён, что ему приходится объяснять такие элементарные вещи. Чонгук продолжал смотреть вдаль, однако внимательно его слушал. — Не представляю, как это может помочь забыть о тревогах. Мысли о наградах сразу перетекают в то, что я должен буду сделать ради них. А подобные мысли меня совсем не устраивают. Прошу прощения, если испортил вам вечер, но мне невыносимо было это слушать. — Не нужно. Нам всем стоит привести мысли в порядок. Постарайся отдохнуть перед отъездом.       Смог бы Чимин ответить, кто такой Чонгук? Нет.       Будучи с детства в среде, где каждое слово имело значение, тот мог сказать какую-то совершенную глупость, которая вертелась на языке, и ему было плевать, как воспримут её другие. Но в то же время он не разбрасывался словами, поэтому каждое его слово впитывали жадно, пытаясь разгадать всё-таки, что творится у Чонгука в мыслях. Чимин, по крайней мере, точно.       Да и были ли его слова глупостью? Эта была чистейшая правда, которую давно не видели стены замка.       Наверное, поэтому она казалась такой абсурдной.       Наверное, поэтому так сильно ранила сердце.       Чимин намеревался всерьёз сблизится с графом Чоном, поэтому и в путь отправился одновременно с ним. Благо тот не возражал против его компании, либо не решался выразить недовольство.       Большую часть пути они ехали в тишине. Чимин иногда пытался завязать разговор, но после бросил эти попытки и непринужденно вел монолог. Однако с Чонгуком приятно было и молчать. Эта тишина не вызывала чувство неловкости и желание скорее заполнить ее чем-то, она была естественной. Чимин же просто любил поговорить, его голос заглушал неприятные мысли.       За время путешествия Чимин изучил внешность Чонгука до мельчайших подробностей, но к внутреннему его миру не подступился ни на шаг. Однако он выяснил, что своим присутствием не раздражает графа, чему был очень рад.       Чонгук не был чересчур закрытым и молчаливым. Он отвечал на прямые вопросы, высказывал своё мнение на вечерних собраниях, но бессмысленные разговоры игнорировал. Чимину это нравилось. Чонгук производил впечатление человека дела, надёжного, на которого можно было положиться.       Чем ближе они приближались к границе, тем мрачнее становились настроения в армии. Чимин старался поддерживать в своих людях боевой дух, но на самом деле он сам боялся. Сам долго не мог уснуть, а порой не спал вовсе. Вот и сегодня он вышел из душной палатки, чтобы подышать освежающим ночным воздухом, и, к своему удивлению, увидел Чонгука. Тот сидел под деревом, подставляя лицо лунному свету. Он не спал, услышав чужое приближение, устремил свой взор на Чимина и улыбнулся ему, приглашая сесть рядом. — Тоже не спится? — Чимин глубоко дышал, холодный воздух обжигал лёгкие. Сейчас он понял, что они разделяют один страх на двоих, но легче ему от этого не стало. Он желал, чтобы Чонгук ничего не боялся, чтобы он смог взять с него пример. Но они оба всего лишь молодые парни, которые по указке старших пошли на смерть. — Да. — Матушка перед отъездом дала мне успокоительных трав. Но я не хочу их пить. С тобой поделиться? — Не стоит. Благодарю. — Чимин знал, что у Чонгука не было родителей. Они умерли, когда тот был ребёнком. Воспитывали его гувернантки. Интересно, как и кто проводил его в опасный путь. Провожал ли вообще кто-то? — Мне нужно поболтать с кем-нибудь. Я не сильно тебя озабочу? — У меня не получается красиво говорить, думаю, вы успели это заметить. — Чонгук до сих пор обращался к нему формально, но Чимин не придавал этому значения. Он рассматривал звёздное небо в надежде увидеть падающую звезду, чтобы загадать желание. — Но если вас это не волнует, то я с радостью побеседую с вами. — Какая у тебя… Допустим… Любимая книга? — Чонгук тяжело вздохнул, и они оба рассмеялись. Чимин поймал себя на мысли, что Чонгук редко смеялся. — Я люблю сказки. Те, что читают детям на ночь. В них нет скрытых смыслов, всё лежит на поверхности, а главное, благодаря им в детстве мы верим в чудо. Порой мне и сейчас хочется верить. — Что же мешает? — Сердце, полагаю. Когда-то, когда мы ещё не были полны скепсиса и прогматизма, оно шептало нам про невиданные дали, про невероятные мечты и шикарное будущее, но после мы игнорировали его, и оно замолчало. Теперь, даже в полной тишине, мне не услышать его голоса. — Твои речи наполнены грустью. Но есть ли смысл всегда грустить? Пусть ты и не слышишь голоса, зовущего к мечте, ты можешь идти за горизонт самостоятельно. Уверен, у тебя получится это сделать. — Чонгук с благодарностью посмотрел на него.       Чимин был рад, что встретил его.