Я тобой заболею

Глаза слезились от слишком яркого электрического света или сухого воздуха, или от бесконечного количества разноцветных этикеток, ну или от всего этого сразу. Андрей вздохнул устало, точно так же устало переминаясь с ноги на ногу и окидывая взглядом уходящий, казалось, в далёкое никуда стеллаж. Он всё ещё удерживал в руке какое-то супер безопасное экологичное гипоаллергенное средство без запаха, недостатков и русских букв, и рассеянно моргал, прикидывая, насколько ответственным родителем он будет, если поведётся на все эти обещания на белой бутылочке. По правде говоря, его мало интересовал тот факт, чем будет намыта посуда в его доме. Главное, наверное, чтобы она вообще была намыта, и ещё, главное, чтобы не его руками. Представлять себя хозяюшкой с орущей двойней под боком пока что выходило с трудом, несмотря на то, что живот неумолимо рос, никого не спрашивая.  - Вам помочь? - промурлыкал кто-то на ухо — вот в прямом смысле на ухо, как будто бы даже касаясь губами — и чья-то рука нагло пощупала плечо. Андрей по-настоящему испуганно шарахнулся в сторону и выронил бутылку из рук.  - Не переживайте, я подниму, - снова с абсолютно неуместными игривыми интонациями произнёс незнакомец, ловко нагнулся, подхватил средство для мытья посуды и протянул было Андрею, но Андрей замотал головой. Внутри этой самой головы бурлило столько возмущения, Андрей бы столько всего хотел этому нахалюге высказать — да он даже не помнил уже, когда в последний раз кто-то смел вот так его без спроса лапать! — но почему-то в моменте успевал только хлопать ресницами.  - Так вы присматриваете что-то конкретное? - не унимался парень, пытаясь, судя по всему, задавить Андрея своей сверкающей улыбкой. Молодой такой, главное, лет двадцати от силы, высокий и тощий пока, но видно, что плечи ещё разрастутся. Забавный русый ёжик на голове, большие серые глаза — парень симпатичный и прекрасно об этом знающий. Но, честно, лучше б не знал.  - Нет, - Андрей наконец-то выдавил из себя хоть-то нибудь, нервно озираясь по сторонам — резко вспомнилось, что Миша оставил его одного слишком надолго. Общаться с кем бы то ни было не входило в андреевы планы, поэтому он попятился потихоньку, наивно полагая, что сможет отсюда слиться, но молодой альфа был уверен, самоуверен и напорист, и отпускать Андрея не собирался.  - Давайте составлю вам компанию? - всё так же лыбясь во все свои ровные белые зубы, парень закинул руку на андреевы плечи, нагнулся к андрееву лицу и, пока Андрей предпринимал безуспешные попытки отодвинуться и набирал воздуха в лёгкие, чтобы рассердиться уже как следует, тарахтел, не давая и слова вставить: - Что же вы тут совсем один такой хорошенький гуляете? Это же кто угодно может пристать. Как хорошо, что вам я попался, я вас провожу. Где покупки ваши? Я донесу. Я на машине, подвезу?  - Да не надо мне… - начал Андрей, снова запинаясь — альфа этот на него так сильно давил что ли, или Андрей просто совсем медленный и вялый стал. Шестой месяц уже шёл, ну как тут не замедлиться? А ещё как вообще этому придурку в голову пришло к пузатому приставать? Нет, Андрею, конечно же, было хорошо известно, что омега в положении для альф очень и очень привлекательно пахнет, но… но Андрей? Тот, что лет на тридцать старше, тот, что по супермаркету ходит в шапке, потому что бошка немытая и заросшая, а на стрижку идти лень, тот, что в заношенных, но единственных идеально удобных спортивках с вытянутыми коленями. Тот, что даже и не пытается курткой прикрыть своё шарообразное пузо, потому что всё, не получится уже. Тот, что даже не помнит, как забрёл в этот отдел с чистящими-моющими. Да с чего вдруг он понадобился? - Вы такой красивый, когда смущаетесь, - опять перебил его незнакомец, - Ой, ну в смысле, вообще красивый такой. Я просто пропал, когда вас увидел. - Я… я… - Андрей зажался, замирая и живот почему-то руками обхватывая — что-то он не был к такому готов, ну вот совсем, - Я замужем. - Да не переживай ты так, - парень тем временем успел перейти на «ты», заставляя Андрея побледнеть, посереть и похолодеть внутри, ведь это уже каким-то маньячизмом попахивало, да и альфой самим воняло всё настойчивее и настойчивее, - Я как раз… таких… таких кругленьких очень люблю. Я очень нежный. Меня Стас зовут. Муж ведь не стена, да? Подви…  Зажмуриваясь от ужаса, как будто так этот прилипчивый Стас возьмёт и испарится, Андрей привалился спиной к полке, к которой его и загнали, как мышонка. Ну, дожили. В его-то возрасте и не суметь нахуй послать? Дурацкие гормоны, почему же всё так сложно? Уже ведь и душ принимать самостоятельно сложно, и обуваться, и решать, что съесть на ужин. Вся жизнь стала каким-то набором трудностей и задач, с которыми остальные справляются просто по щелчку, а он без Мишки вот вообще не справляется. Каким же Андрей стал зависимым. Это и было самым жутким.  В следующую секунду, к счастью, он уже лупился во все глаза и дышал полной грудью, потому что дышать наконец-то стало вкусно. Родной и тёплый запах окутал словно пледик, и все ранее надуманные проблемы показались полной ерундой. Поистине злобный рык сотрясал супермаркет, но для Андрея он был ангельским песнопением. Миша прибежал, вспомнил о нём, нашёл… Как хорошо.  - Охрана! - до ушей внезапно долетел истошный вопль, но Андрею вообще не было жаль. Разъярённый и покрытый красными пятнами Миша удерживал юного альфача за капюшон толстовки, швыряя из стороны в сторону — почти что волоча по полу на самом деле, ведь Стас вполне разумно пытался снять нагрузку с придушенного горла. Это было даже смешно, Мишка же, в ахуе или в состоянии аффекта, просто шпынял этого щенка, хотя леща бы мог прописать увесистого.  - Какая тебе охрана, ты? - взревел Миша, забавно фыркая — запыхался уже этого пиздюка наверх вздёргивать, - Да я тебя угандошу щас, ё-моё, охуевшее ты говно, какая охрана?! Охрана прибыла всё-таки, и Андрей поспешил вернуть себе взволнованный вид. Это только для него Мишка всегда был хорошим, справедливым и добрым, а для окружающих он порой выглядел машиной-убийцей, особенно с глазами этими красными, как сейчас, с полопанными капиллярами. Чтобы Мишу не заламывали, как буйного, Андрей сам накрыл мишкины крупно дребезжащие руки своими ладонями и сам замаячил перед носом своего альфы, чтобы тот на него посмотрел, его занюхал, его потрогал и успокоился уже хоть чуточку. Чуточка эта помогла, конечно, но их всех всё равно попросили пройти на пост охраны. Только теперь, шлёпая за снова и снова целующим андрееву ладонь Мишкой, Андрей оглядывался вокруг и ловил на себе осуждающие и подозрительные взгляды других покупателей, и только теперь Андрей понимал, сколько шуму они наделали. Заметив у кого-то из любопытствующих нацеленный на них телефон, Андрей надвинул шапку на брови и опустил голову как можно ниже — упаси боже попасть ещё вот так в чьи-то сториз. А вот Миша вышагивал широко и гордо, подтаскивая за собой своего омегу, будто буксир — всё ещё заведённый случившейся несправедливостью, он сам метал на зевак такие взгляды, что уже они предпочитали отвернуться и спрятаться. Андрей даже и не представлял, что сейчас будет. Наверняка охрана в таких случаях должна вызывать полицию, а те в свою очередь увозить дальше за какое-нибудь хулиганство. Сходили, блин, называется, за хлебушком по-быстрому. Под рёбрами неприятно кольнула совесть — это ведь Андрей их сюда затащил, это ведь ему всё потрогать и понюхать приспичило, так то они бы лучше доставку заказали. И правда, лучше бы доставку, лучше бы Андрей вообще из дома не выкатывался. Что вот теперь делать? Он представлял только, как будет изо всех сил давить на жалость и использовать своё особое положение в корыстных целях, но ситуацию спасла совсем другая его особенность.  - Извините… Вы же… Андрей? Андрей Князев? Извините, если обознался, - застенчиво начал один из блюстителей порядка, пока остальные внимательно изучали видео с камер. Андрей понимал, что им сейчас влепят штраф за какую-нибудь порчу, ведь Мишка пару раз протащил того паренька по полкам, сбивая товар, само собой, и это было бы даже и ничего, почти норма, прямо как в былые озорные времена. Правда, он так же понимал, что их с Мишей уже все узнали, и что штраф этот могут накрутить и в два, и в три, и в сколько угодно раз, и ведь они на всё согласятся, лишь бы домой отпустили. Омега вот уже извёлся весь на неудобном стуле, в припекающей шапке и проголодавшись, кажется. Живот внезапно звучно заурчал, и андреев собеседник выудил из ящика под столом пачку печенья, угощая любезно. Андрей почуял, что его бояться не стоит.  - Да нет, не обознались, - он не удержал грустного вздоха и потянулся за предложенным печеньем. - А это ведь Михаил с вами? - оживился охранник, - Я ваш большой фанат! Да я вас ещё на кассетах слушал! И сейчас, до сих пор, каждый год на концерт хожу, вот, - он вскрыл маленький нагрудный кармашек и выковырял оттуда черно-красный календарик с логотипом КняZz, - Обожаю вас! - Здорово, - Андрей мягко улыбнулся — ну действительно приятно стало — и пока Мишка всё громче и убедительнее ворчал, доказывая остальным, что он прав, а чужой альфа неправ, подхватил со стола ручку, - Давайте подпишу? - Ох, вот спасибо! Никогда бы не подумал, что вот так вас увижу! И поздравляю вас с прибавлением! Отлично выглядите, Андрей! На этих словах Миша резко обернулся на них, почти что снова включая режим берсерка, Стас вжался в стул, сглатывая, а охранник с календариком застыл солдатиком. Все, может быть, так и пялились бы друг на друга, но Андрей решил, что это его звёздный час, и он как можно болезнее проскулил, сморщился, еле-еле поднимаясь со стула и хватаясь и за живот, и за поясницу. Ему даже говорить ничего не пришлось — с мест повскакивали все разом, и Миша подлетел к нему, обнимая, поддерживая, целуя в висок и раскаиваясь во всём содеянном. Стас тоже начал раскаиваться, будто с Мишей соревнуясь, кто громче, и распинаясь, что это ему гормоны в голову ударили. Охрана заверила, что ни одно видео не сольётся в сеть, а тот фанат с календариком объявил, что вообще-то все свободны — в зале ничего не разбилось, и никто не пострадал. На этой позитивной ноте Андрей пингвинчиком двинулся к выходу, утягивая за собой Мишку и уже предвкушая, как они сейчас закажут домой доставку чего-нибудь такого, чего обычно нельзя. И усмехаясь. Вот уж не думал он, что даже в этом возрасте и в этом положении зацепит кого-нибудь ещё. И к мишиному боку прижимаясь плотнее, ведь у него уже имелся его самый любимый улов, и других ему не надо.