Amygdala

«Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позднее».       Уже в тысячный раз проговаривает механический голос по ту сторону телефона. Чимин нервно кусает губу, постукивая пальцами второй руки по столу. В последнее время Юнги стал куда-то пропадать, и если раньше они обязательно списывались или созванивались каждый день , то сейчас он всë чаще и чаще стал слышать эту фразу. Юнги так никогда себя не вëл.       — Хëн, я сегодня задержусь на работе. Дай мне знать, как освободишься, я не могу до тебя дозвониться. — Чимин отправляет голосовое сообщение другу, и откладывает телефон в сторону, тяжело вздыхая.       Продолжать работу уже нет ни сил, ни желания, однако закончить с делом нужно, чтобы поскорее вернуться домой. Мысли то и дело возвращаются к телефону и Юнги. Может, он тоже задерживается на работе и выключил телефон, чтобы его никто не отвлекал? И даже если старший так никогда не делал, ему ничего не мешает начать, верно? Верно.       Мозг ощутимо начинает пульсировать, и Чимин делает пару глотков уже остывшего чая. С низкой температурой вкус у чая становится более ярким и насыщенным, поэтому парень допивает его почти полностью.       Он смотрит на часы. 21:19. Действие подавителей уже начинает ослабевать, и хорошо, что на этаже никого кроме него и изредко появляющегося охранника, никого нет. От своих коллег Чимин не скрывает своего вторичного пола, но здесь большинство тоже используют специальные препараты, которые не дают клиентам отвлекаться от дела омежьими или альфьими феромонами. Это удобно.       Его коллеги знают, что Чимин — омега, за ним даже пытался ухаживать один из стажёров в прошлом году. Это было приятно, да, но принимать подобное было бы гораздо лучше от Юнги.       Мысли вновь возвращаются к старшему. Сообщение остаëтся непрочитанным.       Чимин ещë около часа сидит за бумагами с новым делом, после чего убирает их в верхний ящик стола. Он сегодня хорошо поработал, пора бы и отдохнуть.       — Чимин? — но останавливает его тонкий, женский голос, который принадлежал его коллеге — Ли Сонхи. Это была милая девушка двадцати восьми лет с длинными волосами, собранными в высокий хвост, и округлым лицом. Во время перерыва они часто встречаются в буфете, или где-нибудь возле автомата с кофе. — Как хорошо, что ты тоже тут. Мы с Субином и Ерим решили выпить, пойдëшь с нами?       — Выпить? — Чимин задумывается на мгновение. А что, это неплохая идея, ему нужно немного расслабиться и перестать печься о Юнги, словно он — маленький ребëнок. Но это не так, у старшего есть своя личная жизнь, которую он может проводить как хочет, и с кем хочет. — Звучит отлично. Я с вами.       Вечер выдаëтся удачным. Несмотря на то, что Субин и Ерим были из другого отдела, и Чимин о них практически ничего не знал, это не мешало им переговариваться и весело смеяться. Ему нужен был такой вечер. Алкоголь приятно ударил в голову делая еë невероятно лëгкой и пустой.       — Хорошо посидели, нужно почаще так выбираться. — с улыбкой на лице говорит Субин. Как Чимин сегодня узнал, они похожи. Тому тоже двадцать четыре года, он омега, любит собак больше, чем кошек, а ещë, просто обожает чëрный шоколад. Вот только, не сходит с ума по лучшему другу и не скрывает от него свой вторичный пол.       — Да, я, кажется, впервые за всю неделю смогла спокойно выдохнуть. — соглашается Ерим, заправляя за ухо темно-каштановую прядь волос.       — Всем пока! Увидимся на работе. — девушки пошли в одну сторону, сцепив руки в локтях, а Чимин с Субином разошлись каждый в свою.       Ближе к ночи, температура на улице опускалась значительно ниже, заставляя омегу ëжиться от холодного ветерка. Всю дорогу до дома его не покидала странная тяжесть в груди, и непонятно откуда взявшаяся тревога. Чимин ведь никогда не боялся ходить вечерами один, тогда почему в животе скручивается неприятный узел? Тут ещë и мысли о Юнги вернулись.       А что, если он сегодня тоже решил расслабиться, пошëл с коллегами в какой-нибудь ресторанчик или бар, где напился, а потом ушëл в сопровождении спутницы или спутника? Правильно, какой нормальный альфа посмотрит на прилипучего омегу, который косит под бету, отравляя свой организм подавителями.       — Дурак! — злые слëзы мутной пеленой начинают застилать глаза, размывая дорогу, поэтому приходится поднять глаза. И кто больший дурак в этой истории? Непонятно.       В какой-то момент Чимин понимает, что слишком много знакомого становится вокруг. Белая, большая машина с номером, похожим, как у Юнги, похожий каменный забор с вьющимся растением сверху, каменная арка. Калитка такая же, как и у всех, но на этой висит жестяная табличка со словами «Go away». Это так в стиле его хëна.       Только стоя у входной двери, Чимин понимает, что ноги сами принесли его к дому Альфы. Но какой в этом смысл, если тот сейчас, наверняка, развлекается с настоящим омегой, который может течь для него как сучка, а потом ещё и выносить ему щенят. Очень похожих на отца.       — Возьми за это ответственность, глупый хëн! — будто у двери есть глаза, омега, смаргивая крупные слëзы, укладывает ладонь на своë сердце, которое стало болезненно стучаться о грудную клетку, стоило только представить любимого человека рядом с другим.       В порыве гнева Чимин пинает дверь, вымещая на бездушном дереве свои душевные терзания, но потом с тихим «о!» замирает, когда под действием удара дверь приоткрывается.       — Ну кто уходит из дома, оставив дверь открытой? — стирая прохладной ладонью влагу с лица, парень уже осознанно толкает дверь, заходя в дом. Так как у него нет ключей, чтобы закрыть дверь и вернуться к себе домой, Чимин решает, что подождëт хëна тут. В этом случае он может обломать ему ночь с омегой, если он вдруг решит притащить его в свой дом.       — Только попробуй вернуться раньше, чем я протрезвею, и я клянусь..... Хëн! Юнги! — скинув в прихожей обувь, Чимин проходит дальше, продолжая озлобленно ворчать себе под нос. Но зайдя в гостиную сердце замирает, а потом обрывается, падая куда-то в пропасть. Горло сжимает страх, не давая вздохнуть.       На диване, в полулежачем состоянии омега и нашëл старшего. Без сознания, с бледной кожей и кроваво-красной раной, рассекающей правую сторону лица, заливая остальную часть подпëкшейся кровью. Руки начинают дрожать, когда взгляд падает на складной ножик, валяющийся рядом с диваном.       — Хëн! Хëн, миленький, очнись! Умоляю тебя, очнись! — судорожно стал кричать Чимин, падая на колени рядом. Прижимая бессознательное тело любимого к себе, парень достаëт телефон, чтобы вызвать скорую. Слëзы градом стекают по щекам, а губы не переставая шептали родное имя.