RenkazaWeek [May 2024]

Ренгоку задыхался… — Знаешь, среди людей ведь тоже полно монстров, — слова отпечатались на коже жаром чужого дыхания. Столп Пламени поморщился, когда горячий влажный язык проскользил вверх по его щеке, собирая струящуюся из ссадины кровь. — Тех, кто делает то же самое, что я сейчас с тобой. С единственным отличием, что их жертвам, в отличие от тебя, это… — демон согнул пальцы сильнее, сдавливая горло. — Не нравится. — Мне не нравится! — прорычал Кёджуро, сбрасывая с себя Аказу, который моментами ранее пригвоздил его собой к прохладной земле. — Ты совсем обезумел в своих иллюзиях! Под звонкий хохот Третьей Высшей Луны он вскочил на ноги и, спешно подобрав с травы клинок, приготовился к новой атаке. Вдох. Задержка. — В иллюзиях живёшь только ты, Кёджуро, — пошатываясь, словно пьяный, Аказа тоже поднялся во весь рост. — Разуй глаза, посмотри чуть дальше своей катаны. Плавный выдох. Вспыхнувшее пламя в который раз за эту ночь озарило поляну, окутанную туманом, и с тигриным рёвом устремилось к яркой снежинке.

***

Кёджуро знал. Прекрасно знал, что мир людей не идеален. Что в нём есть место и кровопролитным войнам, и жестоким расправам над беззащитными, и роковым предательствам. Не говоря о менее трагичных, но не менее болезненных происшествиях. Кёджуро знал. Но никогда не видел собственными глазами. Нет, он видел тихих, как мышки, женщин, которые дёргались от каждого резкого движения своих спутников; видел побитых оборванцев, которые неслись, сверкая пятками и прижимая к груди украденные с рынка крохи еды; видел, как уличная шпана гонялась по улицам за слабыми и какой мордобой могли устроить не поделившие что-то пьяницы. Иногда он старался помочь, если позволяли обстоятельства и время. Заплатить за бедняка, осадить грубиянов, убедиться, что слабых не тронут. Хотя бы при нём. Но он понимал, что его действия — лишь капля в море. Да и некогда ему было останавливаться всякий раз, стоило заподозрить несправедливость по отношению к слабым. Его вмешательства ожидали те, для кого счёт шёл на мгновения. Его острого лезвия ждали шеи таящихся в ночи монстров, с которыми мог справиться только он. Знаешь, среди людей ведь тоже полно монстров. Кёджуро знал, но никогда не видел. До сегодняшнего вечера. Столп Пламени среагировал быстро, подлетев к дереву в считанные секунды. Однако по собственным ощущениям он будто целую вечность простоял, вросший в землю и не смевший отвести ошарашенного взгляда от сидящей под деревом девушки. Её руки были подняты над головой, а опутывающая запястья верёвка тянулась к одной из крепких ветвей. На обнажённом теле цвели обширные гематомы, отцветали старые синяки и липко блестели в слабом свете угасающего костра багровые полосы ран, хаотично исчертившие бёдра, бока и спину. И это только то, что Ренгоку увидел в первые мгновения. Не демон. Это сделал не демон. Кёджуро не ощущал зловещей тяжести в воздухе, а до деревушки, в которую он держал путь, чтобы исполнить свой истребительский долг, было ещё полдня пути. Перерубив верёвку катаной, он бережно подхватил мгновенно обмякшее тело. Кожа холодная. Остывшая. Игнорируя очевидное, Кёджуро убрал спутанные пряди тёмных волос с опухшего лица и поднёс ладонь к носу, чтобы проверить дыхание. Затем прижал два пальца к шее в надежде нащупать пульс. Ничего. В холодном теле, которое он держал на руках, не осталось жизни. Жизни, которую он и остальные истребители оберегали. Может быть, однажды кто-то из Корпуса спас именно эту девушку. А может, истребители вырвали из лап демона другого монстра, который лишь носил человеческую шкуру. Посмотри чуть дальше своей катаны. Мрачные мысли стремительно густели, превращаясь в вязкое болото, но вдруг в чаще раздался треск и торопливые шаги. Ренгоку резко обернулся на источник звука, после чего выпустил мёртвую девушку, схватил лежавшую рядом катану и ринулся туда, где меж тёмных стволов петляла теряющаяся в тенях фигура. Он ещё не знал, как поступит, когда догонит свою цель, но не броситься в погоню не мог. Это было делом жизни и смерти. Смерти той, кто остался лежать под деревом, и жизни тех, кто ещё мог пострадать от рук этого монстра в будущем. Корявые ветви цеплялись за одежду, а хлёсткая листва больно била по лицу, но Ренгоку, закалённого куда более страшными испытаниями, этим было не остановить. Фигура, маячившая впереди живым чёрным пятном, становилась всё ближе, обретала всё более чёткие очертания, но истинный облик запыхавшегося монстра открылся Ренгоку, лишь когда он повалил его наземь. Короткая потасовка закончилась тем, что Кёджуро заломил мужчине руки за спину и приставил катану к задней части его шеи. В лихорадке сменяющих друг друга мыслей он почти определился с планом дальнейших действий: убийцу и его жертву необходимо будет доставить в ближайший населённый пункт и передать в руки людей, уполномоченных вершить правосудие. Осталось лишь придумать, как это осуществить, и… Рычащий и брыкающийся, мужчина повернул голову, вжимаясь в землю щекой, и злобно посмотрел на своего преследователя. Ренгоку замер, а его едва успевший родиться план вмиг растворился, как соль в кипящей воде. На изъеденном морщинами лбу темнела метка. Некогда чёрная, но потускневшая от времени татуировка в виде креста. Этот человек уже убивал. Значит, теперь за содеянное его ожидала смертная казнь. Если только ему не удастся сбежать. Если только его вдруг по какой-то причине снова не отпустят. Если только… Столп Пламени крепче стиснул рукоять катаны и до боли сжал челюсти. Чёрные глаза монстра больше не смотрели ему в душу, но монстр не сдавался. Из последних сил пытался вырваться. Извивался, как змея в поисках лазейки. Стремился улизнуть, как таракан в невидимую щель в полу. Чтобы потом, оказавшись на свободе, вновь приняться за старое. Ренгоку зажмурился на несколько секунд, после чего резко распахнул глаза и отнял катану от шеи мужчины. Обязанность каждого истребителя — бороться с демонами. Обязанность сына Ренгоку Руки — использовать свою силу во благо и защищать слабых. Прямо сейчас, в эту самую минуту где-то ходит Третья Высшая Луна, которого он всё никак не одолеет. Возможно, именно этой ночью Аказа кого-то убьёт. Возможно, пока Ренгоку колеблется, Аказа кого-то разрывает на куски. Сколько жизней оборвались из-за того, что ему пока что не хватило сил уничтожить этого демона? И сколько ещё погибнет, если ему не хватит решимости увидеть монстра в этом человеке? Кёджуро выпустил запястья, отстранился и поднялся на ноги. Катана словно налилась свинцом. Ещё никогда прежде он не ощущал такой тяжести в оружии, которое верно служило ему многие годы. Монстр потянулся к ножу, выбитому из его рук во время схватки. Вместо вспыхнувшего пламени — слабый блик лунного света на орнаменте длинного лезвия. Взмах. Свистящий удар. Хрипящий вскрик во тьме леса.

***

— Ты изменился, — заинтересованно протянул Аказа, склоняясь к Ренгоку ближе. Ход сражения вновь свёл их так близко, что Кёджуро оказался в унизительном плену пытливого, впивающегося в душу взгляда жёлтых глаз, но по-прежнему слишком далеко, чтобы отрубить проклятому демону голову. Клинок вгрызся в согнутую полосатую руку до самой кости; бок, не успевший как следует зажить с последней миссии, взвыл от угодившего в него кулака. Впрочем, сегодня Аказа явно бился не в полную силу. Бился ли он в полную силу хоть когда-нибудь — тоже хороший вопрос. Ренгоку почти не сомневался, что при желании Аказа бы уже давным-давно его убил. Но сейчас всё это отошло на второй план. Неважно, чем руководствовался демон в своих играх с истребителем. Важно, что это был шанс наконец-то со всем покончить раз и навсегда. — Сколько ярости! — возликовал Аказа, когда волна ослепительного пламени располовинила его корпус от плеча к бедру. Отваливающуюся часть он подхватил прямо на лету и на пыльную дорогу приземлился уже абсолютно целый и невредимый. В сторону надвигающегося противника были отправлены ещё несколько ударных волн, прежде чем Третья Высшая продолжил, радостно вернувшись в ближний бой: — У тебя что-то стряслось, Кёджуро? — демон звонко отбил рубящий удар и безуспешно попытался схватить Ренгоку за ворот. — Не верю, что эта буря эмоций направлена на меня. Мы же с тобой уже почти не разлей вода. Нас столько… — он пригнулся, уворачиваясь от полыхающего лезвия, и нырнул под белоснежное крыло хаори. — Всего… — почти поймал в удушающий захват локтём. — Связывает! Резко развернувшись, Ренгоку не дал себе ни секунды на то, чтобы перевести дух, и сразу же обрушился на демона новым градом ударов. Он покончит со всем сегодня. Убьёт Третью Высшую Луну и докажет… что все монстры для него на одно лицо. Как многолапый людоед, заманивающий путников в болота, так и убийца девушки в лесу; как притворяющаяся маленькой девочкой тварь, которая утаскивала своих жертв в заброшенную шахту, превратившуюся в целое костяное кладбище, так и насильник из рыбацкой деревушки, который избавлялся от жертв, пуская их тела на дно вслед за ловушками для крабов и прочих морских падальщиков. Встреча с последним произошла не случайно, в отличие от убийцы в лесу. Услышав пересуды на местном рынке, Ренгоку решил задержаться в той деревне и убедиться, что это не просто слухи. Это были не просто слухи. А второй раз дался Ренгоку намного проще первого. Проще оказалось не только поднять клинок на монстра в человеческом обличии, но и справиться с совестью, обтачивающей свои зубы о его уверенность в выбранном пути. Наверное, это должно было пугать, однако, вопреки ожиданиям, больше действовало успокаивающе. Ведь теперь Кёджуро спасал больше невинных жизней, вставал на защиту большего числа слабых. Смотрел дальше своей катаны, которой пока что не мог избавить мир от Третьей Высшей Луны. — Аказа?.. Они лежали на траве и смотрели в предрассветное небо. Ренгоку опять его не убил. Затянувшийся поединок и полученные повреждения выбили из него последнюю надежду на то, что сегодняшней ночью он исполнит своё предназначение. — Что ты делаешь, когда встречаешь монстра среди людей? Сбоку послышался характерный шорох, и краем глаза Кёджуро заметил, что Аказа повернул к нему голову. — В смысле что? — переспросил демон. Ренгоку отзеркалил его движение. Ему нужно было видеть эмоции на лице собеседника, как бы искусно тот их ни прятал. — Ты убиваешь его? — Если на охоте, то конечно. — А если не на охоте? Зрачки-кандзи заметно сузились, когда Аказа прищурился. Демон перевернулся на бок и приподнялся на согнутой руке. Слабый порыв ветра тут же запутался в его розовых волосах. — Ты хочешь знать, играю ли я в борца за справедливость и защитника слабых? — усмехнулся он. — Намеренно я всяких гадов не ищу, но если попадаются, то с ними бывает весело. Люди очень сильно меняются, когда из охотников превращаются в жертву, — Аказа плотоядно оскалился, а затем подпёр голову ладонью и добавил, на сей раз серьёзным тоном. — Но только не ты. Что бы ни случилось, ты не меняешься. Ты не меняешься. Последние слова отозвались в сознании зудящим эхом, поднимая, словно ил со дна реки, воспоминания о крови на его клинке. Крови, которую приходилось стирать, потому что она не обращалась в чёрный прах на солнце. Ренгоку моргнул, избавляясь от тревожных образов, и сосредоточил своё внимание на другом: — Я не жертва. — И это, — Аказа чуть подался вперёд и понизил голос, — меня в тебе восхищает. Кёджуро испытывал странную смесь отвращения, сомнений и — совершенно внезапно и к своему стыду — гордости. С трудом оторвавшись от травы, он принял вертикальное положение, подобрал ноги и обхватил колени руками. Звёзды на постепенно светлеющем небе уже начали исчезать. — Ты чувствуешь себя лучше, когда убиваешь таких людей? — спросил он, ни на что особенное не надеясь. Это ведь Аказа. Разве мог он дать нормальный ответ? И действительно: — Лучше? — удивлённо переспросил демон. — У тебя есть ощущение, что ты поступил правильно? — зачем-то продолжил Ренгоку. — Сделал доброе дело? Аказа рассмеялся, после чего тоже сел, чтобы быть с Кёджуро на одном уровне, и ответил вопросом на вопрос: — А у тебя? Сердце пропустило удар, а воздух застыл на пути к лёгким. Тонкие губы демона чуть приподнялись в улыбке, и в воцарившейся тишине Кёджуро вдруг осознал, что смотрит в лицо единственному в мире живому существу, которому сможет дать честный ответ на этот вопрос.