Триггер

Рам прогнал де Клера прочь. О, Великая мать, он не хотел его видеть. Британец отнял единственного человека, который поддерживал в нём крошечный росточек надежды. Де Клер втоптал его в грязь. Сровнял с землёй. Превратил в ничто. Британец безжалостно порвал музыкальные струны души, делая вид что так и надо. О каком выздоровлении может идти речь, если прямо сейчас Рам сходил с ума. Провалившись в глубочайшие бездны, смешанный с грязью, Рам был готов взывать к Тёмной Матери, молить её о пощаде. Неужели он так провинился, что вынужден терпеть всё это горе? Недостаточно вынес? Не всех ещё потерял? Рам метался по палате, не находя себе места, горелый запах жжёной плоти и лекарственный запах больницы преследовали его. Он в отчаянии стянул повязку с глаза, надеясь почувствовать присутствие Богини. Прошли минуты, в которые происходило абсолютное ничто. Совершенное безмолвие. Никаких признаков, ужасающих теней, искажения реальности. Острые углы палаты и только. Это напугало ещё сильнее. Медицинский запах побеждал. Атмосфера была настолько дикой, настолько гнетущей, что едва удавалось схватиться за частички уплывающего сознания. Рам почувствовал, как тело слабеет, опасаясь упасть, он тяжело завалился на кровать. Он чувствовал, как во всех смыслах покидает своё тело. Закрыв глаза, перед ним замелькали жёсткие землистые пигменты: желтая охра, молочно-рыжий, насыщенный бежевый и коричнево-красный. Рам слышал звенящий звук — звон колокольчиков, вокруг разлетались звёздчатые искры света. Он погрузился в абсолютную тьму, отключаясь от какого-либо восприятия мира. Он находился Нигде. Когда Рам открыл глаза, палата уже погрузилась в мрачную темноту. Легче ему не было. Если он спал, то снов ему не снилось. Если пребывал в другом мире, то подробностей не запомнил. Или это всё же сон, а не реальность? Нет, палата выглядела слишком обычно, чтобы заподозрить неладное. Рам дотронулся до прикрытых глаз. Поражало больное чувство — словно острые иглы пронзают самый центр зрачков. Прикосновение не принесло ни расслабления, ни облегчения. Сильной, уверенной рукой, кто-то яростно сжимал его виски. Если бы по Дубею пробежалось целое стадо буйволов, он и то чувствовал бы себя живее. Он порывисто поднялся с кровати, тело отозвалось на такой порыв недружелюбно, тягостно. Дубей подошёл к защищённому решёткой окну, стараясь углядеть меж прутьев яркую луну. Почему-то это казалось таким важным, таким необходимым. Но ночь была безлунной и беззвездной. Только одиноко горел электрический фонарь, погружая всё в свой неестественный свет. Рам услышал сзади глухой удар в дверь, затем последовал неприятный скрежет побеспокоенных петлиц, Дубей нервно обернулся. Гостей он видеть не желал. Только не сейчас. — Хэй, конфетка. Можно войти? А, я уже. — это был Большой Бен. В дверном проёме он казался гигантским, грузным и до жути пугающим. Он не торопясь закрыл за собой дверь. Двигался медленно, никуда не спешил. — Знаешь, я весь день думал, из-за кого же меня сослали в судебно-психиатрическое отделение. К этим отбитым уродам. И весь день у меня перед глазами стоял твой непокорный взгляд. Вот прямо такой, как сейчас. — Не понимаю, о чём ты. Боюсь, у тебя достаточно врагов. — Рам старался говорить расслабленно, с ленцой. Держал себя уверенно, главное не показывать животный страх. Отступать было некуда. Большой Бен просто так не отстанет. Напасть первым? Позорно звать на помощь? В голове проносились тысячи мыслей, одна хуже другой. — Я не дурак, конфетка. Разве я хоть раз сделал тебе больно? — Бен грязно усмехнулся, обнажая кривые зубы. — А должен был сделать? Я думал, у санитаров более… мирная миссия. — Бен загонял Рама в угол, как загоняют дичь. У санитара не было в руках оружия, но было то, что действовало куда сильнее. Физическое и психологическое превосходство. — Дрянь! — Бен кинулся на Рама резко, вбил его в стену с глухим ударом, вышибающим весь воздух из лёгких. Вцепившись в больничную рубашку, приподнял его над полом. Рам, совершенно дезориентированный, не ожидал стремительного нападения. — Пусти, — почти шёпотом приказал Рам. Он чувствовал, что силы не равны. — Пустиии, — пискляво передразнил Бен, почти соединяя их губы. Рама обдало гнилостным запахом изо рта. — Ч-что ты хочешь? Я могу попросить де Клера в-вернуть тебя обратно. — Рам мог только надеяться, что это единственное, что нужно Бену. — Оо, как заговорил. Оказывается, надо быть с тобой пожёстче. Сразу становишься таким покладистым. — Бен одной рукой схватил Рама за шею, перекрывая доступ к кислороду. Дубей обеими руками вцепился в душащую руку, стараясь освободиться, но стальная хватка не сдвинулась ни на каплю. Чувствуя недостаток кислорода, силы быстро покидали его, в голове становилось пусто. Бен придвинулся ближе, к самому уху, широким языком, проводя по раковине, по всей длине. Мерзко зашептал. — Ну как, удобно тебе сидится на херу де Клера? — Я. Сказал. Отпусти. — внутри Рама разрасталась буря. Его собственный голос прозвучал громогласно и неожиданно уверенно. Тело наполнилось жаркой энергией, гнев обжигал кожу. Из горла поднялся пробирающий рык. — Дааа, умоляй меня. — Бен с насмешливой весёлостью выплюнул мерзкий приказ прямо Раму в лицо. Но вдруг взгляд Бена изменился. Его глаза словно глотнули страха с лихвой. Санитар отпустил индийца и отступил на шаг. Он не мог оторвать взгляд от лица Рама. — Ведьма… — Что такое? Боишься меня? — Рам улыбнулся, обнажая дикий оскал. В углу палаты зашевелилась непроглядная тень, постепенно приобретающая мужские очертания. Она ступала неуверенно, как дитя, которое только что встало на ноги. Но тень двигалась неотвратимо. В сторону Бена. Он угрозы ещё не замечал. — Мразь! Я сильнее, ясно? Твои фокусы меня не напугают! — Бен метнулся Раму, со всей силы ударил огромной рукой по лицу. Дубей, не ожидавший нападения, не успел отразить удар. Из рассечённой губы потекла тоненькая струйка крови. Во рту солоновато-металлический привкус. Резкий, едкий запах железа и едва уловимый пьянящий медный шлейф вскружили голову. Рам наконец чувствовал силу. Из пола, будто из разверзнувшейся земли, восставали страшные человеческие тени-бхуты. Словно единое существо, они хотели одного. Возмездия. — Да будет так по воле моей, по просьбе моей, Кали Маа, черная Шакти, Великая Шакти, прими жертву! — Что ты несёшь! — Бен в бешенстве, уродливо побагровел, глаза на выкате. Он был самым настоящим чудовищем, недостойным жизни. Бен замахнулся для ещё одного удара, но тень перехватила его руку. Монстры окружали санитара со всех сторон, хватали, и утягивали прочь от Дубея. — Нет-нет! Что за… Помогите! ААА! Бен кричал страшно, надсадно, как кричит свинья, когда её режут. Бхуты облепили его со всех сторон, проглотив, как жалкий кусок мяса. — Мать демонов, Повелительница тьмы, Богиня черной Луны, Великая Шакти, прими жертву! Славься, славься, славься! — Рам продолжил свою молитву. Его глаза горели, на устах цвела удовлетворённая улыбка, сытая. Дверь распахнулась и в палату вбежала целая толпа санитаров. Но было уже поздно, Бен был мёртв. — Разящая врагов моих, помогающая мне в делах моих. Покровительница моя, Мать моя и Мать тьмы! Бхуты исчезли, в углу палаты сидела одна единственная недвижимая тень, из которой сверкали три красных глаза. Трое санитаров сбили Рама с ног, повалили на пол, грубо схватили за руки. Он почувствовал острый, болючий укол, принёсший с собой неадекватное ощущение восторженной эйфории, быстро сменившейся успокоением и забвением. Всё померкло. *** После нового назначения на должность, Кристиан буквально впервые уехал с работы вовремя, и то благодаря уговорам своей секретарши. Отдых и правда был интеллектуально необходим. Тиан очень легко увлекался и погружался с головой в текущие дела и проблемы. Иногда, возможно, лез не в своё дело, но это от того, что ему хотелось, чтобы всё вокруг работало как чётко отлаженный механизм. В Вифлеемской Королевской больнице не нравилось всё. От манеры ведения документации до персонала. Команда медперсонала досталась Кристиану сырая, страдающая пороками. Будучи перфекционистом, де Клер предпочёл бы всех уволить и набрать такую команду, которая устраивала бы его по всем параметрам. Но только идиот будет рубить головы, не разобравшись, что из себя представляет это осиное гнездо — по сути сплочённый коллектив, прямо как живой организм, одно неверное движение и всё может посыпаться. В конце концов Кристиан окружит себя преданными людьми, которые разбираются в своей профессии и выкладываются на полную. Но этот процесс, разумеется, мог растянуться на долгие годы. Что-то путное можно слепить и из имеющихся людей в том числе, поэтому действовать нужно аккуратно, обдуманно. Благо у Тиана было терпение и желание работать в этом направлении. — Маффин, плохая тётя домработница тебя не покормила, да? — большой, рыжий, полосатый котяра встречал Тиана у двери, он жалобно мявкнул в ответ на вопрос. Мужчина нежно улыбнулся, любил этого вечно голодного паразита. Бывший дворовый кот то гулял сам по себе, то ластился к руке. Напоминал нечто среднее между любвеобильным кокер-спаниелем и независимо-гордой пумой. Добрый доктор Джекилл и чокнутый мистер Хайд в одной плюшевой рыжей морде. У кота на лицо диссоциативное расстройство идентичности, но Тиан, конечно, не доходил до того, чтобы ставить диагнозы животным. Поэтому всем описывал кота просто: «это самое очаровательное создание, которое когда-либо видел мир». Маффин нашёл Кристиана (да-да, именно в таком порядке) в парке, тогда мужчина переживал неприятное расставание с девушкой. А вот кот вряд ли хоть о чём-то вообще беспокоился. Тиан долго не задумывался, перед тем как решил забрать кота с собой. Оказалось, что Маффин умел отлично охранять дом, владел секретными приёмами, вероятно, скопированными из Кунг-Фу панды, неплохо подрабатывал грелкой и любил плотно покушать. Тиан не сомневался, что у кота тоже было своё собственное мнение о человеке, которым он владел. Многие полагали, что кошки и дрессировка — это вещи несовместимые. На самом деле это было совершенно не так. Маффин выдрессировал Тиана в первый же день, как появился в его жизни. Именно поэтому мужчина сейчас послушно корячился над кошачьей миской, насыпая в неё еду, вместо того, чтобы озаботиться своими нуждами и желаниями. Кот убедился, что еда в миске есть и со спокойной душой отправился спать. Маффин имел безошибочное представление о том, что значит душевное равновесие, и какими способами его можно было пошатнуть. Из семейного особняка в Хартфордшире де Клеру пришлось перебраться в округ Бромли в дом поскромнее, но гораздо ближе к любимой работе. Дома мужчина бывал редко, за всем следила домработница. В целом здесь было уютно, создавалось впечатление типичного холостяцкого жилища, но без элементов беспорядка. Однако находиться тут — слишком уж одиноко. И если бы не кот, де Клер посещал бы родные пенаты ещё реже. Тиан любил, когда люди в нём нуждались, он чётко отдавал себе в этом отчёт. И не юлил и не скрывал этого. Все свои слабости и недостатки он принимал с лёгкостью. Как данность. Фрейд был в чём-то прав, когда утверждал, что в основе всех человеческих поступков лежат два мотива: желание стать великим и сексуальное влечение. На вкус Тиана, уж слишком резкое замечание. Однако все поступки Кристиана ранее стремились именно к величию. И к альтруизму, который несмотря на, казалось бы, бескорыстную заботу о других, тоже косвенно связан с величием. Ибо ничего не бывает задаром, какое-то удовольствие тоже нужно получать от процесса. Человеку свойственно желать превосходства над другими. Молодой врач-психиатр быстро покорял новые научные вершины — главное быть осторожным, ведь наверху может возникнуть острая нехватка кислорода. Но увлечённый Тиан вряд ли думал об осторожности. Похвала, успех, впечатляющие результаты — всё это будоражило кровь. Назначение на высокую должность — ожидаемый результат. Но должность главврача — это не совсем то, к чему лежало сердце. Человеческий мозг, поражённый болезнью, как ржавчиной, — куда более интересный механизм, нуждающийся в ремонте. Изучив первичные данные избранных пациентов Вифлеемской Больницы, Кристиана сразу заинтересовала карта болезни Рама Дубея. Сначала именно история болезни, а внешность поразила уже при первом знакомстве — тогда врач действовал недостаточно профессионально, но вина лежала не только на нём. Пожалуй, именно в тот момент, когда их взгляды впервые пересеклись, Тиан задумался, что сексуальное влечение имеет место быть в его собственных мотивах. Рам Дубей — истинное воплощение хаоса. Это черным по белому буквально между строк написано в истории его болезни. За каждой идеальной буквой, каждой точкой и запятой прятался мрачный диагноз. И создавалось впечатление, что это не все тараканы, которых разводил Дубей. У него там целая неучтённая ферма. Тиан, конечно, неровно дышал на свою работу, но ещё ни разу на неё не вставал член. И это пугало. Это то же самое, если бы встало на ребёнка. Вряд ли психически больной Рам оценит душевный подъём главного врача. Тиану нравились неординарные люди. Но это в книгах интересно понаблюдать за душевными метаниями главного героя, страдающего от выкрутасов своей пассии. За чашечкой чая перед сном можно было посопереживать бедолаге, а потом со спокойной душой положить книгу на полку. В жизни де Клер искал максимально беспроблемных партнёров, подчиняющихся законам логики. Тайн и загадок как-то не хотелось. На эмоциональные качели банально не было времени, всё занимала работа. Наверно, поэтому раньше никто особо и не цеплял. За спиной не росли крылья и не хотелось творить безрассудство. Погрузившись в нового пациента с головой, Де Клер подобрал для него наилучший нейролептик, влияющий на работу нервной системы, который поможет снять психотические состояния — бред, галлюцинации и прочие отклонения от нормы, он обладает также и нормотимическим эффектом, что очень важно в случае Рама. Анксиолитик, который принимал Рам раньше, он решил оставить, хоть Дубей принимал его бессистемно. Если действительно принимал, а не обманывал. Помимо медикаментозного лечения для Рама, де Клер планировал проводить лично и когнитивно-поведенческую терапию, которая пока осуществлялась по схеме лечащего врача Рама. Тиан хотел помочь индийцу разобраться в том, что именно провоцирует появление деструктивных когниций и научить, как можно скорректировать паттерн поведения, чтобы Рам перестал придумывать то, чего нет, больше не изводил себя подозрениями и направил поток мыслей в позитивное русло. Текущий лечащий врач Рама — мистер Рохан, тоже из какой-то индуской оперы. Не вызывал у Тиана особого доверия. Хотя не исключено, что Дубею было легче наблюдаться у какого-никакого, но земляка. Если избранное Тианом лечение будет продвигаться хорошо, то можно будет вернуться и к групповой терапии, на которой, судя по отчётам, индиец показывал себя безынициативным. И в основном отмалчивался. Не каждый был готов открыться перед людьми, но это было необходимо. Нужно будет подобрать ограниченный круг больных с достаточно мягким поведением, чтобы общение проходило максимально комфортно. Возможно, Рам мог лучше проявить себя в трудотерапии, которая, по мнению Кристиана, была обязательной, но в Бедламе почему-то практически не применялась. Был некий художественный кружок, в котором состояла малая часть пациентов, пожелавших к нему присоединиться. Но этого было недостаточно. Пожалуй, Раму больше подойдут шахматы, или же шашки, если шахматы окажутся для него слишком сложными. Это отличный способ заставить все шарнирчики в голове слаженно работать. В застое человеческий мозг страдает, болеет. Работа предстояла обширная, и Тиан уже не был так уверен, что сможет выдержать то напряжение, которое испытывал от их с Дубеем встреч. Условия больницы не лучшим образом сказывались на здоровье пациента. В родных стенах и в окружении близких, вероятно, процесс выздоровления пошёл бы лучше. Но это не панацея, близкие не всегда могут находиться рядом, когда это потребуется, они не привязаны к больному. И они не обладают достаточным образованием и чутьём, чтобы заподозрить в больном, например, суицидальные наклонности. Сколько было историй, когда недолеченные или вовсе не лечившиеся больные шагали в окно. Одна женщина выпрыгнула из окна на четырнадцатом этаже со своими детьми. Младшему не было и года, другому было около трёх. Её муж пребывал в шоке и не мог поверить, что его жена могла так поступить. А она могла и сделала. Если бы он вовремя обратился за психиатрической помощью для своей жены, три жизни можно было спасти. Люди, которые слышат голоса, были опасны для самих себя. Голоса могли приказать совершить суицид или убийство. Или больной просто мог уйти из дома в неизвестном направлении, повинуясь мифическому провидению. И тогда оставалось полагаться только на совесть и моральные качества окружающих. Больные в состоянии рецидива зачастую становились жертвами насилия. В больнице было безопасно, под присмотром врачей и санитаров, больному мало что угрожало. В женском и подростковом отделении вообще всё обстояло идеально. В мужском, конечно, похуже. Мужчины более склонны к насильственной конкуренции друг с другом. Без должного управления, у них складывалась иерархия, схожая с тюремной. Всё можно было грамотно отрегулировать, если с умом расселить пациентов по палатам — это единственное место, где они могли столкнуть свои интересы, находясь при этом без ежеминутного контроля. По правде говоря, Тиан боялся того момента, когда понадобится определить Рама в общую палату. Четыре-пять нездоровых людей в замкнутом пространстве — всё же не самая лучшая идея. А Рам одним своим гордым видом настраивал окружающих на провокации. Будь у него лицо попроще, может, и Тиан не думал бы об индийце сутками. Между ним и Рамом пролегал достаточно высокий психологический барьер, который только предстояло преодолеть. Кристиан был заинтригован тем, что его ожидало за этой огромной железобетонной стеной. Правда, вряд ли там ждали страстные поцелуи и обещания жить долго и счастливо. Боже, кто надел на него эти чёртовы розовые очки? Как бы то ни было, де Клер был готов работать с Дубеем, даже если зарождающиеся чувства останутся невзаимны. Если бы Рам полностью полагался на Тиана и обрёл бы друга в его лице, излечение наступило бы куда быстрее. Ведь сейчас полученный прогресс тут же перекрылся недоверием. Кристиан, разумеется, предполагал, что Рам действительно сдружился с собственной галлюцинацией. Раз у галлюцинации даже было имя. Но подобные привязанности часто возникали у одиноких детей — как у здоровых, так и у больных. Взрослый мужчина, ищущий поддержки у воображаемого друга — не самый распространённый случай. Тиан тут проштрафился, надо было заранее подготовить психику Рама к тому, что его друга не существует. Слишком уж увлёкся желанием показать Дубею свои навыки борьбы с симптомами шизофрении. Тщеславие Тиана не всегда оборачивалось для окружающих благоприятно. Его размышления прервала мелодия песни Le Bien Qui Fait Mal. Пожалуй, Тиан погорячился, когда поставил эту мелодию на все звонки. С секретаршей Дианой песня никак не ассоциировалась. Тиан ни мало удивился её позднему звонку. Не она ли так рьяно отправляла отдыхать? А теперь от этого самого отдыха вздумала отвлекать. Но трубку он взял. — Алло, Диана, рад слышать. Что-то случилось? — Мистер де Клер! Я клянусь, я бы Вас не беспокоила… Но у нас полиция, мистер де Клер. — голос Дианы на том конце трубки был взволнованным. Она прерывалась, всхлипывая, а потом вовсе замолчала. — Спокойно, Диана. Дыши глубже. Постарайся объяснить, что произошло? — де Клер не знал, что и думать. Его не было на работе от силы пару часов. Что там такое случилось, что понадобилась полиция? Когда вместо ответа послышался очередной всхлип, Кристиан начал порядком раздражаться. Его секретарша порой была излишне впечатлительна и тревожна. Даже когда дело касалось каких-то глупостей. А происшествие, требующее участия полисменов, должно быть, и вовсе ввело её в кататонический ступор. — Выпей настой мелиссы, Диана. Рядом с тобой кто-нибудь есть? Передай ему трубку, пожалуйста. — Я уже в-выпила, м-мистер де Клер. Пока я одна. — послышался ещё один всхлип. И Тиан понял, что секретарша явно не справляется со стрессом. Он знал, что Диана иногда прибегала к помощи успокоительных растительного происхождения. Тиан прикусил язык, запрещая себе советовать ей препарат посерьёзней. Он не был уверен, сколько она этой самой мелиссы выпила, а секретарша вряд ли сейчас способна ответить честно и точно. Он начал поспешно собираться в больницу. Ехать не больше десяти минут. Диана вдруг продолжила говорить. — Пациент убил санитара. Бенджамина Липмана. Приехал инспектор… — Погоди, кто убил Липмана? Что ты такое говоришь… — Тиан перевёл Бена Липмана в судебно-психиатрическое отделение. Но совсем отбитых преступников у них не содержалось. В придачу ко всему, у них были соблюдены строгие условия безопасности. Однако не исключено, что любой из них мог совершить нечто подобное. Нет, верилось с трудом. У Тиана не было идей, как можно было это осуществить. — Рам Дубей убил! — Постой, ты шутишь? Я кое-что знаю о нём. Он же… Он. — в общем-то Тиан почти ничего не знал о Дубее. Но он знал, что у Рама с Беном произошло что-то такое, что… — Он не мог убить Липмана, ясно? Ты их вообще видела? Даже я вряд ли смог бы убить Липмана. — Инспектор Шепард… считает иначе… — Я сейчас приеду. Где Рам? Его уже допросили? — Маффин прибежал к де Клеру, почувствовав его беспокойство, он взволнованно забегал у него под ногами, мешая хозяину надеть ботинки. Тиан на автомате от него отмахивался. — Рам пока… в отключке. Привязан к кровати. — Диана, давай так, я сейчас приеду. Мне нужно поговорить с инспектором Шепардом. На допросе Рама я бы тоже хотел присутствовать. Он плохо говорит по-английски. Я могу переводить. Ты можешь передать это инспектору? — Да, да я передам. Пресвятая дева, что за день… Де Клер отключил звонок, причитания секретарши не хотелось слушать. В произошедшее не верилось. Что-то не сходилось. Тиан выбежал из дома, Маффин побежал за ним. Мужчина чувствовал, как начинает беситься. Он не мог себе позволить оставить кота на улице при таких безумных обстоятельствах. Пришлось потратить драгоценные минуты на его поимку. — Маффин, у меня нет времени на игры. Веди себя хорошо! Понял меня?! — пойманный кот смотрел на хозяина шальными глазами. Вряд ли он что-то понял. Но повторять свой импровизированный побег из дома не стал. В таком состоянии он своего хозяина никогда не видел. Убедившись, что закрыл дверь в дом, Тиан бросился к машине, подрагивающими от злости руками доставая из кармана ключи. — Чёртов Липман! — Тиан отчаянно ударил кулаком по крыше машины. Как Кристиан мог быть таким самовлюблённым слепцом, чтобы не придать значения конфликту, о котором ему не просто намекнул Рам, а сказал прямо и чётко. Надо было устранить Липмана в ту же минуту, как он увидел страх в глазах Дубея. Тиан ехал, не разбирая дороги. Благо движение было не таким оживлённым. Мысли его были далеко, самое настоящее чудо, что он без происшествий доехал до больницы. С территории больницы как раз выезжала машина скорой помощи, видимо, с трупом Бена Липмана на борту. Парковка была обставлена полицейскими машинами с мигалками и самое неприятное — служебными машинами сми. Если раньше всё казалось какой-то шуткой, то теперь Кристиан осознал всю серьёзность ситуации. Главный вход был перекрыт запрещающей жёлто-чёрной лентой с надписью: «место преступления, не пересекать», полисмены сдерживали натиск прессы и простых зевак, пришедших поглазеть, де Клеру уже было поздно скрываться и пытаться пройти через задний вход — его заметили. — Мистер де Клер! Как Вы прокомментируете убийство? По статистике, более двух третей британцев считают, что пациенты в психиатрических больницах терпят жестокое обращение и не получают достаточно ухода и защиты! Вы, как главврач, бездействуете? Убийца исповедует индуизм, веря в демоническую богиню Кали? Убийство ради жертвоприношения? — журналисты спрашивали наперебой, тыкая в Кристиана микрофоны и камеры, но мужчина сохранял прохладную невозмутимость, продираясь через толпу. Де Клеру оставалось только удивляться, откуда они насобирали столько информации. Хотелось бы посмотреть на ту крысу, которая слила всё журналистам. — Без комментариев! — Кристиан уверенно пресёк домогательства журналистов. Полисмены пропустили главврача через заградительную ленту, на пороге его встречала белая как мел Диана. Она то и дело трогала волосы и выкручивала руки. На её лбу проступили бороздки морщин, а глаза были шокировано расширены. Мелисса явно не помогла бедной девушке. Тиан осторожно подтолкнул её к двери, побуждая войти внутрь, стоять у всех на виду он не намеревался. — Мистер де Клер! Как хорошо, что Вы так быстро приехали! — в глазах Дианы промелькнуло восхищённое обожание, с которым она иногда украдкой смотрела на своего босса. Но оно тут же пропало, сменившись взволнованным облегчением. — Творится сущий кошмар! — Тихо, Диана, я всё улажу. — Тиан мягко дотронулся до плеча Дианы. Казалось, ей этого прикосновения было достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Кристиану не терпелось увидеть Рама. — Мистер Кристиан де Клер, это Вы? Я сержант Оливия Эванс. Инспектор Шепард хочет Вас видеть. — женщина-сержант вклинилась в их с Даной диалог. Впрочем, Тиан только порадовался, что не придётся тратить время на секретаршу. — Очень приятно, мисс Эванс. Но сначала я хотел бы увидеть своего подопечного. И только потом инспектора Шепарда. — Хорошо, мистер де Клер. Но боюсь, если Рам не придёт в себя, мы будем вынуждены забрать его без допроса. Мы уже практически всех свидетелей опросили. В том, кто убийца, нет сомнений. — сержант говорила хладнокровно, не оставляя малейших колебаний и неуверенности в том, что все подозрения пали именно на Рама. Она оставила де Клера вариться в кошмарном осознании. — Инспектор Шепард в кабинете мистера Рохана… он уступил ему свой кабинет, чтобы инспектор мог провести допросы. — тут же поделилась Диана, ей нравилось быть полезной для Кристиана. — Как любезно с его стороны. — Тиан чувствовал, что Диана просто так не отвяжется. Нужда в её взгляде оставляла мало шансов на отступление. Ему даже показалось, что она нашла в этом происшествии своеобразную выгоду для самой себя. — Диана, послушай. Тебе здесь не место. Отправляйся домой, к семье. Отдохни, тебе необходим отдых. — Но я живу одна… Мистер де Клер… Я лучше дождусь Вас. Я не смогу уснуть, не зная, чем всё закончится. — она перевела взгляд в сторону, её мысли унеслись куда-то далеко. Она всё ещё была бледна, но Тиан уже усомнился в искренности её переживаний. — Хорошо, тогда посиди в каком-нибудь спокойном месте. Тебе лучше не нервничать. — дождавшись от секретарши неуверенного кивка, он отправился вдоль по широкому белому коридору, не оглядываясь. Палата Дубея была на втором этаже. По пути ему попадались сотрудники полиции и медперсонал, но он уже нигде не задерживался. У входа в палату Рама стоял констебль, Тиан представился, и его без проблем пропустили. Зайдя внутрь, его взгляд сразу прикипел к хрупкой фигуре Рама. Он такой беззащитный, прикованный к кровати, без сознания. Разве он мог убить? Тиан подошёл ближе, вглядываясь в красивые черты лица. Взгляд сразу зацепился за уродливую, опухшую ссадину на скуле и кровавую ранку на губе. — О, сэр, и вы здесь! — Кристиан обернулся на оклик. Оказалось, что помимо него и Рама, в палате ещё находились санитар Браун и тощий, молодой констебль. Констебль тихо что-то пробормотал. Видимо, представился. Но Тиан не расслышал. — Какая приятная встреча. — Тиан неискренне улыбнулся. Он вернулся к Раму, проверяя его состояние, но он никак не реагировал. Де Клер стал аккуратно расстёгивать на нём ремни. Он заметил и ужаснулся, что из-под приподнятого ворота рубашки проглядывают багрово-красные отметины от пальцев. — Рам, больно? Боже, он весь избит. Всё ещё хуже, чем я думал. Это Бен или вы тоже постарались?! — Я вот думаю, что Бен пытался отбиться от этого ненормального. Когда мы взяли Дубея, он уже был ранен. Если повреждений стало больше, так он сам виноват, не надо было сопротивляться. — Браун поделился своим ценным мнением. — Мне вот интересно, ты сам в это веришь? Бен боров, он и тебя бы мог избить, если б повод появился. Потом чтоб все санитары, которые участвовали в этом беспределе, в полном составе были у меня в кабинете. За каждый синяк отчитаетесь! — Что Вы так злитесь то? Вы же сами знаете, что во время… как его… аффекта! Некоторые шизики становятся нереально сильными. Даже полиция как бы не имеет ничего против применения силы при задержании. Ведь да? — грубовато гаркнул Браун, вопрошающе глянув на тихого полисмена. — Да, это и правда нормально… — подал слабый голос сотрудник полиции. — Что ему дали? Он же прийти в себя не может! — Кристиана волновало то, что Рам не реагирует ни на какие внешние воздействия. Это крайне ненормально. — Диазепам 50мг. А что? — Кто разрешил это колоть? Кто, я тебя спрашиваю! — Тиан чувствовал, как теряет самообладание. Он готов был резать глотки виновным. — Кто разрешил? Это хороший, конечно, вопрос. Да мы это всем буйным колим! — стал оправдываться Браун. Он явно не ожидал такой бурной реакции со стороны главврача. — Повезло, что я шприц с собой взял! Иначе не знаю, что могло произойти. Наверно, он и нас бы тоже кокнул. Перед смертью Бен кричал так жутко, как будто его живьём резали, вся больница слышала. До сих пор в ушах стоит это музыкальное сопровождение из преисподней… — Хватит болтать! С ума сошёл? Совсем не догоняешь, что у него передозировка? Мне нужен флумазенил, раствор натрия хлорида, шприц, жгут, бинт и салфетки. Живо! — Кристиан обозлённо рявкнул на санитара, он просто охреневал от происходящего, хорошо, что Браун без вопросов бросился выполнять приказ, иначе Кристиан бы его придушил. Введённая Раму доза не является смертельной. Но неблагоприятно скажется на его организме, если оставить всё, как есть. Не говоря о неприятных побочных эффектах, Рам, вероятно, мог проспать минимум сутки. А после пробуждения долго сохраняются головокружение, нарушение координации, ухудшаются умственные способности и внимание. Эффект мог продлится до 3-4 суток. Хорошо, что Тиан знал, какой антидот нужно применить. Когда Браун вернулся с требуемыми медикаментами, Тиан аккуратно снял рубашку с индийца, чтобы ничего не мешало. Закрепил жгут на безвольной руке. С горечью отметил, что и на теле Дубея наливались свежие синяки. Тиан старался не отвлекаться. На всякий случай проверил сроки годности инъекционных растворов, протёр ампулы спиртовой салфеткой и только после этого вскрыл их. Спокойно набрал лекарство в шприц и выпустил из него воздух. Он действовал чётко и выверено. Внутреннее волнение не просачивалось ни в единое его движение. Обработав спиртовой салфеткой место для укола, Тиан нашёл вену и выверенным движением осторожно вставил иглу. Прежде чем ввести полученный раствор, он снял жгут, чтобы не повредить вену. Спасение спящей красавицы ещё никогда не выглядело так фармакологично. Тиан медленно вывел иглу. И прижал квадратик бинта к ранке. Выждав полминуты, он перевязал место укола стерильным бинтом. — Не спи, не спи, джани. Следователь хочет с тобой поговорить. Нужно собраться. — Дубей на мгновение открыл глаза, он смотрел прямо в душу. Де Клер готов был поклясться, что глаза Дубея светились. Один полыхнул ядовито-зелёным, а другой стально-серым. Но индиец слишком быстро снова потерял сознание, чтобы дать хоть малейшую возможность убедиться, что это была не игра света или впечатлённого воображения. Врач оставил индийца в покое, чтобы дать время восстановиться. Через 10-20 минут его состояние должно очевидно улучшиться. Но восстановление может замедлиться из-за контакта диазепама и нейролептика, который Рам принял утром. Тут уже ничего не сделаешь, нужно только время, которого почти нет. — Чёрт возьми, о каком допросе может идти речь, когда он в таком состоянии? — А, так кого это волнует, допросят его сейчас. Потом ещё хрен сколько знает разочков. У меня батя сидел. Одним разом дело не кончается. — рассуждения Брауна были не к месту, и вообще он раздражал одним своим присутствием. — Даже с алкогольным и наркоопьянением допрашивают. — подал голос констебль, — Когда отойдёт, его допросят ещё раз. Но пометку сделают, конечно. Думаете, он будет не в состоянии здраво мыслить? — А после нападения и транквилизаторов можно мыслить здраво? У человека и так хрупкая психика. После пережитого ужаса ему нужна психологическая поддержка и покой. — боже, Кристиана окружали одни кретины. — Боюсь, инспектор Шепард хочет допросить его в любом состоянии. — было видно, что констебль сочувствует, но никак не может помочь. Со стороны кровати послышалось шевеление. И Тиан тут же бросился к Раму, проверяя его состояние. Хоть индиец и выглядел крайне вяло, в его глазах читалась осознанность. — Рам, можешь встать? — индиец не откликнулся, но испуганно посмотрел на стоявшего позади Кристиана санитара. Это был затравленный, обречённый взгляд, как у лани, которую вот-вот собьёт грузовик. — Браун, позови кого-нибудь другого санитара. ТЫ его пугаешь! — Вам помочь? — тихий голос констебля остался неуслышанным. — Я его пугаю? — Браун удивленно всплеснул руками. — Да он сам кого хочешь напугает. Я чуть не обосрался, когда увидел его после мокрухи. А я, блин, видел многое, но в этого психа прямо дьявол вселился. — Нет. Нет, всё в порядке…. Я на мгновение вспомнил Бена, — сознание Рама спутанное. Он говорил заторможенно, прерываясь. И часть слов сказал не на хинди. Скорее всего, на бенгали. Тиан абсолютно не верил, что всё в порядке. Всё было совершенно не в порядке. — Хорошо, полежи ещё немного. Следователь хочет тебя допросить. Они думают, что ты убил Бена Липмана. Я считаю, что это неправда, ведь да? Ты сможешь дать показания? — Тиан сидел у кровати Дубея, осторожно поглаживая его по руке. Успокаивая скорее себя, чем индийца. Рам больше не выглядел испуганным, напротив, он был по-буддийски умиротворённым, сказывалась доза диазепама, которая всё ещё преобладала в его организме. — Я поговорю… Я не убивал его… — Рам отрешённо уставился в потолок. Тиан невольно залюбовался его волосами, разметавшимися по подушке. Он выглядел как дикий ангел, которому подрезали крылья. Никто, больше никто не посмеет причинить Раму вред, Тиан этого не допустит. — Ты уже давал показания? — Кристиан обратился к санитару, разозлившись, что Браун мог наговорить лишнего. Хотя почему мог? Он однозначно одним из первых взбаламутил следователя. — Конечно, свидетелей первыми опросили. — отозвался Браун. — Ты видел, как был убит Бен? — всё самое страшное, что могло случиться, уже случилось. Тиану нужно было собраться перед допросом у следователя. И определить, какой информацией тот уже обладает. — Знаете, крови не было. Когда мы вломились в палату, часть ребят сразу начала вязать Дубея, у Бена пульс уже всё, кончился. Но мы его особо не ворочали, оставили трупак в том же положении. А то потом гемора от полиции не оберёшься, я этих… хороших людей знаю. Не в обиду наших доблестных полисменов будет сказано. — хоть Браун и выглядел вспуганным, он явно получал удовольствие от произошедшего. Гордился своей ролью в этом спектакле, наверно, когда его отпустят, устроит целое шоу перед родными. — Какого дьявола Бен вообще полез к нему в палату? — де Клеру хотелось оживить Бена, а затем убить его ещё раз. Собственными руками. Хладнокровно и безжалостно. Гнев кипел в нём, превращаясь во что-то ненормальное, жаждущее расправы. — Ну он же санитар, что в этом такого. Разве это повод убивать? — Ещё ничего не доказано. — твёрдо отрезал де Клер. Он ещё раз бросил взгляд на Рама. Казалось, на слова, сказанные Брауном, он никак не реагировал. Тиан хотел выяснить, какая версия событий была у Дубея, но внутренне этому противился. Боялся, что все подозрения окажутся правдой. Судя по всему, на момент трагедии в палате никого больше не было, кроме Рама и Бена. И из них двоих только Бен уехал в морг. В палату вошла сержант Эванс, констебль раболепно ей обрадовался. Забавная реакция желторотого юнца на состоявшуюся, уверенную в себе женщину. — О, я вижу, Вам удалось привести мистера Дубея в чувства. Ну как он, готов дать показания? — сержант Эванс почему-то спрашивала это у Кристиана, как будто не была уверена, что Рам сам может ответить за себя. - Если не готов, мы вынуждены забрать его под стражу немедленно. — Я думаю, готов. — Тиан посмотрел на Рама, ища подтверждения. Дубей кивнул и попытался неловко подняться. Но его движения были неуверенными и неуклюжими. Тиан поспешил поддержать, надел на индийца снятую ранее больничную рубашку, Рам не сопротивлялся и не помогал, позволяя себя одевать как куклу. В конце концов главврач и санитар помогли ему подняться и повели на допрос. Хотя вернее сказать — потащили. В более омерзительной и несправедливой ситуации Тиан никогда не оказывался. Когда они подходили кабинету, он вдруг взглянул на Брауна другими глазами. С совершенной осознанностью. В суматохе де Клер упустил одну маленькую деталь. Браун сказал, что ему повезло, что при нём оказался шприц с диазепамом. Но в одной ампуле содержится 10мг — это лёгкая разовая доза. Буйным кололи 20мг. Это нормально. Но 50мг — не та доза, которая могла оказаться под рукой по счастливой случайности. Да, он сам признался, что вколол слишком высокую дозу — этот факт как будто немного обеляет поступок санитара. Если бы хотел скрыть, то соврал бы. Или же Браун думал, что Тиан полный осёл и не разбирается в дозировках? Кристиан однажды уже совершил ошибку, больше он этого не допустит. — Браун, ты уволен. — Что? Почему? — Браун, казалось, искренне возмущён. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. — Я думаю, ты знаешь причину. А если нет, то мне тем более не нужен такой сотрудник. А теперь попрошу покинуть пределы больницы. Благодарить за хорошую службу не буду. — с Брауном и его мотивами он разберётся позже. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы санитар продолжал причинять пациентам вред. Тиан не намеревался держать рядом таких ненадёжных и двуличных людей. — Ну и ладно, мне плевать. Я делал всё правильно! — яростно выплюнул Браун, спорить с решением де Клера он не стал, хотя Тиан уже напрягся, приготовившись к долгому скандалу. Санитар ураганом понёсся прочь, подгоняемый своим позором. Полисмены недоумённо смотрели ему вслед. Рам совсем навалился на Кристиана. Нет, он был в сознании, но очень тяжело дышал. Сердце Кристиана сжалось, он болезненно ему сочувствовал. Индиец не мог идти, де Клер осторожно взял его на руки. Вес мужчины ощущался так правильно, от его тела веяло жаром, такой горячий, от Дубея вкусно пахло какими-то цветами. Рам щекотно дышал ему в шею, а длинные волосы мягким шёлком выполняли ту же щекотную функцию. — Вау, а Вы сильный мужчина, хоть и врач, — не удержалась от комментария сержант. — И очень умный! — подал голос молодой констебль, который ранее был в палате, а теперь следовал за ними. — Санитар дал подозреваемому завышенную дозу какого-то вещества. А мистер де Клер с лёгкостью нашёл способ привести подозреваемого в чувство! — Аа, так это поэтому Вы его уволили, мистер де Клер? — задумчиво спросила сержант Эванс, вглядываясь в даль коридора, куда ушёл Браун. — Не волнуйтесь, мистер Кристиан, мы допросим его ещё раз. — Спасибо, я хочу привлечь его к ответственности за халатность. Как минимум. Но скорее всего, дело серьёзнее. — Тиан благодарно улыбнулся. Пока он не знал, разовый это случай или систематический. И с какими целями Браун вредил пациентам. Но де Клер не успокоится, пока не достигнет возмездия. Констебль открыл перед сержантом и де Клером дверь, и они по очереди вошли внутрь. В кабинете помимо инспектора Шепарда находился ещё один констебль, не на много старше того, с которым они сюда пришли. — Мистер де Клер, извините, что всполошили посреди ночи. — инспектор был в возрасте. У него был взгляд матёрого волка, который многое повидал и уже мечтает о выходе на пенсию. — Безумное дельце, не правда ли? — Я бы выбрал другое слово. — де Клер аккуратно посадил свою драгоценную ношу в кресло. Рам выглядел не так уж безнадёжно. Тиан молился, чтобы он смог дать показания. — Спасибо за предупреждение о том, что подозреваемый плохо говорит по-английски. И благодарю за сотрудничество со следствием, и что согласились переводить. — инспектор включил звукозаписывающее устройство. Сержант села в кресло неподалёку. Она взяла со стола планшет и принялась что-то на нём печатать. — Это мой долг, инспектор. — откликнулся Кристиан. — По моим данным, в палате заклю… больного нет камеры. — инспектор разозлил Тиана случайной оговоркой. — У Вас верные данные, как Вы точно отметили, это больные, за ними не нужна слежка. — Кристиан очень старался не показывать своего раздражения. — После такого, боюсь понадобится. — Это вторжение в частную жизнь. — Тиан едва не рычал. Он был готов защищать своё до последнего. — Я понимаю Ваше радение за подопечных, но нам ещё придётся обсудить этот вопрос отдельно. Что ж, приступим. Рам, у вас были конфликты с убитым? Рам смиренно дождался перевода, Кристиан считал свои знания в хинди достаточно сносными, хотя ему и говорили, что у него слишком культурный акцент для этого языка. Как у лорда. В последнем утверждении они, правда, не ошибались. — Конфликт был… Махарадж Кристиан де Клер в курсе… нашего конфликта. — Рам задумался, но он явно уже хорошо соображал, что говорил. Обращение «Махарадж» заставило главврача едва заметно покраснеть. Кристиан был вынужден переводить дословно, потому что их разговор записывался. Но главврач готов был в любую минуту потребовать, чтобы допрос отложили, если возникнет хоть малейшее сомнение, что умственные способности Рама недостаточно восстановились. — Вчера… или позавчера… я пожаловался на санитара… Кристиан повелел отстранить мистера Бена... от контактов со мной. — Мистер де Клер, Вы знали о том, что подозреваемый и жертва враждуют? — инспектор задал вопрос. — Я не знаю деталей, но мистер Рам дал мне понять, что Бенджамин Липман, скажем так, являлся персоной нон грата. — Мистер Рам и Вы в близких отношениях? — эта деталь справедливо волновала следствие. — Я на посту главврача неделю. Естественно, я знаком с мистером Рамом бегло. — Хорошо, мистер де Клер, убитый ещё с кем-то находился в конфликте? - инспектор Шепард снова атаковал вопросами Кристиана. — После жалобы Рама, я затеял небольшое расследование. Но никаких серьёзных нареканий со стороны персонала и пациентов не было. Я думаю, нужно допросить всех ещё раз. Более тщательно. Но большинство говорят, что Бен был грубым, невоспитанным, только и всего. Я хотел его проверить, поэтому перевёл в другое отделение. Что касается произошедшей трагедии, я думаю, что Бенджамин вполне мог оказаться зачинщиком, а Рам только защищался. — Это нам предстоит выяснить. Рам, в чём причина вашего конфликта? — Он искал у меня наркотики… Каждую свою смену… У меня их не было… Но Большой Бен… Липман… Он был груб, и… — Рам не мог дальше продолжить, а Кристиан чувствовал, что не хочет знать, что было дальше. Бен Липман был самым настоящим монстром. — Обычная процедура. Какой у подозреваемого диагноз? — инспектор неприятно усмехнулся. — Я не в праве разглашать личную информацию. — Тиан не хотел, чтобы диагноз изменил мнение полиции по поводу показаний Рама. — Мы не на приёме в Букингемском Дворце, чтобы лебезить друг перед другом. Этот человек совершил убийство. Какой диагноз? Также прошу предоставить копию его личного дела, мне нужно будет подкрепить к отчёту. — Параноидальная шизофрения. Ваше мнение от этого изменится? — Параноидальная шизофрения? Я уже с таким сталкивался, это когда шизики думают, что их кто-то преследует. Например, бедный Бен. Может, на самом деле он зашёл поздороваться, а мистер Рам его грохнул, потому что он не может верно оценить ситуацию. Это, конечно, в полной мере не избавляет от ответственности. — самое непрофессиональное для следователя, это делать выводы до того, как все кусочки паззла будут собраны в единую картину. — Может у Рама спросим, зачем зашёл Бен? Параноидальная шизофрения — это необязательно мания преследования. В его случае это бред, галлюцинации, голоса. — Голоса? — Думает, что слышит повеления Богини Кали. — Кали? — Богиня в индуизме. Многорукая. Синяя. Трёхглазая. — Пхаха, чего ещё ожидать от этих дикарей? Хахаха. — инспектор раскатисто расхохотался, вытирая слёзы. Никто из присутствующих не поддержал его веселья. Через какое-то время он всё же успокоился и продолжил. — Что ж, кхмм! Хочу поговорить потом с Вами после того, как закончим допрос Рама. — Конечно, инспектор, буду рад помочь. — сквозь зубы процедил Тиан. — Итак, мистер Дубей. Расскажите по порядку, что происходило в момент вашей последней встречи с Бенджамином Липманом. — Сосредоточься, хорошо? Каждая деталь важна. — Тиан взглянул на Рама, он сидел не шелохнувшись. Непокорный, хоть и ослабший. Этот человек был сильным духом, достаточно сильным, чтобы вынести все тяготы, обрушившиеся на него. — Он пришёл, когда за окном уже стемнело. Мне кажется, что его смена уже закончилась. Бен… Липман вёл себя… по-хозяйски. Обвинил меня в доносе на него. Полез на меня с кулаками… Я имею право защищаться. — Рам говорил слабо, но чем дальше он рассказывал, тем больше его голос набирал силу. — Как Вы защищались, мистер Рам? — в очередной раз поинтересовался инспектор. — Я хотел защититься… но он был сильнее. Его было не сдвинуть, крепкий, как слон. Он прижал меня к стене. И начал душить. — Рам прервал свой рассказ, а Кристиан почувствовал, как закипает ещё сильнее. Держать себя под контролем было невыносимо. Тиан привык, когда он владеет ситуацией, сейчас же всё стекало сквозь пальцы, как песок. — Теперь Вы понимаете, что это была самозащита? Этот урод, этот монстр! Угрожал Раму и избивал его! Вы должны снять побои! Я требую… — Мне плевать, кто кому должен, кто не должен! У нас труп в психушке, мы тут не в куклы играем. Журналисты меня с дерьмом сожрут, если следствие не сдвинется с места. Дело имеет тот ещё запашок… Проклятое вскрытие Липмана будет готово только через сутки! Не знаю как вы, парни, а я хочу закончить пораньше. Что было дальше? — инспектор непробиваемо непреклонен. — Он ударил меня по лицу. — Рам продолжил, на лице его было абсолютное безразличие. — Потом вдруг закричал, как раненый зверь. Как будто что-то причиняло ему нечеловеческие страдания. — Просто так человек не кричит, мистер Рам. Вы причинили ему вред? Ввели его в свой богохульный транс или как там его? Расскажите, что произошло между ударом и его криком! — инспектор Шепард своими словами будто насмехался. — Боже, даже дураку понятно, что жертва здесь Рам! Зафиксируйте побои на его теле. Даже если Рам убил его, это было в целях самозащиты! — проще было найти квадратуру круга, чем обнаружить у инспектора хоть каплю мозгов. — Я что по-вашему! Хуже дурака? Я знаю, как делать свою работу. А вот знаете ли Вы свою? Под Вашим крылом совершили убийство. Попрошу быть поаккуратнее в выражениях, сэр! А то пойду снимать побои со всех Ваших постояльцев. Наверняка найду много интересного. — Прошу прощения, если был несдержан. — Кристиан решил, что враждовать с этим идиотом было не лучшей затеей. — Я просто защищаю своё… своего подопечного. Мне важно, чтобы его права не нарушались… Рам, инспектор интересуется причиной, из-за которой Бенджамин кричал. — Я не знаю. Но кричал он ужасно, его пронзительный крик преследует меня. Мне нужно молиться, но из-за транквилизаторов плохо соображаю… — Дальше! — требовал инспектор. — Он не переставал кричать до последнего. Его глаза покраснели и грозили вот-вот вывалиться из орбит. Ему было плохо… Я не знал, что с ним и как ему помочь. Он упал замертво. Когда он упал, я думаю… мне кажется, что он был мёртв. — Когда вас нашли, Вы стояли над трупом Бена и повторяли, цитирую слова опрошенных свидетелей: «Какую-то чертовщину. Возможно, тексты из Сверхъестественного». Это сериал, мне уже объяснили. Хочу отметить, свидетели были в глубоком шоке и впечатлении от Вашего хладнокровного поведения. Вот так Вы решили помочь своей жертве? — Это была мантра на санскрите. Я молился. — Рама, казалось, вовсе не трогает грубое давление со стороны инспектора Шепарда. — Что было в той мантре? Процитируйте. Так, чтобы сэр главный врач Вас понял. — Я повторял следующее: «О, черная Шакти, Великая! Богиня, Мать демонов, славься в веках. Услышь меня. Защити меня, помоги мне. Дай мне силу Свою, дай мне часть знаний Своих. Вселенской энергией я кланяюсь перед Тобой, смиренно прошу Тебя: не гневайся, свирепая великая Матерь Кали!» — Не похоже на погребальную молитву. Как считаете? — инспектор насмешливо, с издёвкой вбросил вопрос окружающим. Двое констеблей послушно кивнули, подтверждая сомнения инспектора. Сержант что-то для себя отмечала и записывала. Она не собиралась вступать в диалог. — Погибший не исповедовал индуизм. Я успокаивал себя… — взгляд Рама невозможно усталый. Он осознал, что ему никто не верит. В этот момент Кристиану хотелось показать, что он на его стороне. И что он готов защищать до последнего. — Так демонов вызывают, вот что я думаю. — продолжил рассуждать инспектор Шепард. — Он очень верующий, каждый борется с шоком по своему. — Кристиан хотел обнять Рама, оказать поддержку. Но сейчас это было так неуместно. — Итак, мы составляем протокол. И я вынужден его забрать. Он уже не Ваша головная боль, так сказать. — инспектор отдал констеблям приказ надеть на Рама наручники. Капкан захлопнулся. Добыча поймана. — Интересно, сможет ли Рам идти сам. А то валящийся с ног преступник, как-то не солидно. Пресса не одобрит... Кристиан наконец осознал истинное положение вещей. Там, внизу целая толпа свидетелей и правозащитников. Рам, мягко говоря, выглядит как потерпевший, а не как убийца. И если бы полиция не имела доказательств, что Рам убийца, то это была бы такая бомба, оставившая после себя колоссальный диссонанс в британском обществе. Пациент психбольницы - несправедливо арестованный, да ещё в итоге терпящий насилие от санитаров. Полицию ещё долго полоскали бы за подобный произвол. Но Рам смог помочь следствию. Что это за сомнительная версия? Бен без причины кричал, а потом упал замертво? Тут не воскликнешь: "Убийца - дворецкий!" Кристиан очень пожалел, что не смог поговорить с Рамом наедине и чётко обговорить каждую деталь. И Тиан ужаснулся своей готовности защищать даже при том, что вина Рама практически неиллюзорна. — Нет, я против! Он всё ещё мой подопечный, нуждающийся в помощи. У него строгий медикаментозный курс лечения. Который нельзя прерывать, а у вас за этим вряд ли будут следить. — Да не больно хорошо Вы его лечите, раз он людей в могилу укладывает. У Липмана ещё вся жизнь впереди была, деток бы родил, воспитал. А вон оно как повернулось. Червей кормить только ему и осталось. Бедолага! — Давайте дождемся вскрытия, инспектор Шепард. К тому же пациент всё ещё находится под препаратом, угнетающим мышление, поэтому я не хочу делать поспешных выводов. А пока я могу перевести мистера Дубея в изолятор в судебно-психиатрическом отделении. Сойдёмся на этом? — Не сойдёмся, сэр. Все улики и показания складываются против Вашего клиента. Я не могу не арестовать его. Как состоится суд и психиатрическая экспертиза, так и будет он у Вас в судебно-психиатрическом вносить раздор в ваши стройные ряды, а пока ему полагается только койку греть за решёткой в участке Скотленд-Ярда. — инспектор получал удовольствие и чувствовал превосходство от каждой сказанной фразы. А Тиан впервые в жизни никак не мог повлиять на хладнокровно обрисованные ужасающие события и чувствовал себя бессильным.