Судьба/Торжество после гибели

———

От первого лица — Вистан

      Широкие освещенные улицы Лондиниума с каждым нашим шагом сменяются узкими темными улочками.       Луна прекрасна, её этой ночью совсем не видно.       Военный совет окончился решением медленно продвигаться к Линдуму, где мы у эстуария Хамберг, образованного реками Трент и Уз, на восточном побережье будем ждать корабли французских, то есть галльских, королей.       С письмами отправятся Вильгельм и какой-то рыцарь, чье имя не так уж и важно.       Бесшумно мы движемся, и латы Алого Пса совсем не звенят — если у них есть разум, то они явно поняли, что скоро почувствуют крови.       — Вилли, как долго мы будем идти? — шепотом спросил его.       Лицо Вильгельма в его почти тридцать лет обзавелось косым широким шрамом и весь вид его был суров: — Мой добрый господин, вот уже за углом… — однако его лакейские привычки обрушают образ жестокого воителя.       Маленький домик, каменный, без света, едва теснящийся среди ему подобных, выглядел безлюдно, в чем-то мирно, но неуютно. Хорошее место.       Скрип. Тук. Скрип.       Деревянная дверь открылась и мы прошли в пустое жилище, а через узкую лестницу на верхний этаж.       — Ох, неплохо… — моим глазам предстали пять человек, по виду горожане из бедных, в простеньких поношенных туниках, каких-то грязных штанах. Со связанным ртом, руками и ногами и валяющиеся на полу, в полном сознании.       Я положил доспехи на кровать: — Вилли, помоги мне облачиться.       Я сел на кровать, а Вилли привычными движениями одевал на мои стопы кольчужные носки, потом саботоны, наголенники, наколенники, набедренники…       Их вполне себе чистые, в чем-то красивые, в чем-то уродливые лица могли выражать радость жизни или печали.       Замешательство.       Кольчужная рубашка с рукавами блестела серебром, отражая свет луны. Но скрылась за вороным нагрудником.       Свет пропал.       Они ничего не видят, ведь даже луна не бросает свой свет в эту ночь.       Наруч, рукавица, налокотник, плечевой щиток, наплечник.       — Вилли, не медли, это подготовка не к бою… — мой голос нарушил молчание среди тихого позванивания стали и бессвязных стонов жертв.       Мммм Ммм Хнннн       — Прошу прощения, однако с темнотой сложно справиться.       Нижняя часть нагрудника, тассета, подол, бортик.       — Вилли, ты уже напутал весь порядок облачения — если бы отец увидел это, то ты бы еще десять лет ходил в пажах, — ироническое замечание тут явно к месту.       Вильгельм вздрогнул, но закончив работу, ответил: — Благодаря вашей милости я рыцарь, и безмерно рад, что это мне не грозит.       — Верно, а теперь к нашим кроликам… — небольшая пауза. — К жертвам.       Их глаза выразили ужас, один молодой, не выдержав нагнетания, кажется, уже обоссался, как котенок при виде живодёра.       — Вилли, иди на первый этаж и подожди меня.       — Вас понял, мой господин, — после поклона спустился.       Драердогга, по словам старика Вилфорда, чует кровь хозяина и рад пожирать прану врагов, чтобы зализать мои раны.       Шлем гончей. Длинная пасть, полная кривых зубов. Ну что же. Проверим.

———

      В темной комнате раздался тихий голос, но несмотря на небольшую, доходящую до беззвучности, громкость в нём была властность и уверенность.

«Алый пес, я твой хозяин! Пожирай врагов, Драеордогга!»

      Безмолвие. Ветер затих. Через окно прошел отсвет луны.       Доспех задрожал с мелким стуком и тело Вистана отнялось, упало на пол и искривилось в позу бешеного пса со вздыбленной шерстью.       Тук       Треск-треск. Треск-треск.       Ни звука не издал бывший солдат, но боль, что чувствовал от первого обращения в зверя, от того, что в тело вгрызается бездна собачьих клыков, раздирает кожу, язвя до самых костей. Утончённая пытка, зубы словно иглы пронзают всю поверхность кожи, и изменяют мышцы. Раковая опухоль, поразившая всё тело.       Под светом луны взгляды ужаса, страха и отчаяния замерли на Вистане.       Постепенно треск утих.       Алый пес забрал человеческий облик своего хозяина; из латной перчатки и пальцев ног выросли стальные когти, весь доспех слился в единую мелкую не то чешую, не то шерсть, шлем обратился длинной пастью, что открывалась и закрывалась с неровным клацаньем, и торчащим языком, глаза, что были скрыты шлемом, вышли на поверхность, а веки обратились черным железом.       Вистан стал подобен оборотню, вервольфу, из стали.       Новый Вистан, нет, чудовище мотало головой, стоя на четырёх лапах, черные ноздри чуяли аромат врага.       Страх. Ужас. Тревога. Боязнь. Трепет. Испуг.       Палитра эмоций персонажей художника-сатаниста, устроившего садистскую оргию в родильном доме.       Скрежет. Стук. Клац.       Желтые искривлённые глаза узкими зрачками устремились на свою жертву, готовую, не способную бежать. Первую жертву за долгие годы.       Но слабость её отвращала чудовище, оно уже отвернулось к окну и вдох облегчения раздался сквозь матерчатый кляп.       Его мышцы напряглись в готовности сделать прыжок в окно, но раздался едва слышимый обозлённый голос: — Я-я с-с-каз-з-зал те-бе ж-ж-ж-рать эт-т-т-о.       — Р-Р-Р-Р-Р-Р!       Недовольное рычание и скрежет кривых стальных зубов прервала уже третья команда: — Жри это, Драеордогга!       С немой яростью и звериной цепкостью пасть чудовища двинулась к жертвам.       Она неохотно впилась в глотки, прокусывая кожу, обливаясь кровью, жадно глотая кровь, прокусывая позвоночник.       Стук.       Голова с широко раскрытыми глазами, с выражением лица видевшего ад упала на пол.       Клац-клац       Треск. Шшш. Треск. Клац.       Клац. Стук.       Пёс с голодным остервенением пожирал мясо людей, начиная от головы, доходя до сердца, печени, переходя к мозгам и оставляя омерзительные потроха и противное мясо ног.       Целый час гончая пожирала человеческую плоть…

———

От первого лица — Вистан.

      Луна уже заходит. Надо возвращаться.       — Вильгельм! Поднимись наверх! — хриплый голос, во рту аромат железа и в зубах остатки мяса.       Драеордогга — довольно прихотливое создание, оказалось. Не съел потроха и ничего ниже живота. Сердце, печень, мозги и кровь, чтобы запить.       — Ха-ха-ха… — сардоническая улыбка.       Топ-топ-топ.       Людоедство… Как же это забавно и противно. В копилку грехов ещё пять человек. Впрочем, можно и тысячу — хотя в этом магическом мире вполне может существовать ад.       Топ-топ.       Из какого же создания сотворили эти доспехи? Такой непокорный разум явно не может принадлежать обычному существу. Судя по повадкам, из оборотня?.. Было бы неудачно, если тут есть вампиры.       Топ.       Но вампиры в истории появились в классическом средневековье, я же нахожусь еще в раннем. Появились ли они сами или их создали маги?..       Вот и Вильгельм со слегка удивленным лицом. Как хорошо, что он с детства привык к виду крови.       — Вилли, помоги мне снять доспех, а потом приберись тут и ещё у меня есть для тебя приказ: когда окажешься в Галлии, посети вождя…