Судьба/Торжество после гибели

---

Во мгновение ока прошло три года

            Вновь лето и крестьяне собирают урожай под палящим солнцем, иногда отдыхая в теньке, перебиваясь редкими слухами и парой глотков прохладного пива из закромов подвалов.       — А вы слыхали? Леди Альвира из Вейнов упорхнула с молодым бардом после недавнего пира по трёхлетию ребёнка сэра Варда, — спросил первый болтун.       Второй лицом отвращения воскликнул: — Фу! Понятно было, что девица блудная! — плюнул и глотнул прохладного.       — Да, хоть наследника дала. Кто защищать-то будет, когда дикари придут? — серьёзно третий.       — Эй, моя старуха и то меньше вас болтает! Иди-ть сюда, давай косить, и без того перезрело — сгниёт как пить дать! — крикнул четвёртый с центра поля.

---

От первого лица — Вистан

      После трёх лет от перерождения могу сказать, что с притворством в ребёнка проблем не возникло; почаще молчать и побольше слушать, говорить редко и несложными наивными фразами и вот — ореол тихого умного мальчика, но это совсем не важно по сравнению с тем, что я увидел за эти три года.       Точно могу сказать, что я живу в совершенно странной Англии раннего средневековья, в королевстве Логрес; с одной стороны почти что примитивное земледелие и древнеанглийский язык в обиходе, с другой стороны богатая кухня и развитая литература, полная древних мифов и жизнеописаний различных правителей, воинов и героев. Во время одной из прогулок по «замку» я и вовсе нашёл свёрнутый в несколько тканей полный латный доспех, исписанный изнутри странными рунами, по виду принадлежащий позднему средневековью. То есть его должны были изобрести минимум через шестьсот лет.       В этом загадочном мире я ни разу не видел, чтобы мой отец, сэр Вард, или предок, сэр Вилфорд, хоть раз заболевали. Более того, они спокойно могут заняться утренней разминкой, взяв по дубу на каждое плечо, пусть простит меня мой однорукий отец. Заметим, одно деревце весит почти две тонны. Тут не может идти речи ни о каких мифических для моей прошлой жизни скрытых резервах человека; под адреналином человек способен увеличить силу лишь в два-три раза, и это никак не объясняет сверхчеловеческую способность…       — Вистан! Хватит отвлекаться, смотри на бой! — возвращает меня из размышлений паж моего отца, Вилли.       — Да, я смотрю…       Мы с ним сидим под тенью беседки на заднем дворе белокаменного донжона и смотрим на бой моего отца и предка. Фехтование — это одна из обязательных частей обучения пажа и наследника рыцарского рода       Мечи были затуплены, а защищала их лёгкая кольчуга с широкой вязью. Мой калека-отец, к сожалению, уже не может сражаться со щитом, вооружён мечом-бастардом, в то время как предок вышел с простым мечом в стиле каролинга и щитом, на который нанесён едва ли не истлевший герб моего рода — величественный золотой леопардовый лев, стоящий за израненным щитом и из-за него мечом в лапе угрожающий врагу.       Сам бой — великолепное зрелище, по своей техничности и точности полностью унижающее реконструкторов XXI века. Они переходили от статичных поз, медленного движения по кругу с анализом слабых мест до быстрого фехтования на границе человеческих возможностей. Скрещивали стальные клинки, издававшее то лёгкое шуршание, то треск, раздающийся по всей округе.       Бой шёл лишь пять минут, и в это время паж Вилли, чьи зрение и понимание происходящего были получше моего в силу возраста, объяснял мне нелёгкое дело пехотного сражения на мечах:       — Сэр Вилфорд полностью понимает своё преимущество, ему нужно лишь на полшага приблизиться к сэру Варду, щитом защитившись от меча-бастарда и нанести решающий колющий удар в грудь или живот Сэра Варда или же размашистый в колено.       Вилфорд полу вертикально то взмахивал по пятой защите, кватре, Варда, то заставлял его переходить в шестую, обманчиво атакуя безрукую сторону, но сквозь обманки он подступал к нему длинными шагами и готовился в любой момент ударить щитом.       — Сэр Вард также понимает свою слабость, поэтому в моменты столкновений смещается за бок Сэра Вилфорда, стремясь зайти за его оружие поразить ноги или рассечь спину. Помимо этого ему приходится постоянно зашагивать назад для сохранения преимущества меча-бастарда в длине.       Стук-стук…       Стук стук-стук Шшшах       Ссссса Шшах       Стук-стук       СТУК       Стук       — Воистину филигранная работа ног, Сэр Вард! — преувеличенно воскликнул Вилли.       Мой отец почти смог зайти за ноги старика, но попался на уловку, а этот больше лакей, чем паж, уже его расхваливает…       Шух стук-стук Шшшшшшуууууу Шшшу       — Сейчас сэр Вилфорд смог спровоцировать долгое скрещивание клинков и лишь безмерная ловкость сэра Варда помогает ему избежать разящего щитового удара, — со всепонимающим выражением продолжает льстить Вилли.       Этот лакей не бережёт своего мёда. Однако глупо надеяться на ловкость против рыцаря, бродящего по полю боя уже целый век.       Фуххх шах       Тук       Старик сделал ложный удар щитом и, пока отец уклонялся, усилив напряжение скрещенных клинков, сделал подсечку и свалил того на землю, обозначив добивающий в шею.       — Победа достаётся Сэру Вилфорду! Это был великолепный бой, сэры. С каждым взмахом мечей, с каждым вашим шагом я всё глубже проникаюсь великим искусством фехтования семьи Вейн! — этот порочный паж начал переходить границы в своей лести.       Отец и предок уже подошли к нам, и первый нанёс обучающий удар кулаком по голове Вилли со словами: — Если ты с таким же энтузиазмом и рвением будешь отрабатывать блоки, обводы и контратаки, то лет через десять… Я!.. Может быть и соизволю посвятить тебя в рыцари, а пока с твоими лакейскими замашками будешь в пажиках ходить, — выражение лица моего отца, и без того неухоженное после побега Альвины, ещё больше исказилось. — Иди и принеси пива с подвала, а потом готовься фехтовать. Посмотрим, как глубоко ты проникся…       — Я уже принёс всё в беседку, сэр Вард! — ответил паж с поклоном. — И сию же минуту начну подготовку!       Если Вилли в чём и хорош, то это в услужливости и расчётливости.       Пока старик снимал кольчугу и доставал из беседки кувшин пива с парой кружек, я обратился к Варду:       — Отец, а как ты потерял свою руку?       Отец окинул меня долгим хмурым взглядом и начал чеканить слова:       — Рыцарский герб Вейнов символизирует славу нашей семьи; мы не самый острый меч, это правда, но если перед Пендрагоном разлили кипящую смолу — мы становимся водой и тушим её своими ногами, если на Пендрагона направлена тысяча стрел — мы становимся доспехом и берём их на себя, если на Пендрагона направлен меч — мы становимся щитом и берём весь удар на себя… — долгая пауза лишь слегка взбудоражила моё любопытство и он продолжил, но к его чеканному тону прибавилась смутная и редкая для него оживлённость. — Я защитил Его Величество Утера Пендрагона ценой своей руки.       — Если бы не увечье, твой отец должен был стать личным щитоносцем — сквайром — Короля, это титул куда как более почётный, чем мелкий рыцарь в глубинке Логреса, — с привычной жёсткостью объяснил мне вернувшийся старик.       Отец незамедлительно ответил:       — Если я о чём-то и жалею, то лишь о том, что не могу больше держать щит перед Его Величеством, — взял кружку у старика Вилфорда.       А вот это уже интересно… Утер уже стар и если всё будет идти согласно легенде, то я смогу не только собственными глазами увидеть короля Артура, но и выйти на его горбу в высокие дворяне в этот воинственный век перемен.       В конце концов, щит держать придётся не так уж и крепко — меч Обещанной Победы сделает всё сам, а мне останется только пожинать плоды и вовремя поменять сюзерена. Всё-таки известная история гласит, что Британия Пендрагонов падёт под тяжестью внутренних врагов, будет поделена между саксонцами и предателями Британии, и горе тому, кто падёт вместе с ней.       Мне только нужно хорошо подготовиться к этой большой игре…       В глазах Вистана появился доселе неведомый блеск:       — А я тоже могу стать щитоносцем Его Величества?