«Зеркало Атонмет»

…

Манифестанский опыт помог друзьям Лу влиться в движение антилобби, Приор простил подобное своеволие, наградил, но тонко предупредил: поняли. Сейчас ломали голову над «делом о стульях» и «котами» с «гармоникой». Закипал портативный чайник: весело булькал, плюясь водой. — Ау! Чего он? — отдёрнула руку Лу, отыскивая глазами кулер. — И так жарко. — Со света убери, там батарея настоящая, — Марк подпёр голову, — раньше их сначала так заряжать приходилось…чёрт! Нафига стулья? Что такого…м-м-м… Ганс и сам думал, достал заварку, френч-пресс, махровый толстый халат и какой-то головной убор. — Не сваришься? Рассмеялся. — Восточный метод, дорогие мои, — смешливый реверанс, кривой книксен, — как бы не замёрз… Марк закинул в рот льдинку из специальной сумки, поморщился; запил водой. И ни-че-го. Проверили многих, бандитов, шестёрок (родственник родственника отнекивался), барыг разных и простых обывателей. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Ганс, попивающий чай впал в лёгкое уныние и начал мёрзнуть: потел под тёплым халатом, чихнул, встрепенулся, принюхался к себе. Настроение: дрянь. Доработали с документами в полной тишине. Почти полной. Лу привлекла внимание, прищёлкнув пальцами. — Хм... Арлет упоминается, вот, в отчётах полицейских. Место рядом с тем местом, где отдыхали. Точно. Это за Периметром, — она посмотрела на Марка, — помнишь? После пояснений, кто де такая Арлет: ясно стало, что след лобби; не нынешнее дело. От воспоминаний передёрнуло. Что же такого там могла найти девочка-подросток? Ещё Оруэлл этот…с Рандо, аборигены; приходя в себя после олленовской мясорубки, упустилось из вида нашумевшее в своё время открытие — острова диких людей, расположенных в Атлантическом океане. Власть не установили. — Пока или вообще? — А? — Марк клевал носом. — Тыпрочто? — Про…внезапное открытие, стрелы, луки, мечи и люди в повязках. Жонсьер зевнул, захлопывая чехлом-книжкой планшет, поднялся; позвал Лу. — Пойдём…мне да, Фарук тогда звонил, удивлялся очень, что испугаться не успел. — Бывает.

…

Что-то особенно ценное. «Не туда смотрим? — Ганс, обнимая любимого со спины, думал и перебирал чужие пряди. — Совсем седой станет, сердце моё…нет не так, что такого можно спрятать в стулья, что оно подойдёт гармонике и котам?» — Ты сам уже почти седой, — Нарсис откинулся ему на колени, позволяя касаться своего живота, и шеи, смотреть на лицо с другого ракурса было несколько странновато, — сердце? Иди сюда! Эээ, но не так, нос мне сломаешь...ха-ха-ха-ха. Ганс слез с кровати, обошёл и встал в ногах, взглянул; опёрся по обе стороны, вздернул бровь, прыгнул сверху, затискивая, перекатился. — Мысли вслух? — Да…ой, руки у тя холодные…брр! Как же дрожно, воздушно-камерно, атмосферно и капитально-влипательно валяться, дразниться, чувствовать и чувствоваться вместе, засматриваюсь куда-то далеко, за пределы взора; вдаль-мир-горизонт. — Заморожу-заморожу-заморожу…хи-хи-хи, смотрим не туда? Жаль, не их лагуна и гавань с козами, курами да дюнами и песками, стены тонкие, хлипкие, а то бы…устроил танцы до упаду, вечеринку. — А куда надо? Храп ответа не давал.

…

Пятьдесят четыре. Все люди, так или иначе, каждый день становятся избранными — кем-то, в чем-то, как-то… зачем-то.

Шлёндры дали ответы на другие вопросы, о «карасях». — Фу, они их растили в помоях! — Сволочи. — Повесят? — Нет, — Марк постукивал пальцем по столу, — да освоения территорий нужна рабочая сила…скорее всего, нет. Лу покосилась на пытающегося собрать мысли в кучку Ганса, на Нарсиса и Гектора; опять повернулась к Марку. — Не знаю, что и хуже...руки не разучились, да? Тот вскинулся, зло скалясь. — ЧТО?! — Как что, — невозмутимо ответила телекинетичка, обвязывая ножки стула верёвкой, — петли вязать. Гектор невнятно квакнул, делая слишком глубокий вздох; Ганс покачал головой, встряхиваясь от дрёмы и нащупывая наушники. — Рид!!! Лу хохотала, подняла вверх палец, разваливала под собой второй стул. — Вот не пойму, — глубокомысленно изрёк Нарсис, — вы ж вроде встречаетесь столько и…и с ними, а до сих пор называете друг друга по фамилиям, обращению? Скрип. Бабах. — Не ушиблась, Лу? Гомерический. — Лу…Лу…Рид!!! Хлопок в ладоши. — Вот, — Марк заткнул её поцелуем, поднял бережно, — это шовинизм, не давать слово женщине таким образом, любимой женщине, заметь, остальные-то мужчины. Гектор стал неясного цвета, скорее всего, хотел слиться со своими усами и, сославшись на головную боль, гордо удалился. — Хочешь, м-м-м, отработаю…потом? Милая, как тебе, — окончание потонуло где-то между ними, — Стоун обещал… На Ганса напало странное настроение, а ещё рука Нарсиса на колене, этот странный человек, не ревнующий к Приору и даже сексу с ним: бесился при упоминании… — А ты стал откровеннее, Жонсьер. Мадмуазель Рид втрахнула туда? Лу закатила глаза, фыркая. — Вы же оба клялись и божились, что не ревнивые… Марк, надевая перчатки, обернулся, ехидно процедив. — Пиздаболы. Ушёл. Дверь закрылась с тихим щелчком.

...