Раны на двоих

Шарль Леклер сидел у окна частного джета, который взмывал в облака, оставляя позади огни Шанхая. В этот момент город исчезал из виду, а вместе с ним – все, что происходило на трассе. Обычно Шарль предпочитал летать с Карлосом или другими гонщиками, находя утешение в их компаниях, смеясь и обсуждая прошедшую гонку. Но не сегодня. Сегодня ему хотелось тишины. Одиночества. Гонка в Китае закончилась не так, как он планировал. Шарль финишировал четвёртым, снова пропустив Карлоса по приказу команды. И хотя командный результат был достойным, в его душе царила пустота. Главный раздражитель — не просто собственное место на финише, а тот факт, что победителем гонки стал Макс Ферстаппен. Макс стоял на верхней ступени подиума, сияя победой, и, казалось, не чувствовал никакого давления. Шарль же, несмотря на все свои усилия, снова оказался позади — не только Карлоса, но и Чеко, который замкнул тройку. Когда Макс, Чеко и Карлос поздравляли друг друга в кулруме, Ферстаппен рассказал, как на последнем круге без труда прошёл Леклера и вырвался вперёд. Весь этот разговор напоминал Шарлю, что в этот раз он снова оказался лишь частью чужой победы. Сейчас, сидя в темном салоне самолёта, Шарль попытался отвлечься от этих мыслей, но они продолжали преследовать его. Звук мотора самолёта, мягкое покачивание — всё это не приносило успокоения. Он был один, и в этом одиночестве его мысли только усиливались.

***

Шарль откинулся на спинку кресла, закрыл глаза, но перед ним вновь возникали кадры прошедшей гонки. Всплывали моменты, где он мог бы поступить иначе, где мог бы быть агрессивнее, не подчиниться приказам. Но команда приняла решение, и он снова подчинился. «Сколько ещё я должен это терпеть?» — эта мысль крутилась у него в голове с момента, как он пересёк финишную линию. Признавать слабость было больно, ведь Шарль всегда был тем, кто сражается до последнего. Но гонки становились для него не только борьбой с соперниками, но и с самим собой. Чувство, что он теряет контроль над собственной карьерой, становилось всё более навязчивым. Макс стоял на подиуме, уверенный и беззаботный, и Шарль не мог не чувствовать горечь. Ферстаппен, его давний соперник, снова выиграл гонку, снова оказался впереди. А Шарль только наблюдал это со стороны, лишённый возможности сразиться за победу так, как он привык.

***

Когда самолет продолжал свой путь через бесконечные небеса, Шарль ощутил странную пустоту. В этот раз даже Карлос не смог бы поднять ему настроение. Обычно он ценил компанию своих товарищей по команде, но сейчас даже самые близкие друзья казались ему слишком далёкими. Одиночество — вот что сейчас казалось правильным. В этом состоянии ему было проще разобраться с собственными чувствами и не показывать окружающим, как сильно его тревожит то, что происходит. Он открыл глаза и снова посмотрел в темное небо за иллюминатором. Оно было таким же пустым и бесконечным, как его внутреннее состояние. Шарль привык быть бойцом, привык к адреналину, который приносит гонка. Но с каждым новым этапом он всё сильнее ощущал, что теряет самого себя. Где-то глубоко внутри он понимал, что гонки уже давно не приносят ему ту радость, которую они должны приносить. Каждая гонка превращалась в борьбу с собственными демонами. Демонами, которые не уходили, несмотря на годы тренировок, усилий и боли. «Как долго я смогу это выдерживать?» — пронеслось в его голове, но ответа на этот вопрос не было. Шарль снова закрыл глаза, пытаясь хотя бы ненадолго забыться и найти покой.