Розовый Холм.

Плечи Хаула опускаются с тяжестью, когда еще один гость покидает похоронный зал. Он плакал всю прошлую ночь и слез не осталось, чего не скажешь о Иде, которая с тех пор, как узнала новости, не может прийти в себя. Младшая сидит в углу тесной комнаты, обнимая свои колени, а её глаз не открывается от двух картин, которые висят у гробов.   — Мама... Папа...   Даже когда все гости уходят, Хаул не может позволить себе показать слабость — с ватными ногами он шагает в сторону младшей сестры и опускается на корточки около неё. Большие ладони касаются плеч девушки, чуть толкнув к себе, и голова Иде падает ему на грудь. Она совсем без сил.   — Иде, — голос Хаула дрожит, как бы он этого не пытался скрыть. — Перестань, пожалуйста. Слезами ты их не вернёшь...   — Уж лучше бы я была с ними в тот день... — слова, сказанные младшей, не на шутку злят Ши, и он хмурит брови.   — Не говори так. Если бы я потерял еще бы и тебя, я бы не смог этого выдержать.   Но Иде молчит. На секунду Хаулу показалось, что она уснула, поэтому он аккуратно взглянул в её лицо — Иде лежала с полным безразличием, словно потеряла память. Сердце Ши ноет от боли и злости на весь мир.   Ему тогда показалось, что смерть родителей никак не повлияет на их взаимоотношения. Должно быть, теперь они станут еще ближе, и будут лучше друг о друге заботится. Иде после возвращения заперлась в комнате квартиры, которую ему предоставили власти. Ей нужно побыть одной — Хаул даже не стал ничего говорить. Он опустился на диван в гостиной, включил телевизор. Думал, сможет отвлечься, но на первом же канале шли новости:   — Сегодня была похоронена супружеская пара, которая погибла в последствии несчастного случая. Напоминаем, что два дня назад, во время бури в Пекине старое дерево упало на дом, задавив двух хозяев. Сообщается, что дерево должны были убрать ещё год назад, однако этого не случилось, что и привело к гибели двух человек. У пары осталось двое детей — старший сын двадцати семи лет и дочь-школьница, которой еще шестнадцать. Дети отказались давать интервью, а так же запретили журналистам приходить на похороны своих родителей.   Еще не дослушав слова корреспондента, Хаул отключил телевизор и кинул в сторону пульт. Голова коснулась спинки дивана, а с груди сорвался тяжелый вздох. Что же, черт возьми, происходит? Как так получилось, что еще несколько дней назад счастливая семья в одночасье превратилось в жалкие руины? Возможно, Хаул до сих пор не принял тот факт, что родителей больше нет, раз ведет себя спокойнее, чем стоило бы. Однако оставаться в этом городе больше нет сил.   ***   — Доброе утро, Господин Ким, — Эрика наигранно натягивает улыбку до ушей, протягивая главному детективу стакан с холодным американо. — Ваш кофе.   — Молодец, Эрика. Ты никогда меня не подводишь.   «А то. Таскаю этот кофе изо дня в день уже третий год. Я так часто произношу «Холодный американо», что это стало моим вторым именем» — в мыслях возмущается Эрика, однако сказать это вслух еще не готова. Она в ответ лишь окидывает старшего еще более наигранным взглядом, а затем направляется к своему рабочему месту.   К сожалению, из-за того, что Эрика не раскрыла не одно преступление, а с тех пор, как начала работать в сыскной полиции, прошло почти три года. Однако всё, чего она добилась за это время — узнала все виды кофе, пончиков и узнала, где находятся самые ближайшие кофейни. В то время как детективы ее возраста уже во всю раскрывают дела и наслаждаются любимым делом, Эрика зевает на своем стульчике и играет в дурак онлайн через рабочий компьютер. Честно, если бы родители из Лондона не отправляли ей деньги (за что ей очень стыдно, ведь ей целых двадцать семь лет) со своими огромными затратами Эрика уже давно бы жила на улице. А еще ей очень помогает Лиам — старший брат, который работает учителем физики в одной крутой частной школе и живёт в одной квартире с Эрикой, разделяя большую часть финансовых затрат. А ведь и не скажешь, что разница у них — всего два года.   — Рика, — к стульчику подкатывает Ёрым — безумно красивая коллега, но по карьерной лестнице такая же неудачница, что и Чон. Что ж, хотя бы доказывает, что на их рабочем месте нет никаких привилегий красивым людям. — Слышала, Лун вчера закрыл ещё одно дело.   А вот это уже доказывает, что их босс настоящий латентный гей, потому что все дела почему-то постоянно достаются Цзинь Луню. Он приехал в офис чуть более полу-года назад после того, как между Кореей и Китаем произошел небольшой обмен сотрудниками. Именно участок Эрики почему-то заполнили одни китайцы, среди которых и есть высокий и красивый Лун, который жутко самоуверенный. За полгода Цзинь получил свой личный кабинет, чего не смогла добиться Эрика за три года. Хотя Цзинь старше её всего немного.   — Не упоминай его только, Ёрым. — раздражённо съеживается Эрика, прищурив глаза.   — Как и ожидалось, тебя в дрожь бросает, когда называют мое имя. — за столом как ни в чем не бывало появился сам главный герой всех обсуждений. И откуда у него такой хороший корейский?   — У тебя что, своего кабинета нет? Что ты тут забыл? — хмурит брови Чон, окинув его высокомерным взглядом.   — Так-то у меня есть, в отличии от кое-кого. — усмехается парень.   — Ну, такому старику как ты нужен свой личный кабинет, чтобы не простудиться от сквозняка. — произносит Кан.   — Ёрым, и ты туда же! — вздыхает мужчина. — И мне всего-то тридцать один год.   — У моей мамы в тридцать один год было двое детей, которые уже ходили в школу, — Эрика склонилась вперед. — Цзинь Лун, долго ты в девственниках еще будешь гулять?   Ёрым громко захихикала на слова Чон, но сам китаец восторга Кан не разделил, закатив глаза.   — Я с вами дружить хочу, а вы... — обиженно дует губы Цзинь. — Ну вас...   Когда детектив покидает общество подружек-хохотушек, вместо него рядом оказывается Арым — коллега с белой кожей и лисьими глазками.   — Зря вы так с ним, — пусть Арым пришла и наругать, но улыбку сдержать не может. — Говорят, у него девушка есть.   — Правда? — искренне удивляется Ёрым. — И кто же она?   — Ходят слухи, что кореянка.   — И подумать не могла, что Луна могут интересовать кореянки, — прошептала Чон. — А может, благодаря ней он так хорошо на корейском говорит?   — Да, Рика, ты не зря детективом стала. — усмехается Арым.   Довольно улыбнувшись, Чон переводит взгляд на монитор своего рабочего компьютера. При входе в браузер выходят всякие новости о мире, а в верхнем углу маленькая информация о погоде. Эрика планировала сходить за продуктами после работы, поэтому решила проверить погоду, раз делать больше нечего, ведь работа её заключается лишь в доставке кофе главному детективу и куче всяких документов, которых она проверяет часами. Когда среди них попадаются документы о делах Цзинь Луна, у Эрики кровь бурлит и выливается с краёв.   «Сегодня после 17.00 ожидается сильный ливень».   — Черт, — вздыхает шатенка, нахмурив брови. — Так ещё и прямо в час-пик. Пробки, наверное, будут адские. Господь, ты почему нас так испытываешь?   — Ты же не верующая. — усмехается Ёрым, взглянув на неё через плечо.   — В такие моменты грех не уверовать...   ***   В квартире Хаула высокие стены молочного оттенка, пахнет клубникой и свежеиспечёнными пирогами. На кухне большая плазма, а на столе всегда куча еды. У Иде есть своя личная комната: по размеру она никак не уступает другим комнатам, а окно выступает в прекрасный мегаполис Сеул. Но разве есть что-то лучше, чем город, в котором ты родился и вырос.   О том, что Иде совсем не хочет переезжать в новую страну и вступать в другую культуру Хаул понял в ту же секунду, когда сообщил эту новость. Давшие трещину ранее отношения между братом и сестрой ухудшились ещё сильнее, поэтому всё оставшееся время, с той минуты, как они начали собирать вещи и до тех пор, пока не приземлились в уже другом городе, они почти не разговаривали. Старший, как заботливый и внимательный брат всячески пытался завести разговор, но всё, что делала младшая — по подростковому закатывала глаза и вздыхала на любое его слово. И каждый раз, когда это случается, а ведь стоит уже привыкнуть, сердце Хаула ноет и тянется вниз тяжелым грузом.  Он знает, что для того, чтобы как-то наладить их отношения, ему нужно прийти к ней и поговорить, но для него это тоже испытание. Все шестнадцать лет, с тех пор, как Иде родилась, воспитание о ней лежало на плечах родителей, а Хаул никогда не принимал в этом участие, занимаясь своей жизнью. Это здоровая позиция — в конце концов, не Хаул её родил. И как брат он всегда был хорошим. Был маяком для младшей сестры, указывал ей правильный путь, давал ей советы. Но сейчас, когда родителей вдруг не стало, Хаул остался единственным опекуном Иде, вся ее жизнь висит ответственностью на нем.   Хаул теперь для неё и мать, и отец. С этим сложно смириться, и если быть честным, родитель из него далеко не самый лучший, но для того, чтобы привыкнуть к этой позиции, нужно время. Он учится на ошибках и хочет быть для Иде больше, чем просто старший брат. Иде раньше говорила, что гордится им. Теплые слова для нее не были чужды. Но сейчас она даже перестала с ним здороваться. Но Хаул любит её — любит её сильнее всех на свете. Мир с тех пор, как родителей не стало, сошелся на одной Иде и если будет выбор, то он кинется под пулю ради неё.   За окном не кончается ливень, погружая город в такое же подавленное настроение, что и у Хаула. Он нервно теребит пальцами край своей футболки, не отрывая глаза от висящих на стене часов. Наконец, перебивая эту гнетущую тишину, открывается дверь, впуская внутрь девушку. И без того кудрявые волосы стали пушистыми из-за дождя, вся её одежда промокла, хотя сверху школьной формы было осеннее пальто. На лице у Иде — катастрофа. Хаул уже и не помнит, когда видел её радостную.   — Твои уроки закончились четыре часа назад, — вздыхает парень, поднимаясь с места и скрестив руки на груди. — Я съездил к тебе в школу, тебя там не было. Я осмотрел все кафе и круглосуточные магазины вокруг школы и дома...   Даже не дослушав его слова, Иде, закатывая глаза, проходит мимо к себе в комнату. Это злит Ши ещё сильнее, поэтому он следует за ней.   — Где ты была? — за младшей остается длинная линия из капель воды. Хаул заходит к ней в комнату, остановившись у порога. — Иде, отвечай.   — Уйди из моей комнаты. — холодным голосом кидает подросток.   — Я не уйду, пока ты не ответишь.   — Это что-то изменит?   — Да. Я отстану от тебя.   — Я была с друзьями. Теперь всё? — оборачивается к нему, вскинув брови.   — Я не говорю, чтобы ты отпрашивалась у меня, но ты могла хотя бы предупредить... — вздыхает Хаул. — Ты вся промокла. Если бы ты мне сказала, то я бы забрал тебя на машине. Теперь ты можешь простудиться.   — Хаул, ты узнал то, что хотел, теперь уходи.   — Иде, — Хаул думал об этом весь день. — Может... Мы пойдем к психологу?   Реакция на предложение брата у девушки оказалась не самой приятной, поэтому она злобно нахмурила брови.   — Ты считаешь, что у меня не всё в порядке с головой? — почти кричит девушка. — Если ты не выйдешь из моей комнаты, то я уйду из дома.   Совсем скоро Хаул снова оказывается в коридоре. И снова совсем один. ***   Как бы Эрика хотела, что прогноз погоды оказался ложным и ливня бы не было, ведь так сильно хотелось выпить банку пива с чипсами под какой-то вечерний сериал по типу «Американская история ужасов». Каждый раз, когда Лиам проходил мимо во время просмотра этого сериала, он был в ужасе и велел Эрике перестать смотреть этот артхаус, в котором даже сами персонажи не понимают, что происходит. Однако первый сезон ему понравился — наверняка из-за красноволосой прислуги, которая сводила с ума чуть ли не всех персонажей и зрителей. Да и сама Чон частенько засматривалась на Мойру.   Во время просмотра третьего сезона Лиам кидает комментарии о том, что ведьма смотрит сериал о ведьмах. В детстве волосы Эрики были почти рыжими, за что старший брат дразнил ее и грозил сжечь на костре, за что получал от отца, ведь Эрика — принцесса родителей сразу шла жаловаться. На стене висит картина, в котором она изображена с семьей. Лиаму тогда ещё семнадцать, он носит смешные брекеты, а из-за улыбки и без того узкие глаза становятся ещё меньше. Рядом с ним стоит красавец отец, который совсем не выглядит как отец двух подростков, а скорее молодой мужчина в рассвете сил. Эрика больше похожа на отца — светлые волосы и светло-карие глаза ей достались от него, а вот веснушки на щеках Чон получила от матери. Мама, Мина, совсем не уступает отцу, поэтому выглядит больше как их старшая сестра. Её черные длинные волосы спадают с плеч, а на губах сияет ослепительная улыбка. Иногда Эрике кажется, что если бы её мама в свои 18 лет осталась в Корее, то достигла бы восхитительных высот. Она рассказывает, как часто ее приглашали в различные агенства для того, чтобы предложить стать актрисой. Но вместо всего этого молодая певица приехала в Лондон, и планировала отдохнуть там всего две недели, но эти две недели растянулись на тридцать лет, ведь в дождливых улицах Лондона она встретила красавца-британца, который учился в лучшем университете страны и получал стипендию.   Эрика невольно улыбается. С того момента, как была сделана фотография в рамке, прошло более десяти лет, а она словно совсем не изменилась. Веснушки на щеках и светло-коричневые волосы все остались такими же, а вот рост, конечно, стал чуть выше. Эрика безумно скучает по родителям, но приезжать в Сеул они в ближайшее время не собираются. И Эрике безумно радостно, что любовь их живет до сих пор.   — Эй, чучело, — в квартиру заходит Лиам, которому приходится нагибать, чтобы пройти через дверной проем. — На, держи свое пиво, алкашка. — парень притягивает пакет с несколькими банками пива,   — Какая алкашка? В нем и алкоголи-то и нет... — возмущённо шепчет девушка, потянувшись к напиткам. — А почему так много? Я же только один просила.   — А это для нас. — на проеме появляются трое — Кёнхи, ее двоюродный брат Джисок и Тиффани — трое самых близких друзей Эрики и Лиама. С Тиффани Эрику связывает одно детство, ведь они учились в одной школе и жили по соседству. После того, как Эрика решила уехать в Корею, Хан поехала с ней, ведь когда-то, когда им было по семь лет, она дала клятву, что всегда будет с ней. А вот с Кенхи Эрика познакомилась в университете и они с первой встречи стали подружками. В их компашку Джисок присоединился тоже не позже от остальных, ведь брата своего Кенхи им представила сразу же. После этого они все начали снимать квартиру в одном и том же здании, лишь в разных этажах.   — Тиф! — кричит Эрика, кидаясь в объятия подруги. — Почему ты не сказала, что приехала?   Тиффани уехала в Лондон три недели назад, чтобы навестить семью. С тех пор они мало общались, ведь подруга постоянно была занята.   — Хотела сделать сюрприз, — лукаво улыбается девушка, присев на край дивана. — А ты тут, я вижу, без нас собиралась пить? Совсем нет совести. Хоть бы Кенхи позвала...   — Согласна, — вздохнула Чхве, сев поближе к Чон. — Ты сразу кинулась в объятия Тиффани, а на меня даже не посмотрела. Чувствую себя преданной.   — Не переживай, Хи, давай мы с тобой обнимемся... — шепнула Хан, потянувшись к подруге через сидящую между ними Эрику. Эрика недовольно вскрикнула:   — Вы пришли сюда для того, чтобы меня терроризировать? — хмыкнула она. — У меня стресс, есть причины выпивать.   — И что же опять случилось? — уже спросил молчавший до этого Джисок. — На прошлой неделе ты так же объявила о стрессе, потому что твою коллегу, Ёрым, отшил какой-то парень. Почему за чужую личную жизнь ты переживаешь сильнее, чем за свою? Вон, глянь, тебе двадцать семь, а на свидание ты в последний раз ходила полтора года назад.   — Эй, Джисок, ты хоть на себя посмотрите, перед тем как меня отчитывать, — закатила глаза Эрика. — Тебе двадцать девять, а единственные девушки в твоем окружении это мы втроем и твоя мама. И на Лиама тоже взгляни: у него в окружении помимо нас ещё и старшеклассницы, которые плюнуть хотели на разницу в возрасте. Лиам, если ты пойдешь против закона, я сама тебя арестую.   — Ты за кого меня принимаешь? — возмутился старший. — Это даже обидно! Да я бы... Никогда!   — Ладно, забудем об этом, мы знаем, что Лиам порядочный, — кивнула головой Тиффани. — Так что случилось, Эрика? Что на этот раз?   — Сегодня на работе я весь день разбирала документы других детективов и таскала главному детективу его кофе. У Цзинь Луна уже четвертое дело закрыто, а он переехал к нам полгода назад. Господин Ким даже не думает давать мне дело. Ёрым работают там два года, и так же никакого прогресса. У Арым только два раскрытых дела из двух, хотя она работает дольше, чем я. Я не могу поверить, что господин Ким так поступают с нами... Это всё потому что мы женщины? — пробормотала громко. — Ненавижу мужчин!   — Эй! — одновременно возмутились Лиам и Джисок.   — Я не возьму свои слова обратно.   — Ребята, — перебила всех Кенхи. — Давайте все расслабимся и посмотрим фильм.   — Отличная идея, где пульт? — сразу начала осматриваться Хан в поисках пульта, но Эрика нашла его быстрее, быстро включив телевизор. Она уже хотела зайти в браузер, чтобы набрать один из фильмов, но новости, которые шли по главному каналу, ее слишком заинтересовали.   На экране монитора телеведущая новостей говорила в микрофон:   — Срочные новости. Около получаса назад в окраинах Сеула в лесу Сурак было найдено тело девочки-подростка, которая учится в последнем классе средней школы. Сообщается, что девочка упала с трёхметрового холма. Дело было передано в прокуратуру.   Вскоре появляется мужчина средних лет. Внизу проходит надпись о том, что это главный прокурор района Чонно-гу.   — Чонно-гу! — воскликнула Эрика, отчего остальные вздрогнули. — Я работаю в сыскной Чонно-гу!   Мужчина на экране продолжил:   — Ещё неизвестно, было ли это несчастным случаем или убийством. Чтобы выяснить это, мы хотим передать дело в сыскную полицию нашего района, так как лес принадлежит этому району. Мы будем держать вас в курсе дела.   Эрика крикнула еще сильнее:   — Вы слышали?! Дело передадут в наш отдел! Черт, это же! Это же шанс!   — Эрика, умерла девочка, чему ты радуешься... — растерянно прошептал Джисок.   — Я знаю! — вскочившая с места Чон села обратно на диван. — Я знаю. И мне очень жаль. Но если дело передадут в наш отдел, значит, высока вероятность, что я стану ее расследовать... — взглянула на друзей. — Клянусь: я сделаю все, чтобы получить это дело.