Первый в списке «любимых вещей»

      В музыкальном магазине Кокичи появляется спустя неделю, но по его лицу Шуичи почти сразу же догадывается о том, что этот визит нельзя назвать запланированным. Парень выглядит сильно раздраженным, словно кто-то — или что-то, будущий детектив не должен упускать все возможности, — заставило его сюда прийти не по своей воле.       Шуичи встает перед сложным моральным выбором: подойти к клиенту, будучи хорошим сотрудником, хоть и на время летних каникул, или спрятаться в подсобном помещении, дабы не попасться под горячую руку. Сам Кокичи ему в каком-то смысле симпатизировал: он напоминал загадку, к раскрытию которой либо не решались подойти, либо путали очередность действий, а потом удивлялись наглухо закрытым дверям по ту сторону. Сам Сайхара относился к числу третьих: ему бы и хотелось попытать себя в отпирании чужих душевных замков, но смешивать работу и личное не хотелось.       Он давно запомнил, что подходить к раздраженным людям — себе дороже. Одно неосторожное движение или вскользь брошенное слово может обернуться последствиями такого масштаба, что глобальная катастрофа покажется незначительной проблемой на фоне всего остального.       — Добро пожаловать, — осознанно идет на совершение ошибки Шуичи, предельно тихо возникая рядом с Кокичи. — Вам что-нибудь подсказать?       От столь неожиданного обращения Кокичи вздрагивает, тут же оборачиваясь и мгновенно успокаиваясь при виде знакомого лица. Его изящные и вместе с этим по-юношески угловатые черты лица становятся чуть мягче, но раздражение то и дело проскальзывают в движениях рук и чуть закушенной губе, а также отражается в глазах весьма странного цвета… Шуичи почему-то думает на апатиты, хотя их отношения с драгоценными камнями держатся на вежливом «вы».              — А, это ты, Шумай, — ухмыляется парень, скрещивая руки на груди и смотря на продавца снизу вверх — разница в примерно пятнадцать сантиметров дает о себе знать, и играет явно не в пользу самого Омы. — Нельзя так пугать своих же клиентов, кто-то обязательно да напишет жалобу на тебя. Например, великий я.       — Извините, просто не хотел мешать вам и вашим мыслям. Просто мне показалось, что вы выглядите… весьма раздраженным, — бормочет Шуичи, тщательно подбирая слова, чтобы человек перед ним не вспыхнул ярче неба на фестивале фейерверков или Танабате.       Кокичи как-то нервно дергает уголком губ, а после упирается пальцем в бейджик с чужим именем — выходит крайне комично, учитывая их разницу в росте, — с высокомерным:       — Мне не нужна твоя жалость, милашка.       — Но это не жа…       — Ага, как же, — перебивает Кокичи с дерзкой, обезоруживающей ухмылкой. — Знаем мы таких. «Ты выглядишь раздраженным, я могу чем-нибудь помочь? О, ты мне доверяешь? Тогда я растопчу твою личность, а твои переживания сделаю предметом насмешек», — он закатывает глаза, сильнее упираясь пальцем. — Так ведь? Выглядишь пай-мальчиком, а на самом деле по соседству с храмом черти водятся.       Его слова немного обижают — Шуичи никогда бы не поступил с чужими переживаниями, будучи крайне честным и справедливым человеком. Он бы хранил многочисленные секреты своих друзей и не только под самыми тяжелыми замками, но никому бы не позволил узнать и крупицы из доверенной информации.       Видимо, черты его лица как-то меняются, поэтому Кокичи чуть отступает и, подняв руки, неестественно улыбается:       — О боги, Шумай, ты реально купился на это? — смеется он. — Это была шутка, только и все.       — Шутки должны быть смешными для всех, — чуть оскорбленно бросает Шуичи, хмурясь.       Кокичи пожимает плечами, хмыкая:       — Тебе не кажется, что ты хочешь жить в слишком идеалистичном мире? Словно в какой-то утопии, — интересуется он.       — Не удивлюсь, если вы…       — Ты, — перебивает Ома, хмыкая. — Я тебе уже вторую встречу «тыкаю», а ты «вы» да «вы». Чувствую себя стариком каким-то, а я еще молод, прекрасен и чертовски обаятелен!       «Полностью согласен», — мысленно вздыхает Шуичи, а после, осознав произошедшее, пытается спрятать покрасневшие щеки за рабочую кепку. Кокичи странно на него смотрит, но лишь пожимает плечами, наверняка подумав, что такому «пай-мальчику» неловко общаться со своим клиентом на «ты».       Сайхара прочищает горло, но продолжает:       — Я не удивлюсь, если ты читал «Королевскую битву» или Мураками, — заканчивает он.       — Мураками скучный, а вот «Королевскую битву» я ненавижу, — парень поджимает губы, но видя удивленный взгляд, лишь широко улыбается. — Ложь! Я обожаю Таками! Какой слог, какое изощренное описание, какой сюжет!       — Я теперь не уверен, лжешь ты или нет… — подмечает Шуичи.       — Думай об этом меньше, может, позже состаришься, — острит Кокичи, а после, явно что-то вспомнив (как в прошлый раз), оглядывается по сторонам. — Слушай, а тут есть блок питания для CASIO?       Шуичи задумывается, вспоминая: последнюю инвентаризацию проводили до его трудоустройства, а сам парень как-то подзабыл об этом. Но зато он складывает очевидные детали между собой, приходя к вполне себе логическому выводу: скорее всего, прошлый блок питания умер прямо во время репетиции, из-за чего Оме пришлось идти в музыкальный магазин за новым.       — Не уверен, но могу поискать, только это займет время, — честно признается он, поджимая губы.       — И сколько по времени это займет?       — Ну… минут пятнадцать-двадцать? Вы… ты, — исправляется Шуичи под мрачными апатитами, устремленными на него, — помнишь модель синтезатора? Одной компании недостаточно.       Удивленный свист срывается с губы Кокичи:       — Вау, а в синтезаторах ты разбираешься лучше, чем в гитарах, — выдает он.       — Пришлось, — признает Шуичи, отходя к нужному стеллажу с блоками питания. Он чувствует вопросительный взгляд в спину, поэтому продолжает. — Подруга выбирала себе домашний синтезатор, много рассказывала на эту тему, невольно запомнилось.       — Интересные у тебя, друзья, Шумай, — смеется Кокичи, подходя к продавцу и проверяя телефон. — CT-S200WE.       — Хорошо, — слабо улыбается тот, — постараемся найти.       Освобождаются парни спустя двадцать пять минут — этих блоков оказывается столь много, что нужный приходится искать под грудами собратьев. Все это время Кокичи показушно возмущается, грозится написать жалобу на магазин и самого Шуичи в частности, но от продавца не отходит ни на шаг, словно маленький щенок.       — Кто хранит блоки питания синтезаторов, которые уже давно вышли из продажи? Их же никто не купит, — жалуется Ома, стоя на кассе и оплачивая свой блок для синтезатора CASIO CT-S200WE.       — Есть такие люди, которые коллекционируют раритет, в том числе и синтезаторы, — вдумчиво отвечает Шуичи. — Что-то еще?       — Твой номер? — сразу же перескакивает с тему на тему Кокичи, а видя недоуменный взгляд, заливисто смеется. — Что, не ожидал, Шумай? Не люблю ходить вокруг да около, словно робкая девочка, поэтому идем напролом.       — Нет, просто… — Сайхара немного мнется: ему тоже хочется нестерпимо заполучить чужой номер телефона, но рабочая этика не позволяет, поэтому он продолжает с предельной честностью. — Не могу, я на работе.       — Даже если я заплачу?       — Даже если ты заплатишь. Извини, — вздыхает продавец, а потом ему в голову приходит замечательная идея, потому он предлагает. — Но мы можем договориться и сходить куда-нибудь!       Кокичи внимательно смотрит на собеседника, а после его губы растягиваются в хитрую усмешку:       — О, так ты решил перескочить этап телефонного общения и сразу пойти на свидание? Похвально, а выглядишь таким… трусливым.       Тяжелый вздох срывается с губ Шуичи: ну и зачем он только предложил? Теперь Ома будет подкалывать его на эту тему все оставшееся время, а потом к этому мероприятию присоединится тот же Кайто или, не дай боги, Каэде: та особо печалилась за личную жизнь друга.       «Правда, она бы не особо обрадовалась, узнай, с кем я хочу пойти гулять», — невесело думает Сайхара.       Но личность Кокичи его интересовала куда больше, чем он мог предполагать еще в самом начале их своеобразного «знакомства», неделю назад. Все это время Шуичи гадал, когда этот склонный ко лжи человек соизволит еще раз появиться в стенах музыкального магазина. Он даже порывался найти того в Mixi, но только перед поисковой строкой осознал, что… не знает имени своего собеседника.       Наверное, стоит исправить эту оплошность прямо сейчас.       — Я… мог бы написать тебе попозже с уточнением места, только не знаю твоего имени, — честно сознается Шуичи.       Кокичи тихо смеется, скрещивая руки на груди:       — Вау, ты вспомнил об этом, только немного поздновато, — хмыкает он с заговорщицким видом. — Я уже давным-давно нашел твой блог, так что я сам напишу тебе.       — Но место…       — Выберу я, — перебивает Кокичи, хмурясь. — Ты пригласил — я выбрал место, это ведь будет честно.       «Почему-то я так не думаю», — возражает Шуичи, но, к сожалению, только в собственной голове. Ему кажется, что скажи он о своих подозрениях открыто, то этот милый и странны парень задержится в магазине еще на полчаса. Поэтому Сайхара выходит из ситуации самым логичным образом:       — Хорошо, как скажешь, — слабо улыбается он, соглашаясь. — Буду ждать твоего сообщения.       — Вот и чудненько! — Кокичи очаровательно улыбается в ответ, а после — уходит из магазина.       А уже вечером на телефон Шуичи приходит сообщение с адресом местной свалки, отправителем которого является Кокичи Ома — одногодка парня, увлекающийся игрой на музыкальных инструментах, школьных розыгрышах и кривых граффити на стенах японских заброшек.